Колесо Фортуны (СИ)

Глава 11 Луна

«Ты спрашиваешь себя: кто я? Ищешь гармонии с высшими силами, управляющими этим миром. Ты приблизишься к познанию истины, и только собственный страх может помешать тебе на пути к ней. Отринь его и открой двери в свое подсознание». [1]

Перемещение к Эйторитовым горам заняло у Мага около недели. Но этот путь показался мужчине невероятно длинным и трудным. Он до конца не восстановился после Пустоты и всячески тянул из Эверета силу. И если бы не мальчишка, кто знает, успел бы Маг к назначенному часу прибыть в горы? Они миновали территорию гоблинов, и сейчас можно было расслабиться.

— Ты должен представлять то место, куда хочешь перенестись, но запомни, — мужчина поднял указательный палец вверх. К звездному небу от костра поднимались золотисто-алые искры. — Всегда учитывай собственные силы и расстояние. Ты можешь переместиться к подножию гоблинских гор, но не до деревушки Перл. Другое дело, от подножия и до поселения, думай, просчитывай, прежде чем «бежать», иначе магия расщепит твое тело, потому что ей будет неоткуда брать энергию для переноса. И тогда она возьмется за другого одаренного, например, за меня. В итоге никто не выживет.

В полумраке лицо Эверета побледнело.

— Теперь ты понял, как рисковал?

Мальчик кивнул.

— Фортуна никогда и ничего не дает просто так. Никто не знает, чем обернется усиленный дар. Ты получил возможность увеличить свои силы, но пока что не можешь к ним прикоснуться. В Эйторитовых горах мы расстанемся. Ты отправишься в орден, где тебя научат, как правильно использовать магию, а не столь хаотично. Преподаватели там еще строже, чем военачальники королевской гвардии.

Эверет тяжело вздохнул и прихлопнул на шее комара — поблизости находилось небольшое озеро, остро пахло болотом:

— Но разве вы не останетесь моим наставником? — в его глазах отразилась слабая надежда.

— Нет. Как только мы пересечем магическую завесу, ты станешь учеником других чародеев. У меня же есть одно очень важное дело.

— Это связано с той девушкой? Которую вы принесли из Пустоты? — мальчик посмотрел на кулон.

Маг прикрыл его ладонью и поднял взгляд на высунувшуюся из-за облаков луну с малиново-красным ободком. Время играло против него, но не оно одно тревожило мужчину.

Сидя у огня, он бросил взгляд на вышедшего из густой чащи оборотня. Тот нес в руках несколько крупных зайцев. Бросив добычу у костра, Фуриа рухнул на траву и, вооружившись ножом, стал разделывать туши. Эверет подал ему заранее очищенные прутики для мяса. Оборотень усмехнулся, обнажив острые клыки, и, вытянув босые ноги, с удовольствием вдохнул окружающие запахи.

— Не припомню, когда охотился в зверином облике, тело распирает от энергии, — поделился волк. — Кажется, еще немного, и я взлечу.

Эверет улыбнулся ему:

— Зверю особенно необходима свобода, правда, господин? — он посмотрел на Мага, но бревно, где еще миг назад сидел хозяин, опустело: мужчина словно исчез.

— Что это с ним? — буркнул Фуриа, с треском оторвав от мяса светло-серую шкурку.

Эверет пожал плечами и подбросил в огонь хвороста.

«Неужели ты волнуешься за мальчика?» — спросила Амальтея, когда Маг отошел к озеру, подальше от света костра.

Мужчина нахмурился. «Не говори чепухи», — он смахнул со лба темную прядь и потеребил кулон. Смех девушки зазвенел колокольчиком в его ушах.

«Расскажи», — призрак девушки выскользнул из артефакта и предстал перед ним. На щеке Амальтеи различался неровный шрам, напоминающий ту самую трещину, которая появилась, когда Маг ударил кулаком по зеркалу, и оно разбилось. Обитель Смерти оставила на ее лице свой отпечаток как пожизненное напоминание о том, что даже после гибели душа продолжает жить. Пустота не прошла для них бесследно. Всей жизни не хватит, чтобы забыть ее ужасы, холод и безысходность.

«Сегодня первая ночь кровавой луны», — решился Маг.

Девушка подняла взгляд к небу, и ее лоб прорезали морщинки:

«Тебе стоит быть настороже».

«Никогда не знаешь, в какой миг ожидать нападения. Возможно, ничего и не произойдет, но сейчас я остро чувствую напряжение. Оно будто зависло в воздухе, стоит отвлечься — и накроет».

Амальтея приникла к его груди, обвила шею руками и прошептала:

— Ты уже помог ему один раз, теперь спаси его душу.

Маг нахмурился: «Ты дурно на меня влияешь, совсем скоро я превращусь в сострадательного и готового всем помогать человека. Это не входило в мои планы».

Девушка усмехнулась: «Во время моего танца ты был очень хладнокровен».

«Не хочу, чтобы это повторилось вновь», — он помнил, как возлюбленную протыкали кинжалами, как гости боялись, а затем веселились, изувечивая ее плоть и наивно полагая, что магией возможно все исправить. Глупцы!

«Как ты?» — Маг хотел провести пальцам по ее волосам, но белокурые пряди растворились в руке.

Амальтея улыбнулась:

«Все хорошо. Мы выбрались из Пустоты, нам осталось преодолеть совсем немного, — она не хотела повторять слов поэтов о вечной любви, чья сила преодолевает на своем пути все препятствия. — Мы вместе».

Маг вернулся к костру, когда зайчатину поджарили до корочки. Оборотень привычно разложил мясо на широких вымытых в озере лопухах. Эверет захрустел листом, одновременно отрывая зубами от своей порции ароматные кусочки.

— Вместо пряностей и полезно для десен, — пояснил оборотень, увидев недоуменный взгляд Мага (в травах волк разбирался лучше чародея).

Мужчина сел рядом с помощником, молча съел свой ужин, даже не почувствовав его солоноватого вкуса и запаха. После возвращения из Пустоты любая еда время от времени казалась ему скрипящим на зубах пеплом.

Когда Эверет стал готовиться ко сну, Маг коснулся его плеча и проговорил:

— Спокойной ночи, — и отошел к коню. Животное посмотрело на хозяина инфернальными глазами и мотнуло головой, приглашая присоединиться.

Паж удивленно захлопал пушистыми ресницами, наблюдая, как Маг устроился среди выпуклых корней дерева, использовав один вместо подушки, и накрылся плащом с головой.

Сквозь сон Эверет почувствовал дуновение ветра, заглушающего звериный вой.

В темноте мелькнули ярко-желтые глаза. Из груди монстра донесся рык. Он смотрел на две спящие фигуры. Ноздри раздувались, втягивая одурманивающий аромат мальчишки. Монстр слышал, как кровь течет по его жилам, как спокойно стучит сердце. Веки спящего слабо дрогнули, ему снился сон. Монстр станет его кошмаром.

Он переступил тяжелыми лапами-ногами, примял траву и приблизился, истекая голодной слюной с ярким привкусом крови. Хотелось разорвать это свернувшееся калачиком существо, как когда-то тех двоих. Женщина из воспоминаний громко кричала, когда он терзал сначала ее, а затем детеныша.

Он подобрался совсем близко, нависнув над спящим и занеся когтистую лапу.

Маг так и не сомкнул глаз. Он создал проекцию, и та лежала на его месте, в то время как мужчина встал перед Эверетом скрытый пеленой, став для монстра незримым (лишенным всякого запаха). Маг видел, как тот ощерился, с клыков человекообразного существа капнула багровая слюна. Чародей сжал в руке меч, приготовившись атаковать. Оборотень неторопливо шел в их сторону, даже не подозревая о ловушке.

Амальтея коснулась спины Мага, заставив ощутить легкий холодок, и шепнула:

— Не нужно, он должен побороться с чудовищем внутри себя, иначе его страдания окажутся напрасными.

Маг не верил в преображение ни человеческой натуры, ни тем более животной. Особенно сейчас, когда луна окрасилась алым цветом, будто на нее выплеснули кровь.

Эверет заворочался. Монстр ощетинился, приготовившись напасть, впиться клыками в мягкую плоть. Из пасти вырвался сдавленный стон. Он сделал шаг назад, схватился за голову, раздирая кожу и оставляя порезы. Оборотня стало кидать из стороны в сторону, словно в нем боролись две сущности, пока одна из них громко не завыла, заставив Пажа вздрогнуть и с криком вскочить. Эверет отполз назад, опершись о незримые колени Мага. Мужчина положил ладонь ему на макушку, став видимым.

— Он борется.

Они наблюдали, как оборотень мечется, кусая самого себя, воя, скуля и переходя на человеческий крик, пока его полуволчье тело не исказилось, вернув прежний облик.

На траве, тяжело дыша, лежал Фуриа с раскрасневшимся от борьбы с самим собой лицом. Сосуды в белках лопнули, сделав глаза багровыми, из носа текла темная кровь, лицо — в неровных порезах от когтей. Блестящая от пота разгоряченная кожа исходила паром. Оборотень задрожал, из глаз брызнули слезы, но он не посмел произнести ни звука, пока Эверет к нему ни приблизился. Маг по-прежнему не убирал меч.

Паж набросил на плечи оборотня свой плащ, присел и протянул флягу с водой, терпеливо ожидая, пока Фуриа напьется. Утолив жажду, тот встал на колени и опустил голову.

— Молодой господин, ты владеешь моим истинным именем и можешь убить меня без промедления. Я готов принять свою участь, — прохрипел он.

Эверет обернулся к Магу, и тот криво улыбнулся.

— Расскажешь, что с тобой произошло? Или этот монстр по-прежнему сидит внутри и набросится на нас? — голос Пажа звучал очень по-взрослому. Мальчик увидел, как тяжело было Фуриа перебороть инстинкты, и понял его.

Оборотень качнул головой, не поднимая взгляд:

— Он ушел и больше не вернется, пока я сам этого не захочу.

— Очень мило с его стороны, — ехидно заметил Маг и оставил Эверета разбираться с кошмарами отныне верного пса.

«Теперь он ни за что не бросит мальчишку, станет ему помощником и телохранителем», — мысленно поделился Маг с Амальтеей.

«Они подходят друг другу. Оба утратили близких, а сейчас их дружба будет только крепнуть».

«Спасибо, что не позволила мне его убить. Полагаю, об этом поступке я бы действительно сожалел… некоторое время», — он улыбнулся, чувствуя, что она видит выражение его лица.

«Ты неисправим, но именно за это я и полюбила тебя. Упрямый, своенравный и принципиальный».

«Сейчас ты в точности описала себя».

Девушка тихо рассмеялась, а когда Маг улегся на прежнее место, обожгла его грудь раскалившимся кулоном.

«Как только я тебя верну, жди наказания. Сколько раз за поход ты меня обжигала», — Маг потер больное место, но Амальтея хитро замолчала.

«Спокойной ночи, Тея».

«Спи спокойно, Аркуэне».

Маг ступил в долину как в родной дом и с улыбкой вдохнул полной грудью. Оборотень и Паж выскользнули следом из полупрозрачной стены-портала.

Эверет восторженно вскрикнул, увидев купающихся в искрящемся озере драконов. Неподалеку другие чародеи обучали сверстников Пажа. Они отличались друг от друга цветом и кроем одежды: те, что постарше, носили темные плащи из кожи, как у самого Эверета.

— Они все здесь живут? — шепотом спросил Паж, бросив взгляд на просветлевшее лицо господина.

— Да, и очень неплохо. Ты всегда будешь тепло одет и сыт. Но по мере взросления тренировки ужесточаются, и однажды ты проснешься под крылом дракона где-нибудь на скале, — он усмехнулся. — По крайней мере, со мной так бывало не раз.

Оборотень молча озирался по сторонам: драконы его не испугали, а вот пристальные взгляды некоторых чародеев насторожили. «Кто знает, что в голове этих экспериментаторов», — думал Фуриа, не отставая от Мага.

Они приблизились к одному из самых высоких домов с соломенной крышей. У плетеного заборчика возвышался вырезанный из дерева тотемный столб в виде дракона с распростертыми крыльями, а из палисадника торчала всевозможная зелень (оборотень сразу же определил целебные травы и ягоды).

— Это жилье старосты долины и одного из глав ордена, — объяснил Маг и постучал в дверь, та скрипнула, и к ним вышел старик в темно-синей рясе. На грудь спадала длинная серебристая борода, из-под которой выглядывала тонкая цепь с символами солнца и луны, а на ногах темнели кожаные сандалии.

— Кого же ты к нам привел? — проскрипел глава, оглядев спутников старого ученика.

Маг положил ладони на плечи Пажа и оборотня, тем самым показывая доброе к ним расположение:

— Я оставляю Эверета на обучение, он стал моим учеником. Эти двое в связке, оборотень — его телохранитель и верный друг, — последнее он произнес твердым голосом.

— Я выделю им место, а что до тебя… — старик изогнул мохнатую бровь.

— Меня ждет Отшельник.

— Тогда ступай, — он начертил в воздухе круг, благословляя Мага.

— Господин, мы еще увидимся? — Эверет успел поймать мужчину за полу плаща.

Маг обернулся:

— Кто знает, однако я не скажу тебе «прощай», — он перевел взгляд на оборотня и, усмехнувшись, отправился в сторону темнеющего вдали входа в драконье ущелье.

[1] Энтони Льюис «Таро просто и понятно».