Когда умирают боги

ГЛАВА 50

Сунув монету в мозолистую ладонь лодочника, Себастьян ступил на набережную Воксхолла. Горевший факел на парапете ярко вспыхивал, заполняя влажный душный воздух запахом горячей смолы.

Прошедший дождь не принес облегчения после жаркого дня. Себастьян вошел в сад через Речные ворота и увидел, что галька на главной широкой тропе не успела просохнуть и мокро поблескивает в свете масляных фонарей, развешанных в несколько рядов. От густой пышной растительности вокруг поднимался пар.

В Роще он остановился и мельком оглядел колоннаду. Из оркестрового павильона в центре доносилась сладостная «Музыка на воде»[21] Генделя, прерываемая женским визгом из темных уголков сада.

Он почти сразу увидел все семейство Джарвисов за ужином. Они занимали нишу в центре колоннады. Там присутствовала суровая вдова с орлиным носом, мать семейства, а также леди Джарвис, ее некогда красивое лицо было изможденным и лишено всякого выражения. Себастьян узнал двух сестер барона — это были полные дамы среднего возраста, одна из них в молчании заламывала руки, не переставая о чем-то тревожиться, а вторая выглядела такой же суровой и раздражительной, как и ее брат. Со стороны картина казалась вполне обычной — семья мирно ужинает, если только не вспоминать, что когда-то вдовствующая баронесса пыталась засадить свою невестку в сумасшедший дом или что Джарвис несколько раз предлагал потихоньку убить мужа сестры Агнес, известного транжиру.

Однако сам Джарвис, как и его дочь Геро, отсутствовал; два пустых стула наводили на мысль, что они всего лишь решили пройтись. Взглянув на свои карманные часы, Себастьян предположил, что отец с дочерью покинули семейное собрание, чтобы полюбоваться игрой фонтанов. Себастьян прошел дальше.

Он увидел их возле Эрмитажа. Они стояли вполоборота к нему, поглощенные зрелищем танцующей воды, поэтому даже не заметили виконта. Его в который раз поразило сходство между отцом и дочерью. Себастьян иногда слышал, что о мисс Геро Джарвис отзывались как об особе приятной наружности, ибо она обладала большими серыми глазами и красивой величественной фигурой. Но он сомневался, чтобы кто-нибудь когда-то назвал ее «хорошенькой», даже когда она была ребенком. Слишком уж решительный у нее был подбородок, слишком точной копией отцовского был ее нос. К тому же она была чересчур рослая. Сам Себастьян не жаловался на свой рост, превышавший шесть футов, но она была одной из немногих дам, кто мог смотреть ему прямо в глаза, почти не поднимая головы.

Она первая увидела Себастьяна, когда слегка повернулась, смеясь какой-то шутке Джарвиса. Скользнув по нему взглядом, она окаменела, резко оборвав смех.

Себастьян отвесил легкий поклон.

— Мисс Джарвис, — с ироничной улыбкой произнес он, когда барон тоже оглянулся. — Простите, вы не оставите нас?

Она помедлила, и Себастьян подумал, что она хочет отказать. В последний раз, когда они виделись, он вломился к ней в дом, приставил оружие к ее виску и, по сути дела, похитил. Но сейчас она лишь сказала:

— Очень хорошо.

Она проплыла мимо виконта, задержавшись на секунду, чтобы, наклонясь к нему, тихо сказать:

— Если он не вернется через пять минут целый и невредимый, я напущу на вас стражников.

Себастьян поглядел ей вслед, когда она горделиво уходила с высоко поднятой головой.

— Ваша дочь, видимо, опасается, что я намерен причинить вам зло.

— Моя дочь полагает, что вас следовало бы держать под замком.

Себастьян перевел взгляд на кузена короля.

— Недавно мое внимание обратили на тот факт, что его королевское высочество принц-регент навещал леди Бенсон в Лондоне в тот самый день, когда убили маркизу Англесси. В котором часу он вернулся в Брайтон? И четыре? В шесть? Или позже?

Полное лицо Джарвиса осталось бесстрастным.

— Прошу прощения, принц не уезжал из Брайтона в тот день. Должно быть, произошла ошибка.

Себастьян не дрогнул под суровым взглядом барона.

— И эту ошибку совершили вы.

Первым отвел глаза Джарвис; он стиснул зубы и принялся обозревать темнеющий сад.

— Кто вам сказал? — наконец произнес он. — Об этом знали очень немногие.

— Его кое-кто видел.

Они вместе пошли по тропинке, хрустя гравием, из-за деревьев до них доносилась далекая музыка. Через минуту Джарвис спросил:

— И что же вы думаете? Якобы принц убил леди Англесси в Лондоне, после чего перевез безжизненное тело в Брайтон? Не будьте смешным.

— Не совсем так. Возможно, кто-то другой перенес труп в Павильон, тот, кто знал о поступке принца и решил, что это не сойдет ему с рук, как сошло убийство его брату Камберленду.

Джарвис повернулся к собеседнику так резко, что из-под каблуков веером брызнула галька.

— Вы должны отыскать способ опровергнуть эти смехотворные слухи, а не распространять новые.

Себастьян спокойно продолжал гнуть свою линию.

— Так все будут говорить, когда станет известно, что принц в тот день побывал в Лондоне. И это обязательно станет известно, не сомневайтесь. Такие вещи никогда не удается скрывать долго.

Не говоря ни слова, Джарвис повернулся и продолжил путь.

— Вы знаете, что кинжал Стюартов вернулся на свое законное место в коллекцию его высочества? Ну, разумеется, знаете. Вы ведь сами положили его туда, не так ли?

Джарвис раздраженно махнул рукой.

— Хватит. Я решил, что ваша помощь в этом деле больше не нужна. Считайте, что вы освобождены от дальнейшего расследования.

Себастьян улыбнулся.

— М-да, все-таки вам следовало с самого начала обратиться к сыщикам с Боу-стрит. Это их вы могли бы освободить, а меня — нет.

Они проходили под длинным рядом арок, увитых плющом и освещенных множеством ярких фонариков. Две молодые женщины, прогуливаясь под руку, метнули в их сторону взгляды, и Джарвис понизил голос:

— Если бы вы только поняли…

Себастьян договорил за него:

— Насколько уязвимо положение принца в настоящий момент? Это я как раз понимаю. — В небе взорвалась ракета, осыпав темнеющий сад огненным дождем, начался фейерверк. — Расскажите, что вам известно об угрозе правящей династии со стороны Стюартов.

— Никаких Стюартов больше не осталось, — резко ответил Джарвис — Последний из них, Генрих, умер четыре года назад.

— Но остались те, у кого больше прав претендовать на английский трон, чем у короля Георга и его сыновей. И вы никогда не убедите меня, будто не знаете, что их сторонники начали действовать.

Сцепив руки за спиной, Джарвис повернул назад к колоннаде. Прошла минута, прежде чем он сказал:

— Откуда вам все стало известно? Это как-то связано со смертью леди Англесси?

— Возможно. Мне бы не мешало знать, кто участвует в заговоре.

Себастьян не ожидал ответа, но, к его удивлению, Джарвис надул губы и с шумом выдохнул:

— Мы сами не знаем заговорщиков. Да, конечно, нам удалось вычислить нескольких типов, но все они оказались мелкой сошкой и ничего важного нам не сообщили. Кем бы ни были зачинщики, они очень умны и очень хорошо организованы. — Джарвис заговорил еще тише. — Есть предположение, что им удалось привлечь на свою сторону кое-кого из армии, а также из высших правительственных кругов, но никто не знает никаких имен. Сведения для Себастьяна оказались неутешительными.

— Мне трудно поверить, что кто-нибудь может всерьез рассчитывать на успех подобного предприятия, — сказал Себастьян. — Не так давно жители Лондона отреагировали на уравнение прав католиков с протестантами Гордонскими бунтами.[22] Они никогда не примут монарха-католика.

— Да, но, видите ли, у теперешнего претендента на трон, короля Савойи, есть дочь Анна, она замужем за датским принцем. Она протестантка. Если Савой передаст ей свое право на трон…

— А что, такое может случиться?

— Да, ходят слухи. Датский принц тоже претендует на английский трон. Притязания у него, разумеется, слабые, но не намного слабее, чем были у Вильяма в тысяча шестьсот восемьдесят восьмом.

Взорвалась вторая ракета, наполнив ночное небо каскадом разноцветных вспышек. Джарвис замолчал, чтобы полюбоваться зрелищем.

— Времена неспокойные, — сказал он, глядя, как очередная ракета рассыпала огоньки. — Одно малейшее отступление от законности и традиции, и кто знает, чем это может закончиться? Бойню всегда легче развязать, чем остановить.

Себастьян тоже разглядывал цветной дождь, льющийся на землю.

— Если принц действительно безумен, то лучше признать это сейчас, пока еще есть возможность не допустить пагубных последствий, и назвать имя нового регента. Если тянуть с этим, дожидаясь, когда он окончательно свихнется, то есть опасность, что он потянет за собой всю монархию.

— Принц не безумен, — тихим ровным голосом заявил Джарвис, а потом повторил свои слова, словно от этого желаемое могло стать действительностью. — Он не безумен, он не убивал ту женщину.

— Гиневра, — сказал Себастьян. — Ее звали Гиневра.

Джарвис взглянул Себастьяну в лицо.

— Оставьте это дело, милорд. Я вас предупреждаю…

Себастьян шагнул было к нему, но в последнюю секунду благоразумно остановился.

— Не надо. Даже не думайте угрожать мне.

Себастьян широкими шагами пересекал Рощу, когда его взгляд случайно остановился на другой компании, уютно расположившейся за столом под вязами. Там сидели лорд Портланд, его жена Клэр и теща, вдовствующая леди Одли. После секундного раздумья Себастьян повернул к ним.

Подходя ближе, он расслышал, как Портланд жалуется на стоимость знаменитой Воксхоллской ветчины, нарезанной так тонко — хоть газету читай, как уверяли некоторые.

— Вы только взгляните, — говорил лорд, подцепив на вилку кусочек ветчины, — На шиллинг здесь нарежут унцию ветчины. А это означает, что владельцы заведения продают свой продукт по шестнадцати шиллингов за фунт. Итак, если окорок весом в тридцать фунтов можно купить за десять шиллингов, то на каждом окороке они получают прибыль в двадцать четыре фунта.

Леди Портланд рассмеялась и опустила руку на локоть мужа.

— Перестань, Портланд. Ты рассуждаешь, словно купец в лавке. Когда хочешь получить удовольствие, то разве имеют значение какие-то жалкие несколько шиллингов? — Она улыбнулась подошедшему Себастьяну. — Вы согласны, милорд?

— Несомненно, — ответил Себастьян, отвешивая дамам поклон, после чего обратился к леди Одли: — Как поживает ваша колли?

Мягкая улыбка коснулась ее губ, засветилась в глазах.

— Благодарю вас. Она гордая мать шестерых прелестных щенков.

— Вардан случайно вас не сопровождает?

Он заметил, что мать с дочерью быстро переглянулись, после чего леди Портланд со смехом ответила:

— Боюсь, не много найдется молодых людей, которые предпочтут компанию матери и сестры, когда у них есть выбор других развлечений.

Естественно, так оно и было. В Воксхолл молодые люди круга шевалье заглядывали обычно лишь для того, чтобы потанцевать под звездами с куртизанками и получить поцелуй или даже больше в какой-нибудь укромной аллее сада. И хотя это могло объяснить отсутствие шевалье, но никоим образом не объясняло взгляда, которым обменялись леди Одли и сводная сестра шевалье леди Портланд.

— Вы идете на праздник принца завтра вечером? — поинтересовалась леди Одли, пытаясь отвлечь внимание Себастьяна от сына.

— Конечно, — ответил Себастьян. — Но так как ожидается две тысячи гостей, то я должен признать, у меня есть большой соблазн нарушить все понятия о приличии и явиться туда пешком. Все же лучше, чем провести час или больше в заторе среди карет.

— Вероятно, нам тоже следует так поступить, — заметила леди Портланд, снова рассмеявшись.

— И тогда, возможно, мы положим начало новой моде, — сказал Себастьян и удалился с поклоном, как раз когда над их головами просвистела еще одна ракета и осыпала ночь огнем.