Колесо Фортуны

Джон Де Ченси ДЕСЯТИНА

Он не заметил боевика из ИРСа, сидящего рядом, так же, как едва обратил внимание на привлекательную блондинку, расположившуюся напротив, пока она к нему не обратилась:

— По берегам этих рек раньше стояли мельницы. Теперь здесь одни лишь казино.

— Ага. Просто поразительно.

До ушей доносились тысячи различных шумов: звон колокольчиков, жужжание зуммеров, свист, звон, лязганье — какофония, в которой задавали тон игральные автоматы. Тут и там раздавались стоны, вырывавшиеся из груди несчастных, которые скармливали последние десятидолларовые жетоны одноруким бандитам, обманывавшим их ожидания.

— Раньше крупье были людьми. Теперь они все компьютеры.

— А разницы никакой. По-прежнему все шансы у казино. Я еще останусь.

— Крупье берет карту… крупье платит двадцать.

У него было только девятнадцать, и он нажал кнопку «ЗАГНУТЬ».

— Тебе везет так же, как и мне. Я здесь провела целый день и, кажется, до конца месяца не надышусь свежим воздухом.

Он пожал плечами.

— Я не новичок в Тэп-Сити.

— Ну да, человек бывалый. Однако ты выигрываешь больше, чем проигрываешь. Должно быть, у тебя есть система.

— Разумеется.

— Кстати, тебя не раздражает моя болтовня?

Он повернулся и посмотрел на нее. Она была хороша. Вообще-то даже слишком хороша.

— Ты случайно не шлюха? Только без обид.

— Да нет, все в порядке. Их здесь и правда полным-полно.

— Ты много играешь?

— Да здесь и делать-то больше нечего, — сказала она. — Обычно я немного теряю, но в этом месяце мне что-то не везет.

— Да и я здесь не разбогател. К черту этот «блэк джек».

— Точно.

— Хочешь выпить?

— Почему бы нет.

Они прошли мимо зоны для игры в кости. Это была обширная площадка, на которой подскакивали гигантские розовые кости и катались динозавры, раскрашенные в стиле Мондриана или Поля Кле. Рядом возвышалась рулетка — огромный футуристический пончик, вращающийся, как космическая станция.

Около него притулился традиционный рулеточный стол для тех, кто не признавал новшеств, однако в роли крупье выступал однорукий робот.

Bap был переполнен. Они отыскали два стула.

— Что ты пьешь?

— Белый цинфандель.

— А я буду «Корону» с лаймом… Нет, подождите. Пусть будет скоч, двойной, без содовой.

Официантка кивнула и отошла.

— Хорошо, хоть здесь у них обслуживают люди, — сказала блондинка.

— Меня зовут Бланчард. Рик Бланчард.

— Эрин Таглиорон.

Он криво усмехнулся.

— Извиняюсь. То еще имечко. А чем ты занимаешься, Рик?

— Профессиональный игрок. Во всяком случае, последние несколько лет.

— Не хочешь рассказать мне о своей системе, а?

— Для себя я называю это «шарканьем». Это немного похоже на танец.

— Правда? Экстрасенсорная система? Я о таком слышала. И как, работает?

— Я никогда не выигрываю много, но выигрываю постоянно. Много выиграть не удается, поскольку у системы имеются внутренние недостатки.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Трудно объяснить. Это как бы десятина. Всегда приходится платить десятину. При любой системе.

— Должно быть, круто. Что касается меня, то я просто любитель. И неудачница.

— Работаешь?

— Да, федеральным служащим. Социальное страхование.

Он сказал:

— Я как-то жил около города Секьюрити в Мэриленде.

— Я могла туда перевестись, но семья удержала меня здесь.

— А я работал на флоте. Инженером. Потом меня сократили в связи с экономическим спадом. И все… Я всегда играл… Ну, вернулся сюда, потому что здесь жизнь дешевле… История судьбы, озвученная версия.

Она покачала головой.

— Если меня сократят, не знаю, что я буду делать.

Принесли напитки.

— Все мы как-то выкарабкиваемся. Я за то, чтобы допить и пойти куда-нибудь еще.

Она спросила:

— В федеральное казино?

— Нет. Я не очень-то лажу с федералами. Хотелось бы отыскать местечко, где примут мои сбережения.

— Один из речных пароходиков?

Он залпом осушил свой стакан. Она выпила половину вина, затем, поколебавшись, допила до конца. Он достал свой мобильный телефон и проверил несколько счетов.

На крошечном экране засветились цифры.

— Осталось восемьсот, и с собой у меня немного наличности. Достаточно, чтобы прожить пару дней, но мало для дела. — Он положил на стол пятьдесят долларов за выпивку.

— Давай соединим наши ресурсы. Вот еще тысяча наличными.

Он взял банкноты и сложил их со своими.

— Уже лучше. Готова?

Она достала свой большой кошелек.

— Рик, давай прокатимся на пароходе.

— Хороший кошелек.

— Спасибо.

В воздухе стояла густая смесь пряных осенних ароматов и дымка, тянущегося от прибрежных лачужек. Казалось, если задеть небесный свод, он зазвенит, словно голубой хрустальный колокольчик.

На стоянке возле казино они уже собрались было сесть в его «Хан-Лектру», когда Эрин внезапно с силой оттолкнула его.

— Ложись, — закричала она, падая.

Он последовал ее примеру. Пуля ударилась в заднее стекло его «Лектры», включив сирену тревоги. Он перекатился, встал на колени, пополз между машинами и, отыскав подходящую точку, достал небольшой автомат. Теперь у него хватило смелости осмотреться, чуть приподняв голову над сверкающим черным капотом.

Он никого не увидел, но знал, что это были люди ИРСа. Только они способны так упорно выбивать старые долги.

— Эрин! — Ее не было видно.

— Я в порядке. Кажется, он ушел.

Подождав еще минуту из осторожности, он встал, засовывая миниатюрный автомат в кобуру, укрепленную на плече. Она ждала возле «Лектры», горько улыбаясь.

— Вечно меня судьба сводит с опасными людьми, — сказала она.

— Черт, я вовсе не опасен. Вот тот парень — да.

— Это первая попытка?

— Вторая.

— ИРС?

— Ага. А как ты догадалась?

— Узнаю их почерк.

Он осмотрел заднее стекло. Прозрачный углеродный композит прекрасно отразил пулю, лишь крошечная звездчатая отметина напоминала о выстреле.

Он открыл перед ней дверь, и она забралась внутрь. Проведя антиминную проверку, он завел мотор. Пока нарастало напряжение в электросети, он заметил, что за время его отсутствия автоответчик не зарегистрировал никаких сообщений, не было и поступлений электронной почты. И это радовало.

— Они не пытались конфисковать твою машину?

— Им этого мало.

— Сколько же ты им должен?

— Боже! Со всеми процентами, штрафами… — Он пожал плечами.

— А больше никто не наезжал? Может, Шайлок?

— Нет. Все выплачено, насколько я знаю. Давай выбираться отсюда.

Он выехал со стоянки и направился по Речному бульвару на восток, к городу.

— К черту пароход, — сказал он. — Что-то я не расположен к совместным круизам с собственным убийцей.

— Разумно. Тогда куда?

— Поедем в город и посмотрим.

— Рик Бланчард — это твое настоящее имя?

— Нет.

— А какое настоящее?

— Кальдер Гриффин.

— Это правда?

— Нет, но сойдет. Пока мы разговариваем, я перебираю свои удостоверения личности.

— Кальдер. Хорошее имя.

— А ты уверена, что тебе нравится называться Эрин Таглиорон?

— Но меня действительно так зовут.

— По-моему, можно придумать что-нибудь получше. Кстати, ты не разглядела, как выглядел боевик?

— Не особенно. Серая рубашка и джинсы, вот и все, что я заметила. И, кажется, у него светлые усы.

— О’кей, этого довольно.

На другой стороне антрацитово-черной реки теснились небоскребы. Машина проехала мимо старого стадиона, похожего на белого цементного слона. Ни одна команда высшей лиги не претендовала на него, и стадион выглядел захламленным, молчаливым и пустынным.

Они переехали реку по мосту, въехали в город, миновали Хилтон и повернули к расположенному рядом гаражу. Он дал кассовой машине просканировать свой автомобиль. Наконец загорелась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЕЗЖАЙТЕ», и он закружился между рядами припаркованных машин. Их было много. Казино и игровые салоны вернули окраинам города жизнь. «ОПАСАЙТЕСЬ ТЕРРОРИСТОВ» — предупреждала другая надпись. «В СЛУЧАЕ НАПАДЕНИЯ ОСТАВАЙТЕСЬ В МАШИНЕ И ЗОВИТЕ НА ПОМОЩЬ» — пророчески призывала еще одна.

— Надо зарегистрироваться?

— Ну да. Не возражаешь?

— Конечно. Ты неплохо живешь.

— Я живу сегодняшним днем.

— Везунчик.

— Такая жизнь.

Он сгрузил свой чемодан и сумку с одеждой в фойе отеля. У регистрационной стойки его новое удостоверение личности и кредитная карточка не вызвали никаких вопросов, что доставило ему огромное удовольствие. Система позволяла ему изменять данные в свою пользу. В большинстве случаев это срабатывало.

Сработало и сейчас. Регистратор просканировал его радужную оболочку и вызвал посыльного. Тот выбрался из своей ниши и подкатил к ним. Дик показал на свои вещи. Посыльный зажужжал, запищал, подхватил вещи и понес их по назначению.

Номер был отличный: большая гостиная с баром и кухней, две спальни.

Это произвело на нее впечатление.

— Больше, чем нам нужно.

— Я приму душ.

Он взял с собой в ванную мобильный телефон и, пока горячий душ заполнял комнату паром, сделал несколько звонков — заказал кое-что, набирая по мере необходимости номера счетов.

Завершив дела, принял душ и побрился. Халата у него не было, и пришлось завернуться в полотенце.

Эрин лежала на кровати обнаженная, при его появлении ее рука отскочила от пушистого светлого треугольника внизу живота. Она улыбнулась немного виновато.

Это зрелище охладило его.

— Мои вещи доставили?

— Да. Они тебе срочно нужны?

— Да нет. Почему ты спрашиваешь?

— Мне не хотелось бы ждать до вечера.

Он кивнул.

— Ты проститутка?

— Нет. — В ответ на его пристальный взгляд, она сочла нужным продолжить: — Правда, нет. Не шлюха, не проститутка.

Он вновь кивнул, скидывая полотенце.

— О’кей.

Когда они закончили, он встал, забрал сумку с одеждой и вернулся в роскошную ванную, чтобы вновь принять короткий душ. После этого он оделся: крахмальная рубашка с запонками из оникса, черный смокинг, черный галстук, фирменные кожаные туфли.

Когда он вышел, она все еще одевалась, так что ему пришлось убивать время, читая журнал.

Собравшись, она спросила:

— Куда мы идем?

— Сейчас мы поужинаем в отеле, пойдем в холл и поиграем там в баккара. Затем тихонько переберемся в фойе, выйдем из отеля и сядем в поджидающий нас лимузин, который я арендовал. До Вегаса шесть часов лету. Ты можешь уехать?

— Вообще-то я в отпуске. Поеду с удовольствием.

— Отлично. Идем.

Они проделали все, как он сказал.

В холле было мало народу, и это сделало их исчезновение более подозрительным, чем ему хотелось бы.

— Ты оставляешь свои вещи?

— Я не сомневаюсь, что за нами следили вплоть до отеля.

Лимузин, белый «Мерседес»-турбо, поджидал на стоянке такси. Поперек багажника шла мигающая надпись: «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЧЕЛОВЕКУ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ САДИТЬСЯ ЗА РУЛЬ».

— Почему ты думаешь, что сейчас он за нами не следит?

— Не заметил его поблизости.

Лимузин с автопилотом перевез их через реку по туннелю, промчался по бульвару и повез по убогим пригородам. Движение для этого времени дня было небольшим.

Он долго вглядывался в заднее окно. Наконец повернулся вперед и глубоко вздохнул.

— Похоже, он проморгал наш уход.

— Или позвонил напарнику.

Он покачал головой.

— ИРС нанимает боевиков-одиночек, они редко работают в команде.

— Я слышала, Конгресс опять наезжает на боевиков.

Он пожал плечами.

— Это и так незаконно. Но поскольку выбивалы из ИРСа работают из процентов…

— Они становятся отчаянными.

— Ты тоже?

— Нет. Я на зарплате.

— Счастливое исключение.

Бесшумный лайнер мягко вонзился в розовеющий западный небосклон, украшенный перистым узором. Большинство мест в салоне было занято. В самолете работала интерактивная связь, но они не стали к ней подключаться. Вместо этого Рик играл с автоматом в покер, а Эрин наблюдала за игрой.

Понемногу он начал выигрывать. Покерная программа сдала ему три выигрышных набора кряду — четыре короля, три одной масти и полный дом — дамы и четверки. Затем, в развитие успеха, он вытянул третьего туза, набор бубей и собрал все десятки. Далее выпали две проигрышные комбинации, потом к нему вновь вернулась удача.

— Что-то начинается, — сказал он. — Я это чувствую.

— Тасование?

— Маленький танец, да.

— Подходящее местечко для танцев.

— Не хуже других.

Он переключился на «блэк джек» и стал постоянно выигрывать. К концу полета авиалиния оказалась должна ему 17 тысяч долларов.

— Миленькая курочка с золотыми яйцами, — сказал он.

— Ага. А зачем тогда Вегас?

— Виг.

— Это лучше?

— Выше шансы. Например, при игре в кости они больше не запрещают змеиных глаз или шестерок на «не пройдет».

— Но тогда они должны проигрывать уйму денег.

— А как, по-твоему, им в наши дни выдержать конкуренцию? В противном случае Вегас превратится в город-призрак.

— Значит, они на чем-то еще отыгрываются.

Он хихикнул.

— Разумеется, регулируя игральные автоматы и все прочее, что в их силах. Но не кости… во всяком случае, не постоянно.

— Ты кидаешь кости?

— Когда разгорячишься, просто необходимо что-нибудь кинуть.

— Или кого-нибудь, — сказала она.

— Если только… — он осекся.

— Что?

— Если Вегас не переменился ко мне.

После этого они молчали до самой остановки самолета на посадочной полосе.

В здании аэропорта он купил ей новое платье — алый чехол, короткий, очень сексуальный. Туфли в тон и бирюзовое ожерелье очень шли к нему.

— Стоило ли? Нам могут понадобиться эти деньги.

— Я чувствую, что мне везет. — Он бросил пятидолларовую монету в игральный автомат, стоявший у двери магазина. Картинки крутились, крутились, а когда замерли, экран показал три сердечка, после чего машина выплюнула сто долларов.

— Видишь? — Он заметил, что волосы у нее светло-русые.

Она изогнула брови.

— Вижу. Классная система.

Они взяли такси до города, зарегистрировались в «Парамаунте» и получили номер люкс. Это обошлось им недорого. Вещей у них с собой не было, поэтому они просто вошли, оставили свои плащи и тут же покинули номер.

Самой крутой игрой здесь были виртуальные кости. Он тянул время, делая небольшие ставки, в основном на «не пройдет», пока не подошла его очередь кидать. Он кинул.

Проиграть он не мог, и золотое яичко продолжало расти, но выигрыши начали снижаться вдвое.

— Дядя Сэм за работой, — пробормотал он. — Занялся бы лучше чем-нибудь другим.

— Есть еще местные налоги и налоги штата, — напомнила она.

— Сколько они берут — от десяти до двадцати процентов? Гроши.

— Эй, пижон, ты собираешься бросать или как?

Он повернулся и тяжелым взглядом посмотрел на говорившего, поправляя при этом ВР-перчатку.

— Кати его! — выкрикнул еще кто-то.

— Хорошо.

Он сделал бросок, запустив гигантский меховой кубик скакать по долине вплоть до гряды холмов, видневшейся на горизонте. Кубик с громом отскочил от скал и загрохотал обратно, пока не остановился, упав на одну из граней. На дисплее появился результат: ЕСТЕСТВЕННО!

Вспыхнули огни, выстроились нули выигрыша.

Он играл около часа, выигрывая и проигрывая, но первое случалось чаще последнего примерно в два раза.

Было очень трудно остановиться на этой полосе везения, но сделать это было необходимо. Он слишком много уступал федералам. Поэтому он понемногу прекратил «шарканье» и ушел, не дожидаясь, пока стол начнет ставить против него.

— Все? — спросила она, зевая. Ее волосы вновь потемнели.

— Нет. Сейчас пойдем за настоящими деньгами. Хочу сорвать банк.

Она вновь зевнула и осушила стакан.

— Во что будем играть теперь?

— Опять в кости, но нужно найти передвижное казино. Еще немного, и сканеры ИРСа меня засекут.

— А ты знаешь такое заведение?

— Да, парень по имени Капорелл держит передвижное казино в пустыне. То есть иногда оно передвигается. Но большую часть времени стоит на месте.

— Дай мне сходить в комнату для девочек, и я в твоем распоряжении.

Они уехали из «Парамаунта» на лимузине. Со всех сторон их обступали огни Лас-Вегаса. Ночь была сухой и теплой, с ароматом дымящегося пиньона, долетавшим из пустыни.

— Расскажи мне побольше о системе. О «шарканье».

Он смотрел в окно.

— Нечего особенно рассказывать. Игра — это всегда шансы, вероятность. Бывают высокие шансы и низкие шансы. Какие шансы выкинуть в кости семерку семь раз подряд?

— Не знаю. Очень низкие.

— Верно. Поэтому мы все в мире знаем… ты знаешь… что это было бы странно. Хотя такое случается. Ты можешь выкинуть семь семерок. Это возможно. Мало вероятно, но возможно. Поэтому ты делаешь вот что — ты меняешь миры. Делаешь маленький шаг в сторону. Шаркаешь ножкой.

Она улыбнулась, кивая.

— Понятно.

— Конечно. Это просто. Не спрашивай меня как, но я это делаю. Я не могу воздействовать на кости. Не могу видеть, какая карта выпадет следующей. Это совсем иные способности. Все, на что я способен, это сделать шаг в сторону, в мир, который отличается от нашего совсем немного, но отличается. А разница эта заключается лишь в том, что кубики всегда надают семеркой вверх.

— Четко, — сказала она. — А что происходит с миром, который ты оставляешь позади?

Что-то изменилось с ее лицом. Стало тоньше?

Он пожал плечами.

— Не знаю.

— А вернуться можешь?

— Нет. Я пытался. Я просто продолжаю «шаркать». И мир меняется, меняется. С каждым разом он становится все более странным. Но это и есть десятина.

— Ах, вот оно что! — Она глубокомысленно кивнула.

— Один парень как-то объяснял мне это с позиций квантовой физики. Всевозможные миры существуют, все равны. Но некоторые более равны, чем другие.

— И ты можешь делать это постоянно?

— He-а. Это приходит и уходит. Возможно, это хорошо. Не знаю, что бы случилось, если бы я мог «шаркать» в любое время, когда захочу.

— Это находит как озарение?

— Да, как удача. И, конечно, иногда я выигрываю просто наудачу. Вот так мне удается поддерживать себя на плаву.

Городские огни удалялись, начиналась пустыня. Они въехали в какой-то весьма процветающий населенный пункт, где сельские дома превратились в настоящие особняки.

— Вот этот дом, водитель.

Водителя, конечно, не было, но голос ответил:

— Пожалуйста, скажите точно, где остановиться.

— У этих ворот.

Два человека в спортивных костюмах вышли из темноты и спросили, могут ли они быть полезными.

— Мы хотим немного развлечься.

Тот, что побольше, сказал:

— У нас хорошая игра в кости, если вы ищете именно этого. Лучшие шансы в городе.

— Именно это мы и ищем.

Другой человек подал знак, и ворота открылись. Лимузин прокатился по закругленной дорожке и остановился под навесом у парадной двери.

— Не забудьте кошелек, — сказал лимузин.

— Я никогда не забываю кошелек, — сказала Эрин, выскальзывая из машины.

Он вставил свою карточку в прорезь, добавил чаевые и захлопнул двери лимузина.

Вооруженный до зубов охранник развязно поприветствовал их.

— Сюда, ребятки.

В доме шла вечеринка. Во всех комнатах люди выпивали, болтали, толпились вокруг столов с закуской. Грохотала ритмичная музыка.

— Вниз, — сказал охранник.

— Только наличные?

— Только наличные.

Они спустились по стальным ступенькам и оказались в огромном цементном подземном бункере. Переборки были разобраны и заменены стальными опорами. Довольно мерзкое местечко. Здесь было множество людей, которые занимались чем-то странным. На всех были какие-то забавные очки.

— Ты уверен, что это не дурдом? — спросила Эрин.

— Нет.

— Но ты бывал здесь раньше?

— В определенном смысле.

Администратор подал им очки, которые они надели, после чего все стало понятным. Подвал теперь сразу превратился в высокотехнологичный парк развлечений, полный красок и движения. Просторный пол перед ними был расчерчен радужными красками для двойной игры в кости. Игровую площадку окружали джунгли, которые пахли, выглядели, шевелились и рычали, как настоящие джунгли. Движения людей стали осмысленными. Они играли в кости. Помимо игроков и понтеров здесь были крупье, сборщики, наблюдатели и кассиры.

Он вскоре включился в игру, бросая кости и выигрывая. Когда кости останавливались сами, происходили разного рода вещи. Например, раздавались всевозможные крики из джунглей: визг, рев, фырканье, вой и тому подобное, а небо прочерчивала молния.

Однажды показались змеиные глаза, огромный питон скользил и извивался в подлеске. Но это только однажды. В остальных случаях он зарабатывал очки, когда кубики на что-нибудь наталкивались.

Толпа была в виртуальных нарядах: мужчины в белых тропических костюмах, женщины тоже в белом, в больших белых шляпах с вуалями. Над головами вращались вентиляторы, свисающие с бамбукового потолка.

Он сделал бросок.

— Ставлю на девять, на девять ставлю.

Кости были как кости, только больше. Они реалистично стучали, подпрыгивая по «столу», и ударились о заграждение из слоновьих ног.

— Девять, он угадал свои очки! Победитель!

Он постоянно выигрывал в течение часа, стопка наличных у его конца стола вздымалась все выше. То и дело раздавались крики и команды, ставки делались, ставки выигрывали.

Внезапно, без предупреждения мотив джунглей исчез, сменившись плоскостями из неоновых светотеней, очень стильных, очень абстрактных.

— Что случилось? — спросил он у администратора.

— Заведение меняет кости, — сказал ему человек в белом костюме.

Кости теперь стали иными, из чистого хрусталя, помеченные птичьими глазками.

— Пытаются сломать тенденцию?

Администратор ухмыльнулся.

— Конечно.

Он продолжал выигрывать, а краски слоились, разбегались и скручивались, гудели клаксоны, над головой раздавалось хлопанье огромных крыльев. Когда он выиграл миллион за один бросок, взорвались звезды. Он не обратил на это внимания.

Трещал и катался шарик пинбола, подбрасываемый огромными рычагами.

— Отвлекают внимание, думают остановить меня, но это им не удастся.

Им не удалось. Он выигрывал, и выигрывал, и выигрывал, и в конце концов ему осталось только одно. Послать все это к чертям.

— Сколько у него здесь денег? — спросил администратор.

— Пятьдесят пять миллионов! — закричал крупье.

— Мы не сможем покрыть такую ставку, — сказал администратор. — Винсент, заберите эти деньги… Эй, кто вы такой, черт возьми? Вы не…

Сборщик отбросил свою лопаточку и достал небольшой автомат.

— По-моему, у тебя большие неприятности, — обратился к Рику боевик с пшеничными усами. Он навел автомат на игрока.

— Вы были некомпетентны, — последовал ответ.

— Возможно. Но я заберу…

Боевик, казалось, очень удивился тому, что на груди у него появилась обугленная дыра. Он наклонил голову и внимательно посмотрел на нее, а потом уставился прямо перед собой со смешанным выражением изумления и досады. Затем он рухнул на пол, его спина дымилась.

Эрин сжимала огромный энергетический пистолет, который она теперь навела на своего спутника. У ее ног лежал пустой кошелек. Волосы стали черными как вороново крыло, а лицо потяжелело.

— Прости, Кальдер. Или как там тебя. Мы знаем твое настоящее имя.

— Нет, не знаете. Кто ты?

Она достала свое удостоверение.

— Социальное страхование. Ты задолжал прорву налогов соцстраху. Вся эта груда наличности наша.

— Каковы твои комиссионные?

— Пятнадцать процентов.

— Ты богатая женщина. Хватит на год скромной жизни.

Пока они говорили, вокруг разворачивались драматические события. Наверху залаял автомат, и в подвал ворвались люди в обтягивающих черных костюмах.

— Я вызвала подкрепление, — сказала Эрин. — Это облава. Все находящиеся здесь арестованы.

— Боевик проверял твои комиссионные. Ты обставила ИРС?

Она усмехнулась.

— Ты слышал, где я работаю? Страхование требует денег. Миллионы людей нуждаются в пособиях. Они голодают. Но, по-моему, тебе на них наплевать.

— Ты хочешь, чтобы я занял их место?

— Нет, только заплати то, что должен.

— Ты же понимаешь, не можешь не понимать, что государственная десятина давно уже превысила сто процентов? Как же ты можешь ждать от людей поддержки этого государства?

Она пожала плечами.

— Это не мое дело.

— Как ты попала в этот грязный бизнес? — спросил он.

— Девушкам тоже нужно как-то зарабатывать на жизнь.

— У меня остался один бросок, — сказал он. — Не возражаешь?

Она улыбнулась.

— Ты неподражаем. Давай действуй. Мы и это заберем.

Если было время для «большого шарканья», то оно как раз настало. Он послал сигнал в веч… или что это там было, океан возможностей, великое зачаточное смешение того, что было или будет. Он почувствовал схему танца и стал танцевать. Он танцевал так, как еще никогда в жизни не танцевал. «Большое шарканье…»

Он бросил кости, и все случилось мгновенно. Все мигнуло и изменилось. Высокотехнологичное электронное окружение исчезло, кости превратились в пластиковые кубики, которые катались по зеленому коврику, расчерченному мелом. Свет стал резким, флуоресцентным. Изменились и люди, испарились их изысканные костюмы. Это были другие люди и одновременно те же самые. Только Эрин не было.

— Семь!

Он посмотрел вниз. Сборщик подталкивал к нему все деньги с площадки. Он собрал их и пересчитал. Около двадцати пяти тысяч долларов. Доллары были какие-то странные.

— Я закончил, — сказал он крупье.

— Новый игрок! — прокричал крупье.

Он попросил привратника вызвать ему такси, и, когда оно прибыло, охранник, дежуривший снаружи, просунул голову в дверь и сообщил ему об этом. И он, и привратник получили хорошие чаевые.

На крыльце он удивленно остановился. За рулем такси сидел человек-водитель, а мотор рычал, как пьяный лев.

Боже, подумал он, неужели это двигатель внутреннего сгорания? Он понюхал воздух, почувствовал запах бензина. Интересно.

Он сел в машину и попросил водителя ехать обратно в город. Водитель что-то пробормотал, и стало ясно, что он едва говорит по-английски. Или…

Нет. Это был странный мир, самый странный из всех, с которыми он сталкивался, но не могло же зайти так далеко, чтобы здесь не было английского?

Сколько это будет продолжаться, сколько еще ему катиться по бесконечным вариантам существования? Сколько он еще протянет? Он не знал. Но это было единственное, что он мог делать, единственное, в чем он был неподражаем. Он был игрок, а игрок должен рисковать.

Сожаления. Всегда остаются сожаления. Возьмем, к примеру, Эрин. Несмотря ни на что, он по ней скучал. Ее двойникам не было числа, но она была особенная. Он страстно желал удержать возле себя хоть что-то неизменное. Он пытался и пытался, но в этой игре ему не было счастья. Миры исчезали, а вместе с ними то, что он в них любил. Это была десятина. У заведения все шансы. Победителей нет. Умные игроки проигрывают точно так же, как и болваны. Только умные игроки знают, как оттянуть неизбежное. В конце ты всегда проигрываешь. Ты «шаркаешь…», ты танцуешь, а потом расплачиваешься.

Это десятина. Всегда приходится ее платить.