Колдун

Глава 9

Звонок от шефа застал меня за готовкой завтрака, то бишь жаркой обычного омлета. И чего это ему понадобилось в такую рань? Восемь, ноль две, да еще и суббота. Навалилось нехорошее предчувствие. Сейчас скажет что-то на вроде: аврал? бегом пахать солнце уже высоко. Обтер руки об полотенце, нажал кнопку приема звонка и откашлявшись, сказал.

— Слушаю.

— Деньги перечислил, — зло без приветствия выпалил он, — и после отпуска ты уволен. Или по собственному, или же по статье. Решай сам.

От столь неожиданного заявления я опешил, и еще секунд пять слушал гудки в трубке. Что это было? Дело с бабкой аукнулось? Тогда хоть разъяснил бы, что к чему. Перезванивать сейчас бесполезно, пошлет на хер и трубку бросит, если вообще ответит. Значит надо звонить Любочке секретарше, та точно в курсе за что попал в опалу, и насколько все серьезно. Пусть она и стерва, но в такой услуге не откажет. Нашел телефонных контактах личный номер, попутно снимая сковороду с огня.

— Але, — нежно прозвучала в трубке.

— Люб это Женя за что меня уволили, — не размениваясь на пустое, сразу перешел к делу.

— А это ты, — нежность пропала на раз, вместо ее вылезло сочувствие, — ну официально за халатность хочет уволить…

— А неофициально? — подтолкнул я ее.

— За «порчу» что ты навел на их дом.

— О хренеть и не встать, — зло выдохнул я, — я же сынка его спас.

— Сынка спас, брак разрушил, — продолжала она сочувственным голосом.

— Это как? — я определенно ничего не понимал.

— Да просто. Сын вылечился, а вот жена прислала СМС, что уходит от него. Даже вещи из загородного дома не забрала. Вот он и нашел козла отпущения. Мол, колдуны добра не делают, а если что и сделали, то в замены забирают десятикратно. Ну и все в том же духе.

— Шиза, и только. Даже если и допустить, что я виноват, то ровнять благополучие сына с браком, бред.

— А кто спорит. Пьет он сейчас, вчера вот мне нагрубил. Если и дальше так пойдет, то к концу месяца его в отпуск отправят.

Ага, намек понятен. Отправят отдохнуть, а там глядишь уже и не вернется на прежнюю должность. И у меня есть все шансы остаться при работе.

— Спасибо, буду должен.

— Будешь, будешь, когда назад вернёшься. Все не скучай, — и повесила трубку.

Вот так дела, шефа во все тяжкие понесло. И с чего это? Ведь мужик был всегда разумный. Моей вины в проблемах на его личном фронте нет ни на грам. Тут просто так совпало.

Ковыряясь в желтке, набрал Юлю, ответила сразу, словно ждала.

— Приветик.

— Здравствуй. Я это, — я начал было формулировать извинения, как она перебила.

— Все нормально, я не в обиде, — уже легче, — как съездил?

Я рассказал в общих чертах, умолчав про самые печальные события.

— Ясненько, — она замялась, явно не решаясь что-то сказать, — у меня семинар в столице, так что через час уезжаю, и буду не раньше, чем во вторник.

— Выходные же, — удивился я.

— Ага. В том то и весь цинизм ситуации. Просто лектор прилетает из самого Лондона, — она придала издёвки в голосе на последних словах, — и дабы не расходовать по напрасно наше рабочее время он, встретиться с нами в выходной и будет учить, как правильно жить и работать.

— Скверно, — а ведь в душе я был рад такому обстоятельству, чертовски хотелось побыть одному и привести тело и мысли в порядок, — успеем увидеться?

— А не трави мне душу. Вот вернусь тогда, и встретимся, и проведем долгую ночную беседу.

— Буду ждать. Кто еще едет, — из чистой вежливости спросил я.

— Нуу я, Толик, Света, Анастасия Петровна, Серж, Главный, — внутри скрипнула ревность, на имени Серж.

— И снова Сергей, — не уместно приревновал я.

— Ой, не начинай, — голос резко изменился, став раздражительным усталым, — Женя, я думала ты разумный человек и не склонен к ревности.

— Но и безразличным оставаться не выходит.

— Только не надо всего этого, — съязвила она. Внутри дернулась обида, я ее придавил, не дав вылиться в слова.

— Как скажешь.

— Ладно, я работать, — вот и поговорили.

Обменялись дежурными фразами, закончили разговор. Закинул посуду в мойку, и позвонил Сане. Но безрезультатно, это встревожило, как-то не привык, что друг не берет трубку. Обычно он всегда на связи. Быстро успокоил себя сейчас выходной и у всех у нас есть личная жизнь. Если у меня образовалась черная полоса — это еще не значит, что она распространилась и на моих знакомых. Позже еще наберу.

Накормил кота, и уже потом отправился заниматься собой. Лечение свелось к приему разных трав, и минимальному употреблению колдовских знаков. Так же сбегал в магазин, закупил высококалорийных продуктов, и в койку к телеку, нужно расслабить мозг. Где-то к пяти смог дозвониться до Сани.

— Ты чего тарабанишь весь день? — взволновано, спросил он после приветствия.

— Хотел узнать, что там с работой?

— Да все норм, через две недели в бой.

— Ясно, — не хотелось грузить его своими проблемами, но я все же сказал, — меня уволили, так что вот так…

— А за что? — после продолжительной паузы спросил он.

— У нас с шефом разногласия. Вот звонил, чтобы тебе пожаловаться, — наиграно весело, сказал я.

— Пойдем в понедельник, поднимем вопрос, — решительно заявил он.

— Ни в коем случае. Он пьет.

— Чем я могу помочь? — и в самом деле, чем?

И вообще, чего я ему жалуюсь. Совсем размяк.

— Уже помог. Извини, что испортил выходной, — совестливо сказал я.

— Правильно сделал, что позвонил. Зачем еще нужны друзья как не поддержать в трудную минуту.

— Ну, можно еще пиво пить и девок кадрить. Ладно отдыхай, я спать.

— Если что звони, — через чур, серьезно заявил он и отключился.

Я кинул телефон на кровать, и уставился в потолок. Ну, положим, пока я в отпуске он меня не уволит, а там может, что и придумаю. Немного подумав, позвонил Оксане узнал, как самочувствие. Получил положительный ответ, и окончательно покончил с телефонными звонками на сегодня.

Проснулся от гнетущего чувства тревоги, словно где-то на периферии слуха, рокочут горы, обещая лавину. Непривычно долго валялся в кровати, прислушиваясь к себе, в попытке осознать опасность. На ум кроме неприятного разговора с Юлей ничего не приходило. Вроде и не поссорились, но напряжённость осталась. Зря конечно приревновав, но что поделать, если как человек Сергей мне не приятен.

Скинул одеяло, сел на край кровати, растер ладонями глаза, и не включая свет побрел на кухню. В холодильнике обнаружилось полбутылки выдохшейся минералки. Кривясь в два глотка допил, вода из-под крана и того лучше. Дальше все по привычной схеме, чайник, ванная, распитие кофе перед окном. Начала седьмого, на улице никого, все кто веселился по барам и кабакам уже вернулись домой. А честным трудягам еще рано появляться на холодной улице. В спящих домах напротив насчитал три тусклых света за толстыми шторами. Тоска.

Чего же так-хреново-то. Надо бы звякнуть Юльке. Нет, рано еще, спит человек, нечего ее беспокоить из-за своей нервозности. Вроде и бодрый как после холодного душа, но изучать амулет и копаться в записях не хотелось. Самочувствие удовлетворительное так что лишний раз к колдовским штучкам прибегать не буду. И так в это болото влез по самые уши, уже и вздохнуть нормально не получается, чтобы к сверхъестественному не прибегнуть. Рассеянный взгляд натолкнулся на пульт от телевизора. Раз спать не хочу и лень скрутила не хуже удава, можно и зомбоящек глянуть, время он убивает как заправский киллер. Взял пульт со стола и падая на стул утопил зеленую кнопку, экран щелкнул и издав тихий писк включился. С той стороны на меня смотрели двое чрезмерно бодрых ведущих, энергично неся какую-то ахинею про здоровое питание, снижение цен, и правила поведения в общественных банях. Весь этот винегрет смотрелся достаточно бодро. До восьми утра время не сказать, чтобы пролетело в один миг, но тоску разогнало и помогло скоротать лишни часы.

Нашел номер телефона Юли, и ровно в восемь пятнадцать нажал кнопку вызова, отчего-то внутри все сжавшись. Словно не любимой девушке звоню, а генералу ФСб с просьбой выдать внеочередную премию на пропой.

В дверь стукнули три раза. Я вздрогнул, и отчетливо, как если бы мне в голову летел топор, понял, за преградой из дерева зло. Вскочил с дивана и на всех порах бросился на кухню, откинул шторы, и в одно движение распахнул окно. Вскочил на подоконник, глянул вниз голова чуть закружилась, четвертых этаж страшно, но то что ломилось в дверь пугало куда больше. Что это и зачем пришло выясню позже. Взялся одной рукой, за откос поставил ногу возле самого края окна, вытянулся, еще усилие и схватился за поручень ближайшего балкона. С Богом, — мысленно дал отсечку я, прыгнул. Когда твое ремесло колдовство и прошлое не сказать, что лазурное нужно иметь как минимум один проверенный способ отхода. Данный путь самый рисковый, но выбора у меня нет.

Я услышал, как дверь ударила по стене, и следом тяжелую поступь шагов. Залезать в соседнюю квартиру как ранее планировал не стал, быстро перебирая руками спустился ниже. Нащупал поручень босыми ногами, разжал пальцы, поймал равновесия, присел, и дальше вниз на второй этаж. И только там осмелился поднять голову, в попытки увидеть напавшего. Единственное, что смог различить так это косматую голову со зловещим багровым взглядом, потустороннего демона. Ужас раскалённым хлыстом щёлкнул по нервам, я только чудом не разжал пальца.

Что за тварь? Кто послал? Мысли хаотично заметались в голове приводя разум в паническое состояние. Волевым ударом смел неуместные вопросы, избавляя меня от волнения и страха. Сейчас главное уйти.

Существо на миг исчезло из виду, и через секунду вылетел из окна, по широкой дуге пролетев мимо, грохнулось на лужайку, пару кувырком и сущность вскочила на ноги.

— Ну на хер, — выдохнул я, ошарашенный до самой глубины души.

Переваливаясь через балконные перила, шмякнулся на скрученный коврик. Вскочил, и не мешкая схватил первое, что попала под руку, выбил стекло возле дверной ручки. Пару секунд и я внутри квартиры. Ошеломлённая девица в растянутой белой майке на голое тело с немым ужасом уставилась на меня. Я, матерясь, сквозь зубы и теряя драгоценные мгновения, растянул пространства на ладони, и начертив символ отрешения, влепил ей пощёчину. Девица рухнула как подкошенная, выбывая из реальности на секунд пять. Грубо и жестоко, но теперь тварь точно на нее не позариться, хотя и дураку понятно, это посланник нацелен строго на меня. С комнаты в коридор, щелкнул замок входной двери, выдернул ключ, оказавшись в подъезде запер дверь. Перепрыгивая через несколько ступенек понесся вниз. Тварь железную преграду не вынесет, так что пойдет обратным путем.

Выскочив на улицу чуть растерялся, куда бежать, налево к трамваю, или прямо во дворы. Выбрал смесь двух вариантов, сначала во дворы, а затем к трамваю. А дальше к Витку. Саню в это впутывать не стоит. Пересек дорогу, перескочил через некое подобие клумбы, укрылся за домом. Быстро пересек детскую площадку, попутно растягивая энергию на ладони, память реагируя на стресс выкинуло нужное заклятье. Быстро начертил необходимые символы, и проходя мимо двух мужиков непотребного вида и существенным перегаром, оставил на них отпечатки своей ауры в надежде сбить преследователя. Тварь людям не навредит, отвлечётся, не увидев меня просто вернуться назад. Заклятье собьет со следа практически любого, кто ищет по ауре. Бабка научила, у нее многовековой опыт ведьм ухода от погонь.

Огляделся. Ага вон и трамвайная остановка, перелез через ограду, и вклинился в жидкую толпу ожидающих общественный транспорт. Я быстро дотронулся до каждого оставляя слепок ауры. При этом получил кучу заслуженных матов, и одну попытку удара в морду. Их можно понять мужик в майке и подштанниках с паническим блеском в глазах, лапает всех подряд. Отвалил от негодующей толпы, затравленно осмотрелся, нет ли твари поблизости. Пока чисто, вдалеке на горке уже виднелась красная морда трамвая.

Черт, а куда ехать? Только сейчас я осознал, что понятия не имею где живет Витек. За время нашего знакомства я у него ни разу не был. Как, впрочем, и у Сани. Вот такой я хреновый друг. Торчать на остановке более не имело смысла. Спрыгнул на рельсы и тут же зашипел от боли, босые ноги больно ударились о камни. Прихрамывая я засеменил за ближайший угол дома.

— Псих, — заверещал тонкий женский голос.

— Урод, — вторил ей грубый мужской.

Остановился отдышаться, холодный ветер пробирал до костей, а ноги уже посинели, а правая к тому же кровоточила. Проклятый камень. Эту проблему нужно срочно решать. Трясясь от холода, я похромал через двор на соседнюю улицу, попутно оставляя знаки на всех встреченных. То бишь на двух тетках за сорок и мужике с заспанными глазами. Даже собаку, что он выгуливал и ту отметил.

Нужно срочно раздобыть одежду иначе окоченею, или того хуже привлеку внимание стражей порядка свои экстравагантным видом. Куда идти, когда домой нельзя, а до друзей фиг доберёшься? Правильно в магазине, а точнее в супермаркете. Ближайший находился в соседнем квартале.

Без проблем добрался до дверей маркета те приветливо открылись на меня дыхнул теплый воздух с запахом свежей выпечки. Прошлепал по непривычно теплой каменной плитке, пересек холл и толкнув поручень вошел в торговую зону. Искоса глянул на скучающую кассиршу, что обречено рассматривала свои ногти.

Нужно отыскать отдел с одеждой. Передвигаясь так, чтобы не столкнуться персоналом, но все же возле отдела с мясом, на меня зло глянула продавщица, кривя рот, но как ни странно охрану не позвала. Я юркнул за стеллажи. Ага вот и одежка. Похватал пару рубах и джинсовых штанов и опять-таки кожаную куртку игнорируя пальто и пуховики. Закрылся в примерочной. И без сил упал на хлюпенький табурет. Фу, вроде оторвался. Глянул в зеркало. В таком виде только в гроб ложиться, лицо мертвяки белое, губы синюшные, а взгляд затравленный, волосы всклокочены.

— Какого хрена это было, — выдохнул я, как мне показалось зло, но на деле прозвучало растерянно.

Что за тварь ворвалась ко мне? Явно не из мелких и уже точно не колдун или ведьма, у людей такого взгляда не бывает. Да и к тому же прыжок с четвертого этажа без последнего для тела. Тогда что? Алиса прислала весточку? Так она ни в жизнь демона не смогла бы вызвать, разве что шабашем. Хотя за ней могут стоять куда как серьезные силы. Да и я хорош поперся домой как последний дурак. Мирная сытая жизнь из кого хочешь сделает тюфика. Ладно подбираем сопли, и вперед, отсижусь наберусь сил и тогда уже разберусь с этой ведьмой и её прихлебателями. Видит бог я не хотел войны, сами напросились. Юлька. Она далеко там бы ей и оставить. Что же раздобуду телефон, улажу эту проблему.

Неспешно облачился, все почти подошло, а с учетом моего положения так и вовсе замечательно. Блин обувь не взял. Я отворил шторку, огляделся. Ага вон стоят кроссовки, у меня нога стандартная сорок третьего размера, так что проблем с поиском не будет. Оторвал ценник, швырнул бумажки вниз, где и натолкнулся взглядом на носки. Они точно будут уместны. Уселся на потрёпанный пуфик, и скрепя сердцем нацепил носки на грязные ноги, стоило взяться за кроссовки, как внутри все сжалось, от предчувствия беды. Я вскочил и от досады заскрипел зубами. Вальяжной походкой, уставшего от жизни повесы сквозь ряды толкая ногой пустую тележку шел Ким. Увидев меня гаденько улыбнулся, предвкушая свое любимое развлечение, то бишь глумление над ненавистным ему человеком. И дернула меня вскакивать, так глядишь и прошла бы эта сволочь мимо.

— Евгений как я рад вас видеть, — чрезмерно дружелюбным голосом крикнул Ким.

Я как можно быстрее постарался нацепить злосчастные кроссовки, но, где там, подлец уже стоял рядом, подпирая плечом стеллаж с бытовой химией.

— И чем это мы тут занимаемся?

— Не твое дело, — ох не надо было вступать с ним в разговор, это никогда не заканчивалось ничем хорошим.

— Как это не мое, — оскорбился один из церберов, — Оооо, так мы что тут воруем?

Я застегнул куртку, и развернувшись поспешил в сторону касс. Наведу морок и уйду, а вечером деньги занесу, мол забыл заплатить простите, виноват, каюсь. Но все мои планы рухнули в одну секунду, после негодующего крика Кима.

— Охрана держите вора.

Если тут, как обычно были бы, два пред пенсионного возраста охранника, что дорабатывают свой век, я бы прорвался. Но где там сегодня дежурил молодой амбал, и бой-баба, со сбитыми костяшками на пальцах. Женщина умело перекрыла путь отступления, вставая в боевую стойку, и в ее взгляде я точно видел просьбу оказать сопротивление. Весит она килограмм семьдесят, не та преграда с которой я бы, не смог справиться.

— Стой сука, — со стороны мясного отдела ко мне бежал молодой качок.

Но вот за то время пока я буду с ней бороться амбал уже точно меня вырубит. Ему и незачем знать какие-то виды единоборств, просто ударить посильней и вся недолга.

Я глухо матюгнулся, и развернувшись на носках ломанулся в сторону подсобных помещений. Попутно едва не сбив Кима, что пристроился в первых рядах наблюдая попытки моего пленения. Он вовремя отскочил в сторону крича во всю глотку держите вора. И даю зуб и левую руку в придачу, он подстегнул своим талантом охрану к агрессивным действиям. Так что стоит мне попасть в цепкие лапы молодчиков, и быть мне битым вплоть до реанимации. Плечом ударил двустворчатую дверь, влетел в полумрак подсобного помещения. Запах сырой рыбы оглушил словно, удар по голове дохлым осетром. Я сморщился, ища взглядом выход, коробки, стеллажи рохля, за пластиковым столом расположилось трое. Два мужика в синих спецовках, явно грузчики, третья женщина в красном фартуке компания самозабвенно поедали рыбу, разложенную кто бы мог подумать на засаленной газете. Я инстинктивно глянул вниз, в поисках бутылки водки, но обнаружил только спортивную сумку. На весь осмотр у меня ушло не более пары секунд.

— Ты это… — начал было вставать мужик в кепке.

— Пожал, — рявкнул я, — где огнетушитель.

Людской рефлекс работает верно, при криках пожар все начинают суетиться и нервничать. И впервые секунды вопросы кроме куда бежать и что хватать не возникают. Уже потом, когда мозг возьмёт власть над инстинктами, и начнет строить простейшие логичные цепочки. Возникнут проблемы. А сейчас у меня есть те драгоценные мгновения дабы прорваться.

Грузчик, что по моложе, махнул рукой в угол, где висел миниатюрный огнетушитель, рассеяна вставая из-за стола с рыбой в руках. Я, не теряя более ни секунды кинулся, в указанном направлении, и вовремя за спиной раздался громогласный выкрик бой-бабы.

— Стоять.

— Сука, — у молодого охранника голос дал петуха, от чего ругательство вышло на удивление смешным.

Сорвал огнетушитель, развернулся и прицелившись кинул его в амбала, импровизируемый снаряд угодил парню в грудь, будь он более опытный и менее напористый, то без проблем устоял бы на ногах, или же увернулся. А так, грохнулся на пол больно приложившись задом, аж взвыв. Охранница, тормознула и кинулась на помощь горе защитника. Я скользнул к двери, дёрнул ручку и вывалился на улицу.

— Мать вашу за ногу, вот же делов наворотил, теперь замучаюсь расхлёбывать, — прохрипел я, подпирая ручку двери деревянным паллетом, пара его собратьев лежало рядом.

Не молодой уж охранник, что прятался от ветра за выступом стены, с удивлением посмотрел на меня, так и не донеся сигарету до рта. Я не стал ни оправдать, ни говорить что-либо. Толку, все и так ясно, и теперь клеить отмазки было бы глупой тратой времени. Спрыгнул вниз с рампы, пока охранника не охватило чувство долга. Завернул за угол и застонал от досады, и несправедливости судьбы. На стоянке в пяти метрах от меня, Норд усевшись на капот дорогой машины, лениво перелистывая страницы какой-то брошюры. Здоровяк отлепил взгляд от буков, посмотрел на меня, и не удержал губы от кривой ухмылки.

— Куда спешим? — меланхолично спросил он.

— Стоять, — это уже охранник за спиной.

Я услышал, как он с уханьем приземлился на асфальт, мгновение и рука легла мне на плечо. Откуда из памяти всплыл прием дзюдо, что в меня вдалбливали в академии, неясно. Заломил кисть, и подсек ногу мужику, то ойкнул и завалился на асфальт. Я отпустил руку пострадавшего тот сразу же прижал конечность к животу, более не делая попыток задержать меня. Сжался словно эмбрион и тихо поскуливал, что за слабохарактерный человек. Пока я изображал из себя дзюдоиста, Цербер стоял уже в пяти шагах от меня.

— Надо бы подсобить охране, да преступника задержать, — глухо прохрипел он, демонстративно хрустнув костяшками пальцев.

С Нордом без основательного колдовства я точно не справлюсь, будь у меня хоть лом в руках. ТТ уровняет шансы, а калаш уже точно позволит уйти, но где их взять. Мечтания уже точно не помогут мне в сложившейся ситуации. Но вскидывать руки вверх и кричать сдаюсь я тоже не собирался. Я растянул пространство, и быстро начертал знак ужаса. Здоровяк, игнорируя угрозу в моем лице, приблизился на растение удар. Я выкинул правый прямой, через заклятие стараясь хоть как-то задеть противника. Норд элегантно ушел с линии атаки, перехватил мое запястье, и улыбнулся что волк перед броском на глупую собаку, посмевшую еще и сопротивляться.

Его апперкот в челюсть до меня не дошел, я вовремя убрал голову. Я мазнул пространство возле его живота и почти успел закончить символы опустошения. Но колено, летящее в челюсть, помешало сбыться моим планам, пришлось блокировать удар. Меня не слабо так болтнуло, но устоял. Он что меня совсем за соперника не считает, бьет в пол силы. Норд же зло зашипел, видимо часть моего заклятья все же до него дошло. Совсем размяк старый, забыл, что перед ним колдун с боевым прошлым, а ведьмак самоучка. Глава Церберов убрал с лица улыбку, и снова напал уже более продуманно, два джеба, затем лоу-кик, и пока я пытался уйти от атаки, он достал меня кулаком в скулу. Я встретился затылком с землей, челюсть клацнула, а перед глазами на секунду всплыли белые круги, на сером небе. Удар под ребра вернул меня в действительность, я с хрипом выдохнул, в животе растеклась боль. Новый удар ногой я перехватил, и вцепился обоими руками, пока злыдень пытался вырваться, успел наложить заклятье испуга.

Норд крякнул, согнулся, отступая на шаг.

Он всегда с пренебрежением относился к амулетам, полагаясь только на свою силу воли и натренированную ауру. Вот только я кое-что помнил из его слабостей. Заклятья частично пробивали его защиту, если добавить в общую формулу символ расщепления. Спасибо Максиму за науку.

Я суетливо поднялся, растянул пространство, дабы ударить любимым заклятьем испуга. Удар. Рык злобы был мне сигналом, что нужно спешно развивать успех. Еще два три удара через заклятья и вот она одна из немногих побед над Нордом. Но мой план погиб не успел толком начаться, Норд кувыркнулся в сторону, и зло оскалился. Воздух возле верзилы завибрировал как над раскалённым асфальтом. Любимый прием здоровяка, искажения восприятия реальности.

«Мне конец», — набатом ударила мысль в голове.

Секунда и удар коленом в грудную клетку отшвырнул меня на пожухлую траву. Я застонал, хватаясь за треснутые ребра. В голове четко вызрелась мысль: очнусь я как минимум в больнице, а как максимум в реанимации. Я съёжился в ожидании удара, как почувствовал, мощь первобытной силы откуда-то с боку.

Норд зарычал и переключился на нового противника, давая мне призрачный шанс очухаться и сбежать. Нахватав ртом холодного воздуха, я нашел в себе силы перевернуться на спину, и повернуть голову на шум драки. И если бы я мог, то громко и смачно выругался бы.

Норд схлестнулся с моим преследователем, тварь уступала в габаритах главному Церберу, но никак не в силе. Несмотря на то, что Норд вжимал демона в землю, тот не выглядел побеждённым, или обескураженным, он просто свыкался с ситуацией. И даже удары Кима ногой в голову, с виду доставляли ему не больше неудобств, чем от щенка таксы. Наконец я смог рассмотреть посланного за мной демона. Косматый слегка сутулый мужик, в простой льняной рубахе, жестких штанах, на ногах что-то вроде лаптей. Несмотря на то, ране он выглядел как богатырь из былин, не узнать стража поляны было невозможно.

Пока эти выясняют, кто сильнее надо уходить, иначе победитель меня в землю закопает и хорошо, если быстро и безболезненно. Собрал остатки воли в кулак, кое-как встал на колени и затем уже выпрямился. Казалось, подъем отнял часы, но в реальности прошло не более пятнадцати секунд. Мельком глянул на бойцов, Ким весь в крови кружит около борцов, Норд же из последних сил, пытался удержать стража. Сделал несколько шагов, сгибаясь от боли в ребрах, как взгляд зацепился за задний карман охранника, откуда призывно торчал кошелек. Нагнулся, выдернул его из штанов, выбирая между воровством и жизнью, я без зазрения совести выбрал последние.

Шаг, и в голову ударило, словно артериальное давление скакнула верх на десятки единиц, голова пошла кругом, а колени казалось набили ватой и, если бы не рампа лежать мне на земле, уперев блуждающий взгляд в небо. А так завалился животом на бетон, приложившись к мокрой поверхности лбом. Чувствую, как кровь потоком льётся из носа. Ну, вот и все от бегался.

Через секунд десять полегчало, и я смог выпрямиться, и как ни странно меня никто не пытался атаковать или пленить. Я попытался сглотнуть, но во рту было суше, чем в песках Сахары. Оттолкнулся от рампы, вытер рукавом нос, шатаясь, пошел куда-то вперед, дыша, словно только что вынырнул после затяжного погружения. Оборачиваться и проверять, как там дела у враждующих не было ни сил, ни желания. Доковылял до перекрестка, память подсказала, правее в метрах двух ста автобусная остановка. Но эти метры надо еще пройти.

Может грохнуться прямо тут на дорогу, глядишь, кто скорую помощь вызовет, а они меня прямиком в больницу отвезут. Глупости — это все из-за усталости и боли, пораженческие мысли в голову лезут.

Пока голова была занята мыслями, ноги выполняли свои обязанности, тащили тельце в нужную сторону.

Я почти дошел до остановки, как со стороны «маркета» раздались выстрелы. А вот и полиция столкнулась с древней тварью. Надеюсь, что прогресс возьмет верх над прошлым и пули упокоят тварь. Надежда маленькая, но большего, увы, нет. Садиться на скамейку не стал, и не только из-за недовольного взгляда тетеньки в дорогом пальто. Просто если сяду не факт, что снова смогу подняться. Я обошел остановку и упал спиной на стеклянную стенку, надсадно дыша, прикрыл глаза.

Стоило разлепить веки, как первое, что заметил это равнодушно брезгливый взгляд таксиста. Водила сидел в стареньком «аудеке», положив локоть на открытое окно, и лениво затягивался сигаретой. Подарок судьбы не иначе, зачем ждать автобуса, когда машина рядом. Я оттолкнулся от стекла, и едва перебирая ноги, пошел к таксисту.

— Не дам, — раздраженно сказал он.

— Чего? — удивлённо вопросил я.

— Сигарет не дам, — он убрал локоть и активно закрутил ручку поднимая стекло.

— Подвезешь? — он еще больше нахмурился и вроде как ускорил процесс закрытия окна.

Внутри меня что-то ухнуло, и к горлу скакнул комок, пытаясь вырваться на свет божий, я только чудом удержал содержимое желудка внутри. Дурнота отступила, затаившись внизу в ожидании, когда я потеряю бдительность. Я облокотился о крышу машины, чуть нагнулся, другой рукой извлек кошелек из кармана. Хоть бы охранник не оказался стереотипно бедным. Трясущейся рукой с трудом раскрыл его, если уберу вторую руку, то упаду. Таксист смотрел на меня, уже не столь категорично. Достал бумажки, две двадцатки и десятка, должно хватить за глаза, потряс деньгами перед стеклом. Оно чуть опустилось.

— Даю десятку, — двойная цена должна убедить водилу.

— Двадцать, — жадно выпалил он, бессовестно пользуясь ситуацией.

— По рукам, но поможешь подняться, сам видишь, в каком я состоянии, — просунул банкноту в щель между стеклом и дверью, он ловко сцапал ее.

Я качнулся, ухватился за ручку задней двери, дернул на себя, она легко открылась, я кое-как уселся на сидение. И прежде чем закрыл дверь, меня стошнило на проезжую часть.

— Заблюешь машину, в тройне заплатишь, — тут же заворчал таксист.

Я откинулся на сидение, тяжело задышал, по всему получается меня не слабо так прокляли.

— Куда едем? — недовольно спросил он, смотря на меня в зеркало заднего вида.

А действительно куда? К бабушке на деревню? Но это девяносто км, таксист точно не повезет, а если и согласиться, то не факт, что я доеду. Чувство такое, что жизненные силы утекают как топливо из пробитого бака. Надо быстрее соображать.

— Ты чего спишь там, — прикрикнул таксист, оборачиваясь ко мне.

— Адрес вспоминаю, — огрызнулся я.

Надо ехать к Елезовете Петровне. Со старухой мы друг друга взаимно недолюбливаем, по вполне объективным причинам. Я из-за общей нелюбви к ведьминому племени, она же отвечала мне взаимностью. Но других вариантов на скорую помощь у меня нет. А подыхать из-за гордыни это совсем уже тупо.

Я вымученно назвал адрес. «Аудик» зло рыкнул, тряхнул всем телом, и завелся, водила воткнул первую передачу и не жалея транспортное средство въехал на дорогу. Затормозив на перекрестке, он спросил.

— Кто тебе так морду разукрасил?

— Да мудак один, а главное ведь пили три дня нормально все было, — выдал я первое, что пришло в голову, — а потом белочка пришла и вот…

Остаток пути в памяти не отпечатался. Водила что-то спрашивал я невнятно отвечал, когда он меня доставил по указанному адресу, вылезти из машины сам уже не мог. Голова кружилась, и жутко тошнило, таксист, видя мое состояние, быстро выскочил наружу, умело вытащил меня на свежий воздух. Я было подумал так и кинет на бордюр, но нет, довел до подъездной двери.

— Дальше сам? — несмотря на свое состояние, я уловил в его голосе нотки сочувствия.

— Да, — почти бодро отозвался я.

На свежем воздухе самую малость полегчало, я сфокусировал взгляд на домофоне. Если позвоню, травница не откроет, даже на хер не пошлет просто отключиться. Поэтому набрал первый попавшийся номер, гудки и не какой реакции. Следующую квартиру, тот же результат.

Ну да, утро все на работе, или еще по каким делам. Когда дверь открылась на улицу, поспешно выбежала девочка в розовой куртке, и синем рюкзаком. Я не сразу сообразил, и едва успел подставить руку, между дверью и стеной. Зашел в подъезд и, держась за перила, едва перебирая ноги, принялся за восхождение. На втором меня стошнило снова, и это как ни странно не принесло облегчения, а стало еще хуже. А вот и двадцать пятая квартира, утопил звонок, прижимаясь к стене так, чтобы меня не было видно в дверной глазок.

А в голову запоздало постучалась мысль, что травница вполне может уйти на работу, и я напрасно бьюсь в ее дверь.

Пару секунд и в глазке пропал огонек, ага смотрит.

Еще пару секунд звонка и дверь отворилась. Я, не мешкая шагнул вперед. Травница попыталась загородить мне путь, но я не мудрствую лукаво, тупо начал заваливаться на нее. Будучи мудрой женщиной, она отошла в сторону, я выставил руки вперёд и больно ударился об мягкий ковер, и со стоном перевернулся на бок, держась за живот.

— Какого лешего? — изумленно негодующе прокричала она.

— Помоги, — пыхтя проговорил в мягкий ворс, не в силах перевернуться. Меня отчаянно мутило.

— Пошел вон, — раздался рык прямо над ухом.

— Буду должен.

— По рукам, — тут же по-деловому согласилась травница.

— Небольшую услугу в удобное для меня время, — травница хоть и неполноценная ведьма, но все равно попадать к ней в дожинки, последние дело.

— Вот уже нет, — не меняя тона, она принялась торговаться, — нормальная услуга, не грозящая твоей жизни и жизни твоих близких.

— Нет, — дыхание перехватило, я судорожно открывал рот, в попытке наполнить легкие воздухом.

А в голове со всей своей наглостью образовалась одна мысль, спасет ли меня ведьма, если мы не успеем договориться или так и оставит помирать. Спазм прошел, и я быстро заговорил.

— Услуга. Не грозящая неприятностями, ни мне ни моим близким, и не идущая в разрез с моими принципами, — откуда взялись силы проговорить столь длинное предложение, оставалось только догадываться.

Ответа я не услышал, на меня навалилось беспамятство.

Очнулся я от приятного запаха мяты, и еще каких-то полевых цветочков, что они именно полевые подсказывала память из детства, именно так пах луг, где я вкалывал до седьмого пота на заготовки сена. По телу вместо боли растекалось приятное тепло, вот только дышать было трудно, получалось только схватывать маленькие глотки воздуха. Со времени последнего воспоминания мне стало определенно лучше. Я осторожно открыл глаза, и моему взору открылась замечательная картина: тонкий шелковый халат, обтягивающий соблазнительные женские формы, из-за влажности тонкая ткань прилипла к телу, выгодно подчеркивая все округлости.

— Отличные формы, — не смог я сдержать комплимент.

Елизавета Петровна неспешно убрала руку от моего лба. Горделиво выпрямилась на табуретке, скрестив руки на груди, и нахмурив идеально выщипанные брови, сказала.

— Пошляк.

— Ведьма, — в тон ей ответил я.

Я ожидал какой угодно реакции, от мата до изображения обиженной невинности, но никак не снисходительной улыбки.

— Лежи не дергайся, — она плавно, поднялась с табурета, и выскользнула из ванной.

Я же решил осмотреть себя, лежу в большой ванне в белой жидкости больше всего похоже на молоко, в чем мать родила. Как раздела это понятно, а вот как сюда затащила это, пожалуй, большой вопрос. На голове полотенце, а ребра плотно перетянуты, чем-то схожим с бинтами, только шириной в локоть. Сама же ванная комната была типично женской, розовая плитка до потолка, множество полочек и шкафчиков до отказа забитых тюбиками, флаконами и всей прочей ерундой. И насколько я мог рассмотреть со своего положения сбоку весело огромное зеркало.

Травница вернулась, плотно прикрыла за собой дверь, протянула мне стакан с отвратительной даже на вид жидкостью.

— Пей.

Сделал первый глоток, и чуть было не выплюнул эту мерзость, жидкость по вкусу отдаленно напоминала перец, разведённый в льняном масле.

— Что за гадость?

Знахарка пожала плечами, явно не собираясь меня уговаривать принимать лекарство. Мальчик я взрослый, так что сам должен решать хочу лечиться или нет. Пока я довился чудо настойкой, в полной мере рассмотрел Елизавету, невысокая брюнетка, со спортивной фигурой, это я заметил, когда она ко мне в халатике заходила, сейчас же она была одета в спортивный костюм серого цвета, со следами многочисленных стирок. Домашняя одежда. Приятное лицо славянского типа, на вид лет тридцати, может чуть больше. И от этого мне категорически не понятно, от чего ее многие кличут старухой. Я не исключение.

— Что со мной было? — в паузе между глотками спросил я.

— Прокляли тебя, сильно, но бестолково. Если не вдаваться в подробности, то раз синхронизировали твой организм. Приди ко мне минут так на тридцать позже, все было бы куда как хуже, может даже с тяжелыми последствиями.

Это значит, интуиция меня не подвела, до бабки я бы не добрался.

— Спасибо, — возвращая стакан, поблагодарил я травницу.

— Еще пару часиков полежишь в ванной, затем я дам тебе лекарство, пить как минимум три раза в день. А когда доедешь до своей бабки, то она тебе дальше разъяснит, как лечиться.

— Все плохо, — тихо проговорил я.

Травница, ничего не сказав, вышла вон. Оставляя меня мыслями наедине, а подумать было над чем. Похоже, страж таки убил горе спасателей, и теперь явился добить меня. Силёнок у него явно в избытке, один взгляд и проклял, так что ласты чуть не склеил, даже навыки и амулеты не помогли. Я ужаснулся и дёрнулся к горке одежды, над которой лежал полученный мной в награду амулет. Изрядно расплескав воду, взял серебристый круг. Проверил. Фу работает, как ни в чем не бывало. Так теперь дальше. Страж хоть и силен, это уже не неизвестная величина, а значит с ним можно бороться. Как? Вычислить кто, заманить в ловушку и уничтожить. Обычная формула, проста и эффективна как выстрел в голову, бывают осечки, но это уже из раздела фантастики. Кто примерно понятно, заманить не трудно, я отличная наживка, а вот про последний пункт нужно основательно подумать. Но для начала выспаться и засесть за тетрадь, и углубиться в воспоминания, что-то смутно помню, как однажды уже били нечто похожие. Правда со мной были Ким, Дуня и Володя.

Стоп. А как Ким столь удачно оказался в маркете, да и еще и Норд? Случайность? Да хренас два. Они за мной следили и как увидели возможность подгадить так сразу и воспользовались ситуацией. Или я развожу паранойю на ровном месте, и наша встреча глупая случайность. Я резко вздохнул, боль тут же отозвалась в ребрах. Гадать бессмысленно.

Блин — вот же идиот, надо же защиту выставить, чтобы меня заново не нашли.

Колдовать в состоянии тяжелого ранения та еще задача, но я имел опыт по маскировке, так что только и надо было чуть подправить уже испробованные заклятья. Рука окончательно онемела, и где-то внутри подушечек пальцев я ощущал все более явственный холодок. Но тут уже ничего не попишешь, спрятаться жизненно важно.

Через два часа травница выгнала меня из ванной. Чувствовал я себя к тому моменту, относительно хорошо, словно после сильной простуды, то есть усталый и изнеможённый. К тому же туго стянутые бинты мешали нормально двигаться, но снимать их мне категорически запретили. Знахарка всучила пластиковый пакет с какими-то банками, и пока я обувался, сказала.

— С тебя три сотни.

— Хорошо, отдам после зарплаты.

Я удавил дверную ручку и толкнул металлическое полотно плечом, но остановился и немного смущенно попросил.

— Можешь одолжить десятку, на билет до бабки купить?

— Ну, ты нахал, — вздернув брови, заявила она чистую правду.

Знахарка, отошла на шаг назад, протянула руку в женскую сумочку, извлекла массивный багровый кошелек, и не глядя сгребла всю мелочь. Вручила мне.

Не считая пересыпал копейки в куртку, надеюсь, там достаточно, чтобы купить билет. Вышел.

Мир заиграл свежими красками, солнечный луч, нагло резал пространства, оставляя светлое пятно на стене. Неспешно спустился вниз, придерживаясь за перила. К удивлению, они не были привычно липкие и грязные, а сияли чистотой и ухоженностью, как, впрочем, и весь подъезд. И не каких следов моей гадости.

Оперативно. Явно заботами травницы.

На улице все изменилось, ветер злыми потоками рвался к моему теплу. Солнце отчаянно прорывалось из-за серых туч, ее редкие лучи хоть и придавались оптимизма в душе, но никак не грели. Холодно будто начало зимы, а может просто перегрелся в ванной. Осмотревшись, определился с направлением, поспешил к автостанции. Особо не разбирая дороги, ломился по возможности прямо на цель. В одном из сквозных дворов услышал свист и окрик.

— Эй, мужик иди сюда, — прикинулся глухим и поспешил дальше, сейчас только гопоты на мою голову и не хватало.

Но все обошлось, мне окрикнули еще пару раз, прежде чем я скрылся за углом.

На автостанции было привычно многолюдно, обогнул шумную очередь, выстроившуюся перед дверьми автобуса. Дальше народ в основном сидел на лавках, группа студентов стояли возле колонны, поедая фаст фуд. Возле их ног бесстрашно сновали голуби и несколько особо наглых чаек. Но молодые люди только с брезгливостью взирали на пернатых попрошаек, не желая делиться едой. Это не бабки, которые могут последний батон скрошиться пернатым наглецом, невзирая на запрещающие знаки. Вошел внутрь автостанции, прежде пропустив женщину с маленьким ребенком. Внутри царила вонь немытых тел БОМЖей и жирных пончиков, я сморщился и поспешил к пустой кассе.

— До Зуев, — сипло крикнул я в окошко кассы.

Молодая девушка, с озорным хвостиком, радушно спросила.

— В 17.20 подойдет? — и улыбнулась как старому знакомому.

— Да конечно. Сколько?

— Семь двадцать две, — она неуверенно застучала наманикюренными ногтями по кассовому аппарату, слегка прикусив нижнюю губу.

Пока она боролась с непривычным ее аппаратом я выгреб мелочь и принялся отсчитывать копейки. Кассирша справилась чуть быстрее, чем я. Высыпал в блюдце горсть монет, оставаясь почти не с чем. На пару беляшей прикупить не больше.

— Бог вам в путь, — протянув билет, мило прощебетала она.

— Чего? — я изумился не стандартному пожеланию.

— Легкой вам дороги и божьего благословения, — как ни в чем не бывало, ответила она.

Я было дернулся от кассы, но не удержался и спросил.

— Извините за нескромный вопрос. Но что здесь делает столь красивая и умная девушка, — последнее утверждение было сугубо моей догадкой.

— Всегда хотела работать с людьми. А все эти волонтерские центры, и другие организации, как-то… фальшиво, что ли. А здесь реальная работа с людьми.

Странный выбор, и странная логика, но надеюсь эта работенка не затушит радостный огонёк в ее душе. Я улыбнулся на прощание и поспешил на улицу, на свежий воздух, ибо меня снова начало мутить.

До прибытия автобуса оставалось чуть более трех часов, и я направился в ближайший парк, уселся невдалеке от входа на влажную скамейку, пакет поставил рядом. Штаны тут же промокли, ну и плевать. Откинулся на спинку и стал с ленцой наблюдать, за игрой мелкоты на детской площадке. То, что меня могут опознать или найти полиция я сильно сомневался. Это только в кино ориентировка приходит через пять минут, после правонарушения и через минуту уже добропорядочный гражданин звонит в полицию дабы засвидетельствовать преступника. У нас другая страна и другие люди, даже если мое фото расклеят в этом же парке, то очень мала вероятность, что меня опознают. Граждане нашей республики слабо проявляют социальную активность, и рассматривают портреты на досках объявление только от нечего делать.

За время ожидания я жутко продрог, и когда часы, что располагались на одном из ближайших магазинов, показали пять часов, я побрел в сторону автостанции. Автобус должен был подойти к седьмой платформе, там ожидаемо уже толпились неровным полукругом люди. Из общей массы уезжающих выделялась эффектная брюнетка, в полушубке с презрением во взгляде. Она стояла, поодаль сжимая в одной руке плеер в другой билет. Сразу перед ней с ноги на ногу переминалась дородная тетка с двумя клетчатыми сумками, в которые легко можно спрятать по подростку, если захочется, провести их нелегально. Тетка громко ворчала, норовя растолкать окружающих локтями, дабы пробраться в первые ряды. В теории у каждого билета есть номер, и соответственно ему ты должен занять место, таким образом всем найдётся куда приткнуться. Но это только в теории, я и не помню, когда в последний раз ехал на своем законном месте, а не там, куда успел сесть. Да и транспортники так и норовили продать больше билетов, чем сидячих мест. Неукротимое желание наживы. Отсюда и произрастала вечная толкучка возле дверей, и как следствие ненужная агрессия и злость.

Для себя решил, что пробиваться не буду, зайду последним, и там как повезет. Народ заметно оживился я, посмотрел вдаль, из-за поворота выплыл желтое творение Шведского автопром как ни странно очень даже презентабельного вида. Медленно подкатил к нашей платформе, и к разочарованию бабы с сумками остановился в метре от нее. Дверь с тихим шипением отворилась, и студент, с пухлым рюкзаком чуть замявшись, шагнул на первую ступеньку.

— Ну что за молодеешь, — заорала баба, так что вздрогнул даже водитель, — прут на пролом.

Парень дернулся, и злобная баба ломанулась вперед, раздавая ругательства налево и направо. Затолкнула сумки, выдохнула, и уже не спеша горделиво задрав голову, залезла внутрь и уже оттуда выкрикнула, не к кому особа, не обращаясь.

— Ну что за скоты меня окружают? Я мать одиночка должна переть огромные баулы, а они не то, что помочь даже место уступить не хотят.

Тетка явно настраивалась на скандал. Это надолго, я пока успею сбегать и прикупить бутылку минералки, в сухомятку глотать микстура травницы чертовски не хотелось.

— Гражданка не задерживайте, — встрял в разговор отчаянный дедок, в сером пиджаке и видавшей виды куртке.

— А ты мне здесь не гражданкуй. Ишь нашел на кого кричать, все кончилась ваша власть камуняки, свобода теперече. Что хочу то, ворочу, — от такого заявления очумел не только дед, но и все присутствующее, женщина, ведя что ее слушают, продолжала вещать, — травили вы народ да не вытравили вот живы мы, да еще и детей поднимем, вам упырям в укор…

Бабу несло так, что и поездка на взвешенной кобыле показалась бы легкой прогулкой. Дураков возражать или поддакивать больше не нашлось, все просто ждали, пока она выдохнется. Ибо многие знавали такой типаж, таким лучше дать выкричаться и далее ехать спокойно.

Когда вернулся с минералкой, погрузка людей в автобус подходила концу. На перроне оставалось трое, двое торопливо докуривали сигареты, третий же мялся возле входа. Водитель что-то коротко крикнул, курильщики спешно сделали по паре затяжек, и дружно выбросили окурки в урны для мусора. Я залез последним, протянул билет водителю, тот мельком глянул и, закрыв дверь, страгивая с места железную махину. Я, ухватился за поручень, чтобы не упасть, посмотрел в салон в поисках пустого места. Обнаружил как минимум шесть, но все они были вторыми, так что придется подсаживаться к кому-то. Посмотрел на брюнетку, на секунду наши взгляды встретились, и в ее глазах отчетливо прочиталось, недовольство. Она явно не хотела делить пространство рядом с собой. Стоило сделать шаг, как брюнетка поспешно пересела на кресло, что находилось ближе к проходу. Сразу за ней стояли два баула, и за ними на два сидения развалилась скандалистка. На меня она не смотрела, полностью уверенная в своем праве занимать столько места сколько требуется. На последнем сидении двое сильно подвыпивших мужиков о чем-то громко спорили, поэтому я примостился к старичку, что осмелился спорить с теткой. Дед окинул меня добродушным взглядом и отвернулся к окну, к моему удивлению извлекая из древней выцветшей суки наушники. Немного повозился и водрузил себе на голову железный обод с подушками, включил плеер. Я поерзал на кресле устраиваясь поудобнее, и откинув голову, закрыл глаза, в попытки подремать. Пропустить свою остановку не боялся, у меня что-то вроде дара просыпаться в нужное время в общественном транспорте.

Автобус резко затормозил, я качнулся вперед и открыл глаза, словно и не дремал, осмотрелся. У пассажиров лица недовольные и встревоженные, за окном накрапывал дождик, от того лес казался еще более угрюмым, чем обычно.

— Сцыкун, — гыркнула баба с сумками, указывая пальцами куда-то в окно.

Я поддался любопытству, приподнялся с сидения смотря, куда указала тетка. Водила в белой рубашке пересек канаву, и спрятался за дерева, делая характерные движения возле пояса, знакомые каждому мужчине. Прошло около двух минут, и он так же быстро поспешил назад к автобусу. Дверь хлопнула, прошло еще минут три, но транспорт так и не двинулся с места. Водила никак не мог стронуть технику с места, словно только что сел за руль и никак не может приспособиться к сцеплению. И еще через пять минут я осознал, что меня окутывает беспричинный страх, он подкрался как летняя прохлада, сперва принося разнообразие, затем кусая холодом за ребра.

Я резко развернулся и оглядел салон автобуса, и заскрипел зубами от досады, все пассажиры были напуганы кто-то больше кто-то меньше. Дед рядом со мной уже не подпевал плееру, а тихо шептал молитву. Пафосная брюнетка отчаянно пыталась вспомнить слова из «Отче наше», уткнувшись лбом в ладони. Дородная тетка, отгородилась от стекла своими баулами, и с ужасом взирала куда-то в потолок, готовясь упасть в обморок. Женщина в пальто прижала к груди ребенка и, поглаживая по голове, раскачивалась из стороны в сторону, а в глазах плескался такой ужас, что только материнский инстинкт не позволял ей сорваться в истерику.

Надо быть наивным идиотом, чтобы не догадаться по чью душу вся эта свистопляска. И страх лишь предлог, дабы выкурить меня вместе с людьми из автобуса. И один к ста — это Церберы, так сказать, узнаю почерк. Страж бы пошел на пролом. А эти уроды, если потеряют терпение, то на сопутствующие жертвы им плевать.

Я злостно выругался, не стесняясь в выражениях, но никто не обратил на мое хамство внимания. Отчаянно не хотелось выходить наружу, но и губить невинных людей из-за своей слабохарактерности, было вершиной подлости. Схватив кулек, я быстрым шагом дошёл до открытой двери, набрал воздуха в грудь, словно собирался прыгать в бездну с непроверенным парашютом, шагнул под моросящий дождь. Стоило второй ноге коснуться прокисшей земли, как дверь закрылась, и автобус с первым рыком мотора стронулся с места, унося несчастных подальше от меня. Подняв воротник куртки, и спрятав руки в карманы, отошел к обочине, в начинающихся сумерках без труда рассмотрел следы торможения. Тут явно кто-то останавливался.

Как они меня вычислили? В голову приходила только один вариант. Поиск по крови, возле маркета я наследил. Десятка миллилитров недостаточно, чтобы провести полноценный поиск, но для общего направления вполне хватит. К тому же я предсказуем как побитая псина. Стоило получить хорошую трепку, как побежал зализывать раны к наставнице. Вот меня и просчитали. От осознания этого стало особенно противно. Вот чего мне стоило, сесть на окружной маршрут, или сделать несколько пересадок.

— Ну, где вы там! — зло крикнул я, в мрачные тени леса.

Странно чего они прячутся ведь добились чего хотели, пора уже выйти и поквитаться со мной.

Вдалеке увидел свет фар и в бессмысленном жесте поднял руку с оттопыренным большим пальцем. Автомобиль, пронесся мимо и стоило шуму шин стихнуть как, я услышал едва различимый женский плач, доносившийся из глубины леса. Внутри все словно оборвалось это, как услышать шум пулемётной очереди, стоя по другую сторону баррикад. Плакальщица, любимая тварь Леи, для загона и убийств жертв. Внешне нечисть походила на сильно исхудавшую женщину в рваном сером платье, с черными волосами, закрывающими лицо, вернее то место где должно быть лицо, у Плакальщицы там огромная пасть, открывающаяся по вертикале. Сталкивался я с ней пару тройку раз, когда работал еще с Церберами. Не самый опасный дух, расправиться с ней не такая уже и проблема даже в теперешнем моем состоянии. Но это с дикой, а вот если есть поводырь, все усложняется. При таком раскладе мои шансы на выживание пятьдесят на пятьдесят, это без учета Кима и Норда, с ними шансы стремиться к нулю.

— Значит, решили развлечься, и поиграть с добычей, — глухо, проговорил я.

Шустро спустился в канаву, подобрал сухой сук в локоть длинной, обломал пару веток, перехватил поудобнее. Кулек мешался, но его не выбросишь там лекарства. Напитал конец деревяшки энергией, и вписал знак рассеивания с парой специально продуманных символов для Плакальщицы. Все же информация о потенциальном враге бесценна, как и долька паранойи, заставившая меня готовиться в драке с каждым из Церберов. Вроде и обзавелся оружием против твари, но это только и добавило процентов десять к успеху. В монстра нужно еще попасть, до того, как он вспорет мне горло.

Протяжно выдохнул.

Чтобы я не сделал, пошел в атаку в попытки продать жизнь подороже или же бежал в глупой надежде спастись. Уроды все одно получат то, что хотят. Развлечение. Бежать и затягивать предсмертную агонию не хотелось, лучше решить все сразу, не откладывая дело в долгий ящик. Да и не хочется мне устраивать развлечение этой троице. Немного подумав, принял лекарство, жадно запил минералкой. Как-то обидно погибать вот так на одинокой дороге перед лесом, пройдя столько испытаний. Но старуха с косой не знает, что такое героическая или романтическая смерть. Она приходит тогда, когда это нужно, и чаще всего настигает в неподходящий момент. В голове мелькнула трусливая мысль начать канючить, дабы Церберы оставили мне жизнь, но память живо напомнила о том на сколько они склоны к состраданию. Да и гордость тут же заявила, что не позволит выскользнуть трусливым мыслям наружу, дабы преобразоваться в слова.

За пять минут ожидания никто не вышел, только плачь стал отчётливее. Несмотря на всю напряжённость обстановки, в голове крутились шестеренки, приводя мысли кой-каким логическим выводам. А с чего я взял, что тут вся троица? Когда я последний раз видел их, то Ким чуть стоял на ногах, а Норд так и вообще едва дышал. И думать, что они в столь короткий срок оклемаются, наивно. Это я отправился к травнице, а им придётся обходиться своими силами. Да и помял их Страж куда как больше, чем меня. Да и будь их трое, никакого нудного выкуривания страхом не было бы. Просто зашли бы и выкинули меня наружу, никого не стесняясь. Выходит, послали за мной только Лею, силовика группы. Без Норда она, конечно, менее манёвренна и тактически разнообразна, но добить раненого колдуна вполне способна.

Придя к столь простым выводам, я развернулся спиной к угасающему солнцу, поспешил в сторону, где жила бабка. Места уже знакомые и если я не ошибаюсь, то мне надо пройти всего километров десять, двенадцать. Если я прав, то шансы на успех вернулись целым и невредимым у меня поднялись в верхний процентный диапазон.

Я успел пройти по-осеннему раскисшей дороге не более трехсот метров, как дыхание сбилось, и ребра заломило. Если первые метры я еще пытался обходить и перепрыгивать лужи с выбоинами, что едва просматривались в сгущающихся сумерках, то теперь тупо пер на пролом, наплевав на обувь и сухость ног.

Стоило мне остановиться на секунду перевести дух как протяжный плач, раздался из кустарника, возле поворота. Пригляделся, в сумерках едва заметно угадывалась сгорбленная фигура. Возможно это всего лишь мое воображение, и кусты приняли человеческий вид, но рисковать я не собирался. Оглянулся назад, не вариант, так идти еще дальше, и скорей всего через минут десять тварь обгонит меня. Хорошо помню, так Плакальщица загоняла браконьеров в Сибирской глуши. Троих, что убегали по дороге, она настигла быстро, а вот четвертого ушедшего в лес мы вылавливали почти день. Доказательств у меня нет, но думается, чтобы навести тварь на жертву Лея должна видеть ее, или находиться рядом. Я чертыхнулся и развернулся в сторону леса. Из-за своего страха перед деревьями я игнорировал столь очевидный факт.

Сосны мачтами уходили в небо, между ними реденькой стеной топорщились кусты. Не лес, а плохо ухоженный парк. Я закрыл глаза, успокаивая бьющееся в панике мысли. Лес мой личный монстр, и единственная преграда, между нами, это амулет, выданный ведьмой. И пусть он хорошо себя зарекомендовал, но закоренелый страх, ржавчиной разъедал железное спокойствие.

Ждать нет смысла.

Я резко выдохнул и шагнул в водосточную канаву, нога тут же провалилась в какую-то жижу. Глухо ругнулся и ускорил шаг, вой твари приближался. Не оглядываясь, побрел меж деревьев. Еще с детских пор помню, бор хоть и длинный, но неширокий, всего пару тройку километров, дальше пахота или поля. Надо спешить.

Облокотившись на сосну, я поудобнее перехватил кулёк, и проверил напитку энергией импровизированного клинка, пока все в норме. Сделал шаг, выставляя руку вперед, дабы убрать куст с пути, как сбоку на периферии зрения шатнулось дерево. Я дернулся в сторону, и повернул голову. Ничего. Совсем нервы не к черту, шарахаюсь от любого шороха. Хотя это не зазорно, когда за тобой крадётся голодная тварь. Я прислушался, плач раздавался значительнее левее. Получаться тварь и в самом деле плохо ориентируется в лесном массиве. Я чуть приободрился, зашагал вперед, и через пару метров, с сожалением матюгнулся. Передо мной предстал, завал, с виду небольшой и вполне проходимый, если постараться и не слишком заморачиваться частотой одежды, но далее виднелся овражек, а вот через него пройти куда как сложнее. Повздыхал да, пошел искать обходной путь, свернул направо, там мох казался суше. Но через двадцать метров осознал ошибочность своего решения, овраг переходил в широкую канаву, ранее скрытую буреломом. Угробил почти пять минут, пытался найти обходной путь, но безрезультатно.

— Да какого хрена.

Я разозлился и пошел напрямик, приметив более-менее пологий спуск.

Под ногами мерзко захлюпало, и вода ледяными когтями вцепилась в щиколотку. Я кривился, но шел вперед, руками расталкивая ветви. Почти в конце пути наткнулся на огромный разлапистый сук, частично вросший в землю. Ни отогнуть, ни вырвать я, раздраженно пыхтя попытался зайти с боку, но лишь плотнее увяз в переплете веток. Мелькнул испуг не справлюсь, застряну и стану легкой жертвой для злого духа, но я с лёгкостью задавил его злостью.

Все-таки лес меня ненавидел.

После десяти минут мучения я кое-как вырвался, грязный почти до пояса, и исцарапанный, словно дрался в подворотне со стаей бешеных кошек за обрезки колбасы. Встал, выпрямился, прислушался к плачу, вроде неслышно. Сделал шаг вперед как ощутил, что зацепился за ветку отворотом куртки. Дернулся, силясь вырваться, но поганая ветка оказалась сильнее, отдергивая меня назад. Я ойкнул, заваливаясь назад, лихорадочно махая руками. Каким-то чудом не иначе, удержал равновесие. Судорожного нащупал вредную деревяшку, освободился. В глубине леса что-то ухнуло, я развернулся корпусом, растягивая пространство, спешно чертя символы испуга. Никого. Вот только… что-то в лесу изменилось. Что именно сходу определить не получилось.

Плакальщицу я услышал возле самой кромки леса, Лея все-таки просчитала меня и направила тварь наперерез. Вдалеке виднелись огни одинокого хутора, так и манящие теплом и уютом, а главное безопасностью. В доме то я точно отобьюсь от Плакальщицы. Вот только оставалась одна проблема, как преодолеть километр пустого пространства? В чистом поле, Плакальщица без труда меня догонит. Хотя воспоминание из детства подсказало, что где-то в лесу была старая бензо-заправка. Построенная не пойми, в каком году, и не пойми зачем.

Куда дальше? Завертел головой, ориентируясь на местности. Так мне направо.

Отчего-то продираться через кусты стало в разы труднее, ветви цеплялись за плечи и голову, высокая трава путалась под ногами, еще эти ребра так и норовили отозваться болью при каждом неудачном повороте. Надо передохнуть и отдышаться, эти прогулки по лесу отнимают слишком много сил. А еще нужно совершить марш-бросок по пересеченной местности, к далекой цели виде кирпичной коробки. Нечего загонять себя на первом километре, особенно когда есть возможность передохнуть.

Углядел в темноте силуэт пенька, подошел и сбил рукой листья и мох, уселся на сырую поверхность. Выдохнул. Странно, не ощущаю озноба, да мокро холодно, но не более чем мелкое раздражение. Похоже, травница влила в меня действительно что-то стоящее. Прислушался, ожидая плача или хруста ветки под ногами, но услышал лишь мирный шум леса. Сбивчиво втягивая воздух, вглядываясь в мрачный массив деревьев, казалось, сделай я хоть какое-то движение, или даже моргни то, что-то ускользнёт от моего внимания. Сердце замедлило бег, отбивая секунду в груди.

— Вашу мать, — беззвучно прошипел я.

Я увидел Это. Тварь, что маскировалась под деревья. Метров пять в высоту, на макушке пук сухих веток, от тела ствола расходятся рассохшиеся конечности виде неправильно растущих ветвей, что условно можно обозначить как ноги и руки. Тварь едва заметно выбивалась из общего строя деревьев, и окончательно выдала себя поворотом посередине ствола на сто восемьдесят градусов.

Секунда и я отвернулся, нечисть чует пристальный взгляд. Не зря кто-то умный сказал: «Если долго вглядываться в бездну, то бездна посмотрит в ответ». Если в темноте бродит тварь, и ты долго на нее смотришь, то она обязательно это почует и придет. Я совладал с собой и потянулся за кульком с лекарством, что ранее поставил между ног, другой рукой покрепче сжал деревянный кол. Оно меня пока не видит, только чует общее направление.

Страх с новой силой навалился на сознание, силясь растоптать все мысли и погрузить меня в хаус паники. Удар мысли-тарана по ослабшему сознанию «Амулет не работает, долбанная ведьма меня кинула, и за мной пришел посланник леса». Но я справился, призвав на последний бастион защиты простейшую логику. «Будь так, я бы давно уже был мертв, или пленен». Похоже, это проделки твари, давит сволочь, пытаться вызвать панику.

Когда я снова попытался найти взглядом нечисть, ее на прежнем месте уже не оказалась. Я нервно оглянулся и только с пятой попытки обнаружил сущность, всего в нескольких шагах от себя. И ветви, что я обозначил для себя как руки, раскачивались над головой. Еще минута или две, и меня схватят. Осторожно встал и горбясь, словно под обстрелом быстро зашагал прочь.

Продираясь через кусты услышал плач настолько близко что казалось, он разносится не более чем в трех метрах от меня. Я резко развернулся, но никого и не увидел. Внутри все похолодело, дела складываются всё хуже и хуже, и не долог то час, когда мне придет конец.

Лея все продумала. Загнала меня в ловушку и теперь просто дожидается, когда она захлопнется. Две твари загоняли меня так же верно, как борзые зайца, разве что скорости другие, но итог похоже один. Махнул головой, отгоняя от себя пораженческие мысли.

Я брел по ночному лесу, едва разбирая дорогу, и больше ориентируясь на ощупь. Выйди я на поле и труп. Ввяжусь в схватку с Плакальщицей и тварь леса меня порвет. С двумя я точно не совладаю. Если с полем все ясно, но в лесу как ни странно у меня еще было время.

Хм, похоже эта психованная садистка не в курсе, что я обзавелся амулетом. А ведь без учета этого факта ее план был практически идеален. Загнать ручным духом в лес, где тварь меня и прикончит.

Когда очередной приступ боль в ребра согнул меня пополам, заставляя с хрипотой глотать промозглый воздух. Я ощутил среди сырости и еловой вони, давящий мерзкий запах разложения. В голове словно лопнул мыльный пузырь, пробитой иголкой трупной вони, освобождая воспоминания из детства.

Скотомогильник. В колхозные времена в лес свозили павших животных. Потом после развала все это свернули, но неофициально все равно народ тащил туда падаль. Кто в здравом уме будет платить за вывоз трупа, когда можно оттянуть в лес? Похоже данная привычка не изжила себя до сих пор. А где скотомогильник там и заброшенная бензо-заправка. Небольшое здание из силикатного кирпича, и панельной крыши с двумя комнатами, в одной из них был только дверной проем без окон. В здании шансы отбиться от нечисти у меня кратно возрастают.

Теперь понятно, куда тянуло меня подсознание, это как в стельку пьяный мужик всегда придет домой, хоть и не соображает, не фига.

Воодушевлённый этим я прибавил шагу, старательно выколупывая из памяти место, где стояла заправка. Вроде от могильника надо свернуть на едва заметную тропку, вдоль которой росли пять тополей в ряд. Шаг, и я зацепился воротом куртки за ветку, резко дёрнулся, чтобы осведомиться, но ничего не вышло. Перехватил рукой наглый отросток, дернул что есть силы. Результат, ноль. Еще несколько судорожных попыток, и теперь уже рукав непонятным образом запутался в ветвях.

«Меня поймали», — молотом ударила паническая мысль, почти проломив барьер из силы воли, отделяющей здравые мысли от ужаса.

Выронил кулек, и судорожными движениями освободился от куртки, шмякнулся задницей на мох, нащупал полиэтиленовые ручки и, ломанулся раненой ланью не разбирая дороги. За что сразу же и поплатился, врезавшись в небольшую березку. Тело отбросило назад, перед взором, запрыгали круги, я пошатнулся, но быстро восстановил равновесие. Только сотрясения мозга мне и не хватало. Зло зарычал, продолжил путь, выставив руки вперед. Через минут пять вывалился на поляну, вонь разложения окутала меня, казалось, что запах проникает в тело сквозь кожу. Огляделся, в тающих сумерках, направо уходила разбитая колесами дорога. Значит мне левее. Не обращая внимания на плач, и хруст веток, поспешил по намеченному курсу. Минута возни и я таки обнаружил тропинку. Помнится, бабка говорила по ней мимо заправки можно пройти к брусничной делянке.

Еще минута и я вышел к заветному зданию, смутным пятном выделяющемуся в сумерках. Перед входом тратя бесценные секунду нашел, сухую палку, первую заготовку я благополучно потерял, и суетливо шагнул в темный проем. Под ногами хрустнуло битое стекло, я выставил вперед ладонь и, не поднимая ног, посеменил в поисках второй комнаты. Ладонь неожиданно быстро уткнулась во влажно грязную стену, еще секунд пять и пальцы обнаружили провал. Рывком вошел внутрь, принюхался: запах сырости и только. Откинул кулек в сторону, пора воплощать единственный план, что созрел у меня в голове при полупаническом бегстве. Присел на корточки и, сгребая листву с бетона, растянул пространство перед входом, нервно вслушиваясь в недобрый шелест деревьев, ища в нем нотки плача. Время еще есть. Начертил заклятья отупления, нацеленный специально на Плакальщицу. Это в поле или в лесу нет возможности поставить ловушку, потому что не понятно, откуда нападёт враг. А сейчас все ясно: одна дверь, один путь. Окружить себя таким заклятьем, к сожалению, невозможно. Будь на месте Плакальщицы кто-то вроде Злыдня, Мора или тот же Бабашара, то стены их бы не остановили, но Плакальщица через чур плотно привязана к нашей реальности. Так что миновать твердые предметы она не может.

Резкий всхлип, разорвал привычный шум леса, в сердце словно азотом прыснули, оно на миг замерло, позже нехотя возобновило бег. Тварь вышла на финишную прямую, в ловли жертвы. Я, не особо думая растянул пространство, на куске дерева, и вписал знак рассеивания с парой специально продуманных символов для Плакальщицы. Если смогу попасть сущности хотя бы в ногу, то минута наедине с Леей мне обеспечена. И тут было самое слабое место плана. Захочет ли проклятая девка подходить достаточно близко к старому зданию. Должна подойти, тщеславие не позволит стоять в стороне.

— И куда ты теперь побежишь? Зверек, — проговорила чокнутая ведьма откуда-то из глубины проема.

Я криво усмехнулся. Она предсказуема как забег зайца и черепахи.

— Зачем бежать приди и возьми, если сил хватит, — я отдал немало сил, чтобы голос показался злобно уверенным.

— Ты смешон, — она не совладала с голосом и сорвалась на визг.

Я промолчал и в общем шуме услышал едва различимый хруст стекла. Она вошла внутрь. Но зачем? Сама бояться второго питомца? Как вариант. Обещала жертву, а ее нет.

— Что демон просит крови, — хрипло сказал я, пытаясь вывести ее на эмоции.

— И он ее получит.

Неживой визг резанул слух за мгновение до появившейся бледной фигуры в дверном проеме. Я ударил в тощий силуэт, тонкий писк и Плакальщица исчезла. Время пошло.

Я высунулся в проем и скорей почувствовал, чем увидел ведьму. Она застыла в нескольких шагах от входа.

— Ты все равно сдохнешь, — прошипела она, даря мне так необходимые мгновения на создание оглушающего заклятья.

Мазок по воздуху, символы преображающееся в знак, и активация заклятья, она за это время успела сделать только два шага. Заклятья ударило по площади, не было возможности прицелиться.

И падая во мрак, у меня была только одна мысль, одна надежда, что очнусь я раньше ведьмы.

Я резко раскрыл глаза, открывая рот в крике, дезориентированный мозг невыносимо долго разгонял мыслительный процесс. На голых инстинктах попытался привести себя в вертикальное положение. Не выше. Надо спешить пока эта сука не очнулась. Пополз к дверному проему, уперся во что-то головой, сместился в сторону, продолжая путь. Когда под пальцами вместо грязи обнаружилась нога, я возликовал. Попалась.

Ведьма вяло взбрыкнула, но где там. Что может хрупкая девушка против крепкого мужика, тем более оба контуженные. Подгреб ее под себя и ударил туда, где предположительно находилась голова. Главное лишить ведьму сознания, в беспамятстве трудно управлять кем-либо. Еще пару ударов и женское тело обмякло. Я без сил завалился рядом. Первый раунд за мной. Сейчас отдышусь и возьму второй.

Откуда у нее взялись силы для меня так, и осталось тайной, может амулет какой или новомодное заклятье. Не знаю. Но факт в том, что она вскочила, как легкоатлетка после разминки и ринулась к выходу, словно в ее влили тонну адреналина. Я выкинул руку, но пальцы схватили лишь воздух.

— Гадства, — просипел я отчаянно.

Я проиграл полностью и бесповоротно, и на милость победителя не приходиться надеется.

— Он придет, он… — ее крик оборвался.

А я ощутил, что с ним оборвались и ее жизнь.

Полу демоническая сущность, лишённая связи с ведьмой, убила первого встречного.

Из тьмы раздался плач отчаяния, Плакальщица ринулся мстить за хозяйку, не из-за чувства долга или утраты близкого. Ничего подобного, чистая голая ненависть и обида за утерю возможности хорошо питаться и гулять без опаски.

Треск веток и плач смолк, сущность отправилась вслед за своей хозяйкой. Надо бы и мне уползать подальше пока не присоединился к этим двум. Отполз в самый дальний угол, с облегчением откинулся на стенку. Сбивчиво дыша, помассировал онемевшую руку, интересно уже начался необратимый процесс или ее еще можно спасти?

По идеи сейчас я должен испытывать приступ угрызения совести и моральные муки. Ведь я частично причастен к гибели человека, и тем более женщины. Но ничего подобного не было, сама виновата нечего связываться с полу демоническими тварями. Да и положа руку на сердце, она была той еще мразью. Удар в спину, предательство, подлость во всех ее проявлениях, это то малое, что входило в перечень ее повседневных дел. Не будь с ней рядом Норда и Кима она бы давно бы уже кормила червей. Наш с ней поединок, яркий тому доказательство, подставилась под свою же тварь.

Я матюгнулся, даже после смерти эта ведьма мне портила жизнь. Она сдохла, а два кровных врага повисли у меня на шее. Если Ким еще мог бы простить смерть девчонки, то Норд точно будет мстить. Как же, убит его человек, а это прямое оскорбление чести великого война. Одни проблемы, а ведь я хотел всего лишь избавиться от последствий ошибок молодости. Просто защиту от духов леса. Голова закружилась, виски сдавила боль. Сейчас не самое подходящее время искать решение к грядущим проблемам. А то пока думаешь о будущем настоящее тебя и прихлопнет.

Неестественно зло взвыл ветер, следом треск падающего дерева, тяжелый удар обрушился на крышу, мелкие крошки песка осыпали на голову. И снова злой демонический треск, что больше схож с ревом взбешённого зверя.

Чтобы меня. Я-то думал, и лесная тварь исчезнет, стоит только умереть призывателю. Но ошибся, похоже тварь хочет и моей крови. Я скорей почувствовал, чем увидел, как ветви просунулись в оконные проемы, и словно под ураганным ветром стали вертеться во все стороны. Вжался в стену еще сильнее, практически переставая дышать, словно это как-то могло помочь. Отполз от стены, нащупал рукой ветку и, кривясь от нежелания, начертил защитный круг, вливая через дерево силу.

До утра мне наружу точно нельзя, а там должно быть полегче. Просто обязано быть.

Ночь прошла, в полудреме, стоило чуть прикорнуть, как страх заставлял вскочить и куда-то бежать, но я всякий раз вовремя прерывал эти стремления. Вышел я на улицу, когда все стихло, и свет пробился в дверной проем, рисуя на бетоном полу прямоугольник. Осторожно выглянул и чуть было не опустошил желудок, наполненный зельем. Труп девушке можно было опознать разве что по отпечатку зубов, тварь изорвала его на куски, сделав отвратительным месивом, отдалено напоминающим человека. Обошел ее по кругу. И прежде чем выйти скрепя зубами от натуги и боли начертал на палке заклятье испуга. Выкинул ветку наружу, прислушался. Тишина, сиди тварь в засаде то по любому издала бы хоть какой-то звук. В теории.

— С Богом, — сказал, выходя под солнечные лучи.

И ничего сверхъестественного не произошло, простой лес, живущий своей обыденной жизнью. Пели птицы, шумели ветки под потоками ветра, где-то вдалеке слышался шум работающего трактора, и даже вроде угадывался лай собак. Но последние это скорей воображение.

Выбравшись из леса, я пересек прогонную дорогу для скота, сейчас разбитую двумя колеями тракторных колес. Сориентировался на огромную одинокую березу, что венчала сад моей бабки, и двинул по прямой, через поле. Людей не было видно. Это раньше в деревне жизнь кипела с первыми лучами солнца, теперь все иначе все в рамках трудового договора с восьми до пяти. Это городские спешат как можно быстрее заработать и как можно раньше все потратить.

Бабка выбежала на встречу и, подставив сухонькое плечо, помогла добраться до кровати. И прежде чем рухнуть в беспамятство, я рассказал про чудище, что бродит по лесу, и труп девчонки. Получил в ответ сухое «Разберемся», и провалился в сон.