Колдун

Глава 14

За окном ветер усердно гнал поземку по ледяному насту в сторону оголившихся деревьев. И как по заказу среди зимней серости через полог туч пробился одинокий луч света. Не жесткий как из прожектора, а едва уловимый, словно надежда на скорый приход весны. Ты вроде знаешь, она обязательно придет, но до этого срока: ой, как долго и за время ожидания может случиться всякое.

Я перевел взгляд от зимнего пейзажа к более тривиальным вещам, то есть к уходящий змейки людей по автобусному проходу. Я никуда не спешил, дав возможность всем желающим выстроиться в очередь. Автобус не поезд и может чуть задержаться, дабы выпустить последнего пассажира. Ладно, и мне пора, парень в простеньком пальто и с большими наушниками на голове, был крайнем и вот-вот должен встать на ступеньку для выхода. Я быстро встал и в пять шагов догнал его, из дверного проема дыхнуло холодом. По спине пробежали мурашки, а я инстинктивно съёжился. Как же не хочется, наружу. Глянул на водителя, мужик за сорок, с внешностью балагура и шутника, он добродушно улыбнулся.

— Слушай, а не высадишь меня через метров триста. Тебе по дороге, а мне по снегу топать не придется, — спросил я, неловко улыбаясь.

Ранишь, помню, шоферы подвозили бабку, да и других жителей, без особых проблем. Им что чуть притормозил, а людям ноги лишний раз бить не надо.

— Прогуляешься, — неожиданно зло ответил он.

— Да тебе что трудно, — не пойми с чего, заупрямился я.

— Давай вали, — уложил пальцы на кнопку закрытия двери сказал он, — или сейчас до конечной поедешь.

Выдохнул через нос и шагнул на заснеженную обочину в ожидании удара ледяного потока, но ветер лишь пробежался по волосам, а мороз слегка укусил за мочку уха. Но расслабляться не стоит два неотъемлемых спутника зимы только и ждут момента, чтобы атаковать со всей возможной силой.

— По погоде одеваться надо. Сноб, — крикнул на прощание водитель и захлопнул дверь.

Автобус уехал, чадя черным дымом. Я осмотрелся, женская часть пассажиров, вразвалочку двинулась в сторону магазина. И зачем спрашиваться, ведь только из города, с полными сумками скарба. Наверняка делиться свежими сплетнями, чтобы потом уже с полной уверенностью разносить их дальше, попутно делая корректировки по обстоятельствам.

Парень в наушниках пошел в сторону клуба, рассеяно озираясь, словно в поисках табличек на домах. Хотя похоже так и есть, высматривает номера домов и названия улиц. Вон висят синие квадратики на углах зданий, с нужными цифрами. А я раньше их и не замечал, всю жизнь прожил без этого. Пользуясь народными обозначениями «зады» «речная» «первое». А сейчас вот цивилизация.

Втянул голову в плечи и, спрятав руки в карманы, встал в дорожную колею. Ботинки не та обувь, чтобы гулять по снегу, пусть и намело немного, но ноги заморозить хватит.

До бабкиного дома дошел быстро, ветер и снег помогали не сбавлять темп. Быстро подбежал к крыльцу, дернул за ручку, понятно дело закрыто. Почти десять минут потратил на поиски запасного ключа. Но во всех мне известных нычках его не оказалось. Со двора пробиться тоже не получилось, все заперто добротно. Придется идти в обход. Повздыхал да, побрел по снегу, как я не старался, но все же черпану краем ботинка. Ну, вот и ноги промочил. Обойдя дом, схватил проржавевший лом, что подпирал стену еще со времен моего детства. Пальцы обожгло холодом, но терпимо, особенно если думать, что скоро попадешь в тепло. Самообман, конечно, дома наверняка холоднее, чем снаружи. Приловчился, всунул лом между серыми от времени досками, надавил, гвозди протяжно заскрипели, но выскользнули из объятий старой древесины. Так еще разок и можно будет протиснуться. По итогу выломал еще три доски, вернул лом к его обязанностям подпирающего, протиснулся в щель. Дыхнуло, свежим сеном, и сложно определяемым ароматом дома.

Первую дверь, отделяющую подворье от дома выбил плечом. Мысленно пообещал бабушке купить новую и куда лучше. Возле второй чуть замешкался, все-таки момент истины. Соврал мне эта гнида про бегство бабушки или нет. Открыл, шагнул в кухню с замиранием сердца, присмотрелся. Не обманул. Не какого бардака, похоже, братья из Ордена сюда не заходили. Возле ворот проверили, что старушка ушла тем и ограничились. Но все признаки спешных сборов были на лицо. Немытая посуда, грязная сковорода на плите, валяющаяся авторучка возле ножки стула, а рядом блокнот. И легкая изморозь на стенах и потолке как жирная точка в подтверждение моим мыслей. Дом с начала зимы не протапливали. Ночевать здесь, то еще удовольствие, но выбор невелик: бежать к соседям на поклон или чуток потерпеть.

Прошелся по дому, но никаких прощальных записок не обнаружил. Что же ожидаемо.

Печь растопил даже быстрее, чем наносил дров. Огонь жадно впился в сухую древесину, весело затрещал, выплескивая тепло из топки. Пока грелся, подумалось, как быстро прибегут соседи на дым из трубы? Час времени мне хоть выдадут. Посидел возле топки, хотелось хоть немного отогреться. Спустя пять минут отправился наводить порядок. Но прежде поставил ведро холодной водой на печку, предварительно убрав чугунные круги с поверхности. Так быстрее согреться, а то без воды не дело, даже чай не попьешь.

Уборка и подготовка топчана возле печи отняло как ни странно достаточно много времени. Попробовал включить свет, но, увы обрезали за неуплату. Когда вся эта хренатень случилась? В конце октября, а сейчас уже декабрь заканчивается. И того без малого три месяца неуплаты, понятно дело, что электрокомпания такого терпеть не стала. Но мы и без света справимся.

Слил часть теплой воды в металлическую кружку литрового объёма. Вскипятил уже в нее, засыпал чая, накидал отколотого сахара. Сел возле топки, на низенький табурет, подогнув ноги под себя. Мысли потекли плавно, возвращая меня в те дни, когда я гостил в ведьмином кругу.

В реальном мире прошло куда как больше времени, чем в зоне там я пробыл меньше трех недель. Первый раз я отлеживался в доме у Степана Федоровича, почти неделю: точнее шесть дней. Притащил он меня в избу на своем горбу, и охал как над родным сыном. Жена его оказалась лекаркой с не дюжим талантом. За двое суток вправила ногу, и треснувшие ребра, и все какими-то отварами да маловразумительными действиями. На пятые сутки меня не очень вежливо попросили покинуть дом. Я так понимаю их любезность была обратно пропорциональна моему самочувствию. Я, не споря и не возражая оделся и кое-как под присмотром хранителя доковылял до прохода. Отдышался на нашей стороне и снова полез в ведьмин круг, здоровье по-прежнему оставляло желать лучшего. Я нутром чуял марш-бросок через осенний лес мне не одолеть.

Степан встретил меня не особо ласково, пришлось поплакаться на свое здоровье и клянчить помощь. Если в общем целом, мне требовался отдых и хорошем питании, то левая рука нуждалась в серьезном лечении.

Не знаю, что лекарка делала с рукой, но восстанавливалась она просто на глазах. В первый же день как меня принесли, Тамара (так звали жену Степана) срезала гипс, посетовав на врача, что его наложил, и пожелала тому еще лет пять медицинского обучения в институте. Затем намазала чем-то вонючим, и ко мне вернулась чувствительность в виде неравномерного жжения. Далее процедуры были разные, намазывание чем-то вонючим, обтирание чем-то липким, заключение руки в деревянные лобки с рунными письменами. Пришлось задавать глупые вопросы, чтобы не выдать свое причастие к колдовскому классу. И ради продолжения лечения я был готов идти на умеренные риски.

Во второй раз меня выгнали, ранним утром и конвоировали до прохода.

С третий попытки удалось, продержаться всего два дня. Затем пришлось бежать в ночи, а то предчувствие беды так и вопило. Да и злобные шепотки с принесённым топором явно намекали о не добрых намереньях хозяев.

Одно радовало тетенька руку мне выправила, за что ей отдельная благодарность. Не на все сто процентов конечно, но и тех результатов, что она добилась, меня очень даже устраивали. В нормальных условиях привести руку в рабочее состояние удалось бы хорошо, если за полгода.

А дальше был кошмар.

Меня передернуло от нахлынувших воспоминаний, я сделал обжигающий глоток чая, и подкину еще поленца в топку, едва протиснув его среди пылающих собратьев.

Я брел по промёрзшему лесу практически наугад, опираясь на едва уловимые ориентиры, закрепившиеся в мозгу с прошлых визитов. Если бы не сворованный у Степана Фёдоровича тулуп и валенки точно бы замерз. (Позже был вынужден от них избавиться, чтобы понапрасну не привлекать внимание, правоохранительных органов. И пришлось облачиться в менее практичную, но более цивильную одежду). А так к ночи я таки выбрел к маленькой деревеньке. Там злоупотребил колдовством, внушив хозяевам что, я друг семье. А потом три дня рубил дрова носил солому, дабы отработать ночлег и получить денег на автобусный билет. Просто украсть деньги совесть не позволяла. Неправильно это как-то, должны быть какие-то принципы, иначе недолго скатиться в мерзкое подобие человека.

Дальше проще, автостоп и автобус. Можно было бы ехать прямиком в город, но я для начала захотел убедиться, что с бабушкой все в порядке и нет пепелища на месте ее дома.

Убедился. Столкнись Орден, и бабушка тут бы мелким бардаком дело бы не ограничилось. Массовых разрушений и гор трупов не обещаю, но разгром и следы массовой драки были бы точно. Бабушка у меня тот еще зверь, когда загнана в угол.

Ночь окончательно завладела пространство за окном, я зажег свечку, ранее изъятую из комода, не столько для света столько для уюта. Чаю больше не хотелось, но выливать пол кружки не стал, поставил на плиту, пусть подогревается. А то снова тепленького захочется и жди пока вода вскипит. В доме заметно потеплело, но от этого стало даже хуже, появилась промозглая сырость. Спать придется в одежде. Хотел было пересесть к щиту спиной, но передумал смотреть на огонь как-то комфортнее, чем в темноту с теплой спиной.

На дым так никто и не явился что странно, ведь стоял дом два месяца не жилой, а тут бац и дым. И никто не полюбопытствовал. Еще надо подумать, как перед друзьями буду оправдываться, меня солидное количество дней не было, небось в розыск подали. Ищет пожарные, ищет милиция. Надо бы позвонить Юле или Сане, вот только одна беда номера их, хоть стреляй не помню. Но это не критично, день простоя роли не сыграет, вернусь завтра в город там все и решу. Вот разберусь с личной жизнью тогда и займусь местью, с толком, с чувством, с расстановкой.

Спускать подобное на тормозах, это не про меня, не обладаю я Христианской добродетелью, и щеки под удары подставлять не намерен. Тут вопрос вот в чем, как обширна будет месть и сколь огромным счет, представленный к оплате. Витек мне ответит за все, я ему еще и проценты накинуть не забуду. И плевать на глупое высказывание: что наемник всего лишь орудие в руках нанимателя. Он сознательно шел на предательство и последующее мое устранение. Так что он во главе списка. А дальше будем действовать исходя из добытой информации, сколько человек было причастно к подставе меня любимого. Осталось определить степень их причастности и каждому воздать по заслугам. Мстить нужно с трезвой головой и без лишней спешки, если конечно обидчик сразу под руку не попался. Да и тогда лучше расспросить жертву о причастных, а уже потом наказывать.

Егору мстить нет, смысла, он пешка в игре этих поддонков. Лена? Наверное, нет как, впрочем, и Алиса. Они, конечно, тоже приложили руки к моим несчастьям, но ведь не по доброй воле. Из меня хоть и сделали злодея, но я таковым себя не ощущал.

Расшевелил недогоревшую полешку кочергой, чуть подумал и подкинул еще дров буду топить всю ночь, надо сырость выгонять из дома. Ладно, для начала проветрю помещение и тогда завалюсь спать, а то глаза слипаются сил нет.

Отставил недопитый чай, улегся на топчан, слушая треск огня в печи. Хорошо. Пока сон не завладел моим сознанием я в сотый раз прикинул план действий по поиску этого Урода.

Юля и ее друзья сразу отпадают, Витек не такой дебил, чтобы так засветиться. Из общих знакомых остается только троица с поляны. А их сейчас хрен найдёшь, разве что опять Лену через маму выдергивать. Но очень не хочется снова двигаться по этому пути. Так что остаётся мастер тату? На него меня Витек вывел. Едва уловимая нить, но все же. А дальше…

Додумать я не успел, сон сморил, оставив мысли в царстве Морфея.

За ночь просыпался дважды, подкидывал дрова в топку, и обратно досыпать, окончательно проснулся с первыми лучами солнца. Помылся, заварил чай, но пить не стал на голодный желудок, не пошло. Надо до Феди сходить да попросить, чтобы за домом присмотрел за плату малую. Думаю, не откажет. Заодно и кофе попрошу, а там глядишь, и бутербродом разживусь. Забрал запасной ключ, да пошел по известной дороги, погода со вчерашнего не улучшилась, двигался я быстрым шагом, втянув голову в плечи, в основном смотря себе под ноги.

Подход к дому Федора к моему удивлению не был расчищен. Только одинокая тропка следов, будто так и ходят след в след, чтобы ногами снег не зачерпать. Подошёл и открыл дверь, ведущую в крыльцо, обил ноги, и уже в следующую дверь постучал, не так чтобы сильно, но настойчиво. Не дождался приглашения, стукнул еще раз и вошел. Подобная фамильярность в деревне не приветствовалась, но и не была настолько уже трагической как в городах. Не успел я дверь прикрыть, как столкнулся с тяжелым заспанным взглядом хозяина дома. Он что тут прям и спал, похоже, так и есть, волосы всклокочены, на щеке отметина от лежания на столе. А перегар явственно говорил, он тут вырубился не от усталости. Федор прищурился, силясь вспомнить что я такой.

— Здорова Федь! Это я Женя внук Антонины Петровны.

— Он сейчас и мать родную не вспомнит, — послышался ворчливый женский голос.

Из-за русской печки вышла, жена Феди, миловидная брюнетка, еще сохранившая следы былой красоты, но уже с излишком веса в теле. Одета в простое платье, волосы спрятаны под цветастый платок, завязанный на затылке, в руке она держала электрический чайник.

— Здрасти! — чуть смутившись, сказал я.

Она кивнула в ответ, поджав губы, хоть не обругала и на том спасибо. Я посторонился, пропуская ее к столу, где лежала подставка для чайника. Кухня хоть и выглядела большой, но, по сути, место было мало, значительную часть пространства занимала русская печь. Огромная бандура, давным-давно выработавшая свой ресурс. И сейчас она в пустую отнимала лишние квадратные метры жилплощади. Но люди по привычке не сносили их, по принципу: она и дедам служила и нам послужит. Оставшееся место было распределено между холодильником, столом, стиральной машиной и мойкой.

— Чего встал садиться чай пить, — нарочито грубо сказал женщина.

Повесил пальто на вешалку вытянул табурет, и сел напротив выставленной кружки.

— Ну чего пришел? — перекрикивая шипящий чайника, спросил Федор.

— Ты это, за домом бабкиным присмотреть можешь? А то я уезжаю, а там опять все промёрзнет.

— А ты вообще, зачем сюда приехал?

— Так это, — я не сразу нашелся, что ответить, — проверить дом.

Чайник громко отчитался о готовности кипятка, и хозяйка дома быстро разлила воду по кружкам, чайный пакетик всплыл на поверхность черным пятном.

— Да присмотрю что уже там, — не особо радостно отозвался Федя.

— Я заплачу.

— Это понятно.

Молча попили чаю, закуси мне так и не предложили, чтобы уже совсем не сидеть в тишине спросил.

— А ты чего свинячишь посреди недели?

— Друга схоронил вчера, ты его помнишь Васек буйны…

— Ты ерунду не мели, — влезла в разговор жена, — вчера ишь ты чего удумал. Его уже как пять дней назад отпели и в землю положили. А ты Ирод все пьешь.

— Цыц баба, — он даже изобразил удар кулаком по столу, — друга убили, имею права помянуть.

— День, два ну не пять же, — не унималась она.

— А как убили? — чтобы хоть как-то сбить скандальный настрой парочки, спросил я, — в драке небось?

— Если бы, — Федя резко развернулся, открыл холодильник, не вставая с табурета, быстро окинул внутренности взглядом и зло захлопнул, — баба его молотком да по темечку. Ладно бы если он пьяный буянил, так ведь месяц в завязке был. Дружно жили, а тут раз и молотком по темечку, пять раз. А потом ты не поверил села дальше чай пить. Вот так.

Охренеть и не встать, вот тебе и тихая деревушка.

— И что дальше?

— Да не чего. Допила чай, вызвала полицию, ее увезли. Сын — вот похороны организовал.

— А с чего это она так? Неизвестно?

— Если верить слухам, то просто так, достал он ее. Вот только мне в это не вериться. Опа, — он чуть отпрянул на его лице отобразилась внезапно обзывавшаяся мысль, — ты же у нас по этой части, — он покрутил кистью руки возле виска, — магии.

— Чего? — неподдельно изумился я, на мне что крупным шрифтом на лбу написана, «колдун обращайтесь».

— Ну, бабка твоя ведьмой была, это всем известно. Ну и ты как бы это, по родству.

— Шел бы ты, — огрызнулся я, признаваться я не собирался.

— Все до пил! — грубо спросила женщина.

— Да спасибо, — в тон ее ответил я, — за домом как?

— Посмотрит он, посмотрит, — хозяйка протянула мне пальто.

Выскочил на улицу, то ли, злой то ли обиженный так и не понять. Пока шел до дома, свежий ветер охладил голову. И пришлось признать, вот такое убийство не характерно для нашего люда. Конечно не факт, что тут замешано сверхъестественное, но посмотреть, определенно не помешает. Быстро заскочил в бабушкин дом, подложил в печь, и открыл окно на проветривание, а то душно неимоверно.

До дома Васька добрался окольными путями. Для успокоения совести подергал ручку входной двери, закрыто. Обошел дом в поисках как бы забраться с минимальными потерями, и стоило завернуть за угол, как столкнулся с Федькой. Он подпирал стену, пожирая огромный бутерброд с колбасой.

— Я так и знал, — добродушно сказал он, отлипая от стены.

— Знал он, — заворчал я, и ловко вырвал остаток бутера из его рук.

— На здоровье. Пошли у меня ключ есть.

Еще в крыльце в нос заполз приторно сладкий запах, словно подгнили какие-то фрукты. Вошли в избу и по обыкновению оказались на кухне, тут все как всегда стол, стулья, холодильник и русская печь. Федя достал фонарик из кармана, хоть и день, но света из окон было определено маловато и отошел в сторону, давая мне простор для действий. Да что-то не уютненько здесь. То ли на следы насильственной смерти пришла, какая-нибудь тварь, то ли тут и до этого было что-то не в порядке. Исходя из личного опыта, я бы поставил на второй вариант. Для начала надо определиться, что тут не так затем уже действовать.

Я сжал большим и указательным пальцем переносицу, затем раздвинул пальцы по векам, наполняя их энергией. Резко открыл глаза, комната тут же наполнилась новыми красками. Еще полгода назад подобная процедура вызвала лишь резь в глазах, и потоки слез, а сейчас нормально, тело адаптировалось. Взгляд мой приковал стул возле окна. Над ним мерзкой кляксой висела скверна. Без всяких сомнений гиблое место. Что же здесь должно было случиться, чтобы образовалось это? Как минимум массовое убийство, или же кто-то намалевал его ненавистью, в течение десятков лет.

Охренеть и не встать.

— Ну чего замер? — толкаясь в спину, спросил Федя.

— Да вот кое-что заметил.

Теперь я не удивлен, что женщина в трезвом уме убила мужа. Я даже могу представить, как это могло случиться. Вот, скажем, сидит она на этой мести смотрит, как муж суп есть, а в голове мысли, «Как я устала от этого. Как же хотеться освободиться», — и тут хрясь идея простая и ясна. Убей его, и освободишься, отсидишь пять лет, а то и по УДО выйдешь через три и вся проблема. Ведь не старая, найдешь себе еще кого-то. Или же просто всплеск ярости, а потом удовлетворение от сделанной работы. Человеку иногда надо самую малость, чтобы совершить непоправимое.

Так с причиной определились, теперь пора ее устранять.

— Федь нужен листок и ручка, — мой самопровозглашенный напарник, двинулся куда-то вглубь в комнаты, светя себе под ноги фонариком.

Послышался шум выдвигающихся шуфляток, минута и он явился с альбомом для рисования и пачкой карандашей.

— Это сойдет?

Я молча принял подношение, уложил лист на стол, Федя без лишних слов подсветил. Я чуть задумался и затем уверенно зарисовывал знаки выжигания скверны. Круг, три знака очищения, два закрепления, еще добавим усилить ну и связные конечно. Аккуратно растянул пространство, и через знак наполнения влил энергию в заклятие. Лист будто уплотнился и словно живой ускользнул на стул со скверной. Раз крутанулся и едва уловимо засветился блеклым светом.

— Свят Свят, — зашептал Федя усиленно крестясь.

— Не, колдовство чистой воды, — едва слышно прошептал я.

— И надолго это?

Я прикинул, скорость выжигания и ответил.

— За пару дней справиться. Надо только подпитку оставить, — а что у нас энергию хорошо держит, правильно серебро, золото и камни драгоценные, а из доступного имею только дерево, — нужна деревяшка.

Он практически незамедлительно просунул мне деревянную ложку в локоть длиной. Я достал перочинный ножик, из внутреннего кармана пальто. Потихоньку возвращаю привычки из бурной молодости. Напитал дерево силой, затем уже лезвием ножа быстро начертил символ закрепления энергии, уложил на листок. Вот и все.

— Ну, вот можно и идти, дело сделано, — я похлопал в ладоши, словно стряхивая мусор.

— Слышь Жень и такое только тут было? — голос при этом у Феди чуть подрагивал, видать впечатлился моими действиями.

— Не знаю, — честно признался я.

— А проверить как-то можно? — я усмехнулся, вот теперь узнаю старого Федю, который душой болеет за родной край.

— Можно. Давай еще деревяшку.

Он замешкался, но скоро протянул добротно сделанную скалку. Что же за неимением лучшего вполне сгодится. Чем не волшебная палочка. Относительно долго отвозился с созданием заклятия поиска, использовал то же, что и при поисках пацана-колдуна. Вся загвоздка была в настройки на скверну.

Когда вышли на улицу, уже порядочно стемнело, и ветер стал злее и наглее, словно оголодавший пес кидался на нас, давая, понять, что это его территория.

Стоило мне выбраться на проезжую часть, как в голове вспыхнул номер телефона Юли. Вот так внезапно не пойми с чего, словно ветер вычистил из головы лишний мусор показывая заветные цифры. Нестерпимо захотелось услышать родной голос. От неожиданности замер, лихорадочно ища телефон пока снова разум не спрятал от меня заветные цифры.

— Ты чего?

— Федь дай позвонить, — я протянул руку к товарищу по очистки деревни, своего мобильного аппарата я пока заиметь не успел.

— Это у меня там кредита мало, — неожиданно зажался он.

— Да я заплачу.

— Сколько? — да чтобы его, откуда столько жадности.

— Пятерку, — спешно выпалил я.

— Но сегодня.

— Да, да. Ща домой зайдем и отдам.

Он неохотно протянул мне пластмассовую трубку, я потерял пару секунд пока вспомнил как разблокировать данную модель и быстро вбил номер, нажал кнопку приема. Послышались гудки, я повернулся спиной к ветру, и вжался ухом в поднятой воротник.

— Да, — послышался обворожительный голос Юли.

— Это я… Женя.

— Объявился, — я опешил от такого холодного приема. Меня не было два месяца, а тут такое, словно я из запоя вернулся.

— Эээ да.

— Вот и хорошо, нам надо срочно поговорить ко мне подъехать можешь?

— Эээ нет, я в деревне у бабушки, — я отказывался что-либо понимать от того говорил чуть заторможено.

— Понятно, — она вроде даже обрадовалась, — тогда завтра в обед к работе. Хорошо?

— Хорошо, — и гудки.

Вот тебе и ищет пожарные и ищет милиция. Любимый пропал на два месяца и стоило объявиться в ответ сухое хорошо. Или она думала, что я не пропал, а сбежал? Ничего не понимаю. Ладно завтра разберемся. Но предчувствия образовались нехорошие.

— Телефон верни.

Желание продолжать поиски скверны пропало начисто. Настроение опустилось нижи плинтуса, получить холодное общение от близкого человека никому не добавит радости. Но когда это настроение было причиной отказываться от работы.

Взял скалку в одну руку, другой обхватил ее и растянул пространство. На кончике деревянного изделия взвилась легкая, синяя дымка, полностью игнорирующая законы физики, в виде потоков ветра. Она жила по своим правилам, а точнее по тем, что я навязал.

— Надо совсем близко подходить, чтобы найти, — сказал я Феде.

— Да не вопрос, пошли.

Вот так мы и выдвинулись, я со скалкой в вытянутой руке подходил к окнам домов, производя с виду странные манипуляции, время от времени эту скалку наглаживая. Федя же стоял на стреме, в случаи чего отвлекая хозяев или же сообщить о приближающихся нежелательных свидетелях. Одно радовало такой верный друг человека как злой пес, в осовремененном мире был редкостью. А те шавки, что имелись, получив пинка убегали за угол предпочитая облаивать нас из далека. Но мы всегда ускользали прежде, чем хозяева успевали среагировать на зов своих мелких погремушек. Поймай нас кто за этим занятием в психушку везти бы не стали, сами бы полечили при помощи кулаков и мата.

По итогу мы нашли еще четыре дома со скверной, не в таких ужасающих пропорциях как в первом, но тоже в опасной концентрации. Еще годик другой и беды не избежать. Что странно в многоквартирном доме в три этажа, ничего подобного и близко замечено не было. Во время нашего блуждания зашли в магазин, ибо жрать хотел, что волку в лесу из трех сосен. Чтобы не терять время на беготню за деньгами домой Федя предложил уже известный выход, попросить в долг. Продавщица девица лет под тридцать с выдающимся бюстом шестого размера отказала в выдачи продуктов сразу, не успел я даже закончить предложение. Тут подключился Федя и уже он спорил и торговался так словно от этого как минимум зависело благосостояние его семьи. Как итог торгов мы получили хлеб и колбасу, и тут же на месте настрогали бутербродов. В магазине имелся стол, и как бонус к продуктам нам выдали нож. Запивали все это дело кефиром, желудок без восторга принял обед студента, но выбора у него не было, что дали, то и переваривай.

Около восьми вечера мы сидели на кухне у Феди и пили чай с овсяными пряниками. Его жена в это время смотрела какой-то сериал по телевизору и в наш разговор не лезла.

— И что нам со всем этим, — он замялся, подбирая слова, — со всей этой хренью делать?

— Завтра с утра пойдем чистить, — идти никуда не хотелось, голова была занята Юлей, а никак не проблемами сельчан, — или нет я приеду через недельку и все нормально сделаю. Время терпит.

— А за неделю ничего этого не случиться, — Федя как-то внезапно растерялся, — ну да не случиться, ты же сказал: время терпит. А я пока что-нибудь придумаю, чтобы людей не всполошить, когда мы с тобой колдовать пойдем.

— Ага, — отрешенно сказал я, — ладно пойду я.

Я рассеянно надел пальто, Федя вскочил следом, вышли на улицу. Я повернул к дому, Федя следом.

— А ты куда?

— За деньгами.

Гадство про долг я совсем забыл.

— Я тебе занесу, чего зря ноги бить.

— Не страшно, могу пройтись, ведь не за тумаками, а за деньгами, — мужик явно повеселел, наверное, уже предвкушает водку. Вот только одна проблема денег у меня сейчас нет. И как об этом сказать напарнику по очистительной миссии, я пока не знал.

— Знаешь Федь денег пока нет, — не стал я юлить или тем более колдовать, — но я честно тебе верну сегодня же.

— Да пошел ты, — зло рыкнул Федя, явно обидевшись или того хуже разочаровавшись во мне.

Я смотрел в исчезающую во тьме спину Федора, а сам надеялся, что бабушка не изменила своих привычек, а конкретно одну: делать заначки на черный день.

За день моего отсутствия в доме похолодало, ну правильно шибер я-то не закрыл вот и выдула тепло из трубы. Зато сырости почти не чувствовалось что куда как лучше, тепло мы сейчас нагоним. Быстро растопил печь, и при помощи свечи принялся за поиски бабушкиной заначки. Искать пришлось долго, почти три часа. За годы своей жизни она отточила навык сокрытия денег в жилом помещении почти до отметки идеально. Спасли меня три вещи колдовство удача и кое-какой опыт поиска заначек. Пухленький конверт, обнаружился в половой доске перед телевизором. В тайник можно было залезть только, отодвинув предыдущие три доски, под определённым углом. Даже если просто выломать пол, то паз с деньгами не найдешь. В конверте оказалось ровно две тысячи, мелкими купюрами. Само собой, брать все не стал, одолжил полтинник и вернул все назад.

Пока искал деньги, нашел записку от бабушки, пряталась она за куском мяса в холодильнике. Прочел: «Как об устроюсь сообщу». Вот и все, но эти три слова сказали мне об многом. Во-первых, почерк ровный значит собиралась она хоть и спешно, но не в панике, во-вторых, у нее есть надежное убежище где можно отсидеться, и, в-третьих, этому Ордену я на фиг не упал.

К моему счастью Федя оказался у себя, я вернул долг и задаток за присмотр дома бабушки. Он деньгам не сильно обрадовался только и сказал: «Ну хоть так». За одно выдал ему запасной ключ.

Рассвет даже и не думал заниматься над черным небом, когда я погрузился в утренний автобус. К моему удивлению на остановке я оказался не один, переминаясь с ноги на ногу стоял давешний пацан с наушниками, губы синие самого чуть потряхивает от холода. Давненько видать мёрзнет. Пока ехал привычно дремал, проснулся как водиться перед знаком въезда в город. Растер лицо ладонями и протяжно зевнув помотал головой раскидывая остатки сна. Парнишка поспешно встал со своего места, и передвинулся вперед, словно боялся, пропустить нужную остановку.

— Эй парень, а что с лицом? — заинтересованно спросил водитель.

— Даа. Упал, — шаблонно ответил парнишка.

— Ага на кулак. Кто тебя так друг? — а ведь водиле и в самом деле не безразлично, к своему удивлению отметил я.

— Хм. Искал отца, а нашел…, - он запнулся, а затем очень грустно продолжил, — а нашел пьянь и безысходность.

— Ааа, — водила рассеяно протянул.

Дальше ехали молча.

Вылезая из автобуса поплотнее запахнул пальто, в ожидании проклятущего ветра. Но нет проказник взял перерыв, я посмотрел на занимающийся рассвет и пошлепал в сторону маршрутного такси, на нормальное денег не хватало. В городе было заметно теплее, даже сутулиться и горбиться не приходилось, шел как на прогулке. Малочисленные пешеходы улыбались словно сейчас не начало седьмого утра, а вечер пятницы. Это сбивало с толку и раздражало, а может виной всему близящийся разговор с Юлей. Было стойкое ощущение, что легким он не будет.

Маршрутка свернула не там, где я думал, поэтому вылез за несколько кварталов от своей квартиры. Сориентировался на местности и пошел через забитые машинами дворы, к удивлению, заметил строящуюся детскую площадку и это зимой-то. Пропустил пищащий мусоровоз, протискивающейся задом через ряды припаркованных машин на обочине.

И тут меня ударил запах сигаретного дыма, кажется он миновал нос и впился сразу в мозг. Я замер не в силах сделать шаг, лишь жадно задышал, ловя те крохи никотина, что витали в воздухе. Как же хотелось курить. Никакой физической зависимости я не ощущал, но вот психологически отчаянно хотел затянуться. Хоть нет, хотел проделать весь процесс: поджечь спичку, подкурить, сделать первую глубокую затяжку и выпустить дым опустошив легкие без остатка, а затем еще раз, но уже куда как медленнее. Обругав себя за слабость, подошел к парням в зеленых спецовках, грузящих контейнеры в мусоровоз.

— Здрасти! Извините, сигаретой не угостите?

— Привет! — легко отозвался усатый мужичок среднего роста, снял перчатку, протянул руку, — Лех дай сигарет тут товарищ просит.

Лехой оказался здоровенный амбал с аккуратными бакенбардами, он молча протянул курево, помедлил и добавил зажигалку. Я ловко извлек один из цилиндров с желтым фильтром, резво подкурил и как ранее мечтал, глубоко затянулся. Протянул сигареты и зажигалку обратно владельцу, тот отмахнулся.

— Забирай, один хрен бросать собирался, четверг отличный день, чтобы измениться.

— Спасибо, — улыбнулся я в ответ.

— Ага, — мужики вернули контейнеры в стойло и двинули дальше.

Я, неспешно затянулся и поплёлся к себе домой. А ведь и мне курить захотелось лишь когда учуял запах табака, а до этого и ни вспоминал ни разу. Да и сейчас больше дым пускаю чем, насыщаюсь никотином.

«Ха легко рассуждать с сигаретой в зубах», — напомнил о себе циник внутри меня. Надо тоже бросить когда-нибудь, но точно не в ближайшее время.

Зашел в свой квартал. Тут ничего не изменилось, те же лавки, те же опоры, где должны быть веревки для сушки белья. Поднялся по разбитым ступенькам, к двери черного входа, и только потянулся к ручке как за спиной услышал.

— Уважаемый не сочтите за наглость, но угостите сигареткой, — похоже сегодня день табачного стрелка.

Я развернулся на голос, в трех шагах от ступенек стоял, мой заочный знакомец бегун, в близи он казался шире и старше. Сегодня он был одет по-простому спортивный костюм, зимнего образца, на голове черная шапка.

— Да конечно, — я спустился вниз, и хотел было повторить действия здоровяка в зеленом комбинезоне и отдать сигареты, но передумал. Позерство какое-то получается.

Протянул открытую пачку, на полноватом лице мужчины растеклась неловкая улыбка. Он вытащил одну сигарету, я молча протянул зажигалку.

— Благодарствую.

— За то, что здоровье помогаю губить, — не весело хмыкнул я.

— И за это тоже.

Табачный дым, угодивший в ноздри, дал отчетливо понять, одной сигареты мало, и требуется еще одна доза. Повторив нехитрые действия товарища по травле организма, глубоко до боли в легких затянулся. Бегун подошел к скамейке легким движением смел куцый слой снега, уселся, закинув ногу на ногу. Я последовал за ним, не было с его стороны ни приглашения, ни намека, но предаваться пагубным привычкам в компании всегда веселей, чем одному. Не успели мы докурить и треть сигареты как за спиной послышался игривый девичий голос.

— Юрий Николаевич, мы же с вами договаривались.

Я повернулся, а мой молчаливый компаньон по курению, спрятал сигарету в полуприкрытой ладони, словно пристыженный студент, застуканный деканом. Он даже голову чуть вжал в плечи. Обладательница голоса оказалась высокая блондинка, с виду лет тридцати пяти, с аккуратным ухоженным лицом. Спортивный костюм такой же, как и у собрата по никотиновой зависимости, только женской вариации. А вот и напарница бегуна объявилась.

— Оленька я только пассивно, вот с товарищем, — неумело соврал Юрий Николаевич.

— Ай яяй яяй, — она шутливо погрозила пальцем подходя к нам, — с плохой компанией связались.

И заливисто засмеялась, словно шутка была эталоном юмористического жанра.

— Нет. Это товарищ мой по работе. Вы бегите не травите свои легкие понапрасну, я вас скоро нагоню.

— Ммм, звучит заманчиво, — весело прощебетала она, и уже мне строго, — а вам должно быть стыдно, хорошего человека травите.

— Стыдно, — коротко ответил я.

Она снова улыбнулась и легкой трусцой побежала, в сторону проезжей части.

— Приношу свои извинения, что втравил вас в свое небольшое хулиганство.

— Ничего страшного. Ваша подруга? — спросил я, пытаясь удовлетворить давнишнее любопытство.

— Да, но не в том смысле, что вы подумали. Мы просто друзья, хотя она всячески и пытается перевести дружбу в более так сказать тесное русло.

— А что же вы упираетесь?

— Вам, наверное, покажешься странным, — он сделал глубокую затяжку, и рассеянно наблюдая за тлеющим огоньком на конце сигареты, продолжил, — что столь эффектна барышня, обратила внимание на обычного пролетария, без выдающихся физических данных. Я и сам честно слово поражён, — похоже, ему отчаянно хотелось выговориться, я не мешал, — мы с ней давнее знакомые по лестничной площадке, все эти годы дальше дежурных: «здрасти и как дела» разговоры не заходили. И тут семь месяцев назад я развелся, и она буквально через месяц, проявила ко мне интерес. Так получилось, что мы одновременно решили заняться спортом, а именно бегом по утрам. Сначала был простой обмен любезностями позже дружеская болтовня, а сейчас все идет к сближению. А я не хочу, вот не хочу и все тут.

— Так вы ей, так и скажите, — мы оба докурили и теперь мяли окурки в пальцах, не зная, куда их деть.

— Так я и говорил, а она словно слышит, но не воспринимает отказ. А я к своему страху все больше и больше поддаюсь ее чарам. Она милая и приятная женщина во всех отношениях, чуть навязчивая, но это не страшно. А я не хочу отношений, никаких вообще, хочу быть один. Я почти сорок лет жизни отдал близки, родителям, жене, детям. А что себе? Воскресное утро с газетой и ежемесячная рыбалка с друзьями? А я просто хочу напиться водки во вторник вечером, затем мучить похмельем в среду, и без всяких дум о родных. Хочу смотреть фильмы неделями напролет, попивая черный чай. Или же просто собраться с утра, отпроситься вместо работы и на рыбалку, и чтобы потом не каких немых упреков. Я просто хочу побыть эгоистом. Это разве настолько плохо?

Он чуть поник, затем зло фыркнул и выкинул окурок в небольшой сугроб на краю тропинки.

— Не знаю, каждому свое, — честно ответил я.

— Вот и я не знаю. Вы не серчайте, что я вас своими проблемами нагрузил. Старею. Ладно, побегу я. А то Оленька опять ворчать начнет.

Он резво убежал, а я остался в замешательстве на скамейке. Клубок спутанных мыслей постепенно выпрямлялся, в нечто цельное и до этого ускользавшее за другими событиями. Я силился зацепиться за образы, сложить их в одну картину мира. Пока выходило плохо. Не хватало чего-то, а интуиция подсказывала, стоит подцепить последнюю нить, то все свяжется в цельный красивый узор. И я назову себя дураком за то, что сразу не увидел столь очевидную вещь. Сколько я не мучил свою головушку, пытаясь совладать с мыслями, но ничего так и не добился, только еще больше запутался.

В квартиру я заскочил буквально на секунду, даже не разувался, взял деньги, и бегом вниз искать такси. Пусть пару часов ничего не решат, но впустую их тратить тоже не хотелось. Надо отправляться в тату-салон и выяснить про Витька все возможно. Начинать допрос буду с пряника, тем горьче потом покажется кнут. Такси оказалось на привычном месте, назвал адрес. Парень лет двадцати, чуть запнулся не сразу вспомнив, куда надо ехать, после моей подсказки, воспарял духом и лихо вывел транспортное средство в общий поток машин. Памятуя об просьбе мастера, заехал в магазин и практически не разбирая набрал сладостей. Легкое подношение всегда настраивает на более открытый лад.

Повиляв чуть по дворам, мы подъехали к знакомой двери, с неоновой вывеской «Завтра Август». Хм, вроде в прошлый раз другая была, но не суть. Расплатился с водилой крупной купюрой, и отмахнулся от неохотно протянутой сдачи, поспешил к двери.

Успел нанести лишь два удара, как дверь распахнулась, и на порог вышел хозяин тату-салона, одетый в махровый синий халат, на ногах все равно берцы с вывалившимся языком наружу и шнурками, тянувшимися следом. На лысой башке появилась татуировка виде, синей стрелки.

— Здарова! — первым сказал он, и протянул руку к пакету, пришлось отдать.

— Здарова! Зайду?

— Понятно дело зайдешь, — он, увлеченно разглядывая внутренности пакета, просеменил в помещение, — молодец с первой попытки запомнил, что сладкое лучше горького.

Я захлопнул дверь, стянул шапку, и одной рукой принялся расстегивать пальто. В помещении оказалось чудовищно жарко и еще больше накурено, ажно в горле заскребло.

— Ну что в этот раз принес, японские символы или индуистские письмена?

— Не то и не другое, хотя помощь мне твоя нужно, — и как на духу выдал все необходимое, нет смысла играть в слова и полунамеки, — меня Витек в лесу помирать оставил, хочу найти и сказать, что со мной все в порядке.

— Дело житейское, вам самим его и решать. Я-то тут причем? — он извлек из пластикового контейнера белый пирожок и почти наполовину засуну его в рот, усаживаясь на край стола.

Я немного впал в ступор. От парня я ждал более резкой реакции. А тут на тебе, полный пофигизм. Интересно вот если бы я при нем Витька в землю зарывал, он бы так же смотрел. Хм, значит надо, так сказать мотивировать к сотрудничеству, давить на жалость нет смысла.

— А при том, через тебя я хотел бы выяснить место его проживания.

— Так сотвори свое вуду-шмулу и найди, — издевательски заявил он.

Вот почему так только ты с людьми по-хорошему, так они хамят? Вопрос в никуда без надежды на ответ.

Я приблизился к сладкоежке вплотную и четко проговорил, смотря в глаза.

— Будешь ёрничать будет плохо. Уяснил? — получив утвердительный кивок продолжил, — адрес его знаешь?

— Нет, — пробубнил он с набитым ртом, проскользнул мимо меня к кофейному стаканчику, купленному если судить по надписям в ближайшей заправочной станции.

— Не убедил, — разминая левую руку сказал я. Колдовать чертовски не хотелось, но и верить на слово этому типу тоже оснований не было, — сейчас наложу заклятие правды и тогда еще раз поспрашиваю.

Я изначально планировал прибегнуть к этому способу, но внутренний оптимист предложил для начала попробовать по нормальному. Вдруг я просто спрошу и мне сразу адрес выдадут. Бывают же чудеса, почему и мне не может повести. И руку при этом лишний раз напрягать не надо. Пусть ее и вылечили основательно, но это не повод колдовать налево и направо. Увы не сложилось, и миролюбивый вариант как часто это бывает, пришлось отмести.

Я двинулся к парню, тот инстинктивно ушел за табурет, создавая между нами хоть какое-то препятствие. Пусть и такое эфемерное как деревяшка на четырех ногах.

— Жень ну зачем так сразу? Я не в курсах, где он живет. Честно. О, Лиля знает, — нервно защебетал он.

— Что за Лиля? — я приостановился.

— Да знакомая общая, он с ней того, мутил что-то. В смысле, трахались они. Не на улице же они этим занимались, явно домой водил.

— Звони.

Парень быстро извлек телефон их кармана халата, чуть повозился в меню. Я было полез смотреть через плечо, как он выставил аппарат вперед, так чтобы я все видел. На экране чёрная полоска скользнула на имя «Лоб», надпись мигнула и пошел вызов. Через секунды десять на той стороне ответили, Август тут же перевел на громкую связь.

— Привет Мастер, — прозвенел приятный женский голос.

— Привет Лиль. У меня к тебе вопрос на рубь двадцать.

— Внимательно.

— Ты адрес не подскажешь Витька. Ну качка, клеился к тебе месяца два три назад.

— Аааа. Этот, Казанова подворотней, — в голосе отчетливо слышалось пренебрежение, — точно не помню, куда-то на Пушкина он меня возил дом двадцать с чем-то. Не помню точно.

— Спасибо Лиль.

— Ага, обращайся, — и девушка отключилась.

— Даже не поинтересовалась, на кой тебе это сдалось, — выдал я свой комментарий.

— Лиля девка отличная. Лишнего не спросит, ненужного не скажет.

Адрес был незнаком, но это не проблема, таксисты наверняка знают, куда меня доставить. Для подстраховки переписал его на листок бумаги. Потом чуть подумал и спросил.

— У тебя фотки его нет случаем? — надо же будет его рожу людям показывать, чтобы точнее определить адрес.

— Отдельной нет. Общая есть, могу на принтере распечатать, только качество будет не ахти.

— Будь добор сделай, — я снова вернулся к вежливому варианту разговора.

Парень резво взялся за работу, вот почему стоит припугнуть так они потом на любое, пожалуйста реагируют как на сто долларовую купюру.

Пока Август копался возле компьютера, я разглядывал фото татуировок, что в изобилии висели на стенах, явно все его работы. Надо отдать ему должное, сделано все шикарно. Особенно впечатляли работы под знаком и «до и после». Как он умело прятал ошибки молодости и чудовищные шрамы только диву даёшься.

— Вот, — послышалось за спиной.

Я взял фото, глянул, от злости свело скулы. На листе формата А4 на меня смотрел улыбающийся Витек. А ведь думал, что ярость прошла, осталось только холодная жестокость. А нет, стоило только глянуть на этого урода как кровь вскипела, а сознание затянул яростный туман. Будь он сейчас здесь, раздавил бы как таракана, или в труху смола бы или…

— Мужик, я с ним дел не имел так только по работе. Я вообще не в курсах, — голос у Августа дрожал, а лицо, словно мелом отбелили.

Это вся аура ненависти, зацепила его наверняка.

— Спасибо, — как можно миролюбивее сказал я, и выскочил на холодный ветер.

Мельком глянул на часы, полдесятого, ни туда, ни сюда. И времени на поиски квартиры Витька недостаточно, ведь нужно не просто найти, а еще и обыскать ее до встречи с Юлей. И что делать? Погода к прогулкам не располагала, холодно и ветрено, а вот посидеть где-нибудь в теплом местечке, да вкусно поесть, самое то. Можно было бы и чуть выпить для согрева, если бы не встреча с Юлей. Идти в Боровик не хотелось, поэтому забрел в ближайшие кофе, более-менее пристойного вида. Кафешка оказалась пиццерией, что меня порадовало в двойне. Заказал классическую пиццу и в передачу большой бокал сока. Пока раздевался, заметил значок для курения красовавшийся на одной из дальних дверей. Забрал сигареты и пошел насыщаться никотином, время до заказа было немало и просто сидеть скучновато. За белой пластиковой дверью оказалось помещение три на четыре с неприятно желтыми стенами, и такого же цвета потолком. Стоило мне нажать выключатель, как комната наполнилась гулом мощных вентиляторов, ажно волосы зашевелились. Основательно они тут подошли к выветриванию вредных веществ. Покурил неспешно, но без всякого удовольствия.

Вернулся за столик и едва успел заскучать, как принесли заказ, я сразу расплатился, чтобы людей зря два раза не гонять. Ел, долго и тщательно стараясь не думать про будущий разговор. Все больше прикидывал, как найти Витька, если с квартирой обломится. Так не до чего конкретного и не додумался. По дороге к Юле заскочил купить цветов, не мудрствуя лукаво взял розы, не ее любимые, а обычные красные. Ровно в двенадцать ноль-ноль подошел к ступенькам главного входа офисного здания, набрал номер девушки, после третьего гудка она сбросила. Не прошло и двух минут как Юля вышла и внутри все оборвалось. Накинутый пиджак на плечах, придерживаемый за бока кончиками пальцев, отрешенно спокойное лицо, и походка занятого человека, служили прологом к нашему разговору.

— Привет, — сказала она, не доходя до меня пары ступенек.

— Привет, — сухо ответил я, протягивая розы, она приняла цветы, даже не взглянув на них.

— Жень, — пауза, — Жень мы должны расстаться.

Не каких предисловий четко и рублено.

— Почему? — я попытался подавить проступающую горечь.

— Почему? — недовольство так и сочиться, — стоило нам съехаться, как ты тут же поменялся. Стал отрешённым, грубым, безразличным, завоевал девушку и прекратил следить за собой. Ты полностью потерял интерес ко мне. А эти пьянки и постоянные уходы по ночам. Молчи, я еще не закончила. На тебя нельзя положиться, ты пропал на пару месяцев и ни слова ни сказал так не поступаю…

— А ты меня искала хоть? — Прервал я ее монолог.

— Вот еще, — вспыхнула она, — я тебе, что дура набитая бегать и искать тебя по притонам. О нет, я не такая.

А ведь ее даже в голову не пришло, что со мной может что-то случиться плохое. Она рассмотрела лишь те варианты, которые ей были удобны.

Я промолчал, нет смысла говорить она уже все обдумала и успела утвердиться в своем решении. А мои слова лишь взбередят рану и усилят агонию. Хм забавно получается, а я ведь и не так сильно хочу ее вернуть. Нет, безусловно обидно и печально, ведь она меня бросила, но вот обидно именно за то, что бросила, а не то, что она исчезла из моей жизни. Мы были счастливы, пока все хорошо и гладко, но стоило возникнуть проблеме, и вот мы уже разбегаемся. И как это называется? Конформизм? Не знаю.

— Ты согласен? — я вынырнул из своих мыслей, поняв, что пропустил часть ее хорошо продуманного монолога.

— Да.

— И все, — она, похоже разочарована.

— Да.

Глаза сузились, и желваки заиграли на ее прекрасном лице. Юля явно ждала другой реакции, а я плохо отыграл ее сценарий.

— Вещи я уже забрала, — она развернулась и быстро пошла наверх, возле двери резко обернулась и бросила, — кота не забудь кормить.

Твою мать кот, про него я напрочь забыл, он вообще, где и как. Вроде в деревне оставался. Ладно приеду, поищу, он полжизни на улице провел не должен погибнуть.

Я завернул за угол, и пошел особо, не разбирая дороги. «Кота не забудь кормить», последние слова в наших отношениях. Забавно. Мы, наверное, единственная пара расставшаяся такими словами. Внутри стало тоскливо, но по сравнению с тоской вызванной стражем поляны, это было что стакан воды против бьющего потоком трансбойда.

Взгляд выхватил такси, из которого выходила эффектная блондинка в идеально подобранном полушубке. Я ускорил шаг, и стукнул по боковому стеклу машины, привлекая внимание таксиста, старательно смотрящего в левое боковое зеркало. Седоволосый толстяк с обвисшими щеками недовольно нахмурился, но стекло опустил.

— До Пушкинской подвезёшь?

— Да, — какой коротких звук, а сколько в нем усталости и высокомерия.

— А чего такой недружелюбный, — усаживаясь на переднее сидение, спросил я.

— Не твое дело, — буркнул он, страгивая транспорт с места.

В пути молчали оно и понятно разговор не заладился с самого начала. Таксист остановился, возле жилого комплекса, на Пушкинской, я протянул деньги, берясь за ручку двери.

— Куда полез сдачу возьми. Достали вы меня сил больше нет. Ездят и ездят, — бурчал он, отсчитывая деньги.

— А хрен-ли ты себя мучишь и людей?

— А хрен-ли жрать всё время хочется.

Вот и поговорили. Я проводил взглядом такси. Мужик явно страдал от своей работы, и сделать с этим ничего не мог, по простой причине другого он ничего не умел, а учиться новому скорей всего мешала лень, или страх неудачи. Ладно чего это я рас переживался за других, своих проблем выше крыши.

Так с чего начать поиски? С кассирш местных магазинов там он наверняка примелькался. Затем пройдусь по дворника, те ребята тоже видят больше других. Ну а там будем ориентироваться по обстановке. К своему немалому удивлению обнаружил что народ охотно откликался на призыв посмотреть на зернистую ксерокопию портрета Витька. И даже вечно недовольные жизнью, кассирши улыбались и честно пытались вспомнить, где и когда они видели моего пропавшего «брата»? И искренне огорчались, когда не могли помочь. За час я прошел весь квартал, и обзавёлся кое-какой информацией. Во-первых, Витька вспомнили, не только кассирши и дворники, но и несколько прохожих. Причем почти сразу стоило только обратиться за помощью. Во-вторых, меня бодренькая бабулька провела к нужному подъезду, и сказали номер квартиры. На вопрос, откуда у нее такие данные легко ответила, что хобби такое знать, кто и где живет.

Зашел в подъезд, аккуратно прикрыв за собой тщательно отреставрированную дверь. Внутри пахло краской и немного сыростью, первое шло от стен, второе от только что вымытых ступенек. Поднялся на пятый этаж, подергал за ручку двери с указанными цифрами. Закрыто. Оно и понятно, когда это было, чтоб дверь не запирались. Не мешкая постучал к соседям. На этаже никто не открыл. Пришлось подниматься выше, там со второй попытки повезло. Дверь приоткрыла заспанная женщина в стареньком халате и растрёпанными волосами она, сонно щурясь посмотрела на меня.

План мой был прост, Витек квартиру точно не купил, а значит снял в аренду. Понятно дело его там сейчас нет, но может удастся найти хоть какие-то улики.

— Извините, а вы не подскажете номер арендатора из семьдесят первой квартиры, — и приготовился выслушать как минимум не довольную тираду про то, как вы все задолбали, но жестоко обломался.

— Не знаю. Вы у главной по подъезду спросите. Она в двадцать пятой живет, — и лишь дождавшись моего вежливого, спасибо, закрыла дверь.

Странно народ тут сплошь вежливый и отзывчивый. Чувство, будто попал в картонно рафинированный мир, и вот-вот появиться злодей и переработает тебя на котлеты для детей. И стоит только озвучить данную мысль, как сам себя тут же в параноики и сумасшедшие запишешь. В общем, неуютно мне.

Главная по подъезду выдала номер и даже предложила посодействовать моему мнимому вселению. Самой сделать звонок, в поддержку моей кандидатуры. Я вежливо отказался.

— Здравствуйте Вия Александровна, я по поводу квартиры, — заговорил я в телефонную трубку, подпирая дверь семьдесят первой квартиры, — Да, да, — послышался заинтересованный голос на той стороне звонка.

— Можно квартиру посмотреть?

— Ой, вы знаете, я сейчас не в городе можете немного подождать?

— Сколько?

— Буквально сорок минут.

— Буду возле вашей квартиры через сорок минут, — сказал я.

Услышав заверение что, она будет спешить из всех возможных сил, отключил связь. Хоть тут повезло новый владелец не въехал.

Так и чем себя занять? Понятно, чем покурить и еще раз прогнать разговор с Юлей в голове.

Арендаторша явилась через двадцать восемь минут. Ее оказалась дородная тетка с раскрасневшимся лицом. Последний марш ступенек она преодолевала, тяжело дыша и опираясь рукой о колено при подъёме.

— Здасти! — жадно глотая воздух, произнесла она, — Фу на даче была. Вы позвонили я бегом, хорошо маршрутчик в зеркала увидел, иначе бы не успела.

Выслушав необязательные оправдания, сказал.

— Можно было так не спешить.

— Как это не спешить, — она зазвенела ключами, подходя к замку, — человек хороший ждет, а я не спешить.

Мне даже стало слегка стыдно, квартиру то я снимать не намеривался. Но стыд на работе не помеха.

Она справилась с замком, распахнула дверь и посторонилась, давая возможность мне первому войти на жилплощадь. Пересек порог, щелкнул выключатель, на потолке вспыхнула лампочка Ильеча, осветив голые стены. Прошел внутрь помещения, слушая эхо от своих ботинок. Мда пустота, даже завалящей табуретки нет, в совмещённом санузле одиноко сиял вычищенный унитаз.

— Скромновато, — высказал я самое мягкое, что приходило на ум.

— Как есть, — ответила женщина, разводя руками.

— А постоялец прошлый тут что так и жил?

— Не. Он со своей мебелью въехал и с ней же и выехал. А потом еще вызвал уборщицу, чтобы она тут все хлоркой вымыла. Очень аккуратный молодой человек.

Долбаный параноик недоучка. Следы он подтер, видите ли, умный самый. А вот профессионализма не сверкать своей рожей на весь район, ума не хватило, как и девок звать. Ладно будем работать с чем приходится.

— Этот, — я протянул женщине портрет Витька. Та подслеповато прищурилась, подошла ближе к свету.

— Да он. Друг ваш?

— Ага. Можно я тут осмотрюсь, прикину что к чему? — я махнул рукой перед ее лицом растягивая пространство, пару движение пальцами и начертил знак поспешности, затем толкнул все это в тетку. Женщина тут же засуетилась, чуть прикусив нижнюю губу.

— Слушайте мне тут спешить надо, Вы Палавне ключ отдайте, как тут закончите. Хорошо?

— Хорошо.

— Вы звоните с ценой договоримся. И мебель я завезу у меня есть, — уже в прихожей крикнула она, захлопывая дверь.

Вот и славно провернул ключ в замочной скважине для надежности. Повесил пальто на вешалку, достал мелки и тетрадь, без них на улицу практически уже и не выхожу. Зашел в комнату, определённую мной как спальня, нашел по метке на линолеуме, где стояла кровать и уселся по-японски, подобрав ноги под себя. Лучшего места для начала поисков, чем спальня не придумать, тут человек проводит много времени, часов шесть на сон как минимум, плюс полностью открыт ментально, предаваясь мечтам и планам перед сном.

Что же приступим, впереди меня ждет пара тройку часов рутинной работы. После четырёх часов колдовства, у меня онемела левая рука, раскалывалась голова и чертовски хотелось пить. И все эти муки были вознаграждены лишь тем, что я знал на сто десять процентов Витек тут жил. Эта скотина умело замела следы. Найдя в шкафчике под раковиной кусок половой тряпки, вымол полу от своих художеств. И теперь отмачивал под струями ледяной воды руку. И пусть я уже практически вернул былую форму, и больше занимался художеством, чем колдовством, но руку все же онемела. И надо бы воздержаться от сверхъестественного на пару тройку дней. А то снова придётся ехать на поляну к знахарке на излечения, рискуя получить топор в голову. Вот такой вот сарказм.

Спустя полчаса поучаствовал-таки холод, выключил воду, не найдя полотенце помахал рукой, чтобы быстрее высохла, попутно вышел в коридор. В подъезде хлопнула дверь, послышалось торопливое цоканье каблуков по каменной плитке. Подошел, глянул в глазок, пусто. Еще одна привычка из прошлой жизни вернулась, проверять выход прежде, чем покинуть помещение. Отдал ключ главной по дому, с дежурной отмазкой я подумаю и позвоню. Прежде чем выйти на улицу закурил, открыл дверь на пружине встал под козырёк.

И что теперь? Хотелось выговориться. Психотерапевту сходить что ли? Но лучше напиться и подсесть на свободные уши. Из всех мои знакомый осталась только Санек. Не хотелось грузить парня проблемами, но пить в одиночестве хотелось еще меньше. Внутренний сволочизм победил, и я набрал приятеля.

— Здорова Жека! — послышался веселый голос в трубке.

— Здорова! — и без долгих прелюдий сразу рубанул правду матку, — выпить хочу.

— А что случилось?

— Ничего, — сказал, аж самого передернуло от шаблонности фразы.

— Да без проблем заезжай, — я старался расслышать хоть намек на недовольство, но тщетно. Парень действительно был не против потравить организм алкоголем. И это при том, что пил он реже чем я в раза три.

Саня парень холостой, и с его слов барышни, что скрашивают его досуг в квартире у него не ночуют. Так что на ночь глядя заявиться к нему я считал не таким уже и большим грехом.

— Что взять?

— Водку естественно, закусь я тебе обеспечу.

На все про все у меня ушло больше часа, пока дождался такси пока, приехал в магазин, пока добрался до самого Санька. Бывший напарник встретил меня в домашнем спортивном костюме и с радужной улыбкой на губах. Вошел в прихожую, передал кулек Саньку, сам же повесил пальто на деревянную вешалку, разулся и шлепая по ламинату направился сначала в ванную руки помыть, а уже потом на кухню. К моему приходу на столе меня ждали бутерброды с колбасой на серебряном подносе, соленые огурцы в декоративном деревянном бочонке, и само собой лук на разделочной доске.

— Селедки только и не хватает.

— Где же я тебе ее возьму на ночь глядя, — притворно огорчился Санек, — ну гость дорогой чем Бог послал.

Я присел на мягкий табурет, прикидывая с чего начать разговор. Александр же наклонился к холодильнику, и извлек из морозилки, запотевшую бутылку водки. Мою же отправил на место ушедший.

— Твоя пусть доходит, а мы пока вот этим разомнемся. Разлил по рюмкам, выпили, к закуске не потянулись. Водка зашла как вода, раздавшись приятным теплом внутри организма.

— Как реставрация? — неожиданно для себя спросил я.

— Да полным ходом идет, вчера вот созвонился насчет колес, со слов дяденьки, полный шик, не царапины и маркировка заводская. Говорит дед с завода в свое время вывез и правильно законсервировал. По деньгам кусается, но так-то за мечту не жалко.

И разговор пошел сам по себе, с начала говорил Саня потом, подключился я и постепенно перешел к своим проблемам. Он слушал, кивал и иногда вставлял, словно по типу: Так бывает, Это жизнь, Что теперь поделаешь. К концу второй бутылки водки он с видом пьяного философа заявил.

— Слишком рано съехались, бабы они такие, как цветы и конфеты все хорошо, а как в быт так бежать, их только кольцом на пальце и удержишь, — я согласно кивал, хотя внутри зрел невнятный протест, — Она просто испугалась жить с мужиком.

«А точнее с колдуном», — мысленно добавил я, — «и за это ее осуждать было глупа». Чертова бабка была права не может колдун жить с простой женщиной…

— …гадство, а с кем мне тогда жить, — громко прошептал я.

— С котом, — гыгыкнул Саня, — наливай.

Я плюхнул еще по рюмке, изрядно пролив на стол.

— За скотину, — озвучил я нелепый и двусмысленный тост.

Саня вырубился ближе к двум часам ночи сообщив, что отойдет на минутку и ровно через назначенный срок я услышал неслабый такой храп из комнаты. Пошел посмотреть, Саня спал мордой в подушку, но без тапок на ногах. Немного поразмыслив я хряпнул еще рюмку водки и пошел вызывать такси.

В ярком свете фонарей падающий снег из мрачной черноты неба, завораживал и нагонял сонливость. Как же хорошо. Разговор помог, на душе стало определенно легче. Мрачные мысли отступили, обида практически истаяла, я улыбался словно идиот, ощущая, как снежинки тают на лице. Как же хорошо быть в городе тут добрые люди все чисто красиво. Тут светлое будущее, не то, что в деревне, где только пьют, дерутся, убивают, изменяют друг с другом. Деревня умирает и люди своими поступками лишь усиливают агонию. Мне словно молнией прошибло от осознания столь простой вещи. В городе все слишком хорошо, а деревне все чересчур плохо, вот такая простая мысль. И это не абстрактные измышления, а банальная действительность. Не может быть столь четкого разделения, всегда есть серость. А тут прям кто-то границу отчертил, разогнав негатив и зло от центра по сторонам. Сейчас я это осознал кристально четко, даже как-то не верилось, что до этого не замечал столь очевидной вещи. А все почему, мысли были заняты спасение жизни, отношениями с Юлей, созданием амулета, а сейчас голова свободна. Даже месть отошла на второй план. Я с трудом дождался такси, и вместо своего адреса назвал бабкин в деревне. Надо разбираться с этим на месте.