Конфетка для отпрыска

Глава 17

Райский достал новую колоду карт и игра началась. Мужчины, все до единого, вошли в азарт и продолжали выпивать. Что это была за игра и каковы ее правила я не знала. Да мне это было и неинтересно. У меня очень устали ноги от этих ужасных каблуков. Хотелось их снять поскорее. Краем глаза заметила, как ко мне подошла Геля, окинув пронзительным взглядом.

— Можешь выпьешь со мной, Ир? Они все такие скучные. Даже не знаю зачем Миша меня сюда притащил? — она заныла словно маленький ребенок.

— Я не пью. Вообще, — ответила я.

— Тогда ты тоже скучная. Ну хоть сок-то тебе можно? — не отставала от меня она.

— Сок можно, — улыбнулась в ответ.

Геля радостно вернулась к столу, чтобы налить и принести мне стакан. Видно было, что девушке явно скучно. В карты она не играла, а уехать домой ей не разрешал Михаил. Она наклонилась к Райскому и что-то прошептала ему на ухо. Тот в свою очередь утвердительно кивнул и посмотрел в мою сторону. Геля быстрым шагом вернулась ко мне и протянула стакан.

— Вот, возьми. Райский дал добро.

— Спасибо, — беру из ее рук стакан и делаю пару больших глотков.

Геля смотрит на меня и улыбается почему-то. Она странная все-таки.

— А что это за игра? Как называется? — стараюсь держать с ней нейтралитет.

— Не знаю. Мне все равно, — она махнула рукой в их сторону и залпом выпила свой бокал.

Еще некоторое время мы с Гелей стояли молча, наблюдая за азартной игрой. Кто-то из мужчин, не скрывая радовался, выиграв кон, кто-то чертыхался себе под нос, а кто-то просто молчал.

В какой-то момент у меня закружилась голова и я облокотилась о стену. Ноги от чертовых каблуков уже не держали.

— Ира! — вскрикнула Геля и все сидящие за столом, обернулись.

Их лица словно расплывались перед моими глазами. В голове какой-то туман, дымка и я ничего не понимала.

— Мне нужно присесть, — только выпалила я, — Мне нехорошо.

Тут же ко мне подлетает один из мужчин. Мне кажется, что это Томаш, но точно не могу определить. Зрение словно пропадает с каждой секундой. И я уже ничего не понимаю.

Он хватает меня на руки и несет на диван в той же гостиной. Чувствую его наглые руки на себе, которыми он как-то умудряется меня еще и щупать. Кладет на диван и пристально смотрит.

— Геля, девочка, ты просто умница! — слышу знакомый голос Райского, — Иди сюда и достань вон ту шкатулку с камина!

Что, черт возьми, происходит? Что со мной? Почему они ничего не делают, чтобы мне помочь? Мысли вертятся в голове, но толкового ответа на свои вопросы я не нахожу. Сердце стучит как сумасшедшее. Тело все еще не слушается, и вижу я по прежнему плохо, сквозь пелену какую-то.

Вспоминаю ту шкатулку, о которой сейчас говорил Райский. В ней что-то лежало, обо что я больно укололась. И сейчас он зачем-то просит Гелю ее достать.

— Томаш! Хватит пожирать девку глазами! Ты ее еще не выиграл! — слышу чей-то очередной голос.

Что??? Кого не выиграл??? Меня???

И тут до меня начинают доходить страшные вещи. Они играют на меня! Господи! Эти ублюдки при помощи Гели что-то подмешали мне в сок и поэтому со мной творится все это! Они специально. Чтобы я не смогла сопротивляться. Но зачем? Что им от меня нужно?

Паника! Это все, что сейчас я ощущаю. Я пытаюсь вскочить, чтобы убежать, но ноги не слушаются. Они будто отказываются шевелиться. Кричать я тоже не могу, язык как ватный, да и голос сиплый. И зрение еще не вернулось, чтобы понимать куда бежать. Страх, боль предательства и голос Богдана в голове. Теперь я осознала смысл его слов. Теперь мне, наивной и глупой девчонке стало все понятно. Но уже поздно. И теперь я понимаю, что такое настоящий кошмар. И сейчас я бы все отдала, чтобы он оказался здесь!

— Играем! — слышу голос Райского, — Победитель берет сучку первым или имеет право передарить ее кому пожелает из сидящих за этим столом!

— Она точно целка? — чей-то вопрос.

— Точно! В ее медицинской карте написано.

— Откуда у тебя доступ к такой информации, Игорь?

— Мои девочки проходят обследование при устройстве на работу в “Грот”. И Наталья лично отслеживает подходящие мне варианты.

Пропасть! Я лечу в пропасть! Наталья Леонидовна заодно с ними! Вот для чего был весь этот спектакль. И это вовсе не благородный порыв. А я снова доверилась, идиотка.

Слезы сами катятся из глаз, прямо по щекам, падая на мои голые плечи. Безысходность. Вот, что я чувствую сейчас. И дикий страх. За себя, которую некому защитить от этого сборища взрослых, омерзительных мужиков. И еще неизвестно, кому из них я достанусь как главный приз, который кто-то выиграет. А самое страшное, что я даже не представляю, что именно победитель захочет со мной сделать. Оставить себе или отдать кому-то из сидящих за этим столом.

Ком в горле с каждой минутой становится больше и мешает дышать. Сейчас мне хочется только одного. Умереть, не дав возможности ни одному из них прикоснуться к себе.

— На кону нехилый приз! — слышу омерзительный голос Генри, — Если я выиграю, эта девочка получит массу удовольствия!

Меня начинает тошнить.

— Такого же, как твоя последняя? — спрашивает кто-то.

— Сама, сука, нарвалась! Чего ей не хватало?

— У Игоря отменный товар, всегда! А вот тебе, Генри, явно нужно поучиться манерам с женщинами!

Я внезапно вспоминаю, где слышала раньше это имя и у меня чуть не останавливается сердце. Это же тот Генри, которого упоминали мужчины когда разговаривали про бывшую домработницу Райского. А теперь ему нужна новая. Тогда что случилось с ней?

Надо срочно спасаться! Бежать, ползти, что угодно, но надо покинуть этот дом немедленно!

Тело еще ватное. Слабость нереальная и ноги не слушаются. Господи! Хоть бы Надежда вышла с кухни и помогла мне!

Надежда. Сейчас это так символично. Женщина с таким именем может подарить мне ее. Она могла бы позвонить Богдану, но ее сейчас тут нет. И моя надежда тает на глазах.

— Может перекур? — снова доносится до меня.

— Отлично! Только за призом надо следить! Кто-нибудь должен остаться и посторожить нашу девочку!

— Я останусь! — слышу Генри.

— Нет! — обрубает его Райский, — Ты пойдешь с нами. А за девкой присмотрит Урбанос. Слышу удаляющиеся шаги и чувствую как на диван рядом со мной кто-то опускается. Щурюсь изо всех сил и узнаю Матаса.

— Отпустите меня, пожалуйста! — умоляю его.

Сейчас этот павлин кажется мне самым безобидным из всех, кто присутствует в этом доме. Но он молчит. Я в страхе пытаюсь отползти подальше от него и вжимаюсь в диван.

— Прошу вас! Что вам от меня нужно?

Диалог выстроить не получается. Но то, что происходит дальше, приводит меня в еще больший ужас.

Он кладет руку на мою ногу и медленно ведет ею вверх. Смотрю в его глаза бешеные и каменею. Ни черта он не безобидный! Правильно говорят, в тихом омуте черти водятся. И сейчас я чувствую себя в самом его эпицентре!

— Что вы делаете? Прекратите! — стараюсь кричать громче, но получается плохо.

Урбанос ведет своей ручищей по внутренней стороне бедра, а у меня все сжимается. Это противно и совершенно не похоже на то, что я чувствовала рядом с Богданом. Он останавливается, его рука между моих ног. Это так мерзко, что меня начинает трясти. Сжимаю ноги так сильно как могу, насколько это возможно. И он одним резким движением срывает с меня трусики. Затем подносит их к своему лицу и медленно, прикрыв глаза, втягивает своими ноздрями запах, издав при этом какой-то непонятный гортанный звук.

Меня еще больше тошнит от увиденного. Этот ненормальный нюхает мое белье и ему это нравится. При этом смотрит на меня, готовый накинуться в любую минуту.

То ли на нервах, то ли от того, что действие препарата в крови стало слабее, я практически вскакиваю с этого чертова дивана и пытаюсь бежать. Практически сразу падаю, разбивая колени до крови, а платье задирается, оголяя мой зад. Я пытаюсь ползти, медленно, как получается, но понимаю, что меня это не спасет.

Оборачиваюсь назад и вижу, как уже вернувшиеся мужчины жадно смотрят на меня. И то, что они видят, возбуждает их еще больше. Словно стая диких животных, готовых наброситься на свою раненую добычу.

Райский медленно подходит ко мне, садится на корточки и я не узнаю его. Он уже не тот добродушный хозяин-благодетель. Он тот, кто сейчас держит мою судьбу в своем кулаке и отпускать меня совершенно не входит в его планы. Я вижу в нем чудовище!

— Плохая девочка! Очень плохая! — шепчет он, — А знаешь, Ира, что делают с плохими девочками? Их сажают на цепь!

С этими словами он подходит к столу, открывает ту самую шкатулку и достает оттуда ошейник и поводок. Боже! Он что, серьезно?!

Он одной рукой притягивает меня к себе, а второй ловко накидывает его мне на шею. И как только я хочу подставить руки, чтобы не дать ему это сделать, сразу же ощущаю боль в ладонях. Ошейник весь усыпан острыми, словно иголки, шипами. И именно об одну из них я укололась в прошлый раз.

— Игорь Андреевич! За что вы так со мной?! — рыдаю в голос.

Сейчас его глаза бешено горят, а улыбка похожа на оскал. Мамочка родная! Знала бы ты сейчас, в какую ситуацию я попала! Что творят эти изверги!

— Девочка моя! Да ты не представляешь, как тебе несказанно повезло. Тебя в первый раз трахнет один из нас. И если тебе понравится, а тебе обязательно понравится, то ты сможешь обслужить и остальных. Если конечно твой новый хозяин будет не против, — и Райский громко рассмеялся.

— Все! Давайте доигрывать! — орет Генри, — Иначе я, глядя на эту голую задницу, разложу ее прямо сейчас.

Все торопливо вернулись за стол и продолжили играть. Меня же, словно собаку, оставили на полу, а поводок отдали Геле. Она восседала теперь на диване, довольно попивая шампанское.

— Геля, прошу, отпусти меня! — шепотом обращаюсь к ней и глажу ее по ноге кровавыми пальцами.

— Убери от меня руки, псина! — фыркает в мою сторону.

Это была моя последняя попытка. И она с треском провалилась. Никто мне не поможет. Я даже не представляла, что будет дальше и до конца не осознавала всего предстоящего ужаса. Я только молилась про себя, чтобы произошло чудо, я открыла глаза и всего этого просто не было. Но на это я надеялась зря. Громкий крик одного из мужчин раздался из-за стола и я замерла, цепенея от ужаса.

— Да!!! Я выиграл!!! Эта сучка моя!!!

Поднимаю глаза и вижу, идущего в мою сторону и потирающего ладони, Генри! В глазах темнеет и мне кажется, что я умираю.