Конфетка для отпрыска

Глава 21

На улице уже достаточно стемнело. Через заросли кустов я пробираюсь практически на ощупь. Голые ноги и руки царапают ветки и они от этого противно щиплет. А еще эти проклятые комары.

Но тут, на краю лесного массива сейчас в сто раз безопаснее, чем там, откуда я бежала.

Вот, Ира, чем обернулось твое желание заработать денег побольше. Правильно говорят, что бесплатный сыр только в мышеловке, да и то для второй мышки.

Но ведь Райский был таким добрым, располагающим к себе, а на деле оказался чудовищем. А вот с Богданом все наоборот. Внешне грозный, внушающий страх, но совершенно другой. И то, что я нравлюсь ему, еще больше убеждало меня в том, что он меня не обидит.

Надо добраться до главной дороги, как сказал Василий. Но в ближайшее время совершенно стемнеет и, не зная точно куда идти, можно только заблудиться. Провести ночь, пусть и не в самом лесу, а лишь на его окраине, все равно пугает до чертиков.

Очень сильно хочется пить, но я стараюсь отвлекаться от этой мысли. Иду медленно, аккуратно ступая перед собой. Лишь хруст веток под ногами и больше ни звука. От этого еще страшнее, до мурашек по всему телу. Кажется, что вот-вот из-за кустов выскочит кто-то. Но больше я боюсь, что за мной следом отправится кто-нибудь из тех, от кого я с таким трудом сбежала.

Не знаю сколько времени уже пробираюсь в этой непроглядной тьме, но мне кажется, что я как-будто иду по склону. И мои догадки подтверждаются! С очередным шагом, что-то под ногами словно едет и меня резко тянет вниз.

Хватаясь руками за воздух, я практически кубарем лечу куда-то вниз, мысленно прощаясь с жизнью. Почему-то в этот момент я вспоминаю маму. И тот сон, в котором мы с ней гуляем по лесу и где мои ноги утопают в приятной прохладе мха.

И вот я уже никуда не лечу. Просто лежу, боясь пошевелиться. Не совсем понимаю, жива или нет. Даже боли особо не чувствую. Так странно. Наверное, все-таки это конец.

Открываю глаза и ничего вокруг не вижу. Лишь темнота и холод. Показалось, что кто-то копошится недалеко от меня, ну и пусть. Свалилась на голову какому-нибудь зверьку и он тоже испугался, не меньше моего.

Вот так и лежу. Непонятно где и очень хочется спать, просто безумно. Нет сил уже бороться, когда щупальца Морфея затягивают в свое царство. Сейчас хорошо, уже не страшно. Только спать…

И мечтаю, чтобы мне приснился Богдан, который придет и спасет меня от всего, что мне угрожает. Ведь он так мне говорил и обещал. А обещания он привык сдерживать.

А еще хочу снова ощутить его рядом. Его руки, такие сильные и горячие. Его губы, нежные и одновременно грубые. Согреться от его тела, которое словно жаром отдает. Прижаться к нему в поисках спасения и защиты, и не отпускать.

Но почему-то в этом лесу нет моего зверя, хотя раньше я думала, что он должен тут жить. А теперь поняла, что не все так, как кажется на первый взгляд. И порой, самый жестокий хищник намного человечнее, чем добрый и ласковый зайчик.

Откуда-то подул слабый, но ощутимый ветерок и принес с собой яркий запах леса. Такой терпкий, свежий, приятный. Голову начало кружить и я смиренно закрыла глаза. Я устала. Будь, что будет. У меня просто нет сил.

— Прости меня, мамочка! — шепчу еле-еле и по щеке катится слеза, — Непутевая у тебя дочка оказалась. К тебе хочу, очень, мама! И скоро мы встретимся, совсем скоро…

— Рано еще! — сильные руки подхватывают меня словно пушинку, — И никакая ты не непутевая! Ты моя! И самая лучшая, поняла?

Меня прижимают к горячему телу и несут куда-то. И только сейчас я осознаю, что это Богдан. Нашел! Он нашел меня! И больше ничего знать не хочется. Утыкаюсь лицом в его каменную грудь, чувствую тепло и засыпаю. И если это сон, то пусть он длится как можно дольше.

С трудом открываю глаза. Не совсем понимаю где я и что со мной. Лежу на большой кровати, закутанная в теплое одеяло. Становится жарко и я с трудом пытаюсь выбраться из него. Но когда у меня это получается, то с ужасом обнаруживаю, что на мне лишь нижнее белье в виде трусиков. Снова прикрываюсь одеялом и напрягаю память.

И мне удается вспомнить все. Краска сразу же заливает лицо от мысли, что Богдан видел меня раздетой. Но он же не трогал меня. Наверное. Скорее всего просто снял грязную одежду и уложил в кровать. Все равно как-то не по себе.

В этот момент дверь тихо открывается и в комнату заходит он. Мой спаситель. Богдан. Теперь я смотрю на него совершенно иначе. Он словно принц из сказки, который спас принцессу от кровожадного дракона.

Высокий, крепкий и очень красивый. А его глаза глубокие и темные. И теперь он не кажется мне страшным. Я смотрю как он входит в комнату и садится рядом со мной на кровать. Нет, мне не страшно, всего лишь неуютно и я стесняюсь, зная, что под одеялом, которым я все еще прикрываюсь, мое, почти голое тело.

— Ну привет, Ириска! — улыбается мне Богдан, — Как ты?

Наверное стоит поблагодарить его за спасение.

— Спасибо тебе большое! — бормочу еле слышно, — Сейчас уже гораздо лучше.

— Ту одежду, которая была на тебе, я выкинул, — ставит перед фактом, — Ее все равно уже не спасти. А сумка с твоими вещами вон, — указывает в угол комнаты, — Можешь сходить в душ и одеться перед обедом. Жду тебя внизу.

После этих слов, Богдан выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

Обед? Я что, так долго спала?

Быстро вскакиваю с постели и бегу в ванную. Небольшая, но очень красивая. Отделана в серо-синих тонах с серебристыми вкраплениями. А еще большое зеркало на стене, в полный рост. На мгновение останавливаюсь перед ним и смотрю на свое отражение. Колени разбиты, руки поцарапаны, кое где проглядывают синяки. Грудь тоже вся сине-красная от укусов того подонка, Генри. Поднимаю голову и прихожу в ужас. На шее явная отметина от того самого ошейника. И его трудно не заметить. Синее кольцо по кругу четко видно невооруженным глазом. Господи, теперь придется носить водолазки, пока не пройдет. Надеюсь Богдан решил, что все мои травмы от падения в лесу. Не стоит ему знать, что творилось в его доме. Хотя он наверняка начнет спрашивать почему я оказалась ночью черт знает где. Надо что-то придумать, что-то очень правдоподобное.

Включаю воду и встаю под горячие струи воды. Смываю с себя всю грязь. И если от лесной земли и глины я избавляюсь за считанные секунды, то вот от той грязи, в которой меня изваляли Райский и его дружки, отмыться будет сложнее. Все еще всплывают эти страшные картинки.

Вытираюсь, заворачиваю волосы в полотенце и достаю из сумки чистое белье и легкий спортивный костюм. В нем очень уютно, как-то по домашнему. И воротник стойка закрывает шею. Теперь про платья я надолго забуду.

Быстро сушу волосы и выхожу из комнаты. Запах еды доносится снизу откуда-то и я понимаю, что очень проголодалась. Медленно спускаюсь по лестнице и иду на кухню.

На столе прям натюрморт и я сглатываю, подступившую во рту слюну. Возле большого окна вижу Богдана. Он стоит и смотрит то ли на улицу, то ли вообще в никуда. Сосредоточенный и чем-то явно озабочен. Боюсь даже подумать, о чем он сейчас думает, потому что понимаю, что врать я не умею от слова совсем. А под его взглядом я сразу себя сдам со всеми потрохами.

Богдан оборачивается в мою сторону. В доме очень тепло и он одет лишь в домашние спортивные штаны и футболку. Тогда как я упаковала себя с головы до ног и уже чувствую, как по спине стекает первая капля пота. Так долго я не выдержу.

— Садись. Не знаю, что ты предпочитаешь, поэтому приготовил на свой вкус.

— Ты сам приготовил? — меня все больше поражает то, что я узнаю об этом мужчине.

— Тебя это удивляет?

— Да… Я просто… — не знаю, что ответить и замолкаю.

— Садись, Ир! — снова повторяет, — Тебе надо поесть и набраться сил. Потому что я жду от тебя подробного рассказа о том, что творилось вчера дома и как ты оказалась в лесу!

Меня словно током прошибает и я понимаю, что теперь мне не отвертеться. Аппетит мгновенно пропадает, а к лицу снова подступает краска. Боже, дай мне сил на то, чтобы снова вспомнить это кошмар.