Подарок, которого я не ожидал.
БЭРРОН
У меня было пять рождественских праздников с Кэмдин. И три с Сев. Четыре с Тарой, и теперь одно с Кейси. За все это время, за все те утра, когда следует благодать за тех, кто рядом, это утро — значит для меня больше всего.
Среди оберточной бумаги и хихиканья я таращусь на старинную книгу заклинаний, на которой Кейси выгравировала имя Сев.
— Тебе не нужно было этого делать. Должно быть, это стоило целое состояние.
Кейси сияет от гордости, на ней точно такая же рождественская пижама, как у девочек.
— Это стоит того, чтобы увидеть выражение ее лица.
Наклонившись, я прижимаюсь губами к ее виску.
— Спасибо.
— Спасибо, что позволил мне остаться. Это было первое Рождество, когда я увидела снег и настоящую семью.
Я улыбаюсь, но внутри грустно от мысли, что до этого она была так несчастна. И я могу себе представить, что Тара имеет к этому самое непосредственное отношение.
Пока девочки продолжают открывать свои подарки, Кейси придвигается ближе ко мне.
— Как ты думаешь, они ей подойдут? — спрашивает она, показывая на сапоги Ariat, которые она купила для Кэмдин. Девочка надела их, как только распаковала, и с тех пор не снимала. Я сомневаюсь, что она их снимет, даже если они на два размера больше.
— Скоро они ей подойдут. Их ноги растут со скоростью света.
Потянувшись за спину, я достаю ожерелье, которое на прошлой неделе попросил Тилли забрать для меня в Остине. Конечно, это было до того, как я узнал о связи Кейси с Тарой, но все же я не жалею. Вздохнув, я вручаю ей его, а затем без слов тянусь за своим кофе.
Кейси смотрит на коробку.
— Что это?
— Я попросил тетю Тилли забрать это для тебя, когда она была в Остине, — я подношу чашку к губам, стараясь скрыть улыбку. — Это было до того, как я узнал, как ты любишь гоголь-моголь. Иначе купил бы тебе бутылку.
Кейси издает рвотный звук, и Сев поворачивается, чтобы на нее посмотреть: у нее на голове болтается черная корона принцессы, и она направляет на нас сделанную на заказ волшебную палочку.
— Что ты делаешь с этой палочкой? — спрашиваю я, удивляясь, почему она выглядит так, будто пытается взглядом прожечь дыру в моей голове.
— Делаю себе братика, — рычит она своим чудовищным голосом.
Я свирепо смотрю в ответ. Братика? Она хочет братика? Какого хрена? Сначала маму, теперь братика.
— Это так не работает, малышка.
Кейси ахает рядом со мной, открыв коробку.
— Мне нравится! — она протягивает её мне. — Можешь его на меня надеть?
Я вижу ее декольте и подумываю о том, чтобы надеть на нее что-нибудь еще. Я застегиваю пружинное кольцо у нее на ожерелье. Это старинная цепочка с надписью на капле из белого матового стекла: «Не все заблудшие души потеряны».
Кейси проводит по ней пальцами.
— Оно очень красивое.
Вскочив, она достает из-под елки маленькую коробочку и подталкивает ее ко мне.
— Я принесла тебе это.
Я смотрю на коробку.
— Тебе не нужно было ничего мне дарить.
Кейси пожимает плечами.
— Знаю, но я это сделала.
Осторожно отклеив тщательно завернутую бумагу, я обнаруживаю титановую фляжку с гравировкой: «Я пью, потому что у меня есть дети. Не задавайте вопросов».
Я улыбаюсь.
— Это прекрасно.
Глядя на выражение ее лица, я задаюсь вопросом, а дарила ли она кому-нибудь подарки. Те, что выбрала сама. А не ее мать.
Взглянув на зажатую в руке фляжку, я вспоминаю, что не хочу ее отпускать. Кейси же может остаться, верно? Но что будет, если она решит, что этот городок слишком мал для нее? Что будет, когда я буду работать по восемьдесят часов в неделю, а она будет чувствовать себя обделенной вниманием?