Конец иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции

Глава восьмая. Укрепление Советского государства в 1920 году.

Три года рабочие и крестьяне Советской России с оружием в руках защищали свое государство от внутренней контрреволюции и интервентов. В течение шести лет, считая с начала первой мировой войны, страна вынуждена была отдавать все свои силы и ресурсы прежде всего для удовлетворения военных нужд. Лишь в самом конце 1920 года на территории Советской страны в основном прекратились военные действия и были ликвидированы основные фронты. К этому времени власть Советов была восстановлена на территории свыше 5 тысяч квадратных километров с населением в 47 миллионов человек. После установления Советской власти в Грузии войска интервентов и внутренней контрреволюции оставались только на Дальнем Востоке. Вся остальная территория Советской страны была освобождена от врагов. Первая в мире республика трудящихся, истощенная войной, блокадой, голодом и болезнями, отстояла свое право на существование в окружении враждебных ей буржуазных государств и обеспечила себе продолжительный период мирного развития. Это была великая победа, завоеванная рабочими и крестьянами страны Советов под руководством Коммунистической партии.

Наибольшие жертвы для достижения этой победы принес героический рабочий класс Советской России. На его плечах лежала основная тяжесть управления страной, укрепления ее вооруженных сил, обеспечения фронта всем необходимым.

Твердо веря в победу социализма, рабочие теснее сплачивали свои ряды под знаменем Коммунистической партии и Советов. В начале 1920 года 1146 членов Московского Совета — 74,8 процента общей численности его состава — были потомственными пролетариями. Из них около трети продолжали работать непосредственно у станка. Коммунистическая фракция Моссовета выросла к этому времени до 86,16 процента против 66 процентов в апреле 1918 года. В то же время численность меньшевистской фракции упала соответственно с 11,5 процента до 2,6 процента. Меньшевистские депутаты представляли в Московском Совете главным образом мелкобуржуазные слои города. При этом многим из них, для того чтобы быть избранными в Советы, приходилось выдавать себя перед рабочими за «беспартийных». Что касается эсеров, то они вовсе не были представлены в Московском Совете в начале 1920 года. Так же обстояло дело в Петрограде и других крупных пролетарских центрах.

Демонстрация на Красной площади в день третьей годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Москва. 7 ноября 1920 г. (Фото.)

Несгибаемая воля к победе, стойкость рабочего класса, его великий революционный энтузиазм цементировали и сплачивали ряды трудящихся, укрепляли тыл Красной Армии, обеспечивали высокие боевые качества ее частей.

«Главный источник нашей силы: сознательность и героизм рабочих, которым, — подчеркивал В. И. Ленин, — не могли и не могут не сочувствовать, не оказывать поддержки трудящиеся крестьяне»[510].

Победа над интервентами и белогвардейцами была бы невозможна без самой активной поддержки политики Советской власти со стороны миллионов трудящихся крестьян.

Выставка боевых трофеев Красной Армии на Красной площади в Москве. 1921 г. (Фото.)

Враги социалистического государства пытались сыграть на больших трудностях, которые принесли крестьянству многолетняя война и иностранная военная интервенция. Они делали ставку на то, что крестьяне-труженики не выдержат новых испытаний, откажутся от борьбы, перестанут поддерживать Советскую власть, капитулируют перед объединенными силами международной и внутренней контрреволюции. Внутри Советской России такими надеждами жили осколки свергнутой и разгромленной экономически городской буржуазии и самый многочисленный эксплуататорский класс — кулачество.

Ослабленное хозяйственно, изолированное от масс политически, кулачество не складывало оружия. Кулаки вели яростную борьбу за влияние среди крестьян, оказывали противодействие политике Советской власти. Учитывая настроения крестьян-тружеников, кулаки и их эсеровская агентура не решались выступать с открытым призывом к свержению власти Советов. Для того чтобы восстановить крестьян против Советской власти и тем достигнуть своей цели, кулачеству приходилось прибегать к самой изощренной демагогии. Так, например, во Владимирской губернии в летние месяцы 1920 года, когда Красная Армия развивала наступление на Западном фронте и громила десанты Врангеля на Кубани, кулачество выступило в роли… миротворца. «Требуем немедленного окончания войны мирным путем!», «Долой войну, да здравствует вечный мир!» — таковы были провокационные лозунги, распространявшиеся кулачеством среди крестьян. Кулаки призывали крестьянство прекратить помощь фронту, саботировать выполнение продразверстки, требовать свободной торговли хлебом, добиваться созыва Учредительного собрания.

Выразителями интересов кулаков в борьбе против Советской власти были эсеры. Разоблаченные до конца в глазах трудящихся, разгромленные организационно, эсеры не смели и не могли более выступать от имени своей партии, под флагом ее программы. Прикидываясь «беспартийными», даже «сторонниками» власти Советов, эсеры проникали в отдельные звенья советского аппарата на местах и исподтишка творили свое черное дело.

Там, где кулачеству и эсерам удавалось обмануть и повести за собой часть крестьян, вспыхивали антисоветские мятежи. Вспышки эти сразу же гасли, как только крестьянам-труженикам становился очевиден истинный смысл этих выступлений. В течение всего периода, пока шла война против буржуазно-помещичьей Польши и Врангеля, кулачество было не в состоянии организовать сколько-нибудь значительные выступления против Советской власти в тылу Красной Армии.

Повести за собой трудовое крестьянство кулакам и их агентуре — эсерам не удалось: за время революции и гражданской войны крестьянин-труженик вырос политически. В лице рабочего класса и его авангарда — Коммунистической партии — трудовое крестьянство России видело своего испытанного вождя. Наоборот, в деревенских богатеях крестьяне-труженики видели своих кровных врагов и упорно боролись против них. Ставка кулачества на то, чтобы обманным путем поднять крестьян против Советской власти, была поэтому бита. Это явилось результатом большого собственного политического опыта миллионов крестьян и следствием неустанной разъяснительной работы Коммунистической партии и Советского правительства. Подводя итоги выступлениям делегатов-крестьян на VIII Всероссийском съезде Советов, состоявшемся в декабре 1920 года, В. И. Ленин отмечал:

«Из этих прений мне больше всего бросилось в глаза то, до какой степени глубока борьба между бедняком, действительно трудящимся, кулаком и лодырем. Величайшее значение нашей революции состоит в том, что мы помогли в самых низах деревни, в массе наименее политически сознательных, в массе беспартийного крестьянства этот коренной вопрос социальной революции поставить не только теоретически, а широко практически. Сейчас во всех деревнях и селах необъятной Советской России разбираются, спорят и убеждаются, кому приносят пользу наши политические и экономические мероприятия; везде в самых глухих закоулках разбираются в вопросе о трудовом крестьянстве и кулаке»[511].

Подавляющее большинство крестьян-тружеников на третьем году гражданской войны с пониманием относилось к политике рабоче-крестьянского правительства, воспринимало ее как свою собственную политику. Вторжение войск буржуазно-помещичьей Польши в пределы братских Украинской и Белорусской Советских Республик вызвало среди крестьянства новый патриотический подъем. Самые широкие слои трудящихся города и деревни еще теснее сплотились вокруг Советов и их руководящей силы — рабочего класса и его партии. «Старые акты помещичьего насилия и зверства, — указывал В. И. Ленин, — стояли так наглядно, что убеждать было легко, и даже крестьянство наиболее хлебных окраин, наименее связанное с промышленностью, даже это крестьянство убедить было нетрудно в том, что мы ведем войну за интересы трудящихся, и таким образом вызвать почти поголовный энтузиазм»[512].

Новый поход Антанты против Советской республики поднял на борьбу против интервентов даже такие элементы мелкой буржуазии, которые до этого стояли в стороне и не оказывали активной поддержки Советской власти.

«… Война с Польшей, — говорил по этому поводу В. И. Ленин, — пробудила патриотические чувства даже среди мелкобуржуазных элементов, вовсе не пролетарских, вовсе не сочувствующих коммунизму, не поддерживающих диктатуры пролетариата безусловно, а иногда, надо сказать, и вообще не поддерживающих ее…»[513]

Трудовое крестьянство вместе с рабочим классом деятельно поддерживало военные усилия Советского правительства в борьбе против польских интервентов и Врангеля. С большим успехом прошли новые мобилизации трудящихся в армию. По неполным данным, за одиннадцать месяцев 1920 года в ряды Красной Армии влилось свыше полутора миллионов новых бойцов, подавляющее большинство которых составляли крестьяне. Мобилизации проходили при высокой политической активности рабочего класса, трудового крестьянства. Так, при мобилизации в армию граждан, родившихся в 1901 году, на призывные пункты явилось 502 465 человек, тогда как на учете в военных комиссариатах числилось лишь 350 тысяч.

За первые пять месяцев заготовительного сезона 1920/1921 года крестьяне свезли на государственные и кооперативные ссыпные пункты 168,6 миллиона пудов хлеба — почти столько же, сколько за весь предыдущий заготовительный сезон. При этом производящие губернии центра России дали в неурожайном 1920 году столько же хлеба, сколько и в 1919 году. Поддержка Советской власти трудящимися крестьянами ярко проявилась в выполнении ими продовольственной разверстки.

Характерным для 1920 года явлением было стремление крестьян-тружеников выполнить обязательные поставки государству в первые же месяцы нового заготовительного периода, начавшегося в августе. Так, в Орловской губернии за август — ноябрь разверстка была выполнена крестьянами более чем на 80 процентов. В Воронежской губернии к марту 1921 года крестьяне ссыпали 92 процента причитавшегося с них хлеба. В Белевском уезде Тульской губернии к декабрю 1920 года разверстка была выполнена на 85–90 процентов. В Демидовском уезде Смоленской губернии, без содействия продотрядов, по почину самих крестьян, государственный наряд на картофель был выполнен на 125 процентов. За первую треть 1920/1921 заготовительного года крестьяне сдали государству 144 миллиона пудов хлеба и зернофуража — в два с половиной раза больше, чем за тот же период 1919/1920 заготовительного года[514]. Сам темп ссыпки хлеба крестьянами летом и осенью 1920 года свидетельствовал об их возросшем понимании своих обязанностей перед Советским государством.

Всего за 1920/1921 заготовительный год крестьянство предоставило государству 367 миллионов пудов хлеба (почти на одну треть больше, чем в 1919/1920 году). За одиннадцать месяцев 1920 года государственные заготовки мяса составили 20 миллионов пудов — в четыре раза больше, чем за весь предыдущий заготовительный сезон[515]. В государственные склады поступило от крестьян также большое количество картофеля, масла и других продуктов сельского хозяйства.

Столь же успешно проходила закупка лошадей для Красной Армии. Помимо обязательных закупок крестьяне добровольно продали государству в 1920 году около 75 тысяч лошадей[516]. Увеличился объем денежных отчислений крестьян государству. В 1920 году в государственное казначейство поступило 60 процентов начисленной на крестьян суммы местных налогов против 53,4 процента в 1919 году[517].

1920 год прошел под знаком дальнейшего укрепления военно-политического союза рабочего класса и трудового крестьянства. Наиболее ярким и жизненным проявлением этого было дальнейшее упрочение Советов рабочих и крестьянских депутатов, являвшихся политической основой нового государства, созданного в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции.

Коммунистическая партия направляла работу государственного аппарата сверху донизу через большевистские фракции Советов, с которыми тесно смыкалась основная масса беспартийных депутатов от рабочих и крестьян. Центральный Комитет партии руководил подготовкой и проведением сессий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов. Основные вопросы порядка дня VIII съезда Советов были предварительно обсуждены на заседании Политбюро ЦК РКП(б), а затем, по указанию Центрального Комитета, уточнены в Совете Народных Комиссаров и Президиуме ВЦИК. Деятельность Советов в губерниях, уездах, волостях направляли комитеты местных организаций Коммунистической партии.

Несмотря на тяжелые условия гражданской войны и иностранной военной интервенции, Коммунистическая партия неуклонно держала курс на всемерное развитие советской демократии. К концу лета 1920 года почти всюду была завершена ликвидация ревкомов. Вся полнота власти на местах принадлежала Советам, избранным трудовым населением города и деревни.

Даже в трудных условиях военного времени, в соответствии с Конституцией РСФСР, проводились выборы в Советы и на съезды Советов. По неполным данным, касающимся 33 губерний, в 1920 году было созвано свыше 400 губернских и уездных съездов Советов[518]. Как правило, съезды в губерниях и уездах созывались не менее двух раз в год, в волостях — каждые три месяца. Сельские Советы переизбирались три — четыре раза в год. Это обеспечивало постоянный контроль трудового народа над органами власти, тесную связь между населением и государственными учреждениями.

В работе Советов наряду с коммунистами активно участвовали самые широкие массы беспартийных рабочих и крестьян. В 1920 году на волостных съездах Советов беспартийным принадлежало абсолютное большинство (93,8 процента) мест. На уездных съездах беспартийные делегаты имели более половины мандатов (56,7 процента), на губернских съездах — пятую часть (20,8 процента)[519]. При этом число беспартийных участников съездов Советов неуклонно росло. В конце 1918 года в уездах на съездах Советов на долю беспартийных делегатов приходилось менее пятой части всех мандатов (19 процентов), в первой половине 1919 года — треть мандатов (33 процента), а во второй половине того же года — около половины общего их числа (45 процентов)[520].

В Советской России, которая являлась по преимуществу крестьянской страной, особенно важно было привлечь к участию в строительстве Советов широкие массы трудящегося населения деревни. В 1920 году бедняки и середняки составляли две трети (66 процентов) участников уездных съездов Советов и более одной трети (38,1 процента) делегатов губернских съездов[521]. На волостных съездах делегатами были почти исключительно крестьяне.

Октябрьская революция, предоставив женщине равные права с мужчиной, пробудила в ней интерес к активной политической жизни. Так, в Середском уезде Иваново-Вознесенской губернии, женщины составляли почти половину (47,9 процента) общего числа граждан, участвовавших в выборах местных Советов.

Партия и правительство постоянно заботились о всемерном укреплении связи органов власти с миллионными массами трудящихся. В условиях гражданской войны одним из наиболее действенных и гибких средств такой связи являлись конференции беспартийных рабочих и крестьян. На протяжении 1920 года беспартийные конференции проводились повсеместно, причем по сравнению с 1919 годом не только значительно возросло число таких конференций, но и сами они стали более массовыми.

Беспартийные конференции подготавливались и проводились партийными организациями совместно с пополнительными комитетами Советов. На конференции выносились наиболее животрепещущие вопросы внутренней политики и международного положения. Докладчиками, как правило, были руководящие партийные и советские работники. Заведующие отделами исполкомов нередко выступали с отчетами о деятельности Советов. Участники конференций активно обсуждали эти доклады и отчеты, критиковали недостатки в работе Советов, вносили конкретные, деловые предложения. Работа конференций широко освещалась в печати. По возвращении на места участники конференций отчитывались на собраниях перед избравшими их рабочими и крестьянами.

Во всех крупных пролетарских центрах беспартийные рабочие конференции созывались периодически. В Москве, например, только в июне 1920 года состоялось 13 таких конференций: одна — общегородская, 10 — по районам и 2 — среди железнодорожников Московского узла. Одновременно по районам города были проведены 10 конференций, 204 митинга и 248 собраний беспартийных женщин-работниц.

Конференции беспартийных трудящихся организовывались не только в масштабе губернии, но и по волостям. За шесть месяцев 1920 года, по далеко не полным данным, охватывающим 24 губернии, в стране было проведено 1097 беспартийных конференций, в которых приняло участие более полумиллиона человек. За то же время, по данным, касающимся всего лишь 12 губерний, среди крестьян было проведено 4707 митингов и бесед. На митингах и беседах присутствовало не менее 3 миллионов беспартийных крестьян. Только в Екатеринбургской губернии осенью было проведено около 300 конференций беспартийных рабочих и крестьян.

Значение беспартийных конференций в условиях 1920 года было исключительно велико. Они сплачивали и организовывали беспартийный актив Советов, упрочивали авторитет Коммунистической партии среди трудящихся.

«Проводить беспартийные конференции необходимо как можно чаще, — говорилось в отчете Епифанского уездного комитета РКП(б), — потому что они исчерпывающе выясняют волнующие вопросы, рассеивают разные темные слухи, распространяемые темными элементами. Крестьяне везде просили устраивать чаще беспартийные конференции»[522].

Партийные и советские организации уделяли большое внимание повышению уровня печатной и устной пропаганды и агитации, в особенности среди крестьян. Партия добивалась того, чтобы работа среди трудящихся велась по важнейшим для них вопросам со знанием дела и обстановки на местах, в доступной форме, просто и доходчиво. Партийные и советские организации городов тщательно готовили лекторов и инструкторов для деревни. Московский комитет партии, например, принял в июне 1920 года решение создать инструкторские курсы по работе в деревне и составить инструкции для городских работников, направляемых агитаторами на село.

Правдивое слово большевистской агитации и пропаганды находило живой отклик среди трудового крестьянства. На своем собственном опыте, практически бедняк и середняк постигали правоту политики коммунистов, верность указываемого ими пути. Крестьянин-труженик знал, что партия большевиков говорит ему всю правду, как бы она ни была тяжела, и поэтому настойчиво добивался, требовал разъяснения политической линии Коммунистической партии, смысла и значения декретов и постановлений Советского правительства. Идеи, которые несли в массы агитаторы и пропагандисты Коммунистической партии, овладевая сознанием миллионов, претворялись в могучую материальную силу, делавшую несокрушимым советский строй.

Культурный уровень сельского населения был в то время еще крайне низок. Так, в упоминавшемся уже Середском уезде Иваново-Вознесенской губернии более одной трети членов сельских Советов (35,3 процента) не умели ни читать, ни писать. Недостаточно широк был и политический кругозор многих крестьян. Но в главных, решающих вопросах политической жизни страны крестьянство ориентировалось уже более уверенно и в основном правильно. Крестьяне облекали своим доверием коммунистов и таких беспартийных, которые готовы были поддерживать политическую линию коммунистов и отстаивать власть Советов. На волостных съездах делегаты-коммунисты, представлявшие сравнительно немногочисленные сельские партийные организации, составляли ничтожную (немногим более двадцатой части) долю общего числа участников съездов. Однако авторитет Коммунистической партии в массах трудового населения был столь велик, что президиумы этих съездов избирались, как правило, не менее чем на одну треть из депутатов-коммунистов.

Одним из наиболее важных проявлений неуклонного упрочения влияния РКП(б) среди трудового крестьянства являлся рост сельских партийных организаций. По данным, охватывающим 15 губерний, количество сельских ячеек РКП(б) с марта по сентябрь 1920 года увеличилось с 1774 до 4335, то есть почти втрое. Число членов партии в них возросло соответственно с 15 314 до 80 954, то есть более чем в пять раз, а число кандидатов в члены партии — с 7212 до 22 211, то есть в три раза[523]. В одной лишь Московской губернии к осени 1920 года насчитывалось 3238 крестьян — коммунистов.

Вместе с ростом численности. сельских партийных организаций возрастал их общий удельный вес в партии. Во Владимирской губернской организации к июлю 1920 года на долю крестьян-коммунистов приходилось свыше трети (38 процентов) наличного состава членов и кандидатов РКП(б). Общая по Республике численность сельских коммунистов достигла, примерно, 190 тысяч человек[524]. Это составляло четвертую часть всей численности партии к ее X съезду.

Коммунистическая партия была признанным выразителем воли миллионов трудящихся масс Советской России. При выборах в Советы представители других политических партий — эсеры, меньшевики, анархисты и прочие — получили от крестьян лишь 0,7 процента мандатов на уездные съезды Советов и пятую часть процента — на губернские съезды. Но даже для того, чтобы собрать это ничтожное количество крестьянских голосов, эсеры и прочее контрреволюционное охвостье вынуждены были заявлять о своем «согласии» с основными мероприятиями рабоче-крестьянского правительства. Остатки разбитых контрреволюционных партий не имели более никакой опоры среди трудового населения советской деревни.

Именно коммунистам народ вверял руководство своими органами власти — Советами. Коммунистам принадлежало 88,9 процента мест в исполкомах губернских Советов, 86,9 процента — в уездных и 28,1 процента мест — в волостных исполкомах[525]. Остальные места занимали беспартийные рабочие и крестьяне, поддерживавшие политическую линию РКП(б). В уездах и волостях значительную часть беспартийных членов исполкомов Советов составляли крестьяне-середняки. По Тамбовской губернии три четверти членов волостных исполкомов являлись представителями среднего крестьянства. Руководящее ядро советских работников составляли выходцы из рабочего класса (39,4 процента в губерниях, 14,9 процента — в волостях). В этом проявлялись доверие крестьянских масс к рабочему классу и его партии, активная поддержка подавляющим большинством населения Республики политики рабоче-крестьянского правительства.

Ни в одном буржуазном государстве даже в мирных условиях не было и не могло быть столь развитого демократизма, столь тесной связи между органами власти и населением, такого полного и всестороннего привлечения самых широких масс трудового народа к управлению страной.

«Уездные съезды Советов, — отмечал В. И. Ленин весной 1920 года, — являются таким демократическим учреждением, которого еще не видывали самые лучшие из демократических республик буржуазного мира, и через эти съезды (за которыми партия старается следить как можно внимательнее), а равно и через постоянные командировки сознательных рабочих на всякие должности в деревне, осуществляется руководящая роль пролетариата по отношению к крестьянству, осуществляется диктатура городского пролетариата, систематическая борьба с богатым, буржуазным, эксплуататорским и спекулирующим крестьянством и т. д.»[526]

Коммунистическая партия неустанно заботилась о всемерном развитии и укреплении Советов, улучшении работы государственного аппарата во всех его звеньях — от сельсовета до ВЦИК и Совета Народных Комиссаров. Вопросы улучшения работы советского аппарата постоянно стояли в центре внимания съездов и конференций РКП(б), центральных и местных партийных органов.

IX конференция РКП(б), состоявшаяся в сентябре 1920 года, широко обсудила насущные задачи работы партии в Советах. Конференция указала на необходимость еще более тесной и органической связи между Советами и всеми слоями трудящихся и предложила оживить деятельность пленумов Советов, ввести в практику делегатские совещания в перерывах между съездами Советов. От всех партийных и советских работников партия требовала неустанно и повседневно работать среди трудящихся, отчитываться перед ними, воспитывать массы и учиться у них.

«Все члены Советов, исполкомов, президиумов, — говорилось в решении конференции, — обязаны по своей деятельности давать не реже одного раза в месяц отчеты своим избирателям на общих собраниях, а также обязаны вести отдельные беседы, делать разъяснения, указания и пр.»[527]

Конференция рекомендовала губернским исполнительным комитетам Советов совместно с губкомами РКП(б) разработать план систематической информации населения о всех сторонах деятельности Советов, регулярно направлять ответственных работников для докладов на заводских, волостных и сельских собраниях перед рабочими и крестьянами. Конференция признала также желательным, чтобы народные комиссары и члены коллегий наркоматов не менее чем два раза в год выезжали с той же целью на места.

Укрепление связи Советов с массами было невозможно без упорной и непримиримой борьбы против бюрократических извращений внутри отдельных звеньев государственного аппарата. Одним из источников этих извращений являлось то, что в советских учреждениях работала тогда значительная часть служащих, воспитанных в условиях господства капиталистов и помещиков. Они принесли с собой в новый, советский государственный аппарат многие навыки и традиции старой, разбитой революцией государственной машины. Это в значительной степени затрудняло нормальную работу советских учреждений.

«Бюрократизм, господствующий во многих наших главках и центрах, часто больно ударяет по законнейшим интересам народных масс и служит одним из важнейших источников недовольства против партии, на которую переносят ответственность за главки и центры», — отмечалось в резолюции IX конференции РКП(б)[528]. Конференция призвала партийные организации усилить борьбу против бюрократизма, канцелярщины, рутины, косного, равнодушного отношения к запросам масс.

Важнейшим средством борьбы против бюрократизма было привлечение самих трудящихся к повседневному контролю за работой государственного аппарата. В этом отношении большую роль призвана была сыграть Рабоче-крестьянская инспекция (РКИ). В постановлении Политбюро ЦК РКП(б), принятом по предложению В. И. Ленина 23 января 1920 года, ставилась задача не создавать новых учреждений ни в одной области управления государством, а улучшать существующие наркоматы и всячески усиливать, развивать и расширять Рабоче-крестьянскую инспекцию, используя для этого преимущественно неквалифицированных рабочих, главным образом женщин[529].

Ячейки содействия РКП обследовали работу отдельных государственных учреждений, выявляли недостатки и намечали пути и средства улучшения постановки дела. К концу 1920 года в ячейки содействия РКИ было вовлечено свыше 10 тысяч рабочих и крестьян.

Однако в обстановке войны и разрухи система Рабоче-крестьянской инспекции не могла дать особенно значительного эффекта.

«… Рабоче-крестьянская инспекция, — отмечал В. И. Ленин в конце 1920 года, — существует больше, как пожелание, ее нельзя было пустить в ход потому, что лучшие рабочие были взяты на фронт, и потому, что культурный уровень крестьянских масс не мог выдвинуть работников в значительном масштабе»[530].

Поэтому основная работа по искоренению бюрократизма и волокиты в советских учреждениях проводилась непосредственно партийными организациями при содействии профсоюзов, комсомола, беспартийных рабочих и крестьянских конференций.

Большую помощь Советскому правительству и Коммунистической партии в укреплении Советского государства оказывали профессиональные союзы. Коммунистическая партия направляла деятельность профсоюзов на решение главнейших задач советского строительства. Профессиональные организации были активными помощниками партии во всей ее многогранной деятельности. Через своих представителей партия большевиков укрепляла профсоюзы, очищая их от различных контрреволюционных и оппортунистических элементов.

В течение 1920 года ряды профсоюзов продолжали расти. В январе 1921 года в профсоюзах состояло около 7 миллионов человек, почти в два с половиной раза больше, чем в начале 1918 года[531]. Многомиллионная масса членов профсоюзов все теснее сплачивалась вокруг Коммунистической партии. Это находило свое выражение как в активной поддержке профсоюзами директив Коммунистической партии и Советского государства, так и в широком выдвижении членов партии в состав руководящих органов профсоюзов. Так, на III съезде Всероссийского союза металлистов, состоявшемся в апреле 1920 года, из 305 мандатов 228 принадлежали членам и сочувствующим РКП(б).

Верным помощником Коммунистической партии в укреплении Советской власти являлся комсомол. В 1920 году, как и в прежние годы, тысячи комсомольцев по зову Коммунистической партии ушли на фронт сражаться против польских интервентов и белогвардейцев. Многие передовые представители рабочей молодежи были посланы на курсы красных командиров. С исключительным упорством и молодым задором трудились члены Коммунистического союза молодежи на хозяйственном фронте.

Коммунистическая партия и ее вождь В. И. Ленин рассматривали комсомол как верного помощника партии в построении коммунизма в нашей стране. Задачи борьбы комсомола за построение нового, коммунистического общества были определены В. И. Лениным в его речи на III Всероссийском съезде РКСМ 2 октября 1920 года. В. И. Ленин указывал, что именно молодежи предстоит строить коммунистическое общество. Но чтобы успешно решить эту историческую задачу, нужно учиться коммунизму. В. И. Ленин показал, что изучение коммунизма нельзя сводить к заучиванию коммунистических лозунгов, к усвоению того, что изложено в марксистских книгах и статьях. При таком подходе люди оказались бы не умеющими соединить знания, почерпнутые из коммунистической литературы, с жизнью, с практикой коммунистического строительства. В. И. Ленин подчеркнул, что одно из самых больших зол и бедствий, присущих капиталистическому обществу, заключается в полном разрыве книги с практикой жизни. С этим злом нужно бороться. Без работы, без борьбы книжное знание коммунизма ровно ничего не стоит, так как оно продолжало бы старый разрыв между теорией и практикой. В. И. Ленин учил, что коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество. На место зубрежки, свойственной старой школе, на место муштры, проводившейся в буржуазном обществе, необходимо поставить умение взять себе и критически осмыслить всю сумму человеческих знаний, отбросив все ненужное и вредное.

В. И. Ленин указывал, что коммунистическое общество нельзя построить, не возродив промышленности и земледелия на современной, по последнему слову науки построенной, основе. А таковой основой является электричество. Без электрификации страны, всех отраслей промышленности и земледелия нельзя построить коммунизм. Чтобы решить задачу электрификации страны, нужно знать, как технически приложить электричество и к промышленности, и к земледелию, и к отдельным их отраслям. В. И. Ленин говорил, что этому надо научиться самим комсомольцам и научить все подрастающее трудящееся поколение. Вот задача, которая стоит перед всяким сознательным коммунистом, перед всяким молодым человеком, считающим себя коммунистом, подчеркивал В. И. Ленин.

Большое место в выступлении В. И. Ленина на съезде комсомола заняли вопросы коммунистической морали и нравственности, воспитания нового человека — строителя коммунизма. Историческое выступление В. И. Ленина на III Всероссийском съезде РКСМ явилось программой борьбы комсомола, всей советской молодежи за построение социализма и коммунизма.

Огромную роль в упрочении пролетарского государства сыграла созидательная деятельность Коммунистической партии и Советов в национальных районах страны. Гражданская война и иностранная военная интервенция сильно задержали развертывание там мирного строительства. Однако никакие трудности не могли помешать строительству новой, советской национальной государственности на окраинах.

1920 год прошел под знаком неуклонного упрочения власти Советов в этих районах.

Большое значение имели успехи советского строительства на Украине и в Белоруссии, освобожденных Красной Армией от польских оккупантов. Партийные и советские организации РСФСР оказывали посильную помощь этим республикам. Только за два месяца — май и июнь 1920 года — из центра для постоянной работы на Украине было направлено свыше тысячи работников.

«Мы сознаем, — читаем мы в одном из документов ЦК РКП(б), — что оголяем Центральную Советскую Россию (до Урала включительно), но мы уверены, что положенная уже в этих губерниях партийная и советская работа будет вестись сносно и молодыми, еще неопытными работниками, опирающимися на прочную социальную базу Советской власти»[532].

Величайшей победой пролетарской революции явилось образование новых независимых социалистических советских республик — Азербайджанской ССР (28 апреля 1920 года), Армянской ССР (29 ноября 1920 года) и Грузинской ССР (25 февраля 1921 года), а также народных советских республик в Хиве и Бухаре.

Под руководством Коммунистической партии, опиравшейся на могучую поддержку народных масс, расширялись политические, военные и экономические связи между независимыми советскими республиками. 30 сентября 1920 года был подписан союзный договор между Российской федерацией и Советским Азербайджаном, 16 января 1921 года — договор о военном и хозяйственном союзе Советской России и Советской Белоруссии.

Строительство национальной советской государственности приобрело большой размах в пределах Российской федерации. На основе длительной подготовительной работы, проведенной Коммунистической партией и Советским правительством в 1917–1919 годах, был создан ряд новых национальных автономных советских республик в составе РСФСР.

27 мая 1920 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет принял декрет о создании татарского национального Советского государства. К ЦИК и СНК Татарской АССР перешла вся полнота государственной власти. В ведении высших органов федерации оставались только внешняя политика, оборона и внешняя торговля. Новой республике была оказана значительная материальная помощь. На укрепление партийного и советского аппарата в Татарскую АССР был направлен ряд опытных работников. ЦК РКП(б) и ВЦИК оказывали повседневное содействие губкому РКП(б) и ЦИК Татарии.

8 июня 1920 года ВЦИК издал декрет об образовании на правах автономной области Карельской Трудовой Коммуны. В 1923 году Карельская Трудовая Коммуна была преобразована в Карельскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. 24 июня был подписан декрет ВЦИК и Совнаркома об образовании Чувашской автономной области из районов бывшей Казанской губернии, а также Симбирской губернии, населенных чувашами. В ноябре 1920 года были образованы автономные области вотякского (удмуртского), калмыцкого и марийского народов.

Одним из наиболее трудных участков советского строительства в национальных районах страны в 1920 году был Северный Кавказ. Еще весной здесь шли упорные бои частей Красной Армии и горских повстанческих отрядов против остатков белогвардейских войск Деникина. Буржуазно-националистическая контрреволюция, разгромленная в открытом бою, изменила тактику. Враг развернул яростную антисоветскую кампанию. Силы контрреволюции попытались сыграть на разобщенности горских народов, их взаимном недоверии, отчужденности. Целью буржуазных националистов было натравить горцев друг на друга, вбить клин между ними и трудящимися России. Контрреволюционное меньшевистское правительство, удерживавшееся еще тогда в Грузии, всемерно содействовало терским и дагестанским буржуазным националистам.

Коммунистическая партия и Советское правительство развернули большую политическую работу среди горцев Кавказа. Она увенчалась провозглашением в ноябре 1920 года Дагестанской и Терской Автономных Советских Республик.

Это нанесло сокрушительный удар буржуазно-националистической контрреволюции, Северный Кавказ навсегда стал советским.

Вскоре после ликвидации колчаковщины и разгрома контрреволюционной верхушки уральского и оренбургского казачества развернулась работа по созданию Казахской Советской Автономной Республики. По решению Киргизского (Казахского) Ревкома, принятому совместно с Турккомиссией и реввоенсоветом Туркестанского фронта, была созвана первая советская казахская краевая конференция, которая проходила в Актюбинске с 3 по 11 января 1920 года. На конференции присутствовало 280 делегатов от различных областей Казахстана. 15 числе делегатов было 70 коммунистов. Конференция признала необходимым объединить все казахские области в единую автономную советскую республику, входящую в состав РСФСР. 9 марта Киргизский ревком объявил о ликвидации контрреволюционного «правительства» Алаш-Орды и всех подведомственных ему учреждений.

В связи с необходимостью образования Казахской АССР встал вопрос о создании краевой организации РКП(б) Казахстана. В дни работы первой советской казахской краевой конференции состоялось заседание ее коммунистической фракции, которая признала неотложным создание Организационного краевого бюро РКП(б) с целью объединения всех коммунистических организаций Казахстана. Этот вопрос рассматривался 6 апреля и на расширенном заседании коммунистической фракции Киргизского ревкома. 30 апреля 1920 года Оргбюро ЦК РКП(б) вынесло постановление о создании в Казахстане областного бюро РКП(б). В его состав были включены С. Пестковский, А. Джангильдин, А. Айтиев и другие, всего 7 человек. Областное бюро объединило партийные организации Казахстана, за исключением Семиреченской и Сыр-Дарьинской областей, которые входили в то время в состав Туркестанской республики.

Вся подготовительная работа по созданию Казахской АССР проходила под непосредственным руководством ЦК РКП(б). В течение августа в Москве было несколько совещаний с участием представителей Казахстана по вопросу образования Казахской Советской Автономной Республики. Заключительное заседание состоялось под руководством В. И. Ленина. Образование Казахской АССР проходило в острой борьбе, с одной стороны, против великодержавных шовинистов, выступавших против выделения Казахстана в автономную Советскую республику, и с другой — против буржуазных националистов, алашордынцев, добивавшихся отрыва Казахстана от Советской страны и превращения его в буржуазную республику. 26 августа декретом ВЦИК и СНК, подписанным В. И. Лениным и М. И. Калининым, было провозглашено образование Автономной Киргизской (Казахской) Советской Социалистической Республики. 4 октября в Оренбурге открылся учредительный съезд Советов Казахстана. На нем присутствовало 273 делегата, среди которых было 128 казахов, 127 русских и 18 представителей других национальностей. 197 делегатов являлись коммунистами. Состав съезда — новый яркий показатель торжества ленинской национальной политики, политики дружбы народов Советской страны, безграничного доверия трудящихся различных национальностей к Коммунистической партии. Учредительный съезд Советов принял «Декларацию прав трудящихся Киргизской (Казахской) АССР», явившейся первым конституционным актом этой республики. Кроме того, съезд обсудил важнейшие вопросы социалистического строительства в Казахстане и избрал ЦИК Казахской АССР. В состав Президиума ЦИК Казахской АССР вошли: С. Мендешев (председатель), А. Джангильдин, В. А. Радус-Зенькович, С. Сейфуллин и другие. Вскоре был образован Совет Народных Комиссаров республики во главе с В. А. Радус-Зеньковичем.

В декабре 1920 года Народный комиссариат национальностей созвал I Всероссийское совещание представителей автономных республик, областей и губернских отделов по делам национальностей. Совещание подвело итоги национального строительства за три года существования Советской власти и наметило задачи на будущее.

Образование советских национальных республик и автономных областей явилось дальнейшим шагом Советского государства по пути создания могучего союза равноправных народов. В труднейших условиях интервенции и гражданской войны, голода и разрухи закалялась и крепла дружба братских народов Советской страны, вступивших на путь построения социализма.

Крепнущая дружба освобожденных Октябрьской революцией народов, их тесный союз явились одним из решающих условий побед Красной Армии в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции. Плечом к плечу с русскими рабочими и крестьянами на фронтах гражданской войны боролись за общее дело рабочие и крестьяне Украины, Белоруссии, Кавказа, трудящиеся Туркестана, Башкирии, Татарии и других советских национальных республик и областей.

Дальнейшее укрепление Советского государства, осуществленное в 1920 году под руководством Коммунистической партии, имело решающее значение в достижении победы Советской страны над внутренними и внешними врагами социалистической революции.

Итоги этой победы подвел VIII Всероссийский съезд Советов, проходивший в Москве 22 – 29 декабря 1920 года. 2537 делегатов, прибывших на съезд, представляли все слои трудового населения Российской Федерации и братских советских республик.

«Среди нас, — сказал М. И. Калинин при открытии съезда, — впервые присутствуют представители отдаленного Севера, и мы их с восторгом приветствуем. На этом съезде впервые присутствуют также представители Донского казачества, Северного Кавказа, Кубани и только что освобожденного от белогвардейского ига Крыма. Пламенно приветствуем их. Окидывая взором Советскую Россию от запада к востоку, мы видим здесь представителей сибирских рабочих и крестьян, тех товарищей, которые более года не давали Колчаку возможности поработить себя, которые с оружием в руках боролись за власть пролетариата, и теперь организованные партизанские отряды их влились в ряды нашей Красной Армии. Далее, за Северным Кавказом мы видим организации новых братских советских республик — Азербайджана и Армении. Эти колоссальные победы на политическом фронте доставлены нам трудами Красной Армии»[533].

Участники съезда подвергли детальному обсуждению отчет о деятельности ВЦИК и Совета Народных Комиссаров за время с VII по VIII съезд Советов. Им были представлены также подробные данные об основных итогах работы важнейших учреждений и ведомств за этот период.

«Заслушав и обсудив отчет Рабоче-Крестьянского Правительства, VIII Всероссийский съезд Советов вполне одобряет деятельность своего правительства», — такова была резолюция съезда по докладу В. И. Ленина[534]. Делегаты единодушно одобрили внешнюю и внутреннюю политику Советской власти, обеспечившую победу в гражданской войне.

Перед участниками съезда выступили представители различных политических партий и групп. Среди них находились также и представители немногочисленного левого крыла разгромленных революцией партий меньшевиков, правых и «левых» эсеров, осудившие контрреволюционные действия большинства членов своих партий. Однако даже эти, наиболее «левые» из представителей меньшевиков и эсеров, не встретили сочувствия среди делегатов. Внесенный меньшевиками проект резолюции, в котором были допущены выпады против политической линии Коммунистической партии и Советского правительства, был отвергнут съездом. Такая же участь постигла проект резолюции о восточной политике, предложенный представителями эсеров.

Победа над интервентами и белогвардейцами открыла перед рабочими и крестьянами Советской России бескрайние горизонты творческого созидательного труда. С трибуны VIII съезда Советов прозвучали пророческие слова великого Ленина о том, что коммунистическое хозяйственное строительство России уже в недалеком будущем станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии. Утвержденный на VIII съезде Советов план ГОЭЛРО явился первым в истории человечества государственным перспективным планом восстановления и реконструкции всего народного хозяйства страны на базе новой, высшей техники.

В. И. ЛЕНИН ВЫСТУПАЕТ В 1920 ГОДУ НА ОБСУЖДЕНИИ ПЕРВОГО ПЕРСПЕКТИВНОГО ПЛАНА РАЗВИТИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА, СОСТАВЛЕННОГО ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИЕЙ ПО ЭЛЕКТРИФИКАЦИИ РОССИИ (ГОЭЛРО). (С картины Д. Шматько.)

Съезд горячо поддержал внесенные коммунистической фракцией резолюции о мерах перехода к восстановлению народного хозяйства, разрушенного войной и интервенцией, о путях и способах дальнейшего улучшения работы всех звеньев советского государственного аппарата сверху донизу. На съезде был утвержден союзный договор между Российской и Украинской Советскими Республиками, ознаменовавший собой новый большой шаг по пути к созданию Союза Советских Социалистических Республик.

Съезд призвал рабочих и крестьян всех национальностей России еще теснее сплотиться под непобедимым знаменем Коммунистической партии и Советов для успешного решения задач, вставших перед страной в связи с окончанием гражданской войны.

«Победители Колчака, Деникина, Юденича и Врангеля! — гласило обращение съезда ко всем трудящимся России. — Высший орган власти в стране, Всероссийский съезд Советов зовет вас на новую борьбу и к новым победам.

Да здравствует наша победа на трудовом фронте!»[535]

VIII съезд Советов явился новым ярким свидетельством деятельной поддержки миллионами трудящихся города и деревни политики Коммунистической партии и Советского государства.

Война, развязанная польскими интервентами весной 1920 года, потребовала нового величайшего напряжения хозяйства страны, которое по необходимости было опять всецело подчинено интересам обороны. К этому времени в центральных промышленных районах имелись лишь очень скудные запасы топлива и сырья. Быстро пополнить их за счет привоза из освобожденных окраинных областей было невозможно вследствие разрухи на транспорте. Поэтому наличные ресурсы необходимо было тщательно учитывать и распределять только среди предприятий, выпускавших продукцию для фронта. В целях более точного учета и распределения запасов сырья и топлива, а также оборудования и рабочей силы Советское государство распространило свой контроль на все без исключения промышленные предприятия Республики. Национализация промышленности, начатая в 1917 – 1918 годах, к концу 1920 года была в основном завершена. К ноябрю 1920 года государству принадлежали уже 4547 промышленных предприятий из общего числа 6908 — вдвое больше, чем в ноябре 1919 года[536]. Постановлением ВСНХ от 29 ноября 1920 года национализация была распространена на все предприятия с числом рабочих более пяти при наличии механического двигателя и более десяти — при отсутствии последнего. Частнокапиталистическая собственность в сфере промышленного производства была ликвидирована полностью.

Национализация всей средней и даже мелкой промышленности в этот начальный период существования Советского государства была временной мерой, вызванной чрезвычайными обстоятельствами гражданской войны.

«Военное положение, — отметил В. И. Ленин в плане статьи «Коммерческая постановка дела», — исключало «коммерцию»…»[537]

Беря под свой контроль средние и мелкие предприятия, большая часть которых к этому времени давно уже бездействовала из-за отсутствия топлива и сырья, правительство наглухо закрывало каналы для спекуляции оборудованием, остатками сырья и т. п. Тем самым был нанесен сильнейший удар по врагам рабочих и крестьян, пытавшимся посредством спекулятивных махинаций сорвать экономические усилия Республики и дезорганизовать тыл Красной Армии. Из всех национализированных предприятий правительство выделило группу фабрик и заводов, которые были поставлены в лучшие, по сравнению с остальными, условия. Это были главным образом предприятия, продукция которых была необходима фронту.

«Неслыханно тяжелое положение Советской республики в первые годы ее существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным, — отмечено в резолюции IX конференции РКП(б), — выделение «ударных» (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников. Это было неизбежно, ибо нельзя было спасти разоренной страны без сосредоточения сил и средств на таких ведомствах и на таких группах работников, без которых объединенные империалисты всего мира наверное задавили бы пас и не допустили бы даже приступить нашей Советской республике к хозяйственному строительству»[538].

Принцип выделения и преимущественного обеспечения всем необходимым «ударных» предприятий, введенный в 1919 году, сохранялся на протяжении всего 1920 года.

Рабочие «ударных» предприятий в первую очередь снабжались продовольствием, положение с которым хотя и улучшилось в 1920 году, но оставалось еще очень тяжелым. По мере углубления разрухи и падения стоимости рубля неуклонно росла роль государственных органов в обеспечении рабочих продуктами питания.

«Продовольственный кризис в крупных рабочих центрах и невозможность смягчения его путем увеличения заработной платы диктуют необходимость перехода к полному снабжению населения продовольствием из государственных запасов», — так определил летом 1920 года задачи государства в этой области Центральный Комитет РКП(б)[539]. Установка Центрального Комитета последовательно проводилась в жизнь. Контингент рабочих и служащих, обеспеченных так называемым «бронированным», то есть гарантированным при всех условиях продовольственным пайком, быстро увеличивался. В январе 1920 года такой паек получали 750367 человек. В октябре — ноябре число лиц, которым выдавался бронированный паек, увеличилось вдвое, а в декабре — почти в четыре раза по сравнению с январем 1920 года. Из 1 430 311 человек, получавших бронированный паек в ноябре, абсолютное большинство (87 процентов) составляли рабочие и служащие промышленных предприятий.

Благодаря неустанной заботе партии и правительства поступление эшелонов с хлебом в крупные промышленные центры в 1920 году было более регулярным, чем в 1919 году. Так, при суточной норме в 32 вагона с зерном в Москву поступало в среднем в сутки: в июне — 58 вагонов, в июле — 50, в августе — 29 и в сентябре — 43 вагона. За этот период лишь в августе были некоторые перебои с хлебом. Ценой огромных усилий государству удалось добиться некоторого увеличения продовольственного пайка рабочих (с 2884 калорий в декабре 1919 года до 3063 в мае 1920 года в Москве и соответственно с 2576 до 2902 калорий в других городах потребляющей полосы). Однако всего этого было мало. Даже у тех рабочих, которые получали продовольствие по высшей норме, паек оставался крайне небольшим. Так, в Москве рабочие, занятые на самой тяжелой физической работе, получали по карточкам в месяц 17 фунтов хлеба с примесями, 1/2 фунта мяса или рыбы, 3/4 фунта сахара, менее одного фунта соли и одну коробку спичек. Голод и разруха в обстановке продолжавшейся уже шестой год войны давали чувствовать себя все более сильно.

Величайшие лишения, выпавшие на долю пролетариата в этот период, повлекли за собой отлив части рабочих в деревню или же в кустарные предприятия, которые в большинстве случаев обслуживали «черный рынок». В Петрограде летом 1920 года в таких мелких артелях было занято около 15 тысяч квалифицированных рабочих. Между тем действовавшие фабрики и заводы испытывали нехватку рабочих, особенно опытных. В Москве, например, спрос на рабочую силу превышал предложение: в июле 1920 года на 28,3 процента, в августе — на 63 процента и в сентябре — на 87 процентов. На протяжении всего 1920 года промышленные предприятия испытывали острую нехватку рабочей силы. Одним из средств борьбы против распыления кадров рабочего класса продолжала оставаться милитаризация важнейших предприятий и даже отдельных отраслей промышленности. Рабочие и служащие милитаризованных предприятий обязаны были в течение всей войны оставаться на своих постах, самовольный уход с таких предприятий приравнивался к дезертирству и за него грозило суровое наказание по законам военного времени. Милитаризация была вынужденной мерой, вызванной к жизни исключительно тяжелыми условиями войны, голода и разрухи. В 1920 году милитаризация вышла уже за рамки оборонного производства. 30 апреля, например, постановлением Совета Труда и Обороны был милитаризован петроградский трамвай.

Для пополнения технически подготовленных кадров Совет Народных Комиссаров 29 июля ввел на всех промышленных предприятиях и железных дорогах Республики обязательное производственное обучение для рабочих в возрасте от 18 до 40 лет. На всех фабриках и заводах была развернута широкая сеть профессионально-технического обучения. К концу года функционировали 347 техникумов, 1349 профессионально-технических школ и более 3000 различных курсов. Свыше четверти миллиона рабочих повышали в этот период свою производственную квалификацию. Все расходы по профессионально-техническому обучению государство приняло на себя.

Одним из главных путей обеспечения предприятий рабочей силой была всеобщая трудовая повинность. Квалифицированных рабочих, занятых не по специальности, возвращали к стайку. На оборонные предприятия переводились рабочие с менее важных для Республики предприятий. Специалистов наиболее нужных для производства категорий отзывали из армии. К концу декабря почти 7 тысяч демобилизованных вне очереди рабочих-специалистов вернулись на фабрики и заводы.

В центре внимания партии и правительства находились вопросы повышения производительности труда. В 1920 году объем валовой продукции промышленности сократился почти в семь раз по сравнению с 1913 годом. Между тем число рабочих, занятых в промышленности, уменьшилось за это время лишь в два раза. Значительное падение производительности труда на предприятиях было обусловлено главным образом голодом и разрухой. Год за годом голод подрывал физические силы рабочих. Разруха затрудняла обеспечение предприятий топливом, электроэнергией, сырьем, запасными частями. Машинный парк в промышленности в течение шести лет эксплуатировался без необходимого ремонта. В результате этого многие предприятия, в том числе некоторые специализированные оборонные заводы, были на грани полного выхода из строя. Большинство электрических станций работало без самых необходимых запасных частей. Изношенность оборудования в сильнейшей степени отражалась на количестве и качестве продукции. Частые поломки двигателей и машин влекли за собой длительные перебои в работе предприятий. Нередко часть рабочих, а иногда даже все рабочие того или иного предприятия отвлекались на разгрузку эшелонов с дровами или на другие срочные задания.

Производительность действовавших фабрик и заводов зависела прежде всего от снабжения предприятий продовольствием, топливом, сырьем, обеспечения их рабочей силой. На протяжении всего 1920 года эти вопросы не сходили с повестки дня заседаний Совета Народных Комиссаров и Совета Труда и Обороны. Б. И. Ленин с неослабным вниманием следил за удовлетворением нужд промышленности.

«Целыми часами он лично запрашивал по телефону, — вспоминает С. Б. Бричкина, работавшая тогда в секретариате Совнаркома, — где находится тот или иной маршрут с хлебом для голодающей Москвы, Петрограда или с углем, предназначенным для наших заводов»[540].

В связи с тем, что в 1920 году Советскому государству удалось заготовить продовольствия больше чем в предыдущем году, правительство стало шире применять натуральное премирование рабочих за перевыполнение производственных заданий. К октябрю 1920 года право выдачи натуральных премий было распространено на предприятия с общим числом рабочих около двух миллионов человек. 23 октября Совет Народных Комиссаров предоставил это право всем без исключения предприятиям. В фонд натурального премирования были выделены немалые по тем временам запасы продовольствия и товаров — 8 миллионов тонн хлеба, 3,2 тысячи тонн рыбы и др.

Повседневное неослабное внимание партии и правительства к нуждам фабрично-заводского производства имело своим следствием дальнейшее повышение дисциплины труда на предприятиях. Сократилось число случаев невыхода на работу, опозданий и трудовых конфликтов. На Мытищинском заводе, например, число прогулов уменьшилось с 36,2 процента в июле до 12 процентов в декабре 1920 года. В первой половине 1919 года в Москве было зарегистрировано 820 трудовых конфликтов, в первой половине 1920 года — только 119. В укреплении производственной дисциплины проявились растущая политическая сознательность трудящихся, повышение уровня работы профсоюзов, а также известное улучшение материального положения персонала фабрик и заводов, выполнявших особо важные для фронта задания.

Там, где последовательно проводился в жизнь принцип сдельной оплаты труда и натурального премирования, рабочие добивались исключительно высокой по условиям того времени производительности. Так, ткачи-сдельщики на Невской текстильной фабрике в Петрограде в июле 1920 года производили за смену 25 аршин сукна на станок. Между тем до революции рабочий за десятичасовую смену не давал больше 16 – 17 аршин сукна на один ткацкий станок.

В 1920 году падение промышленного производства в Советской России несколько замедлилось. Этого удалось достигнуть благодаря возросшей сознательности большинства фабрично-заводских рабочих. Немалую роль в этом сыграло также дальнейшее совершенствование государственного руководства промышленностью согласно решениям IX съезда партии, осудившего безбрежную коллегиальность и связанную с ней безответственность и обезличку в управлении фабриками и заводами.

Последовательное проведение в жизнь постановления IX съезда о единоначалии стало одним из основных направлений практической деятельности партийных организаций, Советов, профессиональных союзов и всех работников промышленности. Единоначалие вводилось прежде всего в основных отраслях промышленности, но затем быстро распространилось и на остальные отрасли индустрии.

Партия смело выдвигала на руководящие должности в производстве рабочих от станка, выращивая кадры новых, советских хозяйственников. Многие из них, пройдя суровую школу воины, проявили высокие организаторские способности в качестве командиров и политработников Красной Армии. По решению Центрального Комитета партии военное ведомство демобилизовало и направило в распоряжение Высшего совета народного хозяйства до 5 тысяч коммунистов — рабочих. По возвращении на производство многие из них по предложению партийных и профсоюзных организаций были утверждены единоличными руководителями предприятий.

К концу 1920 года среди членов президиума ВСНХ и губернских совнархозов, руководства главков и центров и заводоуправлений, среди директоров-единоначальников почти две трети (61,6 процента) являлись представителями рабочих.

Введение единоначалия на производстве способствовало укреплению дисциплины труда, повышению инициативы рабочих и специалистов. Жизнь подтвердила правоту партии, последовательно проводившей ленинский принцип постепенного перехода к единоначалию в промышленности и других отраслях народного хозяйства.

В соответствии с установками партии и правительства еще более расширились права местных органов власти в руководстве промышленностью. Предельная централизация управления промышленностью в 1918 – 1919 годах имела большое положительное значение. Она позволила сосредоточить ресурсы промышленности в общегосударственном масштабе и направить их на главное и решающее — обеспечение нужд действующей армии. Однако в 1920 году, когда военное производство было уже налажено, дали знать о себе некоторые отрицательные стороны такой централизации. Пнициатива губернских и уездных Советов в организации производства оказалась в сильной степени скованной. Учитывая практический опыт, опираясь на растущую инициативу органов власти на местах, Коммунистическая партия и Советское правительство уже в условиях войны начали осуществлять перестройку всей структуры управления промышленностью.

К концу 1920 года в непосредственном ведении центрального хозяйственного аппарата осталось лишь немногим более трети общего числа промышленных предприятий, находившихся под его руководством в конце 1919 — начале 1920 года. Факт подобной коренной перестройки работы промышленности в условиях войны являлся ярким свидетельством растущей силы и гибкости советского государственного аппарата.

Организационная перестройка хозяйственного аппарата, проведенная после IX съезда партии, дала уже в 1920 году значительные выгоды. Повысилась рентабельность предприятий и что особенно важно — улучшилась работа фабрик и заводов, которые изготовляли боеприпасы, вооружение и обмундирование. В период борьбы против буржуазно-помещичьей Польши и Врангеля действующая армия получила 252 700 трехлинейных русских винтовок, 2193 станковых пулемета «Максим», 215 190 165 патронов к ним, большое количество артиллерийского вооружения и снарядов.

В труднейших условиях войны и разрухи советские рабочие и специалисты освоили новое для России производство танков. Первый образец танка в ноябре 1920 года с успехом прошел технические испытания и в декабре был сдан на вооружение Красной Армии. Создание отечественного танка явилось результатом напряженных исканий и самоотверженного труда коллективов заводов Сормовского (ныне «Красное Сормово»), Ижорского и АМО (бывший завод Автомобильного Московского общества, ныне завод имени И. А. Лихачева). В основу конструкции первого отечественного танка был положен трофейный танк системы «Рено», отбитый у французских интервентов на Украине летом 1919 года. По желанию рабочих первому советскому танку было присвоено почетное наименование — «Борец за свободу товарищ Ленин».

Модель танка «Борец за свободу тов. Ленин», изготовленного рабочими завода «Красное Сормово». 1920 г. (Фото.)

Текстильные предприятия в 1920 году дали армии 579 838 новых шинелей, 76 974 полушубка, 947 646 пар кожаной обуви, 222 492 пары валяной обуви и другие предметы обмундирования. Армия получила также в большом количестве различное снаряжение[541].

Основная часть промышленных изделий, полученных фронтом в период борьбы с третьим походом Антанты, была изготовлена на фабриках и заводах Республики в 1920 году. Это было огромным достижением Советской страны, разоренной многолетними войнами, одним из ярких проявлений преимущества и жизненности нового, социалистического уклада в ее экономике.

Война с польскими интервентами и Врангелем заставила свернуть начатое в период мирной передышки 1920 года восстановление важнейших отраслей хозяйства. Однако полностью оно не было прекращено, и Советское государство даже в чрезвычайно трудных условиях войны смогло направить известную часть ограниченных до предела средств на восстановление некоторых невоенных предприятий и отраслей промышленности.

Строительство подстанции Шатурской ГЭС. 1920 г. (Фото.)

В конце 1919 года металлургическая промышленность по существу бездействовала. К концу 1920 года на Урале работало уже 10 доменных и 12 мартеновских печей, а также 25 прокатных станов. Всего в Республике к этому времени действовало 19 доменных печей. Продолжались работы по электрификации важнейших промышленных центров. В 1920 году была закончена электрификация тульских угольных копей и предприятий Брянского района, восстановлена электросеть Донбасса, пущена временная Шатурская станция. Продолжалось также строительство небольших сельских электрических станций. В 1919 году дали ток 40 сельских электростанций, в 1920 году — уже 104. Коммунистическая партия и Советское правительство придавали исключительно большое значение электрификации страны. 14 ноября 1920 года на митинге, посвященном открытию электростанции в деревне Кашино, Волоколамского уезда, Московской губернии, выступил В. И. Ленин. Кашинская электростанция была совсем маленькая, но она несла свет новой жизни крестьянам. Народ называл электрические лампочки, впервые вспыхнувшие в деревенских избах, «лампочками Ильича».

В. И. Ленин и Н. К. Крупская среди крестьян деревни Кашино, Московской губернии. 14 ноября 1920 г. (Фото.)

Война и блокада задерживали восстановление невоенных отраслей промышленности. К концу 1920 года хлопчатобумажные фабрики Республики имели на складах свыше 1,2 миллиона пудов хлопка. Табачные предприятия Москвы и Петрограда были обеспечены запасом сырья на 10 месяцев непрерывной работы. Однако необходимость переключить скудные запасы топлива и продовольствия для поддержания прежде всего военных фабрик и заводов сделала невозможным пуск в ход многих текстильных, табачных и других предприятий.

В течение 1920 года удалось возобновить производство лишь на некоторых предприятиях легкой промышленности. 15 сентября 1920 года задымили трубы известной московской Трехгорной мануфактуры, остановленной полтора года перед тем из-за отсутствия топлива и сырья. Были пущены сначала ситцевая, а с середины октября частично также и прядильная фабрики Трехгорки. Общее число действующих прядильных фабрик увеличилось в Республике к осени 1920 года по сравнению с летними его месяцами почти вдвое — с 17 до 29. Благодаря инициативе рабочих было пущено в ход несколько бездействующих фабрик и заводов. Среди ивановских текстильщиков еще весной 1920 года началось движение за возобновление производства на некоторых, лучше всего оборудованных предприятиях за счет максимального использования местных ресурсов. По почину союза текстильщиков, во главе которого стоял потомственный рабочий, коммунист Г. К. Королев, были проведены совещания инициативной группы рабочих с хозяйственниками и инженерно-техническими работниками. Участники совещания выработали план конкретных мероприятий. План этот был одобрен партийными и советскими организациями Иваново-Вознесенска и получил поддержку Советского правительства, В. И. Ленин лично следил за тем, чтобы Иваново-Вознесенск вовремя получил то сравнительно немногое, что в это время мог выделить центр. Благодаря напряженному творческому труду иваново-вознесенских текстильщиков страна получила за шесть месяцев дополнительно около 83 миллионов метров ткани.

Опираясь на немногие действующие металлообрабатывающие предприятия, Советское государство и в условиях войны продолжало широким фронтом ремонтное-восстановительные работы на транспорте, стремясь в первую очередь восстановить подвижной состав. Металлообрабатывающие предприятия, занятые ремонтом паровозов и вагонов, снабжались продовольствием, топливом, сырьем и инструментами наравне с важнейшими фабриками и заводами оборонной промышленности. За 1920 год только железнодорожными мастерскими было выпущено на линию — в единицах среднего ремонта — 9307 паровозов, между тем за 1919 год удалось отремонтировать всего лишь 3983 паровоза. Выпуск вагонов из ремонта возрос с 20 964 единиц в 1919 году до 100 223 единиц в 1920 году. Однако разруха на железных дорогах была столь велика, что даже такой крупный для того времени успех не повлек и не мог повлечь за собой серьезного оздоровления транспорта. Вопреки всем усилиям, число неисправных паровозов уменьшилось с июня по конец 1920 года всего лишь на 1,8 процента. Недостаток подвижного состава вынуждал идти на тягчайшие жертвы и лишения. Чтобы обеспечить нужды фронта, приходилось порой сокращать пассажирское движение, замедлять доставку дров и продовольствия. Советские железнодорожники многое сделали для победы над врагами Республики. Количество воинских эшелонов, переброшенных по железным дорогам на фронт, увеличилось с 12405 в 1919 году до 21005 в 1920 году.

Паровоз, отремонтированный во внеурочное время группой коммунистов и беспартийных рабочих железнодорожных мастерских станции М. Вишера в подарок Красной Армии. Ноябрь 1920 г. (Фото.)

Важным условием успешной работы промышленности и транспорта являлось преодоление топливного кризиса. Топливо означало для фабрик и транспорта то же, что хлеб для армии и населения. Общее положение с топливом в 1920 году было более благоприятным, чем в 1919 году, когда центр Республики, отрезанный фронтами от донецкого угля и кавказской нефти, был на грани топливной катастрофы. Энергичные меры, принятые партией и правительством, позволили увеличить добычу угля в Донбассе со 113 миллионов пудов в первой половине 1920 года до 160 миллионов пудов во втором полугодии. Объем угледобычи в шахтах Подмосковья увеличился почти вдвое по сравнению с 1919 годом. Уральские шахтеры за 1920 год дали Республике на 15 миллионов пудов угля больше, чем за предыдущий год. Во второй половине 1920 года в Советской России было добыто на 47 миллионов пудов угля больше, чем за первые шесть месяцев этого года. Всего за 1920 год Республика получила 466,5 миллиона пудов угля[542].

В разрешении топливного кризиса важную роль сыграли нефтяные промыслы Грозного и Баку.

Большой вклад в восстановление грозненских нефтяных промыслов внесла Кавказская армия труда, насчитывавшая в своем составе около 100 тысяч человек. В июне вывоз нефти из района Грозного увеличился в 3,5 раза по сравнению с апрелем и составил более 6 миллионов пудов. К началу лета был восстановлен нефтепровод Грозный — Петровск-Порт (Махачкала), по которому за пять месяцев было перекачано более 8,5 миллиона пудов нефти. Всего в 1920 году из Грозного и Саку в центральные районы страны было доставлено около 117 миллионов пудов нефтепродуктов, не считая керосина, бензина и смазочных масел. Это более чем в два раза превышало количество всех нефтепродуктов, израсходованных в Советской России за весь 1919 год.

Однако само по себе увеличение добычи угля и запасов нефти не означало немедленной ликвидации топливного кризиса. Основные запасы добытого угля и нефти находились на окраинах (Украина, Азербайджан) и доставка их в центр в условиях сильно разрушенного транспорта была сопряжена с величайшими, зачастую непреодолимыми трудностями. Так, в конце 1920 года в Баку осталось около 200 миллионов пудов добытой нефти, которые не могли быть вывезены в центр до начала следующей навигации. И это в то время, когда промышленные центры Республики и фронт продолжали испытывать острую нехватку нефтепродуктов, а в деревнях освещали избы лучинами.

В этих условиях лесозаготовки продолжали и в 1920 году оставаться главным по значению источником топлива для большинства индустриальных центров и основных транспортных магистралей Республики. В общем топливном балансе страны на долю дров приходилось 50 процентов. Для отдельных отраслей экономики удельный вес этого вида топлива был еще более значителен. Так, лишь 5 процентов железных дорог России в 1920 году работали на угле — в четыре раза меньше, чем в 1919 году, и в двенадцать раз меньше, чем до войны.

Лесозаготовки производились непосредственно в центральных районах страны. В условиях того времени это был исключительно трудоемкий процесс, отвлекавший значительное количество рабочей силы, лошадей, продовольствия и фуража.

Город, испытывавший острый недостаток квалифицированных рабочих на фабриках и заводах, не мог в то время выделить большого числа людей на заготовку дров. Из служащих и интеллигенции лишь немногих можно было использовать на этой работе. На лесозаготовки поэтому привлекались главным образом крестьяне в порядке трудовой и гужевой повинностей. Государство, отбивавшее яростный натиск врагов, не в состоянии было обеспечить лесозаготовителей порой даже минимально необходимым. Крестьянам-лесорубам приходилось поэтому в значительной мере питаться собственными продуктами, выходить в лес в своей одежде, нередко и со своими инструментами. Помощь крестьян в заготовке и вывозке дров сыграла решающую роль в успешном исходе напряженной борьбы с топливным кризисом. Для Советского государства в тех условиях она имела не меньшее значение, чем поставки хлеба по продразверстке. Задание по заготовке и вывозке дров в 1920 году было увеличено в полтора раза по сравнению с 1919 годом. Было заготовлено более 50 тысяч кубометров дров — на 22 процента больше, чем в 1919 году, вывезено было к станциям железных дорог около 24 тысяч кубометров дров — на 18 процентов больше, чем в предыдущий заготовительный сезон.

Благодаря успешно проведенной заготовке дров, а также торфа, добыча которого в 1920 году была доведена почти до предвоенного уровня, были удовлетворены наиболее насущные потребности в топливе оборонных заводов и транспорта. Общее потребление топлива в промышленности и на транспорте Советской России увеличилось в 1920 году по сравнению с предыдущим годом более чем в полтора раза. Это было большой победой Советского государства, значение которой не уступало выигранному на фронте сражению.

Рабочие промышленных предприятии и транспорта с честью вышли из испытаний, внеся свой вклад в достижение победы над врагами. Не меньшую роль в завоевании этой победы сыграло трудящееся крестьянство. В 1920 году сельскохозяйственное производство переживало состояние глубокого кризиса и упадка. По сравнению с довоенными годами страна стала к этому времени вдвое беднее хлебом. В губерниях Европейской России общая площадь посевов уменьшилась более чем на одну треть. Жизненно важно было задержать дальнейший упадок хозяйства крестьян-тружеников, приостановить процесс неуклонного сокращения посевных площадей. Без этого нельзя было даже в пределах самых голодных норм обеспечить армию и город продовольствием, военную промышленность — сырьем.

Советское правительство внимательно следило за состоянием крестьянских хозяйств. Во второй половине 1919 года по инициативе В. И. Ленина повсеместно были проведены выборочная перепись и научные описания различных типов хозяйств крестьян. Вместе с тем были собраны сведения о всех совхозах, коллективных хозяйствах, коммунах. 4 марта 1920 года Совет Народных Комиссаров утвердил постановление о сборе сведений относительно характера и способов употребления сельскохозяйственных машин на селе. Эти сведения должны были быть представлены правительству в течение года. В. И. Ленин тщательно изучал статистические материалы о жизни советской деревни. Из бесед с крестьянами-ходоками, из писем крестьян и рассказов местных работников он был хорошо осведомлен о положении дел на селе, нуждах и запросах крестьян.

Правительство и органы власти на местах оказывали повседневную практическую помощь и поддержку крестьянам. Постановлением ВЦИК и Совета Народных Комиссаров были увеличены нормы наделения землей крестьянских хозяйств, не применяющих наемного труда, при условии полной обработки крестьянином всей площади, предоставленного ему земельного угодья. Тогда же были запрещены полные переделы земли, при которых падала заинтересованность крестьян в повышении плодородия своих наделов. Увеличение объема продовольственных заготовок позволило правительству уже весной 1920 года образовать особый семенной фонд для помощи хозяйствам бедняков и середняков в потребляющих районах страны. Государственный план снабжения крестьян семенами в 1920 году был выполнен: по ржи на 38,2 процента, по овсу — на 65,8 процента, по яровой пшенице — на 22,4 процента. В конце 1920 года по решению правительства был взят на учет и забронирован весь находившийся на территории Республики запас семян хлопковых культур. Народному комиссариату внешней торговли было предложено принять экстренные меры к закупке семян хлопчатника за рубежом.

Выезд колонны автомобилей с рабочими на помощь крестьянам. 1920 г. (Фото.)

Советское государство напрягало все силы для того, чтобы и в условиях военного коммунизма повысить заинтересованность крестьян в расширении своего хозяйства, облегчить тяготы, возлагаемые на деревню войной и разрухой. 30 августа 1920 года обязательный засев крестьянами всей площади озимых полей был объявлен боевой государственной задачей всех органов власти, в первую очередь волостных и сельских Советов. В. И. Ленин лично контролировал претворение в жизнь этой директивы на местах. Так, в телеграмме, отправленной 27 октября всем губернским продовольственным комиссариатам, В. И. Ленин требовал немедленно сообщить ему по прямому проводу:

«1) процент недосева сравнительно с 1919 годом;

2) процент недосева сравнительно с 1916 годом;

3) причины недосева;

4) площадь земель, отобранных у неисправных посевщиков и переданных обществам для обсеменения»[543].

Стремясь сохранить и, по возможности, расширить наличные посевные площади, партия оказывала постоянную помощь мелким и средним крестьянским хозяйствам. В отношении кулацких хозяйств той же цели служили бдительный контроль и меры принуждения.

Государство всячески старалось помочь крестьянству машинами и сельскохозяйственными орудиями. Вследствие износа за год выбывало из строя до миллиона плугов. Государство организовало на селе около полутора тысяч постоянных ремонтных мастерских. На каждую губернию в 1920 году приходилось от 14 до З5 таких мастерских. Во всех ремонтных мастерских было занято около 11 тысяч рабочих. Советскому государству в трудных условиях войны и разрухи удалось обеспечить прирост продукции заводов сельскохозяйственного машиностроения. В 1920 году было произведено плугов в четыре раза, уборочных машин— в два раза, молотилок — в одиннадцать раз больше, чем в 1919 году. В пользование крестьян были предоставлены принадлежавшие государству сельскохозяйственные машины. В 1920 году в ведении одного лишь Московского губернского земельного отдела находилось 240 машинопрокатных станций. В их распоряжении насчитывалось 2880 машин.

Городские рабочие помогают крестьянам ремонтировать сельскохозяйственные орудия. Август 1920 г. (Фото.)

Значительной помощью крестьянам явилась проведенная за счет государства работа по землеустройству. В деревню были посланы 4 тысячи землемеров. За 1920 год было землеустроено более трех с половиной миллионов десятин — в десять раз больше, чем в 1919 году. Государство оказывало крестьянам помощь и в уборке урожая. Летом 1920 года только из Иваново-Вознесенской губернии были отправлены отряды рабочих в Саратовскую, Воронежскую, Тамбовскую и Уфимскую губернии. Почти 6 тысяч иваново-вознесенских рабочих помогли крестьянам этих губерний вовремя и без потерь убрать урожай.

В 1920 году по инициативе Центрального Комитета Коммунистической партии по всей стране была проведена «Неделя крестьянина». По призыву партии городские рабочие приняли активное участие в ремонте крестьянского инвентаря, оборудовании деревенских кузниц и мастерских. Они собрали и отправили на село сотни тонн металлических изделий и заготовок. В одном лишь Ямбургском уезде Петроградской губернии рабочие затратили на помощь крестьянству свыше 360 тысяч часов. Московские, рабочие отправили на село более 10 тысяч пудов металлообрезков, 1580 пудов гвоздей, 1030 пудов кровельного железа и много других необходимых крестьянам материалов. В деревнях рабочие-москвичи починили 5483 плуга, 3291 борону, 23 молотилки, 11 сеялок, 8 косилок, 5254 телеги, поставили 54 новых дома, отремонтировали 50 строений, очистили 38 колодцев и 31 пруд, исправили более 80 километров дорожного полотна, помогли обработать поля 153 семьям красноармейцев. В Вельском уезде Вологодской губернии в «Неделю крестьянина» рабочие построили и отремонтировали 18 мельниц, 114 мостов, прорыли более 800 метров канав для осушения полей и сенокосов, исправили более 150 километров дорог. Такие работы проводились летом и осенью 1920 года по всей Республике.

Помощь крестьянству со стороны государства и рабочего класса способствовала увеличению объема заготовок продовольствия и других продуктов земледелия. Это дало возможность обеспечить минимально необходимым фронт, дать продовольствие городу, в первую очередь рабочим военных заводов и железнодорожного транспорта.

Расчеты буржуазных политиков и генералов на то, что Советская страна не сможет дать Красной Армии все необходимое для защиты завоеваний Октября, провалились. 1920 год явился годом полного торжества Республики Советов над соединенными силами интервентов и белогвардейцев. В завоевании победы великую роль сыграли труженики советского тыла — миллионы рабочих и крестьян. Они ради этого сознательно пошли на величайшие жертвы и лишения, претерпели муки голода, холода, болезней, мирились годами с отсутствием самого необходимого. Уже тогда, в суровые годы гражданской войны, во время первых столкновений с империалистами всего мира проявились великие преимущества нового общества, новой, социалистической организации промышленного производства и транспорта.

Своими великими победами рабочие и крестьяне страны Советов были обязаны правильности политической линии Коммунистической партии и Советского государства. Политика военного коммунизма, обусловленная чрезвычайными обстоятельствами военного времени в разоренной до предела стране, окруженной враждебными силами, была единственно правильной политикой пролетарского государства. Свидетельством этого была победа над интервентами и белогвардейцами. Военный коммунизм вполне оправдал себя.

По-иному встал вопрос о направлении экономической политики партии и правительства после победы над врагами. В марте 1921 года, когда период иностранной военной интервенции и гражданской войны в истории Советской республики уже закончился, X съезд РКП(б) в соответствии с изменившимися условиями в стране признал необходимым перейти от политики военного коммунизма к новой экономической политике.

В. И. ЛЕНИН НА ОТКРЫТИИ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ В ДЕРЕВНЕ КАШИНО МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ 14 НОЯБРЯ 1920 Г. (С картины В. Скурыдина. )

В 1920 году, несмотря на трудные условия военного времени, культурное строительство в Советской стране не только не прекратилось, но значительно расширилось. Это было связано, прежде всего, с дальнейшим укреплением общественного и государственного строя Республики, ростом творческой активности рабочего класса и трудового крестьянства, привлечением к сотрудничеству с Советской властью новых отрядов интеллигенции.

Широкому размаху культурного строительства в 1920 году способствовало усилившееся в связи с победами Красной Армии мирное хозяйственное строительство. Чем ближе был конец гражданской войны, тем острее становилась проблема подъема культурного уровня масс, создания квалифицированных кадров, развития науки и техники, воспитания трудящихся в духе социализма. Наряду с политическим просвещением, подчиненным в основном задачам мобилизации всех сил на разгром врага, в 1920 году, в отличие от двух предыдущих лет, на первый план все более выдвигались вопросы ликвидации неграмотности, подготовки кадров для народного хозяйства, создания условий для развития науки.

Одной из важнейших задач культурного строительства была борьба с неграмотностью — тяжелым наследием царской России, в которой большинство детей рабочих и крестьян было лишено возможности учиться в школах. В РСФСР, по переписи 1920 года, было взято на учет более 22 миллионов неграмотных взрослых. Общее число неграмотных в возрасте от 8 до 50 лет только в РСФСР и на Украине превышало 54 миллиона.

Ликвидация неграмотности была первой, обязательной ступенью культурного роста рабочих и крестьян, необходимым условием для их политического просвещения и профессионального образования. В. И. Ленин неоднократно подчеркивал в своих статьях и выступлениях, что без ликвидации неграмотности нельзя говорить о политическом просвещении, ибо безграмотный человек стоит вне политики. Без ликвидации неграмотности невозможно было ни поднять народное хозяйство, ни осуществить электрификацию. В стране безграмотной, говорил В. И. Ленин, построить коммунистическое общество нельзя.

«… Борьба с неграмотностью — задача важнее других», — писал В. И. Ленин в августе 1920 года[544].

Деятельность Советской власти в этом направлении, начатая с первых дней революции, приняла особенно широкие размеры после опубликования декрета Совнаркома от 26 декабря 1919 года о ликвидации неграмотности среди населения Республики.

В июле 1920 года при Народном комиссариате просвещения был создан специальный аппарат — Всероссийская Чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности (ВЧК ликбеза), в состав которой вошли известные работники народного образования Л. Р. Менжинская, И. А. Подвойская и другие. При губернских и уездных отделах народного образования, при волисполкомах и отдельных сельсоветах были учреждены местные ЧК ликбеза. Уже само название — «чрезвычайные комиссии» — говорило об исключительном значении, которое придавало Советское государство ликвидации неграмотности. В состав местных чрезвычайных комиссий входили представители партийных, советских и профсоюзных организаций.

Для обучения неграмотных в порядке трудовой повинности привлекалось все учительство городских и сельских школ. Советская власть обратилась с призывом ко всем грамотным рабочим, крестьянам, красноармейцам обучать неграмотных товарищей. В центре и на местах создавались краткосрочные курсы для учителей грамоты. К концу 1920 года такие курсы окончило более 26 тысяч человек. Всего к этому времени занималось обучением неграмотных около 200 тысяч человек.

По всей Республике развернулась агитационная кампания за ликвидацию неграмотности. Газеты, плакаты и лозунги призывали граждан учиться и учить. «Кто неграмотен, тот учится. Кто грамотен, тот учит других», — обращалась к своим читателям «Тверская правда». «Не должно быть неграмотных в Советской России!» — под таким лозунгом выпустил однодневную газету «День просвещения» Тюменско-Тобольский губернский отдел народного образования. В городах и селах висели плакаты: «Безграмотность — родная сестра разрухи!», «Грамотность — путь к коммунизму!», «Грамотный, обучи неграмотного!». В Самарской губернии были созданы передвижные выставки на тему: «Грамотность — путь к улучшению сельского хозяйства»[545]. В Северо-Двинской, Олонецкой, Тульской, Смоленской, Рязанской и других губерниях проходили «Дни» и «Недели ликбеза», во время которых устраивались митинги, собрания и спектакли для неграмотных, разъяснялся декрет о ликбезе, давались пробные уроки.

«Неграмотный тот же слепой, всюду его ждут неудачи и несчастья». Плакат. 1920 г. (Фотокопия.)

Советское государство делало все возможное, чтобы обеспечить школы ликбеза хотя бы самым необходимым. К осени 1920 года из центра на места было направлено 4 тысячи пудов бумаги, до 8 миллионов ручек, карандашей и перьев. Издательствами было выпущено около 6 миллионов букварей.

Однако быстрый рост школ грамоты и увеличение числа обучающихся значительно опережали ограниченные возможности снабжения. Письменных принадлежностей не хватало. Учителям и учащимся приходилось постоянно проявлять изобретательность, чтобы продолжать обучение грамоте. В ряде мест Казанской и Вятской губерний вместо карандашей употребляли древесный уголь, в Екатеринбургской и Орловской — свинцовые палочки. В Псковской губернии делали чернила из свеклы, в Ярославской — из сажи, клюквы, шишек ольхи. Писали на дощечках, крашеных стенах и столах, на печных заслонках и листах старого железа. В красноармейских частях «бумагой» часто служили земля или снег, на которых «писали» палкой. В Архангельской, Орловской и Пермской губерниях устраивались субботники по изготовлению тетрадей из бумаги, утилизованной в местных архивах. Букварями становились газетные заголовки, лозунги и плакаты. В Екатеринбурге и Вятке во время «Дней ликбеза» устраивались спектакли и концерты, билеты на которые давались в обмен на учебники и письменные принадлежности.

Для обучавшихся в школах ликбеза устраивались популярные лекции и беседы на политические темы, организовывались посещения театров и музеев.

В войсках Красной Армии учеба не прекращалась даже в условиях боевой обстановки. Бойцы использовали немногие часы отдыха, кратковременные передышки между боями для продолжения учебы. Там, где обстановка не позволяла создавать планомерно действующие школы, широко применялось обучение небольшими группами в три-четыре человека или индивидуальное обучение.

В ряде соединений на фронте и в военных округах к концу 1920 года неграмотность была ликвидирована полностью, в других — сведена к минимуму. В 11-й армии в октябре было всего 9,7 процента неграмотных. Полностью была ликвидирована неграмотность к концу года во многих частях 9-й армии, в кавалерийской дивизии 12-й армии и в ряде других частей.

Бойцы-курсанты на занятиях в школе при политотделе 1-й Конной армии. Галиция. 1920 г. (Фото.)

В течение 1920 года в Советской республике ликвидировало свою неграмотность, по далеко не полным данным, около 3 миллионов трудящихся. Всего за первые три года Советской власти было обучено грамоте около 7 миллионов человек.

В докладе о деятельности СНК на VIII съезде Советов 22 декабря 1920 года В. И. Ленин подчеркнул, что большие достижения в области ликвидации неграмотности — только первые шаги к всеобщей грамотности, что «сделано много в сравнении с тем, что было, но мало в сравнении с тем, что нужно»[546].

В 1920 году значительно увеличился объем печатной продукции, несмотря на бумажный кризис и тяжелое положение полиграфической промышленности. Тираж «Правды» вырос со 138,1 тысячи экземпляров в 1919 году до 250 тысяч экземпляров в 1920 году, тираж «Бедноты» поднялся с 240 тысяч до 570 тысяч экземпляров. Государственное издательство, работой которого руководил В. В. Боровский, увеличивало выпуск политических и научно-популярных книг. По решению IX съезда партии в 1920 году было начато первое издание собрания Сочинений В. И. Ленина. В том же году началась подготовка издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса.

По предложению В. И. Ленина печатались статьи и брошюры по электрификации народного хозяйства. Специально для крестьян выпускались популярные книжки по вопросам сельского хозяйства. Значительно возросло издание произведений классиков художественной литературы. Всего в 1920 году вышло в свет более четырех с половиной тысяч названий книг и брошюр, общим тиражом свыше 45 миллионов экземпляров.

Несмотря на рост количества изданий и тиражей газет, журналов и книг, их не хватало, чтобы удовлетворить потребности миллионов трудящихся. Все выходящие в стране книги, газеты и журналы подлежали строгому учету и поступали к читателю через Центральную комиссию по распределению периодической печати (Центропечать) и Центральную распределительную комиссию (ЦРК). В первую очередь газеты и книги получали советские и партийные учреждения, библиотеки и читальни, и лишь очень небольшая часть поступала в продажу. За 1920 год государственные органы распределили более 400 миллионов газет и более

14 миллионов книг. В. И. Ленин требовал от распределительных органов, чтобы они больше газет давали на расклейку для обозрения масс, и резко критиковал работников Народного комиссариата просвещения за то, что большое количество газет оседало в столичных ведомствах и учреждениях.

«Надо добиваться и добиваться того, — указывал В. И. Ленин, — чтобы газеты и книги, по правилу, распределялись даром только по библиотекам и читальням, по сети их, правильно обслуживающей всю страну, всю массу рабочих, солдат, крестьян. Тогда народ во сто раз сильнее, быстрее, успешнее потянется к грамоте, к свету, к знанию»[547].

3 ноября 1920 года был издан декрет Совнаркома о централизации библиотечного дела, о создании единой библиотечной сети РСФСР. Количество библиотек возросло в 1920 году вдвое по сравнению с 1919 годом и достигло 26 тысяч.

Значительно улучшилась работа изб-читален, являвшихся опорными пунктами всей просветительной деятельности в деревне. В царской России избы-читальни насчитывались единицами, к концу гражданской войны число их доходило до 25 тысяч.

В течение 1920 года продолжали свою деятельность агитационно-инструкторские поезда и пароходы, игравшие важную роль в политическом и культурном воспитании трудящихся. Поезд Председателя ВЦИК М. И. Калинина «Октябрьская революция» сделал пять больших рейсов по различным фронтам и губерниям страны, поезд имени В. И. Ленина побывал на Украине. Созданный специально для работы в Туркестане поезд «Красный Восток» совершил пятимесячный рейс по областям Средней Азии, в двухмесячной командировке на Дону и Кубани находился агитпоезд «Красный казак», три месяца курсировал по Кавказу агитпоезд «Советский Кавказ». Агитколлектив парохода «Красная звезда» в течение трех месяцев вел работу в Поволжье.

В. И. Ленин уделял работе агитпоездов большое внимание и оказывал им всяческую поддержку. 25 января 1920 года В. И. Ленин ознакомился с докладом заведующего отделом агитационно-инструкторских поездов ВЦИК Я. И. Бурова и предложил, чтобы агитколлективы наряду с политической пропагандой занимались также распространением знаний по технике и агрономии. С этой целью В. И. Ленин посоветовал в состав агитколлективов включить агрономов и техников, снабдив их необходимой литературой и кинолентами. В. И. Ленин обратил особое внимание на необходимость того, чтобы агитаторы и инструкторы проводи ли свою работу и в районах, отдаленных от железных дорог и судоходных рек, используя для этого мотоциклы, автомобили, велосипеды и местные транспортные средства.

По примеру агитпоездов ВЦИК создавались агитпоезда на фронте и в отдельных губерниях. Во время «Недели фронта», в январе 1920 года, был создан агитпоезд в Екатеринбургской губернии. По линии Симбирск — Уфа Волго-Бугульминской железной дороги осенью 1920 года курсировал агитпоезд для рабочих и красноармейцев войск внутренней охраны, в это же время совершал рейсы по Воронежской губернии агитпоезд губкома партии.

По улицам Москвы по воскресеньям и в праздничные дни начал курсировать агиттрамвай, с площадки которого выступали ораторы и артисты. В вагоне агиттрамвая помещались хор и оркестр. На площадях и улицах вокруг агиттрамвая собирались многолюдные митинги трудящихся. В сельских местностях все чаще и чаще стали появляться «красные повозки», которые проводили большую агитационную и культурно-просветительную работу, доставляя в самые отдаленные пункты докладчиков, литературу, грампластинки с записями речей В. И. Ленина, революционных песен и т. д.

Красноармейцы слушают концерт на железнодорожной станции. Западный фронт. 1920 г. (Фото.)

В агитационно-массовой работе широко применялись средства изобразительного искусства. Плакаты и «Окна РОСТА» делали понятными для масс важнейшие политические события и мероприятия Советской власти. В 1920 году «Окна РОСТА» выходили уже во многих городах страны — в Петрограде, Баку, Саратове, Смоленске, Харькове, Ростове-на-Дону и других.

Большое количество слушателей собирали общественно-поэтические суды, инсценированные судебные процессы, на которых выступали рабочие, крестьяне и красноармейцы, обвинявшие Антанту, Врангеля, Лигу наций и т. п. в преступлениях против трудящихся. Эта новая яркая и доходчивая форма агитации производила большое впечатление на слушателей. В заранее подготовленные инсценировки нередко вмешивались зрители, приводившие свои доводы за или против обвиняемых. Такие суды проходили в 1920 году в Москве, Челябинске, Симбирске, Витебске и многих других городах.

Одной из форм пропаганды и агитации были «живые газеты» — устные выступления с политическими докладами, обзорами военных действий и стихами. Эти «газеты для неграмотных» пользовались большим успехом и широко практиковались в провинции, на вокзалах, в красноармейских частях. В городе Петропавловске на чтение «живой газеты» собралось более 2,5 тысячи человек. В Северо-Двинской губернии была создана устная газета для зырян (коми) на материалах, переведенных на местный язык из «Бедноты». Устные газеты получили широкое распространение во многих губерниях.

Вся культурно-просветительная работа в стране велась под руководством и при непосредственном участии местных партийных организаций и посылаемых из центра партийных организаторов. Коммунисты города и деревни работали в местных отделах народного образования, заведовали библиотеками и избами-читальнями, проводили лекции и беседы, преподавали политграмоту в школах взрослых, состояли непременными членами чрезвычайных комиссий ликбеза и т. д.

Большую помощь коммунистам оказывали комсомольские организации. В деревне, при недостатке интеллигенции, они зачастую несли на своих плечах основную тяжесть культурно-просветительной работы. Комсомольцы, наряду с коммунистами, часто заведовали избами-читальнями, библиотеками, клубами, обучали неграмотных, являлись организаторами лекций и бесед.

Под руководством Коммунистической партии, помимо органов Наркомпроса, культурно-просветительную и политико-воспитательную работу среди трудящихся вели профсоюзные, комсомольские, военные и многочисленные ведомственные организации. Такое положение, способствуя размаху дела, в то же время создавало ненужный параллелизм и распыление сил.

В ноябре 1920 года по постановлению Совнаркома с целью объединения руководства всей политико-просветительной работой при Народном комиссариате просвещения был создан Главный политико-просветительный комитет Республики (Главполитпросвет). Под его руководством вели политико-просветительную работу соответствующие организации военного и гражданских ведомств, профсоюзов и комсомола. Председателем Главполитпросвета была назначена Н. К. Крупская — один из старейших членов РКП(б), видный организатор советского культурного строительства.

Обсуждению вопросов перестройки политико-просветительной работы в связи с приближающимся концом гражданской войны было посвящено Всероссийское совещание Политпросветов губернских и уездных отделов народного образования, открывшееся в Москве 1 ноября 1920 года. Из числа делегатов, принимавших участие в совещании, 283 (60 процентов) были коммунистами. 3 ноября на совещании выступил В. И. Ленин. Красной нитью через все выступление В. И. Ленина проходила мысль о необходимости подчинить всю просветительную работу в стране руководству Коммунистической партии, связав эту работу с политическим воспитанием трудящихся.

«… Мы по всей линии своей просветительной работы не можем стоять на старой точке аполитичности просвещения, не можем ставить просветительную работу вне связи с политикой»[548], — говорил В. И. Ленин. В своей речи он поставил перед Главполитпросветом задачу стать государственным органом пропаганды коммунизма, перестроить всю политико-просветительную работу в направлении неразрывной связи с практикой социалистического строительства.

В. И. Ленин выразил твердую уверенность в том, что полумиллионная армия работников просвещения с помощью и под руководством партии воспитает активных и сознательных строителей коммунизма:

«Задача наших работников просвещения — осуществить эту переделку массы. Ее заинтересованность, ее тяга к просвещению и знанию коммунизма, которые мы наблюдаем, служат порукой тому, что мы окажемся и здесь победителями, хотя, может быть, и не так скоро, как на фронте, быть может, с большими трудностями, а подчас и поражениями, но в конечном итоге победителями будем мы»[549].

Совещание одобрило декрет Совнаркома о создании Главполитпросвета и подчеркнуло необходимость поставить его работу под руководство Коммунистической партии и подчинить ее единому плану.

Большое внимание уделяли партия и правительство воспитанию молодого поколения. В 1920 году продолжалась борьба за улучшение дела народного образования, за превращение старой школы, служившей интересам эксплуататоров, в новую, трудовую школу, подчиненную интересам пролетарского государства. Партия вела упорную борьбу с извращениями в школьном строительстве: и с теми, кто целиком отрицал старую школу, и с темп, кто считал, что не должно быть никакой перестройки в школьном деле. Критикуя старую школу, как школу муштры и зубрежки, В. И. Ленин в то же время требовал использовать ее положительный опыт.

«… Надо уметь различать, — учил он, — что было в старой школе плохого и полезного нам, и надо уметь выбрать из нее то, что необходимо для коммунизма»[550].

К концу гражданской войны в РСФСР было уже до 86 тысяч начальных и средних школ, в которых училось свыше 7 миллионов детей. Количество школ за годы Советской власти увеличилось, особенно сильным был их рост в сельских местностях. В корне изменился социальный состав учащихся. Теперь в средних школах учились дети трудящихся, для подавляющего большинства которых до революции пределом образования были двухклассные начальные школы.

На окраинах и в национальных районах число школ до революции исчислялось единицами; но уже в 1920 году в Чувашии было около 1000 школ, у национальности мари до 500 школ, в несколько раз увеличилось количество казахских школ. В Сибири за один только 1920 год было открыто школ в два раза больше, чем за предыдущие пять лет.

Конечно, во время гражданской войны государство не могло открыть столько школ, сколько было необходимо, и создать нормальные условия для занятий. Только 60 – 65 процентов детей соответствующего возраста посещало школы первой ступени и только 7 – 8 процентов — школы второй ступени. Из-за отсутствия топлива и освещения многие школы вынуждены были прекращать работу. Зимой 1920 года из 7 миллионов учащихся посещало школу не более 5 миллионов. У Советского государства не было еще средств для обеспечения школьников всем необходимым. Только 1/8 часть всех школ получала бесплатное питание для учащихся. За первую половину 1920 года органы Наркомпроса получили для распределения среди учащихся в среднем 1 карандаш на 60 учеников, 1 перо на 22,1 ручку на 12,1 чернильницу на 100 учеников и т. д. Но, несмотря на эти недостатки и трудности, Советское государство даже в исключительно тяжелой обстановке войны и разрухи сумело проявить о пролетарских детях такую заботу, какая невозможна ни в одной капиталистической стране.

В 1920 году в связи с усилением мирного строительства сказалась острая нужда в хорошо подготовленных кадрах для народного хозяйства. В царской России технически грамотных рабочих было немного. После установления Советской власти лучшие представители пролетариата были выдвинуты на руководящую партийную, государственную и хозяйственную работу. В годы гражданской войны сотни и тысячи рабочих ушли в Красную Армию. На предприятиях не доставало квалифицированной рабочей силы. Нужны были чрезвычайные меры для того, чтобы за короткий срок поднять технический уровень громадного большинства рабочих.

29 января 1920 года В. И. Ленин подписал декрет Совнаркома о преобразовании секции профессионально-технического образования Наркомпроса в Главный комитет профессионально-технического образования (Главпрофобр). На этот комитет возлагалось руководство всем профессиональным образованием в стране.

В первый год своего существования Главпрофобр занимался в основном организацией профессионального образования рабочих и перестройкой работы высшей школы. Деятельность Главпрофобра особенно усилилась после введения летом 1920 года учебной профессионально-технической повинности на промышленных предприятиях и транспорте.

В июне Главпрофобр разработал новую схему профессионально-технического образования. Новая схема давала ученикам профессионально-технических учебных заведений возможность постепенного перехода из школы одной ступени в школу — другой, вплоть до получения высшего образования. Программы технических школ и техникумов были разгружены от сугубо теоретических предметов, центр тяжести обучения переносился на практические занятия.

Система высшего образования также перестраивалась в соответствии с новыми задачами хозяйственного строительства.

Для срочной подготовки инженеров и врачей Советское правительство организовало в ряде технических и медицинских вузов страны усиленные занятия студентов в течение весны и лета 1920 года. Студенты, допущенные к таким занятиям, объявлялись мобилизованными в порядке трудовой повинности, за посещением занятий и своевременной сдачей зачетов был установлен строгий контроль. Все студенты и преподаватели, приступившие к усиленным занятиям, получали паек по норме военных учебных заведений.

Летом 1920 года принцип усиленных занятий был распространен на важнейшие вузы страны. В целях скорейшего выпуска необходимых стране специалистов курс обучения в вузах сокращался до 3 лет. Учебные планы перестраивались применительно к нуждам производства, предметы, не имеющие прямого отношения к конкретной специальности, отменялись. Государство обеспечивало студентов всем необходимым. Студенты объявлялись зачисленными на государственную службу с 8-часовым рабочим днем и строгим контролем над занятиями.

Все эти меры привели к значительному увеличению числа учащихся в высших учебных заведениях. Например, в Петроградском Горном институте осенью 1919 года было всего 75 студентов, а через год — в десять раз больше. Число студентов-медиков по всей Республике за это время увеличилось вдвое и достигло 50 тысяч.

Советское государство многое сделало также для подготовки новых учительских кадров. Старые педагогические училища были реорганизованы, в составе их слушателей стало больше рабочих и крестьян. В Петрограде, Вятке и других городах были созданы образцовые учительские институты. К концу 1920 года в стране работало 55 педагогических вузов — в два с половиной раза больше, чем в царской России. Число учащихся в них увеличилось с 4 до 34 тысяч, окончило вузы в 1920 Году и начало преподавательскую работу около 5 тысяч учителей.

В течение 1920 года в различных городах страны были открыты новые высшие учебные заведения, в том числе два университета — в Екатеринбурге и в Ташкенте. Общее количество вузов к концу года достигло 100.

Советская власть, установив новые правила приема в вузы, создала широкие возможности для получения высшего образования рабочими и крестьянами. Однако отсутствие необходимых знаний мешало трудящимся использовать эти возможности. Для подготовки рабочих и крестьян к обучению в вузах пролетарское государство создало специальные рабочие факультеты. Возникшие в 1918 – 1919 годах при Московском университете и других вузах рабфаки быстро доказали свою жизненность.

4 июля 1920 года Совнарком постановил создать рабочие факультеты во всех высших технических учебных заведениях Республики. На рабфаки принимались лица, направленные на учебу партийными, хозяйственными или профсоюзными организациями. Для поступления на рабфак требовалось лишь умение бегло читать и писать и знание четырех действий над целыми числами.

Число рабочих факультетов быстро росло. В течение 1920 года в стране было открыто 30 рабфаков, число обучавшихся на них увеличилось за год с 2 до 14 тысяч. Рабфаки создавались не только при вузах, но и непосредственно при заводах. Так, в январе 1920 года рабфак был открыт при артиллерийском заводе в Москве.

Рабфаки сыграли важную роль в перестройке работы высшей школы и в изменении социального состава студентов. Рабочие и крестьяне, пришедшие в вузы по окончании рабфаков, стали опорой коммунистических ячеек в высшей школе. В начале 1919 года в московских вузах обучалось 150 студентов-коммунистов, а в конце 1920 года уже свыше полутора тысяч.

Одновременно с созданием новых кадров специалистов продолжалась начатая с первых дней Советской власти борьба за использование старой интеллигенции, обладавшей знаниями и опытом, полученными при капитализме.

Одним из наиболее многочисленных отрядов интеллигенции было учительство. Оно ближе других деятелей культуры соприкасалось с народом, поэтому особенно важно было преодолеть в нем буржуазные пережитки, перевоспитать его политически. Выступая на Всероссийском совещании Политпросветов, В. И. Ленин поставил задачу «воспитать новую армию педагогического учительского персонала, который должен быть тесно связан с партией, с ее идеями, должен быть пропитан ее духом, должен привлечь к себе рабочие массы, пропитать их духом коммунизма, заинтересовать их тем, что делают коммунисты»[551].

К концу 1920 года большая часть городского и сельского учительства окончательно перешла на службу к пролетарскому государству. На месте прежнего учительского союза, руководимого эсерами, вырос профессиональный союз работников просвещения и социалистической культуры, целиком стоящий на платформе Советской власти. На II съезде союза, состоявшемся в августе 1920 года, более 30 процентов делегатов-учителей были коммунистами.

1920 год был переломным и для большинства ученых Советской страны. После разгрома Колчака и Деникина многие ученые убедились в прочности и жизнеспособности Советской власти. Усилившееся с начала 1920 года мирное хозяйственное и культурное строительство показало ученым те возможности, которые предоставляет молодое пролетарское государство для развития науки. В тяжелых условиях войны Советская власть делала все возможное, чтобы улучшить условия работы ученых, выдвигала перед ними самые актуальные проблемы, открывала новые научно-исследовательские институты. В 1920 году в системе Академии наук был создан Радиевый институт во главе с академиком В. И. Вернадским; в Петергофе, в бывшем Лейхтенбергском дворце, открылся Естественнонаучный институт; при научно-техническом отделе ВСНХ был организован Физико-технический институт с вакуум-технической лабораторией для изучения коротких волн и другие.

Тематика научно-исследовательских институтов стала приближаться к нуждам хозяйственного строительства. В трудное время, когда топливный кризис останавливал фабрики и заводы страны, Химический институт имени Карпова провел важные исследования в области использования гидроторфа. Пищевой научно-технический институт в Москве и его отделения в Петрограде и Астрахани занимались изысканиями пищевых суррогатов и новых методов обработки пищевых продуктов. Микробиологический институт разрабатывал новые противоэпидемические сыворотки и вакцины и т. д.

Советское правительство проявляло большую заботу об улучшении материального положения работников науки. В марте 1920 года по указанию В. И. Ленина была создана Комиссия по улучшению быта ученых. Самое горячее участие в деятельности комиссии принимал А. М. Горький, приложивший много сил для сохранения ценных научных кадров и улучшения условий их работы. При его содействии в Петрограде был создан специальный Дом ученых с комнатами для работы, общежитием, столовой, клубом. Несмотря на серьезные продовольственные затруднения в стране, для ученых были установлены повышенные пайки. К концу 1920 года две тысячи ученых получали академические пайки в Петрограде, 1750 — в Москве, свыше тысячи — в провинции.

В течение 1920 года большинство «нейтральных», то есть не настроенных явно враждебно к новому строю ученых, изъявило готовность сотрудничать с Советской властью. Большое значение для перехода деятелей буржуазной культуры на службу пролетарской революции имел также пример крупнейших русских ученых, которые в это исключительно трудное время продолжали научную работу, по определению А. М. Горького, «с скромным героизмом и стоическим мужеством». Деятели науки с известными всему миру именами вошли в Комиссию по изучению природных богатств России. Более 200 специалистов принимали участие в разработке плана ГОЭЛРО.

Замечательный исследователь природы, профессор К. А. Тимирязев одним из первых деятелей науки приветствовал Октябрьскую революцию. В 1920 году он был избран депутатом Московского Совета. Незадолго до смерти К. А. Тимирязев обратился с горячим призывом к «труженикам мышц и труженикам мысли» сомкнуться в общую армию труда и работать на благо Советской республики.

Занятия на рабочем факультете им. М. Н. Покровского при МГУ. 1920 г. (Фото.)

Профессор Н. Е. Жуковский, едва оправившийся от тяжелой болезни, продолжал работу над теорией волнового сопротивления воздушных кораблей и снарядов. Для завершения этих исследований ему были отпущены правительством специальные средства. 50-летний юбилей научной деятельности Н. Е. Жуковского 3 декабря 1920 года был отмечен постановлением СНК, подписанным В. И. Лениным. В постановлении говорилось об огромных заслугах ученого, как «отца русской авиации», устанавливалась ежегодная премия его имени за лучшие труды по математике и механике. Жуковскому Советское правительство предоставило ряд льгот и приняло решение об издании его трудов. Академик И. П. Павлов приступил к разработке учения о трофических нервах, управляющих обменом веществ. В 1920 году, незадолго до смерти, академик В. И. Палладии начал писать свою последнюю монографию «Микробиология в сельском хозяйстве» и подготовил к новому изданию руководство по анатомии и физиологии растений для высшей школы. Избранный в 1920 году академиком, В. Л. Комаров вел изучение флоры Дальнего Востока. А. И. Вах разработал метод количественного определения ферментов крови, имеющий колоссальное практическое значение в медицине. Профессор-физиолог Н. П. Кравков закончил исследование по изоляции в питательной среде отдельных частей живого организма, обратившее на себя внимание всех европейских ученых. Мировое значение имела работа профессора Д. С. Рождественского «Спектральный анализ и строение атомов», опубликованная в 1920 году. В Калуге продолжал работать над усовершенствованием дирижаблей и ракет выдающийся русский ученый и изобретатель-самоучка К. Э. Циолковский.

К. Э. Циолковский в своей мастерской с моделями дирижаблей. (Фото.)

Расширялось издание научной литературы. Только в 1920 году были опубликованы 42 научные монографии, более 100 научных книг и статей.

Несмотря на то, что Советская Россия, отрезанная блокадой от всего мира, почти не имела научной информации из-за рубежа, советская наука в этот период не только не отстала от общего уровня развития, но в некоторых областях намного опередила Запад. Когда по окончании войны восстановились связи с заграницей, делегации советских ученых, отмечал впоследствии А. В. Луначарский, — «… занимали там едва ли не одно из самых первых мест… А, ведь, наши ученые привозили с собой в Европу и Америку то, что они высидели за эти скорбные годы, когда условия работы были плохие, и то, что они привозили с собою, было сюрпризом для Западной Европы»[552].

Коммунистическая партия и Советское государство, бережно сохраняя лучшие образцы культурного наследия прошлого, всемерно способствовали росту нового в литературе и искусстве. Признавая право всякого художника творить свободно, В. И. Ленин в то же время указывал, что литература и искусство являются не частным делом отдельных художников, а важной частью партийной и государственной работы, что коммунисты должны не пассивно наблюдать, а планомерно руководить этим процессом и формировать его результаты. Советское государство стремилось превратить литературу и искусство из достояния горстки эксплуататоров в могучее орудие духовного роста и культурного развития миллионов тружеников, связать литературу и искусство с борьбой народа, с его великими революционными преобразованиями.

«Искусство принадлежит народу, — говорил В. И. Ленин в 1920 году в беседе с Кларой Цеткин. — Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими»[553].

Одновременно В. И. Ленин считал, что произведения искусства должны отличаться высокой художественностью, подчеркивал, что рабочие и крестьяне получили право на настоящее, великое искусство.

Забота партии и правительства о расцвете литературы и искусства не могла не встретить отклика в среде лучших, наиболее близких к народу писателей, художников и артистов. С первых дней Советской власти в ряды борцов за дело революции стали писатели и поэты М. Горький, А. Серафимович, Д. Бедный, В. Маяковский и другие.

В. В. Маяковский.

Многогранной была в годы гражданской войны литературно-общественная деятельность А. М. Горького. Он вел огромную организационную работу по вовлечению писателей и ученых в строительство новой культуры, заботился об улучшении их быта и условий труда. Горький был одним из самых неутомимых борцов за ликвидацию неграмотности. По его инициативе была создана Комиссия по охране музеев и культурных ценностей прошлого.

Одновременно А. М. Горький развернул большую литературно-публицистическую и реакционно-издательскую деятельность. В 1920 году он напечатал ряд статей в газетах и журналах, редактировал книги, статьи, читал лекции по истории культуры для рабочих и красноармейцев в Передвижном пролетарском университете и т. д. Во всех своих благородных начинаниях А. М. Горький находил поддержку Советского правительства и лично В. И. Ленина.

В связи с 50-летием В. И. Ленина А. М. Горький написал о нем статью, явившуюся первоначальным эскизом к будущему развернутому очерку «Владимир Ильич Ленин», законченному в 1924 году. Уже в этой статье писатель дал в образе В. И. Ленина высокий идеал человека и коммуниста.

А. С. Серафимович, будучи в 1920 году корреспондентом «Правды», объехал многие губернии и фронты гражданской войны. В своих очерках и рассказах он описывал героические подвиги красноармейцев на фронте и трудовой героизм рабочих и крестьян в тылу. Материалы, собранные писателем в этот период, легли в основу «Железного потока» и последующих его произведений.

Большой популярностью в годы гражданской войны пользовался поэт Демьян Бедный, связавший свое творчество с делом Коммунистической партии еще в период царизма. Пламенный агитатор, не раз выезжавший на фронты по поручению партии, он быстро отзывался на важнейшие внешнеполитические и внутренние события. Глубокий знаток народного творчества, Д. Бедный широко использовал его при создании своих басен, стихов и песен. «Мои читатели — рабочий и мужик», — гордо заявлял поэт в одном из стихотворений. Простые, понятные и в то же время острые стихи и басни Д. Бедного печатались в «Правде», «Бедноте», местных и армейских газетах, доходили до самых далеких уголков страны. Они хлестко высмеивали врагов Республики, разъясняли крестьянам их ошибки и заблуждения, бичевали трусость и дезертирство. Произведения Д. Бедного играли важную роль в разложении белогвардейских частей. За выдающиеся заслуги перед Советской властью в годы гражданской войны ВЦИК наградил поэта орденом Красного Знамени.

Демьян Бедный во главе поезда, отправляющегося па фронт с подарками от трудящихся. (Фото.)

В годы гражданской войны окончательно определился творческий путь В. В. Маяковского. В 1920 году он работал в основном в «Окнах РОСТА» и создал около половины всех плакатов, выпущенных РОСТА. Блестящими сатирическими подписями к карикатурам и плакатам поэт бичевал рвачей, ротозеев, лодырей, боролся за восстановление хозяйства, за грамотность, за чистоту, живо откликаясь на все события в стране. Работа в «Окнах РОСТА» помогла Маяковскому освободиться от влияния футуризма и стать настоящим поэтом-трибуном.

Много сделал для развития молодой советской литературы одни из крупнейших русских поэтов — В. Брюсов, вступивший в 1920 году в Коммунистическую партию. В сборнике «В такие дни», написанном в этот период, В. Брюсов во многом отошел от символизма, стремясь передать в своих стихах героику и романтику революционной действительности. В. Брюсов активно работал в Наркомпросе и отдавал много сил воспитанию молодых литераторов. К революционной тематике стали обращаться А. Блок, С. Есенин, К. Тренев и многие другие представители русской литературы.

Революция открыла широкую дорогу молодым талантам. В 1920 году вышли из печати первые книги стихов А. Безыменского, М. -Голодного, М. Исаковского. В местных газетах сотрудничали Н. Асеев, К. Федин, Э. Багрицкий и другие.

Большую агитационную и воспитательную роль играл театр. На столичных и провинциальных сценах шли пьесы Грибоедова, Островского, Чехова, Шекспира, Шиллера, Гюго, Ибсена и других выдающихся писателей. К революционному прошлому — к образам Пугачева, Разина, героев французской революции 1789 года и к героической действительности обращалась молодая советская драматургия. В театрах страны шли в то время героическая драма А. Луначарского «Оливер Кромвель», агитационная пьеса В. Биль-Белоцерковского «Бифштекс с кровью», пьесы А. Неверова «Бабы» и «Захарова смерть» из жизни крестьян и красноармейцев. Первые советские пьесы не всегда были высоки по своим художественным достоинствам, но они поднимали новые темы, звали на борьбу и поэтому горячо воспринимались зрителем.

Советское правительство проявляло большую заботу о старейших мастерах сцены. В 1920 году по инициативе В. И. Ленина было установлено почетное звание Народного артиста Республики. Впервые это звание было присвоено великой русской актрисе М. Н. Ермоловой, юбилей которой был торжественно отмечен 2 мая 1920 года. Вслед за Ермоловой высокое звание Народного артиста получили К. С. Станиславский, А. В. Нежданова, Л. В. Собинов, Е. В. Гельцер и другие.

В первые годы революции возник ряд новых театров — студия Е. Б. Вахтангова, театр РСФСР, «Театр революционной сатиры», «Пролетарская сцена» и другие. Начинали создаваться национальные театры. В 1920 году на Украине был открыт театр имени Ивана Франко, в Чебоксарах начал свою деятельность первый чувашский национальный театр, в Уфе открылся первый башкирский драматический театр.

Широкое распространение получила в 1920 году организация монументальных театрализованных празднеств, приуроченных к выдающимся событиям и юбилейным датам. Во время празднования Первого мая на портале Фондовой биржи в Петрограде была представлена массовая инсценировка «Мистерия освобожденного труда», в которой участвовали большой оркестр, актеры театров и цирка и более 2 тысяч красноармейцев. На представлении присутствовало около З5 тысяч зрителей, расположившихся на площади перед биржей. В связи с конгрессом III Интернационала 19 июля там же в присутствии 45 тысяч зрителей было организовано другое массовое представление, «К мировой коммуне», в котором участвовало 4 тысячи человек. Особенно грандиозно была поставлена инсценировка «Взятие Зимнего дворца», приуроченная к третьей годовщине Октябрьской революции. Перед стотысячной толпой 8 тысяч участников представления брали штурмом настоящий Зимний дворец. В этих постановках было много символического, условного, но грандиозность масштабов и героика темы не могли не захватывать зрителей.

Большое значение партия и правительство придавали самому массовому виду искусства — молодому советскому кино. Из-за недостатка кинопленки и других необходимых материалов, отсутствия опыта и квалифицированных кадров советская кинематография не могла тогда создавать значительные художественные фильмы. Широкое распространение получили лишь фильмы-листовки, фильмы-плакаты, фильмы-агитки — небольшие игровые картины агитационного содержания. Они приурочивались к политическим кампаниям. Большую ценность представляют заснятые в этот период кинохроники, запечатлевшие на пленке героические события гражданской войны, быт Красной Армии, зверства белогвардейцев.

Фильмы-хроники сохранили до наших дней образы В. И. Ленина и его ближайших соратников. В 1920 году были сняты небольшие документальные фильмы: «Взятие Крыма», «Второй конгресс Коминтерна», «Пролетарский праздник в Москве» (1 Мая 1920 года), «Праздник МЮДа» и другие.

К этому же времени относятся попытки создания первых советских художественных кинокартин. В 1920 году были сняты фильмы: «На красном фронте» в постановке Л. Кулешова и «Серп и молот» в постановке В, Гардина.

Строительство новой культуры шло в обстановке ожесточенной борьбы с представителями буржуазной культуры, с буржуазной идеологией, с пережитками капиталистического прошлого в сознании народных масс.

«Наша задача, — говорил В. И. Ленин, — побороть все сопротивление капиталистов, не только военное и политическое, но и идейное, самое глубокое и самое мощное»[554].

Только Коммунистическая партия, вооруженная теорией марксизма-ленинизма, могла возглавить борьбу на культурном фронте, отстоять ростки новой культуры, создаваемой трудящимися, от тлетворного буржуазного влияния, от идеологических извращений.

В отличие от буржуазных идеологов, проповедовавших теорию надклассового характера культуры, Коммунистическая партия открыто заявила о классовом характере культуры, ее органической связи с политикой. Партия боролась за сосредоточение всех командных высот в области культуры в своих руках, в руках пролетарского государства.

«Мы должны весь аппарат государственный, — говорил В. 11. Ленин на IX съезде партии, — употребить на то, чтобы учебные заведения, внешкольное образование, практическая подготовка — все это шло, под руководством коммунистов, для пролетариев, для рабочих, для трудящихся крестьян»[555].

Борьба за пролетарское влияние в культурном строительстве велась не только против открытых врагов — буржуазных идеологов, но также и против сторонников мелкобуржуазных левацких течений в области культуры. Последние в основном группировались вокруг руководящих деятелей организации Пролеткульта. Верхушка Пролеткульта — Богданов, Плетнев и другие, объявлявшая себя поборником новой пролетарской культуры, на самом деле являлась проводником буржуазного влияния на пролетариат. Лидеры Пролеткульта отрицали культурное наследие прошлого и под видом новой пролетарской культуры преподносили рабочим буржуазные взгляды в философии — махизм, а в области искусства прививали нелепые извращенные вкусы — футуризм и т. п.

Опасность заражения подобными взглядами пролетарской среды была тем более велика, что художественные и литературные студии и другие организации Пролеткульта охватывали значительное число рабочих: к концу 1920 года, например, — около 400 тысяч человек.

Местные ячейки Пролеткульта вели большую работу по художественному воспитанию и внешкольному образованию трудящихся.

Положительно относясь к этой стороне деятельности Пролеткульта, Коммунистическая партия во главе с В. П. Лениным вместе с тем вела непримиримую борьбу с чуждой пролетариату идеологией лидеров Пролеткульта. А. В. Луначарский в своих воспоминаниях писал, что В. И. Ленин «отнюдь не отрицал значение кружков рабочих для выработки писателей и художников из пролетарской среды…»[556]

Но В. И. Ленин считал, что линия Пролеткульта, направленная на выработку «пролетарской науки» и «пролетарской культуры», практически ведет к отвлечению рабочих от серьезной учебы, от освоения богатейшего запаса научных знаний, уже накопленных человечеством.

ЦК РКП(б) 9 и 11 октября 1920 года обсудил вопрос о Пролеткульте и принял специальное постановление, в выработке которого принимал непосредственное участие В. И. Ленин. Указания Центрального Комитета были положены в основу резолюции, предложенной на I съезде Пролеткульта большевистской фракцией и единогласно принятой съездом. Резолюция требовала, чтобы все организации Пролеткульта вошли в систему Наркомпроса и подчинили свою деятельность общему руководству партии. Съезд подчеркнул, что вся постановка дела просвещения, в том числе в области литературы и искусства, должна быть направлена на решение задач пролетарской диктатуры. Установки партии в отношении Пролеткульта были вскоре развиты и дополнены в письме ЦК РКП(б) о Пролеткультах.

Огромное значение для борьбы с извращениями в области культуры и для дальнейшего развития новой, социалистической культуры имела речь В. И. Ленина на III съезде РКСМ, произнесенная 2 октября 1920 года. Опираясь на трехлетний опыт советского культурного строительства, В. И. Ленин определил пути создания новой культуры, задачи коммунистического воспитания.

В своей речи В. И. Ленин разоблачил одну из основных догм пролеткультовцев, целиком отрицавших старое культурное наследие, и выдвинул требование овладеть всем богатством культуры прошлого.

«Без ясного понимания того, что только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру — без такого понимания нам этой задачи не разрешить», — говорил В. И. Ленин на съезде[557].

Решительно выступая против реакционного содержания буржуазной культуры, подчиненной интересам эксплуататоров, В. И. Ленин в то же время требовал взять из старой культуры ее демократические и социалистические элементы, использовать при создании новой культуры все прогрессивное и положительное, что было создано в предшествующую эпоху.

«Пролетарская культура, — указывал В. И. Ленин, — должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества»[558].

Обращаясь к молодежи — будущим строителям коммунизма, В. И. Ленин развернул величественную перспективу строительства нового общества. Он подчеркнул, что построить коммунизм можно, только овладев всеми достижениями науки и техники. Возродить промышленность и сельское хозяйство возможно только на основе электрификации, указывал В. И. Ленин, а этого не могут сделать люди неграмотные, да и одной грамотности тут далеко недостаточно. В. И. Ленин призывал молодежь много и упорно учиться, учить и вести за собой все подрастающее поколение.

В. И. Ленин предостерегал молодежь от механического заучивания готовых истин, от верхоглядства и начетничества, оторванного от жизни усвоения книг и брошюр. Мало усвоить коммунистические лозунги, необходимо продумать и усвоить себе ту сумму знаний, последствием которых является учение коммунизма, и научиться применять полученные знания в повседневной практической деятельности.

«Перед вами задача строительства, — говорил В. И. Ленин, обращаясь к молодежи, — и вы ее можете решить, только овладев всем современным знанием, умея превратить коммунизм из готовых заученных формул, советов, рецептов, предписаний, программ в то живое, что объединяет вашу непосредственную работу, превратить коммунизм в руководство для вашей практической работы»[559].

Воспитание и обучение молодежи должно вырабатывать у нее новое отношение к труду, к дисциплине, к собственности, то есть новую, коммунистическую нравственность. Отрицая «вечную» внеклассовую мораль, В. И. Ленин требовал воспитания молодежи в духе новой, коммунистической морали, выведенной из интересов классовой борьбы и подчиненной этим интересам. «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма. Вот в чем состоит и основа коммунистического воспитания, образования и учения»[560], — говорил В. И. Ленин.

Речь В. И. Ленина на III съезде комсомола явилась одним из программных документов партии по вопросам коммунистического воспитания и строительства социалистической культуры.

Вынужденное вести напряженную борьбу на фронтах гражданской войны Советское государство в этот период не имело возможности в полной мере развернуть свою культурно-воспитательную деятельность. Для этого не было ни достаточной материальной базы, ни значительных кадров интеллигенции. Культурные задачи нельзя было решить так же быстро, как задачи политические и военные. В работе государственных органов просвещения в период гражданской войны, как и во всяком новом деле, не могло не быть недостатков, ошибок и искривлений. Партия критиковала эти ошибки, помогала исправлять их. Но не эти недостатки и ошибки определяли содержание культурного строительства тех лет.

«Несмотря на эти недостатки, — писал В. И. Ленин в статье «О работе Наркомпроса», — Советская республика идет вперед в деле народного просвещения, это несомненно. «Снизу», т. е. из той массы трудящихся, которую капитализм отстранял — и путем открытым, путем насилия, и средствами лицемерия и обмана — отстранял от образования, идет могучий подъем к свету и знанию. Мы вправе гордиться тем, что помогаем этому подъему и служим ему»[561].

Успехи в области культурного строительства, одержанные в годы гражданской войны, были первыми шагами на пути к культурной революции, закладывали основы новой, социалистической культуры. Эти успехи полностью подтвердили правильность партийных установок в области строительства культуры. Несмотря на трудности культурного строительства в условиях военной интервенции и гражданской войны, несмотря на недостатки в этой работе, уже в первые годы Советской власти полностью подтвердилось одно из важнейших положений марксизма-ленинизма — положение о том, что основной предпосылкой подъема культурного уровня масс является свержение и подавление эксплуататорских классов, что только диктатура пролетариата может создать действительные возможности для культурного роста рабочих и крестьян, для воспитания квалифицированных, политически грамотных, всесторонне образованных строителей нового общества.

1920 год был годом серьезных успехов Советского государства на международной арене.

Одной из самых крупных побед советской дипломатии явилась нейтрализация стран Прибалтики. Политика подчинения Антанте, которую проводили буржуазные правительства Эстонии, Латвии и Литвы, ставила прибалтийские страны перед перспективой окончательного превращения их в аграрно-сырьевые колонии Запада, а кроме того, грозила лишить больших прибылей местную буржуазию. В среде последней росло также опасение оказаться вновь в зависимости от российской буржуазии, поскольку державы Антанты поддерживали белогвардейских генералов, открыто выступавших против самостоятельного существования образовавшихся на окраинах России национальных государств. Все это не могло не вызвать у правящих кругов Эстонии, Латвии и Литвы недоверия к империалистическим державам.

В противоположность Антанте и белогвардейцам Советское государство готово было признать независимость и суверенитет прибалтийских буржуазных республик без всяких отсрочек и оговорок и соглашалось, на основе полного равноправия сторон, установить с ними дипломатические и торговые взаимоотношения.

«Когда большевики говорят, что признают независимость любого народа, — указывал В. И. Ленин, — что царская Россия была построена на угнетении других народов, и что большевики за эту политику никогда не стояли, не стоят и не будут стоять, что войну из-за того, чтобы угнетать, большевики никогда не предпримут, — когда они говорят это, им верят…

В этом сказалось международное значение большевистской политики»[562].

Результаты мирной внешней политики, последовательно проводимой Советским правительством, не замедлили сказаться. Еще перед началом третьего похода Антанты буржуазное правительство Эстонии заключило мирный договор с Советской Россией.

Заключение этого договора, основанного на взаимовыгодных условиях для обеих сторон, усилило сомнения буржуазии остальных прибалтийских республик относительно целесообразности проведения активной антисоветской политики, и она начала склоняться к мысли об установлении мирных отношений с Республикой Советов.

В конце марта 1920 года почти одновременно министры иностранных дел Литвы и Латвии сообщили о согласии своих правительств начать мирные переговоры с Советской Россией. Несмотря на противодействие Антанты и нерешительность правящих кругов Латвии и Литвы, вызванную первоначальными военными удачами буржуазно-помещичьей Польши, Советскому правительству удалось успешно провести мирные переговоры с этими странами. 12 июля 1920 года в Москве был подписан советско-литовский мирный договор, а 11 августа в Риге — договор между РСФСР и Латвией.

Советское правительство признало государственную самостоятельность и независимость прибалтийских республик и установило с ними дипломатические и торговые отношения на основе полного равноправия. Стороны взаимно отказались от каких-либо расчетов, вытекающих из факта бывшего вхождения прибалтийских губерний в состав Российской империи. Идя навстречу экономическим нуждам прибалтийских стран, Советское правительство предоставило им определенные денежные средства и ряд хозяйственных льгот. «Мир на этих основах, — указывал В. И. Ленин, — имеет все шансы быть более прочным, чем того желали бы капиталисты и некоторые из западноевропейских государств»[563].

Нейтрализация прибалтийских республик свидетельствовала о политическом поражении Антанты и крупном успехе советской внешней политики. Сам факт заключения мирных договоров с двумя прибалтийскими республиками в самый разгар третьего похода Антанты означал, что даже военная интервенция не способна была помешать укреплению международного положения Советской страны.

С апреля 1920 года Советская страна вела мирные переговоры и с другим соседним государством — Финляндией. Подобно Эстонии, Латвии и Литве, Финляндия находилась в прямой экономической зависимости от иностранного капитала, прежде всего американского.

«Ныне, — подчеркивал В. И. Ленин в марте 1920 года, — три четверти Финляндии уже закуплены американскими миллиардерами»[564]. Финляндия рассматривалась руководителями Антанты в качестве удобнейшего плацдарма для ведения войны против Советской России. Исключительная близость финляндской границы к колыбели русской революции — Петрограду — всегда играла определенную роль в антисоветских планах империалистических держав. Однако Финляндия не решилась открыто включиться в антисоветский поход, несмотря на давление Антанты.

Буржуазное правительство Финляндии понимало, что Советская республика к 1920 году значительно окрепла, а Красная Армия превратилась в силу, которая может заставить быть миролюбивыми даже самых яростных ее врагов. Пример Эстонии и других прибалтийских стран, которые пошли на установление мирных отношений с РСФСР, также не прошел бесследно для Финляндии. Наконец, Финляндия чувствовала на самой себе, что отсутствие торговых связей с Россией чрезвычайно тяжело отзывается на ее экономике. И все же правительство Финляндии затягивало переговоры, надеясь с максимальной выгодой для себя использовать трудности Советского государства, занятого борьбой с польскими интервентами и Врангелем. Необоснованные притязания Финляндии в течение долгого времени мешали урегулированию ее отношений с Советской Россией. Только 13 августа 1920 года удалось подписать в Юрьеве (Тарту) перемирие между обеими сторонами. На мирной конференции делегация Финляндии вновь выставила ряд претензий, от которых она, было, перед этим отступилась. Началась упорная дипломатическая борьба. Лишь твердая позиция, занятая советской делегацией, принудила представителей Финляндии не выдвигать более необоснованных требований.

14 октября 1920 года в Юрьеве между РСФСР и Финляндией был заключен, наконец, мирный договор. По условиям договора Финляндия отказывалась от своих притязаний в Восточной Карелии, возвращала Советской республике волости Реполо и Поросозеро, соглашалась на полную нейтрализацию всех островов в Финском заливе и ликвидацию военных фортов Ино и Пуумала, расположенных в непосредственной близости к Петрограду. В свою очередь Советское правительство передавало Финляндии часть Печенги с выходом к Ледовитому океану.

Успехи советской внешней политики, подкрепленные внушительными победами Красной Армии, привели к тому, что не Советская Россия, а буржуазно-помещичья Польша оказалась в положении своеобразной изоляции. Поэтому, в частности, несмотря на большую материальную помощь со стороны союзных держав и неудачу советских войск под Варшавой, правительство Польши вынуждено было пойти на заключение мира с Советской Россией.

Заключение предварительного мирного договора с Польшей позволило Республике Советов быстро покончить с белогвардейской армией генерала Врангеля.

Военные и внешнеполитические успехи, одержанные Советской страной в 1920 году под руководством Коммунистической партии и Советского правительства, создали основу для дальнейшего укрепления международного положения Республики.

«… Мы должны сказать, — говорил В. И. Ленин после подписания предварительного мирного договора с Польшей, — что политика Антанты, направленная на военное вмешательство и военное подавление Советской власти, терпит все более и более крах, и все большее и большее число государств, стоящих безусловно на враждебной, по отношению к Советской власти, платформе, мы перетягиваем на сторону нашей политики мира»[565].

В 1920 году было положено начало установлению мирных взаимоотношений Советской республики с рядом пограничных государств Востока. В. И. Ленин в докладе на VIII Всероссийском съезде Советов, говоря об успехах советской внешней политики, особо подчеркнул этот факт:

«Мы можем приветствовать также предстоящее подписание договора с Персией, дружественные отношения с которой обеспечены в силу совпадения коренных интересов у всех народов, страдающих от гнета империализма.

Мы должны отметить также, что дружественные отношения у нас все более и более налаживаются и укрепляются с Афганистаном и еще более с Турцией»[566].

Осенью 1920 года в Москву прибыла специальная турецкая делегация во главе с министром иностранных дел Турции Бекиром Сами. В результате успешных переговоров были выработаны основы советско-турецкого договора, заключенного в марте 1921 года.

Успешно развивались и переговоры Советской страны с Персией. 10 сентября 1920 года персидское правительство назначило послом в Москву Мошавероль Мемалека, уполномоченного вести с Советским правительством переговоры об установлении дружественных отношений между обеими странами. Переговоры эти создали основу для заключения в феврале 1921 года советско-персидского договора.

Дружественные отношения с Афганистаном, независимость которого Советская страна первой признала в 1919 году, были еще раз подтверждены заключением в Кабуле 13 сентября 1920 года предварительного советско-афганского договора. После некоторой доработки этот договор был окончательно подписан в Москве 28 февраля 1921 года.

Империалистические державы, в их числе и царская Россия, разговаривали с народами Востока языком ультиматумов и неравноправных договоров. Внешняя политика Советского государства заложила основы совершенно новых отношений, базирующихся на заключении равноправных договоров и полном признании суверенитета и независимости восточных стран. Такая политика не могла не способствовать сближению Советской республики с восточными государствами.

Стремясь к максимальному расширению международных связей, Советская республика прилагала все усилия к тому, чтобы достигнуть мирных, деловых отношений с Англией, Францией, США и другими капиталистическими государствами. В течение 1920 года Советская страна заключила соглашения об обмене военнопленными с Англией, Францией, Италией, Германией, Бельгией, Австрией и Венгрией. С Англией Советская республика на протяжении почти всего 1920 года вела торговые переговоры, и лишь по вине английского правительства, преднамеренно затягивавшего их в связи с третьим походом Антанты, торговый договор был заключен только в в марте 1921 года.

В апреле 1920 года в Милане было заключено соглашение между русскими и итальянскими кооперативами. Вскоре решение о возобновлении торговых отношений с Советской Россией принял бельгийский кабинет министров. Активная подготовка к возобновлению торговли с Россией велась в Канаде, Дании, Швеции и многих других капиталистических странах. Даже такой непримиримый противник Советской власти, как тогдашнее правительство Франции, начало понимать необходимость установления коммерческих связей с Советской республикой. В ноябре 1920 года министр иностранных дел Франции Лейг официально заявил, что правительство Франции не будет возражать, если французские коммерсанты под свою ответственность начнут торговые операции с русскими.

В возобновлении торговых связей с Россией были сильно заинтересованы и деловые круги Америки. Значительное число крупных промышленных и торговых фирм США объединилось в ряд организаций, которые настаивали на немедленной нормализации русско-американских коммерческих отношений. В число таких организаций входили: «Американская коммерческая ассоциация содействия торговле с Россией», «Русско-американская торговая палата», «Американская ассоциация промышленного экспорта» и др. Под давлением общественного мнения и деловых кругов государственный департамент США, долгое время отказывавшийся признать снятие блокады с Советской России, вынужден был к началу 1921 года отменить официальные ограничения, наложенные на торговлю с Советской страной, за исключением экспорта военных материалов.

1920 год явился, таким образом, годом крупных политических, военных и дипломатических успехов Советского государства. Он положил также начало фактическому прорыву экономической блокады Советской страны, проводившейся большинством капиталистических стран даже после формальной ее отмены.

Окончательный разгром иностранных интервентов и внутренней контрреволюции, прорыв политической и экономической блокады стали возможны благодаря мудрой внутренней и внешней политике Коммунистической партии и Советского правительства, благодаря жизненности и непоколебимой устойчивости советского строя, благодаря сплоченности, мужеству и самоотверженности советского народа. Они стали возможны также и потому, что Советская страна в своей борьбе против международного империализма была не одинока, потому что она опиралась на горячую поддержку многомиллионных масс трудящихся всего капиталистического мира.

«… У нас, — указывал В. И. Ленин в своем выступлении на IX съезде партии, — есть всемирная основа, бесконечно более широкая, чем в каких бы то ни было прежних революциях. У нас есть международный союз, который нигде не записан, не оформлен, ничего не представляет из себя с точки зрения «государственного права», а в действительности, в разлагающемся капиталистическом мире представляет из себя все»[567].

Победа над белогвардейцами и интервентами, укрепление диктатуры пролетариата в Советской России оказали огромное революционизирующее влияние на международное рабочее движение. Видя на конкретном примере Советской России страну, где трудящиеся сбросили иго помещиков и капиталистов и в течение трех лет героически отстаивали свою независимость, пролетариат других стран убеждался в жизненности Советской власти, в ее исторической неизбежности.

«Пример Советской России показал трудящимся, — писала газета французских социалистов «Юманите», — что социализм действительно может существовать, что он существует»[568].

Могучее революционизирующее влияние на международное рабочее движение имела мирная политика Советской республики. Пролетарии всех стран убеждались в том, что только рабоче-крестьянская власть способна осуществить политику мира на деле. Они видели, что в то время как империалистический Версальский мир был миром на словах, прикрывающим агрессивную войну международного империализма против Советской страны, Советское правительство с момента своего образования последовательно и настойчиво выступало с конкретными предложениями о немедленном заключении мира.

«Мирная политика Советского правительства, — подчеркивал орган германской компартии газета «Роте фане», — имеет не меньшее революционное значение, чем колоссальные военные победы Красной Армии»[569].

Под влиянием успехов Советской республики рабочее движение в капиталистических странах наполняется новым содержанием. Почти каждое выступление рабочих становится политическим. Вместе с требованиями экономического характера рабочие выдвигают лозунги о прекращении интервенции против Советской страны. В этом сказалась солидарность рабочего класса всего мира, верность его принципам пролетарского интернационализма. Революционная борьба рабочих против капиталистов и борьба против антисоветской интервенции сливаются в единый поток.

Под напором широких рабочих масс даже некоторые правые лидеры социал-демократии, разоблачившие себя в годы империалистической войны как агенты буржуазии и злейшие враги трудящихся, вынуждены были на словах признать диктатуру пролетариата и власть Советов.

«… Признание диктатуры пролетариата и Советской власти, — подчеркивал В. И. Ленин, — было последним решительным ударом, нанесенным II Интернационалу. Учитывая положение дел, можно сказать, что II Интернационал убит, и массы рабочих в Германии, Англии и Франции переходят на сторону коммунистов»[570].

Активные выступления трудящихся капиталистических стран против интервенции, за мир и дружбу с Советской страной оказывали значительное воздействие на империалистические правительства, мешая им двинуть в Россию свои войска.

Борьба международного пролетариата в защиту Советского государства усилилась в связи с началом третьего похода Антанты.

Вторжение польских армий на советскую территорию вызвало гневный протест со стороны трудящихся всего мира. На многочисленных митингах и демонстрациях они требовали немедленного прекращения войны против Советской республики, приостановки военной помощи буржуазно-помещичьей Польше и русским белогвардейцам, установления мирных и добрососедских отношений с Советской страной. Рабочие и моряки Англии, Франции, США, Италии и других капиталистических государств, стремясь оказать практическую помощь пролетариату России в его самоотверженной борьбе против объединенных сил империализма, устраивали массовые стачки и забастовки, отказывались производить оружие и снаряжение для интервентов, срывали погрузку и транспортировку военных материалов, пикетировали железные дороги.

1 мая 1920 года широкая волна забастовок и демонстраций солидарности с Советской Россией прокатилась по всей Англии. В этот день не вышло на работу свыше 8 миллионов рабочих. В Лондоне многочисленные колонны демонстрантов прошли мимо здания польской миссии с возгласами «Да здравствует Советская республика!», «Мир с Россией!». Массовые демонстрации и забастовки состоялись в Манчестере, Бирмингаме, Ливерпуле, Кардиффе, Глазго и многих других городах. «Проклятия капитализму, лозунги мира с Россией слышались на сотнях митингов», — писала 3 мая английская газета «Дейли геральд».

10 мая, когда реакционная пресса с радостью сообщила о захвате польскими войсками Киева, рабочие Ост-Индских доков Лондона отказались грузить на пароход «Джолли Джордж» военные материалы, предназначенные к отправке в Польшу.

«Я помню, — вспоминает руководитель компартии Великобритании Гарри Поллит, — как мы заклеили улицы вокруг Ост-Индских доков и в прилегающих районах английской столицы листовками «Руки прочь от России!». Листовки были совсем маленькие. Но в день, когда лондонские докеры отказались грузить на «Джолли Джордж» боеприпасы для отправки в Польшу, где их должны были использовать против России, буквы на этих листовках стали такими большими, что слова прочли во всем мире»[571].

Замечательная инициатива лондонских докеров быстро нашла поддержку во всей стране. 18 мая в Плимуте состоялась конференция рабочих морских и речных портов, которая приняла решение но пропускать военных материалов для польской армии. В Гулле докеры отказались грузить вооружение для Польши, заявив, что война против Советской России — это величайшее преступление.

«Ни одного пенса, ни одной винтовки для продолжения войны против России», — гласила резолюция, принятая докерами Глазго и других портовых городов[572]. Следуя этому решению, судовая команда парохода «Нептун» сорвала 21 мая отправку боеприпасов для Польши.

Почин докеров был подхвачен железнодорожниками, которые отказывались водить составы с военным снаряжением, предназначенным польской армии.

«Чтобы оказать услугу человечеству, — говорилось в решении исполкома союза железнодорожников от 21 мая, — необходимо последовать примеру докеров; поэтому мы предлагаем своим членам не притрагиваться к материалам, которые направляются против России»[573].

Аналогичную позицию заняли и многие другие профессиональные союзы английского рабочего класса. Так, 9 июня за отказ производить и перевозить военное снаряжение для Польши высказалась мощная федерация горняков.

Вопреки соглашательской политике правого лейбористского руководства, под давлением широких народных масс, специальный конгресс тред-юнионов принял в июле 1920 года решение прибегнуть к всеобщей стачке в случае продолжения войны буржуазно-помещичьей Польши против Советской страны.

Массовые демонстрации и забастовки солидарности с Советской Россией охватили в 1920 году Францию.

«Французские массы, — указывал В. П. Ленин, — это, может быть, одни из самых опытных, политически самых воспитанных, самых живых и отзывчивых масс»[574].

1 мая в Париже началась всеобщая забастовка, полностью парализовавшая жизнь французской столицы. Всеобщая забастовка охватила также департамент Буж-де-Рон и порт Марсель. В Тулоне многотысячная демонстрация с красными флагами и пением «Интернационала» прошла по главным улицам города. Крупные первомайские демонстрации состоялись в Сент-Этьене, Лилле, Гавре, Туре, Тулузе, Лионе, Реймсе и в других городах. В стране началась всеобщая стачка железнодорожников, докеров и моряков, в результате которой фактически была полностью прекращена перевозка оружия, боеприпасов и снаряжения для Польши и русских белогвардейцев.

Крупные выступления французского пролетариата в поддержку Советской России состоялись и летом 1920 года. 21 июля «Правда» опубликовала письмо одного из представителей французских рабочих, в котором говорилось:

«Русские братья! Мы знаем, что усилия, которые мы делали, помощь, которую мы оказывали вам в вашей суровой борьбе, были недостаточны, так как они не помешали нашей буржуазии натравить на вас Польшу — Польшу— империалистов. Но лучшие из французских рабочих поняли, что дело русской революции — это их собственное дело, и защищали ее изо всех сил»[575].

Оказывая энергичное давление на правительство, трудящиеся Франции ни на минуту не прекращали борьбы против антисоветской политики своего правительства.

«В течение всей интервенции против Советской России, вплоть до 1920 года, — отмечает генеральный секретарь Коммунистической партии Франции Морис Торез, — рабочий класс во главе с докерами Дюнкерка неоднократно отказывался грузить военные материалы, предназначенные для агрессии против страны социализма. Всюду звучал лозунг: «Руки прочь от Советской России!»[576].

Активное участие в движении солидарности с республикой Советов принял итальянский пролетариат. В Риме, Милане, Венеции, Генуе, Флоренции майские демонстрации 1920 года проходили под лозунгами: «Да здравствует Советская Россия!», «Да здравствует социализм!», «Да здравствует Ленин!». 15 Турине и ряде других городов произошли кровавые столкновения с полицией. Выступая против поддержки Польши итальянским правительством, рабочие делали все возможное для того, чтобы не допустить снабжения армии Пилсудского военными материалами. Когда 15 мая на станцию Брешия в сопровождении французских и румынских солдат прибыл состав, груженный военными материалами, железнодорожники воспрепятствовали его отправке, хотя официально груз следовал в Бухарест. Несмотря на арест нескольких рабочих, железнодорожники не изменили своего решения. На репрессию они ответили стачкой, что привело к остановке железнодорожного движения. Через несколько дней железнодорожники станции Луино задержали 7 вагонов, в которых также содержались военные грузы для Польши.

Во второй половине мая моряки, железнодорожники, портовые рабочие и присоединившиеся вскоре к ним металлисты Италии приняли решение бойкотировать отправку военных материалов, предназначенных странам, враждебным Советской России. О том, какое практическое значение имело это решение, можно, например, судить по событиям на станции Кремон в начале июня 1920 года. Попытка помощника начальника этой станции отправить состав с военными грузами для антисоветских армий вызвала 9 июня забастовку железнодорожников, которая вскоре охватила всю страну. Забастовка эта, превратившаяся в грандиозную политическую демонстрацию солидарности с Советской республикой, продолжалась 18 дней и привела к отставке правительства. Новое правительство было вынуждено удовлетворить требования рабочих и уволить помощника начальника Кремонской станции. Благодаря бдительности итальянских рабочих, большое количество вооружения не было отправлено в Польшу.

Чувства интернациональной солидарности с революционными массами Советской России проявил американский пролетариат. После героических выступлений докеров Сиэттла в конце 1919 года, правительство США прибегло к массовым репрессиям, стремясь задушить революционное движение рабочих. В ночь на 2 января 1920 года по всей стране прокатилась волна арестов, в ходе которых было схвачено много прогрессивных деятелей Америки. Никакие репрессии, однако, не могли сорвать выступлений американских рабочих в поддержку трудящихся России. В связи с началом третьего похода Антанты американский рабочий класс выразил свой гневный протест против нового нападения мирового империализма на страну Советов. Во главе этого движения шла молодая Коммунистическая партия США. В своих обращениях к американскому народу она вскрывала основные причины антисоветской политики империалистов.

«С того момента, — указывалось в одном из ее воззваний, — как рабочие России свергли власть капиталистов и помещиков, которые грабили и эксплуатировали их, капиталистические правительства всего мира замыслили уничтожить Советское правительство, поставленное у власти рабочими».

Воззвание оканчивалось призывом:

«Отказывайтесь производить вооружение! Отказывайтесь перевозить его! Отказывайтесь делать все то, что может помочь империалистическим союзникам вести войну против Советской России! Да здравствует Советская Россия!»[577].

Демонстрации и забастовки протеста против антисоветской интервенции проходили во многих городах США. В августе 1920 года Чикагская федерация труда обратилась к профсоюзным организациям страны с призывом заставить правительство убрать руки прочь от Советской России. Несмотря на то, что правому руководству Американской федерации труда удалось сорвать всеобщую забастовку, многие местные профсоюзные организации поддержали призыв чикагцев. Это свидетельствовало о растущем чувстве интернационализма в среде американского рабочего класса, все активнее выступавшего в поддержку героического рабочего класса России.

Вместе с рабочими Англин, Франции, Италии, США активное участие в движении солидарности с Советской Россией принимали трудящиеся Германии, через территорию которой главным образом шло военное снаряжение для польской армии.

«Укрепление и защита первого в мире социалистического государства — важнейшего оплота международного пролетариата, — подчеркивает председатель ЦК Социалистической единой партии Германии Вильгельм Пик, — соответствовали коренным интересам всего немецкого народа. «Руки прочь от Советской России!» — таков был лозунг коммунистических и социал-демократических рабочих, когда в 1920 году международная реакция с помощью польских белогвардейцев пыталась свергнуть Советскую власть. Энергичными сплоченными действиями (в особенности недопущением перевозок оружия и уничтожением военных материалов, направлявшихся в Польшу) пролетариат привел в движение миллионы людей во всей Германии в защиту Советской России и оказал ей братскую помощь, имевшую историческое значение»[578].

Призывая рабочих Германии ни на минуту не ослаблять борьбы против антисоветской коалиции империалистов, газета «Роте фане» писала в своем обращении:

«Каждый выстрел по Красной Армии — это выстрел в сердце германского рабочего класса. Солидарности интервентов против РСФСР мы должны противопоставить свою солидарность»[579].

Передовые рабочие Германии с воодушевлением откликались на боевые призывы компартии.

На железнодорожных станциях и в портах были организованы рабочие контрольные комитеты, не допускавшие провоза в Польшу военных материалов, как бы они ни были замаскированы. В июне 1920 года, когда в Данциг прибыл из Англии пароход «Тритон» с оружием для армии Пилсудского, докеры наотрез отказались разгружать его. Попытка разгрузить «Тритон» силами штрейкбрехеров ни к чему не привела. Тогда командование стоявших в порту английских оккупационных войск бросило на разгрузку своих солдат. Но большинство из них отказалось подчиниться приказу. «Тритон» вынужден был уйти неразгруженным.

В начале июня железнодорожники Людвигсгафена отказались отправить 8 вагонов с боеприпасами для Польши. 28 июля был задержан транспорт оружия в Шпандау. В конце июля в Берлине на окружной железной дороге и Штеттинском вокзале железнодорожники задержали 43 вагона военных припасов, направляемых в Восточную Пруссию. 4 сентября в Эрфурте рабочие остановили так называемый «польский поезд», в составе которого они обнаружили вагон с боеприпасами. Боеприпасы были выгружены и взорваны. Много вагонов с оружием было задержано в Магдебурге, Карлсруэ, Хемнице, Штутгарте, Ангальте и других городах.

Лишь за первое полугодие 1920 года в стачках, большинство которых имело характер политических выступлений, приняло участие более 1,8 миллиона немецких рабочих[580].

Широкий размах движение солидарности с Советской Россией получило в Бельгии, Швейцарии, Норвегии, Дании, Голландии и других странах, рабочие которых также активно боролись против антисоветской интервенции.

Большое значение в этой борьбе имели революционные выступления пролетариата пограничных с Россией малых государств, которые Антанта стремилась вовлечь в поход против Советской страны. Трудящиеся Эстонии, Латвии, Литвы, Румынии и остальных сопредельных с Россией малых стран требовали установления мирных добрососедских отношений с Советской республикой, прекращения поставок оружия буржуазно-помещичьей Польше. Лишь в первой половине 1920 года в Эстонии состоялось 17 крупных забастовок, на которых был выдвинут ряд политических требований. 15 июня в Ковно (Каунас) началась всеобщая забастовка политического характера. Широкое забастовочное движение охватило Румынию. Во всеобщей забастовке, состоявшейся в октябре 1920 года, приняли участие 200 тысяч румынских рабочих.

«Задача рабочих окраинных маленьких государств, — указывалось в решении XIX конференции Коммунистической партии Латвии, — крепить революционную организацию и, развивая революционное движение внутри страны, не допускать использования вооруженных сил государства против рабочих России»[581].

Революционные выступления пролетариата сыграли немаловажную роль в том, что буржуазные правительства пограничных с Россией малых государств, несмотря на давление Антанты, отказались от участия в антисоветском походе.

В тяжелых условиях военной диктатуры Пилсудского, несмотря на жестокие репрессии, сознательная часть рабочего класса и крестьянства Польши вела неустанную борьбу против реакционного правительства, ввергшего страну в военную авантюру. Еще 11 марта 1920 года, то есть до начала польского наступления, в Варшаве состоялась крупная забастовка, прошедшая под антивоенными лозунгами. 19 марта забастовки охватили ряд других промышленных центров страны. 1 мая во многих польских городах состоялись крупные демонстрации под лозунгами защиты Советской России и борьбы за диктатуру пролетариата в Польше.

Польские коммунисты вели активную агитацию среди солдат. В июле 1920 года среди войск варшавского гарнизона появилась листовка под заголовком «Ответ солдат Пилсудскому». В листовке говорилось:

«Приближается и скоро наступит час расплаты, когда мы, солдаты, совместно с рабочими города и деревни, обратим всю свою мощь против тебя, против твоих офицеров, против всей капиталистическо-дворянской шайки в Польше. Тогда закончится преступная война, закончится разбойничье управление Польшей, закончится твоя позорная роль»[582].

8 сентября в Тарнобжеге состоялся митинг, в котором участвовало 20 тысяч крестьян. 15 резолюции, принятой на митинге, говорилось: «Народ требует немедленного заключения мира с Советской Россией и желает мирного сожительства и сотрудничества с пролетариатом, освобожденным от ига буржуазии»[583].

Растущие революционные настроения среди польских рабочих, солдат и крестьян явились одним из важных факторов, принудивших реакционное правительство Пилсудского пойти на мирное соглашение с Советской Россией в октябре 1920 года.

Могучее движение солидарности в защиту Советской республики и огромный размах забастовочного движения в капиталистических странах привели к возникновению революционной ситуации в ряде европейских стран. Напуганные создавшимся положением правящие круги буржуазных государств прибегали к жестоким репрессиям. Против рабочих демонстраций неоднократно применялись вооруженные силы, тысячи передовых рабочих были брошены в тюрьмы.

Большую помощь империалистическим правительствам в борьбе с революционными выступлениями трудящихся оказывали реакционные руководители профсоюзов, выполнявшие роль агентов буржуазии в рабочем движении. В. И. Ленин дал уничтожающую характеристику продажным профсоюзным лидерам, использовавшим рабочие организации для борьбы с самими же рабочими.

«Гомпсрсы, Гендерсоны, Жуо, Легины, — указывал В. И. Ленин, — не что иное как Зубатовы, отличающиеся от нашего Зубатова европейским костюмом, лоском, цивилизованно, утонченно, демократически прилизанными приемами проведения их подлой политики»[584].

Реакционная профсоюзная пресса вместе с продажной буржуазной печатью распространяла ложь и клевету на Советскую Россию. Реакционные газеты фабриковали всевозможные небылицы, изо всех сил стараясь очернить первое в мире социалистическое государство в глазах трудящихся капиталистических стран.

Но правду о Советской стране нельзя было скрыть. Она просачивалась всюду. Ее везли с собой солдаты интервенционистских войск, которые правительства Антанты поспешили вывести с территории России за их отказ воевать против русских рабочих и крестьян. Ее широко распространяла коммунистическая печать.

Большую роль в разоблачении лжи о Советской республике сыграли иностранные рабочие делегации, посетившие Россию после победы Октябрьской революции.

12 мая 1920 года в Петроград прибыла делегация английских рабочих. Делегаты были потрясены грандиозной работой, проделанной за короткий срок Советской властью. Они убедились в том, что Советская Конституция дает освобожденным народам России все права, которых лишены рабочие в капиталистических странах.

«Единственным правом, которым не пользуется русский народ, — заявил английский журналист Д. Лэнсбери, — является право эксплуатировать других людей»[585].

Не меньшее впечатление произвели успехи страны социализма и на итальянскую рабочую делегацию, посетившую Советскую Россию в июне 1920 года.

В июне в Москву прибыла делегация французских социалистов в составе Марселя Кашена, в то время директора газеты «Юманите», и генерального секретаря социалистической партии Фроссара. Делегаты неоднократно встречались с В. И. Лениным, присутствовали на заседаниях II конгресса Коминтерна, побывали в Нижнем Новгороде, Казани, Симбирске, Самаре, Иваново-Вознесенске и некоторых других городах страны.

По возвращении во Францию М. Кашен опубликовал несколько ярких статей о своей поездке в Россию. Несмотря на травлю со стороны реакционеров, он мужественно рассказал народным массам Франции великую правду о стране Советов. На съезде социалистической партии в Туре М. Кашен заявил:

«… Одно из средств преградить дорогу всем поджигателям войны — это встать рядом с русской революцией, единственной в настоящее время крепостью в мире, против всемирного империализма»[586].

Крупнейшее значение для дальнейшего укрепления революционной солидарности международного пролетариата имело образование в июле 1920 года Красного Интернационала профсоюзов (Профинтерн). Еще в середине июня 1920 года в Москве начались совещания между представителями различных профессиональных и производственных союзов по вопросу об организации международного профессионального объединения, которое смогло бы противопоставить свою программу попыткам желтого профсоюзного руководства подчинить рабочее движение интересам буржуазии. В результате этих совещаний, состоявшихся при участии представителей рабочих России, Италии, Испании, Франции, Болгарии и других стран, была принята резолюция об организации действующего в согласии с Коммунистическим Интернационалом боевого Международного совета профессиональных союзов. Перед Профинтерном стояли следующие задачи: вести широкую пропаганду идей революционно-классовой борьбы, социальной революции и диктатуры пролетариата, способствовать массовым революционным действиям, бороться против соглашательства с буржуазией, против оппортунистической политики Международного бюро труда при Лиге наций и против программы и тактики Амстердамской международной федерации профсоюзов.

Несмотря на чрезвычайную затрудненность связи с различными странами и на отчаянное сопротивление старых профессиональных объединений всех стран, к Красному Интернационалу профсоюзов за короткий срок, ко времени его I конгресса, состоявшегося в июле 1921 года, примкнуло 28 общенациональных профессиональных и производственных объединений, насчитывавших в своих рядах около 17 миллионов организованных рабочих. Успех этот свидетельствовал о глубоком кризисе старого профессионального движения, идущего по пути реформизма и соглашательства, о растущем влиянии коммунистической идеологии среди рабочих капиталистических стран.

Важнейшей вехой в развитии международного рабочего и коммунистического движения был II конгресс Коммунистического Интернационала, открывшийся в Петрограде 19 июля и закончивший свою работу в Москве 6 августа 1920 года. На конгресс, несмотря на величайшие трудности, сопряженные с поездкой, прибыли делегаты 41 страны Европы, Америки и Азии.

В. И. Ленин выступает на митинге в день открытия II конгресса Коминтерна. Петроград. 1920 г. (Фото.)

Ко времени созыва II конгресса Коминтерна международное коммунистическое движение значительно окрепло. Если в начале 1919 года в капиталистическом мире существовали только коммунистические направления и группы, то теперь в большинстве стран уже имелись коммунистические партии и организации. После I конгресса Коминтерна из II Интернационала вышло несколько влиятельных партий, присоединившихся к III Интернационалу. Это было наглядным доказательством великой жизненной силы идей научного коммунизма и их влияния на широкие слои трудящихся масс.

II конгресс Коммунистического Интернационала, работавший под руководством В. И. Ленина, определил основные задачи стратегии, тактики и организации коммунистического движения. На нем были приняты выработанные В. И. Лениным условия приема новых партий и групп, заявивших о своем желании вступить в Коммунистический Интернационал, а также сформулированы те обязательства, которые лежали на партиях, уже принятых в Коминтерн.

II конгресс Коминтерна явился величайшей политической школой для революционных рабочих всего мира. Его решения по вопросам о диктатуре пролетариата и Советской власти, о необходимости сочетать легальные и нелегальные методы борьбы, об укреплении связи с самыми широкими массами рабочих имели огромное значение для дальнейшего развитая революционного движения. Эти и другие решения конгресса помогли молодым коммунистическим партиям преодолеть сектантские настроения, которые В. И. Ленин назвал «детской болезнью «левизны» в коммунизме», а также очистить свои ряды от правооппортунистических элементов.

Огромную роль в укреплении коммунистических партий и в определении их революционной стратегии и тактики сыграла книга В. И. Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», изданная в июне 1920 года. В. И. Ленин раскрыл в ней международное значение Октябрьской революции, обрисовал основные этапы развития РКП(б), показав, что партия выросла и закалилась в непримиримой борьбе с открытым оппортунизмом и мелкобуржуазной революционностью внутри рабочего движения. Партия большевиков справилась с гигантскими задачами благодаря железной дисциплине, тесной связи с трудящимися массами, а также благодаря тому, что она неуклонно руководствовалась революционной теорией.

В. И. Ленин и А. М. Горький во время II конгресса Коммунистического Интернационала. Петроград. Дворец им. Урицкого. 1920 г. (Фото.)

Главную опасность в молодых коммунистических партиях в тот период представляли «левые», выступавшие против работы партии в реакционных профсоюзах и буржуазных парламентах. Тем самым «левые» толкали компартии на гибельный для них путь отрыва от рабочих масс. Говоря о стратегии и тактике революционной партии пролетариата, В. И. Ленин указывал на необходимость теснейшей ее связи с массами и работы во всех общественных организациях и учреждениях: в профсоюзах, парламентах, кооперативах и т. д.

«Надо уметь, — писал В. И. Ленин, — приносить всякие жертвы, преодолевать величайшие препятствия, чтобы систематически, упорно, настойчиво, терпеливо пропагандировать и агитировать как раз в тех учреждениях, обществах, союзах, хотя бы самых что ни на есть реакционных, где только есть пролетарская или полупролетарская масса»[587].

В. И. Ленин учил коммунистов овладевать всеми формами борьбы. Для того, чтобы завоевать сочувствие и поддержку большинства рабочего класса, всех трудящихся масс, компартии, писал он, должны руководствоваться принципами интернационализма, творчески применяя общие положения марксизма с учетом конкретных особенностей каждой страны. Обобщив результаты деятельности Коммунистической партии как в период борьбы за диктатуру пролетариата, так и в условиях диктатуры пролетариата и строительства социализма, В. И. Ленин показал, что огромный опыт русских марксистов по своему значению далеко выходит за национальные рамки России и имеет международное значение.

«… Русский образец, — подчеркивал он, — показывает всем странам кое-что, и весьма существенное, из их неизбежного и недалекого будущего»[588].

Гениальные выводы, сделанные В. И. Лениным в его работе, легли в основу решений II конгресса Коминтерна.

На II конгрессе были заложены основы объединения революционного пролетариата капиталистических стран с революционными массами колониальных и зависимых стран Востока. Огромное значение для развития революционного движения колониальных народов имели решения конгресса по национальному и аграрному вопросам.

II конгресс Коминтерна, проходивший в самый разгар польско-советской войны, обратился к пролетариям всех стран с призывом усилить борьбу в защиту Советской России[589].

Этот призыв был услышан миллионами лучших людей на земле. Они еще шире развернули движение солидарности со страной Советов.

Во главе движения встали молодые коммунистические партии, вступившие в Коминтерн на условиях, установленных II конгрессом. В течение 1920 года образовались коммунистические партии в Англии (август 1920 года), Франции (декабрь 1920 года). В начале 1921 года была создана Коммунистическая партия Италии. Образование коммунистических партий в ряде европейских стран явилось одним из основных результатов революционного движения, усилившегося в капиталистических странах под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции и всемирно-исторических успехов Советской республики.

Когда империалисты Антанты, напуганные победоносным наступлением Красной Армии, 3 августа 1920 года в ультимативной форме потребовали от правительства РСФСР прекратить дальнейшее продвижение советских войск, рабочие капиталистических стран дружно выступили в защиту Советской России.

На угрозу войны со стороны английского правительства, от имени которого был предъявлен ультиматум, пролетариат Великобритании ответил решительным заявлением: «Войны не допустим!» По всей стране, от крупных промышленных центров до самых небольших городков, прокатилась мощная волна демонстраций солидарности с Советской Россией. На массовом собрании ветеранов первой мировой войны один из участников его, Гилдон, заявил, что «вопрос о войне или мире будет решен не «большой двойкой» (Англией и Францией), а организованными рабочими»[590].

7 августа ЦК Коммунистической партии Великобритании опубликовал манифест, в котором содержались следующие требования пролетариата к правительству:

«1. Немедленное возвращение в свои воды всех британских военных кораблей из Балтийского и Черного морей.

2. Немедленное возвращение всех без исключения британских войск из Польши.

3. Публичный отказ правительства от какой-либо поддержки интервентов.

4. Немедленное соглашение о мире с представителями России.

5. Создание Центрального рабочего совета, который должен будет наблюдать за выполнением этих требований»[591].

Одновременно Коммунистическая партия обратилась ко всем своим организациям, призывая их тотчас же связаться с тред-юнионами и комитетами фабрично-заводских старост, чтобы совместно с ними предпринять необходимые меры и помешать агрессивным намерениям английского правительства.

Под напором трудящихся масс к движению против войны с Советской Россией вынуждены были примкнуть на словах даже реформистские руководители тред-юнионов и лейбористской партии, которые понимали, что в противном случае они потеряют всякий авторитет среди рабочих. 9 августа лидеры тред-юнионов и лейбористской партии были вынуждены созвать специальную конференцию, на которой был организован Национальный совет действия — центр, объединяющий движение против войны с Советской Россией. На следующий день делегация Совета действия посетила премьер-министра Ллойд Джорджа и вручила ему заявление, в котором говорилось:

«Если против России будет вестись прямая война — путем поддержки Польши, или косвенная — путем помощи Врангелю, это будет означать, что к пороховой бочке поднесут спичку, результаты чего никто не может предвидеть в данное время»[592].

Одновременно Ллойд Джордж получил сотни писем от различных профессиональных и общественных организаций Англии, в которых содержались предупреждения, что английский народ не допустит войны с Советской страной.

«Ставим ультиматум правительству, — писал союз моряков Глазго, — мир за границей или война здесь»[593].

«Если правительство хочет войны против Советской России, — заявили рабочие Вульвича, — то оно может начать ее, зная, что встретится тогда с другой войной — войной рабочего класса»[594].

Высоко оценивая героическое выступление рабочего класса Англии, схватившего за руку свое правительство, как только оно собралось нанести открытый удар по Советской республике, В. И. Ленин говорил:

«… Мы добрались до английского пролетариата и подняли его движение на небывалую высоту, на совершенно новую ступень революции»[595]. Под напором рабочих масс, требовавших мира с Советской страной, правительство Ллойд Джорджа капитулировало, отказавшись от угроз начать войну против Советской республики.

Это была огромная политическая победа английского пролетариата, который своими боевыми действиями оказал давление на внешнюю политику буржуазного правительства.

Инициатива английского пролетариата, создавшего Совет действия, встретила горячее одобрение французских трудящихся, возмущенных агрессивной антисоветской политикой правительства Мильерана, признавшего в августе 1920 года Врангеля. Французские металлисты и рудокопы постановили, что как только правительство начнет какие-либо военные операции против России, немедленно начать всеобщую забастовку. Лучшие представители французской интеллигенции также подняли голос протеста против войны, за мир, за установление дипломатических и торговых отношений с Советским правительством. Знаменитый писатель и гуманист Анатоль Франс обратился к французскому пролетариату с призывом горячо поддержать протест Советского правительства против признания Врангеля. Анатоль Франс писал, что во Франции только пролетариат может обеспечить мир, которому угрожают капиталисты.

В Италии движение солидарности с Советской Россией было тесно связано со стремлением итальянского пролетариата последовать русскому примеру — свергнуть власть помещиков и капиталистов. В конце августа по всей стране прокатилась грандиозная волна стачек. Рабочие металлургических заводов захватывали управление предприятиями в свои руки. Их примеру последовали рабочие других предприятий. Наибольшего размаха движение достигло в промышленных областях Северной Италии — Пьемонте, Ломбардии и Лигурии. Вскоре оно перекинулось на Центральную и Южную Италию. В течение нескольких недель сотни фабрик и заводов перешли под полный контроль рабочих. На этих предприятиях были образованы отряды Красной гвардии и начато изготовление оружия. Италия стояла на пороге революции.

Все объективные предпосылки для победы пролетарской революции в Италии имелись налицо. Недоставало только решительного, готового к бою подлинно революционного авангарда. Компартии тогда еще не было, а в Итальянской социалистической партии еще преобладали реформисты, которые, прикрываясь революционной фразой, всячески подрывали революционный дух рабочих, толкали их на путь соглашений с буржуазным правительством.

Оказавшееся в кульминационный момент без решительного руководства революционное движение итальянского пролетариата было разгромлено буржуазией с помощью социал-реформистов из Всеобщей конфедерации труда. Революционные рабочие Италии сделали вывод из этого поражения и в январе 1921 года создали по-настоящему боевую, марксистскую Коммунистическую партию во главе с А. Грамши и П. Тольятти.

В 1920 году революционное национально-освободительное движение все шире начало охватывать колониальные и зависимые страны Востока. Могучему подъему революционного движения народов колониальных и зависимых стран способствовали успехи Советской России в борьбе против интервентов. Огромное значение для развития революционного национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах имела правильная национальная политика Российской Коммунистической партии, проводимая в освобожденных от белогвардейцев и интервентов восточных районах Советской страны.

Укрепление внутреннего и внешнего положения республики Советов, с одной стороны, и начавшийся к концу 1920 года экономический кризис в капиталистических странах, с другой, вызвали чрезвычайное усиление антиимпериалистических выступлений в порабощенных странах Востока. Огромного размаха в 1920 году достигла национально-освободительная борьба в Турции. Продолжалось развитие революционного движения в Персии, мощный толчок которому дали победы Красной Армии. Когда в мае 1920 года советская эскадра вошла в порт Энзели, преследуя укрывшихся здесь белогвардейцев, это вызвало необычайный подъем революционного движения в Персии. 4 июня в городе Реште было образовано Северо-персидское революционное правительство. Революционное движение в Персии сорвало попытку английского империализма превратить эту страну в свой протекторат.

Усилились антибританские выступления также в Индии и Египте.

На многочисленных митингах индийские рабочие выражали свои глубокие симпатии к первому в мире государству трудящихся. На одном из таких митингов в мае 1920 года рабочие приняли резолюцию, которая потом была передана по радио на имя В. И. Ленина. В резолюции говорилось:

«Индийские революционеры выражают глубокую благодарность и восхищение великой борьбе, которую ведет Советская Россия за освобождение угнетенных классов и народов, а в особенности за освобождение Индии. Великая благодарность Советской России за то, что она услышала крик смертельной агонии, вышедший из груди 315 млн. человек, неслыханно страдающих под гнетом империализма. Массовый митинг с радостью принимает руку дружбы и помощи, руку, протянутую угнетенной Индии»[596].

Оценивая выступление трудящихся Индии, В. И. Ленин указывал:

«Во всех странах мира, в той же самой Индии, где задавлено триста миллионов человек английских батраков, пробуждается сознание и с каждым днем растет революционное движение. Все они смотрят на одну звезду, на звезду Советской республики, потому что знают, что она пошла на величайшие жертвы ради борьбы с империалистами и устояла против отчаянных испытаний»[597].

Широко развернулось национально-освободительное движение в Китае. В 1920 году молодая Коммунистическая партия Китая, одним из основателей и руководителей которой является Мао Цзэ-дун, встала в первые ряды борцов за освобождение своей родины от ига иностранных империалистов и продажной буржуазии.

Нараставшее революционное национально-освободительное движение в колониях и зависимых странах расшатывало устои империализма, подрывало экономические и политические позиции Антанты, заставляя ее ослабить нажим на Советскую республику. В начале сентября 1920 года по инициативе Исполкома Коминтерна в столице Советского Азербайджана — Баку — был созван I съезд народов Востока, выразивший их огромное стремление к свободе и национальной независимости. Историческое значение этого съезда заключается в том, что он положил начало объединению трудящихся масс стран Востока, до этого или очень мало знавших друг о друге или даже враждовавших между собой, и сделал первый шаг по пути налаживания революционных связей народов Востока с передовыми рабочими Запада.

Съезд народов Востока подчеркнул огромное значение национальной политики Советского государства для развития антиимпериалистического движения в колониальных и зависимых странах. Эта политика завоевала Советской стране величайшее сочувствие и уважение угнетенных народов. «… Советские идеи, — подчеркивал В. И. Ленин, — распространены теперь не только среди рабочих цивилизованных стран, не только им понятны и известны… Понимание роли и значения Советов распространилось теперь и на страны Востока»[598].

Революционные выступления пролетариата различных стран в 1920 году и национально-освободительное движение угнетенных народов, активизировавшиеся под влиянием победы Октябрьской революции и крупных успехов молодой Советской республики, оказали могучую поддержку Советской России в ее борьбе против третьего похода Антанты и содействовали укреплению её международного положения.