Колесо Фортуны (СИ)

Глава 6 IV Меча

«Он сдался, отказался от своих чувств, „похоронил себя заживо“. Но он жив и полон мыслей. Не нужно отгораживаться от мира, выйди к тем, кто тебя ждет»[1].

На рассвете Маг с Пажом прибыли в Дум, ближайший городок, где можно было разжиться едой и одеждой перед въездом на земли короля Зэодера.

К несчастью, путь Мага лежал именно по равнине Эмпти. Когда-то это были самые плодородные земли. До правления регента и короля Ульриха в Фейте существовало небольшое королевство, но его название стерлось из памяти людей вместе с воспоминаниями о Зэодере. Древний король превратился в легенду, но маги знали: старик жив и обитает на краю Фейта в полуразрушенном черном замке, омываемом волнами вечно неспокойного моря. В той части страны не водилось даже русалок. Все знали: где Зэодер, там и смерть, тлен, пустота.

Перед походом на равнины Эмпти Магу было необходимо добыть очередной ингредиент, и он рассчитывал найти его в Думе.

Улицы были вымощены камнем, но даже это не помогло городу стать чище. Коричневые стены заляпаны грязью. Вышедшие из таверн люди мочились на них, а по улочкам ходили специально нанятые уборщики с ведрами и щетками, оттиравшие стены мутной водой с резким запахом и разбрасывавшие солому по лужам. Город стоял на горном перевале, обдуваемый ветрами, которые не позволяли вони распространятся по всему Думу. Но в особо жаркие дни здесь витал удушливый запах испражнений.

Вдоль узких улочек возвышались трехэтажные дома с рыжей черепицей, местами покрытой мхом. Они стояли так узко, что женщины протягивали между ними веревки и развешивали белье после стирки. Вода с него капала на плащи проезжавших всадников. Эверет смахнул с носа влагу, сожалея, что его короткий плащик без капюшона.

— Потерпи, и купим тебе одежду, — пробормотал Маг, обернувшись к мальчишке.

— Господин, мы надолго здесь задержимся? — Паж старался внимательно следить за седельной сумкой, чтобы случайно пробегающие дети не оказались карманниками и не порезали вещь. Ловкачей везде хватало. Барон Уистлер однажды хорошенько отделал Эверета, когда у того на рынке подрезали кошель, а Паж недосмотрел.

Но помощь понадобилась вору, вздумавшему прикоснуться к сумке Мага: он вскрикнул, прижимая руку к груди. Эверет разглядел обнаженную кость, торчащую из грязного рукава воришки.

Конь повернул голову к вору, обдав горячим дыханием и глянув своим инфернальным глазом. Несчастный попятился назад, страшась отвести взгляд от лица всадника, сменившегося черепом.

— Его рука останется такой навсегда? — спросил Паж.

— На ближайшие несколько часов. Прикоснувшийся к моей сумке со злым умыслом может лишиться конечности, не зря я говорил служанке в таверне о валяющейся руке, но это в случае, если ее вскроют, — Маг усмехнулся, но Паж не понял, что его позабавило. Мужчина спешился у городской конюшни, и мальчишка спрыгнул следом. Уходя, Эверет обернулся, но никто не посмел приблизиться к их коню, принявшему вид обычного черного скакуна, поедающего сено с другими жеребцами.

— Как его зовут? — Эверет старался не отставать от Мага. Тот быстро лавировал между людьми.

— У него нет имени, — мужчина недовольно хмыкнул, вспомнив Рыцаря и его коня. «Рейдж, надо же…» — он остановился перед лотком с готовой одеждой и стал придирчиво ее оглядывать, но не нашел ничего подходящего.

— Любезный, где лавка кожевника? — спросил Маг.

Торговец ткнул в сторону, где за шатром с тканями для платьев темнела вывеска с изображением драконьей головы, меча и пузырька с зельем.

Когда Маг вновь скользнул в гущу толпы, Эверет, засмотревшийся на лоток с яблоками в карамели, не сразу заметил его отсутствие. Испугавшись, Паж бросился за хозяином, пытаясь подражать его манере плавно двигаться, но все равно задел кого-то в кожаной куртке. Незнакомец смерил мальчишку пожелтевшими глазами и, выслушав извинение, проводил задумчивым взглядом. На его губах появилась кривая улыбка, он предвкушал нечто очень интересное.

— Не зевай, — строго отметил Маг, и нагнавший его Эверет покаянно опустил голову.

— На рынке можно купить недорогую одежду… — начал Паж, не понимая, почему Маг ушел от торговца. Цены у того были вполне демократичными, а если поторговаться, можно сэкономить. Хотя Эверет не был уверен, что Маг станет это делать. Сам мальчик никогда не покупал ничего, кроме еды, и потому не умел вести торги, всегда полагаясь на барона.

— Нам не нужны обычные тряпки, — отрезал Маг и вошел в непрезентабельную на вид лавочку с мутными стеклами и массивной, испещренной трещинами дверью, на которой вместо ручки болталось кольцо в виде кулака. От времени и посетителей металл стерся, став пятнистым.

После улицы внутри оказалось темно, и Эверету пришлось присматриваться к вещам. Обшитые дубом стены сверкали от многочисленных пузырьков с зельями и эликсирами, на крючках висели разномастные кольчуги, некоторые под самым потолком, но даже там чистые и смазанные. В углу Эверет увидел странный доспех: шлем с личиной и рогами выглядел как морда неизвестного монстра, и лишь щелочки для глаз и рта доказывали, что это просто защита для воина. Доспехи были выкрашены в бордовый цвет, но, присмотревшись, Паж понял, что к материалу не применялось красящее зелье, он сделан из настоящей драконьей кожи.

Эверету захотелось притронуться к доспехам, вновь почувствовать знакомое тепло от драконьего бока, но его прервал Маг, подозвав к прилавку, где продавец, седовласый мужчина в черном кожаном переднике поверх рубахи с тонкой синей кольчугой (из русалочьей чешуи), выложил одежду подходящего для Пажа размера.

— Рубашка как на мне: легкая, но прочная, материал приятный, сделана недавно с добавлением русалочьей и драконьей чешуи, с маскирующими свойствами, которые также отторгают яды и драконье дыхание, — продавец провел по одеянию ладонью, затянутой в перчатку. — Кожаные штаны с защитой поясницы и паховой области.

— И плащ с капюшоном, — Маг сгреб одежду и сунул Пажу, кивнув на примерочную.

Эверет быстро переоделся, и продавец вручил ему высокие чулки, но не обычные из шерсти, а из неизвестной Пажу ткани.

— Ноги всегда в тепле и сухости — залог здоровья любого мага, — усмехнулся продавец и исчез за складской дверью в поисках плаща.

Маг бродил вдоль стены с зельями. Выбрав несколько пузырьков, поставил их на столик.

Эверет натянул чулки, чувствуя, как те приятно облегают ноги, и в них тепло, но не жарко. В Перле его не только избили, но и обобрали, лишив привычной одежды. С Магом Эверет путешествовал в обуви на босу ногу и успел заработать болезненные мозоли, стараясь на привалах незаметно подкладывать в ботинки подорожники. Но не смел жаловаться Магу.

Обновки действительно оказались не только приятными и легкими, но и удобными. Маг сразу же велел Эверету присесть, попрыгать на месте, чтобы в этом убедиться. Продавец как раз принес плащ и высокие сапоги со шнуровкой и острыми носками с железной окантовкой. Паж осмотрел детище обувщика и быстро примерил на ноги.

Маг выложил на прилавок монеты, убрал звякнувшие пузырьки во внутренние карманы кожаной куртки и обратился к продавцу:

— Благодарю, мастер Птуф, с вами всегда приятно иметь дело, но, помнится, в прошлую нашу встречу ваша лавка располагалась в другом месте. Что-нибудь случилось?

Мужчина задумчиво погладил бороду, подвязанную на кончике золотым шнурком:

— Сейчас ту площадь зачистили, сделав боевую яму, и теперь город получает дополнительный доход от этих варварских игр.

— Кто же борется?

— У господина Хайзенца, местного купца, имеется один сильный оборотень. Кого с ним только не ставят, но он всегда побеждает. Уж не знаю, как Хайзенц умудрился его заарканить. Однако Фортуна никак не приберет душу волка, тот словно ищет погибели в каждом бою.

— Стоит взглянуть на этого искателя смерти, не подскажете, будет ли сегодня бой?

Старик бросил взгляд на настенный календарь:

— Да, вам повезло, господин Маг. Если сделаете ставку на оборотня, сможете немного выиграть, но поберегитесь, на Хайзенца работают нехилые мордовороты и любой выигрыш могут отбить обратно только потому, что вы им не угодили своей физиономией или желтыми глазами. Градоначальник смотрит на их нарушения сквозь пальцы, ведь Хайзенц дает ему неплохую взятку.

— Еще раз благодарю, — Маг кивнул Птуфу и подтолкнул одетого Эверета к выходу. — Не мешало бы перекусить и наведаться к яме.

Эверет успел проголодаться, но больше всего мечтал как следует выспаться.

Время до вечера они скоротали в тихой и уютной таверне. Посетителей оказалось мало, должно быть из-за того, что заведение выкрасили в розовый цвет, окна украшали цветочные кадки, а хозяйкой была женщина. Тут не посквернословить и морды не поразбивать. При виде мужчины со слугой Лиара, по прозвищу Сотейник или, как ее за глаза называли, «Бой-баба со сковородкой», смиренно приняла постояльцев. Те оказались тихими, не дебоширили, даже не пили. Хотя мрачный тип, чье лицо скрывал капюшон, не вызывал доверия, а вот темноволосый мальчишка с большими почти черными глазами добродушно улыбался и самостоятельно убрал с их стола посуду, как только они покончили с едой.

Эверет бы, может, и прикорнул, но Маг велел ему помочь хозяйке, а сам закрылся в комнате на втором этаже.

Мужчина сидел на постели, держа перед собой кулон и водя над ним рукой, согревая собственной энергией.

«Так-то лучше», — послышался в голове женский голос.

Маг улыбнулся, поцеловав украшение. Губы защекотало, а в воздухе запахло персиками.

— Разбуди меня на закате.

«Хорошо».

Откинувшись на подушку, Маг мгновенно уснул.

Кулон согревал ему грудь, а под вечер раскалился, оставив на коже слабый ожог. Очнувшись, Маг остудил артефакт в холодной воде и, быстро умывшись, спустился вниз, где над тарелкой с куском говядины клевал носом Эверет.

При виде Мага мальчик улыбнулся. Всего за пару дней он превратился в живого подростка, и потихоньку его впалые щеки округлялись. Из глаз исчезли испуг и голод, а на лице появился румянец.

— Отдохнул? — Маг опустился рядом и, расплатившись с хозяйкой за ужин, принялся есть.

— Да, госпожа Лиара любезно разрешила мне воспользоваться маленькой гостиной, постояльцев все равно не много. Все больше селятся в центре, поближе к рынку и яме, — прожевав, ответил Паж.

— Скоро и мы туда отправимся.

Ночью Дум выглядел куда мрачнее, чем днем. Улицы как будто вымерли, было слышно, как из водосточных труб с плеском льется вода, а от мусорных куч доносится крысиный писк. Крысы недовольно шевелили длинными облезлыми хвостами после встречи с дворовыми котами. Крохотные коготки щелкали по камням, а красные глазки поблескивали из тени, провожая Пажа с Магом.

Мутные облака прикрывали желтоватую луну, от которой Фортуна как будто откусила половинку, а затем выплюнула из-за безвкусности в ближайшую реку. Воздух Дума стал прохладным, местами и вовсе морозным, заставляя дремлющих по укромным углам бродяг дрожать, отбивая зубами дробь.

В темном плаще Паж сливался с тенью Мага и не отставал, предчувствуя нечто опасное и радуясь, что сумел выспаться и как следует перекусить. Ходить на дело голодным не лучшая затея. Вдруг Магу понадобится его энергия, как с русалками. Пока что Паж не осмелился просить о большем

«Все впереди. Он не сможет мне отказать», — думал Эверет, зная то, чего Маг, вероятно, не учел, взяв его к себе в услужение.

Многочисленные окна жилых домов встречали их черными провалами, поглощая малейший свет и отражаясь расплывчатыми образами странных существ. «Игра тьмы», — успокоил себя Эверет.

Они миновали рынок, углубившись в узкие переулки, пока не вышли к площади, где в центре зиял огороженный острыми пиками провал. Вниз вела каменная спиралевидная лестница с широкими ступенями. Как только Эверет спустился, до его слуха долетел гомон людских голосов, словно их всех упрятали под землю, закрыв в тоннелях. Но люди не были закованы в кандалы, а, напротив, столпились у нового провала-ямы, кричали, обливали соседей вином. Здесь царила настоящая подпольная жизнь с девками, недорогим пойлом, жареным мясом и боями.

В подобии ложи с довольным видом сидел кряжистый мужчина с темной бородой, пил вино из серебряного кубка (давая другим понять, что он не просто особенный гость, а хозяин этого вертепа).

«Должно быть, тот самый господин Хайзенц», — Эверет бросил взгляд на Мага. Тот пристально разглядывал находящихся в ложе и, кажется, нахмурился. Паж посмотрел на арену и впервые увидел оборотня.

Из книг Эверет знал, что такие существа имеют три облика: человеческий, полуволчий и животный (медведь, волк или горный кот).

Вторая ипостась отличалась человеческим ростом и умением стоять на массивных задних лапах-ногах, то же касалось и рук, но вместо пяти пальцев — острые черные когти. Бедра скрывались под подранными штанами, стянутыми веревкой. Под темными волосами, покрывающими вполне обычную кожу, перекатывались внушительные мышцы, а на месте лица — деформированная волчья морда с клыками и горящими жаждой убийства желтыми глазами. Удлиненные на концах уши разорваны, по шее оборотня стекала кровь, но благодаря регенерации его тело быстро заживало, но слишком глубокие шрамы оставались на человеческой коже.

Сегодня оборотня стравили с себе подобным. Те, кто не желал зарабатывать на жизнь обычным способом, помогая в полях или трудясь охранником в обозах, мог получить деньги за драки. Охочих до быстрой наживы находилось много, и Хайзенц заключал многочисленные договора на первые бои, а затем как бы невзначай предлагал участие в следующем, но на своих условиях: когда необходимо выиграть — выигрываешь, проиграть — проигрываешь, и, упаси Фортуна, ослушаться.

Эверет заметил рядом с Хайзенцом худощавого мужчину. Его лицо показалось мальчику знакомым, и, видимо, неспроста Маг смотрел именно на него, но быстро отвел взгляд.

Внезапно хозяин взял Эверета за плечо и, развернув, потащил к выходу, но у подножия лестницы их остановил мужской голос:

— Куда же ты уходишь? Разве так встречают старого товарища?

Маг обернулся, не отпуская Эверета.

— Старый товарищ занят, служа богатому хозяину.

«Тот человек с рынка!» — осенило Пажа.

Он выглядел моложе Мага, но, присмотревшись, Эверет увидел в его русых волосах седину, под покрасневшими глазами пыльного серого цвета залегли глубокие круги. Лицо осунувшееся, как от недоедания и тяжелой работы, кожа желтоватая.

«Он явно нездоров».

— Неужели решил взять себе ученика? — «Мертвоглазый» посмотрел на Эверета, и мальчику стало не по себе. Казалось, от слов хозяина сейчас зависела жизнь Пажа.

— Видимо, да, — ровно ответил Маг. — Но не ожидал увидеть тебя в таком… злачном местечке. Еще в Эйторитовых горах ты говорил, что устроишься на службу, самое меньшее, к советнику короля, — не без ехидства отметил он.

Мужчина пожал плечами:

— Все меняется. Но пока что я решил задержаться здесь. Хайзенц исправно платит. Меньше, чем при дворе, но зато все прочие удовольствия бесплатные.

— Особенно плоть оборотня, из которой можно столько всего повынимать да продать втридорога под видом эликсира регенерации или зелья для увеличения сил, кажется, теперь я понял, почему градоправитель так за вас держится. Уик, я и не думал, что ты станешь промышлять подобными делишками, а ведь как маг ты подавал надежды.

От обличительной речи Мага взгляд Уика стал злым, но он по-прежнему улыбался:

— Так, может, сравним, кто из нас одареннее? Можешь даже поставить на самого себя, а я договорюсь с Хайзенцем. Он порядком подустал от оборотней и прочих монстров. Хочется человеческого мордобоя, как в старые добрые времена, — мужчина потер кулак.

— Может быть, в другой раз, а сейчас мне с учеником нужно идти, — Маг подтолкнул Эверета к лестнице. — И вот еще что. По старой памяти, ты не мог бы замолвить хозяину за меня словечко? Завтра я привел бы к нему на бой своего оборотня. Если выиграю, разделим гонорар пополам.

Уик призадумался и довольно хмыкнул:

— Приводи, Хайзенц обрадуется свежей плоти. Мы не прощаемся…

Маг понял, что задача усложнилась. «Уик просто так не отцепится. Если не сегодня, то завтра попытается спровоцировать, а там и Хайзенц подзадорит стражу Дума».

«Ты неплохо придумал с оборотнем», — похвалил женский голос.

«Это потребует максимальной концентрации и энергии», — Маг нахмурился.

«Я готова!»

— Нет, — процедил мужчина, оказавшись на свежем воздухе под ночным небом.

— Что вы сказали? — не понял Эверет.

— Завтра у тебя будет задание, и раз ты до сих пор не озвучил свою просьбу, то рекомендую сделать это сейчас, пока я не передумал.

Мальчик всмотрелся в его глаза:

— В-возьмите меня в ученики, — голос дрогнул. — Прошу вас!

«Просящий да обрящет», — таков был один из заветов ордена Солнца и Луны. Маг, которого одаренный попросил об ученичестве, не имел права отказать.

— Да будет так, Эверет Кроули, — мужчина присел перед ним, положив ладони на плечи подростка и впившись хищным взглядом в его глаза. — Ты сам избрал свой путь, и не дай Фортуна тебе с него свернуть. С этого мига ты будешь выполнять все, что я тебе велю, и не посмеешь ослушаться.

Паж кивнул, и они побрели в сторону городской конюшни. Маг вывел инфернального скакуна из стойла, отшвырнув в сторону чью-то отрубленную руку, и та скрылась под пучком соломы. Дум лишился еще одного карманника.

— Кто-то остался без возможности самоублажаться, — Маг оскалился, идя к розовому домику госпожи Лиары. Здесь стойло было рассчитано на пять лошадей, и чернобокий занял последнее свободное место.

В комнате с двумя отдельными койками Маг протянул Эверету пузырек.

Мальчик понюхал жидкость, но не посмел отказаться и, выпив залпом, мгновенно почувствовал, как язык онемел, а горло словно затянуло льдом. Перед глазами стало все расплываться, и единственное, что Эверет услышал во тьме — голос Мага, нашептывающего странные неразборчивые слова, напоминающие речь морских дев: то же щелканье и напев.

Эверет не мог пошевелиться. Жар разливался по его телу, переплетаясь с холодом и охватывая разум. Мышцы закололо многочисленными иглами, кости вывернуло, причиняя невероятную боль, а изо рта вырвался полурык.

Пажу казалось, что с того глотка прошла вечность, когда он распахнул глаза и увидел за окном ночь. Маг сидел на полу, тяжело дыша. От его ладоней шел свет, а к плечу склонялась полупрозрачная девушка.

Мальчик смежил веки и погрузился в крепкий сон, не видя, как по его телу бродит пробужденная магическая энергия, растекаясь по венам мерцающими песчинками, пока те окончательно не впитались в плоть, растворившись в крови.

Маг откинулся на бортик кровати и тяжело вздохнул. Инициация ученика отняла у него силы, но его ждало еще одно дело.

«Отдохн», — предложил женский голос.

Мужчина качнул головой. Если он сейчас уснет, то завтра им не поздоровится.

Выпив эликсир, он закрыл глаза и сосредоточился, заставив проекцию отделиться от тела. Та пронеслась над городом, остановившись над лестницей в бойцовскую яму, и канула вниз.

В самой большой из клеток с животными сидел оборотень. На дверце висел массивный замок. Хищник сменил ипостась на человеческую: пустой взгляд устремился в потолок, где сквозь небольшую щель виднелся кусочек ночного неба. Его руки и ноги не были скованны, но оборотень и не пытался сбежать, неторопливо обматывая порезы на теле лоскутами от разорванного полотенца. Ткань быстро пропитывалась кровью, но оборотень даже не морщился.

Выйдя из тени, Маг скользнул к прутьям. Оборотень резко обернулся. В его глазах вспыхнул хищный огонек, ноздри раздулись, а из горла вырвался рык.

— Завтра ты будешь сражаться с другим противником, нежели обычно, будь осторожен с ним, — прошелестел голос Мага.

Оборотень фыркнул:

— С чего бы? Ты, видно, спутал клетки, чародей, — и тихий смех коснулся его ушей.

— Я знаю о тебе все, Фортуна поведала о боли и вине терзающих твое сердце, но вспомнишь ли ты о них вновь, когда перед тобой окажется невинная душа? Тебе лучше проиграть ради свободы…

— Убирайся! — взревел оборотень, схватившись за прутья, но те не позволили ему вырваться. По клетке прошел синеватый разряд магии, запахло обожженной кожей.

— Мы еще увидимся, помни, кто твой друг, а кто враг, — тень растворилась, а вместе с ней и эхо голоса мага.

Оборотень откинулся на холодные прутья и тяжело вздохнул, издав протяжный, полный боли вой.

Следующей ночью к нему, как обычно, пришел Уик, провел ладонью над замком, и тот со щелчком открылся. Оборотень неторопливо вышел, разминая руки и ноги, хрустя суставами. Немытая грива волос упала на лицо, и он стянул ее кожаным шнурком.

— Сегодня будет бой с оборотнем, — по лицу Уика пробежала тень, и заключенный это заметил. Обычно маг был само спокойствие, а тут… что-то действительно намечалось.

— Убей противника — вот все, что от тебя требуется, выигрыш целиком твой, — продолжил Уик.

Хайзенц всегда отбирал у оборотня большую часть, а перед новым боем запирал того в клетке, чтобы на него, как говорил маг, не посмел никто напасть и заранее вывести из игры. Только оборотню было ясно — жадный ублюдок делает это, чтобы потешить самолюбие. Заточил оборотня в клетку, каков смельчак! Даже чародей при нем — блажь человека, не имеющего к магии никакого отношения, но желающего быть не хуже короля. Ведь похвастать личным магом и оборотнем на коротком поводке может далеко не каждый. Единственный, кому Хайзенц не скупился платить, — Уик. К остальным, даже самым умелым бойцам, он относился как к кускам мяса. В нужное время те позволяли расквасить себе физиономии и своими проигрышами приносили ему ощутимый доход. Если что, маг более-менее их подлечит, но лучше оборотень сам залижет раны, чем о чем-то попросит Уика (да и лечил тот из рук вон плохо).

Когда-то и у оборотня было имя, но он запечатал его в своей памяти вместе с преступлением, которое даже Фортуна не смогла бы простить.

Каменные своды арены упирались в края портала, сквозь который виднелась белесая луна, чей светлый диск служил потолком.

Площадку для боя окружали крепкие перила и галереи со скамьями для зрителей. Единственными украшениями были разномастные флаги, кем-то принесенные с рыцарских турниров.

Хайзенц всегда мечтал стать рыцарем, но его несколько ленивое существование не позволило этого добиться, как и неблагородное происхождение. Жилка торгаша сделала свое дело, и мужчина преуспел, а затем негласно провозгласил себя главой Дума. Градоначальник приходился ему дальним родственником и, получая внушительные взятки, не мешал Хайзенцу в его темных делах и даже был рад, что городской сброд стекается в его боевые ямы, а не обретается на тихих улочках, донимая горожан и стражу. От такой жизни охрана Дума разъелась и обленилась, никто и пальцем бы не пошевелил без приказа (далеко не всякого).

Сегодняшней ночью последним противником оборотня стал новичок, против которого поставили почти все. Сам Хайзенц подумывал нажиться на легком поражении, но чутье торговца подсказывало ему быть осторожным. Легкая победа часто приводит к легкому поражению. Ведь после оборотней выступят два мага, Уик уверил его в этом. И Хайзенцу оставалось ждать, когда его волк победит своего хилого соплеменника.

«Откуда пришлый маг его только взял?» — с насмешкой думал хозяин ямы, глядя на стоящего у перил человека в черном. Его лицо было скрыто темным платком, а находившийся рядом Уик едва сдерживал улыбку, глядя на оборотней. Их боец избивал противника, нанося удары когтями и оставляя на хилом волчонке кровавые отметины. Не будь тот оборотнем, давно бы упал замертво. Всю арену заливали алые брызги, попавшие даже на зрителей в первых рядах, отчего они взревели еще сильнее.

Оборотень схватил волчонка за горло и поднял над землей. Ни у кого не осталось и тени сомнения в том, что сейчас в воцарившейся тишине они услышат заветный хруст сломанного позвоночника, и к когтистым лапам упадет труп.

Оборотень застыл, и люди в недоумении загалдели:

— Чего ты ждешь?

— Убей его!

— Да! Прикончи шавку! Мы на тебя поставили!

Оборотень уронил соперника на землю и присел напротив, тем самым объявив ничью. Яма взорвалась недовольными криками, кто-то даже полез на арену, чтобы прикончить слабую псину, но от руки Мага отделился мерцающий кнут, щелкнув о перила и оттеснив недовольных. С шипением и воплями они отпрыгнули к лавкам, навалившись на других людей, и в этой толчее никто не заметил, куда с арены исчезли оборотни. Их место занял Маг. Его рука потянулась в сторону Уика, и он пошевелил пальцами: «Иди ко мне…».

— Разберись с этим недоноском, — процедил Хайзенц, осознав свое поражение, но даже не подумал возвращать деньги проигравшим. Пусть только попробуют к нему сунуться, и его бойцы сломают им не только руки, но и ноги, да так, что ни один лекарь не срастит. Останутся калеками и пойдут на корм русалкам.

Уик перемахнул через перила и подошел к Магу.

— Взял и испортил такой бой, — он отчитал товарища и наигранно тяжело вздохнул. — Что же ты наплел волчаре?

— Оставлю это при себе, — Маг усмехнулся под платком. Уик выставил вперед руку. В воздухе пронеслось нечто невидимое и едва задело щеку Мага, оставив на скуле порез.

Мужчина качнул головой.

— В горах ты был шустрее. Старость сказывается? — с издевкой спросил Уик, начиная магический танец. Воздух завибрировал от ментальной энергии, а оставшиеся зрители подались вперед. Между ними ходили зазывалы и предлагали делать новые ставки. Хайзенц и на этом бое собирался нажиться.

Маги концентрировали энергию силой мысли, и та выплескивалась из их рук фиолетово-золотистыми сполохами. Некоторые из зрителей даже видели, как она обретает форму лезвий, но никакого оружия в руках борющихся не было. Схватка шла на том уровне, который недосягаем для обычного человека.

Лишь им двоим было ведомо, сколько сил это отнимает. По виску Мага скатилась капелька пота, Уик раскраснелся и скрипел зубами. Маг заметил, что тот начал прикладывать больше усилий. Никогда не стоит недооценивать противника, и Уик это помнил.

— Можешь сдаться, и я отдам тебе выигрыш, заберешь своего мальчишку-перевертыша, оборотня, и проваливайте, — предложил он.

— Какая щедрость. Но, пожалуй, я закончу начатое в Эйторитовых горах…

В глазах Уика на миг появился страх. Тогда, в детстве, на занятиях по боевой магии, он лишился пальца, а левую руку изувечило пламя. Маг выплеснул на него всю нерастраченную энергию и гнев. Учителя отлично его подготовили. Но сейчас в золотистых глазах соперника не было гнева, только холодное спокойствие. Его энергия не дрожала. Он наносил один удар за другим, выверенно и осторожно.

— Хайзенц все равно не оставит тебя в живых, ты будешь измотан, чтобы отразить атаку, согласись на предложение, и мы разойдемся. Обещаю больше никогда не вставать на твоем пути. Наши дороги не пересекутся.

Маг сделал шаг вперед и махнул рукой, будто хотел дать Уику пощечину. Тот вздрогнул, не успев закрыться. Алая полоска рассекла кожу от лба до подбородка. Тело Уика рухнуло на землю, а отсеченная половина головы отлетела к ложе Хайзенца.

— Маги, восставшие друг против друга, должны биться. Убит будет только один, если Фортуна над ним не смилостивится. Но сегодня она не вмешалась. Да украсят твои кости ее дорогу, — прошептал молитву Маг и начертил в воздухе круг. — Господин Хайзенц! Где же мой выигрыш? Я как раз ставил на ничью между оборотнями и на свою победу с магом, — он беззаботно приблизился к мужчине.

Тот вцепился пальцами в подлокотники. Несчастное дерево заскрипело, а лицо Хайзенца побагровело, а затем побледнело, пока он дрожащим голосом не исторг:

— Выдайте этому… человеку его выигрыш.

В руку Мага перекочевал тяжелый мешочек с позвякивающими монетами.

— Всего вам хорошего, — и, улыбнувшись, Маг покинул яму.

Его сил хватило ровно на то, чтобы дойти до улицы, где он привалился к ожидающему его коню. Черная морда уткнулась мужчине в плечо, уронив поводья в ладонь.

— Поехали, — Маг спрятал деньги в седельную сумку и попытался забраться в седло, но пошатнулся. Его стошнило желчью на камни. Утерев рот перчаткой, мужчина выпил энергетический эликсир и, оседлав коня, двинулся прочь из Дума.

Ехал, пока не увидел в лесных зарослях огонек костра.

Эверет сидел на своем плаще и о чем-то разговаривал с оборотнем, пока тот зализывал его раны, а затем бинтовал, стараясь не задеть целую кожу когтями. Паж морщился и шипел, как маленький котенок.

Маг едва не свалился с коня и, доковыляв до костра, упал на влажную траву, тяжело дыша. Мальчишка протянул флягу, но его сломанная рука на перевязи помешала ее откупорить.

— Помоги ему напиться, он не в силах, — попросил мальчик оборотня, и тот молча выполнил это.

Утолив жажду, Маг блаженно прикрыл глаза и вмиг провалился в сон.

— Ему хорошо досталось. Уик был далеко не слабым соперником, — пробормотал оборотень, перекинувшись человеком и затянув веревку на бедрах.

Эверет подполз к господину и коснулся его шеи: под пальцами нервно билась вена. Рука мгновенно онемела по локоть, и, застонав, мальчик привалился к боку оборотня.

— Мне не стоит к нему приближаться, иначе он выкачает мою энергию, — прошептал он. Сейчас это чувствовалось не так как в пещере у русалок, тогда Эверет не столь остро осознал, что из него качают силы или просто позабыл, каково это.

— Разумно. Я постерегу ваш сон, — оборотень подбросил ветку в костер, а сверху кинул пучок травы. В воздух поднялся едкий дым. — От насекомых, — пояснил он, но мальчик рядом с ним уже беззаботно спал.

Когда туман сгустился между деревьями, а в воздухе усилился аромат сырости, оборотень напрягся. Его глаза распахнулись, сверкнув зеленью, а зрачки сузились. Осторожно переложив Эверета на плащ, оборотень поднялся. Его звериный слух уловил мужские голоса: около десяти противников крались по лесу, не слишком тихо и осторожно, как следовало бы. Он уже знал, кто они. Бросив взгляд на беззащитных магов, волк скрипнул клыками и, погасив костер, юркнул в туман.

Никто из наемников Хайзенца так и не вернулся назад. Их нашли аккуратно лежащими рядком с разорванными телами и сломанными шеями, будто после охоты они решили недолго вздремнуть. Опасно идти против оборотня без помощи мага.

Волк слился с туманом и покинул окрестности Дума, ведя за собой инфернального коня, на которого уложил Мага, а Эверета нес на плече.

«Два мешка с костями свалились на мою голову. Фортуна, неужели это новое испытание? Ты глумишься надо мной, госпожа?» — не без усмешки подумал он, шагая все дальше и дальше в сторону равнины Эмпти, к границе с землями короля Зэодера.

[1] Е. Колесов «Азбука таро».