Комбриг

Глава 21

Событие шестидесятое

Торопиться и спешить — это не одно и то же. Торопятся сумбурно и бестолково, а спешат — энергично и целеустремлённо.

Торопись жить не спеша, потому что потом поздно будет не торопиться

жить!

Не расстреляли. Не успели. Да, и не хотели. Ну, наверное. Кто их знает этих НКВДшников. Говорят же всякие Солженицыны, что они пятьсоттыщмиллионов расстреляли и столько же по лагерям спрятали. Солженицын же чуть ли не главный по тарелочкам, врать не будет.

От ворот проходной завода вальяжной походкой к ним направился лейтенант Управления Государственной Безопасности НКВД СССР. Петлицы краповые, на них шпала. Шёл он под углом и шеврон ГУГБ — краповый овал с серебристой окантовкой, золотистый серп и молот наложен на серебристый меч с золотой рукоятью, можно было на рукаве легко рассмотреть.

— Лейтенант Госбезопасности Васнецов, — этот чётко честь отдал и представился. Даже лихо у него получилось. Как у гвардейского офицера. «Времён Очакова и покоренья Крыма».

— Вот, товарищ лейтенант госбезопасности, доставили, как вы и велели. Бузили. Стращали. Расправами угрожали. Да, я вот эту книжицу, с упоминанием арестованного Дорошенко, у гражданина изъял. — Вытянулся Саенко, козырнул и протянул Васнецову синий брехтовский блокнотик. — Вот тут на страничке, — показал пальцем с обкусанным ногтём. Довольный — «Врагов» поймал. Лучше бы ногти подстриг. И усы гитлеровские сбрил.

— Товарищ лейтенант Госбезопасности, — тут же насел на старшего полковник Катуков, — Мы члены комиссии …

— Свободны, — не дослушав полковника, махнул рукой милиционерам лейтенант ГБ, — А что вы делали, товарищи, в закрытом цехе, сигнал поступил.

— Я танки осматривал, а полковник меня искал. Вы же слышали про комиссию Наркомата Обороны и Автобронетанкового управления на этом заводе. Отстал я от комиссии, эти танки увидев, вот Катуков Михаил Ефимович меня и искал. Так что можете его отпустить, а то и его потеряют. Нужно же сообщить командарму Тимошенко, что мы нашлись, — сделал попытку Брехт. Все бы ничего, но у него в блокноте фамилия конструктора арестованного, а может уже и расстрелянного, как «враг народа». Начнут копать? Или про пацана сказать, посмеются и отпустят. Ох, вряд ли. Чудеса по пятницам, какой сегодня день недели?

— Давайте, товарищи, пройдём в мой кабинет в заводоуправлении и поговорим, как вы так потерялись, — и, неспешно, с ленцой как бы, пошёл к управлению, даже не оборачиваясь и не проверяя, следуют ли «овечки» за ним. Ну, хоть гражданами не кличет. Есть надежда, что отпустят.

Через час их всё же Тимошенко вытащил. Пришлось чуть ли не до Ежова ему дозвониться, «до Москвы», сказал он потом, распекая потеряшек. Кому звонил в Москве, не уточнил.

— Что тебе комбриг спокойно не живётся, почему отстал от комиссии?! Всё время торопишься, вперёд летишь, а тут отстал! — набросился Тимошенко на Брехта, едва тот из здания на улицу вышел.

— Потом, Семён Константинович, простите, товарищ командарм, тут чудо произошло, — и Брехт рассказал о давнем разговоре с Тухачевским и об увиденных в цеху в сараюшке двух экспериментальных танках.

— Дорошенко? Не слышал, — поправил фуражку Тимошенко.

— Я слышал, и разговор тот с маршалом Тухачевским сейчас вспомнил. — Подошёл ближе Павлов. — Правда, хорошие танки получились?

— Да откуда я знаю?! Я даже глазам своим в первую минуту не поверил, всё то, что я Кошкину говорил, уже в железе есть. Что там внутри, я не знаю. Нужно срочно найти документацию по ним, нужно срочно Кошкина с его КБ сюда тянуть. Нужно срочно звонить в Москву и выяснять судьбу конструктора Дорошенко и всех остальных членов его Конструкторского бюро. Нужно …

— Отставить! — повысил голос командарм, останавливая и голосом, и взмахом руки хотелки Брехта. — Дорошенко этот под следствием или расстрелян уже, давайте мы сейчас бросим все свои дела и будет хлопотать за врага народа.

— Документация, — сник Брехт. Так-то опытный политик Тимошенко всё правильно сказал, даже это задержание могло кончиться расстрелом, да, и закончилось ли это всё. Протокол-то они с Катуковым подписали. Там и про врага народа было и про «отстали». Куда денут его теперь? Дадут ход, или «пронесёт». Жиденьким.

— Ладно, давайте так, — командарм, надвинул фуражку на глаза. Вообще, Брехт, заметил за ним привычку, чуть что — сразу фуражку поправлять. — Сейчас у нас обед по графику. Есть и, правда, хочется, потом встреча с конструкторами Харьковского Тракторного. Там у товарищей и поинтересуемся, что за танки в том цеху стоят, и что у них внутри. А по документации, так может она спокойно на полке лежит. По Кошкину? А что, я не против, пусть поприсутствует при разговоре со смежниками, на пользу пойдёт, ну а потом попробует добиться разрешения эти твои танки, комбриг, осмотреть и во внутренностях покопаться вместе с тобой и конструкторами тракторного.

— А …

— Ну, что ты за человек Брехт, все вопросы порешаем, а про Дорошенко этого … Про него хотел спросить? Не знаю, я позвоню Хрущёву. Это если танки и правду хороши. Уверен?

— По внешнему виду, это новое слово в танкостроении …

— Ох, комбриг, комбриг, знаешь, сколько раз я это уже слышал?! — усмехнулся Павлов, энтузиазма Брехта не разделивший. — Осмотрим, тщательно, и примем коллегиальное решение по ним. Но в подарки от бога я давно не верю, как и в самого бога. Не бывает, подарков. Всё приходится своими руками.

— Вот это правда, Дмитрий Григорьевич, на все сто с тобой согласен, — Тимошенко, развернулся к ожидающим их в сторонке руководителям завода. — Ведите товарищи на обед. Закончен перекур. Вперёд — живот зовёт.

Событие шестьдесят первое

Комиссия по проверке техники приехала в танковую часть. Из бокса выходит пьяный лейтенант и, увидев генерала, подходит к нему строевым шагом:

— Товарищ генерал! Командир танкового корпуса лейтенант Петров!

— Сколько служу, никогда не видел лейтенанта в должности командира корпуса!

— Все просто. Движок сдох, гусеницы потеряли, пушку пропили, остался один корпус…

Брехт запрыгнул на подножку вагона и стал смотреть вслед, вышедшим провожать его на перрон конструкторам. Нет, перрон не отъезжал. Остался на месте, уезжал Брехт на поезде. Кошкин махал истово, словно ветер нагонял. «Убирайся, товарищ комбриг, быстрее, достал ужё».

Комиссия отбыла в Москву ещё неделю назад. Та, в реальной истории, про которую в фильме и книгах есть, закончилась тем, что Кошкину поручили доделать и колёсно-гусеничный вариант нового танка и гусеничный. И ничего не сказали про орудие. И не могли сказать. Орудия с длинными стволами ещё даже не начали проектировать. Первые Т-34 будут с пукалками. И только в начале войны поставят сначала чуть длиннее орудие, а после уже ту самую нарезную 76-мм танковую пушку ф-34 с длиной ствола, 41,5 калибров.

Сейчас гости из Москвы под давлением Брехта родили совсем другое предписание. Во-первых, танк с трёх метров расширили по ширине до трёх с половиной почти, а высоту с 2405 миллиметров наоборот уменьшили до 2235. Башню будут делать по образцу танков Дорошенко, то есть сварную и везде с углами под 45 градусов. Больше ничего особо полезного из двух маленьких Арматок не почерпнули. Хотя нет, расположение двигателя в проекте А-32, он же Т-34 будет поперечное и ещё будут вынесены за пределы башни топливные баки. Самое же главное решение комиссии Наркомата Обороны, по мнению Брехта, это предписание прекратить в СССР проектировать и выпускать колёсно-гусеничные танки. Так что, проект А-20 Кошкину прикрыли, и у него будет больше времени и сил на проектирование и изготовление двух танков проекта А-32. Может успеет до зимы пригнать две тридцатьчетвёрки на Красную площадь и не схватит пневманию.

Танки Дорошенко, которые маленькие Арматки, Брехт сейчас с собой увозил. Внутри не было ничего интересного. Это были те самые японские танки «89-тип средний танк» или «И-го», которые Иван Яковлевич с Баграмяном пожёг на станции «Маньчжурия». Тогда двигатели и коробки передач с нескольких танков Тухачевский дал команду доставить в Москву. Потом команду изменили, пожадничали в Москве и отправили тогда на изучение и испытания десять подбитых танков с разной степенью повреждений. От просто порванных гусениц, до дырок в башнях и с ошмётками японских мозгов внутри. Пораскинули. Вот эти самые дизеля с коробками передач от танков «И-го» на маленьких Арматах и стояли. Двигатель уже устарел. Это — «Мицубиси» A6120VD дизельный рядный 6-цилиндровый воздушного охлаждения на 120 л. с. Если поставить нагнетатель, то мощность можно дотянуть до 160, что Дорошенко и сделал. Два года назад танк был вполне приемлемым, даже передовым, но с появлением двигателя В-2 мгновенно устарел. Точно так же, как и все остальные танки в мире. О чём говорить, даже без форсажа и нагнетания он выдаёт 600 лошадей. Где 160 и где 600?! Немцы ещё только осваивают производство Panzerkampfwagen IV (PzKpfw IV), всего несколько экземпляров сделано, и они по двигателю уже устарели. Там поставят V-образный, 12-цилиндровый, карбюраторный, жидкостного охлаждения движок Maybach HL 120TRM мощностью 265л. с. Бензиновый. Для бензинового двигателя просто отличные цифры. И что? Дизель В-2. На порядок лучше и это дизель. Будет полно проблем с его освоением, хреновый металл на шестернях коробки передач, плохая термообработка (зубья передач будут выкрашиваться), хреновый фильтр воздушный и ещё куча детских болезней, но после визита комиссии Наркомата Обороны и умышленного тыканье брехтовского пальца в эти недостатки, вполне вероятно, что к 1941 году вылечат движок от детских болезней.

Орудия на Арматках тоже стояли импортные, одно было реквизированное у японцев. Не с танков снятое, Брехт, ведь, после тех боёв целый эшелон трофейной техники Тухачевскому отправил, вот на одном из танков «проекта 111» или маленьких Арматах и стояла японское орудие — 75-мм полевая пушка Type 38, принятая на вооружение в 1905 году. Она представляла собой чуть переделанное 75-мм немецкое орудие образца 1903 года, созданное фирмой Friedrich Krupp AG. Ну, Россия всегда своим путём шла. Их калибр 75 мм — это и есть почти наш наш 76,2. Чуть прошлись внутри ствола. Дорошенко эту пушку, точнее ствол от неё и сумел приспособить. Длина ствола — 2,286 м (7 футов 6 дюймов), или чуть больше 30 калибров. Коротковата будет.

Вторая пушка чешская. Купили у «Шкоды». После того, как наши стали расходиться с Германией после многолетней дружбы, в результате прихода к власти нацистов, в сфере Советских интересов появилась Чехословакия. Те против особо не были, началось сотрудничество с Чехословакией, с которой в 1935 году был заключён политический договор о взаимопомощи. Чехословацкая фирма «Шкода» обладала большим опытом создания артиллерийских систем, и её продукция вызвала естественный интерес советского военного командования. В январе 1936 года было издано постановление Совета Труда и Обороны, предусматривающее проведение испытаний горного орудия фирмы «Шкода» в СССР. Для испытаний, фирмой была представлена новейшая 75-мм горная пушка C-5 (также известная как M.36), перестволённая под традиционный для советской армии калибр 76,2 мм. Вот это орудие и поставил конструктор на второй танк. И это было чуть ли не единственная чешская пушка в СССР. С чехами договаривались, договаривались, да так и не договорились. В ходе переговоров, фирмой «Шкода» было выставлено условие о закупке у неё 400 орудий и 400 тысяч выстрелов к ним за 22 миллиона долларов, что было сочтено советской стороной неприемлемым. Охренели чехословаки. Чего бы не миллиард просить?! В результате в 1937 году было достигнуто другое соглашение: фирма «Шкода» передаёт СССР документацию и лицензию на изготовление орудия, а СССР взамен передаёт Чехословакии документацию и лицензию на производство бомбардировщика СБ. Обмен был произведён в том же году. Пока производство ещё не началось. И толком не начнётся, пушку практически заново спроектируют. То ли исполнение подвело на наших заводах, то ли изначально была так себе. Эта пушка была даже короче древней японской — всего 21,4 калибра.

Брехт, после того, как комиссия танки обследовала и признала их устаревшими и нахрен никому не нужными, попросил отправить их к нему в полк на испытания. Послали, в пешее эротическое путешествие. И дальше бы послали, но куда дальше Владивостока. Тогда он позвонил Блюхеру. Тот тоже послал, но потом через день прислал телеграмму, что с первым заместителем Наркома Обороны Федько договорился, забирай, мол, игрушки. Должен будешь. А ещё через день перезвонил сам и сказал, что придурок он, в смысле, маршал, и ввязался из-за проклятого хапуги Брехта в очередную авантюру. Переговорил он с Фриновским по просьбе Ивана Яковлевича, и в его шарашку непонятную в Спасске-Дальнем будут отправлены все сотрудники КБ харьковского тракторного, работавшие над «проектом 111». Им расстрел заменили на 25 лет колонии. Этапируют во Владивосток, а уж оттуда отправят в Спасск-Дальний. И вот тут огромное «НО». Фриновский сказал, что даст команду проверить, что за хрень там творится в Спасске этом «Дальнем», что за «Шарашка» там существует. Чего такого полезного для страны враги народа делают. Почему про неё никто не знает? Сможешь показать что полезное? Есть результативный результат?

— Не беспокойтесь, Василий Константинович. Всё покажем, — вот только сам сурьёзно забеспокоился, уж больно там вольготно бывшие и действующие ЗК живут и трудятся. Санаторий или профилакторий. Чем отличаются? И семьи частично перевезены под бочёк к «врагам народа».

Танки, после команды с Москвы, загрузили на платформы и погнали в противоположное от Хабаровска направление. Об этом комбриг с охреневшим от такой наглости маршалом тоже договорился.

— Товарищ маршал, мне одну штуку нужно в Киеве прихватить. Не пожалеете, если организуете.

— Уже жалею.

— Честное — пречестное.

— Добро. Как в Хабаровск прибудете, сразу ко мне. Хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза.

— Служу Советскому Союзу!

— Отбой.

Вот, теперь с попутным эшелоном отбывал в Киев, там к его двум платформам и спальному вагону прицепят ещё одну платформу, на которую он собирался погрузить «Форды» трофейные, «Мерседес» и фольксваген «Жук». С собой из Харькова ещё одного пацана забрал. Ваньку Жирова. Тут не будет ему жизни, рано или поздно один чёрт арестуют, как сына врага народа, и фамилия матери не поможет. Тем, более в характеристике записано, что исключён из комсомола. Ну, и отец ведь тоже будет в Спасск-Дальний отправлен. Не вместе будут жить, но рядом и хоть видеться смогут.

Кроме машинок в Киеве и пацанов интербригадовских с дивчулей заберёт, для того и вытребовал себе целый мягкий вагон, отговорился Блюхеру тем, что наберёт в Киеве желающих переехать в Спасск-Дальний специалистов, которые смогут наладить не кустарное, а промышленное производство радиостанций. В принципе, и сам может, в будущем не одну сотню собрал, когда вёл кружок юных радистов, но сейчас другие материалы и лампы ещё не те, не говоря о полном отсутствии транзисторов. Нужны специалисты по допотопной технике. Денег хватает, Дворжцкий есть. Наладим выпуск радиостанций. До войны ещё три года, а может и больше.

Война закончилась, не переросла во Вторую Мировую. В Брюсселе Гитлер с Чемберленом договорились. Францию остаётся при своих. И никто никому ничего не должен. Только немцы не смогут забрать подбитую технику, это и будет их плата Франции. А там перед линией Мажино стоят почти все немецкие танки. И все подбиты. Все две танковые дивизии. Германии нужно начинать делать танки с нуля. Есть минус для СССР, наученные горьким опытом, немцы теперь точно Pzkpfw I и II делать не будут и все силы сосредоточат на Pzkpfw III и Pzkpfw IV, главное, чтобы этих сил хватило. Чехии нет, Франции нет. И никеля норвежского тоже, его нужно покупать за серьёзные деньги. Не просто будет возрождать танковые дивизии.

Дания просто отступила на свои границы. Толком и не взяла ничего успех первых дней войны, быстро закончился. Немцы подсобрали резервы и почти отодвинули зарвавшихся датчан к границе. Не повезло, как и в реальной истории, Польше, она лишилась пятой части территории. Ну, так это «Великим» полякам на пользу. Это они объявили войну Германии, а не наоборот. Кто же просил? И как, и в реальной истории, при Мюнхенском сговоре, никто за Польшу не заступился, там предали Чехословакию, а тут Польшу, вот и вся разница.

Pzkpfw IV