Колхозное строительство 2

Глава 27

Список с номерами. И дальше химическая заумность.

C₆H₁₄N₂O₂ – Мельдоний, метаболическое средство, нормализующее энергетический метаболизм клеток, подвергшихся гипоксии или ишемии.

C17H19N3O3S – Омепразол. Он же – "Омез", препарат от гастрита и язвы.

C13H21NO3 – Альбутерол сульфат. Бронхорасширяющий препарат для купирования приступов бронхиальной астмы, а также для приёма при хроническом бронхите.

C22H30N6O4S – Силденафил. Препарат, обладающий выраженным влиянием на кровоток в области органов малого таза (в половом члене в том числе), самый мощный из афродизиаков. "Виагра".

C25H36N6O4S – Уденафил. Лекарственное средство, также предназначенное для лечения эректильной дисфункции, то есть неспособности достичь и сохранить эрекцию, необходимую для совершения полового акта.

C20H34O5 – Алпростадил. Препарат для постоянного лечения эректильной дисфункции. Но и он обладает сосудорасширяющим свойством.

Шесть лекарств. Шесть стеклянных баночек. Все синтезированы. По некоторым начаты испытания. Некоторые, коллеги присутствующих за столом дам, испробовали на себе. Остались под впечатлением. Речь конечно об "Омезе". А вы о чём подумали?

К встрече с дамами Пётр мог и хотел подготовиться. Если тебе это почти ничего не стоит, то почему бы и не поблистать. Сразу по приезду в Москву, едва разложив вещи в номере гостиницы, он набрал телефон директора рынка. И обломался. Товарищ Мкртчян на совещании в райкоме.

– А Армен на месте?

– Нет с ним.

– А когда будут?

– А когда будут, тогда будут.

И что делать весь план рушится.

– А вы не могли бы передать товарищи Мкртчяну, что звонил Тишков, я в гостинице Россия и номер телефона следующий…

– Товарищ Тишков, Пётр Миронович, это Акпер говорит, может, помните!

– Конечно, помню. Как новые нарды получили?

– Спасибо, Пётр Миронович, всё получили. Красивые. Все завидуют. Просят себе такие достать. Вы им не продавайте. Когда есть только у тебя – это одно, когда у всех, не интересно. Вы что-то хотели, говорите мне. Смогу сам сделаю, не смогу, как только Петрос Мушегович вернётся, ему передам.

– Хорошо. Мне нужен казан горячего таджикского или узбекского плова по тому адресу, куда доставляют продукты послезавтра, в воскресенье, к десяти часам утра. К нему лепёшки и пару бутылок того абрикосового вина. Ну и если есть фрукты, – Штелле решил сам не готовить. Это время. Его в Москве всегда не хватает. К тому же вполне трезво оценивал он свои кулинарные способности. Это на ура прошли первые блюда. Новые, необычные. А так ведь ни разу не повар. Иссяк запас изысков, – Да, чуть не забыл. Если возможно, то пару баночек крабов и варёную кукурузу. Стоп, ещё варёный рис, если есть длиннозерный, – Решил всё же удивить и сварганить салат из "крабовых палочек". Только вместо химией приправленной рыбы, настоящие крабы. "Снатка" даже в свободной продаже бывает.

– Пётр Миронович, я сам повар, вы хотите из этих продуктов приготовить какое-то необычное угощение?

– Салат.

– А рецепт не расскажите? – на том конце провода неприкрыто царило пренебрежительное недоверие.

– Легко. Берёте рис и отвариваете до состояние, когда он ещё не разварился, каждое зёрнышко отдельно. Каша не нужна.

– Это важно?

– Это – самое важное. Дальше. Берёте кукурузу и варите долго, чтобы получилось почти как отваренные молодые початки.

– Понятно. Не проблема.

– Потом отвариваете яйца и режете их на кусочки соизмеримые с зёрнами кукурузы. Самое главное для любого салата, чтобы составляющие были одного размера, – насмотрелся, блин, кулинарных каналов. Теперь настоящих поваров учит.

– Не слышал. Спасибо. Запомню.

– Теперь так же поступаем с крабами. Следующий ингредиент – лук. Он не должен быть горьким. Говорят, есть в Крыму сорт, аж сладкий. Не продают у вас на рынке.

– Почему не продают. Как раз продают. Сорт и называется "Крымский". Красный, плоский, сладкий. Только купить сложно. Знатоки сразу расхватывают. А что делать, если сейчас нет? – заинтриговал повара. Нет уже недоверия.

– Можно обычный белый лук обдать кипятком с небольшим количеством уксуса. Только потом промыть, не должно быть запаха уксуса.

– Сделаем. Все ингредиенты?

– Нет. Главный остался. Соус "Майонез". Нет у вас?

– Слышал, в техникуме, но никогда не пробовал. Научите готовить?

– Берёте отваренные вкрутую яйца и отделяете желтки от белков. Смешиваете с растительным маслом. Лучше оливковым, или хлопковым, в крайнем случае. Запах семечек тоже не нужен.

– Есть оливковое.

– Ну, и замечательно. Смешиваете, добавляете немного уксуса, соли, сахара и чуть-чуть горчицы. Теперь взбиваете до бледно-жёлтой сметанообразной массы. Вот этим майонезом и заправляется крабовый салат. Если сделаете и получится вкусно, то не нужно отдельно ингредиентов, пусть с пловом принесут готовый салат. Передайте Петросу, что я в долгу не останусь. Есть пару очень хороших песен.

– Вай, дорогой Пётр Миронович, я сам приготовлю и сам принесу. Какие счёты между друзьями. Если салат получится и его начнут подавать в ресторанах родственников и друзей Петроса Мушеговича, то уже десяток пловов окупится. Всё будет в лучшем виде. Можете о закусках не беспокоиться. Беспокойтесь о гостях. Придётся домой на носилках отвозить. Так накушаются.

Отправляясь "по бабам" не забыл и о девочках. Договорился с Макаревичем, что тот сводит их с Третьяковскую галерею. Ну, Вика Цыганова, конечно, была, а вот для Тани будет незабываемое впечатление из детства.

Вроде бы всё предусмотрел, а вышло, что чуть не опоздал. Раскланялся с металлургами и военными и пошёл к стоянке такси. А там очередь. Отвык ведь во времена проживания в будущем, которое все попаданцы хотят заменить вот на это прошлое. Память вещь избирательная, хорошее долго помнит, а вот об очередях норовит забыть.

Очередь двигалась. Подъезжали "Волги" с шашечками, ещё не жёлтые, а бежевые и не "24", а "21", но это скорости приближения к заветной дверке не меняло. Пётр глянул на изделия швейцарских гномов, опоздает, если ничего не предпринять. А что можно предпринять? Достать сотовый и позвонить в "Яндекс-такси"? Поймать частника? Это в 67 году? Вернулся в гостиницу и заказал такси по телефону. Обещали в течение получаса. Ладно, один чёрт, быстрее не получится.

Успел ведь. К двери квартиры Чуковских поднялся без трёх минут десять. И не один поднялся, а с тремя помощниками. Вот надо отдать должное южным народам нашей необъятной Родины. Они другие. Тысячелетия воспитания в духе чинопочитания и понимания природы человека сделали своё дело. Плов был не в казане, как заказывал Пётр. Отнюдь. Он был на трёх огромных блюдах. И плова было три. По трём разным рецептам. Салат "Крабовые палочки" тоже был не в кастрюле. Его подали в большой супнице с плотно закрывающейся крышкой. Кроме того были не маленькие блюда с виноградом, мандаринами и совсем чудом – клубникой. Где взяли? В апреле? И три большие вазы. С розами. В одной белые, во второй розовые, в третьей кроваво-красные. Опять чудо для 67 года. С "доставкой" столкнулся у подъезда. Препирались с консьержкой, не желающей поощрять эту вакханалию щедрости.

– Это со мной.

– А ты-то кто, милок? – правильная тётка, бдит.

Пришлось распахнуть куртку. На сером пиджаке небольшой иконостас. Слева медаль лауреата "Ленинской премии". Справа орден "Трудового Красного знамени", две медали и значок члена "Союза писателей". Что уж на тётку подействовало? Значок или премия, не стал выяснять. Пропустила и ладно. А, уже поднимаясь по лестнице, понял, и не то и не другое. Куртка!

Обычная коричневая кожаная куртка. Сшитая по канонам 21 века. Капюшон, оторочка из песца, молния, куча всяких карманов, погончики. Ну, не за лётчика ведь тётечка приняла. Не иначе за знаменитого артиста. Вон сидит внизу гадает "Больших или Малых Академических театров". С курткой намучился. В ателье отказали. Ровно кожу не прошьют. Коробить будет. Слабоваты машинки. Пришлось идти к сапожникам. Тоже отказали. Машинки сломаны, никто починить не берётся. Есть одна допотопная, но строчку ровную не держит. Пётр вспомнил, что и в первые дни "попаданчества" прочёл об этом в местной газете. Дал команду отвезти машинки в ЛМЦ на завод, там отличные специалисты по ремонту станков. Починили ведь. Починили. Только лучше не стало. Машинка прыгает, как норовистая лошадка, и строчку всё равно не держит. Беда. Пришлось отправлять Макаревича на Уралобувь с подарком. Вручил ведро кедрового ореха и три кило мороженой клюквы, ну, и тонкую золотую цепочку, из новых. Сработало на пять. Приехали два наладчика. И наладили. Более того, научили этому специалистов по токарным станкам. А говорят, что взятки зло. Это заблуждение "по ходу". Вон сколько пользы. Главное – это цель. А тут цель явно благая. Во-первых, куртка себе. Во-вторых, куртки "дочерям". В-третьих, у сапожной мастерской теперь есть две практически новые швейные машины, и есть специалисты по их наладке и ремонту. А в чём минус? Развратили главного по ремонту спеца на Уралобуви. Это одной цепочкой? Кто же в обозримом будущем ему вторую даст? Их ведь всего двое попаданцев. Ну, и не очень легко представить десятилетнюю девочку, раздающую цепочки. Хайтек!

Акперу нужно отдать должное. Дверь открыла старшая Чуковская. Бывший повар (повара, как и КГБешники бывшими не бывают) изобразил поклон из фильма про старика Хоттабыча и мановением руки запустил конвейер. Жаль, нет музыки. Чего ни будь из Хачатуряна. Пётр нёс вазы. За огромными букетами даже узнан не был. На стол всё не влезло, вазы разместились на полу, а блюдо с клубникой на комоде. Шок. Вот подходящее слово.

– Акпер, вот кассета с песней. Твоё угощение выше всяких похвал. А теперь представь пять таких угощений. Вот такая песня. Никто не слышал.

Пожали руки и распрощались. Дамы пытались оставить волшебника, но армянин был непреклонен. Дела. А песня и в самом деле была бомбой. "У беды глаза зелёные". Даже жалко расставаться. Намучались. Пела грудным контральто эфиопка. С чарующим акцентом. Просто снос башки. Это в 21 веке. Здесь – атомный взрыв.

Пока прощался с волшебником и песней, не обращал внимание на обитателей и гостей квартиры. А зря. Понюхали, попробовали. Оценили жест.

– Да, Пётр Миронович, зря вас Люша инопланетянином обзывает. Вы с этой планеты. Только из подземного мира. Там дьявол у вас на посылках? Как такое возможно в Москве ранней весной? – член-кор так разволновалась, что даже акцент проступил. А кто она по национальности?

– Мы с Вельзевулом братья. Что скрывать правду, она всё равно на свет вылезет. Только одно но, он меня ограничивает в чудесах, на сегодня всё. Исчерпан лимит, – шутейно поклонился, – Плов нельзя есть холодным. Быстро к столу.

Сидели, болтали ни о чём. Доедали плов. Вдруг звонок в дверь. На манеже те же. Опять Акпер. Плетённая корзина. В ней коньяк "Камю", шампанское "Мадам Клико", ананас, и в нагрузку ещё и термос с мороженным.

– Петрос Мушегович послушал песню. Это лучшая ваша песня.

Акпер ушёл, а Пётр остался.

– Пётр Миронович, а как зовут третьего брата. Это от него подарки? – а ведь и правда, перебор, для нищей интеллигенции в 1967 году. Даже у Брежнева вчера было на пятьдесят балов дешевле, по пятидесятипятибальной шкале.

– Плов нельзя есть холодным, а мороженное горячим.

– О какой песне говорил этот прохвост, – насела с другой стороны Люшина мать.

Пришлось достать кассету перемотать, найти и поставить. Атомный взрыв. Все рыдали. Все, это и Пётр тоже. Вещь.

– Пётр Миронович, но ведь так нельзя. Такого не бывает. Каждая ваша песня – это шок для всей страны. Это же за пределами человеческих возможностей. Кто вы на самом деле? – возопила вернувшись из "дамской комнаты" главная химичка.

– Мороженное тает и всех моих способностей не хватит превратить сладкую жижицу в мороженное назад. Вернёмся к нашим баранам.

Потом сидели в кабинете главного Чуковского и обсуждали лекарства. Цезаревна с мамой мыли посуду и готовили чай, сидели втроём. Рахиль Хацкелевна, доктор Вера Спиридоновна Ляшенко и Пётр. И как только эти дамы докторами наук стали? Они, скорее всего, хорошие химики, а вот организаторы – никакие. Лекарства даже у нас не зарегистрированы. Ну, им, возможно, виднее про всякие там испытания клинические, Пётр не особенно в курсе был, а вот дальше.

– Нужно сделать так, чтобы их не смогли у вас украсть иностранцы. И в тоже время, нужно сделать так, чтобы за патентами выстроилась очередь, – попытался включить в процесс спасения Родины женщин попаданец.

– Этим занимается соответствующая организация, автор ведь передаёт все права государству, получая патент, – разъяснила политику партии член-кор секретарю этой партии.

– Да, и ладно. Вам нужно получить заграничные патенты. И ещё нужны правильные статьи в журналах. А самое главное, особенно по "Виагре", статьи с восхвалением должны появиться на первых страницах таблоидов.

– Да, вы с ума сошли, Пётр Миронович. И что такое "таблоид"? – Фрейдлина как от больного отмахнулась.

– Что же плохого будет, если на первой странице "Таймс" – это и есть таблоид, появится статья с заголовком: "Эти русские смогли получить афродизиак, который на самом деле работает. Где вы, стареющие ловеласы, вам дорога в Москву. Только поплотнее набейте кошельки долларами. Русские научились торговать".

– Вы предлагаете нам самим торговать? – квадратные глаза.

– Я секретарь горкома, а не прикидывающийся им психбольной. Просто в СССР с патентов платят проценты. Здесь это миллионы и миллионы долларов, если наладить выпуск только этого препарата, то продажи будут на миллиарды долларов. А Омез? Тоже ведь потребность огромная. Гастрит у каждого третьего. А у каждого второго мысль, что у него гастрит. А если этой мысли нет, то её нужно внушить. Вспомните начало романа "Трое в лодке, не считая собаки", там главный герой нашёл у себя все болезни, даже, кажется, беременность. Вот статьи с такими симптомами раннего гастрита и начинающей язвы должны неделями быть на страницах западных газет. В Москве должен быть магазин, который продаёт только ваши лекарства и проклятые буржуи должны часами стоять в очереди. Пусть побывают в нашей шкуре. Страна тратит огромные деньги на вооружение, иначе бы давно съели. Пусть за это оружие платят их граждане, а не наши.

– А ведь Вельзевул не отнял у вас способности к чудесам. Обманули. Вон хлещут, как из рога изобилия. Делитесь планами. Поможем, чем можем.