Консультант по счастливой жизни

Консультация №6

Я выхожу из парка прямо к дому, который указал мне Лео.

Останавливаюсь.

В груди тоненько, болезненно ноет. Этот дом как две капли воды похож на тот, где я провела детство. А еще аромат сирени, который особенно остро ощущается после дождя. И трамвайные пути. Когда-то я знала наизусть ночное расписание трамваев: летом, когда окна были открыты, они дребезжали так громко, будто неслись в депо прямо по моей детской.

Качели, белье, развешанное на веревках, клумбы... Ностальгия разрывает мне сердце. Я не была к такому готова. Это слишком глубоко.

Входная дверь пахнет деревом и краской. Перила котом выгибаются под ладонью.

А вот и настоящий кот!

Я улыбаюсь, а глаза режет от слез.

У меня было счастливое детство, полное родительской любви, друзей и книг. И мне казалось, такая счастливая, беззаботная жизнь будет продолжаться вечно.

В доме, так похожем на этот, в своей детской комнате, на широком подоконнике я сделала первые карандашные наброски. Когда их увидела моя бабушка, она сказала, что согласна всю жизнь штопать мои колготы, если я продолжу рисовать такую красоту.

Я не сразу жму пуговку звонка: жду, сжимая переносицу, пока схлынут эмоции.

Лео открывает дверь сам.

— Доброе утро, Анна! Видел, как вы входили в подъезд.

Я без приглашения врываюсь в квартиру — слезы все еще стоят в глазах.

— Уютно, — говорю я, чтобы переключить внимание Лео, хотя уютом здесь и не пахнет. Квартира аскетична, как жилище буддистского монаха. И если уж говорить о запахах, то едва ощутимо пахнет мужским парфюмом.

Я снова вспоминаю чарующий аромат влажной пыльцы и пыли, прибитых к земле дождем в жаркий летний день. Вернее, не сам аромат, а эмоции, которые тогда испытывала, — смесь волнующего восторга и упоительной печали. Я снова их переживаю.

— Вы завтракали? — спрашивает Лео, имитируя безразличие, будто не видит, что со мной происходит.

— Нет, я обычно пропускаю завтрак. Так, кофе с печенькой.

— Тогда пойдемте. Так и думал, что вы обуете кроссовки.

— Куда пойдем? — я оборачиваюсь и только сейчас замечаю, что на Лео не привычный костюм, а спортивные шорты и майка.

— На пробежку. Вы же хотели узнать, как я провожу утро. Оно начинается с пробежки. Вперед! — Лео распахивает дверь.

— Но... я в джинсах.

— Можете снять их, если вам неудобно, — Лео выдерживает коротенькую паузу, я даже рта не успеваю открыть, — и надеть мои спортивные штаны.

— Пожалуй... мне и в джинсах будет комфортно.

— Отлично. Рюкзак оставьте, наушники возьмите с собой.

В парке мы делаем короткую разминку. Мне все время хочется улыбаться: так необычно и странно то, что происходит. Но я не халтурю: честно наклоняюсь то в одну, то в другую сторону, тянусь изо всех сил. Разминаю шею, плечи, колени.

Солнце пробивается сквозь свежую листву, греет кожу, заставляет щуриться. Птицы поют. Вокруг — ни души.

Мы надеваем наушники и начинаем пробежку. У меня звучит «On Top of The World» Тима Мак-Морриса, у Лео — что-то пожестче.

Мне легко и приятно, и кажется, я могу бежать так вечно.

Но сдуваюсь через полкилометра.

Лео снимает наушники и бежит рядом, спиной вперед, подбадривая меня. Я все еще пытаюсь делать вид, что сил у меня предостаточно.

— В детстве я жила в похожем доме в другом конце города — теперь там микрорайон новостроек, — я стараюсь дышать, как леди, но получается, как у взмыленной лошади. — Так вот, там тоже был парк... А на пригорке, подальше от дорожек, под плакучей ивой стояла лавочка... Оттуда открывался шикарный вид на речку...

Дышать становится все труднее. Я пытаюсь мыслен­но сократить историю, но сейчас кажется, что в ней важно каждое слово.

— Я любила там пить горячий шоколад из кафетерия кондитерского магазина и читать книгу или слушать музыку... Я чувствовала себя неимоверно счастливой... — я останавливаюсь, как вкопанная. — Об этом ты тоже узнал от Паши?

— А это важно? — Лео продолжает бежать на месте, задом наперед.

Я упираюсь руками в колени, пытаюсь отдышаться.

— Не знаю.

— Что-то всколыхнуло в вас приятные воспоминания. Эти воспоминания — вот что действительно важно. Случайность или преднамеренность — это лишь инструмент, не более.

— Спасибо... — выдыхаю я и продолжаю черепаший бег.

— За что?

— Если ты снял квартиру в этом доме, чтобы вызвать во мне приятные воспоминания, это... — я поджимаю губу, — похвально. Ты действительно профессионал в своем деле. Ты даже пугающе хорош... Все. Больше не могу...

Возвращаемся мы прогулочным шагом. За эти четверть часа я утверждаюсь в догадке, что Лео помешан на здоровом образе жизни — то есть фактически является моей противоположностью. У него нет вредных привычек, он бегает по утрам, три раза в неделю занимается в тренажерном зале, не ест чипсы и вообще нормальную и вкусную, в моем понимании, еду. Господи, как же скучно!.. Я оправдываю его только тем, что иначе не получала бы эстетического удовольствия, любуясь его телом.

К нему в квартиру мы вваливаемся довольные и приятно уставшие. По крайней мере, я.

— Теперь в душ, — сообщает Лео.

Конечно, душ бы мне не помешал. Но...

— У меня есть во что вам переодеться, — он уже держит стопку одежды в руках, будто Джинн какой-то.

Присматриваюсь к мужским темно-синим спортивным шортам и белой майке с коротким рукавом. Симпатично… Я спохватываюсь, решительно мотаю головой, хотя мое настроение и располагает к мелким безумствам.

Лео пожимает плечами: нет так нет — и отправляется в душ.

Я брожу по квартире, слушая, как разбиваются об эмалированную ванну струи воды. Поскрипывает дощатый пол, покрашенный светлым лаком.

Кухня крохотная, раньше она казалась мне побольше. Помню, вечерами во время грозы из-за старой проводки часто вырубало свет, и тогда моя семья ужинала при свечах, как в старинном замке. Из кухни — выход на балкон. Там, где к стене крепится ограждение, отколот кусок бетона. И у меня было так же.

Продолжаю путешествие по квартире и моему детству. Коридор раздваивается двумя комнатами. Подоконники у окон широкие, будто скамейки. Сколько же книг я на них прочитала! Захожу в кабинет. По расположению — точь-в-точь моя спальня. По ночам сквозь зелень лип так красиво пробивался свет фонарей...

— Ты заметила, что в этой квартире — ни одного прямого угла? — раздается за спиной голос Лео.

Я резко оглядываюсь, будто меня застали врасплох. И тотчас же отворачиваюсь к окну: Лео стоит лишь в полотенце, обернутом вокруг бедер, и вытирает волосы. Смотрю на двор за стеклом — а вижу рельефные мышцы Лео. ЗОЖ, черт бы его побрал! Перевожу взгляд на стол с аккуратными стопками книг и документов, но боковое зрение вылавливает отражение Лео на экране ноута с заставкой звездного неба.

— А... зачем тебе столько остро заточенных карандашей?

Отличный вопрос. Ведь именно он сейчас волнует меня больше всего.

Я дотрагиваюсь до кончика одного из них, стоящих в банке, и отдергиваю палец.

— Мне нравится их точить. Это успокаивает.

— Похоже, работа у тебя нервная, — но нервно теперь улыбаюсь я. — Так чем ты занимаешься после того, как принимаешь душ? — я оборачиваюсь и смотрю прямо Лео в глаза.

— Завтракаю. Составишь компанию? — как ни в чем не бывало предлагает он.

На кухню Лео приходит уже в майке (такой же, как собирался выдать мне) и парусиновых штанах. У него влажные волосы, в выемке на шее под затылком еще не высохли капли. Наверное, пахнет он сейчас потрясающе.

— Что за браслет из ниток у тебя на запястье? — спрашиваю я, отвлекая свое пристальное, почти неприличное, внимание к телу Лео.

К счастью, сам он этого не замечает: стоит ко мне спиной, копается в баночках с заваркой.

— Год назад, когда я путешествовал по Непалу, мне повязал его один буддистский монах. Сказал, что, когда браслет порвется, сбудется мое желание.

— Красивая история.

Мы впервые остались наедине в таком крохотном пространстве. Мне мало места. Кажется, Лео касается меня, даже когда проходит мимо на расстоянии метра. Но, на самом деле, он ведет себя крайне сдержанно: избегает случайных прикосновений, не склоняется надо мной, чтобы взять заварник, который стоит у меня за спиной, а обходит стол.

Его деликатность одновременно и расслабляет, и распаляет меня.

Тогда я делаю это: примеряю на себя его поцелуй.

Допустим, Лео не обходит стол, а все же склоняется надо мной. В одной руке — кухонное полотенце. В другой — заварник. Обманчивая беззащитность.

Он выпрямляется. Касается меня бедром. Не отходит, а я не гоню его, потому что мы оба чувствуем это волнующее притяжение.

Я приподнимаю голову, но ладонями все еще держусь за край стола — обещание, но не действие. Лео чуть склоняется ко мне. Я тянусь к нему — и наши губы соприкасаются. Всего на миг.

Губы Лео прохладные после душа, но я чувствую жар, который исходит от его тела. Следующий наш поцелуй стремительный, глубокий и чувственный. Лео резко отставляет заварник — почти бросает его. Звякает стекло, но этот звук я уже слышу словно издалека. Мои руки обвивают его шею. Притягиваю Лео к себе, углубляя поцелуй. Развожу колени, подпуская его еще ближе…

–…с сахаром? — судя по тону голоса, переспрашивает Лео.

Я сглатываю комок в горле. Сердце колотится.

— Да.

— Сколько ложек?

— Пожалуй, я тоже приму душ, — бормочу я, удирая из кухни.

— А ложек-то сколько сыпать?..

Я бегу в ванную, запираю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

«Эту игру воображения нужно прекращать!» — вопит мой жизненный опыт. Но она кажется такой невинной… Я же ни словом, ни жестом себя не выдаю. Просто фантазия. Ее никто не услышит, не прочитает, она никому не навредит. В своей голове я вольна думать, о чем захочу. Тогда почему нет?

Потому что — нет!

Никаких интрижек. Никаких фантазий, от которых захлебывается сердце. У меня нет для этого ни возможностей, ни сил, ни времени. Это всегда начинается одинаково и заканчивается одинаково, так было даже до замужества, до детей. А теперь все только усложнилось. Я всегда начеку, избегаю любых знакомств, которые могут доставить мне неприятности. Даже близко к таким людям не подхожу. Может быть, потом, позже, когда дети подрастут и я выберусь из этих крысиных бегов...

Просто Лео застал меня врасплох. Он появился в моей жизни как консультант, как мужчина, от которого хочется избавиться. Я не была готова, что меня захлестнут фантазии.

Спохватываюсь — и включаю воду. Все еще подпирая дверь, раскладываю свои ощущения по полочкам: откуда они взялись, к чему могут привести.

Откуда взялись — понятно. Лео — привлекательный, молодой, неженатый парень, который постоянно крутится вокруг меня, искренне, пусть и за деньги, добавляя в мою жизнь немного счастья и удовольствия. Кофе перед началом рабочего дня, цветы, вечер на берегу моря, пикник, игры с моими детьми... Он давит на все кнопки — и это работает.

К чему мои фантазии могут привести? К сожалению, тут тоже все ясно: чем лучше мне сейчас, тем хуже будет потом. Чем больше я себе позволю, тем больнее станет. Пусть сейчас происходящее кажется игрой, но уже меньше чем через три месяца, когда Лео соберет чемодан и вернется в Лондон, переживать я буду по-настоящему. Мне это ни к чему. Не нужно!

Вот, это правильная установка!

Затем я и в самом деле принимаю душ. Выхожу из ванной с причесанными мыслями.

Лео — консультант. Я — его работа.

Майка длинная: полностью скрывает шорты. Я направляюсь на кухню, вытирая влажные волосы полотенцем.

Застыв в дверном проеме, Лео не сразу «отдирает» от меня взгляд.

— Впервые вижу вас с распущенными волосами. Вам очень идет. То есть с поднятыми тоже красиво, но так... — он обрывает фразу и протягивает мне серо-голубой галстук — под цвет его глаз. — Держите.

От удивления я перестаю вытирать волосы.

— Мне что, надеть его?

— Нет, — еще больше ошарашивает меня Лео.

— Тогда что?

— Завяжите себе глаза.

— Зачем?!

Похоже, Лео надоедает моя нерешительность. Он делает шаг ко мне и сам завязывает мне глаза галстуком.

Пахнет Лео и в самом деле потрясающе... Я прикусываю губу. Меня волнует осознание того, что сейчас я пахну так же.

— Не слишком крепко? — приглушенным голосом шепчет он мне на ухо. И этот звук, оттенки которого сейчас я так отчетливо различаю, будоражит меня до внутреннего звона.

Лео — консультант. Я — его работа...

Ему приходится повторить вопрос, прежде чем я отвечаю, что все в порядке.

— И что теперь? — шепчу я. Возможно, ему в губы.

— Твое следующее практическое задание.

Он берет меня за руку — как же чувствительно все воспринимается с завязанными глазами! — и проводит в кухню. Затем отпускает мою руку — это действие я тоже переживаю остро.

— Садитесь, — Лео мягко надавливает мне на плечи.

Я каждый день сижу на стульях, но только сейчас понимаю, что при этом чувствую. У этого стула плетеное сидение и жесткая деревянная спинка. А я даже не обратила на него внимания, когда осматривала кухню.

— Вы готовы?

Нащупываю руками стол.

— Не уверена.

— Вы уже делали это раньше. Но ощущения будут новыми. Потому что сейчас вам не надо беспокоиться о том, что я подложу вам молотый перец.

— Это челлендж?!

Лео улыбается — я отчетливо вижу это даже с завязанными глазами.

Слышу легкое прикосновение металла к стеклу. Шуршание одежды.

— Приоткройте рот, пожалуйста.

Лео обещал, что подвоха не будет. Почему же я так скованно себя чувствую?

Открываю рот. Сначала ощущаю холод чайной ложки, затем — сладость и шершавость продукта. Ворочаю квадратный кусочек во рту.

— Молочный шоколад с орехом. Лесным.

— Правильно.

— Конечно! Я же в этой игре професси... — не успеваю договорить: моих губ касается что-то твердое и пряное. Ложки нет. Лео держит это «нечто» пальцами. Мотаю головой — пытаюсь избавиться от чертовски яркой картинки.

Лео неверно расценивает мой жест.

— Не нравится?

— Конечно, нравится! Это же чипсы! Откуда они у тебя?

— Я подготовился, — Лео усмехается, снова звякает ложечкой. — Можете забрать их с собой... Руки за спину, прошу вас!

После соленых чипсов сладость клубники кажется острой.

— Ой... — я быстро проглатываю кусочек. — Это клубника... С сиропом... Клубничное варенье?

— Да вы и в самом деле профи! А теперь? — Лео подносит к моим губам что-то мягкое, почти жидкое, с насыщенным цветочным ароматом. — Вы все время сопротивляетесь, когда я пытаюсь поговорить с вами о счастье. Так что я решил пойти от обратного и поговорить о том, что делает вас несчастной. Что первое приходит вам на ум?

— Мед.

Я не сразу понимаю, отчего возникла пауза. Потом слышу смешок Лео — и тоже улыбаюсь.

— Вы уверены? — издевательским тоном спрашивает он. — Тогда лучше исключить этот продукт из вашего рациона.

— Мед я только что слизала с ложки. И теперь мне стало понятно, зачем ты затеял этот челлендж.

— Судя по тону вашего голоса — не до конца. А теперь угадаете?

— ...чтобы сделать меня беспомощной и тем самым заставить говорить!

— Я не назвал бы вас беспомощной. Вы только что чуть не откусили мне палец!

— Потому что ты дразнил меня кусочком манго!

Лео тяжело вздыхает.

— Я завязал вам глаза, чтобы вы научились одному из важнейших принципов счастливой жизни: наслаждению моментом. Невозможно наслаждаться каждым из них, но многими — необходимо. Я наблюдал, как вы обедаете: на ходу, разговаривая по телефону, работая за компом. Вы слишком заняты, чтобы получать удовольствие от еды. Да вы вообще ничем не наслаждаетесь, пытаясь совместить миллион дел! И вместо обычного человеческого кайфа испытываете раздражение и чувство усталости. Остановитесь! Кушайте медленно, различая мельчайшие оттенки вкуса. Возвращаясь домой через сквер, смотрите на цветы, а не в экран мобильного. Читайте книгу в тишине на диване, пропуская через себя каждую строчку, а не помешивая кипящее варенье в кастрюле.

— Я не варю варенье.

— Отличное уточнение. Ведь речь идет именно об этом.

Он расстроен?

Я стягиваю с головы галстук.

Лео сидит на стуле, смотрит мне в глаза так, будто разочаровался во мне.

— То, что ты говоришь, звучит очень правильно. Но, несмот­ря на твои пожелания, в моих сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Я работаю и ем за компом не потому, что мне это нравится, а потому, что не успеваю делать это по раздельности.

— Я не имею права требовать от вас, Анна, стать счастливой. Я могу только предложить вам попробовать.

Весомая пауза в конце наших жарких диалогов становится привычной. Последние слова перед ней всегда будто выделены курсивом и подчеркнуты.

— Я попробую, Лео. Уже пробую… Можно мне домой?

Лео смотрит на меня поверх очков.

— Почему?

— У меня еще полдня впереди. Это время я смогу провести, неспешно поглощая вкусную еду или читая книгу, не отвлекаясь на варенье.

Он кивает, поджав губу.

— Я отвезу вас. Если, конечно, вы не собираетесь переодеваться в несвежую одежду или прогуливаться по городу в моем спортивном комплекте.

Я соглашаюсь: лучше на машине.

Собираю свою одежду в кабинете и оборачиваюсь на звук: вызов по скайпу. Вместо заставки звездного неба на экране ноута — фото блондинки. Лео захлопывает крышку быстрее, чем я успеваю рассмотреть лицо девушки.

— Кто это? — вырывается у меня. Стальное безразличие к Лео мгновенно покрывается ржавчиной иррациональной ревности.

— Сестра.

Сестра?

Черт...

Что со мной не так?!

Какая мне вообще разница?

Я пакую одежду в рюкзак, не поднимая головы. Мне стыдно за свои мысли и чувства. Лео ничего мне не должен. Я чувствую себя уязвимой. И несчастной.

Домой едем молча. Я запуталась — это понятно, но Лео-то чего молчит? Почему не пытается все перевести в шутку, придумать другую тему для разговора?

Мы прощаемся у подъезда. Правильные слова все не находятся.

— Вы не закрыли окно на кухне? — задрав голову, спрашивает Лео.

— Закрыла, конечно, — я отсчитываю этажи — наверняка он ошибся. Но окно и в самом деле приоткрыто.

Я чувствую холодок в солнечном сплетении быстрее, чем осознаю, что происходит. Резко поворачиваюсь к Лео.

— У меня гости. Уходи.

— Не познакомишь? — он сдержанно улыбается.

— Пожалуйста... — почти шепчу я.

Лео понимает. Целует меня в лоб — такой несвойственный ему жест — и садится в машину. Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает за поворотом. Выдыхаю. И захожу в подъезд.