Корабль-дракон. Империя дракона

Клубок тайн

Вместе с Беатриче с палубы исчез и отряд ночных захватчиков. Команда дралась с ними всю ночь и выбилась из сил. Оказывается, что даже волшебных существ можно утомить. Патриция думала, что они неутомимы.

Зачем дракон спас ее? Может, это другой дракон, а не тот, который подкинул на палубу огненное письмо с угрозами? Мало ли драконов летает над морем?

И почему она решила, что письмо было от дракона? Подписаться драконом мог какой-то маг-мошенник, который создал пылающее письмо с помощью чар, а не драконьим дыханием.

Золотой дракон был великолепен! Он ее спаситель! Патриция послала в небеса воздушный поцелуй и запоздало вспомнила, что в том виде, в каком она сейчас милостью знак ее внимания никто не сочтет. Одежда на ней порвана, бриджи заменили аристократический наряд, а старый плащ обвязан вокруг талии и напоминает оборванную юбку. Разве только волосы у нее по-прежнему красивые. Вероятно, дракон принял их за пламя, поэтому и спас ее. Драконы ведь уважают огненных богинь.

Патриция слышала, что огненные богини обитают на берегах Тиории. Из-за них все водопады у берегов стали огненными, и их теперь принято называть огнепадами.

Может, и корабль-дракон выплыл из Тиории, и им управляет какая-либо богиня огня? Хотя об огненных кораблях даже в Тиории пока никто не слышал.

Ночных захватчиков точно подослал король Опала. Только ему, собирающему вокруг себя магию и магических существ, было под силу наколдовать нечто подобное. От короля можно было всего ожидать, но вот от собственной сестры Патриция не ожидала вероломства.

На палубе остался сияющий след туманной феи. Он был похож на отпечатки сияния лунных фей. Патриция хотела прикоснуться к нему, но кто-то вдруг перехватил ее за руку.

– Нетопырина! Пусти! – Патриция вырывалась, но отбиться от громадных крыльев летучей мыши-феи было невозможно.

– Погибнешь, если прикоснешься, – предупредила Нетопырина. – Это след мертвенной феи.

– Это след моей родной сестры!

– Она уже не твоя сестра.

– По-твоему, я не способна узнать в лицо собственную сестру? – возмутилась Патриция.

Иногда Нетопырина слишком много на себя берет. Мышиная фея завернулась в свои крылья, будто в темный плащ, и недовольно шипела, косясь на сверкающий след на палубе.

– Это опасные существа. Они приходят вместе с туманом, ураганом или лунным сиянием. Сами они вышли из мира мертвых и их цель увести за собой живых. Но та, которая была на нашем корабле, еще опаснее их. Она какая-то неестественная, будто ее создали искусственно. Даже магия порой бывает не типичной.

– Уже не важно! – отмахнулась Патриция.

– Так ты перестала верить, что мертвенная фея твоя сестра?

– Туманная фея, а не мертвенная. Ее занес на наш корабль туман.

– Скорее магия.

– Ты считаешь, что какая-то фея из опалского склепа могла принять облик моей мертвой сестры?

– Я не об этом! – Нетопырина поморщилась. – Мертвое тело точно принадлежит какой-то опалской аристократке, вполне вероятно, что твоей сестре, но дух внутри него посторонний.

– То есть в тело Беатриче вселился какой-то злой дух?

– Я не уверена, – Нетопырина замялась. – Тут что-то новенькое, с такой магией я не знакома.

– Если здесь и присутствует магия, то лишь на четверть. Сознание и речь Беатриче остались такими, как были при жизни. Только ее прежняя честность сменилась хитростью.

– Ну, такое случается с людьми и без магии. У некоторых людей характер может испортиться с возрастом или под давлением обстоятельств, – с апломбом философа заявила Нетопырина. – Люди – слабые существа.

– Беатриче предательница! – Патриция до сих пор не могла это переварить.

– Она могла попасть под влияние мага и сама не понимает, что творит, – утешила Патрицию подлетевшая Зелигена. – Видала я стражей усыпальниц и кладбищенский фей! Обычно ими руководит дракон, то есть император магии.

Зелигена путалась в показаниях и невероятно смущалась, что язык у нее заплетается. Вероятно, и она слишком сильно устала против бессмысленного сражения с неуязвимыми воинами.

– Тебе еще повезло, капитан. Могильная фея могла тебя убить всего лишь поцелуем в лоб, – запоздало припомнила Неторыпина. – Если б она чмокнула тебя в щечку, то твое тело начало бы сереть и разлагаться, появились бы черные пятна.

– Обычно могильные феи используют поцелуи, как оружие уничтожения, – кивнула Зелигена. – Девушек, забредших на погост ночью, они целую в щечку, а парней в губы, и наутро люди превращаются в гниющие мощи.

– Ты наблюдала за кладбищем, не вылезая из болота? – удивилась Патриция.

– Я не постоянно сидела в болоте. Болото – мой дом, но из дома иногда выходят погулять. К тому же знала я одно кладбище, которое потом стало болотом.

– А я видела фей, которые и девушек целуют прямо в губы, – усмехнулась Нетопырина. – В губы можно запустить могильного червя, которые выест мозги. Этому приему научила всех могильная фея по имени Амнезия.

– А название болезни, связанной с потерей памяти, не от нее пошло? – насторожилась Патриция. Такое ощущение, что она про эту фею уже откуда-то знала. Но откуда?

– Верно от нее, – кивнула Нетопырина.

Патриция подняла саблю, которая в отсутствии битвы, спокойно лежала на палубе, будто и не была волшебной. Зато едва где-то запахнет кровью, как сабля проснется и сама полетит в бой. Удобно иметь волшебное оружие, но еще удобнее иметь своего дракона. На нем всегда можно просто улететь, если некуда деваться от вражеских войск. Дракон ведь еще и огнем пальнуть может. Если б пролетая над «Кровососом», он дохнул вниз, то спалил бы весь корабль в отрытом море.

Может ли магический корабль сгореть от драконьего огня? Патриция об этом как-то не задумывалась, но тема стоила обсуждения.

– Может ли дракон сжечь своим дыханием мертвенную фею? – спросила она у Нетопырины и Зелигены. Обе засомневались с ответом.

– Живую точно может, – ответила Зелигена. – Русалок вот он сжигает даже в воде. Стоит дохнуть огнем на волны, и от них лишь обгорелый скелет остается. А вы хотели бы попросить, чтобы он сжег ночную гостью?

Как его попросишь! Патриция уныло вздохнула. Ее подружки-феи такие мечтательницы!

– Беатриче было всего семнадцать лет, когда она погибла, – припомнила Патриция.

– А сколько лет тебе? – живо заинтересовалась Нетопырина.

– Девятнадцать.

– Всего-то! Мне вот уже давно минуло девятнадцать столетий.

– Такой старой ты не выглядишь!

– Феи не стареют! Ты разве не знала?

– Знала, конечно, но при близком знакомстве всё равно этому изумляешься.

Нетопырина выглядела, как девушка лет восемнадцати, если не считать крылья, перепонки и широкие уши летучей мыши.

– А сколько веков тебе? – ради вежливости спросила Патриция у Зелигены.

Болотная фея смутилась, поняв, что крупный возраст среди людей не приветствуется.

– Ну, мне уже пару тысячелетий минуло, – Зелигена наматывала на палец зеленую прядь своих волос и смущенно опускала глаза. Ресницы и брови у болотной феи тоже были зелеными. Как красиво! Но почему-то людей такая красота пугает. Вот Патриция успела привыкнуть к прелестям фей, проведя с ними время на одном пиратском корабле.

Раньше ее компанией была лишь сестра и другие придворные дамы. Вначале они играли в фанты, жмурки и салочки в королевском саду, а потом в Опале завелись феи, и игры стали кровавыми.

Воспоминания напрашивались сами собой. Мертвая Беатриче лежит в саду, а от ее тела тянется нить клубка магии и тайн. Феи наматывают клубок из окровавленных цветов. Они смеются и танцуют в воздухе вокруг трупа Беатриче.

– Такая юная, такая неразумная, – напевают они. – Она такая милая! Ее судьба за могилами.

Смех фей раздражал. Патриция с трудом вырвалась из плена воспоминаний и пошла в свою каюту. Ночной визит Беатриче стал полной неожиданностью, но не думать же о нем целый день. Не хватает еще, чтобы мертвый брат пришел к ней вслед за Беатриче. Патриция представила Кассиана, который проскользнет сквозь дверь каюты, держа в руках собственную отсеченную голову. Умеют ли мертвые головы говорить? Что если голова заговорит в его руках? Вот это будет кошмар. Беатриче еще терпима. Надо признать, что после смерти она стала даже красивее, чем была при жизни. Хотя куда уж красивей! Патриция всегда восхищалась сестрой. Любопытно, почему королю Опала так хочется вернуть Патрицию, если у него уже есть Беатриче. И что значит – он тебя любит? Такая любовь хуже ненависти.

Патриция затачивала саблю.

– Если б ты умела летать, то я послала бы тебя в сердце короля Опала! – Патриция слышала об эльфийских мечах, которые можно отправить в полет, и они угодят прямо в сердце твоего врага, даже если он живет за океаном. Где бы такой меч взять? Правда, если меч не справится с врагом, то прилетит назад и убьет того, кто его послал. Такой сильный маг, как король Опала, мог бы отправить назад эльфийские мечи.

– Лучше пошли в его сердце стрелу амура, – посоветовал женский голос. Какая-то русалка заглянула в иллюминатор. В ее зеленых волосах блестела корона с жемчужными подвесками. Похоже, это царевна моря.

– Доброе утро! – Патриции пришло в голову лишь банальное приветствие.

– Оно не доброе! Дракон пролетал над морем! Он мог нам навредить, – пожаловалась русалка. Как будто Патриция могла что-то предпринять против дракона!

– Он не злой.

– Смотря по отношению к кому. Ты с ним о чем-то договорилась?

– Ни о чем! – честно призналась Патриция.

– Жаль! У него бы выбить какие-то привилегии, – русалка вздохнула.

– У дракона или у короля Опала?

– Ты могла бы обольстить и короля Опала, но он никогда не будет с тобой честен и может попытаться заколдовать.

– А золотой дракон?

– Тут уж ты сама решишь. Дракона ты знаешь лучше, чем я.

Патриция его совсем не знала, но деловито кивнула. Лучше не терять уважения русалки.

– Как тебя зовут? – спросила она у морской девы.

– А ты не помнишь? Я – Мирида, покровительница островных королевств.

– Нет, не помню.

– Видимо, у тебя сегодня плохой день, вот и на память нашло затмение.

Русалка обиделась и взмахнула хвостом, украшенным актиниями. Через миг ее уже и видно не было, зато всплеск за окном раздался.

– Почему русалка так обиделась, что я ее не вспомнила? – Патриция расстроилась. С русалками ей хотелось дружить. Разве можно плавать по морям, не заручившись поддержкой русалок и прочих морских духов? Правда, сейчас не лишнее еще заручиться поддержкой корабля-дракона. Если он не сменит курс при следующей встрече, то пиратам не выжить. Они сгорят, как ведьмы на костре! Как тяжело нынче пиратствовать!

Говорили, в древние времена всем пиратам и мореплавателям приходилось платить дань морскому царю, а иначе он затопит судно. А теперь нужно договариваться с драконами! Если б дракон еще был живым, а он – корабль! Может ли корабль быть одушевленным существом или им кто-то управляет?