24

Постепенно конструкторское бюро, руководимое Федоровым, опытная мастерская, возглавляемая Дегтяревым, выросли, окрепли и превратились в единственную в Советском Союзе школу по конструированию. В коллективе бюро теперь трудилась группа конструкторов из рабочих: Колесников, Безруков, Шпагин, Симонов, Горюнов и другие.

Федоров и Дегтярев смело привлекали мастеров-оружейников и рядовых слесарей к творческой работе, поощряя их смекалку и находчивость, обсуждая с ними различные неполадки в изготовляемых образцах. Изобретатели из рабочих практически учились конструированию на разрабатываемых моделях: вначале на автоматах Федорова, а потом на пулеметах Дегтярева. Но, помимо практических навыков, они приобретали и серьезные теоретические знания, так как Федоров разработку любого типа оружия всегда старался поставить на строго техническую основу, привлекая к расчетам и чертежам специалистов с высшим техническим образованием: инженеров, конструкторов, технологов, расчетчиков. Ни одну работу он не выпускал из поля своего наблюдения. К Федорову шли за советами, за консультацией, и он с одинаковым вниманием принимал опытного инженера и простого рабочего.

Всесторонне изучив опыт империалистической и гражданской войн, Федоров умел предвидеть дальнейшие пути развития оружейной техники и верно направлял творческую мысль изобретателей-самоучек.

В конце двадцатых годов в опытной мастерской развернулись большие работы по созданию новых и усовершенствованию существующих автоматических винтовок. На объявленный Всероссийский конкурс изготовлялось несколько образцов винтовок конструкции Федорова, Дегтярева и мастера Безрукова.

Было объявлено, что в конкурсе могут принять участие и другие изобретатели. Это известие очень взволновало Шпагина. «А не попытаться ли мне сделать автоматическую винтовку?» — подумал он. Но, не имея определенного замысла, он решил лишь принять участие в проводимых работах, присмотреться к изготовляемым образцам, надеясь, что, быть может, и его осенит какая-нибудь светлая мысль.

Шпагин знал некоторые иностранные системы автоматических винтовок, хорошо знал автоматы Федорова, кое-что слышал о винтовках Токарева и Рощипея, но с дегтяревской конструкцией знаком не был. Теперь ему довелось ознакомиться и с ней.

Хорошо изучив образцы, изготовлявшиеся в опытной мастерской, он признал лучшими винтовки Федорова и Дегтярева. Винтовка Безрукова ему показалась очень несовершенной. Предположения Шпагина сбылись. На предварительных испытаниях были отобраны винтовки Федорова и Дегтярева. Однако и в них оказалось много мелких дефектов. Конструкторам предложили работу продолжить и назначили новый конкурс.

Создание автоматической винтовки под мощный патрон было делом чрезвычайно трудным. Вес винтовок строго ограничивался, а давление пороховых газов при выстрелах оказывалось весьма сильным. Работа над этим видом оружия велась не одно десятилетие, а желаемых результатов пока достигнуто не было.

Шпагина и его товарищей сложная работа над автоматическими винтовками научила очень многому.

В эти же годы Дегтярев занимался созданием нового станкового пулемета, который, по его предположениям, должен был заменить тяжелый «максим». Пулемет этот разрабатывался по принципу ДП, но размеры в нем были другие, и это повлекло за собой создание совершенно новой системы. Здесь конструктора часто преследовали неудачи. Особенно много он мучился над охлаждением. Патронник при стрельбе нагревался так быстро, что из опасения преждевременного воспламенения капсюля и разрыва пулемета на него то и дело лили холодную воду. Кроме того, от перегрева пружина, находящаяся в передней части пулемета, теряла упругость и пулемет становился небоеспособным.

Эти два существенных недостатка нужно было устранить немедленно, так как они тормозили дальнейшую работу по усовершенствованию пулемета.

Василий Алексеевич потерял покой, ходил хмурый, задумчивый. Мастера так же болезненно переживали неудачу. Каждый из них стремился помочь делу, высказывал свои советы и пожелания. Шпагин, много думавший над улучшением системы, как-то посоветовал Дегтяреву перенести пружину пулемета из-под ствола в заднюю часть.

— Едва ли это что-нибудь даст, — сказал Василий Алексеевич, — ведь пулемет-то все равно будет перегреваться.

Но стоявший рядом Федоров не согласился с ним.

— Мне думается, предложение дельное, — сказал Федоров. — Перестановка пружины спасет ее от нагревания, И она не будет терять свою упругость.

Василий. Алексеевич задумался. Покурил свою трубочку.

— Что ж, пожалуй, можно попытать… Ты, Семеныч, прикинь, как это лучше сделать, и приходи ко мне, потолкуем.

— Да я уже думал, Василий Алексеевич. Давайте разберем пулемет, посмотрим.

Пулемет поставили на верстак, и оба конструктора, разбирая его, стали думать над тем, как и куда перенести пружину, какие изменения внести в конструкцию.

— А что если вот так, Василий Алексеевич, — сказал Шпагин и начал отверткой рисовать, как лучше разместить пружину.

— Нет, погоди, Семеныч. Тут горячиться не надо. Здесь потребуются новые крепления, а они отяжелят пулемет. Давай попробуем иначе.

Шпагин, горячась, доказывал свою правоту. Дегтярев терпеливо выслушивал, потом двумя-тремя словами охлаждал его пыл, доказывая, что это надо делать иначе, а как иначе — он пока и сам еще не знал. Оба чувствовали, что дальнейшие споры ни к чему не приведут, и потому согласились вопросы решать практически: попробовать несколько вариантов. Оба конструктора превратились в рядовых слесарей и станочников, пока, наконец, лучший из вариантов не был осуществлен. Когда пулемет был собран, Дегтярев закурил трубочку:

— Ну что же, Семеныч, теперь надо машину испытать в стрельбе.

— Что ж, испытаем. Я твердо верю в успех — перегрева не будет.

— Поглядим, — уклончиво ответил Дегтярев. Многие неудачи на испытаниях научили его быть сдержанным, не радоваться раньше времени.

Пулемет был доставлен на стрельбище. На всякий случай заготовили несколько ведер воды, чтобы при стрельбе охлаждать ствол, как и раньше. За пулемет лег Шпагин и сразу же ударил по мишени длинной очередью. Дегтярев подошел, потрогал ствол пулемета:

— А ну, давай еще!

Пулемет затрещал снова… Двести выстрелов… Триста… Пятьсот… Дегтярев снова потрогал ствол пулемета, и глаза его наполнились слезами радости.

— Хватит, Семеныч, хватит! Вижу, что конструктивные изменения в машине сделали ее другой. Дай я тебя обниму.

Так был создан ДС (Дегтярев — станковый).

Загрузка...