Консультант по счастливой жизни

Примечание 1

— Нет, Русый, не здесь. Давай-ка напротив, через дорогу, — скомандовал Тарас, когда машина подъехала к подъезду.

Помощник кивнул. Вопросов не задавал.

Белобрысый, со светлой кожей и хрустально-голубыми глазами, он был полной противоположностью жгучему Тарасу. Но в обоих угадывалось что-то особенное, шероховатое, нездешнее.

— Жди меня здесь и смотри в оба, — приказал Тарас.

За семь часов поездки затекла шея. Тарас машинально размял ее рукой: мысли не отпускали. Машинально отметил, что ему улыбнулась незнакомка, с которой он едва не столкнулся у двери подъезда.

Чем выше поднимался лифт, тем сильнее крепла уверенность, что Анны нет дома. Что ее отгул не вызван проблемами с детьми или простудой. Причина другая.

Он даст Анне оправдаться. В конце концов, она его жена. На этом моменте Анна обычно добавляет: бывшая. Но что отличает настоящих и бывших супругов? Пометка в паспорте. То есть, по сути, ничего. Чувства, воспоминания, желания, мечты — всего этого развод не отменяет. Не говорят же «бывшие дети», вот и родство духа нельзя отменить, как и родство крови.

Тарас открыл квартиру своим ключом. Его окатило теплым тяжелым воздухом, пропитанным запахом кофе.

После переезда плохие привычки Анны полезли, как сорняки. Сейчас, когда он приехал без предупреждения, это было особенно заметно: полная раковина грязной посуды, детали Лего, рассыпанные по всему полу, белье вперемешку с домашней одеждой.

Тарас убрал посуду с барной стойки, по центру столешницы посадил плюшевого мишку и всучил ему конверт. Затем на всю громкость включил на телефоне «Реквием» Моцарта и, сняв рубашку, в нательной майке принялся мыть посуду.

Оставалось несколько тарелок, когда он почувствовал присутствие жены: из-за музыки пропустил ее возвращение.

— Ну, привет, малыш!

— Так соседи назвали свою собаку, — без улыбки ответила Анна.

— Сейчас посуду домою — поговорим.

Тарас отвернулся. Провел губкой по тарелке — сильно, до скрипа.

На Анне была белая футболка, по длине напоминающая короткое платье. Неожиданно. И очень на нее похоже. Когда-то, еще в универе, Анна больше года носила только мужскую одежду — развлекалась с друзьями в каком-то дизайнерском кружке. В ее голове всегда было полно безумных идей. Тарас прореживал их, позволяя расцветать только самым лучшим. И вот снова сорняки.

— Значит, ты начала общаться с соседями? Умница!.. Не уходи, — Тарас поставил на сушилку последнюю тарелку, вытер руки полотенцем. — Майка тебе идет. Могу представить реакцию мужчин на улице.

— Тарас, хватит!

Анна стояла посреди гостиной со старым, потертым рюкзаком в руке. Взъерошенная, взволнованная до румянца на щеках.

Тарас обошел ее. Остановился лицом к лицу.

— А это что? — он подцепил пальцем нижний край майки. — Шорты? Мужские. Я думал, ты покончила с этим пятнадцать лет назад... Эй! — он приподнял ее подбородок. — Ну, что с тобой? Носи, что хочешь. Ты же теперь свободная женщина. А вот волосы, жаль, что распустила, закрыла такую красивую шею.

Тарас отвел прядь ее волос за ухо. Глубоко втянул носом воздух.

Анна закрыла глаза.

— Подожди-ка, — Тарас попятился, не спуская с нее глаз, затем тяжелым, спокойным шагом отправился в ванную.

Анна пошла за ним. Застыв, стояла в коридоре и слушала, как методично, с грохотом, падали на пол душевой кабины бутылки с шампунями и гелями для душа.

— Черт побери, жена! — Тарас заставил себя остановиться в дверном проеме. Оперся кулаком о стену. — Так эта майка — не твоя новая прихоть? Ты принимала душ у какого-то мужика, и сейчас на тебе его одежда?

— Всё...

— ...не так, как я думаю? — Тарас стиснул зубы. — То есть я ошибся, и сегодня утром в твоей жизни не было мужчины? — его сердце клокотало так сильно, что перед глазами расплывались темные пятна. Но голос оставался спокойным.

— Я ни с кем не встречаюсь, Тарас, — произнесла Анна уставшим голосом, словно повторяла это сотни раз.

— Так, легкий перепихон?

Анна поморщилась. Швырнула рюкзак на пол.

— Зачем ты приехал, Тарас?

— Повидать тебя.

— В будний день? — она скривила губы. — Ты же так занят, что пропустил день рождения Машки две недели назад.

— Я прислал подарок.

— Да, еще одна шикарная кукла.

— То есть подарки уже не в счет?

Анна отвернулась к окну, будто происходящее там было куда интереснее.

— Меня не устраивает, что ты пропускаешь день рождения дочери из-за чрезмерной занятости на работе, но, едва я взяла отгул, оказываешься у меня дома.

— Раньше ты не брала отгулов. Вдруг что-то случилось?

— Я бы позвонила.

— Да, иногда ты и в самом деле мне звонишь. Например, когда тебе позарез нужен пропуск для журналиста. Кстати, что за тип? Когда будет статья? Не терпится почитать.

— Тарас...

— Что, малыш? — мягко спросил он.

Анна подошла к нему почти вплотную.

— Отпусти меня.

Тарас легонько ударил кулаком в стену.

— Я дал тебе развод, малыш.

— Но не отпустил.

— Я не понимаю, чего ты хочешь.

Он сел на пол, прислонился спиной к стене. Анна опустилась рядом, едва не касаясь его плечом.

Многоэтажка шумела: гудели трубы, хлопали двери, ругались соседи, но их двоих окутывала плотная тишина. Она создавала иллюзию спокойствия. Усмиряла. Врала, что все хорошо.

— Так странно, твой телефон не трезвонит бесконечно... — похоже, Анна чувствовала то же, что и Тарас.

— Я отключил звук.

— Не похоже на тебя.

— Я меняюсь.

Когда она сидела вот так, рядом, Тарасу казалось, что все осталось по-прежнему. Никаких скандалов, развода, ее побега в другой город. Они же были прекрасной парой. Дополняли друг друга, тянулись друг за другом. Ему нравилось ощущать ее близость: и духовную, и физическую. Эта мысль оживила воспоминание: зима, за окном валит снег, они лежат на постели в своей спальне. Южный загар Анны почти стерся, ее светлая ладонь блуждает по его смуглой груди, опускается на живот, скользит ниже. Ее кожа чуть прохладнее его...

— Пойдем, Машку пораньше из садика заберем, она так давно тебя не видела.

Тарас вскинул голову. Как жаль, что они сейчас не в той спальне.

— У меня есть предложение получше, — он приподнял рукав ее майки и поцеловал обнаженное плечо. Потянулся к ее губам, нырнув ладонью под майку — нижнего белья не было. Сжал грудь: теплая, мягкая.

— Тарас! — Анна вскочила, ее щеки пылали.

— Что — Тарас! — он смотрел на жену снизу вверх. С этого ракурса от колыхания ее груди под майкой пересыхало в горле.

— Какого черта?!

— А что такого?! Я — единственный мужчина в твоей жизни. А ты моя единственная женщина. И что нам теперь — подыхать?!

— Я не прошу хранить мне верность!

— Знаю, это мое решение, — он попытался ласково ее приобнять.

Анна вырвалась, попятилась, уперлась спиной в стену.

— Уходи! Если еще раз явишься без предупреждения, я сменю замок!

Тарас наступал.

— Гонишь меня из моей же квартиры?

— Я заслужила ее целиком, а не только право в ней жить!

— Официально после развода я не должен тебе ничего, кроме алиментов и половины велосипеда.

— Я воспитываю твоих детей!

— Это твой выбор!

Тарас рванул на Анне майку — она с треском разошлась до горловины. Намотал куски ткани на кулаки и рванул еще.

Анна вскрикнула, прикрылась руками.

— Я вызову полицию, — спокойно, с влажными глазами произнесла она.

— Вот такого ты теперь обо мне мнения? — Тарас унялся, отступил. — Ничего я тебе не сделаю. Скажешь своему мудаку, что его майку порвал твой муж.

— Мой бывший муж, — с дрожью в голосе произнесла Анна.

Тарас криво улыбнулся. Не спеша надел рубашку, застегнул манжеты.

— Передавай привет детям, — он склонился, чтобы поцеловать Анну в уголок губ. Она резко повернула голову — поцелуй пришелся в щеку. — Ты же знаешь, я никогда бы не поднял на тебя руку. Так ведь? Малыш? — он уперся лбом в ее лоб. — Ну? Я не уйду, пока не пойму, что у нас снова все в порядке.

Анна медленно подняла голову.

— Тарас... — уголки ее губ дрогнули в улыбке, затем опусти­лись, как у ребенка. Снова дрогнули. — У нас с тобой все в порядке.

— Мы женаты одиннадцать лет, а у меня до сих пор от тебя крышу сносит. Это же невероятно, правда? — он улыбнулся, притянул ее к себе. Анна поддалась. — Прости меня, ладно?

— Я работаю над этим.

— Шутишь... Люблю, когда ты такая, — он поцеловал ее в губы. — Мне и вправду пора. Вечером презентация журнала, времени в обрез. Убегаю. Люблю. Пока...

Он вышел из квартиры с легким сердцем. Улыбаясь, сел в машину.

— Анна одна приехала? — спросил Тарас, включая мобильный.

— Нет, — ответил Русый.

— Номер запомнил?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Давай уже, поехали! Тридцать восемь пропущенных вызовов, чтоб его...