Когда говорит оружие

СХВАТКА В ГОРНОЙ ДОЛИНЕ

Джим Росситер поднял голову, когда в комнату вошел мальчик, и улыбнулся почти ностальгической улыбкой, ибо этот паренек напоминал ему его самого, каким он был пятнадцать… нет, двадцать лет назад.

— В чем дело, Майк?

В глазах мальчика была тревога. Он помешкал: очень уж не хотелось говорить то, что он должен был сказать, и тем не менее мальчишеская мудрость подсказывала ему, что Росситеру лучше услышать это от него и сейчас.

— Лонни Паркер вышел из тюрьмы.

Джим Росситер долго сидел неподвижно.

— Понятно. Спасибо, Майк.

Мальчик ушел, а он поднялся и подошел к окну, следя, как тот пересекает улицу. Нелегко расти в западном городке, когда имеешь такие пристрастия, как у Майка Хэмлина.

Майк Хэмлин не хотел пасти скот, править грузовым или почтовым фургоном. Не хотел он быть владельцем ранчо и даже начальником полицейского участка. Майк был мечтателем и мыслителем. Из него мог бы получиться новый Шелли или Калхоун. Это был мальчик, рожденный для мысли, но рожденный там, где почиталось дело, а не мысль.

Джим Росситер понимал, что чувствует Майк, так как в свое время прошел через это. Он вел ту же битву и в какой-то степени выиграл ее.

Да, он пас коров. И водил грузовой фургон. И служил начальником полицейского участка в ковбойском городке, но не расставался с книгой. Сначала это был Плутарх — сколько раз он прочитал его? Потом Платон, Фукидид, Шекспир и Шелли. Книгами его снабжал пьяница-эмигрант, и он, в свою очередь, отдавал их Майку. Пьяница-англичанин и Джим Росситер — хранители огня знаний! Он усмехнулся своим мыслям.

Но Джим победил… Уехал на восток, стал адвокатом с обширной практикой. И все же воспоминания о земле, когда-то им покинутой, навсегда остались с ним, — бескрайние просторы, зубчатые вершины гор, одинокие облака высоко в небе, сосны на опушке леса и пустыня, такая щедрая на краски и необозримая.

И поэтому он вернулся.

Ученый и мыслитель в стране дела. Мечтатель в стране насилия. Он вернулся, потому что любил эту землю. Остался здесь, потому что полюбил Магду Лэйн. Эта любовь была одной из немногих вещей, придававших смысл его жизни.

А теперь Лонни Паркер вернулся.

Лонни, который дал Магде так много веселья и смеха, когда она в этом нуждалась. Лонни Паркер, который носился на лошади как дьявол и дрался словно сумасшедший. Лонни, который умел танцевать, смеяться и веселиться и был слабым, — так говорила Магда.

Росситер знал, что женской натуре свойственно находить притягательность в слабости. Тем, кто из тщеславия ведет себя как счастливейшие люди на свете, хотя на самом деле одинок и несчастен, приходится дорого платить за стремление казаться сильными. Вряд ли кто-либо осознал это — у немногих найдется время поразмыслить над подобной проблемой. Слабым нужна помощь… а сильным? Сильным не нужно ничего. И платой за силу становилось одиночество и горе, тогда как слабость вознаграждалась любовью, нежностью и состраданием.

Сейчас Джим Росситер смотрел на пыльную улицу, на унылые фасады старых зданий, на которых время оставило глубокие следы, видел далекие равнины и горы за ними и понимал всю глубину этого одиночества.

Возвращение Лонни означало для него конец всему и все же несло облегчение. Во всяком случае, исчезнет неопределенность. Он никогда не видел Лонни Паркера, но слышал о нем. «Лонни? — бывало, переспрашивали собеседники, слегка улыбаясь. — Он безобидный, беспечный и, уж конечно, безвредный».

Росситер оглядел пустой офис суда. Три года. Он полюбил это тихое, зачастую даже слишком тихое место, где вершил правосудие. Подошел к своему столу и сел. Предполагалось, что он придет к ней сегодня вечером… но нужно ли это делать?

Лонни вернулся, а Магда сама сказала однажды: «Не знаю, Джим. Возможно, я люблю его. Не знаю. Мне было так одиноко, а он понимал меня и нуждался во мне. Возможно, дело только в этом, не знаю… «

Джим Росситер, высокий спокойный мужчина с широкими плечами и узкими бедрами, любил людей и легко обзаводился друзьями. Возвратившись на Запад, он приехал в этот городок, где никто его не знал, и привез с собой новое правосудие.

В прошлом здешнее правосудие было в услужении у богатых скотоводов. Маленькие люди не могли позволить себе нанять тех адвокатов, которые взялись бы отстаивать их права в суде против толстосумов. Джим Росситер брался за их дела, и они платили ему — иногда наличными, иногда скотом, иногда обещаниями. Случалось, он проигрывал. Чаще побеждал.

Скоро у него появился собственный скот, и он перегнал его к Тому Фрисби — одному из тех, чье дело когда-то выиграл в суде. Росситер наживал себе врагов, но появлялись у него и друзья. Он мог проехать несколько миль, чтобы поговорить с незнакомыми людьми, брался за дела даже за пределами своего округа. Он умел слушать людей, и всегда был честен. Когда их территория получила статус штата, о нем заговорили как о кандидате в парламент.

Он увидел Магду в то самое утро, когда прибыл в этот город, и замер посреди улицы.

Прелестная девушка с темными волосами и серо-зелеными глазами шла навстречу. Вскинув голову, она увидела его — высокого молодого мужчину в сером костюме и черной шляпе. Их взгляды встретились, Джим Росситер быстро отвел глаза и пошел дальше с пересохшим ртом и сильно бьющимся сердцем.

Даже в таком маленьком городке снова встретиться им довелось лишь через три недели. Росситер увидел, как на благотворительном вечере она передала коробку с приготовленным ею ужином молоденькой девушке, чтобы та выставила его на аукцион, и запомнил цвет бумаги, в. которую была обернута коробка. Он потратил последние четыре доллара, когда за нее стали предлагать цену, но все-таки выиграл.

В тот день они разговорились и, сам не зная, как это случилось, он принялся рассказывать ей о своем детстве, мечтах и о том, почему вернулся на Запад.

Прошел почти месяц, прежде чем она рассказала ему о Лонни. Это вышло у нее легко, как бы невзначай. Но он уже слышал эту историю раньше. Говорили, что Лонни, одержимый мальчишеским азартом, ограбил почтовый фургон.

«Но Лонни не хотел ничего дурного, — сказала она Джиму. — Он неплохой парень».

Позднее узнав, что Лонни было уже двадцать семь лет, когда его отправили за решетку, Росситер был потрясен.

Однако местные жители соглашались с ней. Да, необузданный… но неплохой. Разве назовешь Лонни плохим? Может, выпил лишнего, говорили они, просадил же он большую часть украденных денег в покер. Один лишь Фрисби не соглашался с этим мнением.

«Возможно, Лонни парень и неплохой, — сказал он с раздражением, — но в том фургоне были мои деньги, заработанные за весь сезон. Выходит, я работал, чтобы он смог сыграть в покер с Джорджем Спрэгом».

Оказывается, украденные деньги были даны вознице фургона для того, чтобы купить одежду, домашнюю утварь и всякую всячину для десятка поселенцев вокруг Джентри. Мальчишеская выходка, как говорили некоторые, для потерпевших обернулась бедой — они лишились вещей, в которых очень нуждались и для покупки которых откладывали каждый цент.

И все же в те вечера, когда Джим встречался с Магдой, он совсем не думал о Лонни. Тот был далеко, а Магда рядом. Они вместе гуляли и ездили верхом. Она была вдовой — мужа ее убили индейцы через несколько недель после свадьбы. В трудное для нее время появился Лонни — такой внимательный, готовый помочь.

Теперь Лонни вернулся, а он, Джим Росситер, должен был вечером встретиться с Магдой.

Еще не совсем стемнело, когда Джим отворил калитку в белом заборе и зашагал к крыльцу. До него донеслись приглушенные голоса, потом смех. Он почувствовал, как кровь прилила к лицу, и на миг подумал, не повернуть ли обратно. И все же пошел дальше и уже занес ногу на первую ступеньку крыльца, как вдруг увидел их.

Лонни обнимал Магду.

Росситер резко повернулся и зашагал по дорожке. Он услышал, как позади открылась дверь, и Магда позвала его:

— Джим! О Джим, не уходи!

Он остановился у калитки.

— Извини, я не хотел вам мешать, — сказал он и услышал, как Лонни негромко засмеялся.

Магда окликнула его снова, но Джим не остановился. Зашагал по улице, направляясь к окраине городка. На горизонте ясно виднелся гребень горы. Росситер долго стоял в темноте.

На следующий день, выйдя из ресторана, он увидел Лонни Паркера, Джорджа Спрэга и Эда Блика, сидевших на скамье неподалеку от двери. Они взглянули на Росситера, когда он проходил мимо, и тут Джим впервые разглядел Лонни Паркера.

Это был высокий, розовощекий, улыбчивый парень с ласковыми и какими-то слишком уж невинными глазами, однако, увидев Росситера, дерзко ухмыльнулся. Лонни носил при себе два револьвера, закрепленные на тонких ремешках.

Спрэг был невозмутимым молчаливым человеком, на лице которого редко появлялась улыбка. Эд Блик прослыл в здешних краях неплохим стрелком.

— Это он, — сказал Блик. — Тот самый тип, который заботился о твоей девушке, пока тебя не было, Лон.

— Премного благодарен, — сострил Лонни и обернулся к Эду Блику. — Я видел его прошлой ночью. Он как раз уходил…

Росситер пошел дальше с пылающим лицом. Когда он вошел в свой офис, Майк Хэмлин уже ждал его.

— Джим! — Майк вскочил с места. — Вы обещали найти -для меня работу, как только мне исполнится четырнадцать лет. Это произойдет на следующей неделе, и я хотел бы зарабатывать деньги.

Росситер сел. У него действительно была такая задумка, и он уже обсуждал ее с матерью Майка. Если парень собирался поступать в колледж, ему пора откладывать деньги.

— Хорошо, Майк. Садись на лошадь и поезжай к Фрисби. Скажешь ему, что тебя послал я. Начнешь завтра утром. Будешь получать тридцать долларов в месяц.

Тридцать долларов в месяц не зарабатывал ни один мальчишка в долине Спринг-Велли. Только первоклассные рабочие получали по сорок долларов! Майк был на седьмом небе от счастья.

— Ты заработаешь деньги, — сухо произнес Джим, — и, когда докажешь, что в состоянии разумно их тратить, я подниму твою зарплату до сорока долларов. — Внезапно он усмехнулся. — А теперь за работу… и копи деньги!

Всю следующую неделю Росситер не пытался увидеть Магду и намеренно держался подальше от мест, где она могла появиться, скажем, избегал заходить на почту во время доставки и, по возможности, старался есть дома. Но не закрыть же ему было глаза и заткнуть уши, а вокруг уже начались разговоры.

«Лонни женится на Магде», — услышал Джим пару раз. Он видел их, радостных, смеющихся, на улице. Работы набралось по горло, и Росситер с головой ушел в нее. А в округе было неспокойно. Эд Блик вернулся из Чикаго, где убил человека.

Лонни большую часть времени проводил со Спрэгом и Бликом. Он и не пытался искать работу, но деньги, похоже, у него водились. Однажды Джим видел, как Лонни покупал спиртное у Келли и, расплачиваясь, отсчитывал банкноты из толстой пачки.

Росситер засиделся в офисе, работая над кратким изложением очередного дела, когда к нему зашел Фрисби. Это был крепкий хозяин и трудяга. Его небритое лицо выглядело усталым.

— Джим, — с порога перешел он к делу, — мы теряем коров. Несколько животных пропало у тебя, у меня и еще у нескольких людей…

Ночью Майк Хэмлин услышал стук копыт. Он вскочил с койки в палатке и оседлал лошадь. Прискакав на пастбище, мальчишка почувствовал запах пыли, а на рассвете обнаружил следы и недосчитался по меньшей мере тридцати коров, которых увели четверо людей.

— Они скрылись в зарослях к востоку от моего ранчо. А когда мы попытались их преследовать, нас кто-то обстрелял…

К востоку от ранчо Фрисби простирались на двадцать квадратных миль густые заросли черного чапараля 1 — уродливое скопище колючих кустарников, через которые пролегало несколько троп. По этим тропам не ходил никто, за исключением диких зверей или отбившихся от стада животных. В любое время дня всадник, заехавший в заросли, мог различить что-либо лишь на расстоянии нескольких метров. Это место не подходило для верховой езды, особенно если кто-нибудь, затаившись, поджидал тебя здесь с ружьем.

— Я бы забрал Майка оттуда, — сказал Джим. — Не хочу, чтобы он пострадал.

— Не делай этого, Джим, — посоветовал Фрисби. — Ты разобьешь его сердце. Мальчишка твердо решил доказать тебе, на что способен. Он ночи напролет просиживает за книгами, а днем старается вовсю, считая, что должен зарабатывать деньги. Из него получится хороший работник, Джим.

Конечно, Фрисби был прав. Забрать мальчика домой означало нанести удар по его самолюбию и лишить денег, которые потребуются для учебы в колледже. А что касается скота… Росситер пересек улицу и направился в офис шерифа.

Перед лавкой Келли стоял Джордж Спрэг и курил сигару. Джим сразу почувствовал, что тот заметил его. Он недолюбливал Спрэга и никогда с ним не знался. Деньги у этого человека не переводились, хотя он играл на них, но, кажется, помногу не выигрывал. Временами он уезжал из городка на несколько дней, а то и на пару недель. В этих поездках его обычно сопровождал Блик. В последнее время к ним присоединился и Лонни Паркер.

Шериф Малкехи, плотный серьезный трудолюбивый человек, был поглощен своим делом.

— Третья жалоба за эту неделю, — сказал он. — Люди здорово пострадали. Что ты об этом думаешь?

Росситер мгновение помедлил с ответом.

— Нет, — наконец произнес он, — пока ничего.

Выходя из офиса шерифа, он столкнулся с Магдой Лэйн.

— Джим! — Глаза девушки были серьезны. — Что случилось? Почему ты не приходишь ко мне.

— Когда я приходил в прошлый раз, ты, кажется, была очень занята, — тихо ответил Росситер.

— Джим, — девушка ухватилась за его рукав, — я хотела поговорить с тобой о том вечере. Ты ошибся, ты…

— Думаю, я ошибся не в тот вечер, а гораздо раньше… — Слова давались ему с трудом. — На том благотворительном ужине. — Он резко повернулся и зашагал по улице.

Через мгновение Росситер уже негодовал на себя. Следовало выслушать ее… может быть, есть объяснение происшедшему. Ведь мы многое воспринимаем искаженно. Впрочем, какого объяснения мог он ждать? Да и весь городок уже гудел, что она выходит замуж за Лонни Паркера.

Оседлав лошадь, Джим выехал из городка. Буря эмоций от встречи с Магдой требовала действия, и он помчался вперед, пересекая равнину в направлении ранчо Фрисби. И вдруг далеко на востоке, за зарослями чапараля, Росситер увидел столб дыма. Он осадил лошадь и стал всматриваться в даль. Дым столбом поднимался в небо, потом появились клубы, затем дым снова взметнулся вверх.

Что это? Дымовые сигналы?.. Но времена индейских набегов давно прошли. Он повернулся в седле и увидел другой сигнал — с гребня горы Джентри. Не успел Джим приглядеться к нему, как дым растаял в воздухе. Кто-то в городке сигналил тому, кто скрывался сейчас в чапарале.

Джим поскакал в том направлении, где увидел первый сигнал. Дорогу к Фрисби он проехал, не сворачивая. Для дымового сигнала, подумал он, могла быть единственная причина. Некто в городке извещал угонщиков скота о том, что шериф предупрежден о краже, или о том, что в их сторону едет Джим. Скорее всего, размышлял Росситер, верно первое предположение. Он ведь всего-навсего адвокат из ковбойского городка, и его вряд ли станут бояться.

Росситер въехал в каньон Юкка и направился на север, потом поднялся вверх и, обогнув гору, снова двинулся на восток. Здесь, на вершине, чапараль рос не так густо, перемежаясь с кустами можжевельника. Петляя в кустарнике, Джим почти перебрался на другую сторону, как вдруг увидел коровьи следы.

Большое стадо не так давно вышло из чапараля. По лепешкам навоза он определил, что коровы прошли здесь четыре или пять часов назад.

Местность стала труднопроходимой. Никогда раньше он не осмеливался забираться сюда — в эту дикую, вздыбленную страну каньонов и гор с редкими озерцами. К закату он был уже слишком далеко, чтобы повернуть назад, и при этом без спального мешка, без кофе и, что хуже всего, без оружия.

И все-таки отправиться в обратный путь было бы огромной глупостью. Несомненно, здесь прошел угнанный скот. Джим должен узнать, куда направляется стадо, прежде чем вернуться. До наступления темноты еще оставалось немного времени, и Росситер пришпорил лошадь. Справа от него виднелся длинный язык окаменелого потока лавы, слева — неровный, зазубренный край коричневой скалы. Впереди вздымалась стена горного массива, и казалось, что скот загнали в какой-то тупик. Прохлада коснулась лица, и дорога пошла вниз.

Появились редкие кустики бизоновой травы, постепенно они сливались в густой покров. Поток лавы был уже над головой, тропа спускалась, огибая его край. Джим оказался в длинной пологой долине, лежавшей между потоком лавы и поросшим соснами горным хребтом. На дне долины паслось более сотни коров.

Росситер резко свернул вправо, чтобы укрыться за гребнем окаменелой лавы, спешился и повел лошадь в поводу. Вскоре он увидел тонкую струйку дыма от костра. Привязав лошадь в укромном месте, стал спускаться по склону, пробираясь между деревьями.

Джим почти приблизился к лагерю, когда дым исчез, однако костер весело горел. Крупный мужчина уверенно и спокойно хлопотал подле огня. На нем были кожаные ковбойские штаны, выцветшая красная фланелевая рубашка и мятая шляпа. И еще у него имелся револьвер.

Росситер повернул назад. Если он поскачет напрямик, то шериф с отрядом полиции будет здесь уже завтра после восхода. Его остановил стук копыт, Джим затаился, прижавшись к сосне. В просвете между деревьями он разглядел троих всадников. Двоих мужчин и мальчика.

Мальчика…

Внутри у Джима все сжалось. Он тут же развернулся и крадучись пошел к лагерю. Да, это были Блик, Джордж Спрэг… и Майк Хэмлин.

Мальчишка, руки которого были привязаны к луке седла, выглядел бледным, но держался мужественно. Мужчина в красной рубашке поднял голову.

— Что происходит? — спросил он, переводя взгляд с мальчика на Спрэга.

— Он шел по нашему следу, как индеец.

Человек в красной рубашке выпрямился и опустил сковородку.

— Не по нутру мне это, Джордж. Совсем не по нутру.

— А что еще мы можем сделать?

— Можем убраться отсюда.

— Из-за парнишки? — Спрэг принялся ворошить костер, чтобы пошел дым. — Не будь дураком.

— Лонни сказал, что Фрисби ходил к Росситеру, а Росситер — к шерифу, — заговорил Билл. — Мне это не нравится, Джордж.

— Боишься Росситера?

— Этого адвокатишки? — В голосе Билла звучало неприкрытое презрение. — Меня беспокоит Малкехи. Это же сущий бульдог.

— Предоставь его мне.

Нетрудно было догадаться, что они задумали. Майк напал на их след, а теперь еще и увидел их. Они должны или уехать отсюда, или убить мальчика. А, судя по всему, уезжать они не собираются.

Мужчина в красной рубашке не двигался, и Росситер видел нерешительность на его лице. Джим понял, что, кем бы ни был этот человек, он не убийца. Ему не нравилась эта затея, но он не мог решить, что же делать дальше.

У Росситера не было оружия. Он ведь всего лишь хотел съездить к Фрисби, поговорить о Майке и разузнать обстановку на месте. И уж никак не собирался сам охотиться на воров, однако в жизни каждого мужчины рано или поздно наступает момент, когда он должен решиться на поступок.

Эти люди наверняка выполнят свой грязный замысел немедленно. Ехать за помощью времени не было. Блик стащил Хэмлина с седла и уложил на землю. Человек в красной рубашке наблюдал за ним с напряженным лицом. Помедлив, Блик и Спрэг ушли расседлывать и привязывать лошадей. Росситер пробрался сквозь кусты поближе к костру. Джим знал, что времени у него немного и придется рискнуть.

— Ты позволишь им убить мальчика? — спросил он тихо.

Мужчина вскинул голову.

— Кто здесь?

— Я спрашиваю, позволишь ли ты им убить этого парнишку?

Теперь мужчина увидел Росситера и смерил его холодным взглядом.

— Хотите остановить их? Так сделайте это.

— Я не ожидал такого поворота. У меня нет оружия.

Сейчас он рисковал и своей собственной жизнью, и жизнью Майка, и все же надеялся, что знает людей, а в этом человеке еще оставалась мужественность, гордость и честность. У каждого человека есть свой кодекс чести независимо от того, как низко он пал.

Мужчина встал, направился к своему вещевому мешку и достал старенький кольт.

— Ловите! — воскликнул он и вернулся к костру.

С револьвером в руке Джим отступил в тень. Майк наблюдал за ним, и в глазах у него было сомнение. Росситер хороший человек, но мечтатель и философ… А сейчас настало время решительных действий.

Спрэг и Блик вернулись к костру. Спрэг настороженно огляделся.

— Ты вроде с кем-то разговаривал?

— С парнишкой. Спросил, не хочет ли он поесть.

Спрэг поглядел на него долгим изучающим взглядом, полным подозрения.

— Не трать зря еду.

Он уже собрался сесть, как вдруг увидел открытый вещевой мешок, одним махом подскочил к мальчику и перевернул его. Взглянул на кожаный кнут, которым тот был связан и посмотрел по сторонам.

Блик был в недоумении, но настороже. Человек в красной рубашке застыл на месте с побелевшим лицом.

Спрэг выпрямился и медленно обернулся к нему.

— Билл, где твой кольт?

— Я не видел его.

Росситер ощутил едкий запах дыма. Из низины тянуло прохладой и пахло мокрой травой. Где-то в лугах закричал перепел.

— Ты засунул его в мешок вчера вечером. А сейчас его там нет.

— Разве?

Билл знал, что его загнали в угол, но был не из пугливых. Он в одиночку выступил против двоих, и даже не знал, встанет ли на его сторону человек, скрывавшийся в тени, да и там ли он еще.

— Я не шучу, Билл. Обмана не потерплю!

— А я не потерплю убийства мальчишки.

Спрэг решился. Эд Блик почувствовал это и шагнул влево. Билл заметил его движение и понял, что оно означает. Он облизнул языком пересохшие губы и бросил взгляд на сосны.

Росситер неторопливо шагнул вперед, входя в круг света.

— Если ты ищешь револьвер, Спрэг, то он у меня.

Кольт удобно лежал в руке. Блик уловил это и забеспокоился — ни один адвокат не держит оружия таким образом. Он попытался сказать что-то, предупредить Спрэга, но в этот момент заговорил Росситер.

— Билл, развяжи парнишку.

Спрэг поджал губы. Кончики рта опустились, желваки натянули кожу на скулах.

— Не трогай его! Я не уступлю какому-то коровьему адвокату.

— Берегись, Джордж. Мне это не нравится, — предостерег Блик.

— Он не посмеет выстрелить. А один из нас попадет в него…

— Развяжи мальчика, Билл, — повторил Росситер.

Он глядел на Спрэга, но краем глаза следил и за Бликом, чувствуя, что в подобных делах тот опытнее Спрэга. Блик был опасен, однако он не решится выстрелить. Именно Спрэг, скорее всего, начнет действовать первым.

Мужчина в красной рубашке подошел к Майку и, опустившись на колени, принялся развязывать ему руки.

— А ну отойди, Билл, — прокричал Спрэг, — а то и тебя пристрелю! — Он слегка присел, согнув колени. — Приготовься, Эд!

— Джордж! — В голосе Блика слышался испуг. — Не надо!

Спрэг бросился влево и выхватил оружие. Но его рука с револьвером еще до конца не поднялась, когда Росситер выстрелил. Он спустил курок, и пуля попала Спрэгу прямо в полуоткрытый рот. Росситер снова вскинул кольт, почувствовал, как пуля Блика обожгла его, но быстро прицелился и выстрелил. Блик сделал пару шагов назад и осел на землю. Потом судорожно схватился за живот, повалился на бок и затих.

— Для адвоката вы стреляете неплохо, — искренне заметил Билл.

Росситер опустил револьвер. Майк сидел на земле, растирая онемевшие руки. Джим подошел к лежавшему на земле вещевому мешку и швырнул кольт на одеяло.

— Спасибо, Билл. А теперь оседлай свою лошадь и уезжай отсюда.

— Да, конечно. — Билл собрался было уйти, но остановился. — Этот револьвер… Он у меня, правда, подержанный… — Мужчина вытер ладони о штаны. — Мне понадобятся деньги в дороге. Не дали бы за него долларов двадцать?

Росситер достал из кармана монету и бросил Биллу. Она золотом сверкнула в пламени костра.

— По рукам, Билл! Неплохая покупка для меня.

Билл помялся, потом тихо произнес:

— Я никогда не убивал детей, мистер…

Ранним утром они ехали по пустынной улице городка. Где-то прокукарекал петух, звякнуло ведро с водой, взвизгнул насос. Сидя верхом, Росситер держал в руке поводья двух других лошадей, на которых лежали тела Спрэга и Блика.

Майк уже поворачивал своего коня к дому, как вдруг обратился к Росситеру:

— Вы никогда не говорили, что умеете так хорошо стрелять, Джим.

— В жизни, Майк, человеку приходится делать очень много разных вещей…

Аккуратно причесанный Малкехи показался из дверей своего дома.

— Приятное зрелище для человека, который собрался позавтракать, верно, Джим? — Шериф взглянул на мертвецов. — Хотите, чтобы я выдал ордер на арест этого парня, Билла?

— Нет оснований, — ответил Росситер. — Бог с ним. Последний из их компании — Лонни Паркер. И я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.

— Завтра, — сказал шериф.

Был полдень, когда Росситер поднялся с кровати. Он принял душ, побрился, тщательно оделся, стараясь не думать о том, что может произойти. Положив кольт Билла на кухонный стол, он подошел к шкафу в углу и достал оттуда пояс, кобуру и револьвер. Это была русская модель шестизарядного «смит-и-вессона» 44-го калибра. Джим проверил патроны в барабане, спусковой механизм и вышел на улицу.

Магда как раз выходила из своей калитки. Она задержалась, поджидая его. Взглянула на оружие, потом посмотрела ему в глаза.

— В чем дело, Джим? — изумленно спросила она.

Росситер неспешно рассказал ей обо всем, что произошло, о том, что Билл уехал.

— Но если эти двое мертвы, а Билл уехал, то…

— Угонщиков было четверо, Магда, — мягко произнес он. — И я не знаю, как поведет себя четвертый.

До молодой женщины дошел смысл этих слов, и ее лицо побледнело. Ухватившись рукой за калитку, она не отводила от него глаз.

— Джим, — прошептала она. — О Джим!

— Я не хочу неприятностей, Мэг. И собираюсь позаботиться о нем от твоего имени. В конце концов, — добавил он с мрачной усмешкой, — ему еще может понадобиться адвокат.

Шериф Малкехи ждал его на улице перед своим офисом. Время пришло.

Росситер успел сделать три шага, прежде чем Магда окликнула его, бросилась вдогонку и схватила за руку.

— Слушай меня, Джим Росситер. Позаботься лучше о себе! Что бы ни случилось, Джим! Поверь, у меня не было другого мужчины — ни одного! — после того, как я встретила тебя. В тот вечер, когда он приехал в город, я… я просто была рада видеть его, а ты все не так понял и не захотел поговорить со мной. Он слишком многое принимал как должное, но и ты вел себя точно так же.

Росситер долго глядел ей в глаза. Где-то на улице хлопнула дверь и послышались шаги. Он улыбнулся и сжал ее руку.

— Хорошо, Мэг, я тебе верю.

Джим повернулся и ощутил солнечное тепло на своих плечах, почувствовал, как пыль взлетает под каблуками. Он шел по улице и видел Лонни Паркера, который ждал их. Джим был спокоен.

Совсем спокоен.