Колесо Фортуны (СИ)

Глава 7 Башня

'Все, чего вы достигли, рухнуло. Этого бы не случилось, если бы вы действовали мудро с самого начала. Вы зашли слишком далеко и должны поплатиться. Вы уверовали в свою власть, которой нет. Иначе говоря, вы доигрались, и падение — ваша вина[1].

Что-то заставило оборотня проснуться. Открыв глаза, он огляделся: рядом мирно спали Маг с Пажом. Лес был спокоен. Их окружала плотная завеса тумана. Оборотню почудилось, что из-за деревьев вышла белесая фигура и приблизилась к Эверету.

Оборотень хотел было встать, но белокурая девушка с насмешкой на него посмотрела и приложила палец к губам, а затем погладила Пажа по голове. Тот улыбнулся во сне. Девушка растворилась и появилась напротив оборотня, шепнув на ухо:

— Не позволяй боли воспоминаний сломить тебя и обретешь заветный покой, ведь ты спас уже две жизни в уплату за тех, что погубил. Фортуна любит, когда ей отдают долги, и свой ты вернул сполна.

Оборотень вдохнул персиковый аромат, когда тот почти растворился в воздухе. Призрак скользнул к груди Мага, исчезнув в кулоне.

Маг открыл глаза, чувствуя, как тело переполняет энергия. Он прекрасно выспался. Сбоку трещал хворост, пахло костром и мясом. Повернув голову, мужчина увидел, как оборотень осторожно переворачивает насаженную на палку дичь. Пламя взметнулось, подрумянивая корочку. Эверет спал неподалеку, свернувшись калачиком. Из-под края плаща выглядывала забинтованная рука, на виске запеклась кровь, а под глазом темнел синяк. В бою с оборотнем мальчишке досталось, но он стойко выдержал испытание, заставив Мага почувствовать толику гордости за ученика. Чародей перетащил попону к костру и, устроившись рядом с седельной сумкой, тихо спросил:

— Где мы?

Оборотень жадно оторвал от мяса кусок и, быстро пережевав, ответил:

— Неподалеку от Эмпти.

— Долго я проспал?

— Часов пятнадцать, — волк поднял взгляд к темнеющему небу.

В этой части королевства день становился короче и мрачнее. Вечные свинцовые облака нависали над путниками, и ни один даже тоненький лучик света не проникал сквозь них. Не было видно ни луны, ни звезд — только не на мертвых землях Зэодера.

Маг подполз к Эверету.

— Я… не сильно его избил, но руку сломал, — виновато пробормотал оборотень, положив дичь на широкий лист.

— Это поправимо, в отличие от душевных ран, — Маг прикоснулся к кулону. — Ты в состоянии пройти еще немного?

Оборотень пожал плечами. Слишком долго он просидел взаперти, и сил накопилось предостаточно, чтобы совершать длительные переходы.

— Я так и думал, — Маг растормошил помощника.

Зевая, тот сел:

— Хозяин, с вами все в порядке, — мальчик широк улыбнулся. — Ваш план сработал!

Проснувшись на постоялом дворе мадам Лиары, Эверет не ожидал увидеть себя в облике оборотня и сперва испугался, но Маг быстро его успокоил, рассказав о плане. Пажу предстояло не выказывать страха перед оборотнем и в нужный момент заговорить с волком. Так и произошло. Эверету досталось сильнее, чем в уличной драке, и не выпей он перед боем целебного эликсира, боль от первого же удара погубила бы его на арене.

«Остановись!» — взмолился тогда Паж, и оборотень замер, сжимая его горло. Одно движение, и Эверет бы погиб. Сейчас бывший противник сидел у огня и неторопливо, даже вяло, жевал, глядя себе под ноги. Босые огрубевшие ступни не знали человеческой обуви. Единственное, что на нем осталось — штаны, прикрывавшие человеческую наготу; в облике животного одеянием служила темная шкура. Ночью у костра он помог Пажу залечить раны и не дал замерзнуть.

— Верно, но в него не входили твои сломанные конечности, придется нам всем немного подлечиться, — Маг принял от оборотня лист с мясом и дождался, пока подопечный все съест, а затем запьет новой дозой обезболивающего.

Эверет прополоскал рот водой, стараясь избавиться от вяжущего привкуса, и испуганно вытаращил глаза:

— Вы ведь не станете…

— Я? Нет, мне стоит беречь силы, как и тебе. Нас ждет прогулка до озера Хэлс, так что поднимайся, — Маг обернулся к коню. Тот стоял в ожидании, до людей ему не было никакого дела.

Они скакали чуть больше часа, прежде чем оказались возле угольно-черной стеклянной горы. Острые пики упирались в подернутое чернильной завесой небо. У подножия лежало озеро. Со стороны вода в нем походила на темное зеркало и казалась непроницаемой. С горного выступа на камни у берега стекали полупрозрачные струи водопада.

— Хозяйка озера излечит лишь того, кто поделится с ней своей болью и печалью, — спрыгнув на землю, сказал Маг и снял Эверета с седла.

Мальчик с восхищением осматривал холмистую местность, окруженную все тем же густым туманом, преследовавшим их от самого Дума. Пахло мятой. Ее освежающий аромат мгновенно пропитал одежду и волосы, заставив Пажа чихнуть. Единственное, что нарушало тишину этого места, — шум водопада.

Приблизившись к черной воде, Эверет увидел, насколько она прозрачная, и запустил руку, но ничего кроме прохлады не почувствовал, даже на вкус она оказалась обычной водой.

— Пойдешь первым, — рядом с ним встал Маг.

Паж поднял на него взгляд и неуверенно пожал плечами:

— Это ведь не больно? — и кивнул на руку.

Мужчина качнул головой и помог ему раздеться, снял повязку, а сам разулся, оставив на берегу сапоги. Вдвоем они ступили в воду. Эверет задрожал от холода. Маг сунул в озеро пустой флакон и, как только он наполнился, убрал в карман:

— Ничего не бойся и отдай озерной деве все плохое, что есть в твоей душе.

Пажу не хотелось вспоминать о тяжелой работе у барона и о деревне, где его едва не принесли в жертву русалкам. «Пусть забирает все!» — твердо решил он.

Оборотень видел, как мальчишка скрылся в черной воде, оставив на поверхности расходящиеся в стороны круги. Волк ожидал чего-то необычного, но Эверет быстро вынырнул, смахивая с лица влагу совершенно здоровой рукой и довольно улыбаясь.

Маг встретил его, набросив плащ на узкие плечи. Паж перестал хромать, порезы зажили, синяк исчез, открыв чистое здоровое лицо, но на память от боя у него остался едва заметный шрам на щеке в виде неровной линии.

— Теперь ты настоящий оруженосец, а не девка на побегушках, — похвалил Маг.

Оборотень тяжело вздохнул и, не раздеваясь, вошел в воду, нырнул, исследуя дно, пока не оказался в центре.

Потоки воды коснулись его рук и ног, обвили голову, заставив ощутить холод.

— Отдай мне все… — услышал он женский голос и увидел перед собой полупрозрачную женщину, обволакивающую его голубоватым светом. Озерная дева тянулась к его душе, желая забрать боль. Оборотень выпустил воздух. Пузырьки поднялись вверх, а он стал опускаться во мрак. Перед глазами замелькали картины прошлого.

'Луна подернута алой пеленой, нечто разрывает человеческое тело, и он оборачивается жаждущим крови монстром, который бежит в собственный дом на запах человеческой плоти. От двери остаются щепки, но в кухне пусто. Оборотень слышит два бьющихся сердца. Их стук эхом отзывается в его висках. Облизнувшись, он бросается наверх и встречает Адию, она держит перед собой меч, защищая сына. Тот жмется к стене, но оружие не спасет их от чудовища. Жена захлебывается криками, когда раздирают ее нежную податливую плоть. Столько раз руки мужа бродили по телу любимой, ложились на выпуклый живот, когда она носила под сердцем их первенца. Сейчас ее глаза широко распахнуты, но жизнь ушла из них. Подле нее лежит Колрит. Семья мертва. Он убил их. За что, Фортуна, ты одарила его этой сущностью? Он не помнил, как покинул свой дом и скитался по Фейту. Лишь боль смогла отрезвить. Тогда-то оборотень и очутился на арене, почувствовав на шее сковывающую цепь. Серебро обжигало и одновременно холодило его буйную сущность. Хайзенц с легкостью заключил бойца в клетку, и тот не стал сопротивляться.

Фортуна не наказала его за убийство семьи, он сделал это сам, избрав жизнь в заточении. Но когда перед ним оказался противник, и он услышал его детский умоляющий голос, сердце дрогнуло. Он напомнил ему Колрита. Слова Мага обрели иной смысл. Монстр не убьет эту жизнь, довольно с него страданий и мук вины!'

В груди разлилась боль, и из горла полилась озерная вода. Оборотень лежал на спине, отплевываясь, а над ним склонились Маг и успевший высохнуть Эверет. Мальчик с беспокойством смотрел на волка. Тот бросил взгляд на озеро, по его глади по-прежнему шли круги. В воздухе послышался тяжелый вздох — озерная дева насытилась и, не желая расставаться с приобретенным, заливала ступни волка водой, но ему больше нечего было ей отдать. Боль ушла из его души, воспоминания затуманились.

— Позволь сопровождать вас.

Маг встретился с ним взглядом, долго всматриваясь в зеленые человеческие глаза оборотня, и ровно произнес:

— Если отдашь немного своей крови.

Волк прищурился и скрипнул заострившимися клыками.

— Я не стану использовать ее во зло, клянусь Фортуной, — Маг начертил в воздухе круг, и тот вспыхнул фиолетовым пламенем, впитавшись в его ладонь. Клятва была нерушимой.

Кровь оборотней могла использоваться ради создания им подобных; к счастью для жителей Фейта, в королевстве их обитало не так много. Но некоторые маги и люди не гнушались охотиться за ними, чтобы сделать рабами или вырастить телохранителями. До встречи с Адией волк был опытным бойцом и наемником.

Оборотень разрезал ногтем запястье и протянул, Маг подставил пузырек.

— Достаточно, — последняя капля упала, и мужчина заткнул пробку.

Оборотень лизнул порез.

Эверет успел немного узнать хозяина и понимал, что просто так Маг никого к себе не подпускает. Пажу оборотень понравился: «Глупо отказываться от такого опытного воина, даже если обладаешь магией».

— Куда мы идем? — спросил их новый попутчик.

Маг оседлал коня, Эверет устроился было сзади, но мужчина пересадил его вперед.

— К королю Зэодеру. Я слышал, старик терпеть не может оборотней, но будем надеяться, что тебя он не почует: вода в озере слегка изменила твой запах. Обернись волком.

Оборотень обнюхал себя, от кожи действительно пахло иначе — мятой.

— У нас есть несколько дней — после запах выветрится, но к тому времени мы будем далеко, — Маг щелкнул языком, и конь двинулся вперед.

Оборотень послушно принял облик волка, ступив на четыре лапы. Как давно он этого не делал! Его животная сущность ликовала, ощутив свободу от клетки человеческой плоти и воспоминаний, на душе было легко и спокойно. Он с наслаждением вдыхал окружающие запахи — настоящий фейерверк для обоняния. Хвост ударил о бок, и волк бросил на него взгляд больших желтых глаз.

«Стоит вспомнить, как себя контролировать, иначе я буду похож на домашнюю псину».

Всадник скрылся среди деревьев, и, прислушавшись, волк побежал следом.

Он бежал за Магом без остановки два дня и две ночи.

Мужчина привязал дремлющего Эверета к себе ремнем, чтобы мальчишка не соскользнул. Под копытами коня пролетали горные тропинки, пожухлая листва. Отскакивали черно-красные камни. На закате третьего дня они выехали на равнину Эмпти, воистину пустынную и мертвую землю. Здесь не летали птицы, не гулял ветер, не шевелились мельчайшие песчинки. Тишина оглушала, и с непривычки волк дернул головой и сглотнул.

— Теперь, что бы ни произошло, оставайся в своем обличье. Король Зэодер на короткой ноге со Смертью. Если он поймет, кто ты, никто не сможет тебя спасти. И Эверету будет очень обидно, если ты оставишь его, так и не обучив владению мечом, — Маг подмигнул волку, и тот навострил уши.

«Мне известно, что чародеи умеют читать мысли, но откуда ты узнал о моем прошлом?» — мысленно спросил оборотень.

Маг невесело усмехнулся.

— За некоторые дары Фортуны я заплатил годами жизни, но не путай человеческую сообразительность с магией. Ты предсказуем, а значит, я с легкостью могу узнать твои мысли, не прибегая к дару, — он ударил коня пятками и поскакал вперед.

К ночи дорога стала петлять, уходя то вверх, то вниз. Под копытами стал раздаваться треск и хруст, словно заработали жернова мельницы, перемалывая пшеницу.

По земле стелился густой туман, и волк не мог ничего разглядеть, стараясь держаться поближе к магу. Потянуло сыростью и болотом.

«Почему ты не используешь дар, чтобы осветить путь?»

— Зэодер сразу почувствует, что у него гости, а мне этого не хочется. Мы постараемся стать для него неожиданностью, чтобы он не смог отказать нам в крыше над головой. Ему будет любопытно посмотреть на таких загадочных гостей, сумевших пройти через равнину живыми.

«Что же нам помешает?»

Над ними нечто пролетело, но волк не увидел даже тени. Инстинкты предупреждали о незримой опасности.

— Существа из тумана, они охраняют Эмпти, но пока ты рядом со мной, тебе ничего не угрожает. Хотя заявись сюда Уик, все бы закончилось печально.

«Хайзенц подумывал устроить бой на равнине, добавить остроты, раззадорить зрителей, но Уик отговорил. Сказал: слишком опасно, даже пустота может убить».

— В итоге я принес ему смерть, — Маг усмехнулся, накрыв голову спящего Эверета капюшоном.

«За что ты его ненавидел?»

— Уика? Ненависти не было. Раздражение. О да… сильное. Но это в прошлом, сейчас его нет, — Маг замолчал, не желая продолжать разговор. Над ними вновь что-то пронеслось и ударилось в незримый щит.

Оборотень заметил, что как только они начали спускаться в туман, Маг слегка побледнел, и его лоб прорезала морщинка. Волк не отставал, слыша позади глухое рычание. Туман обернулся клыкастыми отродьями и преследовал их, гоня вперед. Их визгливый смех резал слух оборотня. Ему казалось, что стоит остановиться, и его сожрут заживо.

«Ты держишь защиту, но ведь это магия…».

— В каждом правиле есть свои исключения. Я сформировал защиту из тумана, того же, в котором обитают твари, это требует дополнительных усилий, и я продержусь сколько нужно, но боюсь, дальше буду очень слаб. Эверет мне поможет.

Так и случилось: туман неожиданно расступился, явив извилистую дорогу, усыпанную серыми камнями. Вдоль нее когтистыми лапами торчали голые деревья, по кривым ветвям стекал багровый сок. Запах сырости сменился удушливым смрадом пролитой крови, и путники увидели, чем оказались камни на самом деле: под их ногами лежали сотни человеческих костей.

— Это дорога Смерти! — ужаснулся Паж, почувствовав, как Маг взял его за запястье, вытягивая живительную энергию.

— Здесь начинает свой путь слуга Фортуны, неся за собой мешок с костями. Тот давно прохудился, и кости высыпаются, оставаясь позади. Темнее места нет.

Волк повел носом, надеясь учуять что-то не столь тошнотворное, как смерть. Повеяло морским бризом, и он разглядел вдалеке острые пики черного замка. Единственный красный огонек мерцал в окне-бойнице, и они поспешил на его свет, прежде чем туман вновь не скрыл замок от глаз.

«Это другой конец Фейта, здесь должно быть море».

— Оно омывает замок, отсюда ты его не увидишь, но почуешь… — Маг втянул воздух, его ноздри затрепетали. — Уже близко.

Конь резко остановился перед рвом. Черный провал утыкали многочисленные колья, на некоторых светились белесые черепа. На тени волка и всадника наползли другие, поглотив их очертания, словно пожрав себе подобных.

Осторожно переступая через дыры в рассохшемся перекидном мосту, троица вошла под каменную арку, оказавшись во внутреннем дворе разваливающегося замка.

Внезапно небо разрезала молния, и на путников обрушился ливень. Маг завел коня под навес и, придерживая перепуганного Эверета за плечо, поднял задумчивый взгляд ввысь.

Очередная вспышка осветила площадку, но к ним так никто и не вышел. Дождь заливал ступени, а приоткрытая дверь в замок поскрипывала под порывами ветра.

— Идемте, — Маг взял седельную сумку и, перекинув через плечо, стал подниматься первым. Растрескавшиеся ступени, едва не крошились под ногами. Лестница чудом выдержала гостей, а массивная дверь открылась ровно настолько, чтобы в нее можно было протиснуться. Маг вошел боком, а за ним юркнул Эверет с волком.

Паж осмотрелся и раскрыл рот от удивления. По пути он представлял себе старинный замок короля Зэодера несколько иным. Это место действительно оказалось очень старым, на грани разрухи. Полы застилала пыль, в полумраке каменные стены отсвечивали синевой, будто в гроте. С рассохшихся деревянных балок полупрозрачным шелком свисала паутина. Стоило Эверету прикоснуться к на вид крепкому стулу, как тот рассыпался трухой.

В центре зала темнел прямоугольник обугленного камина, но никаких дров ни на улице, ни здесь мальчик не обнаружил. Обернувшись, он увидел на полу их мокрые следы. Прогремевший гром заставил стены содрогнуться, пол затрястись, а стоявшие в самом темном углу массивные часы издали звон. Замершие стрелки передвинулись, и паутина поплыла по цифрам, исчезнув в утробе скрытого дверцей механизма.

«Клянусь Фортуной, еще несколько таких ударов, и потолок обрушится. Это не замок, а настоящий склеп», — волк принюхивался к запахам, но ничего, кроме сырости и тлена, не учуял и громко чихнул. В воздух поднялось облачко пыли. «Он вообще здесь?»

— Наверху, — едва слышно ответил Маг, продолжая осматриваться. — Мы подождем, нехорошо врываться в покои хозяина. — Эверет, собери труху от мебели и брось в камин.

Паж быстро стянул с себя плащ, развернул его и сгреб мусор, напоминающий горку темной муки. Отнеся сверток к камину, он осторожно ссыпал все на угольки. Маг приложил ладонь к почерневшей стене. К трухе пробежали золотистые линии, и вспыхнуло пламя.

Волк закинул передние лапы на целый стул.

«Этот прочный».

Маг подтащил когда-то роскошную мебель к свету и сел, положив сумку в ногах.

— Господин, разве не опасно пользоваться магией? — тихо спросил Эверет, наблюдая, как сквозь щели в стенах пробивается свет от очередной вспышки молнии, а гром заставляет уцелевшие стекла дрожать.

— Уже нет, — Маг откинулся на спинку и смежил веки.

Волк обошел зал и обнаружил выход в людскую[2], куда заглянул и Паж, найдя у печи горку дров и даже кое-какие запасы подгнивающих овощей.

В животе заурчало. Мальчик давно не ел, только пил, и сейчас от вида старой картошки рот наполнился слюной. В деревне он был готов съесть кусок плесневелого хлеба, отбросы для свиней — все что угодно. А тут целая корзина с картофелем, брюквой и даже морковью, может, не такой крепкой и яркой как с грядки, но все же. Еда!

В шкафчике обнаружился даже кувшин с маслом, а в холодном погребе обрезки вяленого мяса.

«Не сказать, что свежее, но съедобное», — оценил Волк, не посмев притронуться.

Эверет с грустью покинул кухню. Маг дремал, его веки слегка подрагивали. Огонь успокаивающе искрился.

Вдруг волк глухо зарычал. Со ступеней второго этажа поползла тень, но не посмела приблизиться к огню и закружила у ножек стула. Эверет прижался к стене, положив ладонь волку на загривок, и внимательно следил за существом, сожравшим их собственные тени у моста.

Внезапно Маг вонзил меч в пол, и по залу разнесся истошный визг. Тень, опутавшая клинок, забилась, превращаясь в подобие кляксы, и попыталась улизнуть в ближайшую трещину, но Маг стал нашептывать заклинание, пока от его ладони не отделился круг фиолетового пламени. Магия осела на кляксу, и та скукожилась, превратившись в пыль.

— Неплохой сторож, — мужчина вытер меч о край плаща, на ткани остались темные, напоминающие кровь разводы.

— Кто это? — Эверет приблизился к месту гибели твари и провел ладонью над камнем, чувствуя, как кончики пальцев покалывает от остатков заклинания.

— Мерзкая штуковина, охранявшая замок от непрошенных гостей. Помимо монстров из тумана Эмпти, есть еще и Блоты[3]. Они сродни крысам, только живут в пыли и старинных замках, где баловались жертвоприношениями; выкачивают энергию живых существ, поэтому здесь нет ни насекомых, ни других паразитов. Блоты приходят из магических брешей в пространстве, когда вершится смертоносный обряд, — он осмотрелся. — Здесь все держится на костях.

Эверет нахмурился и тоже огляделся, но ничего не увидел.

— Ты смотришь обычным зрением, но взгляни магическим. Раскрой свой дар и поймешь, — Маг коснулся его плеча и указал на ближайшую стену.

Эверет сделал глубокий вдох и сосредоточился, буравя каменную толщу. На виске выступил пот. Позади раздался смешок. Паж почувствовал, как от руки Мага сквозь него проходит тонкая нить и обволакивает тело, заставляя глаза слезиться. Сморгнув назойливые солоноватые капли, Эверет увидел, как все изменилось. Их окружали человеческие скелеты, замершие в различных позах. Когда-то живые люди страдали, насильно вмурованные в камень.

— Кто они? — сдавленно спросил Паж.

— Девушки, принесенные Зэодером в жертву ради вечной жизни. На их душах и держится весь замок, они оборачиваются тварями из тумана, жаждущими отмщения.

— Но разве они не видят, на кого нападают? — Эверету стало жаль бедных дев. Один из скелетов замер с вознесенными в молитвенном жесте руками. Паж моргнул, и кости исчезли, перед ним вновь темнела плотная стена.

Со ступеней раздался скрипучий смех, и, обернувшись, гости увидели короля Зэодера, облаченного в мантию из огненно-фиолетового бархата. Его костяная рука держалась за перила, на среднем пальце сверкал перстень с крупным малиновым камнем, а череп венчала корона. В черных глазницах поблескивали алые огоньки. Король-скелет, вот кем он был, давно утратив человеческую плоть и душу.

Эверет побледнел. Волк ткнулся носом ему в руку.

— Ваше величество, — Маг и Паж поклонились. — Просим прощения за вторжение. Я и мой помощник устали с дороги, мы надеялись найти в вашем доме приют.

Скелет качнул головой, раскрыл щелкнувшую челюсть.

— Раз вы сумели попасть в мой замок, то останетесь и на ужин. Я хочу послушать вашу историю о переходе через Эмпти, — проскрежетал Зэодер.

— Почту за честь развлечь вас рассказом об этом небольшом приключении, — спокойно проговорил Маг.

— Вы можете разместиться в любой из комнат на первом этаже, а ваш паж приготовит и подаст ужин сюда, — скелет щелкнул пальцами, и этот звук эхом разнесся по залу. С одной из стен упал запыленный гобелен, обнажив арку в другие, еще более грязные помещения.

— Когда часы пробьют, мы сядем за стол, — скелет неторопливо развернулся и стал подниматься. Подол мантии шелестел за ним, напоминая ядовитую змею и сверкая крохотными турмалинами.

— Эверет, займись стряпней, и, если увидишь Блота, ткни в него своим серебряным кинжалом, а мы с волком осмотрим комнаты, — распорядился Маг и, подняв сумку, ступил в коридор, снимая мечом заполонившую проход паутину. Та свисала с потолка, липла к стенам, опутывая каждую дверь и зарешеченные окна.

Осматривая комнаты, одну хуже другой, мужчина проткнул парочку клякс.

«Что это?» — волк кивнул на постели, напоминающие паучьи коконы.

— Когда-то в них лежали вмурованные в стены девушки. Тела исчезли, а коконы, вытягивающие из них силы, остались, очень темная магия, смертельная, — Маг обошел оставшиеся помещения и остановился на относительно чистой комнате.

Здесь стояла большая кровать с отяжелевшим от сырости балдахином, письменный стол, кушетка и камин. Распахнув окно, Маг выглянул наружу. Внизу бились волны, из темной бушующей пучины торчали черные клыки скал. Но Маг видел не только камень, но и человеческие скелеты, когда-то сброшенные туда во время отлива.

Волк встал на задние лапы и вдохнул пропитанный солью бриз. Несколько брызг от очередной волны долетело до подоконника, упав ему на нос и оставшись на рукаве Мага.

От сильного порыва ветра заколыхались занавески, покрывало встрепенулось; не выдержав напора стихии, один из гобеленов упал на пол. Как только сквозняк исчез, комната стала чистой. В камине резво вспыхнуло пламя.

«Почему он стал скелетом?» — волк принюхался, довольный посвежевшим воздухом.

— Это плата за долгую жизнь и определенную магию. Один готов отдать годы, чтобы стать сильнее, а другой — собственную плоть.

Еще одна картофелина упала в миску с водой к таким же неровно очищенным соседкам. В печи тушилось овощное рагу. По кухне разносились давно забытые ароматы. Они забивались в каждую щель и трещину, норовя остаться там подольше, наполнив замок жизнью, но ускользали через дверной проем и в приоткрытое окно. Эверет обнаружил в подвале запыленный бочонок вина и, прежде чем подать напиток к столу, откупорил и принюхался, вдохнув запах винограда с нотками тлена. На столе поблескивал вымытый кувшин, по глиняному боку от надколотого горлышка скатилась бордовая, похожая на кровь капля.

— Лучше, чем ничего, — буркнул Паж. Тщательно перемыв и нашинковав новую порцию овощей, он забросил все в кастрюлю, а когда вода забулькала, опустил в готовящийся суп два куска вяленого мяса. Рядом с маслом оказался и горшок соли.

— Эх, жаль, нет никаких приправ или зелени, вообще ничего нет, — посетовал он, достав из шкафа посуду. Что ни тарелка, то со сколом и трещиной, а то и вовсе разваливается в руках. На полках нашлись деревянные миски, кубки из серебра — последние Эверет почистил, пока те не засверкали.

«Негоже подавать королю блюдо на деревянной тарелке», — решил Паж. Пока еда готовилась, он быстро вымыл в зале пол, слегка очистил стены камина, протер стол и проверил оставшиеся стулья. Превратившиеся в труху были аккуратно сметены в мусор.

Скатерти он не нашел и решил использовать вместо нее упавший гобелен, с чем ему помог появившийся Маг.

Вдвоем они отнесли его на улицу и как следует встряхнули.

— Почему мы не можем все убрать магией? — недовольно сопя, спросил Эверет и громко чихнул.

— Нужно беречь силы, я не могу тратить их на ерунду. Смотри, чтобы рагу не пригорело, — Маг дернул «скатерть» на себя, а Паж сбежал в кухню, вовремя успев вытащить блюдо из печи.

Ливень прекратился, но над замком по-прежнему висели грозовые тучи, слабые вспышки молний прорезали облака, и эхо грома разносилось по замку.

Расстелив гобелен на дубовой столешнице, Маг осмотрел два стула, поместив одинпо левую руку от себя, а второй во главу стола. — . От магии дерево затрещало и восстановилось.

— Разговор предстоит долгий…

Когда часы стали грозно бить, на столе уже красовались блюда и кубки. Эверет принес из запыленных комнат подсвечники, расстелил на полу ковровую дорожку. Зал стал немного уютнее, но это не намного изменило его мрачности и запущенности.

— Ты хорошо постарался, а теперь ступай в кухню и не высовывайся. Я сам буду прислуживать королю, — приказал Маг, и его глаза привычно сверкнули расплавленным золотом. Волк также последовал его приказу.

К трапезе Маг не слишком готовился: снял плащ, умылся и встал рядом со своим местом.

Зэодер появился с последним ударом часов. Неторопливо «сполз» с лестницы, шелестя мантией, обвел пустыми глазницами зал и опустился на отодвинутый Магом стул.

Мужчина налил в его кубок вина и предложил отведать рагу.

— Как давно здесь не витало живых ароматов, — король сунул вилку с кусочками овощей в рот и прожевал оставшимися зубами. Еда провалилась вниз, скрывшись под мантией. Подглядывающий сквозь щель Эверет бросил взгляд на пол и был крайне удивлен, ничего не обнаружив.

«У него нет тела, но что-то позволяет ему есть. Пища растворяется», — волк внимательно следил за скелетом, прислушиваясь к их с Магом беседе и стараясь ничего не упустить.

Мужчина поведал королю о том, как они пробрались через его земли, обхитрив туманных стражников, рассказал о последних новостях из мира «живых». Зэодер внимательно слушал, вливая в глотку суп и вино, закусывая рагу, пока Маг не упомянул королевскую семью.

— Я знаю нынешнего короля Ульриха, видел их с братом на своем берегу, — скелет отложил приборы и приник к кубку, с жадностью отхлебнув. Вино плеснуло по позвоночнику и также исчезло под мантией, не оставив на ткани ни пятнышка.

— Вот как? Ваше величество, вы умете заинтриговать, — Маг едва заметно улыбнулся и подлил ему вина.

— В тот день небо почернело, и стало так темно, как не бывает ни в одну ночь. Не горели ни звезды, ни луна. Тьма окутала мои земли, растревожила море. В тот день стихия взяла верх над плывущим кораблем со всей королевской семьей, — щелканью челюсти вторил треск огня. — Не скажу, что я был рад избавиться от правителя Фейта, но мне доставило большое удовольствие наблюдать, как их корабль налетел на рифы и разбился в щепки. Только к утру буря прекратилась, землю окутал непроницаемый туман, я слышал плач моих сторожей, их завывание, но они не приблизились к двум мальчишкам, которых по воле Фортуны прибило к моему берегу. Принцы сумели выжить.

— Должно быть, для вас это было досадное происшествие, — осторожно добавил Маг.

— Верно, поэтому я избавил их от радости. Не успели счастливые улыбки погаснуть на их лицах, а моя рука уже сжимала горло маленького Ульриха. Однако его старший брат попытался помешать, а когда понял, что это бессмысленно, упал на колени и стал молить о пощаде. Он был готов пойти на все, лишь бы Ульрих остался жив, — Зэодер опустил голову, устремив пустой взгляд на свой перстень. — И я отобрал у Рихтера душу, оставив его брату пустую, лишенную разума оболочку. Старший принц превратился в слабоумного ребенка, который, судя по вашему рассказу, до сих пор висит на шее Ульриха, короля…

— Любое колдовство можно развеять, — Маг неторопливо потягивал вино, но не глотал, стараясь не кривиться от отвратительного вкуса. «Даже в самом дешевом трактире пойло в разы приятнее, нежели эта жидкая смерть».

Скелет засмеялся и продолжал долго хохотать, стуча бокалом по столу, пока с силой не швырнул его в уцелевшее стекло. Окно разбилось, и осколки со звоном осыпались на пол.

— Думаешь, король настолько необразованный, чтобы этого не знать? В тот роковой день на берегу я подарил ему корону и открыл путь к власти. Он мог попросить меня вернуть брату разум, сделать его прежним, но Ульрих не стал этого делать. Он забрал Рихтера и пешком покинул мои земли, пройдя путь через Эмпти, где его никто не тронул, — король тяжело вздохнул. — Я слишком стар, моя жизнь не изобилует увеселениями. Убийство королевской семьи стало неким развлечением, как и игра с принцами, решающая, кому жить, а кому выживать. Попади к Ульриху лекарство, он задумается, прежде чем вернуть корону брату. В нем нет той жертвенности, что в Рихтере, нет благородства. Он — хищник, как я, ты и твой волк, — зашипел скелет, склонившись к Магу, но тот остался спокоен. — Слишком крупный для обычного зверя…

— В лесах и не такие водятся. Сделав удачную ставку в бойцовской яме, мне повезло его выиграть.

— Мне же повезло вдвойне, когда вы переступили порог моего дома. Такой чародей, как ты, преданный своему делу и госпоже — редкое явление. Отдать непрожитые годы за магию! Так поступают сильнейшие, — в руке Зэодера появился совершенно целый кубок, а из воздуха в него с плеском полилось багровое вино.

— Мне далеко до вашего величества. Я по-прежнему остаюсь человеком, которого Смерть рано или поздно приберет к своей косе, и мои кости лягут с другими, такими же несчастными. Вы же единственный в своем роде. Отдав свою человечность и тело, взамен вы обрели бессмертие.

Зэодер отхлебнул вина:

— В отличие от тебя, моя магия не была мне дана при рождении. Я выстрадал ее, принеся в жертву не только собственную душу, но и другие. Ты видишь их страдания, слышишь плач. Они поют этот гимн боли, проклиная и восхваляя меня.

«Мерзавец!».

Маг стиснул зубы, стараясь подавить женский голос в своей голове.

— Пока жив я, их души будут жить вечно, но что это… — король вздрогнул и заозирался по сторонам, словно кого-то ища.

— Что-то не так, ваше величество? — кулон обжог ключицу, но Маг стерпел.

— Я чувствую еще одну душу, юную и чистую, — если бы у Зэодера были ноздри, они бы затрепетали, как у хищника, почуявшего добычу.

— Это всего лишь мой Паж, но в скором времени и я смогу им «полакомиться», если, конечно, вы не возражаете? — Маг усмехнулся.

Скелет рассмеялся:

— Ты идешь верным путем, душа за душой, и вскоре сам Ульрих вручит тебе корону.

— Завладеть Фейтом слишком банально для такого, как я, — Маг поморщился.

— В этом ты прав, все они чернь и грязь под нашими ногами!

— Однако я утомил вас беседой…

Король отмахнулся и встал из-за стола. Маг тоже поднялся.

— Этой ночью вы можете спать спокойно, — скелет обвел рукой пространство и направился к лестнице, скрывшись во мраке второго этажа.

Наутро Паж с волком прошли во двор, а оттуда спустились к песчаному пляжу. Плотная стена из тумана скрывала территорию Зэодера.

Оставшись в одиночестве, Маг вытащил из сумки обтянутый черной кожей фолиант и провел пальцами по железным скобам, со щелчком раскрыв книгу на заложенной странице:

— Десять мечей, — прошептал название въевшегося в память заклинания, которое наложил на Амальтею перед уходом из замка лорда Урсуса.

Когда Маг впервые увидел его младшую дочь, то сразу почувствовал в ней магический дар. В отличие от «пустых» сестер, Амальтея изучала науки и желала обучаться колдовству. По ночам она торчала в башне Мага, наблюдая с ним за звездами и развивая свой дар. Они доверились друг другу с первых же минут, и девушка хранила тайну его истинного имени, при других называя Арканумом.

Их чувства вспыхнули не сразу, а лишь спустя время и усилились, когда Амальтее пришла пора выходить замуж. Маг долго раздумывал над планом, не зная, решится ли на возлюбленная.

В заклинании «Десяти мечей» было четко прописано, что смерть освободит душу от телесной оболочки при условии, если «жертва» по собственной воле примет эту смерть от кинжалов.

Маг все ей объяснил, рассказав о возможном риске и утрате физической оболочки, о жизни в облике духа, заточенного в кулон, пока он не составит эликсир, который и воскресит Амальтею. Девушка согласилась без раздумий, лишь бы обрести свободу и остаться с Магом. Перед танцем она выпила зелье и до последнего движения не испытывала боли. Маг укрыл ее кровоточащее тело иллюзией и с трудом наблюдал, как любимую пронзают клинки, и на полу остаются багровые следы.

Мужчина вынырнул из воспоминаний и перелистнул страницы. Ему предстояло добыть у Зэодера очередной ингредиент.

— Королевский перст, призывающий Смерть, что это может обозначать? — бормотал он, повторяя строку рецепта.

«Я хочу освободить души этих несчастных», — прошелестел женский голос, и в затылок Мага дохнуло холодом. «Они так страдают, я слышу их, и эти крики разрывают мне сердце».

— Он почувствовал твое присутствие. И если поглотит еще и твою душу, то сможет вновь стать молодым и сильным. Мы не можем рисковать ради мертвых. Их не вернуть, — твердо проговорил Маг.

Полупрозрачная фигура Амальтеи возникла у окна. Сквозняк всколыхнул занавеску, повеяло морем, чьи шумные волны ударялись об острые камни, омывая стены замка.

«Они мучаются и не замолкают. Как только мы ступили на земли короля, их голоса просят о помощи, влекут меня, хотят, чтобы я присоединилась к ним».

Маг скрипнул зубами и с раздражением захлопнул книгу:

— Уж не в Пустоту ли? В этих душах не осталось ничего человеческого. Они жаждут увлечь тебя и меня в мир Смерти. Истратив все силы, я ослабну, и Зэодер сотрет меня в порошок, а затем развеет над морем. Я не стану помогать этим душам!

«Увидим…» — туманно ответила Амальтея, обиженно скользнув в кулон.

Маг сделал успокаивающий вдох и прижал ладонь к артефакту.

«Я готов пожертвовать всем, чтобы ты вновь стала прежней». Но Амальтея молчала, не услышав его мыслей.

Маг подошел к окну и прошептал:

— Что за перст короля?

Вечером Зэодер вновь решил скоротать время за беседой с Магом и пригласил его к себе. На втором этаже, напоминающем темницу, царили мрак и запустение. Замогильный холод, исходивший от каменных стен, заставлял дрожать, изо рта вырывались клубы пара.

Одна из дверей оказалась распахнутой.

— Входите, мой друг… — услышал Маг шепот и увидел сидящего на троне короля. Его рука покоилась на растрескавшемся подлокотнике, увенчанном черепами.

Всю комнату от стен до потолка покрывали кости — взрослые и детские. Младенческие черепа окружали раму мутного настенного зеркала. Маг увидел в нем отразившиеся души девушек и услышал их крики, переросшие в вой непогоды за окном.

— Вижу, мои покои пришлись тебе по вкусу, — если бы у Зэодера были губы, они наверняка бы расплылись в довольной улыбке, но вместо этого его челюсть повторно щелкнула. — Ты можешь разжечь камин. Я не чувствую холода.

— Он меня не тревожит, — Маг сел на жесткий костяной стул и положил ладони на черепа подлокотников.

— Мои земли безлюдны и пусты, почва мертва, и нечем кормить твоего коня.

— Благодарю за заботу, ваше величество, он может обходиться без пищи и воды столько, сколько потребуется.

— Как интересно. Расскажи же мне, как ты его создал, давно ли это произошло? — скелет приготовился слушать.

— После обучения в Эйторитовых горах я долго странствовал и повидал немало на своем пути. Этого хватило, чтобы осознать, как я слаб и немощен, даже будучи чародеем. Тогда я отдал моей госпоже несколько лет человеческой жизни, получив взамен новые силы. Для длительных странствий мне потребовался конь, который никогда бы не уставал, даже если бы я проскакал полкоролевства. И я воззвал к Пустоте, сотворив из ее тьмы и животных костей черного скакуна. Инфернальная сущность…

— Смельчак, не побоялся, — Зэодер одобрительно кивнул. — И как, твой жеребец сослужил ту службу, о которой ты просил у обители смерти?

— Он будет нести ее до моего последнего вздоха, — тьма в комнате сгустилась, но глаза Мага горели так же ярко, как и алые огоньки в глазницах короля.

— Инфернальные сущности завораживают своей природой, они такие же, как и мои туманные охранники, — скелет ткнул пальцем в окно. — У меня для тебя тоже есть одна история. Я вспомнил о ней, стоя на балконе, когда увидел, как твой паж бродит по пляжу с волком. Крупная порода, говоришь?

Маг качнул головой.

— Когда я был молод и хорош собой, мое знакомство с магией и Смертью только начиналось. Замок окружали плодородные земли, на которых обитали крестьяне. Во время охоты мне приглянулась одна дева. Я до сих пор помню мягкое и горячее тело, оно обжигало мою холодную кожу, но слаще всего оказалась ее девственная кровь. Она стала первой, кого я принес в жертву и приказал замуровать в стену. Первая… — мечтательно проговорил король. — На следующий день ко мне явился ее жених и потребовал отдать любимую. Хотя бы мертвую.

— Конечно вы не могли этого сделать, не разрушив замка, — усмехнулся Маг, но его глаза остались холодными.

Скелет засмеялся.

— Пришлось ему довольствоваться моей рукой, — он щелкнул пальцами. — Но я уже принес Смерти первую жертву, встав на путь бессмертия. Тот юноша оказался оборотнем. Он напал на меня, но благодаря ему я увидел, на что стал способен.

— Что же с ним стало, ваше величество? Напасть на короля — преступление, которое можно смыть только кровью, — Маг склонился, и кость подлокотника впилась ему в руку.

— Вышвырнул как последнюю шавку, но перед этим следом за моей плотью затолкал в пасть окровавленное платье его возлюбленной, чтобы он учуял, кто был ее первым мужчиной. Кому она подчинилась, — огоньки в его глазницах недобро полыхнули, и скелет заозирался. — Вновь этот аромат…

— О чем вы? — Маг увидел мелькнувшую в воздухе белесую фигуру, но было поздно. Зэодер вскочил с трона и метнулся к Амальтее, схватив ее за руку, словно та была из плоти и крови.

— Я знал, что не ошибся! — воскликнул король. — Как же нехорошо, господин чародей, скрывать от меня эту живительную силу, эту красоту, ах… Фортуна послала тебя ко мне! — восхищенно зашептал Зэодер, приникая ртом к девичьей руке и даря поцелуй.

Амальтея взирала на короля невозмутимым взглядом.

— О нет, меня отправила иная госпожа, — девушка провела ладонью по мантии Зэодера. На кончиках ее пальцев заклубилась тьма, соткавшись в клинок. — Слишком долго ты избегал Смерти, пришла пора, уйти туда, где тебя давно ждут, — прошептала Амальтея, впившись взглядом в его пустые глазницы. «Пустота» проткнула короля.

— Но ведь и ты там будешь, — усмехнулся Зэодер, осыпаясь прахом.

Красные огоньки потухли, череп упал на единственную уцелевшую руку, чей палец указывал на окно.

«Перст короля», — понял Маг и, схватив его, осмотрелся. Кости в комнате Зэодера стали трещать и осыпаться, но как только касались пола, превращались в прах.

Замок вздрогнул, заскрипел, где-то обрушилась одна из стен, а затем и башни. Воздух наполнился многочисленными криками, которые мгновенно подхватил ветер.

Изумленный Маг перевел взгляд на возлюбленную. Ему стало трудно дышать. Прах забивался в горло и нос, заставляя глаза слезиться.

— Как ты могла? — прохрипел он, осознав, на что пошла Амальтея ради спасения душ.

Девушка усмехнулась, и клинок на ее ладони растворился, вернувшись в Пустоту, откуда был призван мертвой в мир живых.

— Я свободная душа, и лишь мне одной это было по силам, — она протянула к Магу руку, и внезапно ее лицо скривилось от болезненной гримасы. — Они зовут меня к себе… зовут, — Амальтея отступила к окну.

— Сопротивляйся! Ты можешь! — взревел Маг. — Не смей поддаваться, слышишь меня, Тея⁈

На его крики примчались Паж с волком.

— Господин, замок рушится! — Эверет запыхался, на щеках горел румянец, а руки были перепачканы в саже. Когда началась тряска, он жарил картошку на кухне.

Напротив окна мальчик заметил ту самую девушку, чей призрак видел в своих снах.

«Кто она?» — Паж увидел побледневшего Мага, сжимающего чью-то кость. На полу валялась мантия короля.

— Не могу, — выдавила Амальтея и сорвалась вниз, исчезнув во тьме бушующих волн. Их чернота поднималась вверх, неистово билась о стены замка, желая разрушить.

— Тея! — Маг бросился к подоконнику, но увидел в море синеватые переливы Пустоты. Проход в мир Смерти был открыт.

— Забирай мою седельную сумку, коня и убирайтесь из замка, — процедил Маг, глядя на Пажа желтыми глазами, а затем сунул кость ему в руку.

— Но как же вы? И мое обучение волшебству? — спросил Эверет, но его вопросы остались без ответа. Незримый поток силы подхватил их с оборотнем и вынес прочь со второго этажа.

Подняв ладони над собой, словно удерживая ими всю тяжесть строения, Маг закрыл глаза и взглянул на происходящее внутренним зрением. Паж быстро забрал сумку и поторапливаемый волчьим рыком бросился вон. Как только они оказались за пределами замка, Маг перестал сдерживать разрушение и выпрыгнул в окно.

Холод морской воды сомкнулся над его головой. Пустота поглотила неожиданного гостя.

[1] Энтони Льюис «Таро просто и понятно».

[2] Помещение для слуг.

[3] От англ. Blot — клякса.