Когда мы встретились

25

Ты тоже можешь с ними развестись?

БЭРРОН

Сказав, что одержим Кейси, я, скорее всего, немного преуменьшил, потому что с прошлой ночи, когда я кончил ей на живот, а она попробовала на вкус мою сперму, у меня постоянный стояк. Я буквально проматывал это у себя в голове, снова и снова, до такой степени, что теперь думаю толи пробраться в ванную, чтобы удовлетворить эту настойчивую потребность, толи найти Кейси, чтобы снова трахнуть.

Давай, возьми себя в руки.

В четверг утром я заканчиваю с машиной Кейси, не считая регулировки, которую мне еще предстоит починить, когда входит отец Тары. Все мои сексуальные мысли о Кейси испаряются, и я злюсь по необъяснимым для меня причинам. Хотел бы я сказать, что, когда Тара уехала, у меня не осталось о ней никаких напоминаний. Но это неправда. У меня двое детей, которые напоминают мне о ней каждый день, и еще ее родители. По большей части ее отец. Джонни Вернон, продавец автомобилей и точно не тот человек, которого легко игнорировать. Это значит, что он постоянно пригоняет машины мне на осмотр.

— Когда ты привезешь девочек? Мы бы хотели увидеться с ними на Рождество.

Вздохнув, я чувствую боль в груди. Я не хочу быть парнем, который не дает своим детям видеться с бабушками и дедушками, но, к сожалению, это так. Из-за Тары. Мне горько и досадно от того, что она ушла, и, нравится мне или нет, я вымещаю это на Джонни и его жене.

— Мы были заняты.

Скрестив на груди руки, он прислоняется к стене, и в его светло-серых глазах вспыхивает любопытство.

— Я слышал, у тебя остановилась подруга.

Подруга? Ха.

— Мы бы хотели увидеть девочек, — добавляет он. — Холли очень по ним скучает.

Я смотрю вдаль через его плечо, не в силах сказать ему, что девочки в офисе, и, если он действительно хочет их увидеть, то может это сделать.

— Знаю. Я их привезу.

И тут он выдает мне с досадой в его жестких глазах.

— Почему ты не подписал бумаги?

Нравится нам это или нет, но Тара — его единственная дочь. Конечно, он всегда будет о ней заботиться, независимо от того, насколько у нас все хреново.

— У меня на то свои причины, — огрызаюсь я, сжав челюсти.

Я замечаю в магазине наблюдающих за нами Джейса и Ретта, которые, вероятно, делают ставки на то, замахнусь я наконец-то на Джонни или нет. Поверьте мне, это заманчиво.

— И у нее была своя причина, — добавляет он, как будто это правда.

Забавно, я помню, как Тара говорила мне, что такая жизнь не для нее. Ее причины были весьма эгоистичны.

Я с досадой провожу рукой по лицу.

— Ну, это было весело. Ты можешь подъехать сзади. Впереди заказы на ремонт.

Я никогда не нравился Джонни. Не могу сказать, что он мне нравится, но я эту ненависть заслужил. Привет, я обрюхатил его дочь, когда она еще училась в школе. Могу понять, почему он меня ненавидит, потому что, если бы какой-нибудь парень сделал такое с моими девочками, я бы прикончил этого маленького ублюдка.

Но оправдывать Тару за то, что она бросила своих детей? Вот где наша с ним проблема.

Когда Джонни уже уезжает, в магазине на квадроцикле появляется Морган. Сняв ковбойскую шляпу, он стряхивает с нее снег.

— Сегодняшний ужин еще в силе?

— Да, почему нет?

Морган пожимает плечами и, застегнув получше куртку, поправляет перчатки.

— Не знал, может, гостья изменила твои планы.

— Нет.

Кроме того, что я буду трахать ее во всех позах, какие только смогу придумать, нет, она мои планы не изменила.

— Она будет ужинать с нами, но все еще в силе.

— А Лил может прийти?

Я разражаюсь смехом.

— Ты все еще женат, твоя жена отказывается уходить, и ты приводишь на ужин другую девушку?

Морган пожимает плечами.

— Уж если помирать, так с музыкой, — он снова надевает шляпу. — Кроме того, сегодня утром Карли съехала. Сказала, что ей нужна только половина наших сбережений.

Я распахиваю глаза.

— Что? Правда?

— По закону она имеет право на половину.

— Потому что ты идиот, — напоминаю ему я.

Морган смотрит на меня, не решаясь сказать что-то еще.

— Я никогда не говорил, что тоже не идиот, — поспешно добавляю я, не дожидаясь, пока он врежет мне по лицу.

Затем я задумываюсь о его ситуации. Когда в восемнадцать лет мы с Тарой поженились, у нас ни черта не было. Отец тогда еще не отдал мне ремонтную мастерскую. У меня не было дома. Когда родилась Кэмдин, мы жили в одноэтажном трейлере на участке моего отца. Только после того, как родилась Сев, и Тара уехала, я начал строить дом, и отец передал мне бизнес.

Морган — это совсем другая история. Он первенец Грейди. Ранчо принадлежало ему еще до того, как ему исполнился год, и женившись на Карли, он рисковал всем. Ему чертовски повезло, что она решила захапать только половину их сбережений.

— Что хотел Джонни? — спрашивает Морган, подойдя к четырехколесной машине и перекинув через нее ногу.

— Сказал, что хочет увидеть девочек.

Морган закатывает глаза.

— К черту.

Если у вас оставались какие-то сомнения в том, что мы братья, то эта фраза окончательно их развеяла.

Когда Морган уходит, из офиса выходит Кейси. Она все еще подает документы и занимается всякой ерундой, как будто я ее нанял. Нанял. Чтобы она ежедневно сосала мой член.

Да ладно. Я шучу.

Типа того.

Кейси улыбается, стоя передо мной. Я опускаю глаза на ее сиськи.

— Что ты здесь делаешь? Пытаешься меня отвлечь?

— И да, и нет. Девочки сказали, что сегодня какой-то вечер спагетти. Хочешь, чтобы я остановилась в отеле?

Я смотрю на нее.

— Мы это уже проходили. Ты не останешься в гребаном отеле.

Ее глаза темнеют, но не от ярости или раздражения. Это похоть.

— Мне нравится, когда ты становишься властным.

Я украдкой оглядываю магазин и, увидев, что никто не смотрит, хватаю ее за задницу.

— Ты еще не видела босса, милая.

— Бл*дь. Прекрати использовать этот акцент. Я от него теку.

— В таком случае, — я затаскиваю ее в подсобку для запчастей и запираю за собой дверь. — Встань на колени.

И мы снова начинаем. На этот раз она сосет мой член, пока я держусь за полку с запчастями, потому что она мне чертовски нужна. Кейси заглатывает мой член глубже, чем я ожидал, и он упирается ей в самое горло. Схватив его за основание, она сосет сильнее, и я теряю самообладание. Я борюсь с собой, пытаясь не кончить в ту же минуту, но это не то, чему мне хотелось бы долго сопротивляться.

Кейси останавливается, облизывает головку и, улыбнувшись, тянется к моей руке.

— Трахни меня в рот, — выдыхает она, а затем возвращается к лучшему в моей жизни минету.

Я делаю то, что она просит, направляя ее голову вверх-вниз. В какой-то момент я поворачиваюсь так, что, опираясь на стену, обхватываю руками лицо Кейси. Я не могу представить, как это будет выглядеть, если кто-то сюда войдет, но мне все равно, потому что я вот-вот кончу ей в рот.

Давление нарастает, Кейси двигает головой все быстрее, и прежде чем напряжение достигает пика, она убирает руку с моего бедра, обхватывает ею мои яйца и стонет.

— Кончи мне в рот, — умоляет Кейси.

И я делаю это в ту же секунду, ее просьба срывает мне крышу. Я подавляю рвущийся с губ стон, снова толкаюсь в нее, и меня захлестывает чистейшее удовольствие, которое только можно вообразить.

Без единого слова Кейси встает.

Я прижимаю ее к своей груди и крепко обнимаю.

— Ты никогда не уедешь из Техаса.

Она смеется.

— Так хорошо, да?

— Ты даже не представляешь.