Колония строгого режима

Глава 5

Мила сказала Виктору, что это обычные холодные дни. Но еще наступит день мороза.

Правда, он длится не больше одной ночи и никогда не повторяется в течение зимы. Но, оказывается, тут происходит подобная погодная аномалия, как краткое резкое падение температуры. Пик холода, когда человек по неосторожности в эту ночь вышедший из дома — не вернется.

Оказывается, по окончании этой ночи, целую неделю, охотники носят мясо насмерть замерзших животных. Их даже теплые шкуры не спасают, если не спрятались в глубокой норе.

Толстый слой поверхности всех озер и рек превращаются за ночь в куски льда. Но только на ночь. С утра снова погода становится обычной. Льды начинают таять, животные вылезают. Люди продолжают жить, как жили.

Виктор, удивленный услышанным, не понял, как тут такое может случаться. Должно быть логичное объяснение такой аномалии. А у него его не было.

— Когда ждать такую ночь? — встревожено спросил он у жены.

— Перед этим небо весь день сверкает. Сам увидишь.

— Вот как? — обалдел от необычной информации Виктор. — И что надо делать тогда?

— Много шкур и дров запасать. Никуда не выходить в эту ночь. Это не страшно, если готовиться, — успокоила его Мила.

— Вот так новый год! Надо нашим тоже рассказать.

Но пока все, вроде, было как обычно. Дождь, иногда снежок. Ну и порой сильные холодные ветра.

По проекту Федора, согласованного с расчетами Виктора, установили на специальном фундаменте почти целиком металлическое наклонное водяное колесо. А на вершине другое, ведомое. Оба колеса быстро завращали двухсотметровый жгут. Теперь, лебедка гоняла подъемник по ту сторону скалы вверх-вниз с такой скоростью, что пятнадцати минут на это хватало.

Виктор уже стал опасаться за надежность втулок, решил сменить их на более массивные и качественные.

Кроме того, обязал дозорных, у лебедки и колеса все трущиеся детали часто смазывать густым жиром.

На вершине еще построили кирпичную башенку, окнами с двойным остеклением.

Башня дала возможность в любую погоду с достаточным удобством наблюдать окрестности. Конечно, только не в ночь мороза.

На плато тоже производились усовершенствования.

В кузнице стало легче дышать. Вот уж кому не будет страшен ночь мороза.

Виктор даже подумал, что все могут забиться на ночь в кузницу и не заметить ничего необычного. Но сразу вспомнил, что меха встанут, если поток замерзнет. Следовательно, и печи встанут. Хотя, пока остынут и ночь пройдет.

А еще получена была первая партия свинца и серы. Правда, серы было в десять раз меньше чем свинца, но для изготовления серной кислоты, что требовалось для извлечения фосфора из костной золы для достаточного количества спичек, вполне хватало.

Кузнецы под чутким руководством своего начальника, Сергея, сначала галенит подвергли окислительному обжигу, с добавлением ржавчины железа и просеянным песком, используемым в производстве стекла. Затем, плавили в древесных углях, до получения жидкого свинца и еще не сжиженной серы.

А Сергей, тем временем, добывал фосфор из животных костей в сооруженной специальной печи в другой пещерке. Этим он и был сейчас занят вместе со своей бригадой из свободных от работ парней. Здесь у него стояли уже два странных сооружения, мало похожих на предыдущие печи. Первый, который Сергей называл трубчатой печью, целиком был из огнеупорной керамики. Состоял из двух пятилитровых чанов, соединенных параллельно двумя вытянутыми емкостями с тяжелыми крышками. Под одним установил глухое горнило, а с боку привнес трубку от меха. В него он загружал растолченные минералы серы, а в другой вытянутый сосуд — ржавые опилки. После перегонки, на выходе получал серную кислоту.

Вторая печь была покруче, и тоже имела странную конструкцию. Чем-то напоминала русскую печь, на которой в свое время катался небезызвестный Иванушка дурачок.

Но существенные отличия тоже были. Вместо Иванушки на печи восседал большущий глиняный чан, а в боковой полости печи обжигались кости, которых потом перемалывали до белесой золы.

Сергей эту золу погружал в чан, заливал крутым кипятком и при тщательном перемешивании доливал серную кислоту до пенящего состояния.

Процесс был долгим. Чуть ли не двое суток подряд посменно этим занимались все свободные мужчины колонии.

Потом еще целый день он отстаивал все это под залитой водой. Так удалялся гипс.

Еще много раз промывал потом то, что оставалось, прежде чем перелить для фильтрации в свинцовый ящичек с дырчатым дном и покрытым песочком.

И, наконец, выпарка, прокалка в глиняном чане, того, что оставалось.

Этим долгим, но в принципе, простым методом Сергей получил самый настоящий фосфор.

Теперь ничто не мешало ему приготовить зажигательную смесь для первых спичек этого мира.

Изготовление самих спичин Сергей поручил Виктору, так как считал, что он придумает быстрее и лучше. А имея такого мастера, как Федор, это уже была не проблема. Виктор только изобразил на бумаге резец рубанка, кромка которого должна состоять из нескольких заостренных спереди трубочек под снятие палочек спичин, как стружек.

На следующий день такой рубанок уже лежал на верстаке.

Федор продемонстрировал ему на куске сосновой доски его работу и, как всегда, заработал очередную похвалу.

Палочек настругали уйму. Под шаблон нарезали их до приличествующих спичкам размеров и поручили паре девчонок клепать для их упаковки кусочки бамбука, затыканные деревянными пробками.

Виктору оставалось поручить другой паре девчонок макать концы спичек сначала в сковороду с жидкой серой, а следом в сковороду с зажигательной смесью, состоящей из коктейля перекиси свинца и фосфора в воске. После этого подсохшие спичины легко воспламенялись от трения обо что угодно.

Казалось бы, что такое спички по сравнению, скажем с токарным станком или домной, но это, оказывается не так.

Вынужденное поддерживание вечного огня или трудоемкое его добывание оставляла колонию со всеми ее другими достижениями все равно в примитивном состоянии. А такая малость, как спичка, сразу бросала ее прогресс далеко вперед. Вот такой парадокс!

Кузнецы тоже выполнили заказ Виктора и отлили нужное количество чугунных труб. Несколько из них в раскаленном состоянии погнули под прямым углом. Теперь куда угодно можно было легко протянуть водопровод.

Как уплотнитель стыков идеально подошли нарезанные в полосы те же сванговые трубки. Этот удивительный природный материал не только со временем не терял свою упругость, но как оказывается, совершенно не поддавался, ни гниению, ни усушке.

Пока что, без контакта с потоком, эти трубы проложили до бани. Нужен был вентиль на тот конец. По чертежам Виктора, Федор уже работал над его созданием.

А Сергей с Виктором составляли права и обязанности колонистов.

Пока у них были изложены только основные пункты. Но и они были в этом мире революционными, и должны были влиять в дальнейшем на правильное развитие создаваемого ими справедливого общества управляемого пока триумвиратом из Сергея, Виктора и Василия Иваныча.

Первым пунктом прав и обязанностей шло, что колонисты имеют право участвовать в управлении колонией и в общественных делах колонии. Должны участвовать в обсуждениях и принятиях законов и решений, касающихся их жизни. Имеют право критиковать и вносить предложения по улучшению жизни.

Всякая попытка лишения колониста такой возможности будет считаться тяжелым преступлением, и виновник будет изгоняться навечно из колонии.

Вторым пунктом шло, что брак в их колонии будет основываться только на добровольном согласии женщины и мужчины, и супруги будут полностью равноправны в семейных отношениях.

Третьим пунктом изложили право каждого из колонистов получать готовое благоустроенное жилище. Никто не имеет права, кроме судьи и им назначенного главного милиции, войти в их жилище против воли хозяина. Но к предоставленному им жилищу должны будут они относиться бережно и всегда поддерживать в чистоте и исправности.

Четвертым пунктом отразили право на образование.

Каждый, желающий учиться ежедневно освобождается от других работ на назначенный преподавателями срок.

Но их дети, начиная с семи лет от роду, обязаны учиться в общеобразовательной школе в течение семи лет. Дальше и они получают право продолжать учиться по желанию или работать.

Пятым пунктом шло провозглашение колонии чистым от проповедования религий.

Каждый колонист будет обязан соблюдать такую чистоту. Нарушение пункта будет относиться к преступлениям.

Шестым пунктом шло право колонистов на их защиту от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество.

Для этой цели создается суд и милиция, обязанные следить за соблюдением всех прав и обязанностей граждан.

Ну и, наконец, седьмым пунктом описывалась обязанность каждого мужчины с двадцати лет отроду ежедневно обучаться в специальных казармах ратному искусству и всегда быть готовым по призыву главнокомандующего, назначаемого только самими воинами на ежегодном общем ратном вече, быть готовым отразить врага.

Эти пункты, написанные крупными буквами в нескольких экземплярах, были розданы остальным с просьбой выразить по ним свое мнение.

С утра дошла очередь и до друзей посетить парную.

Как только из нее с хохотом повыскакивали сразу восемь девушек, вошли они, закинули засов на двери, чтобы знали: занято.

Пар еще стоял густой, но только не для них. Подкинули дровишки под полный чан и полезли к окошку под самый потолок на полок.

Теперь уже не было надобности светить лампой. Из маленького низкого окошка, сквозь накрывающие стекла капельки влаги, лилось достаточно света.

— Как ты думаешь, — начал разговор Сергей, обхаживая веником спину, — лопасти колес не пострадают от морозной ночи?

— Не знаю. Поэтому, вытащим из воды, на всякий случай. Вроде, времени будет достаточно, как говорят местные. Лучше подумай, как такое может происходить.

— Не стоит ломать голову. Мы сделаем иначе. Со временем будем развивать и местную астрономию. Сегодняшние наши знания, хоть и скудные, помогут для старта в правильном направлении, но не более. В этом мире космос из другого теста. Другая планета. Хотя, возможно, и схожая по одним параметрам. Будущие ученые разгадают причину такой необычной аномалии, а не мы.

— Даже версий у тебя нет?

— Если честно, совсем никаких. Но, чувствую, ты что-то в голове уже имеешь.

— Да. Ты прав. Предполагаю, возникает между солнцем и планетой кратковременный экран, не имеющий собственную массу, но стремительно поглощающий энергию.

— Похоже на фантастику.

— Похоже, — согласился Виктор.

В этот момент требовательно постучали в дверь бани.

Друзья удивленно переглянулись, а Сергей, высунув голову из парной, закричал:

— Что случилось?

Мужской голос с той стороны ответил:

— Небо засверкало!

Виктор невольно вздрогнул. Несмотря на жару в парилке, легкий озноб пробежал по позвоночнику.

— Вылазим! — Сергей поспешно прошел в моечную.

Виктор последовал его примеру и вскоре они выскочили из бани.

Небо действительно сверкало. Но что поразило друзей, так то, что высверки отливали фиолетовым цветом.

— Ого! — прошептал Виктор. — Уж не та ли самая аномалия?..

— Ладно. Пошли работать. — Мрачно оглядывая небо, Сергей зашагал к палаткам.

Все колонисты повылазили из палаток в ожидании приказов руководства.

Сергей не заставил себя долго ждать.

— Срочно демонтируем водяные колеса. Вы четверо тащите в кузню дрова. Остальные перетаскивают туда же все шкуры. В кувшинах занесите воду.

Федор, бери сколько надо мужчин и срочно изготовьте из досок щит закрыть вход в кузню. Потом у себя прибери что надо.

Зовите вниз дозорного. Только сначала пусть замажет лебедку целиком жиром, потом по канату съедет. Колеса снимаем. — Потом, торжественно всем объявил:

— Сегодня, ровно в полночь наступит новый год! Друзья, завтра по нашему новому календарю наступит первого января первого года!

Но, кажется, никакого особого эффекта эта новость на колонистов не произвело. Ну и что же, что год наступает? Почему надо радоваться по этой причине? — читалось на их лицах.

Сергей больше не стал задерживаться на этой новости и продолжил распоряжаться с перестановками вещей в пещере кузницы.

К полудню все приготовления встрече нового года, а точнее, к встрече опасной морозной ночи, были окончательно завершены. Даже запирающий вход щит успели изнутри завесить шкурами. Времени было предостаточно, чтобы разобраться что забыли доделать.

По канату со стометровой высоты, в специально для этого связанных перчатках, съехал дозорный.

Он ловко приземлился и сразу подбежал к Сергею.

— Есть новость, командир! — закричал он, еще не добежав. — Руры идут!

— Что!!! — задохнулся от возмущения Сергей.

— Я видел в трубу, что еще с ночи стали собираться в дорогу. Вышли рано утром и все идут сюда.

— Где они сейчас? — закричал Сергей. — Почему не дошли до сих пор?

— Кроме своих пожитков, они волокут с собой статую Марак, командир. Поэтому медленно передвигаются. А сейчас они на полпути сюда.

— О, боже мой! — схватился за голову Сергей. — Эти старики своим фанатизмом убьют их всех! Что делать, Витя?

— Как это ни жестоко говорить, но мы уже ничего не сможем сделать, — грустно сказал Виктор. — Единственная надежда на их сообразительность немедленно готовить убежища.

С наступлением сумерек заколотили входной щит.

Пока еще домна была достаточно горяча, чтобы не разжигать кострище. Но все колонисты уже обустроились вокруг дров на множестве мехов.

До двенадцати ночи оставались минуты, но не было никакого настроения, не то чтобы праздновать новый год, но даже как-то пошутить.

У них перед глазами стояли оставленные на произвол морозной аномалии целое племя им уже близких людей. Среди них Валентина Петровна и Семен. Множество нормальных мужчин и женщин. А сколько с ними детей!

Сергея бросало то в жар, то в холод. Порой он вскакивал и метался по пещере, как разъяренный лев. На его массивных челюстях бегали желваки.

На вопрос: что может быть хуже бессилия, есть только один ответ: равнодушие.

По «командирским» Виктора пошел четвертый час ночи, когда стали слышны отдаленные визги, словно, стронулись с мест множество несмазанных телег. Те, которые еще не спали из местных, понимающе покивали друг другу.

Виктор вопросительно глянул на рядом сидящего лесоруба.

— Это Буд бродит, — пояснил он. — Он всегда бродит поблизости, когда люди остаются на морозе в этой ночи.

— Ты это о чем? — не понял Виктор. А Сергей притормозил свой бег и набычился рядом.

— Старики рассказывают, что есть такое существо, Будом называют. То ли на него этот мороз не действует, то ли сам является его причиной. Раз в году выходит на охоту в эту ночь, чтобы поедать замерзших досмерти.

Сергей презрительно махнул рукой и возобновил свое движение вокруг костра. А Виктор спросил лесоруба:

— Кто нибудь за эти годы находил съеденные останки людей сразу после мороза?

Вопрос смутил парня.

— Я о таком не слышал…

— А замерзших людей находили?

— Только в прошлую зиму четверо наших охотников попались так в лесу. До этого тоже несколько зим погибали люди.

— И что, были следы зубов Буда твоего? — допрашивал его Виктор.

— Нет, кажется…

— А звуки такие же слышны были?

— Да. Всегда слышны на этом морозе.

— Вот и соображай. Значит, врали ваши старики. Придумали сказку, а вы поверили. Ну, ничего. Все вы станете скоро достаточно научены уму разуму. И рассуждать вас научит Василий Иваныч. А звуки такие, — продолжал Виктор, — наверное, промерзшие деревья издают, когда раскачиваются под ветром.

Парень задумался, потом кивнул:

— Похоже, ты прав.

Дело шло к утру. Люди то засыпали в тревожном сне, то просыпались, испуганно озираясь. Только Сергей и Виктор ни на секунду не смогли сомкнуть глаз. Так и просидели до семи утра.

Когда остальные все тоже проснулись, сказали, что все позади и можно выходить, Сергей сразу подналег плечом к заколоченному щиту, с треском отвалил его на землю.

Моментально все продрогли. Спешно укрылись с головой в шкуры.

В помещение ударил сильный холод вместе со слепящим светом.

Так приветствовала их первого января первого года по-новому местному исчислению.

Плато накрыла неестественно мертвая тишина. И не сразу поняли ее причину, что, водопад вместе с потоком превратился в гигантскую сосульку.

Колонисты, похватав что могли, направились к палаткам. Предстояло восстановление всего до первозданного состояния.

Хлопоты длились недолго. Солнце уже делало свое дело. Водопад тихо-тихо сначала зажурчал, потом все сильнее. Поток стронулся с места, скинув с обрыва Балкона вниз громадное количество льда.

Грохот воды со льдом занял привычное место в ушах людей.

Природа на глазах оживала, но деревья все потеряли последние листочки и теперь лес выглядел серой стеной голых веток. Только озеро пока частично была покрыта льдом.

Сергей потребовал, чтобы срочно начали монтаж водяных колес, спрятанных на ночь в ангар. Нужно было оказаться на вершине как можно скорее.

Пока шли монтажные работы, Виктор нацепил кошки и подошел к тем самым выступам, по которым он когда-то давно уже лазал.

— Может, дозорного пошлем? — неуверенно предложил Сергей.

— Ты что? Сорвется еще. Сам полезу.

Виктор начал свой очередной подъем по торчащим выступам.

За то время, пока он преодолел стометровую высоту, водяное колесо лебедки стало на свой фундамент.

Наверху первым делом Виктор схватил из башенки подзорную трубу и уставился на темные силуэты, копошащиеся вдали.

Они были живы!

Радость переполнила его, и он завопил с вершины своим:

— Они в порядке!

Он в трубу увидел, как Сергей бессильно опустился на промерзшую землю без единой травинки, а все остальные радостно закричали.

Виктор повернулся в сторону руров.

Там где они попались в мороз, зияла глубокая, широкая яма, из которой сейчас они доставали шкуры и свой скарб.

Прямо перед ними лежала на боку пополам треснувшая Марак. И люди с носилками обтекали их, шли дальше по дороге в их направлении.

Виктор прекратил наблюдать. Занялся запуском лебедки.

Она бешено заработала. Теперь вверх поднималась платформа с дозорным и Сергеем.

Сергей сразу схватил подзорную трубу и уставил ее на идущих в их сторону руров.

— Они носят носилки с людьми, — стал он комментировать, что видит. — Возможно даже трупы. Их много… десть… тринадцать… семнадцать. Семнадцать носилок с людьми. О! я вижу Валентину и Семена. А вот и кузнецы ихние. Все загружены мешками. Только к вечеру доберутся.

Сергей оторвался от переселенцев и сказал дозорному:

— Когда будут в получасе до нас, дай мне знать. А теперь, отправляй нас вниз.

Друзья с комфортом покатили на плато.

— Итак, — резюмировал события Сергей. — Мы имеем у подножья, под рукой целое племя. Они наши будущие граждане. Надо серьезно готовиться к их приему.

— Ну, уж куда серьезней, — ухмыльнулся Виктор. — Каждый желающий будет проходить карантин по другой стороне скал. Если потом примет наши условия, поклянется, что будет их соблюдать, то переселится в дом на плато.

— Мы должны начать строительство, Виктор. Ждать весны уже не можем. Вроде, все главные процессы запустили. Чего ждем?

— Так, для этого и позвали остальных сюда. Поднимем наверх сколько надо для строительства мужчин. Пусть осваивают под предводительством наших строителей. Они уже знают что к чему.

— Ладно. Так и сделаем, — согласился Сергей. — А пока объявлю общий сбор, пока не запустили домну. Узнаем мнение граждан на счет новых условий.

Сергей быстро собрал свое население возле палаток, поставил лавку напротив и пригласил сесть рядом с собой профессора и Виктора. Как он назвал: «триумвират временного правительства колонии».

— Все ознакомились с содержанием условий? — без всякого вступления Сергей перешел к сути.

Кивки означали, что все.

— Есть, что вам не нравится в этих условиях? Или, может, есть еще мысли в дополнение.

Одна из девушек робко спросила:

— Равноправие супругов, это что? Муж готовит еду, а жена лес валит?

Виктор не выдержал, громко засмеялся. А Сергей с улыбкой объяснил:

— В общем-то, и в этом ничего плохого нет, если муж слабое создание, а жене сил девать некуда.

Тут все залились смехом. А Сергей продолжил:

— Но суть равноправия не в этом, а в равенстве перед нашими законами. Пусть будет не муж и жена, а две женщины, одна из которых моя жена, а другая жена вон Михаила.

Бедный парнишка покраснел от такой перспективы.

— И обе они совершили одно и то же преступление. Например, отняли у тебя силой то, что твое. Так вот, равноправие означает, что обе они, независимо от того чьи они жены, будут одинаково наказаны судом изгнанием из колонии на одинаковый срок. А я, как член триумвирата, ничего не смогу с этим поделать. Суд мне не будет подчиняться. Но суд будет подчиняться всем вам вместе взятым потому, что его можете, как назначить, так и снять с судейства в любой момент только вы, а не триумвират без вас.

То же будет касаться самого триумвирата. Любого или даже всех разом можете заменить на других.

Федор поднял руку:

— А мне не понятен сам процесс. Предположим, по отдельности одни довольны, другие нет. Чтобы узнать кого больше, нужно всех собрать вместе и спросить. Но когда нас будет сотни или еще больше, как может, предположим, один кузнец собрать на площадь всех остальных граждан и задать свой вопрос?

Друзья переглянулись. Ну и молодец Федор наш, говорили их взгляды.

— Это, конечно, делается нелегко. Согласен. Но ты, Федор, еще не знаешь все наши планы на будущее.

Обязательно возникнет у нас в обществе возможность написать свои мысли на бумаге, а написанное будет повторено в большом количестве вместе с собранными текстами остальных желающих поделиться мыслями, и роздано всем гражданам читать. Именно поэтому нужно учиться всем. Особенно детям.

Написанное на этих бумагах, которые будем называть «газетами», будет обсуждаться в каждой голове, даже, если ты ему этого лично не говорил. Если твои мысли доказывают необходимость общего решения, какое тебе хочется, то на всеобщем собрании, которое будет регулярным каждый год, люди сделают так, как ты хотел.

— А если многие захотят плохого оставить? — спросил еще один парнишка из собравшихся.

— Тоже возможно, — ответил Сергей. — Но, все равно, сами же и будете виноваты, что не подумали кого оставлять. Вот и будете винить себя целый год, пока не выберите в следующий раз лучшего из своих рядов. У нас говорили, что каждый народ достоин своего правительства. Не будете безразличными — будете достойны хорошего правления.

Валентин поднялся и сказал:

— Что тут обсуждать? Чувствуется много хорошего в этих ваших словах. Правда, очень непривычно такое слушать, но тут все непривычное, не только эти слова. Мы знаем, что вы делаете для нас хорошие дела. Мы все вас бесконечно уважаем и любим. Скажете сейчас, прыгайте с Балкона, уверен, что все попрыгают. Потому что верят вам.

Давайте начнем жить по новым условиям. Если что будет не так, сразу увидим, и вы улучшите их, как улучшаете водяные колеса.

Все остальные ему покивали, громко потребовали, чтобы так и было.

Растроганный Сергей широко улыбнулся, обнажая белоснежную улыбку, встал и пообещал:

— Обязательно так будет. Спасибо вам за доверие.

Когда все разошлись по своим делам, обратился к членам нового триумвирата:

— Вы готовы пахать на их будущее, друзья?

— Только, если домоемся, — ответил Виктор.

Смех Сергея огласил округу. Но живущие тут уже привыкли к его голосу, перекрывающий шум водопада.

— Тогда пошли, втроем мыться и поговорим там же.

Когда они вошли в предбанник, поняли, что минимум час не будут париться.

Холод стоял неимоверный.

Они раскочегарили каменку на полную катушку, раскрыли настежь двери парной и моечной и вышли на воздух. Пусть сначала прогреется как следует.

— Итак, — начал Сергей. — Решили первым строить трехэтажный дом на тридцать трехкомнатных квартир. Подведем водопровод, канализацию. Что еще нужно для счастья?

— Для счастья нужно еще построить школу и больницу. Причем одновременно, — заявил Виктор.

— Погодите, ребята, — вмешался профессор. — Это на тридцать семей квартиры будут, а не на тридцать человек. А холостым и незамужним где жить?

— Пусть ютятся в палатках, если не хотят семьи заводить. Лишний стимул будет для демографического подъема. Вы так не считаете, профессор?

— Стоит еще сразу и детский сад строить, — продолжал Виктор. — Родители пойдут на работу, а дети одни в квартирах останутся?

— Ой, блин! — закатил глаза Сергей. — Да, как же столько сразу построить можно?

— А ты думал запросто обещания давать народу? — захихикал Василий Иваныч. — Пахать готов на будущее народа своего?

— Профессор, не подкалывайте. Голова итак кругом идет. Надо срочно заняться проектированием здания.

— Нам бумаги нужны, Сережа. Остались листочки.

— Ой! — Сергей скатился на землю. — Не могу! На заводе было даже легче.

Виктор громко захохотал, а профессор продолжал тихо хихикать.

— Чего вы ржете? Помогать нужно, а не ржать.

— Ладно. Поможем. Вот, искупаемся, как следует, и поможем.

— От вас дождесся.

— Повторим процесс получения бумаги. Не проблема. Даже лучше получится. Только пока подождите меня здесь. Я сейчас приду.

Виктор побежал к кузнецам.

Сергей и Василий Иваныч так и остались в удивлении, мол, чего это с ним такое?

Виктор добежал до кузнецов вовремя. Они уже собирались начать загрузку первой шахты.

— Стойте, — попросил их Виктор. — Нужно сначала сделать одно грязное дело, а потом уже топите.

— Что нужно сделать, Виктор? — с готовностью спросил Григорий.

— А нужно открыть переднюю стенку именно этой шахты, влезть вовнутрь ее и с кирпичей содрать в чашу черные отложения. Они сильно пачкают. Так что милости просим после работы в баню.

— Сделаем, — пообещал Григорий.

Виктор поспешил к друзьям.

Те все еще недоумевали его выходкой.

— Ты чего разбегался? — спросил Сергей.

— А я тебе уже помогаю, — засмеялся Виктор. — Ладно. Пошли париться. Там уже наверняка нормально прогрелось.

Они вошли в действительно нормально прогретый предбанник, позакрывали двери. А Сергей еще подбросил в каменку дров.

Все-таки, для отдыха души ничто не сравнится с парной! Так бы они и просидели сутки. Но надо было дальше работать. Поэтому, шли одеваться, когда постучали в дверь.

Виктор сразу догадался кто стучится, и открыл чумазому до неузнаваемости Паше.

У Сергея от удивления глаза на лоб полезли.

— Ты где это так разукрасился?

— В домне, — буркнул Паша и, скинув шмотки, юркнул в моечную.

— Ну-ну… — Сергей только развел руками. — Теперь что, кузнецов плавим заместо чугуна?

На обратном пути, навстречу им вышел Григорий и протянул Виктору большую чашу с черными отложениями.

— Спасибо, Григорий. Работайте дальше.

Сергей всё косился на чашу, пока улыбка не заиграла на его лице. Наконец, до него дошло, куда и зачем убегал Виктор.

А профессору все эти дела были по барабану. Он думал гораздо масштабнее.

Когда уже они собирались нырнуть в свои палатки, сверху раздался окрик:

— Командир!

Сергей и Виктор вскинули головы и увидели дозорного, машущего рукой.

— Они приближаются!

— Ну что, пойдем навстречу? — спросил Сергей у друга, и они направились к подъемнику.

Скоростной подъем наверх, перекидка каната и скоростной спуск вниз, заняло не больше получаса.

Они оказались на той стороне скал и зашагали навстречу процессии.

Их узнали еще издалека. Как же могут они забыть своих героев?

Радостные крики дошли до друзей.

Встреча была теплой. Даже слишком.

Каждый их пытался прижать к груди. И женщины не оставались в стороне. Друзья радовались, что не вздумали прихватить на встречу своих жен. Иначе бы истерики ни один из них не избежал, включая новоприбывших женщин.

Семен тоже подскочил к ним обниматься.

— Как рад вас видеть, — восклицал он бесконца.

А Валентина, в противоположность всем остальным, чопорно поздоровалась с ними без попытки какого либо физического контакта.

Как только затих первый порыв ажиотажа вокруг их персон, друзья поинтересовались людьми на носилках.

Оказалось, Сергей наполовину был прав: на них были пять трупов, которых собирались кремировать у скал и двенадцать обмороженных.

Виктор и Сергей с удивлением заметили, что все пятеро старшин за раз погибли.

— Как так вышло? — спросил Виктор Семена, показывая на прикрытые одной огромной шкурой гронда трупы стариков, что лежали на носилках в ряд.

Семен только грустно вздохнул. Потом тихо, чтобы не слышала Валентина, прошептал друзьям:

— Как вы правы на счет религиозного фанатизма! Вместо того чтобы с нами вместе прятаться в яме под шкурами, решили вылезти молиться статуе. Уверены были, что Марак их защитит. И, конечно же, сразу погибли. Мы пытались затащить под шкуры, но они вырывались.

— Семен, а почему эти парни обморозились? Не успели спрятаться?

Семен с грустью поглядел на молодых парней в полуобморочных состояниях.

— Не на всех хватило по три шкуры. Мы остались с одними. Они накрыли нас своими телами, чтобы мы выжили.

Я пока их даже не осматривал толком. И лекарства все запрятаны в тюки. Не достать просто. Только укутал, решил у скал заняться лечением, чтоб больше не останавливаться в пути на ночь.

Сергей подошел к их носилкам. Долго стоял, смотрел в их лица. Потом повернулся к Виктору и твердо сказал:

— Считай, что эти воины прошли не только карантин, но и все дальнейшие проверки. Теперь они мои воины.

Конечно же, Виктор не возражал.

Процессия продолжила путь. Вскоре стали станом у подножья.

Первым делом подняли обмороженных воинов и Семена. Также по очереди перенесли их на плато.

Сергей сверху распорядился, чтобы больных уложили на время в палатки, пока он не придет. Потом спустился опять к переселенцам, которые, тем временем, уже собрали пять больших кострищ.

В сумерках вспыхнули их огни, озарив далеко округу.

Руры прощались со своими старейшинами.

— Уже поздно что-то еще делать, — сказал им Сергей. — Утром мы придем говорить с вами.

Мужчины направились вырубать ветки, ставить у подножья шалаши, а женщины доставали шкуры и припасы. Готовились к ночевке.

Сергей с Виктором прошли к подъемнику.

— Вот видишь, как все сложилось, — сказал ему Сергей. — Теперь они без Марак и старейшин. Не было бы нас, выбрали бы новых. Карусель закружилась бы заново. А так мы есть. Сразу сможем изменить их жизнь в лучшую сторону.

— Я только за, — согласился с ним Виктор. — Перекинем их на ту сторону. Поговорим. А там решим, как быть дальше.

На том и порешили.

На плато Сергей выбрал самую подходящую пещерку под временную больницу. Над сводом навесили пару лампад. Затащили туда по инициативе Виктора весь запас сванговых трубок, расстелили, превратив в упругие матрацы. Поверх разложили шкуры и перенесли на них больных.

Сюда же на время поселились Семен, его ученики со своими готовыми лекарствами.

Погодя Сергей и Виктор зашли их проведать.

— Самогон остался? — спросил Виктор у Семена.

— Да. Только он там внизу, среди моих вещей. А он сейчас тебе нужен?

— Не мне нужен, а больным. Нужно им растереть самогоном спины. И как можно скорее. Потом перевязать.

Лекари удивленно переглянулись. О таком лечении от мороза они и не догадывались.

Семен поднялся.

— Я быстренько пойду за ним. Лекарства свои тоже принесу сюда.

Сергей подозвал первого же встречного парня, попросил пойти с Семеном и помочь ему принести все что надо.

Когда они удалились, спросил у братьев:

— А чем собирались лечить?

— Настоем дубовой коры. Другого способа мы не знаем.

Виктор подтвердил:

— Это нормальное дело. Помогает.

Сергей с удивлением посмотрел на него.

— А ты откуда знаешь?

— Приходилось самому тоже лечиться как-то. Отморозил ноги в деревне. Бабка одна корой дуба припарки делала. Вылечила.

Через полчаса вернулся Семен с кувшином и с большой сумой.

Они тут же занялись растиранием, как сказал Виктор.

Их уложили на животы, осторожно сняли с них одежды.

Виктор с тревогой заметил, что дыхание у них редкое, тяжелое. Скорее всего, температура тела резко понизилась.

У парней были бледные синюшные плечи и поясницы. Местами кожа пузырилась.

Все четверо лекарей аккуратно втирали самогон на их спины. Потом обвязали чистыми тканями, что в большом количестве заранее принесли девчонки, и перевернули обратно на спины.

— Сейчас девушки принесут горячий бульон. — Сергей заботливо подправил сползшую с воина шкуру. — Пусть вам помогают поить больных. А завтра с утра они еще подежурят тут, чтобы вы немного отдохнули.

Они попрощались с лекарями и пошли по своим палаткам. Вторую ночь подряд не спать, это уже перебор.

А с раннего утра эвакуация продолжилась.

В этот раз лебедка отработала в десять больше метража, чем в первый день их переселения. Триста пятьдесят человек перетащила вместе с их немалыми вьюками на плато. Правда, в пассажирах теперь были за сотню детей, но все равно, Виктору нужно было произвести технический осмотр ее теперешнего состояния.

А на плато состоялась радостная встреча родственников, друзей, подружек. Стихийно организовался огромный пир на половину плато.

Пришлые руры с удивлением рассматривали технические новшества, слушали бесконечные рассказы о нововведениях в жизни колонистов.

Пораженные слушали, что нет никаких духов и небесных сил, что все это заблуждения, а есть только знания их новых руководителей, которые умеют совершать дела получше, чем Марак и остальные духи вместе взятые.

Старший кузнец, посетивший пещеру с домной и ангар Федора, был потрясен так, что Сергей стал беспокоиться за его самочувствие.

Виктор решил, что по старой памяти на этом пиру можно вновь разлить по чарочке из оставшегося самогона. Сергей и профессор немедленно поддержали его инициативу.

Веселье с утра продолжилось почти до вечера. Единственная, кого мало коснулось оно, была Валентина, прижатая с двух сторон Милой и Катей. Она сидела через чур отрешенно.

Сергей изредка бросал в ее сторону гневные взгляды. И был прав. Разве можно так встречаться со своими в мире, где может больше и нет более близких.

Под конец пиршества Сергей все-таки решил ее подколоть в отместку за такое нелепое поведение. Он встал и своим громовым голосом заявил, что сейчас озвучит на русском для тех, кто не знает рурский, и на рурском для тех, кто не знает русский, семь строгих условий жизни в нашей колонии. Кто поклянется их придерживаться, смогут стать колонистами. После он с достаточной точностью пересказал каждый пункт составленных прав и обязанностей.

На пункте о запрете на религии, когда перешел на русский он увидел, как переменилась в лице гостья. И не будь под боком их жен, точно бы что нибудь нехорошее выдала.

Когда Сергей закончил оглашать условия, поднялся невероятный шум. Почти каждый тут находившийся требовал, чтоб ему дали возможность поклясться.

Сергей удовлетворенно покивал сидящим и повернулся к Виктору:

— Ну что? Дадим им право стать колонистами?

— Дадим.

И народ возопил с новой силой.

— Всё, друзья, — поднял руку Сергей. — Уже поздно. А вам нужно еще обустраиваться на той стороне. Сейчас всех вас спустим к подножью. Там вы сегодня поставите, как вчера, палатки. А с утра начнем думать, как вашу жизнь обустраивать на новом месте.

У нас к вам будут интересные предложения, а вы выберете, что вас больше устроит. Хорошо?

Хор голосов, по-видимому, означающее согласие было ему ответом. Люди повставали с мест и потащили свои вещи к подъемнику Балкона.

Спуск был быстрый, поэтому много времени не занял. Вскоре внизу закипела деятельность по подготовке к ночевке. А Сергей, Виктор и Василий Иваныч устроили в предбаннике совещание. Необходимо было разработать план дальнейших действий в изменившейся обстановке.

— Что делать будем? — задал классический вопрос Сергей.

— Вот что, друзья. — Василий Иваныч сосредоточенно уставился в окошко. — Не кажется ли вам, что с появлением тут такого большого количества людей мы привлечем внимание?

— Чье внимание? — не понял Виктор.

— А я понял, что хочет сказать профессор. Внимание недругов. И он совершенно прав. Могут заметить и устраивать нашествия. Прав я, профессор?

— Да. Именно это я хочу сказать. Потребуется немедленно подготовиться к такому случаю. Иначе нам может настать конец. И им тоже. — Профессор кивнул в окошко.

— Принято. — Сергей пометил на бумаге. — Завтра же начнем производство оружий. Виктор, ты разработаешь что надо. Я займусь их подготовкой. Теперь по поводу мирной жизни. Может быть, стоит перейти на настоящую форму колхозного труда?

— Конечно, это эффективней нынешней, — согласился Виктор. — Только суметь бы внедрить.

— Вот, внедрением займемся вплотную тоже с завтрашнего дня. — Снова Сергей сделал себе пометку.

— Прежде всего, — заметил Василий Иваныч, — нужно отказаться от пропитания охотой. Нужно масштабно скот разводить, поля сеять. А то разбегаются на целый день по полям и лесам, а женщины и дети остаются беззащитными.

— Тоже верно, — согласился с этим Сергей. — Нужно внедрять грамотное сельское хозяйство.

— Скот откуда возьмется? Диких животных приучать, выводить домашние они смогут?

— А почему нет? — удивился Сергей. — Научим методу загона. Выделим место разведения. О селекции расскажем. Вот и сумеют потихонечку. А главное, посевы поможем правильно вести. С весны пусть начинают пахать и сеять. На тех полях, что за рекой.

— Значит, — сделал вывод Виктор, — нужно паром через реку ставить и соответствующую пахотную технику предоставить. Я займусь этими вопросами.

Сергей все помечал.

— Ну, ты бумагу будешь производить? — спросил Виктора профессор. — А то мне уже писать не на чем.

— И карандаши тоже, — улыбнулся Виктор. — Есть теперь уже кому работать. Сергей, выдели для их производства пещерку. Поставим большой чан, проведем туда водопровод.

— Угу, — пометил Сергей. — Сделаем.

Время шло, и рос список в первую очередь необходимых дел. Да в основном, таких масштабных дел!