Контракт миллиардера

Алессио

Т

три чертовых дня.

Родители Отэм тоже волновались. Обычно она регистрировалась. Она ни разу им не позвонила. Она мне тоже не звонила.

Они сказали, что раньше это было только один раз. Когда она увязла в гражданской войне в Центральноафриканской Республике.

Нико не смог ее выследить. На ее имя был только один билет, который доставил ее в Нью-Йорк. После этого след остыл. Бранка утверждала, что тоже ничего о ней не слышала. Она не могла раствориться в воздухе. Какого черта она не сказала, куда идет?

Боль сдавила мою грудь. Я провел рукой по волосам, в то время как постоянное беспокойство излучалось внутри меня.

Мне было чертовски страшно. Боялась, что потеряю ее. Боялся, что у меня отнимут еще одну вещь.

Но я держался вместе. Для нашего сына.

Я привел Кола в свое поместье. Родители Осени проводили здесь много времени вместе с Бранкой. В пентхаусе мистеру и миссис Корбин было бы проще, но я не хотел, чтобы там были они и Бранка. Это было смешно, но это было место для Отем, Кола и меня. Никто другой.

«Вы собираетесь сохранить бизнес по распространению наркотиков?» – спросил Василий.

Я покачал головой. — Нет, я ухожу.

«ДиЛустро разозлился», — заявил Алексей холодным голосом.

«Мне плевать». Отэм и Кол были единственным, что имело значение. «Рикардо возьмет на себя нелегальную деловую сторону дела. Я помогу ему с переходом, но меня не будет».

«Знаешь, что бы тебе ни понадобилось, мы всегда здесь», — предложил Нико. «Байрон предложил свое охранное агентство. Эшфорды всегда поддержат вас».

«Вы всегда можете рассчитывать на нас», — повторил Кассио те же слова, что и раньше. Когда я впервые рассказал ему об этом, он не пытался меня отговорить. Он поддержал мое решение.

Я покачал головой. "Спасибо. Так же."

Они были друзьями, но также и семьей. Они поддержали меня, а я — их.

«Рикардо — хороший выбор», — Кассио сменил тему. «Его ценности схожи с нашими».

«Вот почему я выбрал его».

— Ты слышал что-нибудь от Отэма? – спросил Нико. Я покачала головой и провела рукой по волосам. Снова. Мне не терпелось закурить сигарету. Но я этого не сделал. Я не хотела, чтобы Кол учуял это на мне. — Она точно знает, как замести следы, да?

Либо так, либо она путешествовала под другим именем. Или ее команда арендовала частное…

Мне так и не удалось закончить эту мысль, потому что Бранка ворвалась в мой домашний офис, не обращая внимания на то, что в моей комнате полно мужчин.

Кассио, Лука, Нико, Алексей и Василий подняли брови. Наши женщины знали, что лучше не врываться на собрание. Не то чтобы их не приветствовали, но обычно они предпочитали держаться подальше от нелегальной стороны бизнеса.

Растрепанные волосы моей сестры в сочетании с безумным выражением ее глаз заставили меня выпрямиться в кресле. Кол был в ее объятиях и кричал во все горло. Должно быть, она напугала его своей паникой.

«Алессио, включи новости».

Вряд ли сейчас было время для новостей. Я вскочил на ноги и направился к ней. Она должна была присматривать за Колем, а не пугать его.

«Бранка…»

«Включи чертовы новости», — кричала она.

Кол издал еще один пронзительный вопль, и я взяла его у нее и вернулась, чтобы сесть на свое место.

«Алессио…»

Я наклонил подбородок к пульту, стоявшему на маленьком журнальном столике. Я редко включал телевизор в своем офисе, но предпочитал держать его под рукой на случай, если мне придется отслеживать важные новости.

— Вот, приятель, — тихо сказал я, протягивая ему карандаш. Да, внезапно мой рабочий стол оказался завален мелками и игрушками. Мне нужно было многое наверстать. — Твоя тетя немного сумасшедшая.

Его пухлые руки потянулись к нему, и он мгновенно успокоился. Он начал бить себя по рукам и ногам. Малыш любил рисовать. Отэм сказала, что это всегда его успокаивало.

— Отцовство тебе идет, — протянул Нико. Я тоже так думал. На самом деле, мне не терпелось завести еще детей от Отэм. Полный дом. Но сначала мне нужно было на ней жениться. Если бы только ее проклятая работа не позвонила ей.

Мне пришлось бы подумать о покупке National Geographic , чтобы гарантировать, что все задания Отэма будут находиться в нескольких минутах езды от нашего дома.

"Папочка." Мне никогда не надоест слышать это слово. Ничего, черт возьми, ничего по сравнению с этим.

Новости появились. Средний Восток. Афганистан. Толпы людей, хаос.

«Когда вас начала волновать ситуация на Ближнем Востоке?» – сухо спросил Лука. «Вы не сваха или блогер? Какая-то странная херня в этом роде.

По столу пронеслось несколько тихих смешков. Мои друзья, возможно, не видели, как росла Бранка, но они много слышали, как я о ней рассказывал. Вероятно, поэтому они так хорошо ее знали.

«Осень в беде». Мой взгляд остановился на моей младшей сестре. — Я сказала ей не уходить, — пробормотала она, ее рука с пультом заметно тряслась.

"О чем ты говоришь?" — потребовал я, чувствуя, как страх скапливается где-то внизу живота. Бранка обычно не так изматывалась.

«Где осень?» Я спросил, хотя в глубине души знал.

Прежде чем Бранка успела ответить, на экране появилась красавица, которая была моей навязчивой идеей с момента ее восемнадцатилетия.

Крики толпы, выстрелы, трупы, накрытые грязными простынями. Плач. Невзгоды. Война и моя женщина была там.

«Вы знали, что она собиралась в Афганистан?» — взревела я, глядя на свою младшую сестру.

Кол вздрогнул, сидя у меня на коленях, его серые глаза с орехово-зелеными веснушками устремились на меня. Я заставила себя успокоиться и улыбнулась мальчику.

— Все в порядке, — заверил я его, сохраняя ровный тон, хотя что-то тяжелое поселилось у меня в груди. Страх.

Это было хуже, чем проснуться после того, как меня накачали наркотиками, и осознать, что со мной сделали. Это было намного хуже. Я бы снял еще сотню серий, если бы здесь была Осень. Безопасный. Защищено.

Не на экране, в разгар гребаной войны.

Фотоаппарат Отэм тяжело висел у нее на шее. Сильная усталость отразилась на ее лице.

«Как она там, если поездка не была одобрена?» Я потребовал знать, сдерживая ярость.

«Они приехали как фрилансеры», — пробормотала Бранка. «Они хороши и склонны снимать кадры и фотографии, которые никто другой не делает. Иногда их вовлекают в интервью».

«Маман». Обе руки Кола стукнули по столу, когда он увидел на экране свою мать. «Маман».

— Да, это маман. Эти слова застряли у меня в горле. Мое гребаное сердце болело так, словно кто-то взял его и разбил на куски.

Осень казалась спокойной. Кто-то брал у нее интервью. Ее слова и сострадание отозвались в ее глазах вместе с блеском непролитых слез.

И террор.

В ее карих глазах, которые теперь выглядели более карими, чем когда-либо прежде, сиял явный ужас. Возможно, для других это не было очевидно, но для меня это было ясно как день. В моих ушах гудело, ее слова едва воспринимались.

На ней были простые черные брюки-карго и белая футболка, которая была не такой уж белой. На нем были пятна грязи и крови. Ее черные как смоль волосы были собраны в высокий хвост. Она выглядела моложе своих двадцати шести лет. Слишком молод, чтобы спасти чертов мир. На ее груди были красные пятна, костяшки пальцев, сжимавшие микрофон, были белыми, как мел.

Она была напугана до чертиков.

«Как ты мог не сказать мне, что она направлялась в Афганистан?» Я прошипел тихим голосом, глядя на свою младшую сестру. «Там идет чертова война. Она не может быть там.

«Она была там раньше», - оправдалась она. «Да, это опасно, но войска там. Я думал, она будет в безопасности. Она всегда держала с собой охрану».

— Ну и где, черт возьми, сейчас охрана? Я заскрежетал. Глаза Кола метались между Бранкой и мной. Меньше всего мне хотелось напугать его.

— Я не знаю, Алессио, — отрезала она. — Знаешь, я не ее няня. Она взрослая женщина и хочет спасти этот чертов мир. Так что вместо того, чтобы поучать меня за то, что я не стучал на нее, сделай что-нибудь с ее ситуацией».

«У Саши есть военный опыт», — предположил Василий. От меня не ускользнуло, как напряглась Бранка. «Однако я не уверен, есть ли у него связи с кем-либо на Ближнем Востоке».

Он уже начал набирать сообщение.

— Саша был занят созданием проблем, — вмешался Лука, закатывая глаза. «Я думаю, он стремится уничтожить ДиЛустрос».

— Не смей, черт возьми, даже предлагать ему эту идею, — процедил Кассио, ясно предупреждая в голосе. «Саша может быть сумасшедшим, когда злится».

— Ты не говоришь, — неохотно пробормотал Василий. «Я в ужасе от Луки и Саши, находящихся в одной комнате в Португалии. Я молюсь, чтобы кто-нибудь из них не появился».

Не обращая внимания на тему Саши и ДиЛустроса, колеса в моем мозгу закрутились. Логистика попадания в Афганистан.

«Мой самолет мог бы доставить меня туда». Мне пришлось бы попросить своего пилота немедленно подготовить самолет.

«Они не разрешают полеты», — ответил Нико. «Они даже сбили военный самолет. Они наверняка сбили бы ваш самолет. Там чертова катастрофа. Худшее время для кого-либо, чтобы застрять в этой херне».

Кассио повернулся и посмотрел на меня. «А как насчет Байрона? Возможно, у него есть способ туда добраться.

У моего биологического отца были бы связи, которые помогли бы мне попасть туда. Сенатор Эшфорд. Парень, которого я ненавидел всеми чертовыми фибрами своего существа. Но чтобы вызволить Отем, я вставал на колени и умолял этого ублюдка отвезти меня в Афганистан. Или вытащи мою женщину.

Я схватил телефон и начал набирать сообщение. Один Байрону.

Один Данте ДиЛустро. *Мне нужно имя вашего контактного лица в Афганистане. Нужен путь в страну. Назови свою цену.*

Данте ДиЛустро был одним из тех редких парней, которые имели дело напрямую с Афгани. Он думал, что он лукавит в этом дерьме, но у меня были свои ресурсы. Он покупал у них наркотики и обменивал их на оружие. Мои пистолеты. И таких у меня было предостаточно. Да, меня не было, но если бы это значило спасти Отем, я бы дал ему еще чертово оружие.

Дверь распахнулась. Вошли мать и отец Отем. И, судя по всему, они тоже не знали, что она собирается в Афганистан. Лицо ее матери метнулось к телевизору, и ее рука полетела ко рту, прикрывая его, не давая вырваться рыданиям.

«Я отправил сообщения своим контактам». Голос ее отца был хриплым. «Они все официальные лица и не могут помочь».

«О чем она думала?» Миссис Корбин поперхнулась. «Она пообещала после Центральной Африки, что не будет рисковать».

«Я не думаю, что она думала, что все станет плохо так быстро», — прошептала Бранка.

— Она тебе сказала? Миссис Корбин потребовала знать. Ответ был на лице Бранки. «О, Бранка. Почему ты ничего не сказал?» Рука миссис Корбин легла ей на лоб. «Почему ей пришлось унаследовать склонность своего отца, чтобы спасти мир?»

— Знаешь, я здесь, — сухо ответил ее отец. «Осень упряма, как и ее мать».

«Худшая комбинация», — сказала миссис Корбин, не отрывая глаз от телевизора. «Алессио, у тебя есть контакты? Я мог бы связаться с родителями…

Кого я собирался убить.

"Точно нет!" Ее отец вмешался. Я согласился. «Они никогда не вернут ее обратно».

«Я могла бы связаться с некоторыми из моих старых знакомых», — предложила миссис Корбин. «Они меня запомнят».

«Давайте оставим их на крайний случай», — заметил я. «Я задействую все свои ресурсы».

Смысл, стоящий за этим, не был упущен ни одним из них. Это были незаконные ресурсы.

Мой телефон издал звуковой сигнал, и я открыл сообщение, но прежде чем я успел его прочитать, из телевизора послышались крики и стрельба.

Отэм давала интервью, в руке у нее был микрофон, а на шее висела камера.

«Позади тебя», — крикнул ей кто-то, и ее тело изогнулось, чтобы оглянуться назад. Пистолет направлен на женщину, держащую ребенка.

В ужасе я наблюдал, как Отэм уронила микрофон и протолкнула свое тело сквозь толпу обезумевших, кричащих людей. Ее целью была женщина с ребенком.

— Господи Иисусе, детка, — прохрипела я. «Беги в другую сторону. Не спасайте мир сегодня. Черт, не сегодня.

В то утро мне следовало остаться в постели. К черту распространение оружия. К черту все это. Мне следовало остаться в постели. Не давал ей уйти, даже если для этого пришлось запереть ее.

"Привет. Привет. Эй! Ее обычно тихий голос кричал так громко, проникая в воздух даже через телевизор, что казалось, будто она здесь. Воздух в моем кабинете замер, тишина была наполнена напряжением. Даже Кол не осмелился пошевелиться. Мы все затаили дыхание, а может быть, это был только я.

"Что ты делаешь?" Осень отругала солдата. «Вы не можете этого сделать! Уберите этот пистолет от нее и ребенка.

«Отойди, женщина. Или ты следующий. Мужчина с сильным акцентом переключил свое внимание на Отем, его пистолет теперь был направлен на ее стройное тело. Я наблюдал, как в ее сторону направилось еще больше орудий — с обеих сторон. Американские военные позади нее и местные повстанческие силы перед ней.

Сквозь туман я слышал вздохи в офисе. Всхлипы миссис Корбин. Кол зовет свою маму.

Среди всей смерти и хаоса на экране и бормотания в моем кабинете единственное, на чем я мог сосредоточиться, — это моя женщина. Она была светом среди тьмы мира. Тот, кто снимал всю эту сцену, приблизил пистолет, и мое сердце замерло. Это чертовски застыло прямо в моей груди.

Это были мои пистолеты. Символ буквы «А» с черепом.

Я закрыл глаза, надеясь, что вижу это неправильно. Этого не может быть. Мои собственные пистолеты. Я знал, что они собираются в Афганистан. Мне было все равно.

До настоящего времени.

И впервые за всю свою чертову жизнь я помолился.