Конец капитализма? 14 антидотов от болезней рыночной экономики

Капитализм – это экономическая система, построенная на идее индивидуализма и личного вознаграждения. В условиях свободного рынка люди должны иметь возможность воплощать в жизнь свои собственные мечты и выстраивать свою жизнь так, как им того хочется. Они не зависят от государства или его подачек и не обязаны следовать общественному мнению в выборе того, что правильно, а что нет.

Бывший председатель Федерального резервного банка Алан Гринспен сформулировал эту мысль следующим образом: «Хотим ли мы построить общество, которое будет зависеть от правительства, или же мы мечтаем об обществе, которое будет опираться на уверенных в себе, самодостаточных граждан?» Я готов бросить вызов такой формулировке и спросить в ответ: а почему мы не можем иметь и систему самодостаточных граждан, и систему общественной поддержки, заботящейся о нуждающихся семьях? Главный вопрос в том, как найти наилучшее соотношение между этими двумя явлениями.

Аргументы в пользу индивидуализма и самообеспечения

Убежденным сторонником индивидуализма была писательница и философ Айн Рэнд. Своей философии, названной ей объективизмом, она посвятила две книги. Роман Рэнд «Источник» (1943) повествует о решительном и талантливом молодом архитекторе Говарде Рорке, который отказывается следовать традициям в проектировании зданий.

Он предпочитает быть скорее непонятым, чем идти на компромиссы со своими личными и художественными взглядами. Его антипод, Питер Китинг, другой архитектор, копирует исторические стили и начинает сотрудничать с престижной архитектурной компанией, стараясь угодить руководству, чтобы получить больше заказов. Однажды Питер Китинг просит Рорка выполнить заказ вместо него. Говард соглашается, но при условии, что здание будет построено в точности так, как он его спроектирует. Рорк уезжает в путешествие и, возвратившись, обнаруживает, что в его проекте появились изменения. Рорк подрывает строение, потому что это не то здание, которое он проектировал. За свое деяние ему приходится предстать перед судом.

Еще один персонаж в книге – Эллсворт Тухи – постоянно критикует независимость Рорка. Айн Рэнд считает Тухи олицетворением дьявола, который, прикрываясь идеей коллективизма, использует последнюю для достижения власти. Рэнд против идеи этического альтруизма, которую так поддерживает Тухи, и использует свой роман как манифест этическому эгоизму (то есть рациональному эгоизму). Ее герой Говард Рорк – не идущий на компромиссы индивидуалист, достойный, по мнению Айн Рэнд, поклонения. Рорк говорит: «Работа принесет мне радость, только если я буду выполнять ее наилучшим из возможных для себя способов. Лучшее – это вопрос правил, и я выдвигаю собственные правила. Я ничего не наследую. Я не придерживаюсь никакой традиции. Возможно, я стою в начале одной из них». Большая часть либеральной философии восходит к этой идее свободных и творческих индивидуалистов, чьи враги, а именно социалисты и коллективисты, пытаются обуздать и поработить их.

Вторая книга Айн Рэнд, «Атлант расправил плечи», опубликованная в 1957 году, рассказывает об обществе, в котором большая часть работоспособных граждан отказывается выплачивать растущие налоги и выполнять указания правительства. Бизнес-лидеры, такие как стальной король Хэнк Реарден и нефтяной магнат Эллис Уайет, закрывают свои предприятия и исчезают. Они присоединяются к Джону Голту, лидеру восстания, чтобы доказать правительству: уничтожение мотива прибыли разрушит все общество. Только если Голт, который олицетворяет разум, индивидуализм и капитализм, вернется к общественной жизни, у экономики появится шанс вновь обрести энергию и рост.

Рэнд обвиняет в разрушении общества «мародеров и воришек». Мародеры забирают собственность, принадлежащую производителям силой: например, угрожая оружием. Воры, которые сами ничего не производят, забирают то, что им не принадлежит с помощью налогов, требуя себе чужих заработков от имени нуждающихся.

«Атлант расправил плечи» сразу стала популярной после публикации и находилась в списках бестселлеров New York Times 21 неделю. Несмотря на свою популярность, она также подверглась серьезной критике, например, Гор Видал назвал философию книги «почти совершенной в своей аморальности», а Хелен Бил Вудворд писала, что книга «пропитана ненавистью».

Сегодня у творчества Айн Рэнд множество поклонников, которые продолжают видеть в обществе ожесточенную борьбу между теми, кто ценит индивидуализм, и теми, кто хочет заставить индивидуалистов отказаться от их интересов в угоду всему обществу.

Философия Рэнд некоторым образом находит свое отражение в фильме 1987 года «Уолл-стрит», в котором Гордон Гекко (сыгранный Майклом Дугласом) произносит свою знаменитую речь «Жадность – это хорошо»: «Жадность очищает и дает свободу, это сама суть эволюционирующего духа. Жадность […] всегда способствовала развитию человечества…»

Теперь давайте отойдем от экстремальных примеров индивидуализма, чтобы понять его корни и суть. Индивидуализм – это доктрина, ставящая превыше всего независимость, самодостаточность и утверждающая, что интересы одной личности должны быть важнее интересов государства или социальной группы. Концепция индивидуализма возникла в эпоху Просвещения, которая отвергала авторитаризм, подчинение королям, жестоким правительствам, наследственность, религию и застывшие догмы. Философу Джону Локку приписывают первое определение либерализма как философии, считающей, что «ни один человек не имеет права наносить ущерб частной жизни, здоровью, свободе или собственности другого человека». Спустя много лет была написана Декларация независимости США. В ней можно прочитать следующие строки (которые перекликаются с мыслями Локка): «…все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых».

В то же самое время, в 1776 году, Адам Смит опубликовал свою знаменитую книгу «Исследование о природе и причинах богатства народов». В ней он доказывает важную роль личной заинтересованности в экономическом росте. Он осторожно призывал к «просвещенной заинтересованности». Вспомним также, что Смит написал «Теорию нравственных чувств», где он утверждал, что моральный облик и порядочность – важные предпосылки капитализма. Наверняка он бы отверг версию капитализма, в которой человек ведет себя сообразно своим «животным инстинктам» (оборот, введенный британским экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом).

Сторонники индивидуализма уже нашего времени – это Людвиг фон Мизес, Фридрих Хайек и Милтон Фридман. Фон Мизес был лидером Австрийской экономической школы. Он написал «Либерализм в классической традиции» (1927) и поддерживал философию Айн Рэнд: «Кто-то должен сообщить массам то, что ни один политик им не скажет: вы – неудачники, и все улучшения в вашем положении, которые вы воспринимаете как должное, происходят лишь благодаря людям, которые лучше вас».

Фридрих Хайек во многом отталкивался от идей фон Мизеса, написав «Дорогу к рабству» (1944), в которой он рассказал об опасности превращения капитализма в фашизм через социализм. В 1974 году он был удостоен Нобелевской премии по экономике. Милтон Фридман так писал о Хайеке: «Не существует человека, который имел бы больше влияния на образованных людей за Железным Занавесом, чем Фридрих Хайек. Его книги подпольно переводили и издавали, тайно читали, и они, несомненно, повлияли на изменение взглядов людей, которое в конечном счете и привело к падению Советского Союза».

Что касается самого Милтона Фридмана, также получившего в 1976 году Нобелевскую премию, то он активно пропагандировал идею индивидуализма и свободных рынков в своих книгах «Капитализм и свобода» (1962) и «Свобода выбора» (1980).

Аргументы в пользу коллективизма

Герт Хофстеде, известный во всем мире ученый, классифицировал различные страны по четырем культурным показателям, один из которых – индивидуализм против коллективизма. Он утверждал, что в коллективистском обществе, таком как Япония, чувство собственного достоинства индивидуума больше зависит от общественного порядка, а не от его личных достижений. Японец никогда не захочет бастовать; если же он это сделает, его осадят. В Японии и других общинных странах понятие «стыд» имеет бо́льшую власть над людьми, чем «вина»; личности должны «вести себя» хорошо по отношению к своему коллективу. Культура коллективизма в разной степени присуща конфуцианским, исламским и ближневосточным странам, где уделяется огромное внимание социальной гармонии, иногда даже в ущерб каким-то правам индивидуума.

Коммунизм – это крайность. В странах, оказавшихся во власти философии коммунизма, считалось, что процветание общества важнее свободы человека. Там государство должно было следить, чтобы жадность и обогащение не стали нормой. При коммунизме государство владеет всеми ресурсами производства, а все рабочие работают на государство.

Более мягкой по сравнению с коммунизмом экономической системой является социализм. Социализм признает «общественные блага», разрешает частную собственность и частное предпринимательство, а также защищает демократические институты и выборы. Швеция, Франция и даже Великобритания могут назвать себя в некоторой степени социалистическими обществами.

Я бы хотел обратить ваше внимание на разницу между коллективистским обществом и обществом, ориентированным на коллектив. Проблема индивидуалистического общества заключается в том, что многие граждане придают мало или совсем не придают значения тому, как их поведение влияет на общество. Принимая решения, они либо игнорируют других, либо не заботятся ни о ком, кроме своей семьи и друзей. Индивидуалистическое мышление может привести к игнорированию загрязнения окружающей среды, нищеты и других социальных болезней, которые в конечном счете все равно отразятся на тех самых индивидуалистах.

Индивидуалистические ценности также подвергаются критике в связи с тем, что люди в подобных обществах испытывают аномию[7] или изоляцию. В своей книге «Боулинг в одиночку» (2000) Роберт Патнэм написал, что многие люди начинают играть в боулинг сами с собой, хотя изначально боулинг задумывался как социальная игра. Несмотря на то что число людей, играющих в боулинг, увеличилось, пока он учился, количество играющих в командах значительно сократилось. Патнэм с горечью указал на факт сокращения «социального капитала» и выявил другие тенденции, показывающие, что американцы все меньше интересуются политикой и участвуют в жизни гражданского общества: это и низкое число интересующихся выборами, незаинтересованность в деятельности политических партий и нежелание работать для общества. Он считает, что некоторые из упомянутых тенденций возникли в результате того, что многие женщины стали работать, и у них нет времени на общественные обязанности, и что семьи стали проводить больше времени дома перед телевизором или в Интернете. Патнэм указывает на сокращение социального капитала как на угрозу демократии.

Реакцией на гипериндивидуализм стал растущий интерес к коммунитаризму. Эта идея восходит к Танаху, Новому Завету и недавним социалистическим доктринам о солидарности с рабочими. Подобные идеи можно найти в работах Сиднея и Беатрисы Вэбб, которые хотели, чтобы общество уделяло больше внимания бедным и рабочему классу. Как констатирует одна статья 2014 года, «британское правительство ввело бесплатные завтраки для нуждающихся детей в 1906 году, пенсии для пожилых людей в 1908 году, фонды для борьбы с бедностью в 1909 году и национальное медицинское страхование для больных и безработных в 1911 году»{160}. Более индивидуалистические Соединенные Штаты не интересовались идеями всеобщего благосостояния вплоть до 1930-х годов.

Проблему можно рассматривать как выбор между тираническим, однако заботящимся об индивидууме обществом (Gemeinschaft) и либеральным, но равнодушным к индивидууму обществом (Gesellschaft). Амитай Этциони, будучи долгое время профессором социологии в Колумбийском университете, считал, что заботящиеся сообщества не должны быть тираническими. Этциони стал основателем американского коммунитарного движения в начале 1990-х годов, проповедовавшего важность взаимозависимых отношений между группами, общие ценности, нормы, историю и культуру. У малых городов сильнее развит подобный вид отношений и связей, чем у мегаполисов, регионов и наций, которые, похоже, теряют это ощущение общности.

Коммунитаристы подчеркивают, что люди, лучше интегрированные в сообщества, рассуждают и действуют более рационально, чем изолированные индивидуумы. Коммунитаристы признают, что, возможно, недостаток их движения заключается в том, что на человека может оказываться определенное давление со стороны общества, и не исключено, что его важность как личности будет принижаться. Индивидуалисты выступают за более свободную схему правил, в которой есть место для большого числа различных ценностей, в то время как коммунитаристы отдают предпочтение более четкой и разделенной между всеми членами сообщества системе прав, включающей в себя право на медицинские услуги, образование, безопасную и чистую окружающую среду. Коммунитаристы были первыми, кто призвал людей защищать окружающую среду, так как они считали, что индивидуалисты игнорируют эти вопросы. Они бы заявили, что защита окружающей среды нарушает их право не платить высокие налоги, которые для этого необходимы.

Коммунитаристы считают, что ни права личности, ни общественное благо не должны преобладать друг над другом. «Хорошее» общество обязательно найдет баланс между свободой и общественным порядком, между правами человека и общественной ответственностью. Коммунитаристы отвергают крайности и либерального индивидуализма, и авторитарного коллективизма. Они говорят, что главная функция общества заключается в служении «моральным голосом», определяющим, что правильно и хорошо для людей и для социума. Однако коммунитаристы также подчеркивают, что не хотят возвращения к традиционным сообществам с их главными недостатками – авторитарной структурой власти, расслоением общества и дискриминацией меньшинств и женщин. Коммунитаристы хотят построить общество, главными характеристиками которого были бы открытое участие каждого, диалог и по-настоящему общие ценности.

Концепция корпоративной социальной ответственности

Сегодня большинство компаний делятся определенной частью своего дохода с обществом. На это есть три разумные причины.

Во-первых, компании получают от общества много хорошего – это и дороги, и мосты, и порты, и другие виды инфраструктуры, которые позволяют им зарабатывать прибыль. Именно поэтому они должны обществу. Во-вторых, корпоративная социальная ответственность (КСО) позволяет компании закрепить за собой репутацию положительного участника общественной жизни. КСО также позволяет фирме завоевать большее число покупателей, а ее сотрудникам быть более довольными организацией, в которой они работают. В-третьих, отдавая средства на благотворительность, компании разрушают широко распространенное представление о том, что они думают только о прибыли и накоплении богатства.

Но есть и еще одна более веская причина, и ее можно назвать моральным обязательством. Р. Эдвард Фриман так говорил об этом: «Как мы можем заставить компанию быть инструментом служения обществу, не заставляя ее при этом отказаться от ее главной цели – приобретения богатства?.. Эта страна слишком погружена в материализм и эгоцентризм. Компаниям необходимо найти душу»{161}.

Когда организация решает быть щедрой, ей все-таки предстоит определить, кто получит ее дары. Один вариант – откликнуться на нужды общества или ориентироваться на мнение заинтересованных лиц, таких как поставщики и дилеры. Другая возможность – выбрать определенную цель и направлять большую часть благотворительных средств именно на нее. Например, компания Avon выбрала лечение и борьбу с раком груди – вопрос, крайне важный для женщин. Таким образом улучшается репутация фирмы, которая показывает, что она неравнодушна к проблемам большинства своих клиентов.

Я поддерживаю подход, нацеленный на выделение средств на благотворительность. Нэнси Ли и я изучили этот вопрос, проводя беседы с бизнес-лидерами 25 международных компаний, среди них – IBM, Johnson & Johnson, Microsoft, American Express, Starbucks, Ben & Jerry’s, Timberland, McDonald’s, Motorola, Hewlett-Packard и British Air. Им нужно было ответить, почему они выбрали именно эту цель, как оценивают влияние своей помощи на состояние целевой группы, а также влияние своего участия на собственную репутацию, привлечение новых покупателей и на удержание постоянных клиентов?

Мы опубликовали результаты исследования в нашей книге «Корпоративная социальная ответственность: делать добро себе и другим» (Corporate Social Responsibility: Doing the Most Good for Your Company and Your Cause){162}. Вот примеры компаний и их благотворительные цели: Kraft – борьба с ожирением, General Motors – безопасность на дорогах, Levi Strauss – профилактика СПИДа, Motorola – сокращение твердых отходов, Shell – уборка мусора с пляжей, Starbucks – защита тропических лесов.

Большинство организаций активно проверяют, насколько их средства действительно помогают целевой группе. Оценку же плюсов благотворительности для самой компании – привлечение большего числа покупателей и преданность сотрудников – не так-то просто осуществить, потому что есть также очень много других факторов, влияющих на ее репутацию. В конце концов, можно сказать, что помощь другим уже хороша сама по себе и не всегда должна оцениваться в денежном эквиваленте.

Наше исследование 2012 года, названное «Добрые дела!» (Good Works!){163}, выделяет шесть способов, с помощью которых компания может проявить свою КСО: продвижение социально значимой проблемы; корпоративный социальный маркетинг; благотворительный маркетинг; корпоративная филантропия; волонтерская работа на благо территориального сообщества; социально ответственные подходы к ведению бизнеса. Мы демонстрируем, как это работает, на примере деятельности таких компаний, как Starbucks, Whole Foods, Patagonia, Panera Bread и других.

Еще одна моя книга, «Восемь способов увеличить долю рынка вашей компании» (Market Your Way to Growth: Eight Ways to Win){164}, рассказывает о том, как компании могут использовать КСО в качестве одной из стратегий роста.

Саймон Анхольт, создатель журнала «Брендинг мест и публичная дипломатия» (Place Branding and Public Diplomacy), задался вопросом: какие страны делают больше всего для блага всей планеты? Чтобы узнать ответ, он разработал индекс «хороших стран», который складывается из следующих показателей: вклад в развитие науки и технологий; культуры; в поддержание мира, всеобщей безопасности и порядка; в защиту планеты и климата; в поддержание процветания и равноправия населения планеты, всеобщего здоровья и благополучия. Воспользовавшись данными ООН и других международных организаций, он выяснил, что представляют собой страны нашей планеты, и вот девять самых «хороших» стран по этому индексу: Ирландия, Финляндия, Швейцария, Нидерланды, Новая Зеландия, Швеция, Норвегия, Дания и Бельгия. Соединенные Штаты расположились на 21-м месте. На другом конце списка оказались Россия (95-е место) и Китай (107-е место). Саймон Анхольт сделал следующий вывод: чем больше страна помогает всему остальному миру, тем больше инвесторов она привлекает и пользуется большим доверием; чем чаще она сотрудничает с другими, тем выше ее шансы выиграть конкуренцию и преуспеть{165}.

Подводя итоги, нельзя говорить о том, что капитализм по своей сути отдает предпочтение индивидуализму перед коммунитаризмом, прежде всего потому, что существует огромное количество видов капитализма. Американский капитализм ставит права человека превыше всего и тяготеет к свободному рынку. Европейский капитализм более расположен к коммунитаризму, то же можно сказать и о японской, и о китайской экономических системах.

По моему мнению, необходимо охранять права человека, однако лучше всего делать это в случае, когда они несколько обременены общественной ответственностью. В мире, где столько социальных проблем – бедность, загрязнение окружающей среды, изменение климата, рост затрат на энергию, – индивидуумы и компании должны показать, что их волнует решение этих проблем, в противном случае они либо разрушат планету, либо навлекут на себя гнев революций. Такая позиция объединения двух крайних подходов называется «Третий путь».

Однако, по данным исследования Института Гэллапа, идеи коммунитаризма поддерживают только 20 % населения Соединенных Штатов{166}. Политические взгляды остальных распределяются следующим образом: 17 % придерживаются консервативной линии, 22 % поддерживают либертарианцев, 17 % согласны с центризмом, 24 % выбирают либерализм. Таким образом, граждане США еще не единогласны в вопросе о том, что является первостепенной основой хорошего и продуктивного общества.