Когда мы встретились

24

Потому что я не позволю тебе уйти. В ненавязчивом сталкерском стиле. Или нет?

Бэррон

Наконец-то.

Бл*дь.

Я не могу точно описать, каково это было ‒ наконец-то быть с Кейси. Потрясающе. Я с этим соглашусь. Я думал, что с ума сойду, если в ближайшее время не трахну ее, но, что более важно, не уговорю ее остаться. Ее отъезд был для меня тяжелым, и, хотя я не знаю, как долго она у нас пробудет, на обратном пути между нами была какая-то легкость. Я не жалею о том, что не отстранился. И я чертовски надеюсь, что она не врет о том, что принимает противозачаточные, иначе мне п*здец.

Господи Иисусе. Как я мог быть таким дураком?

Снег валит все сильнее, снова заметая дороги, но дурак я или нет, у меня не получается не улыбаться.

Кейси это замечает.

— Что?

— Ничего, — пожав плечами, говорю я. Кейси пододвигается ко мне на центральное сиденье, одна моя рука на руле, другая у нее на бедре.

— Ты действительно не был ни с кем после своей жены? — спрашивает Кейси.

Прошлой ночью мы об этом говорили, я не сказал, что у меня никого не было, но это подразумевалось.

— Как ты, наверное, заметила, в моем доме, это сделать нелегко, — парирую я. — И между работой, ранчо, девочками не так уж много свободного времени.

— Ты хотя бы на свидания ходил?

— Ходил пару раз, но они никогда не выливались во что-то особенное.

— Сколько вы с женой были вместе?

Я ненавижу об этом рассказывать. Я вообще не люблю говорить о Таре, но обсуждать это с Кейси мне неловко. Как будто она узнает, что меня трудно полюбить.

— Поверь мне, это не такая уж интересная история.

Кейси пожимает плечом, ее взгляд устремлен на лобовое стекло и падающий за ним снег.

— Я все равно хочу знать.

— Мы были знакомы всю жизнь. Когда у нее появились сиськи, я захотел узнать побольше.

Кейси начинает смеяться.

— Типичный парень.

Я вкладываю в свои слова юмор.

— В значительной степени.

— Значит, она забеременела Кэмдин, когда ты еще учился в школе?

Я киваю и сворачиваю на дорогу, ведущую к ранчо.

— Ты об этом жалеешь?

— О ней или о девочках?

— О том, что вы так рано завели детей?

— Думаю, жалел, когда она ушла, но потом я понял, какой подарок она мне сделала. Я был молод, глуп, эгоистичен… они все это изменили. Так что нет, я об этом не жалею.

— А о ней?

— Я не могу сказать, что жалею и о ней. Не в том смысле, что я все еще ее люблю, или еще какую-нибудь ерунду в этом роде. Но она преподала мне ценный урок любви, это точно, — я чувствую в своем голосе нотки горечи. Не могу этого скрыть, как бы ни старался.

— Что это был за урок?

— Осознание того, что ты можешь любить кого-то и совершенно ему не подходить.

Кейси поворачивает голову и смотрит на меня.

Я ловлю ее взгляд.

— Что?

— Это… так верно.

Я прижимаю ее к себе и целую в голову.

— От чего ты бежишь? — шепчу я, чувствуя, что ее отъезд из Калифорнии связан скорее с необходимостью сменить обстановку.

— От всего.

Вздохнув, она напрягается, ее пальцы бездумно чертят круги на бедре.

— Всю свою жизнь я чувствовала себя второстепенным персонажем. Не заслуживающим любви ни от родителей, ни от любимых людей, ни от кого бы то ни было. У меня даже подруг никогда не было. Мама воспитывала меня так, будто я недостаточно хороша. Недостаточно красива. Недостаточно худая. И все, чего я добилась, это подружилась с определенными людьми в надежде, что стану немного ближе к маминому идеалу.

Ненавижу ее маму.

— Как думаешь, ты когда-нибудь вернешься?

Взгляд Кейси задерживается на появляющемся справа от нас ранчо.

— Нет, не думаю, что вернусь. В Техасе есть что-то такое, что цепляет мое сердце. Это похоже на голод, когда ты ни в ком и нигде не можешь найти то, чего хочешь.

Я останавливаю грузовик у въезда на ранчо и нажатием кнопки открываю ворота. Наши с Кейси взгляды встречаются.

— Пока ты не наткнешься именно на то, что искал. И ты боишься потерять то, что нашел, потому что с каждым прикосновением…, — Кейси делает паузу и проводит указательным пальцем по моему подбородку. — …испытываешь все больший голод, оттого что этот человек так же жаждет большего, как и ты.

Я целую ее, не в силах сдержать желание к ней прикоснуться. Именно тогда ты и понимаешь, что попал. Что медлить нельзя. Твоя единственная реакция — отчаяние. С Тарой все было иначе. Если быть честным, я увидел конец еще до слов: «Я тебя разлюбила». Я знал, что это конец. Кровавый, израненный, избитый конец.

Теперь я здесь, в начале чего-то, чего я не понимаю, прекрасно осознавая, что это может закончиться точно так же. Я не верю, что так будет, я бы сорвал с неба звезды, если бы это

означало, что она будет сиять так всегда, как сияет сейчас.

Вернувшись в дом, девочки не спят, и я раздосадован. У меня было твердое намерение запереть Кейси в своей комнате и как следует исследовать ее проколотый клитор.

— Я думал, вы остановились в отеле, — с улыбкой говорит Морган. Когда мы ничего не отвечаем, он выразительно двигает бровями. — Хорошо провели время?

— Заткнись. Она остается, — я отталкиваю его и тянусь к холодильнику за пивом. — Почему девочки до сих пор не спят?

— Я их искупал. И это было дерьмово, — Морган жестом показывает на свою промокшую рубашку. — Купание для них как аквапарк.

— Именно поэтому в полу есть слив, — напоминаю ему я, проводя рукой по волосам.

Когда мы строили этот дом, он думал, что я сошел с ума, поставив слив в детской ванной.

Лучшее принятое мною решение при строительстве.

— Мэм, — шепчет Морган, когда Кейси проскальзывает мимо него и заходит на кухню. — Вы хорошо провели время?

— Отстань от этой мэм, — улыбается ему Кейси и тянется за виски, которое она пила последние пару дней. Должен признаться, я нахожу невероятно сексуальным то, что она предпочитает виски всему остальному. — У нас была потрясающая поездка по снегу.

— Не сомневаюсь, — Морган вырывает у нее бутылку с виски и делает глоток. — Объезжали что-нибудь?

Кейси сдерживает ухмылку.

— Мы остановились, чтобы я могла показать Бэррону свои украшения.

Морган переводит взгляд с ее лица на декольте.

— На тебе их нет.

Кейси подмигивает ему, и я сдерживаю смех.

— Это тебе так кажется, — произносит она, забирая бутылку.

Морган смотрит на меня, вскинув брови, но я ничего не отвечаю.

— Папа! — говорит Кэмдин, показавшись из-за угла в пижаме, с мокрыми волосами и щеткой в руке.

— Ты вернулась! — с волнением в голосе добавляет она, обняв Кейси.

У меня в груди замирает сердце, когда я вижу, что она привязалась к Кейси так же сильно, как и я.

Девочка забирается на табурет рядом с Морганом и протягивает мне расческу.

— Я больше не хочу ходить в сад. Я хочу быть гангстером.

Я бросаю на Моргана свирепый взгляд, прекрасно понимая, что здесь происходит. Проведя по ее волосам расческой, я целую ее макушку.

— Например, рэпером… или мы говорим о Томми-ган (Пистолет-пулемёт Томпсона — американский пистолет-пулемёт, изобретённый в 1918 году Джоном Тальяферро Томпсоном. Прим. пер.) и бегстве с парнем по имени Клайд?

Она моргает. Дважды.

— Можно мне автомат?

— Нет.

— Но я хочу быть гангстером, — хнычет Кэмдин.

Если вам интересно, откуда это взялось, держу пари, Морган дал им посмотреть «Лицо со шрамом». Две недели назад они смотрели «Хороших парней», а до этого «Казино». Мы ужасные примеры для воспитания девочек.

Я глажу Кэмдин по голове.

— Разве не все мы такие, милая.

Я укладываю девочек в постель, а когда возвращаюсь на кухню, Морган все еще пьет с Кейси, и они смеются. Мне не нравится, что она смеется с ним. Знаю, я собственник, но хочу, чтобы каждая ее улыбка, каждый стон, каждый страстный жест принадлежали только мне.

Меня парализует от мысли о том, что это значит.

Я делаю шаг вперед и выхватываю у Моргана стакан.

— Ты можешь идти. Ты мне больше не нужен.

Морган закатывает глаза, но все равно встает.

— Хорошо, но не делай ничего такого, чего бы не сделал я.

— Ты многим пренебрегаешь, — подкалываю его я, не в силах отвести взгляд от Кейси.

Теперь, когда она вернулась в дом, я собираюсь убедить ее, что у проживания здесь гораздо больше плюсов, чем в отеле. Мое гостеприимство просто охренительно.

Когда Морган уходит, Кейси ничего не говорит, но завинчивает крышку на виски и поворачивается на табурете.

— Эй.

Я облизываю губы и подхожу ближе, протискиваясь между ее ног.

— Устала?

— Нет, не очень.

Наклонив голову вперед, я стягиваю с ее ключиц свитер и прижимаюсь губами к ее теплой коже.

— Тогда ложись со мной в постель.

Руки Кейси следуют по моему телу, по спине и по позвоночнику.

— Это хорошая идея? Что если девочки проснутся?

— Тогда я объясню им, что иногда мальчики позволяют девочкам спать в своих кроватях, чтобы они могли потереться друг о друга разными частями тела.

— О Боже, — хохочет Кейси. — Это звучит странно во всех смыслах.

— Ты права, это так, — смеюсь я, но обхватываю ее руками за попку и поднимаю.

Зайдя в свою комнату, я закрываю дверь и, заперев ее, кладу Кейси на кровать.

— А теперь покажи мне это колечко для клитора. Мне нужно уделить ему все мое внимание.

Кейси выгибает спину, раздвигает ноги, и с ее губ срывается тихий стон.

— О Боже, пожалуйста. Я умираю от желания снова почувствовать тебя внутри, Бэррон.

Мое имя, произнесенное шепотом, — моя погибель. Я практически срываю с Кейси одежду, и с себя тоже.

За всю свою жизнь я делал кунилингус всего одной девушке и понятия не имею, какого хрена сейчас делаю, но не собираюсь говорить об этом Кейси. За эти годы я кое-чему научился ‒ спасибо, порно, — но кольцо для клитора для меня в новинку.

Угадайте, что? Вам и не нужно знать, что делать. Вы это поймете сами, когда она будет благодарить, выкрикивая ваше имя, как это делает Кейси. Все еще лаская языком ее киску, я беру лежащую рядом подушку и бросаю Кесси на лицо.

— Заткнись, или все закончится раньше, чем ты кончишь, — предупреждаю ее я, покусывая ртом внутреннюю сторону ее бедра.

Кейси берет подушку и сжимает ее между ладонями, снова выгибая спину. Ее киска горячая, набухшая и такая чертовски мокрая, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать.

Засосав в рот колечко ее клитора, я нежно поглаживаю его кончиком языка. Судя по покачиванию ее бедер, думаю, ей это нравится. Я ввожу два пальца в ее киску, теплую, влажную, абсолютно идеальную.

Двигаю внутри ее пальцами, провожу ими по ее складочкам, причмокивая, посасывая, покусывая, трахая ее ртом и наслаждаясь каждой чертовски прекрасной секундой.

Кейси прижимается ко мне бедрами, и мне приходится удерживать ее, я отказываюсь останавливаться, пока не пойму, что она кончила. Ее киска пульсирует, сжимая мои скользящие пальцы, а мой язык жадно лижет ее клитор.

А потом она кончает, пульсируя вокруг моих пальцев, бьется о матрас и стонет в подушку, говоря что-то о том, что это потрясающе и это самый лучший оргазм, который у нее когда-либо был. По крайней мере, мне послышалось именно так.

Я поднимаюсь по ее телу, вытирая рот о подушку. Крепко сжав член, я провожу головкой по ее клитору. Кейси извивается, улыбаясь мне.

— Это было потрясающе.

— Лучший в твоей жизни? — я не ожидал, что она согласится со мной ‒ я не дурак, ‒ но она меня удивляет.

— Без сомнения.

Я с рыком выдыхаю и толкаюсь в нее. Зажмуриваю глаза, когда она смыкается вокруг меня.

Б*ядь. Не кончай сразу, как в нее войдешь.

Подожди!

Опираясь на локти, я пытаюсь обрести хоть какое-то самообладание, прежде чем двигаться.

Кейси касается моего лица, моей резкой линии подбородка. Я смотрю в эти прекрасные голубые глаза.

— Что?

— Я просто… ты мне очень нравишься, — смеюсь я и двигаю бедрами, толкаясь в нее. — Ты моя одержимость, — бормочу я, прижимаясь губами к ее губам. — И я не позволю тебе уйти.

Как я это подсунул? Может, Кейси не замечает, но я замечаю, потому что она не возражает.

Более того, она говорит мне:

— Трахни меня жестче.

Я так и делаю. Я вытаскиваю и снова вставляю.

— Я буду трахать тебя, пока ты не станешь умолять меня остановиться.

Я буду трахать ее, пока мое сердце не сдастся, потому что потребность в этом настолько сильна.

Кейси вскрикивает, цепляясь за мои плечи, ее дыхание сбивается. Я глубоко внутри нее, мои яйца ударяются об нее, и тут же намокают. Я практически закатываю глаза, поглощенный потребностью. Все остальное исчезает, и я теряю себя в лежащей подо мной женщине. Я хочу проникнуть глубже, трахать ее жестче и… любить сильнее. Потому что правда в том, что я прошел через это всего за четыре дня. Я потерял голову из-за девушки, пронзившей меня взглядом ярко-голубых глаз и пьющей виски.

Я лижу и сосу ее шею, отдавая ей каждую частичку себя. Я потерял счет времени, и все, что существует, — это я внутри Кейси, отчаянно жаждущий страстных поцелуев и ее стонов. Жар обдает мне яйца, и я знаю, что сейчас произойдет. Я кончаю, не успев остановиться, но на этот раз выскальзываю. Я хочу размазать свою сперму по ее телу, желая дать ей понять, кому она принадлежит, даже если ей еще об этом не известно. Когда я кончаю, по спине пробегает дрожь, крепко сжав пульсирующий член, я быстрее двигаю по нему рукой.

Подняв голову, я опускаюсь на колени между ее ног, и она мне улыбается.

— Это горячо, — шепчет Кейси и, смазав каплю моей спермы, всасывает ее в рот.

Кажется, я только что нашел свою вторую половинку.