Когда листья станут золотыми

25.

— Так это кто-то наш?

— Нет, не Пашка. От Гай-до такого примитивного сигнала не будет, — где-то в глубине души была досада, что это не Пашка, но не могло же все получиться так просто.

— Я имею в виду, земной корабль?

— Возможно, — Алиса проглядывала параметры сигнала. — Масс-детекторы что-то маленькое показывают, размер как у спутника-беспилотника.

— А если и правда спутник?

— Нет, с чего бы спутнику быть вдали от системы да еще пищать морзянкой? А эргометр… вообще ничего не показывает. Двигатели не работают. Надеюсь, это что-то с пропавших кораблей.

— И что мы с этим будем делать?

— Можно попробовать загрузить в багажный отсек. Но сначала проверим, есть ли там кто живой. Все-таки нехорошо обращаться с живым мыслящим существом, как с грузом, правда?

— Ну, это не самое худшее, что можно сделать с мыслящим существом.

— Может быть… Но сначала попробуем их позвать. По обычной видеосвязи, наверное…

Коля понаблюдал, как Алиса настраивает приборы, как пытается вызвать неизвестное судно, и через пару минут констатировал:

— Что, не получается?

Вопрос прозвучал, как утверждение.

— Я и не особо рассчитывала. Такое примитивное устройство вполне может быть не оснащено видеосвязью. Попробуем старыми дедовскими методами.

— Голубиной почтой?

— Рацией. У нас тут небольшая, встроенная.

Ностальгическая симпатия Зеленого включалась по старинке, тумблером. Алиса снова попробовала вызвать катер на связь:

— Что, не получается?

— Нет пока, попробуем другую частоту.

— А если это просто автоматика?

— Вряд ли просто автоматика подаст сигнал бедствия. Вот подлетим поближе и будет легче установить связь…

Рация упрямо молчала.

— Так, мы вроде близко, готовим захваты… И попробую выйти из гражданского диапазона. Алло! Ну ответьте кто-нибудь!

Коля явно собирался в третий раз спросить: «Что, не получается?», когда рация, наконец, захрипела. Сквозь шумы помех раздался голос.

— Мы на катере… потерпели бедствие.

Странное ощущение возникло у Алисы. Посторонние хрипы и шипение заглушали ответ, но она определенно слышала этот голос раньше.

— Какая помощь нужна? Что с вашим кораблем?

— Потерял управление… полностью… Случилась утечка топлива, датчики тоже не регистрировали неисправность, заметили, когда энергии уже не осталось… Нам пришлось бросить корабль. Горючее на катере тоже на нуле.

Теперь встревожился и Коля. Ибо и ему знакомыми показались вкрадчивые, заискивающие интонации. Голос был почти безжизнен, неопределенного тембра. И в тоже время, даже по радиосвязи, сквозь потрескивание помех, в нем ощущалась скрытая сила.

— Подождите, мы подготовим захват для катера.

— А кто вы?

— Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Наш корабль — мирное исследовательское судно. Сколько вас?

— Двое, Алисочка.

— Алисочка? — Коля смотрел на нее с изумлением, смешанным… нет, не с ужасом, но название для этой эмоции она так и не подобрала. Сделала своему попутчику знак молчать и проговорила в рацию:

— Здравствуй, Крыс.

— Я слышу, ты узнала меня, как и я узнал тебя по голосу, девочка. Слишком уж часто мы встречались, чтобы я не понял, кто меня зовет. Да и вообще в эту проклятую дыру мог очертя голову сунуться только один человек…

— Нет, нас, как минимум, двое. А вот вы как здесь оказались?

— Не задавай провокационных вопросов. Мы определили, что здесь есть несколько потерявшихся кораблей. Ну и жадность фраера сгубила — решили проверить, нельзя ли с них извлечь чего ценного. Увы, что конкретно погубило эти корабли, мы поняли поздновато. Нас зацепило краешком, но хватило и этого.

— Какое самобичевание. И на что ты теперь рассчитываешь, злейший друг?

В ответ раздался сухой смешок.

— На твою доброту и порядочность, Алисочка, на что же еще? Я прекрасно знаю, что кто-кто, а ты никого не бросишь в беде. Да в какой беде — на старой железке в сотнях парсеков от обитаемого Космоса.

Другой голос, глухой одышливый басок, подтвердил:

— Он такой… Когда правда поможет, никогда не соврет. Уж ты его знаешь…

— Алиса, — прошептал Коля. — Они? Но как?

Алиса приглушила приемник рации и повернулась к молодому человеку.

— Они. И придется их брать на борт. Коля, я понимаю, у тебя с ними связаны не самые приятные воспоминания, но ты пойми, мы не можем просто пролететь мимо, это бесчеловечно. И потом, они сейчас уже не так агрессивны, как раньше. Живут на своей планете, занимаются чем-то полулегальным, иногда вылетают по старой памяти… Но бросить нельзя, это все равно, что оставить их на плоту в Тихом океане. Даже хуже — в океане хоть течения есть.

Коля смотрел на нее, ничего не говоря в ответ.

— Но если тебе страшно… — Алиса ненавидела произносить эту фразу, ибо хуже всего для нее было прибегать к манипуляциям.

Коля ничуть не оскорбился, только усмехнулся.

— Да я это понимаю. Там и воздуха, наверное, немного. Подбирай, что поделать. В десны же с ними целоваться необязательно?

— Конечно, с ними никак целоваться не обязательно. Эй, вы нас слышите?

— Прекрасно, Алисочка.

— Сейчас ваш катер подтянут в грузовой отсек «Пегаса». И, ребята, без фокусов. Все оружие оставляйте на катере. Даже не пытайтесь врать, что у вас его нет — скорее я выйду из дома без мобильного браслета, чем вы сбежите с гибнущего корабля без бластера. На выходе из отсека работают эргометры, а у меня парализатор. Попробуете протащить бластер — поедете дальше недвижимые, как гусеница в коконе. Я вас не парализую сразу только потому, что надеюсь — вы мне что-то расскажете про брошенные корабли. Все ясно? Условия принимаются?

— А выбор у нас есть? — поинтересовался Крыс.

— Конечно. Соглашаться или остаться на катере. Выбираете первый вариант? Ну надо же. Короче, помните: оружие оставляем.

Коля поглядел на Алису определенно с уважением.

— Ну и голос у тебя прорезался.

— И умение врать прорезалось, — Алиса отключила рацию. — У меня нет парализатора.

— Это не вранье, это называется — блефовать. Играть с шестерки и делать вид, что у тебя туз.

— Как ни назови… Они же сказали, что знают, что за чертовщина здесь творится. Они расскажут больше, будучи в положении гостей. Пойдем, встретим их у выхода из отсека.

Коридор «Пегаса» теперь и вправду казался мрачным. Эхо шагов звучало чуть громче обычного.

— Алис, послушай… А если их свои же туда определили? У морских пиратов была такая казнь — провинившегося бросали на лодочке посреди океана. Иногда с небольшим запасом еды.

— Вряд ли, ситуация поменялась. Там шансы доплыть были, здесь их точно нет.

Они остановились перед герметичной дверью грузового отсека. Ждали, пока помещение внутри заполнится воздухом.

— Алиса, ты только не думай, что я хвастаюсь или что там… Я же понимаю, помощник из меня никакой… А вот заложник — да. Короче, если будут угрожать, мол, мозги ему вышибем, то пусть вышибают.

— Не будут, — Алиса положила руку Коле на плечо, и он впервые не уклонился. — Понимаешь, заложники нужны, когда есть что под них требовать. У нас единственная ценность — корабль. А я опять сделаю вид, что у меня туз.

Дрогнула стальная дверь отсека. Раздалось и тут же смолкло слабое шипение. Пластина, закрывающая вход, поползла вверх.

За ней стояли двое. Один — огромный человек необъятной толщины. Добродушное лицо с ямочкой на подбородке, румяные щеки подпирали снизу светлые хитро прищуренные глаза. Комбинезон на толстяке грозил лопнуть, стоило его обладателю повести могучими плечами. Руки, казалось, не имели запястий, а ноги — щиколоток.

Второй — худой человечек невысокого роста (теперь он оказался ниже Коли Герасимова), вроде как прятался в тени своего напарника. Но, встретившись с ним взглядом, никто бы больше не заблуждался насчет лидерства в этой странной паре. Тощий мгновенно обшарил глазами коридор, улыбнулся тонкими губами.

— Ну, привет тебе, Алисочка.

— И тебе привет. Оружие оставили, на катере, молодцы, — Алиса кивнула головой, прищурила глаза. — Так, злейшие друзья, проясню один момент. Пытаться захватить корабль бесполезно. Из-за того, что разные темные личности в это не верили, пришлось все управление настроить под возможных пилотов. В данном случае, когда Полоскова и Зеленого на борту нет, вести «Пегас» могу только я. Тут все настроено под мое ментальное излучение. Поняли, ребята? Не просто под сетчатку глаз или еще что. Буду излишне нервничать или в коме — корабль меня не опознает. Ну, а теперь можно поинтересоваться вашим самочувствием.

— Да что нам сделается, — буркнул Весельчак.

— Я тоже думаю, что ничего. Можно пройти в кают-компанию, и там вы мне расскажете что-нибудь интересное.

Крыс удобно расположился в кресле по центру. Весельчак сел осторожно — не всякий стул выдержал бы его могучее тело. Толстяк, очевидно, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Как себя чувствовал Крыс, сказать было трудно. Худой пират сибаритствовал, прикрыв глаза, будто находился у себя дома.

— Рассказывать будем или спать? — осведомилась Алиса. Крыс только дернул верхней губой, мол, не мешайте отдыхать.

— Он лучше расскажет, — пробормотал Весельчак и, покосившись на Колю, добавил: — Паша-то как изменился.

— Идиот, — процедил Крыс, по-прежнему не открывая глаз. — Ты что, не видишь, что это не Паша?

— А, — Весельчак пожал плечами. — Я думал, кому бы еще сопровождать Алису на край света.

— Это старый друг, и вы тоже знакомы, — пояснила Алиса. — Но это роли не играет. Он, как и Паша, вам не очень-то доверяет.

Коля сидел с видом человека, которого против воли заставляют делать доклад перед незнакомой аудиторией. Весельчак разглядывал парня пристально, затем хлопнул себя по коленке.

— Точно! Я-то думаю, где я тебя видел. Ну конечно, та история с миелофоном, — тут толстяк сбавил тон, — ну, ты это… извини, мы тогда слегка переусердствовали.

Коля махнул рукой.

— Да ладно, дело давнее. Кто в армии служил, тот на пиратов не обижается.

— Точно! — возликовал Весельчак. — Слова-то какие — армия… Стой, так тебе лет должно быть сколько? Как ты здесь — и молодой?

Алиса хотела было заговорить, но Коля остановил ее жестом.

— Алиса, не надо, ты девушка деликатная, а правду надо рубить сплеча. Господа пираты, Алиса вам не скажет, что я покатился по наклонной, пил, гулял и морально разлагался и в итоге рано отправился в лучший мир. Алиса с этим не смирилась, вытащила меня из прошлого и занялась моей реставрацией.

— Успешно? — усмехнулся Весельчак, не ожидавший подобного рассказа.

Коля хмыкнул:

— Да понятия не имею. Дела покажут.

— Это в свете грядущих событий разумней всего, — Крыс говорил все так же медленно, будто про себя, не открывая глаз. — Когда цивилизация гибнет, лучше всего пить, забыть обо всем и просто прожигать жизнь. А я могу вам сказать, дети, что вся галактическая цивилизация, которую вы знаете, скоро перестанет существовать.