Комариный вопрос

СКАЗКИ НА НОВЫЙ ЛАД

В одном триодиннадцатом царстве жил-был царь. У царя было три сына: один рябой, другой косой, а третий дурной. И ничего эти сыновья делать не умели. Только слонялись и портили жилфонд, всюду вырезая ножичками эмблему «Спартака». Когда сыновья выросли, говорит им царь:

— Смотреть на вас, лоботрясов, противно. Ступайте куда глаза глядят, а лучше всего в трипятнадцатое царство. Там, говорят, дракон объявился, всех подряд жрет, покажите ему, как надо вести. себя в приличном обществе. А заодно невест присмотрите, тогда и возвращайтесь.

Вот приходят братья в трипятнадцатое царство. И видят: действительно кружит над ним огромный дракон и всех, кого засекает, проглатывает.

— Э-э-э, да он беззубый, — говорит рябой.

— И старый, — говорит косой.

— И страдает несварением желудка, — говорит дурной. — Пожалеем старикашку. Не позволим засорять собой желудок.

При этих словах он срывает бельевую веревку и привязывает к себе своих братьев. Прилетает дракон, пытается проглотить царских сыновей, да не тут-то было. Не входят они все вместе в его пасть. А разжевать нечем. Мусолит дракон братьев, а все без толку.

Зато братья времени даром не теряют, достают ножички и давай на шкуре дракона спартаковские эмблемы нарезать.

Взвыл дракон и улетел навсегда.

Тут высыпал народ на улицы. Выбрали царские сыновья самых красивых невест и поехали домой. Рассказали отцу, как они с драконом сражались.

— Вот видите, — сказал довольный царь, — болеть за «Спартак» можно с большой пользой для себя и окружающих. А то взяли моду — жилой фонд уродовать!

Баба Яга люто завидовала Кощею Бессмертному. Но виду не подавала. При встречах по обмену опытом была любезна с ним, живо интересовалась его статистикой по истреблению добрых молодцев, заразительно смеялась, когда Кощей рассказывал про них и красных девиц анекдоты, и вместе с тем жгучая зависть постоянно клокотала в ней.

Все у Кощея было лучше, основательнее, престижнее, чем у нее. Замок под небесами, а не какая-то кривоногая избушка, которую все, кому не лень, поворачивают к себе передом, а к лесу задом. Фирменный заграничный меч, а не заурядная и безобидная в общем-то метла, из-за которой многие видят в ней простую уборщицу.

Казалось бы, уж чему завидовать, так это бессмертию Кощея. Но как раз главное преимущество Кощея Бабу Ягу не волновало. А завидовала Яга смерти кощеевой, вернее изяществу, с которым она была упакована. Это же какая прелесть: стоит сундук под дубом, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце смерть! Усматривала Баба Яга в этом особый шарм, утонченность: прямо не смерть, а подарочный набор — ленточкой только перехватить.

Ослепленная завистью, Яга выписала себе за границей такой же сундук, а не сообразила, что важнее упаковки надежность. А какая тут надежность, если ты в одном месте, а смерть твоя в каком-то ящике. Подберется кто к ней, как защититься?

Оно и вышло. Наткнулись на сундук случайные люди, потушили зайца, поджарили утку, а из яйца сделали глазунью.

Так не стало Бабы Яги. А виной всему зависть.

Один великан очень любил пошалить. А у великанов какие шалости? То на дом присядет отдохнуть — дома как не бывало. То на корову дунет — месяц ищи животину, не сыщешь. А еще развлекался: облака, как белье, выкручивал, наводнение устраивал. Заполнит низину водой и давай кораблики пускать. Глупый еще был великан — дошкольного возраста. Что с него взять! А родители у этого великана тоже были великаны. Но вполне приличные, тихие, работящие, даже непьющие. Все это знали и не могли понять, как у таких образцовых родителей растет такой негодник. Ведь в воспитании первое дело — личный пример. Это доказано педагогической наукой. А с личным примером у родителей хулигана был полный порядок. Только не желал сынок следовать этому личному примеру.

Вызвали родителей в суд. Судья возмущен:

— Какое право имеет ваш сынок идти наперекор науке? Сейчас же платите штраф в 100 дукатов за неуважение к научным аксиомам.

Пошел малый в школу. И начал поворовывать. То трактор в карман сунет, то поросенка как бы невзначай рукавом подцепит. А пуще всего любил таскать бутерброды из портфелей одноклассников.

А школа была образцово-показательная, класс, в котором учился великан, был в ней лучшим. О дурном влиянии школы на великана говорить не приходилось: и учителя, и ученики показывали ему замечательный пример.

Вызвали в суд директора школы. Судья опять за педагогическую науку стоит.

— Не по науке ваш случай. Платите 200 дукатов.

Попал великан в самый лучший институт. Стал спекулировать, опять явив собой исключение из общего педагогического правила. Оштрафовали ректора на 300 дукатов.

Поступил великан на службу, в учреждение, которое ставили в пример не то что отдельно взятым великанам, а целой отрасли. Стал великан клеветать на сослуживцев, хотя никогда ему такого примера не подавали.

Оштрафовали директора учреждения на 400 дукатов.

Вышел великан на пенсию. Стал хулиганить, поворовывать, спекулировать и клеветать. Возмутился судья, а в суд вызывать ему некого. Нет нарушителя научной аксиомы.

Самого великана судья почему-то нарушителем не считал.

В одном лесу состоялось собрание местных леших с повесткой дня: «О моральном разложении лешего № 4».

Не знаю, как в других местах, а в этом лесу все лешие были под номерами. И это правильно: должны же лешие хоть чем-то отличаться от людей. Иначе путаница может произойти. Допустим, выехало ваше учреждение по грибы и от коллектива отбился Николай Арнольдович. Вы хором скандируете: «Николай Арнольдович, мы уезжаем!» А откликается другой Николай Арнольдович — здешний леший. Он садится в ваш автобус, а подмену можно и не заметить, некоторые Николаи Арнольдовичи мало чем отличаются от леших.

Так вот, о собрании. С сообщением о проступке лешего № 4 выступил леший № 18.

— В наш лес поступил сигнал, — сказал он. — Леший № 4, как следует из сигнала, состоит в недозволенных связях с лихом одноглазым…

Реплики и вопросы с мест:

— Губа не дура!

— В чем состоит недозволенность?

— От кого сигнал?

— Дайте сказать. — поморщился леший № 18.— Мы проверили сигнал. Действительно, лихо одноглазое залетало в наш лес, действительно, контактировало с лешим № 4 по снабженческим вопросам. Поэтому предлагаю лешего № 4 подвергнуть наказанию в виде…

Реплики и вопросы с мест:

— В виде отсечения головы!

— Леший № 4 — холостой. С кем хочет, с тем и вступает в снабженческую связь.

— От кого сигнал?

— Сигнал от того, от кого надо! — парировал вопрос леший № 18.— Итак, предлагаю лешего № 4 подвергнуть наказанию в виде высылки его в город на один год…

Реплики и вопросы с мест:

— И отсечения головы!

— Снабжение и разложение не одно и то же.

— От кого сигнал?

— Раз сигнал есть, мы обязаны прореагировать на него. Иначе нас не поймут. А по каким именно вопросам леший № 4 контактировал с лихом одноглазым, не важно. Главное, контактировал. И от этого факта нам никуда не уйти.

И лешего № 4 за снабженческо-разложенческое поведение (из формулировки) выслали в город.

Выше уже говорилось, что иной леший вполне может сойти за нормального человека. Неудивительно, что леший № 4 без труда устроился на работу. По своему снабженческому профилю. А в этой организации работала гражданка Лихова, имеющая в наличии два глаза. И в оба глаза она стала приглядываться к лешему № 4 (кстати, в городе он назвался Николаем Арнольдовичем), симпатизировать ему. И тут не было ничего разложенческого, так как гражданка Лихова была руководящей гражданкой, леший № 4 — прекрасным работником, за что Лихова и симпатизировала ему.

Но кое-кто в данной организации не симпатизировал Лиховой. И этот кое-кто прислал сигнал. Дескать, между Лиховой и новым работником не чисто. И что вы думаете? И здесь, у людей, сигналу решили дать ход. Ну ладно, лешие, кто их там разберет, а люди-то должны понимать, что сигнал сигналу рознь! Есть полезные сигналы, а есть вредные. Но, как видно, между людьми и лешими много общего.

Собрание людей выслало Николая Арнольдовича (лешего № 4) в лес.

— А ну вас всех к лешему № 18,— махнул он рукой и пошел куда глаза глядят.

У одного короля был канцлер. А у этого канцлера было пять заместителей. Один заместитель ведал вопросами ночных звуков. Он следил, чтобы ночные звуки раздавались только согласно утвержденному списку звуков. Второй заместитель отвечал за пену морского прибоя, следил, чтобы она всегда была в достаточном количестве. Третьему заместителю было поручено самое ответственное занятие — он спал на всех приемах и громко храпел, и его храп заглушал реплики придворных, которые порой носили недружественный по отношению к королю характер. В обязанности четвертого заместителя входило чесание в затылке в то время, когда король обращался с речью к дворцовой знати, — это подчеркивало мудрость и оригинальность королевских высказываний, понять которые доступно не каждому смертному. Пятый заместитель просто работал, чем очень мешал другим заместителям.

Когда он руководил строительством нового дворца (а работы велись круглосуточно), к звукам, утвержденным королем, добавились новые: стук топора, монотонное ерзанье пилы и другие звуки, без которых не обходилось ни одно строительство.

Первый заместитель подал докладную королю, обвинив пятого заместителя, в нарушении королевского списка ночных звуков.

Разгневался король. Никому не дозволено нарушать документ, утвержденный королем.

Нарушителя сурово предупредили.

Одновременно пятый заместитель строил волноломы в морской бухте. Из-за волноломов пены стало меньше, что подрывало авторитет второго заместителя. Второй заместитель пожаловался королю.

Разгневался король. Никому не дозволено покушаться на морскую пену, которая, как и все в королевстве, является собственностью короля.

Нарушителя подвергли пытке.

Кроме всего прочего, пятый заместитель был одарен технически и постоянно что-то изобретал. Например, изобрел новую кофеварку, в которой готовили особо крепкий кофе. Такую кофеварку приобрел третий заместитель канцлера. У него началась бессонница, и он перестал заглушать своим храпом недружественные реплики придворных.

Опять разгневался король, усмотрев в изобретении пятого заместителя подрыв устоев.

Нарушителя приговорили к казни. Условно.

Надо сказать, что четвертый заместитель также пристрастился к кофе, который варили на приборе пятого заместителя. Этот кофе сильно возбуждал его, и в затылке он чесал с таким энтузиазмом, что создавалось впечатление, будто у него чесотка. А чесотка, увы, не подчеркивала мудрость короля.

Король пришел в бешенство и бросил пятого заместителя канцлера на растерзание диким зверям. Но звери почему-то не стали терзать пятого заместителя.

Тогда король собрал четверых заместителей канцлера и бросил им на растерзание пятого. Те с удовольствием растерзали его.

В королевстве наступила тишина.

Слышны были только ночные звуки (согласно списку короля), шум морского прибоя и храп третьего заместителя, имеющий стратегическое значение.