Колокольников–Подколокольный

Земля октября

А мы всё летим…

В самолете, похожем на московскую коммуналку.

Над страной, которую раньше называли в газетах Родиной Октября.

Мы ищем какой-то другой город, новый, чужой. Никак не поймем, что пора возвращаться, ведь самый чужой город – это и есть теперь наш родной, разлюбленный… Чужей не бывает.

Он вырастил нас, и мы выросли. Получили талоны на посещение магазина для новобрачных. Встали в очередь на молочную кухню.

Переждали дождь и вышли из подворотни – в люди. В батюшки и раввины, в телеведущие, в многодетные матери, в системные инженеры, в пролетарии умственного труда. Мы очень медленно взрослели, а постарели в одночасье. Мы растолстели, свихнулись, прославились, скурвились, разбогатели, спились, погрязли в выгодных кредитах на эвтаназию, разлетелись по чужим городам…

А город все равно помнит нас теми ужасно одетыми подростками…

И какими бы мы ни вернулись, его река узнает нас и каждого детским прозвищем окликнет.

Летим…

На земле Октября – август. Там собирают яблоки и пьют чай.

Там человек и женщина стоят на высоком крыльце.

На лугу возле озера мокрые дети обнимают большую собаку.