Конец иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции

Глава пятая. Разгром белогвардейской армии Врангеля.

В конце августа 1920 года, когда стало ясно, что буржуазно-помещичья Польша, несмотря на временные успехи ее армии, вряд ли сможет успешно продолжать войну, Антанта усилила помощь белогвардейцам. Руководители империалистических держав, главным образом США и Франции, стремились не допустить ослабления фронта вооруженной борьбы против Советского государства. 10 августа госдепартамент США передал ноту итальянскому послу в Вашингтоне Авеццано, в которой излагалась позиция американского правительства не только по отношению к советско-польской войне, но и в целом по «русскому вопросу». Вся нота была проникнута ненавистью к социалистической революции, которая принесла свободу рабочим и крестьянам России. В ней указывалось, что правительство США «относится враждебно ко всякого рода переговорам и отношениям с советским режимом…». Лицемерно заявляя о своем нежелании вмешиваться во внутренние дела русского народа, правительство США вместе с тем выражало надежду, что «он найдет путь к установлению правительства, соответствующего его воле и желанию. Когда придет это время, Соединенные Штаты примут все меры, чтобы оказать практическую помощь в деле возрождения России»[351], т. е. в восстановлении власти капиталистов и помещиков.

Формально это заявление, известное как нота Кольби, являлось ответом на запрос правительства Италии. На самом деле заявление правительства США, сделанное в момент наибольших успехов Красной Армии в войне против польских захватчиков и доведенное до сведения всех западных держав и белогвардейцев, преследовало далеко идущие политические цели. Оно было рассчитано прежде всего на то, чтобы устранить растерянность среди участников антисоветского похода, подтвердив готовность правительства США и впредь оказывать им всемерную помощь. Оно преследовало и другую цель — сорвать проходившие в это время мирные переговоры Советской страны с Польшей, Латвией, Финляндией и другими странами. Этот демарш американского правительства— новое свидетельство того, что империалисты США являлись главными вдохновителями и организаторами вооруженной борьбы против Советской страны, которые совершенно не хотели считаться с волей народных масс не только России, но и трудящихся капиталистических стран, выступавших за прекращение антисоветской интервенции.

Заявление правительства США явилось большой моральной поддержкой для всех участников антисоветского похода Антанты. Сообщая о реакции французских правящих кругов на ноту Кольби, белогвардейский представитель в Париже телеграфировал Врангелю:

«Американская нота встречена здесь с полным удовлетворением. Она вывела Францию из тяжелого положения изолированности и является серьезной нравственной поддержкой ее антибольшевистской политики…»[352]

Заявление правительства США вызвало большой подъем среди белогвардейцев. В телеграмме, посланной по указанию Врангеля в Вашингтон, говорилось, что положения ноты Кольби «всецело разделяются правительством юга России и составляют основу его политической программы». В телеграмме выражалась «искренняя признательность главнокомандующего и правительства юга России за ценную поддержку, оказываемую Соединенными Штатами русскому национальному делу»[353].

Наряду с оказанием моральной поддержки США с августа усилили помощь Врангелю вооружением, боеприпасами, обмундированием и другими материалами. В Крым из Америки поступали пулеметы, винтовки, артиллерийские снаряды, патроны, бензин, различное инженерное имущество. Если бы у Врангеля наметились в дальнейшем перспективы крупного успеха, пишет американский историк Шуман, «он, несомненно, получил бы от США помощь в таком же объеме, как и Колчак»[354].

11 августа, сразу же по получении ноты Кольби в Париже, французское правительство опубликовало заявление, в котором говорилось:

«Принимая во внимание военные успехи и усиление правительства генерала Врангеля, а также его заверение относительно… верности прежним обязательствам России, французское правительство решило признать правительство генерала Врангеля фактическим правительством Южной России…»[355]

При этом французское правительство подчеркнуло, что признание находится в полном соответствии с нотой Кольби, так как Франция полностью разделяет изложенные в ней принципы.

Признание Врангеля Францией вызвало, по свидетельству Шумана, чувство огромного удовлетворения в Вашингтоне.

«Найдя поддержку в американской дипломатии, — пишет он, — французское правительство признало правильным… проводить политику, соответствующую принципам, выдвинутым Соединенными Штатами в заявлении Кольби»[356]. Одновременно с признанием белогвардейского правительства в Крыму французские империалисты предприняли ряд шагов, направленных на усиление помощи армии Врангеля. Уже само решение признать правительство Врангеля и послать в Севастополь верховного комиссара должно было означать, как подчеркивалось в официальном заявлении французского правительства, «предоставление Врангелю всемерной материальной поддержки»[357].

4 сентября 1920 года французское военное представительство на Юге России предложило через банк «Креди Фонсье д’Алжери и де Тунис» доставить для армии Врангеля снаряжение и обмундирование. Вскоре в Крым прибыла французская военно-дипломатическая миссия в составе графа де Мартеля, генерала де Бруссо и адмирала де Бона. В черноморские воды вошли французские военные корабли, в том числе флотилия миноносцев.

Официальное признание со стороны Франции дало возможность Врангелю получить большую часть снаряжения русской армии, оставшегося после первой мировой войны в различных странах Европы.

Помимо США и Франции, поддержку Врангелю оказывала Англия. Кредит в 15 миллионов фунтов стерлингов, открытый английским правительством Деникину и не израсходованный последним, был переведен в силу «преемственности власти» для субсидирования правительства Врангеля.

10 августа Ллойд Джордж выступил в палате общин с резкой антисоветской речью, в которой заявил, что ввиду создавшееся на польском фронте обстановки военная интервенция против Советской России может стать необходимостью. Касаясь положения Врангеля, Ллойд Джордж заявил, что «английское правительство возьмет на себя снабжение его армии»[358].

Лишь создание «комитетов действия», выразивших единодушный протест английских трудящихся против интервенции, заставило английское правительство формально отказаться от объявления войны Советской России. Это, конечно, не означало прекращения негласной помощи Польше и Врангелю.

За помощь, оказываемую Врангелю, империалисты надеялись получить солидное вознаграждение. 30 августа в английской газете «Дейли геральд» был напечатан текст тайного договора между французским правительством и Врангелем. На основании договора последний обязался признать все долги царского правительства Франции и уплатить проценты на проценты. Уплата долгов и процентов гарантировалась: передачей Франции права на эксплуатацию всех железных дорог Европейской России, на взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, предоставлением правительству Франции излишков хлеба на Украине и на Кубани, 3/4 добычи нефти и бензина на известный срок, передачей 1/4 добычи угля в Донецком бассейне в течение определенного времени. Наконец, на основании этого договора в Крыму при врангелевских министерствах финансов, торговли и промышленности учреждались французские канцелярии. Из всего этого видно, что французский капитал рассчитывал при сравнительно небольших затратах в случае победы Врангеля приобрести в России новую колонию.

Стремление задушить Советскую власть и мечта о новых колониальных приобретениях в России заставляли империалистов торопить Врангеля с подготовкой к новому наступлению.

«ОЧЕРЕДЬ ЗА ВРАНГЕЛЕМ!» ПЛАКАТ. 1920. (Фотокопия.)

Они особенно спешили с новым наступлением, надеясь, что его успешное проведение воодушевит буржуазно-помещичью Польшу на продолжение войны с Советской Россией. С осени 1920 года Антанта переносит центр тяжести антисоветской вооруженной борьбы в район действия Врангеля. Соображения правящих кругов Антанты о дальнейшем ведении войны против социалистического государства наиболее четко были сформулированы в записке Союзнического военного комитета от 6 сентября 1920 года. В ней указывалось, что наступление польских войск и отклики на него в Европе, успехи Врангеля и активизация антибольшевистских сил в казачьих районах и на Кавказе создают «благоприятную обстановку, из которой следует извлечь пользу, чтобы попытаться окончательно свергнуть режим Советов»[359].

Далее сообщалось, что Врангель внес предложение разработать общий план, согласно которому военные действия белогвардейских войск комбинировались бы с действиями польской армии под общим руководством французского командования. Одобряя в целом предложение Врангеля, Союзнический военный комитет вместе с тем считал, что действия польской армии в комбинированных операциях должны носить ограниченный характер. При этом в записке Союзнического военного комитета говорилось о нецелесообразности вторжения польских войск на территорию России. По мнению авторов записки, такое вторжение «сразу же вызовет, как это было в период киевской экспедиции (наступление войск Пилсудского на Киев летом 1920 года. — Ред.), рост национального чувства у русских в пользу Советов»[360].

Опасным считали руководящие деятели Антанты и продвижение польских войск в южном направлении для установления связи с армией Врангеля, что могло, по заключению Союзнического военного комитета, ослабить польский северный фронт и открыть дорогу Красной Армии на Варшаву.

«Польское сотрудничество в борьбе против Советов, — говорилось в записке Союзнического военного комитета, — должно, следовательно, ограничиваться созданием оборонительного барьера на будущей восточной границе Польши и военной активностью, необходимой для сковывания на этом фронте значительной части большевистских сил.

Путей к возрождению (т. е. восстановлению буржуазно-помещичьих порядков. — Ред.) России не следует искать посредством вторжения в Россию иностранных вооруженных сил, особенно польских. Возрождение России может быть осуществлено только русскими силами»[361].

В записке прямо указывалось, что единственными вооруженными силами, способными в ближайшее время предпринять наступление против Советской страны, являются антибольшевистские силы на Юге России.

Антанта не поддержала идею Врангеля о том, чтобы руководство объединенными действиями польской и белогвардейской армий возложить на французское командование. Правящие круги империалистических держав понимали, что такой шаг небезопасен для них: это может еще более усилить революционные выступления трудящихся масс в странах Антанты. Кроме того, они не верили в успех замышляемой ими новой военной авантюры. Об этом недвусмысленно говорилось в записке Союзнического военного комитета от 6 сентября:

«Впрочем в наших интересах не брать на себя ответственности за предприятие, шансы которого на успех пока проблематичны. Следовательно, в настоящий момент наши действия должны быть направлены на то, чтобы морально и материально поддержать Врангеля…»[362]

Империалисты Антанты не жалели денег на вооружение белогвардейцев. Транспорты с военным снаряжением, посланные ими в порты Крыма, привозили большое количество пушек, пулеметов, винтовок, снарядов и патронов. Одного не могли дать Врангелю его богатые покровители — людей для пополнения белогвардейской армии. Когда выявился полный провал попыток белогвардейцев привлечь на свою сторону крестьян Южной Украины и казачество Дона и Кубани, Антанта была вынуждена срочно собирать остатки разгромленных войск российской контрреволюции, находившиеся за пределами России. Так, нз Польши через Румынию с помощью Антанты были перевезены в Крым остатки белогвардейского корпуса Бредова — всего около 10 тысяч солдат и офицеров. В сентябре состоялось соглашение между Врангелем и польским правительством о формировании на территории Польши «3-й русской армии», численностью в 80 тысяч человек. Врангель стремился привлечь для борьбы против Советской страны различного рода контрреволюционные силы, считая, что «только согласованные операции… с другими противобольшевистскими силами обещают достижения наибольшего успеха»[363].

Образование единого фронта, по его мнению, обеспечивало бы условия для быстрейшей организации на территории Польши 80-тысячной армии, формируемой Савинковым. Врангель опасался, что рано или поздно Польша будет вынуждена пойти на мир с Советской страной, поэтому он всячески добивался, чтобы Пилсудский затянул мирные переговоры до момента образования новой белогвардейской армии. Усилив ею свои войска, главари российской контрреволюции рассчитывали продолжать борьбу против Советской власти даже одни, без помощи Польши.

Белогвардейское командование во что бы то ни стало хотело пробиться на Правобережную Украину, надеясь закрепиться там и вести военные действия против Красной Армии даже при условии, если его войска не удержатся в Северной Таврии. При этом они имели бы в тылу дружественную им буржуазно-помещичью Польшу. Врангель и его окружение понимали, что в противном случае Красная Армия, усилившись за счет войск, снятых с Западного фронта, займет Северную Таврию, и белогвардейцам не останется ничего иного, как уйти в Крым, откуда в будущем они вряд ли смогут прорваться на север. Но отступление на Крымский полуостров было для белогвардейцев равносильно самоубийству.

«Отход в Крым за перешейки, — писал впоследствии Врангель, — не только обрекал нас на голод и лишения, но, являясь признанием невозможности продолжать активную борьбу, создавал угрозу лишения нас в дальнейшем всякой помощи со стороны Франции. Засев в Крыму, мы перестали бы представлять угрозу советскому правительству и тем самым теряли всякий интерес в глазах западных держав»[364].

В течение сентября — октября между Крымом и Варшавой при участии представителей Антанты велись оживленные переговоры о создании единого польско-белогвардейского фронта. Для уточнения плана согласованных действий руководители Антанты решили вызвать в Париж представителей польского и белогвардейского командования.

Согласованности в действиях белогвардейцев, с одной стороны, и буржуазно-помещичьей Польши и их союзников-петлюровцев, с другой, было не так-то легко достигнуть. Пока шла речь о военной стороне вопроса, дело продвигалось довольно легко. Но как только затрагивалась политическая сторона, сразу же проявлялись резкие расхождения. Тем не менее Врангель не терял надежды на успех своего предложения п, опираясь на поддержку Франции, вел активную подготовку к намеченной им операции, считая, что политические разногласия могут быть разрешены после военной победы.

К середине сентября белогвардейское командование провело реорганизацию своих войск. Войска, действовавшие в Северной Таврии, были сведены в две армии. В 1-ю армию вошли 1-й армейский «Добровольческий» и Донской корпуса, во вторую — 2-й и 3-й армейские корпуса и другие части. Командующим 1-й армией был назначен генерал Кутепов, а 2-й — генерал Драценко. 1-я и 2-я кавалерийские дивизии были объединены в отдельный корпус под командованием генерала Барбовича. Кубанские части составили отдельную конную группу, ее командующим был назначен генерал Бабиев. Вся авиация в количестве 40 самолетов была сведена в одну группу.

Выход из Северной Таврии на Правобережную Украину прикрывала советская 6-я армия под командованием К. А. Авксентьевского, созданная 8 сентября в составе 15-й, 51-й и Латышской стрелковых дивизий, Отдельной кавалерийской бригады и Херсонской группы. По войскам 6-й армии Врангель планировал нанести основной удар. Однако для выполнения этой задачи белогвардейцы должны были сначала разбить советскую 13-ю армию, находившуюся на Левобережье и угрожавшую правому флангу и тылу их ударной группировки. После этого они намечали главными силами форсировать Днепр возле Александровска и юго-западнее Никополя, разгромить 2-ю Конную армию в районе станции Апостолово, затем повернуть ударную группировку в тыл советской 6-й армии, защищавшей Каховский плацдарм. К этому времени с фронта по 6-й армии должен был нанести удар корпус генерала Витковского. Таким путем противник предполагал ликвидировать Каховский плацдарм и, развязав себе руки в Северной Таврии, выйти на просторы Правобережной Украины для соединения с армией польских интервентов. Следовательно, оперативно-стратегический план белогвардейцев предусматривал две последовательные операции: наступление на донбасском направлении для удара по 13-й армии и вторжение на Правобережную Украину.

С 14 сентября по 3 октября 1-я армия белогвардейцев, искусно маневрируя, нанесла тяжелое поражение 13-й советской армии. Эта армия, действовавшая между Днепром и Азовским морем, была отброшена в Донбасс. Противник захватил Синельниково, Волноваху и Мариуполь.

Опасность со стороны Врангеля резко возросла. Положение усугублялось еще тем, что до окончания войны с Польшей нельзя было значительно усилить войска, действовавшие против белогвардейцев. В то же время без скорейшей ликвидации врангелевщины трудно было рассчитывать на успешное завершение борьбы с буржуазно-помещичьей Польшей. В связи с этим 13-я и 2-я Конная армии получили задачу продержаться во что бы то ни стало до прибытия сильных подкреплений. Одновременно в стране была усилена работа по организации разгрома Врангеля.

Развернутая программа борьбы против белогвардейцев была выработана Центральным Комитетом Коммунистической партии еще во второй половине августа. Выполняя постановление ЦК РКП(б), партийные организации спешно проводили мобилизацию коммунистов специально на I врангелевский фронт. Московская губернская конференция РКП(б), состоявшаяся 21 и 22 августа, в резолюции о международном положении указала, что задача на Западном фронте еще не разрешена. Между тем первостепенное значение приобрел и врангелевский фронт. Исходя из этого, конференция признала необходимым, «оказывая всемерную поддержку Западному фронту, в то же время ликвидировать врангелевский фронт исключительно силами тыла, и с этой целью призывает все партийные организации Москвы и Московской губернии с прежней точностью и быстротой проводить все партийные мобилизации, ставить на деловое обсуждение вопросы о мерах помощи и содействия врангелевскому фронту, и развить широкую агитацию среди рабоче-крестьянских масс за добровольческое вступление в ряды Красной Армии для борьбы с Врангелем»[365].

Партийные организации развернули широкую политическую работу среди трудящихся, призывая их оказывать всемерную помощь Красной Армии в деле разгрома интервентов и войск Врангеля. Московская губернская организация мобилизовала на врангелевский фронт 112 коммунистов. Кроме того, по указанию ЦК РКП(б), в конце августа — начале сентября была проведена новая партийная мобилизация. Московская губернская организация выделила еще 528 коммунистов[366], из которых большая часть выехала на Западный фронт, а остальные — на врангелевский фронт.

Крупный отряд рабочих-коммунистов послали на врангелевский фронт партийные организации Урала. Газета «Уральский рабочий» 2 сентября в передовой статье подчеркивала, что каждой очередной победе Красной Армии предшествует мобилизация коммунистов. Екатеринбургская губернская партийная организация должна дать фронту 400 человек. И как ни тяжело ослаблять наши и без того поредевшие ряды, мы должны это сделать: «Коммунисты Урала! В ружье! В ряды армии! На борьбу с панской и баронской контрреволюцией!» — призывала газета. В августе и сентябре только Екатеринбургская губернская организация РКП(б) послала на польский и врангелевский фронты 575 коммунистов[367]. С большим подъемом партийная мобилизация прошла в Саратовской партийной организации. К 17 сентября из Саратова выехало на фронт 130 добровольцев и 275 мобилизованных коммунистов. 170 членов и кандидатов РКП(б) отправились на врангелевский фронт из Татарской автономной республики[368]. Мобилизации, проведенные в Советской России в августе — сентябре, позволили послать на врангелевский фронт 1060 коммунистов[369].

Большую роль в укреплении советских войск на врангелевском фронте была призвана сыграть Коммунистическая партия Украины. 17 августа Центральный Комитет партии направил телеграмму в адрес ЦК КП(б)У, в которой указывалось:

«Постановлением Цека РКП объявлена мобилизация тысячи коммунистов Центральной России на врангелевский фронт. Предлагаем вам обсудить с РВС Юго-Зап. фронта целесообразность проведения подобной мобилизации на Украине. В случае положительного решения непременным условием ставим освобождение от этой мобилизации товарищей, присланных Цека РКП для партийной и советской работы на Украине с допущением персональных исключений по решению не губкомов, а самого ЦК КПУ»[370].

21 августа Центральный Комитет КП(б)У объявил мобилизацию 660 коммунистов на врангелевский фронт. Ее проведение вылилось в большую политическую кампанию. Как всегда, впереди шли партийные организации промышленных центров. Так, Харьковская губернская партийная организация мобилизовала 206 коммунистов вместо 160, предусмотренных нарядом ЦК КП(б)У. Почти вдвое перевыполнила норму мобилизации Донецкая губернская партийная организация, направившая на врангелевский фронт 188 коммунистов. 87 коммунистов мобилизовала Екатеринославская губернская партийная организация, 86 — Черниговская, 47 — Николаевская и т. д. Всего на Украине в это время на врангелевский фронт было мобилизовано 805 коммунистов, из которых на военную работу было направлено 729 человек[371].

Организуя разгром белогвардейских сил, ЦК партии особое внимание уделял укреплению и усилению кавалерийских частей и соединений. Одной из сильных сторон врангелевской армии являлось наличие в ней многочисленной кавалерии. Пока шли бои против польских интервентов, нельзя было использовать для борьбы с Врангелем героическую 1-ю Конную армию. Поэтому ЦК РКП(б) призвал партийные организации в кратчайший срок сформировать новые десятки кавалерийских эскадронов, ядро которых должны были составить коммунисты.

19 августа Политуправление Реввоенсовета Республики направило циркуляр всем окружным военкомам о вербовке коммунистов для кавалерийских эскадронов, пулеметных и конно-пулеметных взводов, создаваемых для врангелевского фронта. Военкомам предлагалось в экстренном порядке выявить всех членов и кандидатов партии из числа военнослужащих, которые могут ездить верхом и умеют обращаться с пулеметом, и немедленно направить их во вновь формируемые кавалерийские войска.

Распределение коммунистов пулеметчиков и кавалеристов по формируемым частям Политуправление поручило военкомам округов, указав им на необходимость решать этот вопрос в зависимости от состояния формируемых кавалерийских эскадронов, «руководствуясь исключительно целью создать крепко спаянную, проникнутую революционным духом и боевым порывом часть»[372].

Выполняя указание ЦК РКП(б), партийные организации только центральных районов страны направили во вновь формируемые кавалерийские подразделения и части сверх всяких других мобилизаций 1680 коммунистов.

2-й Петроградский отряд профсоюзов перед отправкой на врангелевский фронт. Сентябрь 1920 г. (Фото.)

Вместе с коммунистами для укрепления советских фронтов, и в первую очередь Западного и врангелевского, были двинуты беспартийные рабочие. 20 августа ЦК партии вынес постановление: «Поручить Президиуму ВЦСПС произвести в 2-х недельный срок мобилизацию 5000 надежных членов профессиональных союзов»[373].

На следующий день состоялось экстренное заседание Президиума ВЦСПС по вопросу о проведении профсоюзной мобилизации. Было принято решение мобилизовать 5 тысяч членов профсоюзов преимущественно из руководящих работников, обладающих большим опытом работы в массах: членов фабрично-заводских комитетов, губернских советов и уездных бюро профессиональных союзов. В постановлении подчеркивалось, что на фронт нужно мобилизовать наиболее сознательных в классовом отношении рабочих, лично известных профсоюзным органам[374]. Уже в первые дни после объявления мобилизации профсоюзные организации Петрограда послали на фронт 295 своих лучших представителей, Московской губернии — 600, Иваново-Вознесенской — 119, Тульской — 155. Благодаря большому политическому подъему в массах и умело поставленной организационной работе мобилизация была завершена в короткий срок. Вместо предусмотренных по разверстке 5 тысяч профсоюзы послали на фронт 9150 человек[375]. Многие из них были направлены в части, сражавшиеся с белогвардейцами.

В октябре 1920 года была объявлена мобилизация комсомольцев, которая дала Красной Армии по 52 губерниям РСФСР более 3 тысяч человек. Украина послала на фронт 2 тысячи комсомольцев. Разверстка была выполнена в двухнедельный срок.

Прибытие на фронт борьбы против Врангеля нового большого отряда мобилизованных коммунистов, членов профсоюзов и комсомольцев имело решающее значение в деле укрепления советских войск и поднятия их боеспособности.

Проводы комсомольцев, мобилизованных на врангелевский фронт. Полтава. 1920 г. (Фото.)

Коммунистическая партия и Советское правительство приняли также меры по всемерному усилению промышленного производства и поднятию транспорта в целях быстрейшего разгрома интервентов и белогвардейцев. Вопросы снабжения Красной Армии вооружением, боеприпасами, обмундированием и продовольствием продолжали занимать одно из центральных мест в деятельности ЦК РКП(б), Совета Труда и Обороны, местных партийных и советских органов.

Важнейшим условием поднятия промышленного производства являлось усиление партийной работы на фабриках, заводах, в рудниках. 18 сентября 1920 года ЦК партии направил всем губкомам РКП(б) циркулярное письмо, в котором указывалось:

«Ввиду исключительной важности работы заводов ударной транспортной группы металлопромышленности и заводов, подчиненных Промвоенсовету, ЦК РКП предлагает вам:

1. Усилить работу партийных ячеек на этих заводах, ставя на их обсуждение вопросы производительности, трудовой дисциплины, борьбу с труддезертирами, прогулами и т. д. и т. д.»[376].

ЦК партии потребовал, чтобы губкомы РКП(б) на предприятиях указанной группы заводов не проводили никаких мобилизаций.

В связи с тем, что военные действия на фронте грозили затянуться до зимы, перед Советским государством особенно остро встал вопрос о снабжении Красной Армии теплой одеждой и обувью. Небольшие запасы обмундирования, имевшиеся в стране, не могли удовлетворить потребности армии. 3 сентября 1920 года Совет Труда и Обороны под председательством В. И. Ленина принял постановление о срочном пополнении запасов обмундирования для Красной Армии. Условия военной обстановки, блокада и невероятная хозяйственная разруха в стране — все это крайне затрудняло обеспечение многомиллионной Красной Армии теплой одеждой и обувью. Между тем нужно было решать эту задачу в самые кратчайшие сроки. Неисчерпаемая энергия и инициатива трудящихся масс, и прежде всего рабочего класса, позволили преодолеть и эти трудности. Как всегда, в авангарде были петроградские и московские рабочие. 17 сентября Петроградский Совет принял постановление о помощи фронту. В постановлении отмечалось, что советским войскам приходится вести борьбу в тяжелых условиях. Надвинулись холода. Части Красной Армии нуждаются в одежде и обуви, в усиленном питании. Петроградские рабочие считают долгом своей чести отдать все, что можно, фронту. Петроградский Совет постановил провести в ближайшие дни конференции и общие собрания рабочих тех отраслей промышленности, которые работают непосредственно на оборону: в первую очередь рабочих и работниц пошивочных и обувных, текстильных и металлообрабатывающих предприятий. Указывалось, что на этих конференциях должны быть разработаны мероприятия по повышению производительности труда. Вместе с тем было решено провести среди населения сбор одежды и обуви для Западного фронта[377].

Прием пожертвований для фронта. Петроград. Октябрь 1920 г. (Фото.)

В. И. Ленин высоко оценил новую инициативу петроградских рабочих. Выступая 2 октября на III Всероссийском съезде рабочих и служащих кожевенного производства, он призвал делегатов съезда подражать примеру петроградского пролетариата, который снова развил гигантскую энергию, чтобы помочь делу снабжения и обеспечения красноармейцев и подъему сил Красной Армии. «Главная наша трудность в настоящей войне, — подчеркивал В. И. Ленин, — не в отношении человеческого материала, — его у нас достаточно, — а в снабжении. Главная трудность на всех фронтах — недостаток снабжения, недостаток теплой одежды и обуви»[378].

Обращаясь к делегатам съезда, В. И. Ленин указывал, что от рабочих кожевенного производства в значительной мере зависит то, чтобы предстоящее наступление на Врангеля было бы проведено возможно более успешно и быстро. В ответ на призыв вождя съезд постановил ввести на наиболее важных предприятиях кожевенной промышленности 10-часовой рабочий день и сделать все необходимое, чтобы обуть и одеть Красную Армию[379].

9 октября 1920 года состоялось совещание актива Московской партийной организации, на котором обсуждался разработанный Московским комитетом партии план мероприятий по организации помощи фронту и поднятию производительности труда на предприятиях оборонного значения. В совещании принял участие В. И. Ленин, который выступил с докладом о положении Советской республики. Важнейшее место в докладе В. И. Ленина заняли вопросы снабжения Красной Армии[380]. Московский комитет РКП(б) и Моссовет назначили А. Ф. Мясникова, который незадолго до этого вернулся с Западного фронта, особоуполномоченным по оказанию помощи Красной Армии. На его обязанности лежало обследование московских складов с целью передачи Красной Армии имевшихся там теплых вещей, проверка и принятие мер по улучшению работы мастерских, изготовлявших военное обмундирование, а также организация сбора среди населения одежды и обуви для фронта. Только в октябре из Москвы было отправлено на фронт около 23 тысяч верхних рубах и более 25 тысяч брюк, 9100 телогреек и пиджаков, около 5 тысяч шинелей и полушубков, более 60 тысяч комплектов нательного и теплого белья и другие предметы обмундирования[381].

1-я страница обращения В. И. Ленина «К незаможным селянам Украины». 1920 г. (Фотокопия.)27 октября Совет Труда и Обороны постановил провести по всей Республике добровольный сбор теплой одежды и обуви для армии[382]. При острой нехватке предметов широкого потребления и продовольствия трудящиеся нередко отказывали себе в самом необходимом, чтобы помочь Красной Армии. Так, работницы пассажирского депо и московских мастерских Казанской железной дороги постановили отправить фронту причитавшиеся им за сверхурочную работу 36 пудов продовольствия и полученную для распределения мануфактуру. По инициативе рабочих московских табачных фабрик 3600 комплектов мужского белья, заказанного Главным правлением государственной табачной промышленности, передавались Красной Армии.

Трудящиеся крестьяне, как и рабочие, считали помощь Красной Армии своим кровным делом. Показателем политического подъема среди трудового крестьянства явились успехи проводившейся осенью 1920 года продовольственной кампании. С начала августа по 1 октября 1920 года было заготовлено 6,5 миллиона пудов хлеба, что во много раз превышало заготовку хлеба за тот же период 1919 года. Впереди по хлебозаготовкам шли Тамбовская и Челябинская губернии и Татарская республика. Сотни и тысячи крестьян сдавали государству хлеб сверх установленных норм. На страницах газет приводились имена крестьян, успешно выполнивших продразверстку. Так, крестьянин деревни Ахманово, Ярайского уезда, Вятской губернии, С. Н. Муравьев, выполнив продразверстку, сдал для Красной Армии дополнительно 50 пудов хлеба. Крестьянин деревни Казанкино, Дмитриевской волости, Уфимского уезда, И. Н. Черкашеников сдал по разверстке 23 пуда хлеба и полученные деньги передал на текущий счет помощи фронту.

В период ожесточенных боев с белогвардейцами делом первостепенной важности явилась мобилизация сил и средств для помощи фронту на Украине, на территории которой происходили бои с врангелевскими войсками. По призыву партийных организаций и правительства Советской Украины на врангелевский фронт двинулись новые отряды рабочих Киева, Харькова, Екатеринослава и других промышленных центров.

Большую помощь Красной Армии оказало трудовое крестьянство Украины. К этому времени значительно возросло влияние Коммунистической партии в украинской деревне. В сельских районах Украины насчитывалось 911 коммунистических ячеек, которые объединяли более 8500 членов и свыше 2800 кандидатов партии. Кроме того, в селах Украины насчитывалось 226 комсомольских организаций.

«Пусть ни один трудящийся крестьянин не останется в стороне от рабоче-крестьянского дела, не останется бездеятельным или равнодушным, — писал В. И. Ленин. — Товарищи! Помните, что дело идет о спасении ваших семей, о защите крестьянской земли и власти.

Все на помощь Красной Армии!

Смерть помещикам-угнетателям!»[383]

Обращение В. И. Ленина широко обсуждалось на собраниях и съездах незаможных селян. 15 своих ответах главе Советского правительства крестьяне давали клятву выполнить его наказ. Так, объединенное заседание Харьковской губернской конференции коммунистов — незаможных селян и беспартийной рабочей конференции, обсудив обращение В. И. Ленина, послало ему свой ответ, в котором говорилось:

«Заслушав Ваше обращение к незаможным крестьянам Украины, даем торжественную клятву выполнить ваш завет. Союз рабочих и незаможных крестьян победит и голод, и холод, и Врангеля, и польского пана, и приведет Советскую Украину к новой светлой, свободной… сознательной жизни»[384].

Съезд незаможных крестьян Балтского уезда, Одесской губернии постановил:

«Мобилизовать себя в полном составе и отправиться на борьбу с Врангелем»[385].

Важную роль в мобилизации трудового крестьянства Украины на помощь Красной Армии сыграл I Всеукраинский съезд незаможных селян, открывшийся 18 октября. На съезде присутствовало 1082 делегата, среди которых было 144 рабочих, 890 бедняков и 48 середняков. Почти третья часть делегатов являлась коммунистами. Почетным председателем съезда был избран В. И. Ленин.

Накануне открытия съезда В. И. Ленин направил Советскому правительству Украины телеграмму, в которой высказал свое соображение о задачах съезда. В. И. Ленин рекомендовал в основу программы деятельности незаможников положить проведение коллективной обработки земли, создание прокатных пунктов, изъятие у кулаков денег сверх трудовой нормы, полный сбор излишков хлеба, вознаграждая при этом незаможников хлебом. Телеграмма В. И. Ленина была зачитана на съезде Г. И. Петровским. Съезд единодушно принял указания В. И. Ленина к руководству и исполнению.

I Всеукраинский съезд незаможных селян способствовал упрочению союза рабочего класса и крестьянства. Он призвал трудящихся Украины усилить помощь Южному фронту, чтобы добиться быстрейшей ликвидации врангелевщины.

К осени 1920 года комитеты незаможных селян превратились в могучую силу и являлись прочной опорой Советской власти. Если в июле на Украине имелось всего около 700 комитетов незаможных селян, то к 10 ноября их было уже 9 599. Комнезамы сыграли важную роль в проведении в жизнь декрета о земле и в заготовке продовольствия. Только в период с 1 сентября по ноябрь 1920 года на Украине было собрано 21 млн. пудов хлеба.

Незаможники послали в Красную Армию тысячи новых бойцов, сформировали много кавалерийских отрядов.

Припятью Коммунистической партией и Советским правительством меры обеспечили в скором времени перелом на фронте борьбы против армии Врангеля.

В Северную Таврию шли поезда с войсками, оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием. Сюда были направлены с Кавказского фронта — 2-я Донская и 9-я стрелковые дивизии, 5-я и 7-я кавалерийские дивизии; из Сибири — 30-я стрелковая дивизия; с Туркестанского фронта — Интернациональная кавалерийская бригада и несколько стрелковых полков. На борьбу с Врангелем было решено перебросить с Западного фронта 1-ю Конную армию.

Для усиления частей Юго-Западного фронта, действовавших против польских интервентов и Врангеля, было послано также пополнение Всероссийским Главным штабом и Запасной армией Республики.

В середине сентября 1920 года боевой состав советских войск на крымском участке Юго-Западного фронта определялся в 38 400 штыков, более 7 тысяч сабель, 288 орудий, 1067 пулеметов, 40 – 45 самолетов и 6– 7 бронепоездов.

21 сентября 1920 года Реввоенсовет Республики на основании постановления ЦК РКП(б) издал приказ о создании Южного фронта. В него вошли 6-я, 13-я и 2-я Конная армии. 23 октября в состав фронта были включены также 1-я Конная армия и сформированная в конце октября 4-я армия, в Реввоенсовет которой входили командующий В. С. Лазаревич и С. А. Анучин.

Решением Пленума ЦК РКП(б), состоявшегося 20 – 21 сентября, командующим войсками Южного фронта был назначен испытанный большевик, выдающийся пролетарский полководец М. В. Фрунзе. Кандидатура М. В. Фрунзе на пост командующего новым фронтом была предложена В. И. Лениным. Еще 8 сентября В. И. Ленин писал в Реввоенсовет Республики:

«… Не назначить ли Фрунзе комфронтом против Врангеля и поставить Фрунзе тотчас… Фрунзе говорит, что изучал фронт Врангеля, готовился к этому фронту, знает (по Уральск, обл.) приемы борьбы с казаками»[386].

Членами Реввоенсовета фронта были утверждены опытный партийный и военный работник, член Реввоенсовета Республики С. И. Гусев и известный венгерский революционер, участник гражданской войны, коммунист Бела Кун.

Готовя силы для удара по врангелевцам с фронта, партия вместе с тем многое сделала для усиления партизанского движения в тылу врага и разложения войск противника.

Партизанское движение в Крыму приняло к этому времени широкие размеры, однако, оно не было в достаточной степени организованно. Подпольный ревком предпринял в июле некоторые шаги для объединения многочисленных отрядов в Повстанческую армию, но нехватка опытных военных специалистов не позволила ему до конца справиться с этой задачей.

21 июля Оргбюро ЦК РКП(б) поручило члену Реввоенсовета 13-й армии Н. П. Горбунову обстоятельно выяснить положение дел в крымских подпольных большевистских организациях и внести в ЦК РКП(б) конкретные предложения по улучшению их работы.

В это же время Закордонный отдел ЦК КП(б)У принял решение послать в Крым для укрепления руководства партизанским движением одного из организаторов и командиров революционных отрядов черноморских моряков в 1917 – 1918 годах А. В. Мокроусова. Он был назначен командующим Повстанческой армией Крыма. Общее руководство революционной борьбой в Крыму постановлением Закордонного отдела возлагалось на тройку в составе С. Бабахана, А. Мокроусова и А. Федоровой[387].

Вместе с Мокроусовым направлялись также несколько опытных военных работников. При участии члена ЦК КП(б)У Ф. Я. Кона и члена Реввоенсовета Юго-Западного фронта Р. И. Берзина был разработан план переброски группы Мокроусова на полуостров. Было решено отправить ее морем с кавказского побережья. Переброска группы в Крым была сопряжена с большими трудностями. Первая попытка, предпринятая 13 августа, оказалась неудачной. 16 августа, погрузившись на катер «Гаджибей», группа снова направилась к Крыму. Ночью она высадилась на крымском берегу у Капсихора. Катер пришлось затопить. Через несколько дней Мокроусов с товарищами прибыли в партизанский штаб, находившийся у северо-западного подножья горы Чатырдаг.

К этому времени многие активные коммунисты и комсомольцы-подпольщики ушли в леса, влившись в партизанские отряды. Опираясь на партийные организации, А. В. Мокроусов с помощью прибывших с ним товарищей в сравнительно короткий срок завершил реорганизацию партизанских отрядов, которые еще до его приезда под руководством Крымского обкома РКП(б) были сведены в три полка под единым командованием. К середине сентября Повстанческая армия Крыма насчитывала около 500 штыков[388]. С приездом группы Мокроусова значительно усилилась боевая деятельность крымских партизан. 31 августа партизаны напали на Бешуйские угольные копи и взорвали их, лишив белогвардейцев важной местной топливной базы. Врангелевцы бросили против партизан, совершивших нападение на Бешуйские копи, крупные войсковые части, вынудив повстанцев уйти из района Крымского заповедника на восток, в район Судакских лесов, где в начале сентября произошло соединение основных партизанских сил.

3 — 5 сентября в лесу состоялась II конференция большевистских организаций Крыма. Конференция приняла решение о перестановке партийных кадров в городах и всемерном усилении партизанского движения, избрала областной комитет РКП(б), в который вошли С. Бабахай, А. Ословский — рабочий, командир Ялтинского партизанского полка, Д. Горленко — рабочий, член Керченского горкома партии. Кандидатами в члены обкома были избраны О. Тарханов — руководитель Крымского областного комитета комсомола и В. Васильев — командир 3-го Симферопольского партизанского полка. Несколько позже в состав обкома РКП(б) была кооптирована секретарь Симферопольского горкома партии С. Серова. Несмотря на то, что областному комитету РКП(б) приходилось работать в глубоком подполье и по конспиративным соображениям часто менять место пребывания, он поддерживал тесную связь с партизанскими полками, местными большевистскими организациями и руководил их деятельностью.

После сентябрьской конференции деятельность партийных организаций значительно оживилась. Коммунисты и комсомольцы по заданию обкома партии усилили революционную работу среди трудящихся, в белогвардейских войсках, особенно во флоте. На нескольких военных кораблях были организованы подпольные партийные ячейки. Большевики в исключительно трудных условиях вели агитацию среди солдат и матросов, помогая им осознать безнадежность борьбы против Советской власти и обреченность белогвардейщины. Под влиянием коммунистической агитации в белогвардейской армии и флоте усиливалось недовольство. С каждым днем возрастало число дезертиров, которые укрывались в горах и лесах. Многие дезертировавшие из белогвардейских войск солдаты вступали в партизанские отряды. 26 сентября в Феодосии взбунтовались команды трех канонерских лодок. Готовилось восстание моряков в Керчи, но врангелевской контрразведке удалось раскрыть его организаторов. В связи с этими событиями было арестовано около 50 матросов в Феодосии и 75 матросов в Керчи. Несколько революционно настроенных моряков было расстреляно. По как ни зверствовали врангелевцы, им не удалось задушить с каждым днем нараставшее революционное брожение в войсках и флоте. Не смогли они задушить и партизанское движение. Более того, оно, находя широкую поддержку среди населения, крепло с каждым днем.

Утром 12 сентября партизаны внезапным налетом захватили город Судак, разгромив белогвардейский гарнизон. Они вывели из строя телеграф и телефонную станцию, забрали много обмундирования, вооружения и продовольствия. Вечером повстанцы оставили город и благополучно ушли в лес. Смелая операция партизан вызвала переполох среди белогвардейского командования. Считая, что в районе Судака высадился большой красноармейский десант, оно бросило туда крупные силы, часть которых была снята с фронта. Но партизаны ускользнули от врага. В течение сентября-октября они совершили ряд боевых рейдов по Крыму, во время которых разгромили несколько белогвардейских гарнизонов и карательных отрядов, разрушили в некоторых местах железнодорожное полотно.

Действия партизанских отрядов наводили страх на белогвардейцев, подрывали их дух и поднимали революционное настроение трудящихся.

Выступления рабочих, крестьян, солдат и матросов против белогвардейского режима в Крыму расшатывали тыл врангелевских войск, приближая момент окончательной ликвидации последнего крупного очага российской контрреволюции.

Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство дали военному ведомству директиву — освободить Крым до наступления зимы. 20 сентября В. И. Ленин принял командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе[389]. Во время беседы В. И. Ленин особенно подчеркнул, что главная задача Южного фронта заключается в том, чтобы не допустить зимней кампании. Мы не имеем права, говорил В. И. Ленин, обрекать народ на ужасы и страдания еще одной зимней кампании[390].

27 сентября 1920 года М. В. Фрунзе подписал приказ по Южному фронту, в котором перед войсками ставилась задача вырвать инициативу из рук белогвардейцев, разгромить врага и во что бы то ни стало освободить Крым до начала зимы.

«… Эту задачу, — говорилось в приказе, — нам придется разрешать в тяжелой обстановке разного рода недочетов и нехваток.

Это известно и всей России, напрягающей последние усилия, чтобы помочь фронтовикам. И, тем не менее, мы ее должны разрешить: Врангель должен быть разгромлен, и это сделают армии Южного фронта»[391].

План разгрома врага, разработанный М. В. Фрунзе, заключался в том, чтобы окружить и уничтожить белогвардейские войска в Северной Таврии. Для этого намечалось нанести концентрические удары по главной группировке врангелевцев с целью отрезать ей пути отхода в Крым. Главный удар предполагалось нанести с Каховского плацдарма в общем направлении на Перекоп. Впредь до окончания подготовки общего наступления Фрунзе решил нанести по армии Врангеля ряд коротких ударов, изматывая силы врага.

29 сентября состоялось совещание командующих армиями Южного фронта, которое обсудило и одобрило план, предложенный М. В. Фрунзе.

В соответствии с этим планом войска развернули подготовку к операции. Она была сопряжена с огромными трудностями. Приходилось завершать формирование органов управления войсками, укомплектовывать части и соединения и тут же проводить в спешном порядке обучение вновь прибывших пополнений, создавать запасы продовольствия и боеприпасов.

На фронте в это время шли напряженные бои. Армия Врангеля, которая перешла в середине сентября в новое наступление, упорно рвалась к Донбассу, стремясь разгромить 13-ю советскую армию. Враг стремился развязать себе руки на левобережном участке, чтобы затем добиться основной цели — прорваться на Правобережье. Фрунзе решил беречь силы, не вводить в бой Правобережную группу, а Левобережной группе приказал прикрыть Донецкий бассейн и, не пуская врага далее линии Волноваха — Мариуполь, держаться во что бы то ни стало. Для усиления 13-й армии были выделены 2-я Донская, 9-я стрелковая, Морская экспедиционная, 7-я и 9-я кавалерийские дивизии, взятые из резерва фронта.

Советские войска остановили наступление врага. В ожесточенных боях с врангелевцами в начале октября покрыли себя бессмертной славой полки 9-й стрелковой дивизии, которой командовал Н. В. Куйбышев, член Коммунистической партии с 1918 года. Особенно геройски сражался ее 77-й полк. Воины полка дали клятву: «Умереть, но сдержать натиск врага». Почти весь полк погиб в неравном бою, но не отступил ни на шаг.

«Рабоче-крестьянская Россия может гордиться такими своими защитниками, — писал М. В. Фрунзе о бойцах 9-й стрелковой дивизии; — пока в рядах Красной Армии будут такие геройские полки, как 77-й, легший костьми на поле брани, но ни пяди не уступивший врагу, — она будет непобедима»[392].

Белогвардейский танк, захваченный 51-й стрелковой дивизией под Каховкой и названный «Москвич-пролетарий». Октябрь 1920 (Фото.)

Для того чтобы окончательно парализовать силы белогвардейцев на донбасском участке фронта, 9-я кавалерийская дивизия была направлена 3 октября на станцию Розовка, в тыл вражеских войск. Она разгромила штаб 1-й Донской дивизии и тыловые учреждения Донского корпуса белогвардейцев, взяла пленных и вызвала панику во вражеском лагере.

В начале октября угроза Донбассу была ликвидирована, части противника, особенно Донской корпус, понесли серьезные потери.

Большую помощь войскам в защите подступов к Донбассу оказали моряки Азовской флотилии во главе с начальником морских сил Черного и Азовского морей А. В. Домбровским.

14 сентября отряд белогвардейских судов в составе четырех канонерских лодок, миноносца «Звонкий» и двух сторожевиков обстрелял побережье в районе Бердянска. На рассвете 15 сентября отряд кораблей Азовской флотилии (канонерские лодки «Буденный», «Красная звезда», «Знамя социализма», «Свобода» и сторожевые суда «Данай», «Пугачев», «Пролетарий») под командованием С. А. Хвицкого и комиссара Я. И. Озолина вышел навстречу противнику. У косы Обиточной завязался бой, продолжавшийся с перерывами до полудня. Советские моряки проявили огромную настойчивость в достижении победы. С. А. Хвицкий находчивыми и решительными действиями отразил атаку вражеского миноносца «Звонкий», пытавшегося отрезать советский отряд от базы. Флагштурман И. Н. Кодацкий-Руднев отлично вел отряд, несмотря на несовершенство навигационных приборов. У косы Обиточной была потоплена врангелевская канонерская лодка «Салгир» и нанесены повреждения канонерским лодкам «Урал» и «Гайдамак». Суда белогвардейцев, преследуемые советскими кораблями, ушли в Керченский пролив. Действия Азовской флотилии создали угрозу приморскому флангу белогвардейского корпуса генерала Абрамова, затруднив его наступление на Донбасс.

После оставления советскими войсками Мариуполя Азовская флотилия перебазировалась в Таганрог и поставила минное заграждение к востоку от Кривой косы и между косой Беглицкой и Греческой банкой, преградив белогвардейским кораблям путь в глубь Таганрогского залива. Потеряв на минных заграждениях пять судов, врангелевский флот, обладавший абсолютным превосходством сил, оставил Таганрогский залив и ушел в Керчь. Врангель объяснял американскому контр-адмиралу Мак-Келли, что уход белогвардейского флота из северной части Азовского моря в октябре 1920 года был вызван тем, что «Красный флот снова стал активен на Азовском море, поэтому владение этим морем сомнительно»[393].

Вместе с армейскими частями на подступах к Донбассу сражалась Морская экспедиционная дивизия под командованием П. И. Смирнова, а потом сменившего его И. К. Кожанова. С середины сентября до середины октября она вела тяжелые бои под Мариуполем. Моряки сражались с большим упорством и нанесли врангелевцам значительный урон. М. В. Фрунзе особо отметил удачные действия Таганрогской группы войск, в состав которой входила и Морская дивизия.

6 октября Врангель начал наступление непосредственно на Правобережную Украину. В ночь на 8 октября 1-й армейский корпус и Кубанская дивизия из конной группы генерала Бабиева начали форсирование Днепра в районе Александровска. К 9 октября врангелевские войска захватили плацдарм на правом берегу Днепра глубиной в 20–25 километров. В ночь на 9 октября через Днепр переправились еще 3-й армейский корпус и конница белых, которые повели наступление на станцию Апостолово. Вся операция была рассчитана на уничтожение Правобережной группы советских войск.

Армиям Южного фронта была поставлена задача — ликвидировать попытки врангелевских войск прорваться на Правобережье.

«Необходимо внушить каждому красноармейцу, — писал Реввоенсовет фронта в одном из приказов, — что сейчас нами решается дело мира не только на юге России, но и на западе»[394].

12 октября Реввоенсовет Южного фронта отдал директиву войскам о разгроме белогвардейцев на правом берегу Днепра. Для выполнения этой задачи 2-я Конная армия в тесном взаимодействии с 6-й армией и частями 13-й армии должна была своей главной массой нанести противнику фланговый удар в направлении на Ушкалку с целью смять и оттеснить за Днепр части противника. Перед Левобережной группой войск 13-й армии ставилась задача разгромить вражеские силы в районе Александровска.

С 9 по 15 октября на Правобережье в районе Апостолово — Шолохово (Шолоховский) — Никополь — станция Ток шли ожесточенные бои.

В разгар сражения за Днепром белогвардейцы, пытаясь ослабить натиск советских войск на Правобережье, 14 – 16 октября предприняли наступление на Каховский плацдарм. Сюда Врангель бросил до 7 тысяч штыков и сабель, 68 орудий, 200 пулеметов. Пехоту и конницу поддерживали 12 танков, 16 бронеавтомобилей и 15 самолетов. Каховский плацдарм обороняли 51-я стрелковая дивизия и 44-я бригада 15-й стрелковой дивизии. Они имели 11 тысяч штыков и сабель, 52 орудия, 368 пулеметов и 10 бронеавтомобилей. Наступление белогвардейцев на Каховский плацдарм началось ранним утром 14 октября после артиллерийской подготовки. Впереди двигались танки и бронеавтомобили, за ними шли цепи вражеской пехоты. Авиация противника сбрасывала бомбы. Однако советские войска стойко отражали атаки врага. Пропуская танки и бронеавтомобили, красноармейцы отсекали от них пехоту, а затем огнем артиллерии и гранатами выводили из строя технику.

Первый бой с бронесилами пришлось вести частям 51-й дивизии, которой командовал В. К. Блюхер. Командир одной из рот этой дивизии рабочий-коммунист Голованов и красноармеец Паршин бросились против танка с гранатами в руках. Паршину удалось добежать до танка, вскочить на него. В это время открылся люк вражеского танка, и герой был убит. Но Голованов быстро бросил в открытый люк гранату, и танк был остановлен. Героический поступок Голованова и Паршина показал остальным бойцам, что с танками можно успешно бороться даже тогда, когда в руках только винтовка и граната.

Умело боролись с танками врага советские артиллеристы. В этом бою особо отличился 3-й легкий артдивизион 51-й стрелковой дивизии под командованием Л. А. Говорова (впоследствии Маршал Советского Союза). Вспоминая об этом бое, Л. А. Говоров писал:

«… И вот неожиданно в предрассветной мгле мы увидели ползущие танки, их была целая эскадра — 7 чудовищ. На моем участке их было 2. Пользуясь мглой, одному из них удалось прорвать проволоку и перелезть через окопы, но здесь он нарвался на батарею и, будучи поврежден ее огнем, повернул и начал уходить, но второй меткий снаряд повредил его. Видно было, как высыпала команда и принялась за исправление, но следующая очередь шрапнелей расшвыряла их по сторонам.

Второй — не успел дойти до окопов. Метким снарядом был взорван его бензинный бак. Танк, объятый пламенем, остановился»[395].

15 октября, измотав врага в оборонительных боях, 51-я дивизия и 44-я бригада 15-й дивизии под общим командованием В. К. Блюхера перешли в наступление, нанеся серьезный урон войскам генерала Витковского. В этих боях защитники Каховского плацдарма захватили 10 танков, 5 бронемашин, 70 пулеметов и много другого военного имущества.

Успешно было ликвидировано и вражеское наступление за Днепром. Войска 2-й Конной армии, наступая с севера и северо-востока во взаимодействии с частями 13-й и 6-й армий, нанесли белогвардейцам в районе Апостолово — Шолохово — Никополь решающий удар и заставили их очистить Правобережье. В сражении за Днепром были разбиты три кавалерийские дивизии противника.

«Смятение овладело полками… — рассказывал позднее об этом бое сам Врангель. — Восстановить порядок было невозможно. Все устремилось к переправам. На узких лесных дорогах, в плавнях, смешались отходившие конные и пехотные части… Потрясенный всем виденным, растерявшийся генерал Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра»[396].

Заднепровская операция, на которую враги возлагали очень большие надежды, окончилась провалом. Поражение белогвардейцев в этих боях явилось началом крушения врангелевщины. Новые победы советских войск имели большое значение для успешного хода мирных переговоров Советской России с Польшей. Правящие круги Польши были вынуждены отказаться от продолжения войны с Советской Россией и согласиться на заключение предварительного мира. Перед Советской страной встала задача сделать мир с Польшей окончательным. Это в первую очередь зависело теперь от скорейшей победы над Врангелем. Еще оставалась реальная опасность того, что в случае затяжки разгрома белогвардейцев, а особенно в случае их новых успехов, Антанта сможет если не толкнуть Польшу на новую войну, то хотя бы задержать подписание мирного договора. ЦК РКП (б) предложил главкому подготовить доклад с оценкой обстановки на фронтах и предложениями о дальнейших действиях Красной Армии. Такой доклад был представлен В. И. Ленину 12 октября 1920 года.

В докладе указывалось, что условия, в которых заключается предварительный мир с Польшей, не дают никакой уверенности в его прочности, поэтому необходимо быть в полной готовности к возобновлению борьбы. Тем не менее с установлением перемирия на польском фронте появится возможность для более активной подготовки к ликвидации оставшихся очагов контрреволюции. В связи с этим главком предлагал два решения. Первое заключалось в том, чтобы не только сохранить на польском фронте все сосредоточенные там войска, но и срочно восстановить их боеспособность, направляя туда немедленно крупные пополнения. Но в этом случае Советская страна не могла бы одновременно сосредоточить необходимые силы для скорейшего разгрома белогвардейской армии.

Второе решение сводилось к тому, чтобы использовать прекращение военных действий на польском фронте для возможно быстрой и полной ликвидации врангелевщины и предотвращения возможных десантов Антанты на юге страны. В этом случае пришлось бы не только отказаться от усиления Западного фронта, но и перебросить оттуда часть сил и средств на Южный фронт.

Осуществление второго варианта было связано с известным риском. В случае возобновления военных действий буржуазно-помещичьей Польшей противостоявшие ей армии Западного фронта, вследствие своей малочисленности, не смогли бы остановить интервентов. Но главком находил, что этот риск в действительности был небольшой, так как Польша в силу ее тяжелого экономического и внутриполитического положения, а также явной выгоды условии мира, предложенных Советской страной, вряд ли решилась бы на новую военную авантюру.

Преимущества же второго решения были бесспорны: приняв его, можно было в кратчайший срок сосредоточить все лучшие силы Красной Армии на Южном фронте и разгромить армию Врангеля.

В соответствии с этими соображениями главком предлагал большую часть военных ресурсов страны направить на Юг. Туда же следовало перебросить часть сил и средств Западного фронта, используя последние, с одной стороны, для непосредственной борьбы с армией Врангеля, а с другой — для усиления обороны Черноморского побережья Кавказа, как наиболее вероятных районов, на которые Врангель и Антанта могли перенести свои действия.

Войска Юго-Западного фронта главком предлагал не трогать и в дальнейшем посылать пополнения в первую очередь на этот, а не на Западный фронт. Он считал, что в случае нового нападения Польши центр борьбы с нею удобнее перенести на Юго-Западный фронт, куда при необходимости легче и быстрее можно перебросить подкрепления с врангелевского фронта. На Западном же фронте главком предлагал оставить ограниченное число дивизий, достаточное лишь для первоначальной борьбы, но немедленно привести их в боеспособное состояние.

«В заключение, — писал главком, — считаю необходимым повторить основную мысль, приводящую меня к изложенному решению: одновременная борьба с Польшей и Врангелем нам успеха не дала; необходима резкая массировка сил и средств против одного из этих противников, а именно против Врангеля, в силу общей обстановки…»[397]

В. И. Ленин, ознакомившись с докладом главкома, согласился с его выводами. Но при этом он уточнил срок переброски войск с Западного фронта на Юг, предложив сделать это немедленно, до фактического установления перемирия с буржуазно-помещичьей Польшей. Этим дополнением В. И. Ленин еще раз обращал внимание главного командования на необходимость в кратчайший срок закончить разгром армии Врангеля.

Доклад главкома со своей поправкой В. И. Ленин передал на рассмотрение другим членам Политбюро ЦК РКП(б). Соображения главкома с поправкой В. И. Ленина были единогласно одобрены.

Итак, разгром врангелевщины являлся первостепенной политической и военно-стратегической задачей момента. Для ее решения Коммунистическая партия и Советское правительство считали необходимым привлечь миллионные массы рабочих и крестьян. Выступая 15 октября 1920 года на совещании председателей уездных, волостных и сельских исполкомов Московской губернии, В. И. Ленин говорил:

«… Мир с Польшей является миром непрочным. По предварительному миру, который подписан 12 числа, перемирие наступит только 18-го, от этого перемирия поляки еще могут отказаться за 2 дня. Вся французская пресса и капиталисты стараются втравить Польшу в новую войну с Советской Россией, все связи, которые имеет Врангель, он торопится привести в действие, чтобы сорвать этот мир, потому что Врангель видит, что, когда война с Польшей будет кончена, большевики обратятся против него. Поэтому теперь для нас вытекает единственный практический вывод: все силы против Врангеля… Врангель является главной угрозой… Врангелевский фронт — это есть тот же польский фронт, и вопрос о войне с Врангелем — есть вопрос о войне с Польшей, и для того, чтобы предварительный мир с Польшей превратить в мир окончательный, нам нужно раздавить в кратчайший срок Врангеля. Если это не будет сделано, то мы не можем быть уверены, что польские помещики и капиталисты, под давлением французских помещиков и капиталистов и с их помощью, еще раз не постараются навязать лам войну»[398].

В. И. Ленин указывал на необходимость «во что бы то ни стало в кратчайший срок раздавить Врангеля, так как только от этого зависит наша возможность взяться за работу мирного строительства»[399].

В соответствии с планом, одобренным ЦК партии, развернулась подготовка операции Южного фронта по разгрому войск Врангеля. Она проходила под неослабным наблюдением ЦК РКП(б) и лично В. И. Ленина. На Южный фронт были направлены руководящие деятели Коммунистической партии. Во главе агитпоезда «Октябрьская революция» туда выехал Председатель ВЦИК М. И. Калинин. На Южный фронт были посланы также нарком юстиции Д. И. Курский, нарком просвещения А. В. Луначарский, нарком здравоохранения Н. А. Семашко и другие партийные и советские работники.

Перед ними была поставлена задача: следить за своевременным сосредоточением сил на врангелевском фронте, ознакомиться на месте с состоянием войск и принять необходимые меры для повышения их боеспособности, помочь политорганам организовать партийно-политическую работу в частях Красной Армии и среди населения прифронтовых районов. По указанию В. И. Ленина на Южный фронт срочно выехал главком С. С. Каменев.

Посланцы партии и главком поддерживали постоянную связь с В. И. Лениным, информируя его о положении на фронте. Уже 13 октября главком телеграфировал В. И. Ленину из Харькова об обстановке на Южном фронте. Главком сообщал, что операция против армии Врангеля, по мнению М. В. Фрунзе и С. И. Гусева, может быть начата не ранее чем через 15 дней[400].

Одной из важных мер, осуществленных ЦК РКП(б) для быстрейшей победы над Врангелем, явилось усиление и укрепление партийных организаций в войсках Южного фронта.

Состояние партийных организации в армиях фронта в конце лета — начале осени 1920 года было таково[401]:

К началу решающего сражения в Северной Таврии численность партийных организаций в войсках фронта, особенно в 6-й армии, была значительно увеличена.

Под руководством Реввоенсовета фронта комиссары, политработники, все коммунисты провели большую работу среди войск по подготовке их к решающему наступлению.

Многое сделали для улучшения политической работы в войсках уполномоченные ЦК партии. 12 октября агитпоезд «Октябрьская революция» прибыл на станцию Лубны, а затем в Кременчуг. В районе станции Знаменка состоялся парад частей 1-Й Конной армии. Перед войсками с речами выступили М. И. Калинин и А. В. Луначарский. На следующий день были организованы многолюдные митинги в Ромодане и Кременчуге. На митинге в Кременчуге присутствовало 6 тысяч красноармейцев и рабочих. Перед собравшимися выступил М. И. Калинин. Митинг прошел под лозунгом: «Добьем Врангеля!»

15 октября М. И. Калинин провел совещание с членами Реввоенсовета 1-й Конной армии, на котором обсуждались вопросы, связанные с состоянием конницы и ее движением в район сосредоточения. Реввоенсовет армии заявил о полной боевой готовности конармейцев и о том, что армия прибудет на фронт в назначенный срок. Уполномоченные ЦК РКП(б) проверили состояние 11-й дивизии, 2-й и 3-й бригад 14-й дивизии и двух артиллерийских батарей 4-й дивизии. После осмотра в частях состоялись митинги, на которых выступали М. И. Калинин, А. В. Луначарский и Н. А. Семашко.

М. В. Фрунзе и С. И. Гусев в телеграммах В. И. Ленину, подводя итоги последних боев, высказывали уверенность в быстрой победе над белогвардейцами. По достоинству оценивая успехи войск Южного фронта, В. И. Ленин вместе с тем предостерегал советское командование от недооценки противника, с которым предстояло еще вести тяжелые бои. 16 октября В. И. Ленин телеграфировал М. В. Фрунзе:

«Получив Гусева и Вашу восторженные телеграммы, боюсь чрезмерного оптимизма. Помните, что надо во что бы то ни стало на плечах противника войти в Крым. Готовьтесь обстоятельнее, проверьте — изучены ли все переходы вброд для взятия Крыма»[402].

Противник к этому времени перешел к обороне по всему фронту. Линия его обороны представляла собой подкову, концами обращенную к югу. При этом основная часть войск Врангеля была сосредоточена перед Правобережной группой. Такое расположение сил давало советским войскам возможность окружения противника в Северной Таврии.

Докладывая 19 октября В. И. Ленину об обстановке на фронте, М. В. Фрунзе писал, что теперь вызывает беспокойство не то, что Врангель нанесет советским войскам в том или ином направлении удар, а то, что он может начать отход с занимаемых рубежей за линию мелитопольских укрепленных позиций[403].

Опасения М. В. Фрунзе оправдались. 21 октября Врангель начал отвод своей восточной группировки на мелитопольские укрепленные позиции. В связи с этим М. В. Фрунзе приказал командующему 13-й армией частью сил начать преследование врага.

Получив сведения об отходе противника, В. И. Ленин 24 октября направил телеграмму Реввоенсовету 1-й Конной армии, в которой писал: «Врангель явно оттягивает свои части. Возможно, что он уже сейчас пытается укрыться в Крыму. Упустить его было бы величайшим преступлением. Успех предстоящего удара в значительной степени зависит от Первой конной. Предлагаем Реввоенсовету Первой конной применить самые героические меры для ускорения сосредоточения Первой конной»[404].

Телеграмма В. И. Ленина была прочитана во всех частях 1-й Конной армии. Она вызвала необычайный подъем у бойцов, командиров и политработников. К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный 26 октября ответили В. И. Ленину, что Реввоенсовет армии, сознавая всю важность настоящего момента для нанесения противнику сокрушительного удара, принимает чрезвычайные меры для выполнения приказа командующего фронтом[405].

К вечеру 27 октября 1-я Конная армия закончила марш, выйдя в район Берислав — Каховка.

К этому времени группировка и соотношение сил сторон были следующими. Вооруженные силы Врангеля по-прежнему состояли из двух отдельных армий. По признанию Врангеля, он был осведомлен о подготовляемом наступлении Южного фронта[406] и соответственно расположил свои войска. 1-я армия занимала фронт по левому берегу Днепра от района юго-восточнее Никополя до Черного моря. Главные силы армии находились против Каховского плацдарма и под Никополем. В их тылу, в районе Верхних и Нижних Серогоз, располагалась ударная группа 1-й армии. Ударную группу составляли: Дроздовская пехотная дивизия, 1-я, 2-я и Кубанская кавалерийские дивизии, Терско-Астраханская конная бригада, усиленные автопулеметными частями и поддерживаемые 19 самолетами.

От Азовского моря, юго-западнее Ногайска, через Большой Токмак до Эристовки проходила линия обороны 2-й армии. В районе Михайловки сосредоточился резерв Врангеля в составе двух кавалерийских дивизий, которые вскоре были переданы 2-й армии.

Войска Южного фронта охватывали противника с трех сторон, опираясь флангами в берега Черного и Азовского морей. 1-й армии Врангеля противостояли 6-я армия, 1-я и 2-я Конные армии, составлявшие главные силы Южного фронта. 6-я армия располагалась от устья Днепра примерно до Никополя. Основная группировка ее войск находилась в районе Берислава и на Каховском плацдарме. У Берислава сосредоточивалась также 1-я Конная армия. Части 2-й Конной армии располагались в районе Никополя и занимали также небольшой плацдарм на левом берегу Днепра, на участке Большая Знаменка — Водяное. На Левобережье, против 2-й врангелевской армии действовала 4-я армия, которая, разгромив противника, освободила Орехов. Левее, на рубеже Орехов — Ногайск, боевые действия вела 13-я армия, в состав которой входил и вновь созданный 3-й конный корпус под командованием Н. Д. Каширина. Корпус состоял из 5-й и 9-й кавалерийских дивизий и насчитывал более 6 тысяч сабель с 18 орудиями и 126 пулеметами. В начале ноября в корпус были включены еще 7-я кавалерийская дивизия и Отдельная интернациональная кавалерийская бригада, которая имела около 1800 человек, среди которых было 827 представителей народов разных стран. Командиром бригады являлся Э. Ф. Кужелло.

Войска Южного фронта имели значительное превосходство над белогвардейцами в живой силе и технике. К 27 октября боевой состав фронта определялся в 99,5 тысячи штыков, 33,6 тысячи сабель, 527 орудий, 2664 пулемета, 57 бронеавтомобилей, 17 бронепоездов и 45 самолетов.

Вражеские войска насчитывали более 23 тысяч штыков, около 12 тысяч сабель, 213 орудий, 1663 пулемета, 45 танков и бронемашин, 14 бронепоездов и 42 самолета.

Таким образом, войска Южного фронта превосходили противника в пехоте более чем в четыре раза, в кавалерии — почти в три раза. Орудий армии Южного фронта имели почти в два с половиной раза больше, чем белогвардейцы, пулеметов — в полтора раза.

24 октября Реввоенсовет Южного фронта в обращении к войскам писал, что наступил час решительного боя, и призывал их выполнить свой долг до конца, уничтожить последнего ставленника Антанты — Врангеля.

Накануне наступления М. В. Фрунзе выехал в войска первого эшелона, чтобы самому на месте ознакомиться с обстановкой. В ночь на 26 октября он при участии главкома С. С. Каменева провел на станции Апостолово совещание с командующими и членами Реввоенсоветов армий. На совещании был разобран план действий, уточнены начало и основные этапы операции, взаимодействие между армиями. Информируя В. И. Ленина о результатах совещания, главком писал:

«Существует твердая уверенность перехватать Врангеля»[407].

26 октября М. В. Фрунзе и С. И. Гусев подписали приказ о наступлении. Задача предстоящей операции заключалась в том, чтобы, во-первых, любыми средствами не допустить отхода белогвардейцев в Крым, во-вторых, чтобы согласованным концентрическим наступлением всех армий уничтожить главные силы врага в Северной Таврии и, преследуя противника, овладеть перешейками.

Главный удар намечалось нанести с Каховского плацдарма. Наступая отсюда, 1-я Конная армия должна была выйти 29 октября в район Аскания-Нова — Громовка и отрезать противника от Перекопского перешейка. После этого ей следовало повернуть с юга на Агайман, Серогозы и совместно с 6-й и 2-й Конной армиями окружить и уничтожить главные силы противника. На 6-ю армию возлагалась задача разгромить 2-й армейский корпус белогвардейцев, державший оборону перед Каховским плацдармом, а затем ударить на Перекоп и частью сил на Серогозы. 2-я Конная армия должна была с утра 29 октября наступать со своего плацдарма в общем направлении на Серогозы, чтобы во взаимодействии с 6-й и 1-й Конной армиями окружить и уничтожить главные силы противника. 4-й армии было приказано прорвать линию укрепленных позиций в районе Рейхенфельд — Михайловка — Орлянск и не позднее 30 октября выйти на линию Малая Белозерка — Тимошевка — станция Федоровка. От 13-й армии требовалось разбить Донской корпус белых и 30 октября овладеть мелитопольскими позициями на участке Мелитополь — станция Федоровка.

Утром 28 октября советские войска перешли в наступление. Оно проходило в трудных условиях. 15-градусный мороз сковал сырую землю. Ноги скользили по ледяной корке. Холодный ветер нещадно хлестал в лицо, слепил глаза.

Натиском частей 6-й армии, которой с 20 октября командовал А. И. Корк, 2-й армейский корпус белогвардейцев был отброшен на Перекопский перешеек. 51-я стрелковая дивизия, преследуя противника, освободила город Перекоп.

1-я Конная армия, не встретив главных сил Врангеля, 29 октября прорвалась глубоко и его тыл, причем разделилась на две группы: северная группа в составе 6-й и 11-й дивизий вышла к Агайману, а южная, включавшая 4-ю и 14-ю дивизии, — к Отраде и Рождественскому. Расстояние между этими группами доходило до 50–60 километров. 2-я Конная армия в течение 27 и 28 октября, успешно форсировав Днепр, расширила свой плацдарм, но затем, будучи атакована свежими силами противника, задержалась и разбросала свои части на широком фронте, протяженностью до 75 километров между Верхним Рогачиком и Орлянском. 4-я армия, заняв 29 октября Орлянск и Михайловку, угрожала выходом в тыл вражеским частям, оборонявшимся на мелитопольских укрепленных позициях. Это вынудило противника перед фронтом 13-й армии начать отступление. Войска 13-й армии усилили удары по врагу. 3-й конный корпус, разгромив три пехотных полка и кавалерийскую бригаду белогвардейцев, к исходу 29 октября вышел к укрепленным позициям белогвардейцев на реке Молочной и одной бригадой форсировал реку севернее Мелитополя. 30 октября 3-й конный корпус при поддержке других войск 13-й армии освободил Мелитополь, где еще ночью был штаб 2-й армии белых.

В боях за Мелитополь были разбиты и отброшены на юг части 3-й Донской, 6-й и 7-й пехотных дивизий Врангеля. 13-я армия взяла в плен более 1500 солдат и офицеров, захватила 3 бронепоезда, 14 орудий, много пулеметов, 40 вагонов с боеприпасами и более 200 вагонов с военным имуществом и зерном, предназначенным для вывоза за границу.

28 октября М. В. Фрунзе, получив донесение командования 2-й Конной армии о том, что ею разбит лучший корпус Врангеля, пришел к заключению, что неприятель терпит поражение и спешит укрепиться в Крыму. В связи с этим была изменена задача 1-й Конной армии. Теперь она должна была наступать не на Серогозы, а на Сальково, то есть не в северном, а в юго-восточном направлении, для того, чтобы овладеть с налета Сальковским и Арабатским перешейками и ворваться в Крым.

В действительности же противник еще не был разбит, и его главные силы пока в Крым не отходили. Врангель только 30 октября приказал генералу Кутепову повернуть свою ударную группу на Сальково и прижать советские войска к Сивашу. Это решение означало, что Врангель фактически отказывался от обороны в Северной Таврии, намереваясь нанести по советским войскам ряд контрударов с целью расчистить путь для прорыва в Крым через Чонгарский перешеек. С утра 30 октября ударная группа 1-й армии белых перешла в наступление от Серогоз на Агайман, а ударная группа 2-й армии — на Большую Белозерну против 2-й Конной армии. Возле Агаймана белогвардейцы атаковали северную группу 1-й Конной армии.

После упорного боя 6-я и 11-я кавалерийские дивизии отошли на запад, к Ново-Репьевке, а противник двинулся к Чонгару. На его пути оставалась еще южная группа 1-й Конной армии. 30 октября ее 4-я кавалерийская дивизия заняла Ново-Алексеевку и Геническ, но не успела взорвать генический мост. Атакованная 31 октября вражескими частями, наступавшими вдоль железной дороги, она вынуждена была к ночи отойти к Ново-Троицкому. В этот же день ударная группа 1-й врангелевской армии, повернутая после боев с северной группой 1-й Конной армии на Чонгар, атаковала 14-ю кавалерийскую дивизию и Особую кавалерийскую бригаду в районе Рождественское — Отрада и вынудила их отойти на запад, то есть уступить дорогу в Крым. 1 ноября 1-я Конная армия продолжала упорные бои с главными силами 1-й врангелевской армии, к которым присоединилась 2-я армия.

Части 4-й, 13-й и 2-й Конной армий не успели своевременно поддержать буденновцев. 1-й Конной армии пришлось одной выдерживать натиск всех вражеских сил.

Противник имел почти двойное превосходство в живой силе и технике. Несмотря на это, советские конники героически сражались с врагом. Отражая атаки превосходящих сил, они сами непрерывно наносили удары во фланг врангелевским частям.

С исключительным упорством дрались части II-й кавалерийской дивизии, боевыми действиями которых руководили начдив Ф. М. Морозов и комиссар дивизии П. В. Бахтуров. По приказу начдива 3-я бригада нанесла сильный удар врангелевцам с фронта, в результате чего в рядах противника произошло замешательство. Воспользовавшись этим, 1-я и 2-я бригады атаковали главные силы врага. Противник пустил против советских конников тапки и бронемашины. Молодые бойцы 1-й бригады, впервые встретившиеся с танками, дрогнули. Положение было критическое. Но вот на передовой линии появились Ф. М. Морозов и П. В. Бахтуров. Они быстро восстановили порядок в бригаде и повели ее в атаку. В этом бою начдив и комиссар геройски погибли. Смертью храбрых пал и командир 1-й бригады Г. Колпаков.

Ценою огромных потерь противнику удалось вырваться из окружения и уйти в Крым. Первый этап по разгрому войск Врангеля был закончен. Красная Армия взяла в плен около 20 тысяч человек. Враг потерял свыше 100 орудий, много пулеметов, почти все обозы и склады с десятками тысяч снарядов и миллионами патронов. Советские войска захватили около 100 паровозов и 2000 вагонов.

В. И. Ленин, выступая 3 ноября 1920 года на Всероссийском совещании политпросветов, говорил о значении успехов Южного фронта: «Победы над Врангелем, о которых мы читали вчера и о которых вы прочтете сегодня и, вероятно, завтра, показывают, что одна стадия борьбы приходит к концу, что мы отвоевали мир с целым рядом западных стран, а каждая победа на военном фронте освобождает нас для борьбы внутренней, для политики строительства государства. Всякий шаг, приближающий нас к победе над белогвардейцами, переносит постепенно центр тяжести борьбы к политике экономики»[408].

«Врангель еще жив, добей его без пощады». Плакат. 1920 г. (Фотокопия.)

Теперь оставалось добить остатки белогвардейских войск в Крыму и тем самым завершить ликвидацию белогвардейской контрреволюции на юге России.

Крым соединяется с материком Перекопским перешейком шириной до 23 километров и так называемой Арабатской стрелкой — узкой полосой суши длиною до 112 и шириной до 7 километров. Кроме того, между материком и Крымом существовали два моста — Сивашский (железнодорожный) и Чонгарский. Но они были взорваны белогвардейцами при отходе. Используя особенности географического положения Крымского полуострова, враг создал на Перекопском перешейке, Арабатской стрелке и Чонгарском полуострове мощные оборонительные сооружения, преграждавшие доступ в Крым. Нагайками и прикладами белогвардейцы согнали сюда население окрестных деревень на рытье новых окопов. Работой руководили французские, английские и американские инструкторы.

Особенно прочно был укреплен Перекопский перешеек. Узкий, изрезанный солеными озерами, он был огражден с севера глубоким, до 10 метров, рвом и надежным валом, созданным в далеком прошлом турками, когда они занимали Крым. Перед Турецким валом расстилалась плоская равнина без единого деревца или кустика.

Основная линия обороны белогвардейцев проходила по Турецкому валу, который представлял собой земляную насыпь высотою до 8 метров и шириною у основания до 15 метров. По его вершине тянулась линия окопов. На валу врангелевцы создали большое количество прочных убежищ и блиндажей, установили свыше 70 орудий и около 150 пулеметов. Турецкий вал был опутан колючей проволокой в несколько рядов.

С запада перекопские укрепления прикрывались артиллерийским огнем вражеских кораблей, находившихся в Каркинитском заливе. С востока защитой служил неглубокий, но топкий залив Сиваш.

В 20 – 25 километрах южнее Турецкого вала была сооружена вторая полоса обороны, так называемые юшуньские позиции. Шесть линий окопов этой укрепленной полосы преграждали все проходы в Крым по Перекопскому перешейку между озерами Старое и Красное. Белогвардейское командование сравнительно слабо укрепило Литовский полуостров, потому что считало невозможным наступление советских войск через Сиваш. Между тем это было самое уязвимое место в обороне врага.

Не менее прочно, чем Перекопский перешеек, были укреплены Чонгарский полуостров и Арабатская стрелка. Арабатскую стрелку пересекали шесть рядов колючей проволоки. У Чонгара, где Сиваш достигает в ширину трех километров, была создана сильная система укреплений в шесть линий. Каждая линия была защищена колючей проволокой в три-четыре ряда. Врангелевцы изрыли весь берег «лисьими норами» и блиндажами и собрали здесь много орудий и пулемётов. Сюда были привезены даже дальнобойные орудия из Севастополя и установлены на бетонных основаниях.

Самые опытные иностранные специалисты утверждали, что советские войска не смогут взять эти укрепления. А белогвардейские газеты хвастали:

«Мы ждем врага, чтобы он разбил себе лоб о нашу неприступную мощь».

Капиталистическая пресса объявила Перекоп белогвардейским Верденом.

К ноябрю боевые силы Врангеля, оборонявшие Крым, насчитывали 25–28 тысяч штыков и сабель, свыше 200 орудий, 5 бронепоездов, 20 броневиков и 3 танка. На перекопском направлении стояли 1-й и 2-й армейские корпуса, на чонгарском — Донской корпус, в резерве находился Конный корпус генерала Барбовича.

Командование Южного фронта приняло все меры, чтобы не дать возможности Врангелю привести в порядок свою сильно потрепанную армию и закрепиться на перекопских и юшуньских позициях.

Первоначально Фрунзе намечал нанести главный удар на чонгарском направлении с обходом вражеских укреплений по Арабатской стрелке. В истории был пример подобного маневра. Летом 1732 года русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Ласси обманули крымского хана, стоявшего с главными силами у Перекопа. Наступая по Арабатской стрелке, они вышли в тыл противнику и овладели Крымом. М. В. Фрунзе хотел повторить маневр Ласси. Прикрывать советские войска с Азовского моря должна была Азовская военная флотилия, находившаяся в Таганроге. Однако вскоре пришлось отказаться от этого плана. Наступившие морозы сковали Таганрогскую бухту льдами и не позволили Азовской военной флотилии выйти оттуда, а без ее поддержки военные корабли противника могли беспрепятственно обрушить всю мощь своего огня на советские войска в случае, если бы они начали наступление по Арабатской стрелке.

Направление главного удара было перенесено на Перекоп. Командующий фронтом выехал непосредственно на боевые позиции. Ознакомившись с обстановкой, М. В. Фрунзе 5 ноября отдал директиву о наступлении.

Главный удар было намечено нанести силами 6-й армии (15-я, 52-я стрелковые дивизии, 153-я стрелковая бригада и кавалерийская бригада 51-й дивизии), которая имела задачу перейти через Сиваш и ударить в тыл перекопских позиций врага. Основные силы 51-й дивизии направлялись на штурм Турецкого вала с фронта. После прорыва перекопских укреплений 6-я армия должна была наступать на Евпаторию, Симферополь и Севастополь. Для развития наступления 6-й армии была придана 2-я Конная армия. На чонгарское направление была двинута 4-я армия. Наступлению на чонгарском направлении придавалось значение вспомогательной операции. Она должна была отвлечь силы белогвардейцев с Перекопа.

ПОЧЕТНОЕ РЕВОЛЮЦИОННОЕ КРАСНОЕ ЗНАМЯ 457-ГО ПОЛКА 51-Й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ. (Фото.)

1-й Конной армии ставилась задача наступать на перекопском направлении. 13-я армия была оставлена в районе Мелитополя в качестве резерва фронта. Вместе с советскими войсками в это время стали действовать отряды Махно, состоявшие из кулацких и анархистских элементов. В течение первой половины 1920 года Махно вел борьбу против Советской власти. Осенью 1920 года махновцы, очутившись перед фактом огромной концентрации советских войск на Юге, вынуждены были временно прекратить борьбу против Советской власти и обратились к Советскому правительству с предложением о сотрудничестве в войне против белогвардейцев. Хотя Советское правительство знало, что Махно ненадежный союзник, все же оно не отклонило его предложения, так как переход махновских отрядов численностью до 6 тысяч человек на сторону Красной Армии обезопасил тыл Южного фронта в момент решающего наступления. Раскрывая социально-политические причины, обусловившие переход Махно на сторону Красной Армии, В. И. Ленин отмечал: «Объясняется это тем, что элементы, группировавшиеся около Махно, уже испытали на себе режим Врангеля и то, что он им может дать, их не удовлетворило. Договор наш с Махно обставлен гарантиями, что против нас он не пойдет. Здесь получилась такая же картина, как с Деникиным и Колчаком: как только они затронули интересы кулаков и крестьянства вообще, последние переходили на нашу сторону»[409].

М. В. Фрунзе решил начать штурм Перекопа и Чонгара, не дожидаясь прибытия предназначенной фронту тяжелой артиллерии особого назначения — двух пушечных, двух гаубичных и одного минометного дивизионов.

Дивизии, намеченные для штурма перешейков, усиливались артиллерией за счет остальных соединений. 51-й стрелковой дивизии, которая должна была атаковать перекопские укрепления, передавалась артиллерия 15-й и 52-й стрелковых дивизий, а 30-й стрелковой дивизии, направленной на Чонгар, — вся артиллерия 4-й армии. Боевой порядок 51-й дивизии состоял из пяти волн (линий).

С 1 по 7 ноября части Южного фронта усиленно готовились к штурму последней крепости врага. Сосредоточивалась артиллерия, подвозились снаряды, бойцы обучались преодолению проволочных заграждений.

В это же время авиация произвела фотографирование вражеских укреплений с воздуха. Эти данные были использованы для уточнения плана штурма.

В дни подготовки стояла холодная погода. Дул сильный северо-западный ветер. При полном бесснежье морозы доходили до 11–12°. Таких холодов в эту пору не помнили даже местные старожилы. Бойцы не имели теплого обмундирования — его не успели подвезти. Обувь на красноармейцах была рваная. Случалось, некоторых отправляли в тыл с обмороженными ногами. Однако приходилось терпеть не только холод, но и голод. Обозы с продовольствием намного отстали от войск и еще не успели подойти. Ели почти одну конину. Днем никак не удавалось доставить к окопам походные кухни. До наступления темноты бойцы не могли поднять голову — смельчаков враг поражал пулеметным огнем с вала. Артиллерию нельзя было расставить на позициях — дальнобойные орудия белогвардейцев держали советские войска под непрерывным обстрелом.

Оживление в окопах начиналось с наступлением темноты. Только ночь давала бойцам возможность подкрепиться горячей пищей и немного согреться.

Несмотря на все трудности, боевой дух советских воинов оставался исключительно высоким. Они горели одним желанием: скорее покончить с врагом. Бойцы Красной Армии — рабочие, крестьяне, люди мирного труда, от которого их оторвала навязанная врагами война, жаждали мира. Но этот мир они хотели видеть крепким и прочным, таким, чтобы можно было спокойно вернуться в свои города и деревни, к своим семьям и строить новую, счастливую жизнь. А такой мир можно было получить только после окончательного разгрома вражеских войск. Перекоп был последней крепостью на пути к миру, и советские воины с нетерпением ждали приказа о штурме. С большим подъемом встретили они третью годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Во всех частях проходили митинги. 6 ноября на митинге 151-й бригады в Первоконстантиновке выступил один из красноармейцев с письмом в руках.

— Вот я только что сейчас получил письмо с родины, — начал он, — у меня спрашивают: «Как ты там себя на фронте чувствуешь? Мы здесь в тылу готовимся к встрече третьей годовщины Октябрьской революции. Выйдем на демонстрацию с лозунгом «Посылайте теплые вещи красным бойцам на фронт!»»

Красноармеец воскликнул:

— Там, в тылу, рабочие и крестьяне готовятся встретить Октябрьский праздник. Мы же здесь находимся на фронте лицом к лицу с врагом, перед прочными перекопскими укреплениями. Мы отметим здесь годовщину великой революции штурмом Перекопского вала. Мы желаем преподнести нашему Советскому государству красный подарок от фронта.

Другой выступавший выразил единодушный порыв всех бойцов праздновать великую годовщину не сидя в окопах, а в бою.

— Там, у нас дома, демонстрируют рабочие по улицам, а мы здесь будем демонстрировать с винтовками наперевес, в лихой атаке на Перекопский вал.

Эти слова были горячо поддержаны всеми красноармейцами. Они кричали:

— Даешь Перекоп к третьей годовщине Октября!

— Даешь атаку!

Во всех частях красноармейцы заверяли большевистскую партию в готовности немедленно идти в последний решительный бой. Повсюду призывы «Даешь Крым!», «Даешь Врангеля!» находили единодушную поддержку бойцов и встречались криками «ура!».

7 ноября ударил сильный мороз. Западный ветер выгнал воду из Сиваша. Ледяная корка сковала жидкую грязь. Разведка установила, что по дну Сиваша могут пройти пехота и конница.

Переход частей Красной Армии через Сиваш. (С картины Б. Иогансона и В. Крайнова.)

В 10 часов вечера 7 ноября 15-я, 52-я стрелковые дивизии, 153-я стрелковая и кавалерийская бригады 51-й дивизии начали переправу через Сиваш к Литовскому полуострову. Первыми шли наиболее смелые и опытные бойцы — коммунисты и комсомольцы, лучшие разведчики, стрелки и пулеметчики 15-й дивизии во главе с помощником командира 133-го полка Карповым и комиссаром Петровым. Проводником штурмовой группы в составе 270 человек был житель деревни Строгановки И. И. Оленчук. В годы Великой Отечественной войны он совершил новый героический подвиг, оказав помощь войскам 3-го Украинского фронта в форсировании Сиваша.

Над заливом стоял густой туман. С вражеского берега сверкали прожекторы, но из-за тумана ничего не было видно. Войска шли в безмолвной тишине. До середины дошли спокойно, но затем ноги все больше стали вязнуть в иле. Каждый шаг приходилось делать с громадным напряжением. За полночь бойцы штурмовой колонны добрались до проволочных заграждений и начали резать проволоку. Враг заметил советских бойцов и открыл по ним ураганный огонь из пулеметов и орудий. Снаряды рвались, вздымая к небу огромные столбы воды и грязи. На рассвете ветер начал менять направление. Теперь он гнал воду в Сиваш. В борьбе со стихией величайший героизм и выдержку проявили командиры и бойцы 15-й дивизии. В рекордно короткий срок они с помощью местного населения соорудили защитный вал и остановили воду. По колено в холодной жидкой грязи бойцы продолжали переправу. Мороз сковывал намокшую одежду. Колеса орудий и повозок глубоко врезалось в размякшее дно. Лошади выбивались из сил, и часто бойцам приходилось самим вытаскивать завязшие в иле орудия и повозки с боеприпасами. Пулеметы несли на себе.

Совершив восьми километровый переход, советские войска залегли перед Литовским полуостровом.

«Назад дороги нет. Или победить, или умереть», — так думал каждый.

Взлетела в небо и рассыпалась дождем искр зеленая ракета. Раздалась команда: «В атаку! На штурм!»

Неудержимым потоком бойцы вливались в узкий проход между двумя рядами колючей проволоки. Те, кто не успел попасть в проход или не заметил его во тьме, бросались прямо на проволоку, рвали ее штыками, выворачивали руками колья. За проволокой красноармейцы широкой лавиной разлились но берегу Литовского полуострова.

Врангелевцы бросали в наступавших сотни гранат, в упор расстреливали из винтовок и пулеметов. Перекопская артиллерия врага повернула часть своих орудий на Литовский полуостров и била по советским войскам. Сотни красноармейцев падали, сраженные пулями и осколками. Но вот атакующие достигли вражеских окопов. Завязался штыковой бой. Белогвардейцы не выдержали и, побросав оружие, бежали. Не давая врагу опомниться, полки 15-й дивизии под командованием И. И. Раудмеца, который находился в первых рядах, устремились в глубь Литовского полуострова. Вскоре за 15-й дивизией на Литовский полуостров вышли части 52-й и 51-й дивизий. Разгромив Кубанскую бригаду генерала Фостикова, советские войска к 10 часам утра обошли перекопские позиции и двинулись к юшуньским укреплениям. Предпринятая противником контратака была успешно отбита.

Наступление 51-й дивизии на укрепления Турецкого вала, намеченное на утро 8 ноября, было отложено на несколько часов. Стоял сильный туман, в двух шагах ничего не было видно. Туман рассеялся только к одиннадцати часам. После продолжительной артиллерийской подготовки был дай сигнал к атаке Турецкого вала. В полдень поднялась в атаку первая штурмовая волна. Встреченные ураганным артиллерийским и пулеметным огнем с вала, наступающие бойцы не смогли преодолеть проволочных заграждений. Почти все красноармейцы полегли перед проволокой.

Вторая штурмовая волна была поддержана пятнадцатью бронемашинами. Но и ей удалось преодолеть только первую полосу проволочных заграждений.

Перед наступлением темноты началась вторая атака Турецкого вала. Была захвачена часть второй полосы проволочных заграждений. На поле боя остались почти все участники атаки.

На чонгарском направлении в это время еще шла подготовка к форсированию Сиваша. Наступление 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было остановлено огнем с вражеских кораблей. На Литовском полуострове советские части героически отбивали яростные контратаки врангелевской пехоты и кавалерии. Враг пытался сбросить их в Сиваш, залитый нахлынувшей водой. Броды были затоплены. Части, действовавшие на Литовском полуострове, были отрезаны от главных сил. Создалась угроза гибели этих частей. Положение было крайне напряженным. Нужно было немедленно вызвать помощь, но связь бездействовала. Соленая вода разъела телефонный провод, проложенный по дну моря. И тогда рота связи вызвалась встать в шеренгу по дну Сиваша и держать в руках провод. На десятиградусном морозе, по пояс в ледяной воде, бойцы четыре часа несли боевую вахту, обеспечив связь командования с частями, укрепившимися на Литовском полуострове. На Литовский полуостров были срочно посланы подкрепления. Одновременно М. В. Фрунзе приказал 51-й дивизии немедленно в лоб атаковать Турецкий вал.

После полуночи 9 ноября полки 51-й дивизии в четвертый раз поднялись на штурм грозного вала. В едином могучем порыве бойцы двинулись вперед. Прикладами винтовок, лопатами, топорами они рубили и рвали проволоку. Команды не было слышно, ее заглушал гром канонады. Под ураганным огнем врага, ослепляемые прожекторами, красноармейцы неустрашимо штурмовали вал. Срывались на обледенелом отлогом скате, скользили вниз, поднимались и вновь бросались вперед.

Коммунисты и комсомольцы шли в первых рядах. Падали, сраженные пулями или осколками, командиры и комиссары, рядовые бойцы становились на их место. Редея на каждом шагу, красноармейские цепи шли упорно вперед. У врага было превосходство в технике. Он расстреливал в упор штурмующих бойцов. Его артиллерия забрасывала снарядами весь участок перед проволокой, создавая сплошную огневую завесу. У Красной Армии было превосходство в людях, и самое главное — в качестве этих людей, в их боевом духе, который не могли сломить ни пулеметы, ни орудия.

Около трех часов утра 9 ноября 455-й и 456-й полки 51-й дивизии почти одновременно вышли на вал. За ними спешил второй эшелон — 453-й и 454-й полки. Не задерживаясь, второй эшелон пошел вперед, на юг, к юшуньским позициям.

Атакованные с Литовского полуострова и Турецкого вала белогвардейцы начали отходить с перекопских укреплений. Но их артиллерия еще продолжала косить наступавшие красные части. Отдельные группы белогвардейцев ожесточенно сопротивлялись. Советским воинам приходилось выбивать их из окопов штыками и прикладами.

К утру 9 ноября через Сиваш на Литовский полуостров переправились 7-я кавалерийская дивизия и отряды Махно. В это время главные силы 6-й армии — 15-я и 52-я стрелковые дивизии вели наступление на участке между Сивашем и озером Красным, в общем направлении на Карпову Балку, а 51-я стрелковая дивизия с Ударно-огневой бригадой — в общем направлении на Армянск — Юшунь. Отбив контратаку белогвардейской конницы, части 52-й стрелковой и 7-й кавалерийской дивизий на плечах противника ворвались на первую линию юшуньских укреплений. Однако дальше они продвинуться не смогли. Попытка 51-й дивизии с хода прорвать эти укрепления также была отбита противником.

С утра 10 ноября на юшуньских позициях завязались упорные бои. Противник ожесточенно сопротивлялся, переходил неоднократно в контратаки, и все же к вечеру части 15-й, 51-й и 52-й дивизий овладели второй линией окопов и подошли к третьей. Чтобы спасти эту линию укреплений, Врангель собрал остатки 1-го армейского и Конного корпусов и бросил их в контратаку. Ему удалось оттеснить главные силы 6-й армии на Литовский полуостров, а конницей в районе Армянска зайти в тыл 51-й стрелковой дивизии. На помощь этой дивизии М. В. Фрунзе послал Латышскую стрелковую дивизию под командованием Ф. К. Калнина. Однако еще до подхода подкреплений 51-я дивизия прорвала юшуньские позиции и вышла в Крым, направив сразу же часть сил в тыл противника, теснившего 15-ю и 52-ю дивизии. К 11 ноября на Перекопском перешейке сложилась весьма своеобразная обстановка: и советские войска и врангелевцы добились успеха на противоположных флангах, угрожая друг другу ударами по тылам. Положение, однако, резко изменилось в связи с решительным успехом 4-й армии на чонгарском направлении.

Воспользовавшись отвлечением внимания противника на Перекопский перешеек, М. В. Фрунзе приказал 30-й дивизии, которой командовал коммунист И. К. Грязнов, перейти в атаку у Чонгара, где вела бой 6-я кавалерийская дивизия 1-й Конной армии.

Штурм чонгарских укреплений начался в ночь на 11 ноября. 89-я бригада шла в атаку у Чонгарского моста, 90-я бригада — у Сивашского моста, 88-я бригада подтягивалась к району сражения. Стояла темная промозглая осенняя ночь. Резкий пронизывающий ветер дул в лицо. У бойцов коченели руки и ноги. Осторожно, без шума, саперы начали спускать в воду попарно связанные бревна. Крепя один конец к другому, они протянули эту тонкую длинную нитку вдоль обгоревших свай до противоположного берега.

По этому хлипкому мостику двинулась первая партия бойцов и перебралась на противоположный берег. Вслед за ней выступил третий батальон 266-го стрелкового полка, переправой которого руководил командир 89-й бригады М. В. Калмыков. Один за другим, балансируя по скользкому, качающемуся мостику, который погружался под тяжестью людей в воду, тихо и бесшумно шли бойцы. Неожиданно для противника красноармейцы молча бросились на штурм укреплений. Одновременно советская артиллерия ударила по позициям белых. Враг был застигнут врасплох… В ночной мгле началась кровопролитная схватка.

ШТУРМ ПЕРЕКОПА.(С картины Г. Савицкого, В. Ефанова и Н. Христенко.)

Врангелевцы дрались с ожесточением и злобным упорством: с потерей Крыма решалась судьба всей белогвардейщины, решалась их личная судьба. Противник сосредоточил мощный огонь на узком мостике, чтобы помешать переправе вновь подходящих красных частей. Яркие лучи прожекторов беспрерывно освещали Сиваш. Много раз разрывалась тонкая бревенчатая переправа, но саперы быстро ее восстанавливали.

Бегом по мостику, таща на себе ручные и станковые пулеметы, врывались рота за ротой на узкий кусочек суши у Тюп-Джанкоя. Вслед за 266-м полком переправился 267-й, затем 265-й.

Шквальный огонь пулеметов и орудий сметал ряд за рядом атакующие цепи красноармейцев. Но части 89-й и 90-й бригад продолжали двигаться вперед. Красноармейцы шли только с ручными и станковыми пулеметами. Ни одна лошадь, ни одна повозка с огнеприпасами, ни одна пушка не могли быть переправлены: узкий помост выдерживал только пеших. Но для того, чтобы сломить сопротивление врага, одних пулеметов было недостаточно, нужна была поддержка артиллерии. Огонь орудий 30-й дивизии не доставал третьей линии врангелевских укреплений.

Вслед за переправой 90-й бригады тотчас же началось строительство моста. Тяжелые снаряды разбивали в щепки огромные бревна. Но враг не сломил мужества советских саперов. Под губительным артиллерийским огнем мост был построен. Конница, артиллерия и повозки с боеприпасами были переправлены на южный берег. К 7 часам утра, сломив ожесточенное сопротивление противника, 266-й полк овладел тремя линиями укреплений. Развивая успех, 266-й и подошедшие к нему остальные полки 89-й бригады начали стремительное наступление на Джанкой.

Днем 11 ноября войска 4-й армии сбили противника с позиций и отразили все его контратаки.

Успешное наступление 30-й дивизии сразу же сказалось на действиях советских войск на Перекопе. 51-я дивизия вместе с подошедшей Латышской дивизией стремительно атаковали врага у Юшуня. Не выдержав удара, белогвардейцы обратились в бегство.

Таким образом, 8 — 11 ноября белогвардейская армия была окончательно разгромлена. Враг начал откатываться на юг, к портам. Все ворота в Крым были распахнуты, и через них хлынул неудержимый поток красной конницы.

2-я Конная армия, вошедшая в прорыв, образованный 6-й армией, преследовала противника в направлении на Джанкой и Ялту, а 1-я Конная армия, также двинувшаяся в Крым через Перекопский перешеек, развивала наступление в общем направлении на Симферополь и далее на Севастополь. 4-я армия, преследуя противника, двигалась на Феодосию и Керчь. Впереди пехоты стремительно наступал 3-й конный корпус, входивший теперь в состав 4-й армии.

Во время штурма авиация фронта прикрывала и поддерживала наступавшие войска на перекопском и чонгарском направлениях. Группа самолетов под командованием начальника воздушного флота 4-й армии А. В. Васильева бомбовыми ударами заставила отойти от станции Таганаш сосредоточенные здесь 8 бронепоездов противника и тем обеспечила успех своим войскам.

Как только советские войска вошли в Крым, М. В. Фрунзе дал начальнику воздушного флота фронта задание — срочно создать в районе Джанкоя передовую авиабазу, откуда организовать ежедневные налеты на Евпаторию, Севастополь, Ялту, Феодосию и другие порты, чтобы не дать противнику возможности производить планомерную эвакуацию. Авиация наносила удары по отходившим белогвардейским войскам, бомбардировала железнодорожные эшелоны, бронепоезда, аэродромы и порты.

11 ноября 1920 года М. В. Фрунзе, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, обратился по радио к Врангелю с предложением прекратить сопротивление и обещал амнистию сложившим оружие.

На другой день В. И. Ленин в телеграмме М. В. Фрунзе писал:

«Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и невыпуск ни одного судна; если же противник не примет этих условий, то по-моему нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно»[410].

Врангель не ответил на предложение советского командования и скрыл его от своих войск. Он еще надеялся с помощью Антанты сохранить остатки своей армии, чтобы продолжать борьбу против Советской власти. Но остановить бегущие в панике белогвардейские полки было уже невозможно. Вся артиллерия, броневики, танки, бронепоезда, войсковое имущество, склады, аэропланы, присланные из-за океана, — все было брошено.

Бегство остатков белогвардейской армии Врангеля из Крыма. (Фото.)

Преследуя белогвардейцев, войска 2-й Конной армии и 51-й дивизии 13 ноября освободили Симферополь, а 15 ноября войска 6-й и 1-й Конной армий вступили в Севастополь. В тот же день части 4-й армии очистили от врага Феодосию, на следующий день — Керчь, 17 ноября 2-я Конная армия вошла в Ялту.

В разгроме врангелевщины Красной Армии оказали помощь крымские партизаны, сражавшиеся в тесном взаимодействии с войсками Южного фронта. Во второй половине сентября представитель крымских партизан И. Д. Папанин прибыл в Харьков, где встретился с М. В. Фрунзе. В штабе Южного фронта он получил оружие и боеприпасы, которые на быстроходном военном катере были доставлены в Крым. Привезенное оружие было использовано против деморализованных белогвардейских войск. Вскоре отряд десантников во главе с и. д. Папаниным соединился с основными силами Повстанческой армии А. В. Мокроусова. На Феодосийском шоссе партизаны снова напали на остатки корпуса Барбовича. В результате внезапной атаки солдаты противника побросали оружие и в панике стали сдаваться в плен. Корпус Барбовича прекратил существование. Отрезав отступающим белогвардейцам путь на шоссе Симферополь — Феодосия, партизаны разгромили также отступавшие части 1-го Кубанского и 2-го Донского корпусов.

В середине ноября 1920 года доблестные войска Южного фронта при активном содействии крымских партизан полностью освободили Крым. Остатки белогвардейских войск, погруженные на корабли, отплыли к берегам Босфора, отдавшись под покровительство Франции.

В ходе боев за освобождение Крыма войска Южного фронта захватили много пленных и большое количество военного имущества врага. Только один 456-й стрелковый полк 51-й дивизии с 29 октября по 14 ноября захватил 18 артиллерийских орудий, более 20 пулеметов, около 1000 винтовок, более 700 000 патронов и много другого военного имущества. За это же время он взял в плен около 600 белогвардейцев.

Английские и французские орудия, захваченные Красном Армией у врангелевцев. 1920 г. (Фото.)

Победа, одержанная советскими войсками над армией Врангеля, и героизм Красной Армии были высоко оценены Советским правительством. 24 декабря 1920 года Совет Труда и Обороны принял специальное постановление, в котором говорилось:

«Беззаветной храбростью войск Южного фронта РСФСР освобождена от последнего оплота российской контрреволюции — их героическими усилиями освобожден Крым, сброшен в море Врангель и силы его окончательно рассеяны. Страна, наконец, может отдохнуть от навязанной ей белогвардейцами трехлетней гражданской войны, приступить к залечиванию нанесенных ей бесчисленных ран и заняться восстановлением столь пострадавшего за эти годы народного хозяйства».

Совет Труда и Обороны объявил войскам Южного фронта благодарность «за проявленную ими беззаветную храбрость, исключительную энергию и политическую сознательность в борьбе за осуществление идеалов рабоче-крестьянской революции»[411].

За бессмертные подвиги в борьбе за освобождение Крыма более 40 соединений, частей и подразделений были награждены орденами и почетными Красными знаменами. Несколько тысяч наиболее отличившихся бойцов и командиров были награждены орденом Красного Знамени и почетным оружием. Только в одной 30-й дивизии этой высокой награды было удостоено более 100 человек.

Крымский обком РКП(б) вручает Красное знамя партизанам за участие в освобождении Крыма от белогвардейцев. Керчь. 1920 г. (Фото.)

В обращении командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе к войскам 17 ноября особо отмечалась исключительная доблесть 51-й и 15-й стрелковых дивизий в упорных боях под Юшунем, героическая атака 30-й стрелковой дивизии у чонгарских переправ, лихая работа 1-й и 2-й Конных армий, выполнивших задачу вдвое скорее установленного срока, а также массовый героизм красноармейцев и командиров в боях за Крым. Отличившимся при штурме крымских укреплений дивизиям были присвоены почетные наименования: 15-й — «Сивашская», 30-й стрелковой и 6-й кавалерийской — «Чонгарские», 51-й — «Перекопская», а командиры 15-Й и 51-й дивизий И. И. Раудмец и В. К. Блюхер награждены орденом Красного Знамени.

Тяжелой ценой была завоевана победа над Врангелем. Только при штурме Перекопа и Чонгара войска Южного фронта потеряли убитыми и ранеными 10 тысяч героев. В память об их мужестве Советское правительство впоследствии воздвигло обелиск. Невиданный массовый героизм, который проявили войска Красной Армии при штурме крымских укреплений, вошел в историю и навсегда останется в памяти благодарного советского народа. Подвиги героев запечатлены во многих произведениях литературы и искусства. Поэт Владимир Маяковский вдохновенно писал:

Слава тебе, краснозвездный герой!

Землю кровью вымыв, во славу коммуны, к горе за горой шедший твердынями Крыма.

Не только тобой завоеван Крым и белых разбита орава, — удар твой двойной: завоевано им трудиться великое право.

И если в солнце жизнь суждена за этими днями хмурыми, мы знаем — вашей отвагой она взята в перекопском штурме.

В одну благодарность сливаем слова тебе, краснозвездная лава.

Во веки веков, товарищи, вам — слава, слава, слава!

Разгром врангелевщины имел большое политическое и военное значение. Врангелевский фронт являлся продолжением польского фронта. Пока не была разгромлена армия Врангеля, нельзя было считать прочным мир с буржуазно-помещичьей Польшей. Ликвидировав врангелевщину, Красная Армия закрепила мир с Польшей, завершив тем самым борьбу страны Советов против третьего объединенного похода Антанты.

Победа над армией Врангеля, которая была оснащена Антантой лучше, чем любая другая белогвардейская армия, была достигнута ценой огромного напряжения и усилий рабочего класса и трудового крестьянства Советской России. В ходе ожесточенной борьбы против врангелевщины Красная Армия покрыла себя бессмертной славой, проявив образцы мужества, стойкости и героизма, сочетаемые с искусством бить врага. В докладе VIII Всероссийскому съезду Советов В. И. Ленин, оценивая значение победы над Врангелем, говорил делегатам:

«Вы знаете, конечно, какой необыкновенный героизм проявила Красная Армия, одолев такие препятствия и такие укрепления, которые даже военные специалисты и авторитеты считали неприступными. Одна из самых блестящих страниц в истории Красной Армии — есть та полная, решительная и замечательно быстрая победа, которая одержана над Врангелем. Таким образом, война, навязанная нам белогвардейцами и империалистами, оказалась ликвидированной»[412].

Постановление Совета Труда и Обороны о вынесении благодарности войскам Южного фронта. 24 декабря 1920 г. (Фотокопия.)

Операции, предпринятые Красной Армией против белогвардейских войск Врангеля, обогатили советское военное искусство ценным опытом. Во время решающего наступления войск Южного фронта за сравнительно короткий срок, равный 20 дням, была разгромлена одна из сильнейших белогвардейских армий. До этой операции история войн знала немного таких примеров. По указанию Центрального Комитета Коммунистической партии на Южном фронте были сосредоточены крупные силы, необходимые для полного сокрушения врага. При этом Коммунистическая партия и Советское правительство пошли даже на временное ослабление Западного и Юго-Западного фронтов, сдерживавших натиск польских захватчиков. Жизнь полностью подтвердила правильность советской политики и стратегии, основанных на всестороннем учете международных и внутренних условий.

Исключительную ценность имеет опыт боевых действий советских войск на Каховском плацдарме. Борьба Красной Армии за удержание Каховского плацдарма — выдающийся пример ведения активных оборонительных боев. Штурм Перекопа и Чонгара является первым в истории Красной Армии опытом прорыва сильно укрепленной, глубокоэшелонированной обороны противника.

Провалом польских великодержавных планов и разгромом Врангеля закончился период иностранной военной интервенции и гражданской войны в нашей стране.

В ожесточенной борьбе первая в мире республика рабочих и крестьян одержала всемирно-историческую победу над иностранными интервентами и белогвардейцами, отстояла свою государственную независимость, свое свободное существование.

Организатором и вдохновителем этих великих побед была Коммунистическая партия во главе с В. И. Лениным.