Когда говорит оружие

МЕСТЬ

Даже те, кто хорошо знали Билла Тэнемана, вряд ли могли бы заподозрить его в каких-либо человеческих чувствах.

Если он брался за револьвер, то исключительно для того, чтобы убить, а если уж вынимал его из кобуры, то стрелял наверняка.

Первого человека он убил четырнадцатилетним мальчишкой — ездил на лошади, не спросив разрешения у хозяина, и тот погнался за ним с хлыстом.

Благодаря молодости и тому обстоятельству, что хозяин лошади прослыл смутьяном и задирой, Билл остался безнаказанным, однако с той поры к нему стали относиться настороженно.

Билл бросил школу и стал работать на скотоводов, причем, надо отдать ему должное, работал не покладая рук. Ни тогда, ни впоследствии никто не мог бы упрекнуть его в лени. А он был очень чувствителен к отношению окружающих, этот спокойный, замкнутый и необщительный паренек, который охотно брался за самую тяжелую работу в наиболее отдаленных концах хозяйства.

Во второй раз он убил человека, который крал скот и ставил на животных свое клеймо. Вора застали на месте преступления трое ковбоев, которые ехали под началом старшего. Рядом с ним лежал связанный теленок, а в руках он держал зажатое двумя щепками раскаленное кольцо от подпруги. Бросив щепки, он схватился было за револьвер, но юный Билл, которому едва сровнялось пятнадцать лет, уложил его на месте.

— В жизни не видел ничего подобного, — говорил потом старший. — Этот ворюга непременно убил бы кого-нибудь из нас.

А месяц спустя Билл Тэнеман убил третьего, причем на глазах многочисленных свидетелей. Тот человек, чужак в их городе, жестоко избивал свою лошадь. Билл, чья любовь к животным была так же хорошо известна, как и его искусство в обращении с револьвером, отнял у него кнут и сбил его с ног. Незнакомец вскочил на ноги с револьвером в руке, выстрелил и промахнулся. А вот Билл не промахнулся. Билл Тэнеман всегда стрелял наверняка.

Все три случая можно было расценить как самозащиту, и все-таки люди начали сторониться Тэнемана. Билл целиком отдался своей работе. Вполне возможно, что его любовь к животным, так же как и их ответная привязанность, помогали ему найти выход чувствам, которые ему не удавалось обратить на людей.

Когда ковбойской работы не стало, он нашел себе место маршала в крутом ковбойском городке и оставался на этой должности в течение двух лет. Много раз ему случалось ехать по пыльной улице городка навстречу ворам и хулиганам. Всякий раз, приближаясь к нарушителям спокойствия, он чувствовал, как в нем нарастает какая-то непонятная мощная энергия. Одного взгляда на него, на воинственный блеск в его глазах было, как правило, достаточно для того, чтобы противник ретировался. Как ни странно, за этот период он не убил ни одного человека, но, поскольку за эти два года город был усмирен — полностью прекратились ссоры и драки, — Билл оказался без работы.

Сейчас тридцатилетний, шести футов и трех дюймов роста и ста тридцати фунтов веса, Тэнеман, казалось, состоял из одних мускулов. На его счету было одиннадцать человек, однако народная молва приписывала ему вдвое больше подвигов. Денег у него было мало, будущего — никакого, и все, на что он мог рассчитывать, это пуля в спину и одинокая могила где-нибудь на Бут-Хилл.

Кирк Бливин, юный красавец, только что побывал в баре, где пропустил пару-другую стопок. Этому девятнадцатилетнему повесе предстояло унаследовать огромное состояние Бливина-старшего, земли и скот. Он привык к грубым выходкам, и в то мгновение, когда он увидел всадника в шляпе с плоскими полями, его охватило желание пошутить.

В глазах мальчишки запрыгали веселые искорки. Он выхватил револьвер, раздался выстрел, на полях шляпы появилась дырка от пули… и Билл Тэнеман мгновенно, не слезая с седла, выстрелил в ответ.

Тэнеман держал под дулом револьвера остальных всадников, потрясенных неожиданным происшествием. Лежа на земле у ног лошади Тэнемана, Кирк успел прошептать:

— Прости меня, незнакомец, я не хотел… ничего плохого.

Эти слова произвели на Билла странное впечатление. Глядя на мальчика с непонятным ему самому сожалением, он впервые в жизни снизошел до того, чтобы объяснить свои действия, пробормотав:

— Думал, это хвастун — палит направо и налево, чтобы его считали крутым.

Милиган, который был вторым человеком после старика Бливина, кивнул.

— Он, конечно, сопливый дурак, а вот тебе советую немедленно мотать отсюда. На Бливина работают семьдесят ковбоев, и он души не чаял в своем сыне.

Тэнеман имел все основания для ответного выстрела, но это не стоило и выеденного яйца, когда речь шла о скорби отца, потерявшего ребенка. Любопытно отметить, что Тэнеман сожалел о своем поступке по двум причинам: во-первых, Кирк не таил на него злобы, а во-вторых, он был любимым сыном.

Дело в том, что за гранитным фасадом, защищающим душу этого убийцы, таилось страстное желание: ему безумно хотелось иметь сына.

Вид юного красавца, умирающего на дороге, потряс его до глубины души. Скверной была и сама ситуация — он не имел ни малейшего желания сражаться против человека, у которого по чистой случайности убил сына. Он подумал было поговорить со стариком, однако решил, что ему совсем не хочется расставаться с жизнью, а при мысли о том, как после этого свидания ему придется под пулями спасаться бегством, его пробирала дрожь. С этим мальчиком у него не было выбора, но вот дальнейших трагических событий следовало избежать любой ценой.

Билл Тэнеман сразу же направился в горы, пробираясь в самое сердце дикой пустынной Гваделупы, не оставляя за собой следов, как всякий путник, привыкший к глухим уединенным тропам. У него было достаточно провизии, воды и патронов — пускаясь в путь, он всегда заботился о том, чтобы иметь все необходимое на тот случай, если придется спасаться от преследования. Когда человек зарабатывает себе на жизнь с помощью револьвера, он знает, что врагов у него не счесть, и ждать от них пощады не приходится. Но на этот раз Билл скрывался с тяжелым сердцем. Как бы ни был оправдан его выстрел, он понимал, что убил ни в чем не повинного, хотя и безрассудного молодого человека, который был единственной отрадой в жизни старого владельца ранчо.

Много недель он скитался по пустыне, выбирая самые нехоженые тропы, питаясь тем, что давала земля, и лишь изредка отваживаясь заглянуть на какую-нибудь одинокую ферму или прииск, чтобы наскоро перекусить и перекинуться словечком с живым человеком.

Вскоре осень сменила лето, и однажды, ближе к вечеру, Билл стал лагерем на желтом ковре из опавших листьев осиновой рощи, в долине, расположенной между двумя горными отрогами. С окруженной вершинами площадки, которая, словно смотровая башня, высилась на самом краю горного кряжа, он осмотрел окрестность. Крутой склон, прямо под ним заканчивался покрытой травой котловиной несколько миль шириной. В дальнем конце этой котловины, под низкой цепочкой холмов, вился дымок и поблескивали огоньки. Это, очевидно, был город. Тут и там были разбросаны группки строений — фермы и ранчо. Отметив про себя, что человеческое жилье близко и в то же время на безопасном расстоянии, он вернулся к костру и безмолвию своего убежища.

Уже далеко за полночь Билл услышал звук копыт — где-то поблизости шла лошадь. Он быстро выскользнул из-под одеяла и прислушался, держа наготове револьвер.

Ночь была холодная. Вдоль долины тянул ветерок, чуть слышно шелестя в осиновых ветвях. Ярко сияли звезды, и под этим звездным небом единственным звуком был усталый шаг лошади, бредущей неизвестно куда.

Топот приближался, а потом лошадь, почувствовав присутствие человека, фыркнула. Тэнеман осторожно поднялся на ноги. Он видел смутные очертания всадника — человек припал к шее лошади — и еще кого-то у него за спиной… похоже, это был ребенок.

— Что случилось? — спросил Тэнеман, выходя из глубокой тени.

— Отец… — послышался дрожащий голосок. — В него стреляли.

Очень осторожно Билл Тэнеман снял раненого с седла и уложил на одеяла.

Он нагрел воды из своей фляги и промыл рану, в то время как ребенок, не отрывая глаз, смотрел на отца. Рана находилась с левой стороны, судя по ее виду, пуля попала в человека рикошетом, и была скверная — рваная. Тэнеман приготовил припарку из колючей груши и крепко перевязал рану, понимая, что хлопоты бесполезны. Прошло слишком много времени, и человек потерял много крови.

Глаза раненого наконец открылись, он посмотрел сначала на каменную стену, по которой плясали тени, а потом на Тэнемана.

— Ребенок?..

— Все в порядке. — После недолгого колебания Тэнеман решительно спросил: — Нужно кому-нибудь сообщить?

— Я боялся… Нет, сообщать некому. О ребенке… о ребенке позаботишься?

— А что случилось?

Несколько минут человек только тяжело дышал, но потом все-таки собрался с силами.

— Меня зовут Джек Таун. Ферма на Сентерфайр, я получил там участок. Они сожгли мой дом, в меня стреляли. Люди из Компании. У меня ничего не осталось

Тэнеман разжег костер, сварил похлебку и накормил ребенка. Потом внимательно оглядел умирающего, отметив про себя стоптанные сапоги, старые заплатанные джинсы. Заметил, как худ и бледен ребенок.

— Я верну назад твою ферму. — Голос Билла прозвучал хрипло. — Для ребенка.

— Лучше не пытайся. — Мужчина улыбнулся, собрав последние силы. — Но в любом случае спасибо.

— А что это за Компания?

— Люди Тома Бэнинга. А стрелял в меня Рэд Пикет.

Рэд Пикет… Наемный убийца. Очень опасный человек. А Бэннинг — в прошлом охотник, промышлявший пушным зверем. Теперь промышляет скотом и гребет все, на что упадет глаз.

— Твой ребенок получит свое ранчо. Я Билл Тэнеман.

— Тэнеман! В глазах человека мелькнула тревога, когда он посмотрел сначала на Билла, а потом на ребенка.

Билл мучительно покраснел.

— Не волнуйся, с ним все будет в порядке. — Он замялся, стесняясь признаться даже умирающему человеку. — Мне всегда хотелось иметь сына.

Джек Таун с удивлением смотрел на незнакомого ему высокого человека. Глаза его потеплели. Он пытался что-то сказать, но слова не шли.

Билл Тэнеман медленно повернулся к ребенку.

— Ложись-ка спать, сынок.

— Какой я вам сынок! — раздался негодующий голос. — Я девочка!

Тэнеман глядел на ребенка со все возрастающим страхом. Что ему делать? С девочкой нужно обращаться по-особому, а он понятия не имеет, с чего начинать. Мальчишка… ну, это куда ни шло, а вот девочка… Как, например, с ней нужно разговаривать? Он вообще редко с кем-нибудь разговаривал, и голос у него был грубый. Ситуацию следовало обмозговать.

В Томсонс-Крик, городишко с населением в двести пятьдесят человек, с двумя салунами, несколькими лавчонками в конце улицы и платной конюшней, Бетти Таун и Билл Тэнеман приехали вечером следующего дня. Тэнеман по-прежнему соблюдал крайнюю осторожность, однако все его мысли занимали проблемы, связанные с девочкой. Поместив лошадей в конюшню, он почистил куртку и шляпу, в то время как девочка с серьезным видом расчесывала волосы, и они вместе подошли к поилке для лошадей, чтобы вымыть руки.

— Пойдем поедим, — сказал Билл, когда девочка закончила вытираться.

Ее ручка доверчиво скользнула в руку Билла, и он ощутил странный трепет и теплоту в том месте, где находилось сердце. Чуть более горделиво, чем обычно, он пошел по деревянному тротуару улицы — высокий человек в черном и крошечная белокурая девочка с голубыми глазами.

Это был город ее отца, и где-то в окрестностях этого города его подстрелили, выгнали с фермы, на которой он думал обосноваться, которую хотел сделать своим домом. И в этом городе жили люди, которые без колебаний убили бы Тэнемана, знай они, зачем он здесь появился.

Жизнь оставила Биллу Тэнеману не слишком много иллюзий. Он знал, какую силу имеет богатство, знал, сколько ковбоев работает на Тома Бэнинга. Не было для него секретом, что представляет собой Рэд Пикет. Но ведь Тэнеман привык избегать опасности, ничего другого он не знал, но сегодня впервые у него была вполне осознанная цель.

Возле коновязи у кафе стояло несколько лошадей, все с клеймом Бэнинга. Секунду поколебавшись, Тэнеман решительно повел девочку к двери. Когда они вошли в кафе, он сразу заметил испуганный взгляд женщины, которая расставляла посуду на столе. Она посмотрела сначала на девочку, а потом на загорелого мужчину с обветренным лицом и выгоревшими на солнце волосами, который сидел во главе стола. Мужчина даже не поднял глаз.

В комнате, кроме него, были три ковбоя, еще один мужчина, по виду которого было трудно определить, кто он таков, и хорошенькая девушка в изящном дорожном платье.

При виде мужчины, сидевшего во главе стола, Бетти отпрянула, ее пальцы судорожно сжали руку Билла. Она подняла глаза на Билла, и он увидел, что они полны ужаса. Билл спокойно обошел вокруг стола и отодвинул два стула справа от Бэнинга.

Тот раздраженно посмотрел на вновь пришедших.

— Прошу прощения, это место занято.

Его взгляд скользнул на девочку, а потом снова на Тэнемана. Глаза злобно сузились…

Не обращая на Бэнинга внимания, Тэнеман усадил Бетти, а потом уселся на стул, стоявший ближе к владельцу ранчо. На мгновение их взгляды встретились, и Том Бэнинг ощутил нечто вроде шока: все внутри похолодело.

Успокоенная присутствием Тэнемана, Бетти принялась за еду. Вскоре она уже весело болтала. Глядя в красивые серые глаза девушки, сидевшей напротив нее, она сообщила:

— Это мой дядя Билл. Он провожает меня домой — ну, туда, где мы жили раньше. А дом наш сожгли. — И она беспокойно взглянула на узкий край стола, опасаясь, не сболтнула ли чего лишнего.

Чувство юмора было не чуждо Тэнеману.

— Не беспокойся, детка, — сказал он. — Люди, которые его сожгли, построят новый дом, гораздо больше и лучше прежнего. И он будет принадлежать тебе.

Один из ковбоев отложил в сторону вилку и посмотрел в сторону Бэнинга. Его взгляд по-прежнему был прикован к Тэнеману — похоже, он узнал этого человека. Ковбой начал подниматься на ноги.

— Ты работаешь на Бэнинга?

— Да.

— Тогда садись на место. Если собираешься искать Рэда Пикета, не трудись. Я сам его найду. — Тенеман хладнокровно положил еду себе на тарелку и стал есть. — Я презираю человека, — спокойно сказал он, — который нанимает убийцу, когда хочет сделать дело. Презираю человека, который убивает отца у детей. Так может себя вести только трусливый негодяй.

Лицо Тома Бэнинга побелело. Он начал было подниматься на ноги, но раздумал и сел на место.

— У меня нет при себе револьвера, — сказал он.

— А такие, как ты, его и не носят. — Тэнеман не давал ему передышки. — Ты прячешься за спину наемных убийц. А теперь послушай меня. Я здесь для того, чтобы защищать интересы дочери Тауна. Ты заново построишь сожженный тобою дом и вернешь его скот. А когда все это сделаешь, выходи на улицу с револьвером, и мы с тобой встретимся. Но выходи сам, Том Бэнинг, а не подсылай убийцу.

Он нацепил на вилку кусок мяса, отправил его в рот и стал молча жевать. Через несколько минут, подняв глаза, он увидел, что взгляды людей, находившихся в кафе, сосредоточены на нем.

— Отца вот этой маленькой девочки убили ковбои по приказанию Тома Бэнинга. Доказать это будет нелегко, да я и не собираюсь этого делать. Мне, как и всем остальным, известно, кто находится здесь. Он ограбил эту девочку, лишил ее отца, украл у нее дом. Отца я ей возвратить не могу, а вот вернуть дом — могу.

Лицо Тома Бэнинга налилось кровью. Сидевшая за столом девушка смотрела на него с ужасом, и он похолодел от страха при мысли о том, что она может о нем подумать. С самых юношеских лет драчун и забияка Бэнинг привык полагаться на наемную силу, и вот теперь этот человек бросает вызов лично ему, причем в такой форме, что избежать поединка невозможно. Очевидно, что незнакомец заранее все это обдумал.

— Мэм, — обратился Тэнеман к той женщине, что постарше, — дайте этому человеку еще кофе. — Он указал на ковбоя, который хотел встать со своего места. — Насколько я понимаю, он уже достаточно давно работает на Бэнинга, и имеет право убедиться, на кого работает: на смельчака или на труса.

Эта прямая атака застала Бэнинга врасплох, а когда его удивление прошло, он не на шутку встревожился. Ему бросал вызов не какой-нибудь нахальный юнец, а зрелый мужчина, опасный противник. Попытайся он уйти, этот человек может заставить его сесть на место, и тогда он должен будет либо подчиниться, либо ввязаться в драку.

Тэнеман обернулся к девочке, чтобы разрезать ей мясо. Он говорил с ней ласково и спокойно, и девушку, сидевшую напротив, тронуло то, как изменился его тон.

Кейт Риерсон, хозяйка ресторана, предложила уложить девочку спать. Соскользнув со своего стула, Бетти обняла Билла за шею и поцеловала в обветренную щеку.

— Спокойной ночи, дядя Билл.

Стройная девушка за столом посмотрела на него и улыбнулась:

— Вы, по-видимому, умеете обращаться с детьми.

Билл Тэнеман почувствовал, что краснеет.

— Да нет, мэм, вы ошибаетесь. Это малышка знает, как со мной обращаться.

Когда девочка ушла, девушка с серыми глазами налила себе в чашку кофе.

— Я считаю, что это дело в компетенции маршала, и, если предъявленные вами обвинения справедливы, виновного будут судить за воровство и убийство.

Том Бэнинг хотел что-то сказать, но передумал. Теперь он по-настоящему испугался. Револьверы, даже если они направлены на него, — дело знакомое, против этого он может принять свои меры. А вот объяснить присяжным, как это он без всякой жалости убил человека, подвергнуться допросу прокурора — совсем другое дело.

Закончив есть, он спокойно встал — Билл Тэнеман не обратил на него никакого внимания — и в сопровождении своих ковбоев спокойно вышел из кафе.

Пенелопа Грей внимательно рассматривала крупного мужчину с суровым обветренным лицом. С теплым чувством она вспомнила, как он смотрел на девочку, словно самому себе удивляясь. Она инстинктивно поняла, что этот человек долгое время, а возможно, всю жизнь, был одинок.

— У вас когда-нибудь была жена?

— Ни одна женщина, я думаю, не захочет иметь дело с таким, как я.

— А мне кажется, вы очень хороший. — Она коснулась кончиками пальцев его рукава. — Человек, готовый защищать права чужого ребенка, рискуя при этом своей головой, не может быть плохим. Это прекрасный человек.

После того как девушка ушла, Билл Тэнеман еще долго сидел за столом. Маленькая деталь привлекла его внимание. Он был очень наблюдателен, прекрасно разбирался в людях и заметил, что слова Пенни и связанная с ними опасность оказаться к руках правосудия испугали Бэнинга гораздо больше, чем его собственные угрозы. Спросив перо и бумаги, он принялся сочинять письмо Дэну Куперу.

С Дэном Купером он не встречался уже давно. Когда-то Дэн, будучи шерифом, гнался за Биллом после очередного убийства; его лошадь сломала ногу, оступившись в какой-то норе. Происходило все в дикой пустынной стране, где повсюду рыскали команчи. Тэнеман вернулся, забрал у Купера револьвер, посадил его себе за спину и довез почти до самого города — ссадил на землю за милю от окраины. Теперь Купер был судьей и играл весьма заметную роль в политической жизни.

На рассвете Тэнеман поднял с постели хозяина лавки, чтобы купить особый револьвер и пятьдесят патронов к нему. Он зарядил револьвер, рассовал по карманам патроны, а потом оседлал лошадь и отправился в путь.

Было еще очень рано… В мескитовых 4 зарослях кричал перепел, когда он быстрой рысью ехал в сторону фермы Тауна. Он нашел это место по описанию Кейт Риерсон — спокойная речушка, небольшой прудок, огород, заросший сорняками, и остатки сгоревшей хижины.

Наметанным взглядом Билл оглядел местность. Вот в той яме, где любят валяться бизоны, может скрываться засада… Вон за той грудой камней… Однако думать следует не о защите, а о нападении. Он привязывал лошадь в кустарнике за речкой, когда услышал топот копыт. Мгновенно обернулся, подняв револьвер. Это была Пенни Грей.

— Зачем вы приехали? — Голос его звучал хрипло. — Этого не нужно было делать. Здесь не место для женщины — могут случиться всякие неприятности.

— А по-моему, самое место, Билл. Сейчас сюда явятся люди Бэнинга. Во всяком случае, — на ее губах заиграла улыбка, — женщина вам нужна… гораздо больше, чем вы думаете.

Эти слова задели его за живое, и он сердито отвернулся. Откуда эти женщины знают, куда именно направить удар, чтобы ранить поглубже? Даже когда не собираются причинить боль?

И тут он услышал, топот скачущих лошадей. Многих лошадей.

В маленькой долине показались всадники — их было не меньше дюжины — с Томом Бэнингом во главе. С чувством, сильно смахивающим на панику, Билл увидел, как Пенни вынула револьвер из кобуры.

— Вы в это дело не вмешивайтесь, — сказал он.

В этот момент подъехал Бэнинг. Присутствие девушки его немало озадачило. Он никогда еще не убивал женщин и знал, что его головорезы, если, конечно, не считать Рэда Пикета, не одобрят подобного поступка.

— Отошли девчонку в город, — раздраженно потребовал он. — Я воюю с мужчинами, а не с бабами.

— Значит, не надо воевать, мистер Бэнинг, — серьезно проговорила Пенни. — Хотя, как мне кажется, ваши моральные принципы не столь уж безукоризненны, как вы хотите показать. Вы отняли у девочки все, что у нее было. — Она посмотрела на Тэнемана. — Я приехала сюда сама, по своей собственной воле. Так что делайте то, за чем приехали.

Бэнинг молча жевал свой ус, и тогда заговорил Тэнеман:

— Только попробуй открыть здесь стрельбу, Бэнинг, и ты никогда не увидишь, к чему это приведет. Я всажу тебе пулю в самое сердце. — Он поднял револьвер и снял с предохранителя. — Возможно, он мне не верит, Таскоза, — сказал Билл, обращаясь к долговязому ковбою за спиной Бэнинга. — Скажи ему, кто я.

Таскоза ерзал в седле, предвкушая эффект, который произведут его слова.

— Послушайте, хозяин, этот парень — Билл Тэнеман.

Том Бэнинг ощутил всю силу этого удара. Тэнеман… стреляет без осечки, убивает с первого выстрела. Не удивительно, что он не испугался, услышав про Рэда Пикета.

Том Бэнинг неподвижно сидел в седле, чувствуя как холодная рука смерти сжимает ему горло. Больше всего на свете он любил жизнь, а этот человек обязательно его убьет. Ни его люди, ни власть, ни деньги, ни огромные стада — ничто не сможет остановить смертоносную пулю.

Он проиграл и понимал это. Повернув лошадь, Бэнинг крикнул:

— Поехали, ребята.

— Бэнинг! — Тот натянул поводья, не поворачивая головы. — Даю тебе неделю на то, чтобы начать строительство дома в шесть комнат с двумя печами, загоном для скота и амбаром. Советую не мешкать и приступить к делу немедленно.

Всадники поехали прочь, подняв облачко пыли.

— Вы победили.

Тэнеман покачал головой.

— Бэнинг непременно попытал бы счастья, если бы здесь не было вас.

Одна неделя… Он тянул время, чтобы Дэн Купер успел получить его письмо, тянул, потому что больше не хотел убивать.

Тэнемана волновала эта высокая женщина с твердым взглядом, что ехала рядом с ним по направлению к городу. В чем ее интерес? Почему она занимается этим делом? Кто она, в конце концов? И что здесь делает?

Город знал о противостоянии и выжидал. Ждали Рэда Пикета. Ковбои Бэнинга обязательно расправятся с Тэнеманом. Зрелище обещало быть интересным.

Тэнеман привык к опасности — это был его образ жизни.

На второй день в салун явились четверо ковбоев Бэнинга. Тэнеман вошел вслед за ними и спросил себе виски. Всадники, увидев его, прониклись уважением. Он дал им понять, что, если его ищут, далеко ходить не нужно.

Наступил пятый день. Было сухо и жарко, в воздухе — ни ветерка. От жары во рту все время держался металлический вкус. Стоило чуть пошевелиться, и все тело покрывалось потом. Люди предпочитали сидеть в помещении, несмотря на жару, а если и выходили, то ненадолго и спешили как можно скорее вернуться.

В полдень в город явился Том Бэнинг в сопровождении пятнадцати всадников. Они оставили лошадей в загоне платной конюшни и не спеша разгуливали по улицам, болтая и покуривая.

Тэнеман услышал об их появлении и заказал себе еще чашку кофе. Кофе принесла ему Кейт Риерсон, а Пенни наблюдала, крепко сжав побледневшие губы.

Отставив стул, Тэнеман поднялся на ноги. Бетти тоже вскочила.

— Куда ты идешь, дядя Билл? Можно мне с тобой?

— Нет, нельзя. — Он погладил ее мягкие белокурые волосы. — Побудь здесь, вместе с Пенни.

В первый раз он назвал девушку по имени и, взглянув на нее, увидел, что она улыбается. Билл быстро повернулся и вышел, ругаясь про себя.

Нужно было делать дело, но на этот раз ему совсем не хотелось этим заниматься. Выйдя в застывший зной улицы, он не почувствовал в себе прежней удали, желания бросить вызов противнику, заглянуть в лицо смерти и рассмеяться. Когда, как давно это случилось? Когда покинула его эта страсть к борьбе, это желание вступить в смертельную схватку ради самой схватки? Что с ним произошло? Когда любишь драку, когда готов сразиться с любым противником, на смерть этого противника смотришь как на что-то неизбежное. А вот теперь он не находил в себе этой готовности примириться со смертью противника. Билл Тэнеман знал, что нужно сделать, он был готов, но никакого удовольствия при этом не ощущал. Единственное, на что он был способен, это сделать вид, притвориться, дабы не обмануть ожидания зрителей.

Сотни глаз смотрели на него. Перед ними был Билл Тэнеман, живая легенда. Никто не желал бы оказаться на его месте, и тем не менее ему немного завидовали. Каждому хотелось бы вот так выйти на улицу, полную врагов, с таким грозным, решительным видом, как у него.

Том Бэнинг ожидал в салуне. Рядом с ним сидел Рэд Пикет. Они с точностью до минуты могли рассчитать, когда Тэнеман появится на улице. И вот его тень заслонила свет в двери салуна.

Снаружи возникла суета, послышалось шарканье ног, и салун наполнился людьми Бэнинга.

Билл Тэнеман посмотрел на них, взглянул на Бэнинга и Пикета, которые повернули головы в его сторону. Он стоял абсолютно спокойно, двигались только его глаза, настороженные и внимательные. Эти двое и еще не меньше десятка. Вступят ли эти десять в бой, если убрать тех двоих? Если вступят, то он, Тэнеман, наверняка последует за своими жертвами в могилу. Мрачная улыбка скользнула по его лицу.

— Ну что же, Том, — спокойно сказал Тэнеман. — Ты, я вижу, как обычно, прячешься за спину наемного убийцы.

Рэд Пикет чуть отодвинулся от бара. Он был готов вытащить револьвер… однако этого не сделал. Он смотрел в холодные серые глаза Билла Тэнемана, а секунды летели одна за другой.

— В любое время, Рэд.

Вот оно. Сейчас… Но тот словно застыл. Хотел вытащить револьвер, намеревался это сделать… но не делал.

У дверей возникло движение, и на пороге показался высокий седоусый человек. Голос у него был резкий и решительный.

— Немедленно прекратить!

Крупные капли пота выступили на лице Рэда Пикета. Не отрывая широко раскрытых глаз от лица Тэнемана, он отступил. Собираясь повернуться, заметил презрительный взгляд бармена. Бэнинг на него не смотрел.

Седоусый человек направился к бару, пройдя между Бэнингом и Тэнеманом.

— Я — судья Дэн Купер, — сказал он. — Давайте решать это дело без оружия.

Том Бэнинг кашлянул, прочищая горло. Он был бледен и испуган. Купер стал неторопливо объяснять ситуацию. Старым временам наступил конец. Бэнингу придется предстать перед судом. Купер предложил: если Бэнинг выполнит требования Тэнемана, он, Билл, станет просить для него снисхождения, но, так или иначе, его будут судить за убийство.

— Для того чтобы тебя арестовать, нужно будет вызвать шерифа. Ты, конечно, можешь попытаться бежать, однако, принимая во внимание твои возможности, думаю, предпочтешь предстать перед судом и защищаться.

Бэнинг, выходя из комнаты, столкнулся на пороге с Рэдом Пикетом.

— Ты уволен, — бросил он, не останавливаясь.

Рэд Пикет посмотрел на него, словно не понимая, а потом повернулся и, спотыкаясь, пошел из салуна. Солнце жарило ему спину, когда он медленно брел по улице. Он ни о чем не думал, ничего не чувствовал, просто шел и шел.

Открылась дверь, и в салун вошла Пенни.

— Билл? С тобой все в порядке?

Напряжение медленно отпускало этого крупного сильного человека.

— Все в порядке. Хочу пойти к себе и как следует отоспаться. Я бы… я бы хотел завтра встретиться с вами. Может, прогуляемся верхом, если вам захочется.

— С большим удовольствием, Билл. Только скажите когда.

Он устало улыбнулся и направился к лестнице.

Купер задумчиво смотрел то на одного, то на другую.

— У этого парня в жизни было много всякого, мисс, но он хороший человек. Я всегда это знал.

— И я тоже, — серьезно отозвалась она. — Я это поняла, увидев его рядом с Бетти… и еще поняла, что это мой человек.

На следующее утро тишину спокойной долины нарушил стук топоров, сопровождаемый проклятиями. Пятнадцать крутых ковбоев трудились над постройкой нового шестикомнатного дома для Бетти Таун.