Колдун

Глава 17

Разлепил веки и долго не мог понять, чего хочу больше: курить или кофе? Сигарет в кармане пальто не оказалось, а кофе не нашел в загашниках у травницы. Поэтому я в расстроенных чувствах стоял возле окна и, рассматривал спящий город, про вчерашние события думать не хотелось. К тому же вид за стеклом прямо скажет, не впечатляло, все серо, уныло и тоскливо. Надо бы собрать вещь и по-тихому уйти, как герой любовник из дешевой мелодрамы, но легкий приступ паранойи не отпускал. Мне требовалось удостовериться, что демонического воздействия на нас больше нет. Вот и приходится ждать пока, проснуться травница с дочкой.

Несмотря на то, что выспаться, на полу не получилось. С утра я был привычно бодро, но с вероятностью в девяносто процентов, мозг начнет отключаться к часам трем по полудню. Бок болел, но было терпимо, хотя синяк пугал, да и дышать было трудновато. Надо снова просить Лизу, еще раз посмотреть.

Вот что за сони, уже десять минут восьмого, а они спят, что сурки зимой. Подготовиться к ритуалу что ли? Так надо зеркало брать, а без спроса как-то неудобно, да и колдовать в чужом доме без разрешения, мягко говоря, дурной тон. Будем ждать.

Знахарка проснулась к девяти. Почти десять минут валялась в кровати и лишь затем, походкой зомби направилась в ванную, по дороге посетовав на чудовищный недосып. Сова она у нас, понимаешь ли. Приведя себя в порядок, сразу же отправилась в спальню к дочери. Просидела там минут двадцать, пришлось второй раз чайник кипятить.

— Как она? — поинтересовался я, когда Лиза рассеянной походкой вошла на кухню.

— Не важно, — задумалась и, нахмурив брови, продолжила, — вчера мне показалось, что все не настолько запущено.

— Надо провести ритуал. Узнать осталось ли на нас демоническое воздействие.

— Что для этого требуется? — она сноровисто заварила отвар на две чашки, я хотел было отказаться, сил больше нет пить ее зелья, но передумал. Может там что-нибудь тонизирующие.

— Во-первых, зеркало… — я перечислил все необходимое и, выпив горький отвар, приступил к работе.

Дело двигалось со скрипом. Я то и дело все сворачивал и начинал заново, моя незаменимая тетрадь осталась дома. Но зато по итогу все вышло как надо, справился сам без помощи записей, а это уже говорило о многом. Я как минимум вернул на половину свою былую форму. Если так и дальше пойдет, к концу следующего года буду силен, как прежде. Вопрос только в одно, а оно мне надо? Еще полгода назад ответ был очевиден, конечно, нет. А сейчас такой уверенности не испытываю. Тем более нашлось поблизости зелье, что может нивелировать ущерб руке. Ладно, разберусь с текущими проблемами тогда и буду думать, что мне нужно больше: тихая спокойная жизнь или же колдовство и освобождение людей от всякой нечисти.

Ритуал показал: на мне с Елизаветой нет ни следа чужого воздействия, а вот на дочке хватало темных пятен и лишних наростов. Травница серьезно кивнула, и от моей помощи оказалось. Оно и понятно.

— Слушай, ты не посмотришь мой бок? — попросил я, когда мы снова оказались на кухне.

— Пошли в комнату на кровать. Да не бойся ты так, чисто в медицинских целях раздевать буду.

От возилась она со мной на удивление долго, почти час. Я же лежал по возможности неподвижно, смотря в потолок и слушая радио, где ведущая бойко рассказывала о прелестях санного спорта. И отчаянно флиртовала с каким-то из приглашённых спортсменов.

— И тут я, похоже, просчиталась, — отстраняясь от меня, задумчиво произнесла травница, — две ошибки за один вечер, это уже звоночек на профнепригодность.

— Да ладно, все ошибаются, — не слишком уверенно я попытался поддержать расстроившуюся знахарку.

— Вот не надо этого да, — раздражительно бросила она.

— А что не надо, воздействия демона, — и нарочито грубо сказал, — ты вчера не головой думала, а другим местом.

Похоже, мои слова подействовали, в углу ее губ мелькнула улыбка.

— По уму тебе надо лежать недельку, и пить нужные травы, и прикладывать полезные мази. Но в постель тебя и ломом не загонишь, так что пока обойдёмся только травами и мазями. Денег пока брать не буду, мы оба как не как собрались общее дело делать.

— Кстати о деньгах, — начал было я.

— Да-да передали мне твои три сотни. И это меня окончательно убедило, что дело дрянь.

Ушел я от травницы в начале первого, с тугой повязкой на груди, и полным животом голубцов. С собой она мне ничего не выдала, ну и ладно. Договорились созваниваться как минимум дважды в день, дабы делиться инфой.

Денег на такси не было, пришлось топать до трамвая. Затем трястись сорок минут, в конце вагона. Когда оказался в своей квартире, испытал облегчение, вся эта авантюра значилась, вполне в положительном ключе. А впереди виднелась обычная и такая радостная рутина. Приключения и подвиги — это явно не мое, отсутствует во мне авантюристский дух. Я лучше вот так по-простому.

Включил телевизор, на привычном канале, с минуту смотрел, дабы сообразить, чем мне там пичкают. Выходило сериал из разряда для дам за сорок, где красивая любовь заперта в жуткой реальности и быть.

Поставил чайник, нужно восполнить недостаток кофеина в организме, а пока вода достигает точки кипения, покурим. Выскочил на лестничную площадку, к удивлению, констатировал, оконная рама по краям заклеена скотчем, чтобы не дуло. Идти на улицу не захотел, поэтому мысленно извинился перед жильцами и в быстром темпе выкурил сигарету. Удовольствия ноль, чистой воды необходимость. Затем заварил огромную почти литровую кружку кофе, и уселся за работу. Дело предстояло не столько сложное, сколько нудное, как сборка запчастей на заводе.

А ведь надо еще амулет от лесных духов доделать, а руки никак не дойдут, все на потом откладываю, так и хожу с нашивкой, что бабушка сделала. Одним словом, разгильдяй. Мне бы времени побольше, но где ее взять.

Закончил, когда солнце практически скрылось за горизонтом, отдаваясь в небеса красным сиянием. И того получил десять листков для полиции. И восемнадцать для сельской местности. Разложил по стопкам, потянулся, глаза устали, а вот рука в норме. Что странно и непривычно. В три часа сон так и не свалил, видимо, травка Лизы и в самом деле была сверхтонизирующая. Не кофе ведь меня ото сна спасло.

Взял мобильный телефон, надо Волкову позвонить да договориться о встречи. Привычно пробежал пальцами по клавиатуре телефона, нашел номер и едва не позвонил Юли. Отдернул палец в последний момент. Чуть отдышался, словно прошелся по краю пропасти и аккуратно стер злосчастные цифры. Внутри при этом что-то оборвалось, будто только что лишил себя последней надежды. Владимир ответил мгновенно, словно ждал звонка, я даже на секунду растерялся.

— Здрасти! Это Евгений Клыков, — представился я.

— Да узнал. Здравствуй! — голос усталый и чуть раздражённый.

— Я тут амулетов для вас надела. Когда привести? Или сами подъедете?

— Давай в участок, сейчас. Нормально? — вопрос прозвучал чисто из вежливости.

— Да. Минут через двадцать буду, — ехать не хотелось, но проветриться так и так стоило.

Улица встретила меня легким морозцем, и полным отсутствием ветра. Погода просто на загляденье, ещё бы снега побольше, то вообще, как с картинки зимний вечер в спальном районе. Ведь есть картины зимний вечер в лесу, в деревне, на море, тогда должна быть и в спальном районе. Подошел к своему «пассату» рукой стер снег с краев двери, очень аккуратно потянул за ручку двери, она открылась с хрустом помершей резины. Ключ в зажигание, поворот, погрел свечи, и стартер жалобно с натугой пару раз провернул вал, и утих.

— Вашу мать, — разочаровано, проговорил я, аккумулятор сдох. Как же не вовремя.

Я повторил попытку больше из-за человеческой веры в чудо, чем в надежде завести стального коня. Результат, ноль. Как же не хочется идти на трамвай, а денег на такси опять-таки нет. По сокрушался немного, вылез из транспортного средства, огляделся. Невдалеке мужик заботливо счищает снег с новенькой «тойоты», звука работающего мотора не слышно, а вот дым валик из выхлопных труб будь здоров.

Ладно, попробую. Подбежал к заботливому водителю, тот заметил меня еще за метров пять, замер в ожидании.

— Здрасти! Не поможете, — я махнул рукой в сторону машины, — надо подкурить.

— Не вопрос, — он энергично стянул перчатку с руки, протяну для пожатия, поручались, — сейчас еду. «Крокодилы» есть?

— Нет, — я виновато улыбнулся, и уже оправдываясь, — к зиме не готов.

— Не страшно у меня все имеется.

Спустя пять минут он подогнал машину мордой к моей, умело подсоединил провода. Велел ждать, а сам стал чуть газовать, давая напряжение на генератор. Еще пять минут, и он дал отмашку пробовать завестись. Я подчинился, на этот раз машина отреагировала на запуск тяжелым громыханием мотора. Мужик, сматывая провода рассказывая про способы сохранения работоспособности машины в зимних условиях. С явным намерением завязать знакомство. Я же вежливо ответил, что сильно спешу. На что мужик несколько не обиделся и пожелал мне удачной дороги. Еще и номер телефона записать предложил, дабы звонил при необходимости еще раз подкрутиться. Я еще раз вежливо отказался.

До полицейского участка добрался быстро, машин на улице почти не было, а зеленая линия на светофорах благоволила мне.

На территорию заехать не удалось, шлагбаум стоял непреодолимым препятствием. Поставил машину на аварийках в метрах пяти от въезда, и поспешил на встречу. Пересек тщательно выметенную площадку, под тусклым светом одинокого фонаря. Открыл дверь, та с трудом поддалась, пришлось даже телом отклонятся. Доводчик новый поставили что ли.

Дежурный едва бросил на меня взгляд, махнул рукой, мол, проходи. Я не стал за зря сотрясать воздух, вошел в коридор и направился к кабинету Волкова. Внезапно дверь открылась, и наружу выскочил взъерошенный следователь, секунду смотрел на меня, после улыбнулся, протянул руку.

— Пойдем, покурим, а то сил нет уже терпеть, — и, оправдываясь, продолжал, — бросаю, пять дней как не курил. А тут с утра сорвался.

— Пойдем, — легко согласился я, мне разницы нет, где листки с заклятием раздавать, — только парней своих позови я им… обереги раздам.

— Сань, — крикнул во всю глотку Владимир, — давай наших в курилку. Срочно.

Спустились в полуподвал. Курилка пряталась за рассохшейся дверью, бледно-зеленого цвета. Зашли. Под светом двух лампочек на дальней стенке я рассмотрел скудную обстановку помещения, массивный железный стол справа над ним мирно жужжат два массивных вентилятора. Теперь понятно, чего в замкнутом помещении почти не пахло табачным дымом, с такой вытяжкой можно курить дено и ночно без опаски загадить все вокруг дымом. На столе имелось три пепельницы, одна забита окурками под завязку, другие две девственно чисты.

Владимир присел на край стола, торопливо подкурил сигарету, пододвигая к себе полную пепельницу. Я так же поджег кончик сигареты, сделал большую затяжку и выпустил дым в нутро вентилятора, смотря как его затягивает в черное нутро.

— Никто не может удержаться, все вот так дымят по первой, — со смешком сказал Волков.

— Умные люди мыслят одинаково.

— И не только они, — мы тянули время до прихода подчинённых следователя, разбавляя паузы ни к чему не обязывающими словами. Мы не друзья и даже не приятели, чтобы иметь общие темы для разговоров. Мы всего лишь союзники, скованные одной целью.

В комнату ввалилось семь человек, молча встали полукругом, возраст компании был от двадцати пяти до сорока, и всех их обедняло одно, скепсис в глазах. Я без лишних слов раздал листки и в конце проинструктировал, что и как делать. Мужики покивали и быстро ушли. Вот и вся мистическая операция.

— Как вообще обстановка в округе? — спросил я, когда следователь засобирался уходить.

— А знаешь, выправляется, новых эксцессов почти нет, все больше старые дела беспокоят. А так динамика положительная.

Ответ меня удивил, неужели мы с травницей развели паранойю на ровном месте? Нет. Скорей круг благоприятности растянулся еще дальше.

— Как далеко распространяется ваша юрисдикция? — он усмехнулся на последнем слове.

— На весь район.

— А в соседнем как дела? — я замер в ожидании ответа.

— Там все не настолько радужно, — неохотно ответил следователь, я же не стал более его напрягать, и так понятно, что происходит. Радиус неведомого проклятия расширяется.

— Слушай, можешь дать список, где вы видели разную паранормальщину, и другие не очень логичные вещи? А то не хочется самому мотаться по округе, и выискивать отклонения.

— Хм, хорошо.

Зашли в его кабинет. Волков извлек потертую карту из шкафа, разложил на столе. И после лёгкой задумчивости неуверенно принялся, наносить отметки на карту, с устными пояснениями. Точек набралось почти с два десятка, так что работы мне прибавилось изрядно.

— Карту одолжу, — получив неуверенный кивок, сложил лист и отправил ее во внутренний карман пальто. Улыбнулся и поблагодарил, — спасибо.

Выйдя из участка, я посеменил к машине, раздумывая податься сначала к уже изученным местам или же проехаться по новым. Возле «пассата» меня поджидала патрульная машина. Полицейский, завидев меня, выбрался наружу и с опечаленным видом вручил штрафной талон.

— Ну как же вы так, стоянка буквально в сотне метрах отсюда, — нравоучительно проговорил он.

— Ага, хорошо. Буду исправляться, — я даже не стал пытаться дать взятку и сразу видно ничем хорошим эта затея не окончится.

— Счастливого пути и будет осторожны, — козырнув страж порядка удалился в машину.

Не глядя на сумму штрафа спрятал квиток в карман. Денег сейчас так и так нет, да и оплатить можно будет как-нибудь попозже. Хотя, чего это я сразу зачислил себя в нищие. Дома где-то валяется банковская карта, а там должны быть перечисления от шефа и выходное пособие. От осознания того, что не придется снова лезть в заначку, настроение улучшилось настолько, что песни по радио не вызывали раздражения, а даже наоборот бодрили.

Банковскую карту нашел с трудом, перерыв практически весь дом. Вроде на память никогда не жаловался, а тут, словно кто-то вытер все начисто. Наткнулся случайно в коробке, где хранились документы на квартиру, на самом дне. Обтер об рукав, и отправился в ближайший банкомат, что находился возле супермаркета. Почти пятнадцать минут стоял за тетенькой, что с упорством идиота, пыталась добыть денег из явно опустевшего счета. Я же флегматично разглядывал звезды, в голове вертелись мысли насчет медальона от лесных духов. Стоит ли им заниматься сейчас или же отдохнуть пару дней и тогда уже последним рывком все доделать без спешки и отвлечения на другие дела. Как бы я не вертел эту ситуацию, а однозначного ответа не находил.

— Извините, — послышался приятный женский голос.

Я повернул голову и увидел, как сражающиеся за свое материальное благо женщина капитулирует от коварного банкомата.

— Ничего страшного, — не пойми, зачем я крикнул ей вдогонку.

Вставил карточку, секунда ушла на вспоминание кода, и вот уже пальцы лихо отбивают нужные цифры, далее нажал кнопку проверка баланса. Ух ты две тысячи, семьсот сорок три. Неплохо так, а я как дурень заначки потрошу. Снял две сотни, на расходы и, прикупив продуктов, потопал домой. Нужно хорошо поесть и выспаться, завтра предстоит дальняя дорога и трудовые будни.

С утра все же пришел к мнению, сперва нужно доделать начатое, поэтому отправился по проверенным адресам. Первые полдня прошли относительно нормально. Так и или иначе все принимали помощь, кто с сухим спасибо, кто, просто молча выслушивая инструкции, и забирал оберег. Энтузиазма и желания бороться со злом у людей не было, делали все по инерции сказали, значит надо. Будто не им нужна помощь, а мне. В обед нарвался на озлобленную парочку. Забрав заклятие, принялись угрожать, что засудят меня, если у них хотя бы одна курица сдохнет. А если у хозяюшки хотя бы прыщ соскочит, то они меня из-под земли достанут и накажут сурово и беспощадно. Но что больше всего удивило, когда прибыл в родную деревню, там меня встретили, мягко говоря, не радостно. Матом не обложили, но и помощь приняли только двое. Остальные грубо отказались, я же настаивать не стал. Когда увидят, что у тех, кто обзавелись оберегами, жизнь налаживается, сами придут. Эту публику я знаю, как облупленную.

Уже на выезде, увидел своего кота. Выглядел он колоритно, отъелся, став чуть ли не в два раза больше прежнего. А шрамы нагоняли жути, но никак не сострадания. Прям гроза всех котов и частично собак. Хозяин ни дать, ни взять. Хм в деревне ему самое место. Вот и пусть и остаётся.

Спешно поужинал на заправке бургером, отправился по адресам, что дал Волков. Выстроил маршрут так, чтобы к ночи дома быть.

В уютном двухэтажном доме, с живой изгородью вместо забора, меня встретила женщина лет сорока, со следами бурной попойки. После согласия на осмотр дома, выяснил уже привычное скопление скверны. Предложил почистить дом она, кажется даже не услышала меня, кивнула. Потратил почти час, пока закрепил заклятие по углам. Напоследок спросил: давно ли пьет? На что получил ответ уже как неделю. В запой ушла как раз, когда переехала на природу отдохнуть. Ну, это и не удивительно. Сейчас проспится и снова в город укатит.

Уже к часам одиннадцати, проезжал мимо еще одного адреса c загадочной пометкой «кресты». За день накопилась усталость отчаянно хотелось спать, и есть. Я едва заборов лень, завернул на проверку. Нечего пестовать в себе смертный грех, иначе пожрет и не заметишь как.

Обычный дом из силикатного кирпича, с боку пристроен сарай, с другого чуть в стороне находился гараж, между ними забор, выкрашенный в едко синий цвет. В окнах за занавесками виднелся свет и тени фигур. На звук мотора никто не вышел. Выбрался на вычищенную от снега площадку, подошел к забору, прикидывая как достучаться до домочадцев. Ага, тут на стенке в серой рамке виднеется красная кнопка, удавил ее большим пальцем, подождал пару секунд ничего не произошло. Ладно, дернул ворота закрыто, лезть через забор не хотелось, но ехать сюда завтра хотелось еще меньше. Я уже примерялся как бы половчей преодолеть ограду, как в крыльце вспыхнул свет, и едва слышно хлопнула дверь. Человеческая тень растеклась по окнам, мягкий стук открывающейся щеколды и наружная дверь отворилась, прикрыв собой хозяина.

— Чавое енто надо, — кто-то прошамкал голосом, неуловимо схожим с Бабай-Ягой из советских сказок.

— Ээээ здрасти, — растеряно, отозвался я.

— Здрасти-здрасти, — продолжил голос за дверью.

— Можно зайти, чтобы…

— Давай-давай, огурчика соленого изопьёшь, — перебил меня невидимый собеседник.

Такое поведение меня насторожило, но делать нечего надо заходить.

— А как калитку открыть?

— А ты палец в щель просунь, да лямку подними. И будет тебе счастье. Давай-давай.

Ох, и странно все это. Выполнил инструкции дяденьки. Но прежде вернулся к машине, выключил свет и заглушил мотор, но закрывать не стал, в случаи чего смогу быстро удрать. То бишь тактически отступить. После яркого света фар, почти на ощупь добрался до ступенек крыльца, подсвечиваемых тусклым светом изнутри. Немного помялся и, решив, что проверка будет не лишней, начертил заклятие выявления скверны, чисто, словно в мужском монастыре. Ладно, надо паранойю унять, а то привык везде плохое искать. А как столкнулся с нормальным так все не славу Богу.

Зашел в избу и, несмотря на приятный запах жареной курицы, волнение никуда не ушло. В большие кухни скорей всего совмещенной с гостиной, находилось четверо. Две женщины возрастом за пятый десяток, в простых халатах, и с причёсками абы волосы в глаза не лезли, обе полные. Та, что ближе и в шерстяных носках, слеповато щурились на меня, другая же с усилием выдавливала улыбку радушной хозяйки. Мужики же сидели за столом вполоборота ко мне, один полноватый с начинающейся лысиной, другой с шикарными усами аля Чапай на смотринах, и в ярко-голубой рубахе.

— Здрасти. Не помешал?

— Нее. Садись гость. Ну, давай-давай, — полноватый призывно махнул рукой, на свободный стул.

Я запоздало обтер ноги о коврик и, растягивая пальто, уселся на указанное место.

Мне тут же была поставлена рюмка, и усач, качнулся в сторону, со скрипом открыл дверцу, стоящего с боку секретера. В руках у него оказалось пол литра «столичной». Бережно скрутив пробку, налил всем по пол рюмки, точно хоть уровень прикладывай, и убрал горькую обратно за дверку.

— Вань, — неожиданно, крякнул полный.

— У, — отозвался второй.

— Ты в огонь зайдешь?

— Не.

— А коня остановишь?

— Не.

— Тогда давайте выпьем за то, что мы не бабы, — они вскинули рюмки, я же ведомый паранойе сначала проверил водку на наличие чего-то вредного для организма, по типу яд. На мои манипуляции смотрели молча с пониманием.

Выпил. И машинально потянулся за закуской, взял кусок хлеба и шустро накидал на него несколько кусков селедки. Закусил. Вкусно. Стол вообще был богат разносолами, тут и курица жареная, и селедка и сало с луком, и салат с капусты и грибочки маринованные. Всего помаленьку как раз на закусь. Умеют люди отдыхать.

— Это у нас с Ванькой тост такой первый. Меня Сеня зовут, его Иван Павлович, для тех, кто пригубил с нами просто Ваня. Те две тетки Маринка, и Фекла. Жены наши злые, что ведьмы, — при этом он скривил карикатурную гримасу, более всего схоже с Бармалеем из мультика. Пластичное лицо много эмоций отображает, на каждое слово своя.

— Умолкни балабол, — встрепенулась улыбчивая женщина, — чушь не мели. А вы уважаемый чего к нам пожаловали.

И вот готов поставить свой «пассат» против рваных валенок она уже знала ответ, и вся это комедия была лишь прелюдия. Подвод к неприятной части разговора.

— Мне сказали, что вас кресты какие-то беспокоят.

— Да что там за беспокойство, стоят себе и стоят, в кровать не лезут, кошек не отпугивают, — снова заговорил Семен, — а ты значит следователь?

— Я колдун, — все отреагировали спокойно, будто фельдшером представился, только Фекла рукой дернула, чтобы перекреститься, но вовремя спохватившись, сделав вид, что поправляет прическу.

— Хм. Ваня, — он развернулся к соседу справа и несколько раз тыкнул пальцем в плечо, — накапай нам по второй. Марин у нас гость имеем права.

Блин как все странно, так и хочется выбежать на улицу, с криками да какого хрена тут происходит. Тревога уже сплелась в тугой комок и вовсю давила на самообладание. А ведь не каких признаков опасности.

Рюмки наполнились две пары глаз выжидающе уставились на меня.

— Давай за нас, потому что без нас, за нас никто не выпьет, — выпалил я единственный тост что знал.

Выпили в этот раз я опробовал курочку.

— И каким же образом вы хотите нам помочь? — не дав мне доживать, спросила Марина.

— Цыц баба, ведёшь, мы тут беседуем, а ты все лезешь и лезешь, не чтобы ночью так в койку лезть, а то к стене и спать, а я сам все делай. Так Иван.

— Кх, — неопределенно отозвался собутыльник.

— Для начала посмотреть бы на эти кресты. А там уже по обстановке.

— О! — воздев палец, вверх сказал Сеня, — наш человек главное ввязаться в драку, а там будь что будет. Иван.

Дверка заскрипела, бутылка пробежала над рюмками, оставляя внутри ровное количество водки.

— Отец нам еще молиться, — всполошилась Фекла.

— Все крайняя. Тут товарищу колдуну, по морозу бегать, а вы все причитаете. Цыц. Одному пить, бога хулить. Ну, давай как там тебя?

— Женя.

— Ну, давай-давай Женя свет батькович.

На этот раз закусил грибами и салатом, да и селёдки честь отдал. Откуда не возьмись, навалился голод, вроде и ем, а насытиться не могу.

Сеня крякнул, хлопнул себя по коленям и с трудом поднялся, держась правой рукой за спину, поковылял к комоду. Не похоже, что образ отыгрывает, видно и в самом деле проблемы со спиной. Болтун извлек огромный фонарик, коей без преувеличения можно было бы назвать прожектором.

— Держи. Там в сад выйдешь, все и увидишь. Но лучше ты это под ноги свети. Луна большая видать далеко. Верующий? — я на автомате кивнул, — тогда с богом. Дверь только плотней прикрой.

Забрав фонарь, вышел в крыльцо, слушая как, Фекла что-то бормочет озабоченно.

Фу на улице сразу полегчало, я даже задышал полным ртом, пренебрегая опасностью застудить горло. Чувство удушливости и голода отступило, в голове сразу прояснилось. И тут полезли детали, что ранее мозг игнорировал. В углу висели иконы, тщательно вымытые, и с множеством свечей, торчащих в палке, чуть ниже. Мебель вся старая, если не сказать, что древние. И не следа электроники, кроме фонаря да лампочки под потолком. И видно, что кроме кухни другие комнаты не обжиты, справа через дверной проем видно было сваленная куча тряпок, между печкой и стеной, валялись какие-то ведра и лохани.

— Опять я куда-то вляпался без подготовки, — глянул в окно, ожидая увидеть любопытные лица, но нет шторы наглухо задвинуты.

Пробежал лучом фонаря по стене сарая, кладке дров, и далее по деревьям в саду. Мирная картина, ночь на селе. Луна пошла на убыль, но по-прежнему выдавала достаточно света. Если бы не тучи, что так и норовили спрятать ее, можно было бы бродить и без фонаря.

Так и где мне искать эти загадочные кресты? Пройдусь до конца сада, а потом назад в дом, и там уже через окошко понаблюдаю. Будем надеяться, что впустят. Если площадка перед домом была тщательно вычищена, то дольше имелись лишь узкие тропинки. Более-менее утоптанная вела к колодцу, похуже к строению мною определённому как баня. А вот в саду было девственное покрывало из снега. Глянул на ботинки, горестно вздохнул. Мне бы сейчас валенки, но чего нет, того нет.

Светя себе под ноги и осторожно ступая, выдвинулся к намеченной цели в виде кривой яблони в конце сада. Я осилил лишь половину пути, когда луна на пару секунд освободилась из плена туч. Я поднял голову, бегло огляделся, и было снова опустил взгляд к земле, как мозг запоздало сопоставил картинку. Левее за чахлыми кустами угадывался силуэт креста.

Резко перевел в то место луч света, чтобы удостовериться. А то мозг любит дорисовывать то, чего нет, ища везде и всюду узнаваемые очертания, особенно если ты их ждешь. Свет уперся в дерево в соседнем саду, и отчетливо высветил силуэт католического креста, что неуклюже прислонился к стволу. Я почти минуту пялился на него, но ничего не происходило. Ладно, пойдем дальше, сделал пару шагов, и снова посветил в сторону креста, его и след простыл. Хм может, показалось. Луч дальше заскользил по деревьям, и я снова наткнулся на крест, теперь он лежал боком на кустах возле забора из сетки рабицы.

— Какого хрена, — выдохнул я, и быстро зашагал в его сторону, уже не заботясь про сохранность ног в сухости.

Увлекшись, наблюдением за крестом, не заметил натянутую бельевую веревку, та больно впилась в шею, едва не уронив на спину. Я крякнул, взмахнул рукой, луч разрезал тьму в небе, и я потрясенно увидел еще один крест теперь уже православной конструкции. Видение длилось миг, и когда я снова, направил свет в тут точку на небе, то кроме облаков ничего не застал. Посветил на кусты, пусто. Я растеряно замер посредине сада.

Тучи вновь отперли засовы, дав возможности луне покрасоваться на небосклоне, и я с диким удивлением отметил с пяток крестов, что стояли на ветвях огромной березы, что росла в метрах тридцати леве сада. И это не слабо так пугало. Потому что сознание силилось подыскать сравнение этому феномену, но потерпело постыдное поражение. Быстро растянул пространство и начертал символы рассеивания. Бросок. Результат равен нулю. Луна пропала, и когда я осветил ветви, там ничего не было, зато, силуэты крестов маячили по всему саду, прячась за деревьями, словно малые дети. Страх вцепился в позвонок ледяными когтями, парализуя ноги, и почти останавливая дыхание.

Вроде что тут страшного: ну кресты, ну прячутся, мне ли бояться сверхъестественного. Но это как будучи крутым мужиком, попасть на кладбище в полнолуние. Где дети пяти лет играют в прятки, при этом громко хохоча. И все попытки их поймать или успокоить обречены на провал.

Я смахнул невесть откуда появившийся пот. И принялся колдовать, выдавая одно заклятие за другим. Но все они приносили не больше пользы, чем махание руками юродивого дурочка, перед несущимся локомотивом.

Какого хрена тут происходит, почему на них вообще ничего не действует. А тем временем ощущение неминуемой беды вовсю шныряла в области сердца, и легких. Весь организм в купе с инстинктом самосохранения тихо выл, умоляя уходить.

Я развернулся, поймал пару силуэтов крестов, справа от себя. Они оба вроде как присели за пышным кустом смородины. Так взгляд в землю, так вроде Сеня говорил. Ох, будем надеяться, он мне помогал, а не в жертву приносил. Ей-богу я сдохну не от старости, а от глупости, потому что каждый долбанный раз лезу в неприятности. Я быстро пошел по своим следам. Сзади что-то громко хрустнуло, и упала, обдав меня снегом. Я дернулся и едва сдержался, чтобы не обернуться. Вот уже фиг. Меня так легко не взять. Если тебя преследует нечто непонятное, и при этом еще не слопала, то не оглядывайся.

Ага, вон и стена сарай видна, а на ней тень крестов, три католических и один огромный то ли, православный то ли старообрядческий сейчас не вспомни, куда палка должна быть наклонена. Эти силуэты нагнали на меня жути чуть ли не больше чем встреча с вампиром. Спас натренированный на потустороннею мерзость разум. Обычный человек тут бы и скопытился.

К машине бегом к машине и полным ходом отсюда. Это уже не тактическое отступление, тут банальное бегство, в угоду спасения жизни. Постыдно и недостойно, ну и хрен этому дать. Выживу, потом по сокрушаюсь насчет своей мужественности. Толкнул ворота, луч фонаря скользнул по кузову машины, и я четко увидел два рога, что торчали с другого боку автомобиля. Тварь устроила засаду, стоит только подойти и мне конец. Осознание этого было настолько очевидным, как летящий в голову лом. Тут без вариантов.

Шаг назад. И я физически ощутил препятствие за спиной, неотрывная стоп от земли, скользнул в сторону, обходя нечто. Сердце разогналось до ста двадцати ударов в минуту, а пот казалось уже пропитал пальто. Так взгляд точно в землю. Ага, вот и ступеньки, осторожно поднялся на одну потом на вторую. За спиной слышалась возня, и тихое деревянное перестукивание. Окоченевшими пальцами толкнул дверь, прошел в крыльцо. Захотелось оглянуться, но легко поборол порыв, уже на оглядывался. Хватит. Еще десяток шагов, и еще дверь, надавил на ручку, потянул на себя, на меня дыхнуло жаром. Кое-как протиснулся в образовавшуюся щель. В дальнем углу от сквозняка замерцало пару свечек, а басистый речитатив усилился. Он что там молятся? Точно, на старославянском. Фонарь выдрал из тьмы надпись на полу. «Закрой дверь». Не поворачиваясь, нащупал ручку, потянул, дверь словно заклинило, я поднатужился, Сеня повысил голов в молитве. Хлоп. Готово.

Фу. Отдышался, икон в ряды значительно добавилось. А ведь раньше их там не было точно помню. Достали откуда-то. Четверка местных, стоят на коленях, перед ними лавка на ней, маленькие подушки. Сеня читает слова, другие неразборчиво подпевают. И свет от лампад их словно в какую-то сферу заключил. Слева подальше от окна, еще одна подушка. Тут и думать нечего обо мне позаботились. Стянул ботинка, осторожно ступай, пошел к нему. Скинул пальто. Сел на колени, ни на кого не смотря. Показалось, что у Сени в голосе появились нотки одобрения. Страх и потусторонние давление пропали, не полностью, но достаточно, чтобы дышалось спокойнее и думалось легче.

Никогда особо не верил в молитвы, а тут смотри, помогает. И дело здесь скорей всего не в Боге, в понимании Христиан, а в силе веры людей, в их уверенности, что только так и можно спастись. Таким образом, создав силовой барьер от крестов. Другую нечисть это конечно не остановит, тут целенаправленная защита. Чтобы не ломать общий дух и настой, запел вместе с ними, не слова конечно, а так общий мотив. И уже через минуту втянулся.

По ощущениям прошел час или что-то около того. Сеня резко умолк и, стукнув ладонью по скамейке, гром произнес.

— Вот и славно отмолились теперича спать. Давайте-давайте, — кряхтя и держась за спину очень осторожно встал.

Я уже было дернулся следом, но тут же схватился за скамью руками, ноги отекли, колени болели нещадно, и не мудрено столько отстоять, не шелохнувшись. Явно в транс впал с этими богомольцами. Я еще разминал ноги, а женщины споро убрали подушки для молитв, отодвинули скамейку к стене. Еще пару минут и на полу появились топчаны, с подушками и одеялами, мне постелили сразу под иконой.

— Всем спать, кто до ветру не сходил, пусть мучайтесь до утра, — вот зачем он это сказал, теперь приспичило, до утра маяться буду.

Но опасения мои не оправдались, уснул, едва коснулся подушки, а может еще и в полете к ней.

Разбудил меня треск звонка мобильного телефона. Я долго пытался улизнуть от раздражителя в царство Морфея, где нет проблем и все хорошо. В итоге мобильный сдался. И вот уже более ничего не омрачало путь в сладкую негу, как неожиданно взвилась гордость, противно заскрежетав. «Лежишь как баба кисельная, а раньше до будильника вскакивал. Позорище».

Утро не задалось. Так и не вспомню, когда в последний раз было настолько плохо. Обычно, даже малый ночной сон наполнял меня энергией, а тут словно, кроссворды гадал всю ночь, попутно разгружая мешки с цементом, голова ватная и спина болит. Повернулся на бок, протянул руку за валяющимся телефоном, и едва не взвыл от боли в злосчастном боку. Упал на спину, отдышался, вытирая слезы. А ведь думал, что здоров аки бык, а тут на тебе. Похоже, я рановато бросил употреблять волшебную травку.

Полежав минуты три собираясь с силами. Затем осторожно поднялся, протопал к умывальнику и с удовольствием плеснул в лицо холодной воды. Хозяев не было видно, и немудрено за окном день вовсю ширь раздался. Вернулся к топчану, и почти пять минут пытался поднять пальто с пола, ибо любая попытка согнуться вызывало серьезную вспышку боли в боку, и спине. Но справился. Часто дыша, вышел на прохладный воздух, который чуток прочистил голову. Усевшись на лавку, глянул на экран злосчастного аппарата. Кому это я так понадобился, что звонит до упора. Санек. А вот это неожиданно.

Перезвонил другу.

— Ну? — вместо приветствия сказал я.

— Здорова. Как дела, как сам? — начал он с дежурных вопросов.

— Помаленьку, — не стал я вдаваться в подробности, — что хотел?

— Какие планы на Новый Год? — его ничуть не смутила моя грубость.

— Да не каких.

— Тогда давай к нам.

— А давай, — сразу согласился я, обычно праздновал один, в прошлом году с Юлькеной компанией, и ведь весело было.

— Вот и отлично. Народу не будет, ты да я, да мы с тобой, еще брать с женой. Нормально?

— Конечно. Что с меня?

— Хорошее настроение, и бутылка коньяка, — весело проговорил он, — тогда к восьми подтягивайся.

— По рукам, — попрощался и нажал кнопку отбоя.

Вот вроде и пустяк, на праздник друг пригласил, а мир сразу заиграл другими красками, отошло на второй план уныние, и пессимизм, захотелось двигаться вперед. Но внутренний голосок все-таки подпортил настроение. А вдруг это не он меня хочет видеть, а его заставляет колдовство, что растеклось по городу? Я растер указательным и большим пальцем переносицу, и решил забить на этот вопрос. Ответ на него никого счастливым не сделает.

За время разговора продрог, поэтому кряхтя и, постанывая, надел пальто. Надо ехать домой и закинуться лекарствами. Кстати о травнице, нашел в контактах номер Елизаветы, та отозвалась на пятом гудке.

— Привет, как наши дела?

— Привет. Наши никак. Отослала толкового парня рыть архивы, тот поутру сообщил, что пока все глухо. И да он получше нашего разбирается во всех этих бумажках, — предвосхищая мой вопрос, ответила она.

— Понятно. Держи меня в курсе. И как там дочь?

— Вылечим. Как узнаю что, перезвоню, — раздраженно ответила Елизавета.

Какая-то она непривычно злая, может проблемы с лечением дочки, а может, устала. В любые случаи ничем не смогу помочь. Про свои болячки разумно умолчал, нечего ее понапрасну нагружать. Да и снова отчитает за нарушение лечебного режима.

Вышел за калитку, и сразу ко мне присеменил Сеня, вылитая Баба Яга из мультика. Ей-богу.

— Выспался? Вот и хорошо. Ну чаго скажешь по поводу крестов этих проклятущих, — и так с прищуром выжидающе посмотрел на меня.

— Не знаю. Первый раз с такой мистикой сталкиваюсь. Но обещаю, что разберусь.

— Ага. Главное, когда уедешь, не забудь, что обещал, — он моим словам не поверил.

— А вы чего отсюда не уедете?

— И это мракобесие за собой в город тащить, где людей прорва. Вот уже нет, мы люди верующие такого гадство не сделаем. Когда чужих нет, они не сильно докучают.

— Хм. Получаться что это ваше проклятие, а не местное.

— Получается.

— А чего раньше не сказали? — раздраженно зарычал я.

— А ты спрашивал?

— Вот что за люди а. Ладно, я к вам на неделе заеду.

— Давай-давай после Рождества Православного. Числа так восьмого, они как раз подойдут. Порукам.

— По рукам, — но сам руку он не протянул.

Вот и славно, теперь время будет все обмозговать, родовое проклятие оно совсем по-другому устраняется.

До своей квартиры добрался почти на автопилоте, голова шла кругом, а бок болел так словно, готов был отделиться от тела. Мне бы сейчас перейти в горизонтальное положение, и чтобы никто не беспокоил. Но позволить себе подобной роскоши, увы, не мог, надо двигаться и устранять зло. Кое-как вполз в свои жилые квадраты, и на удивление почувствовал душевное успокоение. Словно вернулся на мгновение в детство к любящим родителям, мгновение прошло, а ощущение остались. Снял ботинки, отправился на кухню, готовить лекарство. Вся процедура отняла почти час. Все это время я думал, что вот-вот отключусь, а бок тем временем, выдавал весь спектр боли: колющей, режущей, пульсирующей, жгучей. Залил в себя отвар. Надеюсь, печень не откажет от такого непотребства, да еще в таких количествах. Я нашел-таки силы раздеться и упасть на кровать.

Показалось, что прошло, как минимум часов десять пока я лежал в бессознательном состоянии, но часы, на стене сказали мне четко и ясно, спал я час двадцать. И того сейчас одиннадцать ноль пять. Бок лишь ворчал, временами при движении отзываясь укусами острой боли. Голова же было тяжело и никак не удавалось до конца скинуть остатки сна. Но не следа ватности и отупения как было прежде. Только не определенное и не до конца сформировавшееся чувство тревоги и тяжести. Будто я что-то сделал не так или же упустил нечто важное. Как я не пытался, так и не смог, распознал, в чем причина.

Почувствовав себя более-менее сносно, включил телевизор, нашел программу про природу. Там симпатичная девушка азартно рассказывала про морских черепах. Самое оно. Теперь пора приступать к списку дел, на завтра и так далее. Листок нашелся сразу, а вот ручка отыскать не удалось. Как итог лень победила, и я взял валявшийся рядом простой карандаш. Но успел нарисовать лишь цифру один, когда зазвонил телефон. Лиза.

— Да, — нажав кнопку приема, сказал я.

— Надо встретиться, — голос усталый, такое чувство, что слова с силой выговаривает.

— Приезжай ко мне.

— Нет. Нет, время. Давай на центральной площади. Там как раз что-то грандиозное намечается.

— Что? — вяло, поинтересовался я.

— Что-то вроде спонтанного единения города. Жители просто решили собраться в центре и приятно провести время.

— Ага, двадцать девятого декабря, просто отдохнуть, — выразил я свой скепсис.

— Вот и я думаю, образовался шанс прояснить, что тут происходит. Я просто нутром чую что-то назревает. Так что через час возле фонтана, напротив пожарной части.

— Угу, — сказал я гудкам отбоя.

Я откинулся на спинку стула и запрокинул голову, уперся взглядом в потолок. Все эти телодвижения ой как неспроста, и народ организовывается неслучайно. Надо идти и все разведать, и выдвигаться немедля, чтобы как следует осмотреться. И стоило образоваться этим мыслям, как память выудила схожие параметры, столь отвратного самочувствия. Перед встречей с шаманом тайги были схожие ощущения. Вот же гадство.

Прежде чем выйти, плеснул кипятка в остатки заваренного зелья. Быстро выпил. Лишним не будет.

«Скорей бы со всем этим разобраться и на отдых, в санаторий на месяц. А то я что-то устал», — закрутились мысли в голове пока закрывал дверь.

Общественный транспорт проигнорировал. Прогуляюсь. Погода хоть и не солнечная, но и совсем уже отвратительной назвать никак нельзя. Серые тучи неспешно брели по небосводу, роняя редкие мелкие снежинки. Людям бы сейчас чай пить, возле телека, а никак не веселиться на центральной площади в обществе незнакомой публики. Хм, а ведь людской поток движется в одну сторону со мной, и что-то невидно инакомыслящих. Специально оглядывался в поиске оных. И лица идущих сплошь довольные и счастливые, словно их там ждет халява в размере новенького авто, и плазменной панели в придачу.

Внутри вспыхнул ничем не обоснованный протест, я вырвался из общего потока, свернул во дворы. И дальше двинулся по идеально вычищенным дорожкам, с аккуратно припаркованными на стоянке машинами. Идиллия блин. Мне бы радоваться, но на душу давит тревога и раздражение. Не по-людски это, словно роботам одну программу вшили.

Озабоченный всеми этими не радужными мыслями вышел к магазину, где когда-то покупал костюм у обворожительной Марины. Сейчас за ветреной суетилась безымянная дама, с которой мы распивали за углом. Выглядела она вполне достойной, вот только ассортимент товаров стал попроще, на широкий покупательский спрос. Даже так и не скажешь хорошо это или плохо.

Я было двинулся к входу, захотелось сменить пальто, на что-то более-менее достойное, а то после посещения демонской церкви, одежда стала словно мертвой. Но тормознул, уже поставив ногу на первую ступеньку. Не хотеться сейчас ни с кем разговаривать, да и спешу я. В другой раз зайду.

Дворами дошел до главной площади.

Да народ стекался определенно не просто так. Что-то да будет, и вот чую не очень и хорошее, в глобальном плане. Понятно дело, не о каком массовом жертвоприношении, речь не идет, но все же…

Я приметил парня, что стыдливо курил за углом дома, пряча сигарету в ладошке.

— Привет! — мягко поздоровался я, подходя к нему.

— Здрасти! — он неровно убрал дымящуюся руку за спину.

— Зажигалка будет? — я показал ему сигарету между пальцами.

— Да конечно, — он охотно достал железный прямоугольник из кармана джинсы.

— Спасибо, — я вернул зажигалку, глубоко затягиваясь, — а что за повод праздновать? Я приезжий не в курсе событий.

— Да просто, — замялся он, — решили выйти воздухом подышать, посмотреть друг на друга, а то в одном городе живем, а словно чужие.

— А как так организовались быстро?

— Да по радио сообщили. Извините мне пора, — я с неким садистическим удовольствием смотрел, как он метался в поисках, куда бы деть окурок. По итогу парень достал пачку и вернул окурок к еще целым собратьям. Он не пойми зачем извинился и практически убежал за угол дома.

Внутренне беспокойство тем временем не усилилось, оно лишь пульсировала, как зубная боль, грозясь перерасти в нечто не выносило больное. Не стал углубляться в само копание, сейчас это ни каким образом мне не поможет. Нужно дождаться Елизавету.

Ладно, а мы пойдем, посмотрим, что там да как.

Центральная площадь, примыкала к гостинице, и если миновать трамвайные пути, то далее имелся обширный парк с фонтаном и скамейками вдоль идеально вычищенных дорожек. И по всему это пространству равномерно распределились люди, мирно прогуливающиеся, сидящие на лавках, просто стоящие возле фонтана. Прям идиллия из Рождественского мюзикла, так и ждешь, что раздастся музыка и польётся песня, а все люди загружаться в танце. Часть площади отдали под каток, где почасовые стрелки катались счастливые взрослые и не менее счастливые дети. Ни тебе хмурых подростков, коих родители силком вытащили на свежий воздух. Ни заспанных лиц мужиков, что предпочитаю активному отдыху, лежанию на диване и просмотру юмористических программ по телевизору. И что самое главное никаких лотков и палаток со снедью и пивом, что стали неотъемлемой частью любого праздника на открытом воздухе.

Смотря на всю эту картину, отчетливо понял, я сюда никак не вписываюсь. Я чуждый и ненужный этой картине всеобщего счастья. Поджав губы и насупив брови, направился к ресторану, находящемуся на первом этаже гостиницы. Цены там конечно кусачие, но кушать хотелось немилосердно. А площадь покидать никак нельзя, вдруг пропущу что-то значимое. А так и поем, и все будут у меня как на ладони. Но моем планам не суждено было сбыться по одной простой причине, я не один такой умный. Мест в ресторане не было, от слова совсем. Потоптался пару минут возле входа, да ушел. Что же, мы не гордые, мы можем в магазине купить батон с колбасой и, совместив их обмануть желудок на некоторое время.

Обходя каток, кинул мельком взгляд вглубь жилых районов, где заметил желтый угол фургона. Ага, вот где фастфуд притаился. Подошел, быстро отоварился парой ход-догов. Пока получал пакет с едой столкнулся взглядом с продавщицей. Та смутилась и краснея, сказала.

— Мне мэрея предложила подработать. А поесть вы можете вон там, — махнул она вглубь двора.

— Ага, — сказал я и направился обратно на площадь.

Уголок скамейки отбил легко, просто подошел и вежливо так спросил: дайте присесть. Молодняк резво вскочил полным составом, отдавая всю площадь в мое распоряжение. Наглеть не стал, присел с боку. Поставил пакет рядом и жадно впился в горячую булку. На меня нехорошо косились все вокруг, но активных действий никто не предпринимал. Аппетита всеобщее порицание не добавляло, но желудку было по фиг он требовал пищи.

Когда я неспешно догрызал картошку фри, запивая ее соком, наткнулся взглядом на Юлю. Врать себе нет смысла, я ее специально выискивал в толпе, не зная сам, зачем мне это надо. Они сидели возле фонтана обычным своим составом. Сначала приметил Дану, в ярко-красном пальто, а уже потом всех остальных. Их компания практически не изменилась, обзаведясь лишь двумя новыми лицами. И вот одно такое лицо, с виду приличное и симпатичное, вовсю флиртовала с Юлей. Она же не сказать, чтобы была недовольна данным обстоятельством, улыбалась над произнесёнными шутками, выказывая неподдельную заинтересованность разговором с новым приятелем.

Я же прислушался к своим ощущениям, и с удивлением понял, что ревную. Обида так и толкала подойти к этому хмырю и съездить по морде, от всей души. Именно так без всякого колдовства проклятий и сглазов, просто набить морду, и сказать что-нибудь едкое Юльке.

Неожиданно хмырь, приблизился к моей бывшей, в порыве что-то сказать, и вроде как нечаянно положил руку на колено. На лице Юльки отпечаталась сдержанная улыбка, она подалась назад всем корпусом, и мягко сдвинула руку хмыря. «Молодец так и надо, а то возомнил о себе мачо», — заскакали в голове злорадные мыслишки. Все же приятно, когда тебе не заменяют, спустя пару месяцев.

Неожиданно вся компания засуетилась, Оксана с Игорем по вскакивали со своих мест, заслоняя обзор. Мгновение, и Оксана неуклюже обернулась в мою сторону, наши взгляды встретились. Теперь понятно, их встревоженость, не хотят, чтобы Юлька меня увидела. Оно и правильно нечего бередить свежие раны. Стоило подруге отвернутся, я поднял со скамейки, и быстро направился ближе к площади, в слепую зону. Вспомнил про оставленный пакет, обернулся, его уже убрали новые сидельцы. Какие замечательные люди, даже вслед ничего не крикнули.

Новое место для наблюдения расчистил по уже известному принципу, попросил уступить место. Огляделся, все мирно и спокойно. Блин, но вот нутром чую, что близится нечто чудовищное, как животное землетрясение. Вот-вот что-то грянет, только бы понять, что. Не выдержал, набрал травницу, усталый голос на той стороне проговорил.

— Чего тебе?

— Ты уже на площади?

— Скоро буду. Не впадай в истерику.

— Ты сначала сюда приди, а уже потом учи, куда и во что впадать, — огрызнулся, отключая телефон.

Нервы вообще не к черту. Закурил. Не успел я сделать вторую затяжку как рядом образовалась парочка, парень и девушка на вид лет двадцати с красными повязками на рукавах.

— Здравствуйте! — приветливо заговорила девушка, — не могли бы вы пройти на специальную территорию, для курения. Тут играют дети, и есть люди, которым неприятен запах табака.

Я посмотрел в указанную сторону, где возле здания пожарной части, толпилось пяток мужиков, в ограждении из красной ленты. Вздохнул, потушил сигарету указательным и большим пальцем, отправился в курилку.

— Спасибо за понимание, — прощебетала мне в спину активистка.

Купить в загородке было противно, будто прокажённый какой-то. Похоже, такие чувства испытывал не я один. Все поспешно втягивали дым, стараясь покончить с этим делом как можно быстрее. Лишь бы удовлетворить потребность организма в никотине и всё.

— … вот ты говоришь, что Бога нет, а есть только вселенский замысел, — из пожарной части вышли трое любителей табака.

Ничего себе выбрали тему для курилки.

— Конечно нет, или ты думаешь, что там наверху сидит бородатый дядька и слушает наши проблемы, — любимая присказка доморощенных атеистов.

— Нет, конечно. Бог это нечто большее. Это то, что запустило процесс создания вселенной, установило его законы, помогло эволюции развиться в нужном ключе. А мы, в основном благодаря церкви, застряли в своем примитивизме восприятия Бога. Мы до сих пор используем понятия столетней, если не тысячелетней давности. Что, впрочем, и не удивительно, если бы люди тратили столько же сил, на изучение Бога как скажем на изучения космоса, физики или там химии. То вполне возможно, что у нас была бы сейчас научная теория происхождения Бога.

— Ага, вместо изобретения парового двигателя и электричества нужно было в звериных шкурах придаваться философским изысканиям.

— Зачем вместо, когда можно параллельно. Ведь только сейчас некоторые ученые предпринимают робкие попытки объяснить Бога с точки зрения математики физики и другу точных наук.

— Может только сейчас, человечество созрело до того, чтобы начать изучать Бога, — неожиданно согласился второй с первым.

— Ладно, парни мы вообще живем с матрицы, а все вокруг симуляция жизни, — третий до этого молчавший решил все свести в шутку.

Никто его не поддержал. Далее курили молча. Все эти умозаключения по поводу Бога меня уже давно не волновали. Внутри себя я верил в существование некого высшего разума, и мне этого было достаточно. А пускать в теологические споры это занятие явно не для меня. Каждый верит, во что хочет, а если не может без костылей, то ему помогут различные религии.

— Вот мне интересно как твой Бог слышит молитвы, — первый никак не мог угомониться, — и главное, как он их реализует? Дай мне велосипед. На.

— Об это просто. Нейропрограммирование, ты с помощью молитвы мотивируешь себя на покупку велосипеда. Делаешь это целью и всячески пытаешься ее достичь.

— А чего ваш Бог не может прислать еще раз Иисуса, чтобы мы окончательно в него уверовали, — снова влез в разговор третий.

— А может уже прислал, да мы из-за своего невежества его проглядели.

— Ага, — заржал третий, — проглядели, прям…

— Дорогие жители нашего чудесного города. Я рада всех вас видеть здесь и сейчас, — обворожительный женский голос, разнеся в воздухе, усиленный колонками, прерывая спор, — я бы хотела вам рассказать, что же нас ждет через пару часов на этой площади.

Я улыбнулся и поспешил к сцене. Захотелось увидеть обладательницу столь чарующего голоса. Девушка стояла на небольшом пьедестале, держа в руках микрофон, только сейчас обратил внимание, на огромные колонки, чтобы были замаскированы под снеговиков. Миловидная девушка этакая Снегурочка в современной обработке, синий полушубок, голубая юбка чуть выше колен, и белые сапожки. Шикарные русые волосы раскинуты по плечам. Лица не разобрать далековато стою, но уверен, оно более чем симпатичное. Поведала она нам о незамысловатой программе на вечер, отпустила пару милых шуток, и пообещала вернуться через час, с очень важным заявлением.

— А кто это? — спросил я первого встречного.

— Полина, — будто это имя все объясняло, сказал мужик с раскрасневшимся лицом.

— А кто она? — продолжал я задавать тупые вопросы.

— Заместитель мэра. Очень хорошая девочка, — с отцовской теплотой продолжал рассказ случайный прохожий, — радеет за наш город всем сердцем. Мэр пропал, и она может на законных основаниях занять его места, но этого не делает, ждёт официальных выборов. Золото, а не человек. Были бы выборы, отдал бы ее голос незамедлительно.

Мужик ушел, а я остался стоять озадаченный. Ничего не знаю про местные расклады, и вот профукал такую замечательную девушку. А все, потому что брожу по всяким там задворкам. Из раздумий меня вывел телефонный звонок.

— Слушаю, — рассеянно, отозвался я, даже не взглянув, кто звонит.

— Ты где? — это Лиза.

— Фууу, на площади, иди к пожарке я возле курилки буду.

Елизавету увидел издалека, больше всего она напоминала взъерошенного воробья, в своем сером пальто, и растрёпанной прической.

— Привет. Как дочь?

— Я ничего найти не могу, и парни тоже, — проигнорировав мой вопрос, сразу перешла к делу, — я не знаю, что делать. Никто на звонки не отвечает. Но имеется неуклонное желание, бежать и как можно дальше отсюда. Ибо тут скоро произойдет что-то непоправимое. Мне даже бывшей отзвонил, сказал, чтобы к нему ехали, а он по сведениям большой спец. Так что мы с Ольгой уезжаем завтра поутру. Извини, но дальше ты сам.

Выпалила отповедь знахарка, стараясь не смотреть мне в глаза. А ведь ее проняло не на шутку.

— Не истерии. Все настолько плохо? И никаких намеков, что это может быть?

— Глухо, — безысходно сказала она, поникнув плечами, — дай сигарету.

Закурили. Я глядел на раздавленную женщину и в голове образовывалась мысль, как цветок, отчаянно прорывающийся через толщу асфальта.

— Я, кажется знаю, в чем проблема, — тихо проговорил я, боясь спугнуть догадку, будто она могла куда-то убежать.

— И?

— Эмпат. Девушка, что выступала перед толпой это эмпат. Иначе никак не объяснить столь сильную привязанность всех к ее речам.

— Уверен? — с явным сомнением протянула она.

— Да, да. При должном таланте, и развитии эмпаты могут внушать людям свои эмоции.

— Бред, таких сильных не бывает.

— Ага, как и не бывает вампиров, волколаков, демонов, и древних не пойми каких духов. И все это на каких-то сотни квадратных километрах.

— Нууу, — протянула она, — других то вариантов все равно нет. И что будешь делать? И главное, что она хочет сделать?

— Ответ один на оба вопроса. Я без понятия. Нужно для начала с ней переговорить.

— Голову заморочит.

— Нет. Я себе ментальные якоря поставлю, если что, — очень хотелось верить в сказанное, но и убегать я тоже не стану, — да и ты в курсе, куда и зачем я отправился.

— Тогда мне, пожалуй, стоит поспешить с отъездом, — Лиза кинула окурок на асфальт, и резко обняла меня, а потом молча почти бегом ушла во дворы.

А что я? Какой план? Да как обычно ввязаться в драку, а там по обстоятельствам. На что-то более дельное просто нет времени. Она собирается сделать заявление через час. Дурак ты Евгений как есть дурак опять лезешь в петлю без мыла и табуретки.

Узнать, где квартируется Полина не составило труда. Подошёл к гостинице, вежливо спросил у охраны. Хлипковатый парень в кепке не по размеру, радостно все сообщил. Вот только встретиться с ней никак не выйдет. Даже мое вранье про срочное дело не помогло. Мол, вы скажите, что случилось, а мы найдем вам непосредственного помощника. Тут и главврач, и начальник отделения полиции, и директор ПЖКХ. Этот разговор окончательно уверил меня в тот, что нужно всеми правдами, неправдами встретиться с это девушкой. Тут никто даже отчества с фамилией ее не знает. Все просто величают Полиной.

Ладно, мы не гордые мы можем, и закон чуть приступить, чтобы встретиться с нужным человеком. Сейчас она находилась в офисном здании справа от площади. Вокруг охрана, а точнее на выходе, как парадном, так и черном. А вот окна возле санузла охранять понятно дело никто не будет.

Обошел здание, определил искомое помещение по матовому стеклу. Подтащил зеленый мусорный бак, залез на него, воровато огляделся да, врезал по стеклу, подобрав на соседней клумбе силикатным кирпичом. Грохнуло не сказать, что тихо, но вполне сносно. Главное, чтобы никого внутри не было. Накинул пальто на торчащие стекла залез внутрь, попутно порвав свитер возле плеча. Да, а пальтишко все, на выброс. Открыл окно, чтобы не маячить разбитым стеклом. Аккуратно выглянул наружу. Ага, фойе пустое. Тихо выскользнул в сторону стоящих стульев, по дороге схватил брошюру с журнального столика. Занял диспозицию для засады. Выгнать не должны, раз сижу без верхней одежды значит, так надо и охрана пропустила. Да и ждать мне недолго.

Внутри меня плескалось жидким огнем предчувствие, большой беды. Оно казалось столь явным, почти осязаемым, что еще пару минут, и оно пожрет меня без остатка. Кое-как отогнал панические мысли.

На операцию проникновения я потратил целых пятнадцать минут, плюс десять ушло на разговор с охраной, и пять с травницей, и того мне тут томиться до прихода Полины минут двадцать не больше.

Звук, уверенный шагов, так движутся к точно намеченной цели, зная что, эта самая цель никуда не денется. «Вот и охрана пожаловала», — мысленно вздохнул я. Но тут я справлюсь, отведу глаза, запудрю голову, главное не провоцировать ретивого служивого на конфликт. Намеренно опустил взгляд в брошюру, шаги уже совсем близки и не думают сбавлять темп. Поднимаю голову с мягкой улыбкой на губах.

«Да как так-то», — безысходно взвыл внутренний голос. Рефлексы подкинули тело в вертикальное положение, выставляя руки в бойцовскую позицию, ближе к подбородку.

Ко мне приближался, будь он проклят Норд. Он сильно изменился, но не настолько, чтобы его не узнал. Седые волосы аккуратно уложены назад, окладистая борода идеально выстрижена. На плечах вельветовый пиджак, под ним синяя рубашка, на шее оберег, но чисто бутафорный. Он скалил зубы в ядовитой усмешке, победителя. Наигранным движением расстегнул пуговицу на пиджаке, встряхнул кистями рук и восставляя кулаки на боксерский манер.

— Продолжим, — весело гаркнул он, моментально сокращая дистанцию.

Норд ударил классически до невозможности, хуком справа, в надежде сокрушить любую мою защиту. С его мощью, мудрить с ударкой нет смысла. Я уклонился, но все же не до конца, он зацепил меня по самому краю, и этого хватило, чтобы опрокинуть меня на пол. Голова тут же поплыла, зрение чуть рас фокусировалось. Амбал и не думал давать мне шанса, нос ботинка устремился к моим ребрам, но я умудрился сгруппироваться и подставить под удар ногу.

— Сука, — зло крякнул урод.

Заходя с боку, он согнулся с намерением впечатать кулак мне в нос. Я же не терял время за зря, скользнул ладонью по предплечью, растягивая пространство, и спешно, но надежно начертал заклятие. Норд бил в блок, игнорируя все мои потуги к защите. Самоуверенность и не таких губила. Подставил предплечье с заклятием, боль вспышкой отразилась в голове. А я ухмыльнулся, радуясь реву раненого медведя. Норд держался за руку и ревел, и не мудрено, ощущения у него сейчас, такие словно ему руку до самого локтя в труху перемололи. Пока я колесил по селам и весям, думал не только про скверну и призраков, но и о приемах самообороны. После избиения двумя качками есть, о чем подумать. И додумался до заклятия разрушения ауры, человека со слабой волей такой контакт начисто вырубает, а вот Норду только боль. И то на секунд пять не больше, но мне и этого хватит. Жаль повторно применить нельзя, а то от боли уже буду выть я.

Нетвердым шагом подошел к орущему уроду, уже сам пробил злосчастный хук, не ручаюсь за качество исполнения, но эффектом остался доволен. Враг пал на гранит, я насел сверху, несколько не сомневаясь, что одним ударом дело не ограничиться. Успел пробить дважды, ровнёхонько в подбородок. Прежде чем могучая рука схватила меня на горло, и еще через секунду я оказался под тушей здоровяка. Вот тут мне и конец. Был бы еще месяца три назад. Я умудрился мазнуть ладонью по лбу агрессора, и в следующем движение черкануть символ истинного зрения. Сбил точность ударов, слегка дезориентировал противника. Теперь рукой на висок, и заклятие разрушения ауры. Норд взвыл, заваливаясь на бок. Я заполз наверх и еще раз приложился, но он снова меня сграбастал, но уже без той стальной безнадежностью, что в первый раз. Уперся головой в его грудь, сам же нанес знак разрушения на поясницу противника. В этот раз уже не вой, а стон боли и злобы. Пальцы на левой руке заломило, но это мелочи — это терпены. Норд отполз ужом, чуть скрутился и, уперев ногу в мой бок, оттолкнул. Я упал, больно приложившись головой об гранит.

Да этого поединок складывался по моему сценарию. Делать выводы из прошлых ошибок я умею. Да и покопавшись в памяти, я пришел к выводу, Норд всегда дрался однобоко. Полагаясь на свою стальную волю и чудовищную физическую силу. И если ему не давать простора для действий и связать в партаре, то там можно его и колдовством побороть. Он все больше специализируется по тактике и массовых заклятиях. Проклясть деревню, натворить духов, совершить сложный и запутанный ритуал, но вот ахиллесова пята у него быстрые и малые заклятая. Против Ким и Леи у меня такой трюк бы не прошел.

Я сплюнул кровь, из разбитой губы, левый глаз стремительно заплывал, и бок горел огнем. Но сдаваться я и не думал. С виду мне досталось больше, а по факту еще неизвестно кто пострадал сильнее. Я кое-как привел себя в вертикальное положение. Норд проделал то же самое.

Что же второй раунд, бойцы отдохнули, поменяли стратегии и пошли в бой.

— Жека тормози, — просипел бугай, выставляя вперед руку, — это не наша битва.

— Плевать.

Еще минуту назад он явно не собирался меня жалеть. Он определенно, собирался убивать и калечить. Не тот у него характер, чтобы останавливаться на полпути.

— Мне не нужна Пирова победа, — ублюдок победа ему не нужна, — Да послушай ты.

С ним надо разобраться раз и навсегда, а последствия. Да плевать на них. Такого врага за спиной оставлять никак нельзя.

— Жека, я к тебе не в претензиях за Лею. Она совсем без башки стала. Сама во всем виновата. Жека, я уеду, — пустые слова смертника, он не просит прощения, он выискивает момент для удара.

Растянул пространства, почти не думая начертил символы, что должны привести к аритмии и последующей смерти. В критические моменты подсознание само ищет наиболее выгодный путь к достижению цели.

Я едва успел почувствовать движение, как меня ухватили за руку, резко дёрнули вниз. И я только начал путь к гранитному полу, как траектория движения изменилась, меня крутануло, вбивая в стену. Тело рефлекторно растянула пространство, на этом успехи и закончились. Чьи-то казалось выкованные из стали пальцы, схватили меня за горло, практически полностью лишая кислорода.

— Одно движение и я сломаю тебе шею, — факт, тут спорить бесполезно и более того смертельно опасно.

Когда мне удалось сфокусировать зрение, я был удивленно до крайней степени. Что за день, прошлое валом вали в мое настоящее. За горло меня держал не кто иной, как мать его Егор паладин всея Руси. С нашей последней встречи он внешне ничуть не изменился, вот только мощь лилась от него яростным потоком. Принимал бы кто абсурдные ставки, на то, кто выиграет в прямом столкновении танк или вот этот человек. Не задумываясь, поставил бы все на Егорку.

— Я знал, — как же он меня призирает, — ты оступишься. Таких, как ты надо давить без жалости.

Я в отчаянной попытке, попытался лягнуть праведного война. Толку, как в бетонный столб ударил. Как же обидно подыхать в шаге от цели. Секунда, другая. Чего он медлит.

— Отпусти его, — затуманенное сознание уловило столь необходимые мне слова.

Я безвольной куклой сполз на пол, готовясь уйти в бессознательное состояние.

— Он хочет мне что-то сказать. Помоги ему, — какой прекрасный голос, смерть не так и страшна, как я думал.

Сложно сказать, что это было, в меня будто вылили сто литров энергетика одновременно с обезболивающим, при этом голова стала ясная как после хорошего сна. Я вскочил и по-ребячьи подпрыгнул пару раз, тот заряд бодрости, что в меня влили, требовал хотя бы минимального выплеска. Что же получается это чудо богатырь меня своей энергетикой подзарядил. Силен, однако.

Одним махом оценил обстановку в фойе. Норд стоит справа, на лице торжество. Егор передо мной в костюме тройке темно синего цвета, руки сложены на груди, на лице маска непроницаемости. И вот рядом с ним чудесное создание в девичьем обличии. Вот так сразу и не скажешь, что привлекает в ней больше, а, впрочем, и не нужно это. Внезапно почувствовал себя сельским дурачком. По шарпанные ботинки, не слишком новый свитер, уже успевший слегка растянутый, сам взъерошенный, а лицо разбито как после пьяной драки.

— Сударыня, что же вы с людьми делаете, — мне бы речь заготовить или хотя бы обзавестись общими тезисами, но нет, все на голой импровизации.

— Вы бы могли изъясняться более конкретно, — несмотря на суровость, голос ее обволакивал и вызывал желание слушать и верить.

Встретился с ее взглядом. А ведь ей наверняка промыли голову, и капитально. Она верит в то, что делает, это даже не фанатизм — это хуже. Она точно знает, что делает, зачем и какой будет результат. И ее логика все обосновала, подтвердила и вывела аксиому. И что прикажете говорить?

— Вы знакомы с теорией малого зла? — с печалью в голосе проговорила она.

Ну, вот что и требовалось доказать, даже будь у меня время я бы не смог ее переубедить. Хотя…

— Знаком. Теория она хороша разве что на бумаге. А девочка семи лет как вписываться в вашу теорию, — легкий интерес отразился на ее симпатичном лице, у меня появился шанс, — она облила бензином свою маленькую сестру из-за не поделённой игрушки. И подожгла ее подпитываемая скверной, что вы растолкали по краям. Или старики, что умерли в ужасе, когда к ним приклеилась тень. Может вы расскажите про теорию мужу семейства, которого зарубила соседка из-за глупой ревности к счастливой жизни…

Я говорил чистую правду, переваривая ту боль за людей, что накопилась внутри. Все то, что увидел за эти недели по катушек по району. Меня слушали не перебивая.

— …скажите насколько мало зло для них. О нет, не мне, — увидев, как она открывает рот для ответа, — им расскажи, что они жертвы во имя блага других людей. Сравните цель и средства ее достижения.

Она так и не произнесла ни слова, уходя мыслями в себя. Единственный шанс заставить задуматься интеллигента максималиста, это ткнуть их мордой в грязь повседневности. Всех этих теоретиков за светлое будущее, очень быстро освежает банальная действительность. Чтобы строить светлое будущее, нужно быть прожжённым циником, а не эмпатом максималистом.

— Послушай… — ко мне шагнул Урод протягивая руку.

— Норд не до тебя сейчас, — отмахнулся от него как от вяло летящей мухи, понимая, как сильно это зацепит его самолюбие.

Здоровяк стиснул челюсть, и сильнее чем следует, оттолкнул меня в сторону. Я оказал посильное сопротивление, и он таки впечатал меня в колонну. Мне бы возмутиться, что бью за правду и рот затыкают, но я промолчал. И так все понятно и нечего поднимать истерику.

— Полина прошу вас, поймите… — вкрадчиво заговорил Норд.

Девушка пригвоздила его недовольным взглядом, заставив слова застрять в глотке. Вот когда молчание, золото. Возможно юная эпатка, усмотрела в этом простом предложении нити кукловода, и призадумалась. А мне этого и надо, чтобы усомниться в верности пути, а там глядишь что-то и измениться в ее мировоззрении, или же я ей в этом поспособствую.

— Мне нужно подумать, — неуверенно прошептала Полина.

— Что?! — Норд качнулся к ней, и уперся в кончик меча Егора.

Откуда он взял эту железяку? А вон ножны возле пояса. Хм, а он хорош, навел морок на оружие, а я даже не заподозрил его в этом.

— Я чуть-чуть подумаю, — виновато повторила девушка, разворачиваясь к ступенькам.

Одно едва уловимое движение и Егор оказался подле нее. Рябь перед глазами, и мне в лицо дыхнуло озерной свежестью, послышался крик птиц. Парочка синхронно шагнула в портал. О хренеть и не встать, телепортация как она есть. Норд рванул следом, но не прошел, проскочив мимо. Портал закрылся, а здоровяк с растерянным выражением лица развернулся ко мне.

— Продолжим? — я даже не пытался скрыть кровожадный оскал.

Неожиданно голова закружилась ноги стали ватными, я с трудом сохранил равновесие. Долбаный паладин, забрал все, что ранее так щедро выдал. Откуда появились охранники я не заметил, но зато отчетливо ощутил, как мне заламываю руки. Я обматерил их, и одному умудрился разбить нос, освободив руку. А затем наступила тьма, через боль в затылке.