Лео знал, что расставание будет мучительным, но не представлял, что настолько. Он словно постоянно был подключен к Анне невидимыми проводками.
Анна... Анна... Анна...
«На мне — пижама, одно плечо оголено. Волосы собраны в косичку. Локоть согревает полоска солнечного света», — хрипловатым после сна голосом рассказывала она, и Лео видел ее всю: до подушечек пальцев ног, выглядывающих из-под одеяла, до тонкого розового следа на груди от пижамной пуговки. Он чувствовал тепло солнечной полоски на ее локте, нежный сладкий запах сонного тела, упругость ее бедер.
«Будь я рядом, — подумал Лео, — раздел бы тебя полностью, даже стянул бы резинку с косички».
Но пока он позволил себе лишь ремарку, что картинка стала четкой.
Их отношения должны развиваться постепенно. Никакой спешки. Никаких ошибок.
Но воображению он мог дать волю.
«Печь пирог я буду в одном лишь фартуке!» — откровенно дразнила его Анна, вряд ли представляя, какой выброс гормонов спровоцирует эта невинная шалость. Чтобы привести себя в порядок, Лео пришлось отложить душ на более позднее время и отжаться столько раз, что потом у него болели грудные мышцы и дрожала рука, когда он подносил ко рту чашку с кофе.
В эту ночь ему снова снилась Анна. Она куда-то спешила. На ней был сарафан на тонких бретелях, с открытой спиной. Лео обнял Анну сзади, поцеловал чуть выше лопаток, отпустил. И проснулся.
Ощущение тепла ее кожи оставалось на его губах до самого аэропорта.