Кофе - и никакого интима (СИ)

Глава 2

Я в очередной раз глянула на сообщение от сестры — «Гинеколог Петренкова, 203 кабинет, 09:00» — и вспыхнула, потому что на часах уже было двадцать минут десятого, а передо мной в очереди возмущались еще три такие же недовольные женщины, как и я.

И что можно так долго рассматривать в гинекологическом кресле? Или это плата за чудодейственные ручки доктора Петренковой, которая благословляет на желанную беременность?

Я тихо усмехнулась себе под нос. Что, если все это томительное ожидание — просто знак, что я зря трачу время на эту ерунду? Лучше бы испекла что-нибудь для Борьки и Гриши, заточенных в четырех стенах больницы. Это хотя бы успокаивает.

— Ну почему так долго? Я пожалуюсь! — раздраженно прошипела одна из дамочек в очереди.

— Только попробуйте! — осадила ее другая, — Таких врачей днем с огнем не сыщешь.

— Вот у Капустиной со второго участка всегда пусто, — снова съязвила первая.

— Вот и идите к Капустиной. А тут другое…Человек вдумчиво работает. И тело, и душу лечит, — с некоторой высокопарностью в голосе заявила защитница Петренковой, и, надо сказать, меня это немного воодушевило, так что я решила дождаться своей очереди.

Я надела наушники и погрузилась в свои мысли, стараясь отвлечься от волнения, нарастающего внутри. Мне так хотелось верить, что эта глупая сказка про волшебного гинеколога сработает. Я полежу немного в кресле ногами кверху, пока Петренкова не настроит мою репродуктивную систему своими чудодейственными ручками.

Незаметно за прослушиванием любимого плейлиста очередь рассосалась. Я убрала телефон в сумку и, помахивая пустой медицинской картой, вошла в кабинет.

За столом сидел молодой привлекательный мужчина, устало потирающий виски. Он поднял на меня глаза, и внутри что-то назойливо зазвенело. Интуиция? Странное чувство, будто я встретила родного человека, с которым была разлучена долгие-долгие годы. И вот мы смотрим друг на друга, а сердце рвется наружу пробудившейся птицей.

Доктор выглядел обескураженным, будто и ему почудился во мне давно забытый образ. Тряхнув головой, он надел очки и кивнул на стул по левую руку от себя.

— Прошу, — пригласил он, а я впала в ступор, глядя на него.

Где, кстати, Петренкова? Неужели я все это время просидела не у того кабинета?

— Вы Яна Гриц? — спросил доктор, глядя в монитор компьютера.

— Да, — неуверенно отозвалась я, готовая развернуться и пойти прочь.

И тут доктор поднял на меня необычайно теплый карий взгляд и слегка улыбнулся:

— Если вы все-таки присядете, мне будет намного удобнее.

— Где Петренкова? — спросила я, надеясь придать голосу уверенности, но вместо этого сделав его чрезмерно резким, будто обороняясь от внезапной симпатии к красивому мужчине.

— Какая Петренкова? — не понял врач.

— Мой гинеколог.

Мужчина рассмеялся приятным низким смехом.

— Я ваш гинеколог. Петренко В. А. Вадим Алексеевич.

Лиля! Как можно было написать «Петренкова» вместо «Петренко В. А.»? Я ни за что не пришла бы сюда, знай, что меня с распростертыми кверху ногами будет смотреть мужчина. Да и еще и такой симпатичный.

Нет, я, конечно, понимаю, что он всего лишь доктор, а для доктора я — только пациентка, но смущение внутри обросло некоторой агрессией, направленной, в первую очередь, на невнимательную сестру.

Я присела на стул, решив, что по-быстрому придумаю симптомы и попрошу направление на анализы, а потом сбегу, не давая заглянуть в свое сокровенное место.

Я снова глянула на доктора, заполняющего что-то в моей карте. Молодой, но уже с милыми морщинками в уголках глаз. Возможно, немного старше меня. Волосы приятного шоколадного оттенка с переливами цвета жженой карамели. Аккуратные черты лица, легкая щетина, очки в черной оправе. И глаза — орехово-карие — ласковые, мудрые, но почему-то очень печальные.

— Мне жаль, что так вышло, — извинился он, и я непонимающе уставилась на него, так что доктору пришлось пояснить: Вы, вероятно, были настроены на врача женского пола, а тут я. Понимаю, многие женщины стесняются раздеваться перед незнакомыми мужчинами…

Я холодно посмотрела на него и резко перебила:

— Я не стесняюсь раздеваться перед мужчинами.

Если бы это было возможно, я, наверное, покраснела бы внутри себя от того, как нелепо складывался наш разговор, но снаружи я держала маску уверенной в себе женщины, которую не смутить видом мужчины между ног.

И еще я пыталась спрятаться за этой холодной заслонкой, чтобы не позволить странному томительному интересу разгореться в моей груди. Только странный гинеколог так и притягивал к себе мой взгляд, как бы я ни старалась держать себя в руках.

— Хорошо, — с легкой улыбкой на губах произнес мужчина, опуская взгляд в мою карту, — Какие у вас жалобы?

— Месячные пропали, — выдумала я, желая поскорее получить направление на анализы, выслушать рекомендации по питанию и покинуть наконец эту пыточную.

— Тест на беременность делали? — будничным тоном спросил доктор, и я ощутила, как внутри нарастает злоба, накопленная долгими годами ожидания двух полосок на злополучном тесте. Если бы этот волшебный докторишка только знал, сколько тестов я сделала!

— Тест не нужен, я не беременна, — сквозь зубы процедила я, борясь с желанием выскочить за дверь и больше никогда сюда не возвращаться.

— Как же ваш муж это допустил? — Петренко медленно скользнул взглядом от моего лица к обручальному кольцу на пальце.

— Это входит в анамнез? — холодно осведомилась я, и доктор, покачав головой, глянул на меня виновато. Такими глазами, что мне даже стало жаль его.

С самого утра он выслушивает жалобы пациенток, смотрит им в глаза и даже глубже, раздает свои волшебные флюиды — и тут под конец приема является некая Яна Гриц и грубит так, будто руководит обществом по травле мужчин-гинекологов.

— Простите, — извинился Вадим Алексеевич, — Я не хотел вас обидеть. У меня давно не было практики общения с красивыми женщинами.

— Как же ваша жена это допустила? — повторила я слова самого Петренко, не спуская глаз с золотого кольца на его безымянном пальце.

Мужчина грустно улыбнулся и отвел взгляд в сторону.

— Моя жена умерла три года назад. Я просто не могу снять кольцо, — он снова посмотрел на меня, и я утонула в теплоте его больших печальных глаз.

— Простите… — пролепетала я, становясь белой и пушистой.

— Не извиняйтесь, вы же не знали. К тому же, я первый начал игру в некорректные вопросы, — без тени обиды ответил мужчина, и я, вдохновившись его честностью, ответила:

— Мой муж моряк, и он никак не может выбрать, что для него важнее: я или море.

Доктор удивился и снова окинул меня быстрым взглядом.

— Какой неравноценный выбор, — задумчиво протянул он, и я посчитала это комплиментом.

— Так и напишите в жалобах — «одиночество», — усмехнулась я, кивая на свою карту в руках доктора.

— Похоже, у нас много общего, Яна Сергеевна, — мужчина ободряюще улыбнулся, и я поймала себя на мысли, что улыбаюсь в ответ. И тогда доктор как бы невзначай коснулся моей руки и предложил: Может, выпьем кофе?

— Только кофе, — неожиданно для самой себя согласилась я, так что для внесения ясности пришлось тут же добавить: И никакого интима!

Вадим Алексеевич затряс головой, отстраняясь от меня.

— Вы подумали, что я намекаю на… — засмущался он, — Нет-нет! Я просто хотел предложить вам поговорить. Перед чужим человеком всегда проще открыться.

— Спокойно, доктор! — я расслабленно рассмеялась, — Я вижу, что вы не коварный соблазнитель.

— Яна Сергеевна… — начал мужчина, и я перебила:

— Просто Яна. А я буду звать тебя просто Вадим, хорошо?

— Хорошо, — док улыбнулся чуть увереннее, — У меня сейчас будет двухчасовой перерыв перед приемом беременных. Позволь отвезти тебя в мою любимую кофейню? Это недалеко.

— Позволяю, — я поднялась и направилась к выходу.

— Подожди, а как же осмотр? — спросил Вадим, кивая на жуткое кресло за ширмой.

— Ну уж нет. Я не смогу пить кофе с мужчиной, который перед этим побывал у меня между ног, — возмутилась я, и доктор неожиданно серьезно ответил.

— Когда я в халате — я гинеколог, — медленно проговорил он, снимая халат, — Но стоит мне его снять — и я превращаюсь в обычного человека.

— Звучит, как история супергероя, — пошутила я, глядя, с какой аккуратностью Вадим убирает очки в футляр.

— Ничего геройского, — усмехнулся мужчина, выпуская меня из кабинета.

Мы покинули женскую консультацию и направились на парковку, спрятанную за зданием. Вадим снял с сигнализации чистенькое корейское авто и раскрыл передо мной дверь.

Я обеспокоенно глянула на людей вокруг, будто ждала, что кто-то вот-вот укажет на меня пальцем и завопит: «Вот проститутка! Муж в рейсе, а она с другим на машине разъезжает!».

Спокойно. Это всего лишь кофе. Всего лишь общение двух знакомых. Просто поддержка. Я перевела глаза на Вадима, который смотрел на меня спокойным понимающим взглядом, словно знал все, что происходило в моей голове. Словно в нем копошились такие же тараканы.

— Только кофе, — еще раз произнесла я, убеждая саму себя.

— Никакого интима, я помню, — Вадим улыбнулся, садясь в машину.

Автомобиль мягко тронулся с места, выкатываясь с парковки на дорогу. Скрестив руки на груди, я смотрела в окно на проплывающие мимо кофейни.

— Мы проехали уже столько кофеен, что мне становится страшно, — осторожно заметила я.

— Я везу тебя в свое любимое место. — ответил мужчина и тут же пояснил: На самом деле других мест я толком и не знаю, я не хожу по заведениям.

— Как же ты нашел это свое любимое место, раз никуда не ходишь?

— Эта кофейня открылась в моем доме в начале года, так что, я бы сказал, она сама меня нашла, — Вадим усмехнулся, притормаживая, чтобы пропустить пешеходов.

— Чем тебя покорило это место? — не унималась я, немного нервничая из-за того, что кофейня расположена в доме самого Вадима.

— Рикардо — хозяин заведения — приехал с Кубы, и он варит невероятный кубинский кофе. Я такого еще нигде не пробовал, — восхитился мой новый знакомый, а мы тем временем въезжали в новый район города, где с обеих сторон дороги высились новостройки.

— Ты живешь у моря?

— Не совсем у моря, но рядом, — ответил Вадим равнодушно.

— Повезло тебе, — заметила я, и мужчина покачал головой.

— У меня нет времени получать удовольствие от моря, — хмыкнул он, — Когда мы с женой оставили Москву и двинулись сюда — думали, что едем к морю. Чтобы детям было хорошо. А в итоге…

Вадим замолчал, поджав губы. Его ладони крепко сжали руль, и мне захотелось как-то ему помочь, но я не знала, что делать и что говорить.

Мужчина заехал на территорию одного из домов и остановился.

— Валя умерла от рака. Сгорела за полгода. Она все знала, и ничего не сказала мне, — тихо произнес он, глядя перед собой, — Когда скрывать уже не было смысла, она сказала, что увезла меня из Москвы, чтобы я не умер там от тоски без нее.

— Это не помогло, — поняла я, чувствуя, как сердце внутри сжимается. В этот момент мои личные проблемы стали казаться такими надуманными.

— Не помогло. Так что я много работаю, чтобы не сойти с ума. У меня есть часы в женской консультации и практика в частных центрах. — невесело пояснил Вадим, — И мне кажется, я вот-вот выдохнусь.

Я не успела сдержать порыв и коснулась рукой его напряженной ладони. Мужчина глянул на меня удивленно и, заметив ободряющую улыбку на моем лице, расслабился и благодарно кивнул.

— Где твой кубинец? — спросила я, убирая руку и отводя глаза от глубокого манящего взгляда мужчины, не сулящего мне ничего хорошего.