Кофе - и никакого интима (СИ)

Глава 10

Мне с трудом удалось убедить Лильку не трубить о моей беременности на каждом углу. Едва я увидела две полоски на заветном тесте, как сестра кинулась звонить родителям, чего я категорически не хотела бы делать. Не так скоро.

Сначала мне нужно сходить к врачу, сделать УЗИ, сдать анализы — убедиться, что все это реально. Что ребенок во мне самый настоящий, а не плод моей больной фантазии.

Еще одной сложностью было не выдать Лильке, что отец моего ребенка — ее любимый гинеколог. Впрочем, сестра все равно его вспомнила, от чего у меня мигом покраснели щеки и уши.

— И все-таки Петренко волшебный доктор! — воскликнула она, крепко сжимая в руках мой тест, — Я же сказала, что после него все беременеют.

Да-да. И мне повезло забеременеть от него самого.

— Когда ты познакомишь нас со своим мужчиной? — сестренка заговорщицки подмигнула, будто у меня не было мужа, с которым еще только предстояло разобраться.

— Как только найду Диму и поговорю с ним, — сестра закатила глаза в ответ на мои слова.

— То есть ты со своим новым парнем будешь тихо радоваться малышу, а мне и сказать никому нельзя? — Лилька надула губы, и я ласково улыбнулась.

— Ему я тоже пока не скажу. Мы взяли паузу, пока я не разберусь со своим браком.

— Он не хочет тебе помочь? Твои проблемы теперь и его проблемы, — сестра покачала головой, а я отвела глаза, не зная, как сказать, что я сама решила все — и за себя, и за Вадима.

— Лиль, он ничего не знает. Он просто думает, что мой муж в море. Я сказала, что вернусь к нему, когда разберусь с Димой.

Лилька широко распахнула глаза и снова покачала головой.

— А ты не боишься оттолкнуть его своим недоверием? Дима приучил тебя полагаться только на саму себя, но ты же понимаешь, что в нормальных отношениях проблемы решают совместно? — моя необычайно мудрая младшая сестра многозначительно цокнула языком.

— Мой муж — это моя проблема. Только моя. — уверенно ответила я.

Конечно, Лиля была абсолютно права. И мое сердце отчаянно рвалось к Вадиму, но я не могла взваливать на него поиски Димы. Это моя ноша, моя боль. Я со всем справлюсь и только тогда смогу со спокойной душой отдаться новой любви.

— Я очень надеюсь, что у тебя все будет хорошо, — примирительно шепнула сестра, крепко обнимая меня.

Я прижалась к ней в ответ и тихо рассмеялась, ощутив, как племянник пихается внутри моей сестры.

У меня будет так же.

Малыш. Ты во мне? Ты в порядке?

Пожалуйста, будь. Ты так мне нужен.

На следующий же день я посетила доктора, прошла все необходимые процедуры и узнала, что мой ребенок в полном порядке, что он растет и развивается согласно срокам. Лилька прислала какое-то странное сообщение с кучей восклицательных знаков, но из-за солнца, бликующего в экране смартфона, я не смогла прочесть. А спустя минуту я снова уткнулась в заключение гинеколога и совершенно забыла про сестру.

На крыльях любви я мчалась домой, сгорая от нетерпения испечь что-нибудь легкое и воздушное. Мне так нужно было скорее выплеснуть это розовое облако вдохновения, что я не заметила у подъезда знакомую машину.

Уже у двери я наткнулась на Вадима, сидящего на полу. На нем был белый халат и бейджик, на котором золотистыми буквами было выведено его имя. Увидев меня, он подскочил и осторожно схватил меня за плечи. Не давая вставить ни единого слова, он взволнованно затараторил:

— Ты можешь не любить меня, можешь не желать быть со мной. Я понимаю, я не смогу тебя принудить. Но мой ребенок… Яна, ты не имеешь права лишать меня моего ребенка, — мужчина сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздух, и тут я подтянулась на носочках и накрыла его болтливый рот нежным поцелуем.

Со всей пылкостью человека, который долго скучал и мучился в разлуке, он прижал меня к своему сильному надежному телу. Едва оторвавшись от любимых губ, я прошептала:

— Я люблю тебя, Вадим. И я желаю быть с тобой больше всего на свете.

Мужчина хрипло рассмеялся и снова поцеловал меня.

— Я снова живу только благодаря тебе. Ты моя жизнь, Яна. Если ты сбежишь снова… — Вадим не успел закончить мысль, потому что я его перебила.

— Если я сбегу, то просто пропаду. Я не могу без тебя, — я неожиданно расплакалась, уткнувшись в шею доктора.

— Я так люблю тебя, моя родная, — успокаивающий голос шептал о любви, и я только в этот момент четко осознала — во мне действительно зародилась жизнь.

Где-то там, в низу живота, уже бьется крохотное сердечко, сотканное из любви двух потерянных и очень одиноких людей. Мы встретились и связались крепко-накрепко магическими узлами, чтобы продолжить себя, продолжить нашу любовь в новом человеке.

Разве это не чудо?

— Как ты узнал, что я беременна? И где я живу? — спросила я, перебирая пальцами волосы Вадима.

Мы нежились в постели, наслаждаясь друг другом после долгой разлуки. Голова Вадима покоилась на моем животе, будто он пытался услышать нашего с ним ребенка.

— Ко мне на прием пришла некая Лилия Гриц, которая в красках расписала, как ее сестра чудесным образом забеременела после моего осмотра. — мужчина усмехнулся и нежно чмокнул меня чуть ниже пупка. — Хорошо, что у вас такая редкая фамилия.

Я закрыла лицо руками. Лилька сдала меня с потрохами. И наша фамилия, которую мы обе решили не менять. Выходит, сестра теперь знает, что Вадим и есть мой тайный возлюбленный?

— Твоя сестра… — начал Вадим, но я закончила вместо него:

— Знаю-знаю, находка для шпиона.

— Я хотел сказать — очаровательная особа, — он привстал на локте, чтобы взглянуть в мои глаза.

Что-то в его взгляде показалось мне странным. Забеспокоившись, я села на кровати и нетерпеливо спросила:

— В чем дело?

— Мне не понравились результаты УЗИ и КТГ твоей сестры. Я предложил ей лечь на обследование с возможным скорым родоразрешением, но она решила ждать, когда все начнется само.

— Малышу что-то угрожает? — я вцепилась в руку Вадима.

— Я думаю, у ребенка возможны проблемы с клапаном сердца, но точнее мы увидим только после родов. Я велел твоей сестре связаться со мной, как только начнутся схватки.

Ровно в этот момент телефон Вадима задребезжал на стеклянном столике. Мы оба вздрогнули и переглянулись, прекрасно понимая, что во втором часу ночи может позвонить только тот, кто нуждается в помощи.

Вадим ответил на звонок и, нахмурившись, коротко ответил:

— Какой роддом? Скоро буду.

Отложив телефон, он вскочил и начал собираться, делая все предельно слаженно и аккуратно, словно стресс не имел над ним никакой власти.

— Лиля? — практически беззвучно произнесла я, и Вадим кивнул.

— Все будет хорошо. Я прошу тебя, не переживай, — он склонился надо мной и мимолетно чмокнул мои губы.

Словно очнувшись от гипноза, я подскочила на месте и тоже начала собираться.

— Я еду с тобой, даже не спорь! — воскликнула я и снова поймала на себе взгляд, полный глубокой непередаваемой нежности.

В роддоме нас встретил взволнованный Гриша. Он мерил расстояние широкими шагами, в то время как на диванчике в углу мирно сопели Васька и Борька.

Прямо перед нами с другой стороны коридора показались родители. Я поймала себя на том, что мы с Вадимом держимся за руки, как влюбленные школьники, и попыталась освободиться, но мужчина только надежнее стиснул ладонь, словно боясь, что я снова сбегу от него.

Пока мама присела возле внуков, чтобы проверить их сон, папа пожал руку Грише и двинулся ко мне, чтобы обнять, но замер, заметив наши с Вадимом сплетенные руки. Наконец Вадим сам отпустил меня и протянул руку отцу.

— Добрый вечер. Я Вадим, врач-гинеколог, — коротко представился он, оставляя мне решать, когда и при каких обстоятельствах заявить о том, что он мой любимый мужчина.

— Добрый вечер. Сергей Валерьевич — папа Лили, — мужчины пожали руки и расступились, однако папа продолжил сверлить Вадима недоверчивым взглядом.

— Боже, пап, как я рада вас видеть! — я кинулась в папины объятия, отвлекая его от Вадима.

Вадим же в это время приветственно кивнул озадаченной маме и двинулся на пост, где его встретила медсестра. Он просмотрел какие-то записи и ушел вслед за девушкой в другой конец коридора.

— Давно схватки? — спросила мама, приобнимая Гришу за плечи.

— С десяти вечера, — отозвался зять и продолжил, будто оправдываясь: Я хотел сразу везти ее в роддом, но Лилька все говорила, что интервал большой, что лучше дома переждать этот период.

— Все верно, — мама ласково улыбнулась, — Дома спокойнее.

Я с беспокойством глянула на родителей и задумалась, а знают ли они о том, что у малыша есть какие-то проблемы с сердечком? Знает ли об этом Гриша?

— Яна! — за спиной позвал Вадим, и я, обернувшись, заметила на его лице тревогу.

Быстрым шагом я сократила расстояние между нами и вцепилась в его плечи.

— Все нормально? — требовательно спросила я, словно перепуганная кошка, цепляясь ногтями за его халат.

Вадим погладил мою щеку и ласково улыбнулся, вероятно, полагая, что эта улыбка скроет от меня его тревогу.

— Скажи, как есть! — взмолилась я, и Вадим сдался.

Он резко выдохнул и выдал как на духу:

— Мои коллеги готовятся к экстренному кесареву, — заметив на моем лице ужас, он добавил уверенным тоном: Я буду рядом. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

В тот момент я забыла о родителях, о Грише, о спящих на кожаном диванчике племянниках. Даже о сестре, которую готовят к операции. Я видела лишь спокойные орехово-карие глаза Вадима, кажущиеся медовыми в ярком освещении больничного коридора. Все будет хорошо.

Иначе быть не может, ведь он волшебный доктор.

— Я люблю тебя, — шепнула я и прижалась губами к теплым губам Вадима.

Мы соприкоснулись лбами, соединяясь дыханием и вверяя друг другу безмолвные клятвы любви. Я знала, он вернется ко мне с хорошими новостями.

— Мне нужно идти, любимая, — мужчина еще раз чмокнул меня и убежал готовиться к операции.

Я же медленно обернулась, ожидая увидеть осуждающие взгляды. Но вместо этого я встретила лишь…Облегчение?

Мама вытирала слезы и радостно улыбалась мне. Папа лукаво подмигнул. Гриша же и вовсе не обратил на меня никакого внимания.

Я двинулась к ним, чтобы рассказать то, что передал мне Вадим, как в этот момент телефон издал рингтон, который я не слышала очень давно. Я вросла в пол, ведь эта мелодия стояла на вызовах от Димы.

Дрожащей рукой я подняла телефон к глазам и, увидев на дисплее фотографию мужа, улыбающегося с палубы корабля, я резко вдохнула и приняла вызов.

— Дима? — неуверенно пробормотала я.

— Яна! Яна! Девочка моя! — охрипшим голосом затараторил муж, — У меня мало времени, так что, пожалуйста, слушай внимательно.

Волнение в душе натянулось тонкими струнами, позвякивающими от каждого слова, произнесенного мужем. Что-то в его голосе было не так. Дима, всегда настроенный равнодушно по отношению к любой проблеме, казался по-настоящему озабоченным. В его тоне сквозила боль вперемешку со страхом.

— Дима, что случилось⁈ —перебила я, чувствуя, как задыхаюсь от переживания, накрывшего с головой.

— Яночка, у меня большие проблемы. Я вляпался в нехорошие дела и попал на крупную сумму денег. Если ты не соберешь пять миллионов, меня убьют, малышка! — рваные судорожные вдохи нагнетали страх внутри меня и, напуганная, я не сразу поняла, что от меня требуется.

— Дим, я не понимаю. Это шутка? Какие пять миллионов?

— Яна, мать твою! — Дима зарычал, взбешенный моей несообразительностью, — Продай квартиру или займи у предков. Слышишь? Ты хочешь, чтобы я вернулся живым или нет?

— Во что ты вляпался? — едва шевеля пересохшими губами, спросила я, готовая вот-вот грохнуться в обморок от усталости и перенапряжения.

— Малыш, пять миллионов на мой счет. У тебя ровно неделя. — чуть терпеливее пояснил муж, — И никакой полиции, ясно? Иначе меня грохнут сразу, не дожидаясь окончания срока.

— Дима! Дим! Подожди! — вскрикнула я, но в ответ услышала лишь прерывистые гудки.

Заметив ужас на моем лице, ко мне поспешила мама. Папа в этот момент уносил на руках спящую Ваську.

— Янушка, что случилось? — забеспокоилась мама, но я, не имея возможности вымолвить и слова, только махнула рукой.

Закрыв глаза, я медленно осела вниз по стенке. Что мне делать? Какие, к черту, пять миллионов за неделю? Боже, Дима, как ты мог так со мной поступить?

— Яна, тебе плохо? Я позову врача! — мама суетилась, но я придержала ее за рукав.

— Все в порядке. Дима возвращается. Нужно как-то рассказать ему про Вадима, — натянуто ровным тоном ответила я, стараясь успокоить маму.

— Дима взрослый мужчина. Он все поймет. — мама помогла мне подняться и сесть на стул, — Все будет хорошо. Главное, чтобы ты была счастлива, моя дорогая.

Счастлива. Стоит счастью замаячить на горизонте, как некие темные силы уволакивают его во мрак. В голове лихорадочно крутились мысли, как продать квартиру в максимально короткие сроки. И почему мне нельзя обращаться в полицию, если в деле замешаны преступники? Где сейчас находится мой муж? Что, если он где-то в России? Не могут же его держать в заложниках где-то за границей!

Воображение живо нарисовало побитого истощенного мужа — заросшего, измученного, обезвоженного. На глаза навернулись слезы от жалости, от страха. Даже несмотря на то, что наш брак изжил себя, я не могла бросить мужа в беде. Он все еще был родным для меня человеком — он все еще был моим мужем, и моим долгом было сделать все возможное, чтобы вытащить его из передряги.

Родители забрали спящих внуков и уехали домой. Только мы с Гришей, как неприкаянные, расхаживали по коридору — каждый со своими тяжелыми думами в голове.

Наконец на другом конце послышался голос Вадима. Он выскочил с лестничной площадки с телефоном, прижатым плечом к уху. Руки были заняты тем, что он растирал какое-то средство между ладонями.

— Олег! У меня новорожденный, нужно срочное протезирование клапана. Провести операцию на месте не позволят условия. Олег, я доверил бы только тебе, — Вадим замолчал, ожидая ответа собеседника и, получив его, кивнул и продолжил: Спасибо! Спасибо, друг! Вылетим спецбортом.

Сбросив вызов, Вадим подошел к нам и, четко проговаривая инструкцию, обратился к Грише:

— Вашему малышу нужна операция на открытом сердце. В Москве уже готовят операционную. Мой друг — один из лучших кардиохирургов. Я полечу с вашей женой и все проконтролирую, — с замиранием сердца я следила за тем, как движутся любимые губы, и не понимала ни слова из того, что они произносили.

Гриша же, напротив, вдруг показался на удивление собранным, хотя еще минуту назад то бледнел, то зеленел от каждого шороха.

— Хорошо, доктор. Вещи готовы, все в машине, — серьезно отозвался зять, и я перевела на него изумленный взгляд.

— Гриша? — только и смогла вымолвить я.

— Мы были к этому готовы. Док говорил Лиле, что может понадобиться операция, — ответил парень и снова обратился к Вадиму: Все ведь будет хорошо, да?

Вадим с силой сжал его плечи, заставляя посмотреть в свои глаза. Его гипнотически успокаивающий взгляд вселил бы уверенность и во взбешенного зверя.

— Все. Будет. Хорошо. — по словам отчеканил он, — Доверьтесь врачам, верьте в лучшее и ждите новостей — это все, что вы можете сделать.

Гриша кивнул, и Вадим его отпустил. Тогда мужчина моей мечты — спокойный, надежный, спасающий мою семью — притянул мое практически бездыханное тело к себе и прижался губами к моей макушке.

— Яна, я тебе обещаю — я сделаю все, что в моих силах. Все обязательно будет хорошо. — прошептал он, — Верь мне.

— Я верю. Верю! — сквозь слезы пробормотала я, касаясь губами шеи любимого.

— А теперь ты пообещай, что, пока меня не будет, ты будешь вести себя хорошо. — Вадим обхватил ладонями мое лицо и поднял его так, чтобы видеть мои глаза.

Мне стоило больших усилий скрыть глубоко внутри себя тот ужас, который охватил мое тело после звонка Димы и после сообщения Вадима об операции новорожденного племянника. Мужчина склонил голову набок, изучая мой взгляд, и наконец устало вздохнул.

— Ты можешь пожить у меня? Мне будет спокойнее, — попросил он, и я кивнула. Тем более второй комплект ключей он мне уже передал.

— Со мной все будет в порядке, — неуверенно протянула я, — Занимайся тем, чем должен.

Вадим осмотрел мое лицо с любовью и глубокой благодарностью, а после — поцеловал на прощание. Оторвавшись от моих губ, он кивнул Грише, и вместе они исчезли за поворотом.

А я осталась стоять в пустом коридоре под назойливо мигающей лампой.

Ведь все будет хорошо? Я же не соврала?