Корабль-дракон. Империя дракона

Заложница-фея

Хуже трофея, чем фея и придумать было нельзя. Она пела, призывая чары. Пришлось заткнуть ей рот кляпом. Нетопырина сплела клетку из серых чар. Они прочнее железных прутов.

Патриция знала, что фея – агент короля Опала и может связаться с ним на расстоянии, но Нетопырина ее блокирует. Как полезно иметь свою фею – летучею мышь!

А вот плененная фея, напротив, доставляла массу неудобств. Рядом с ней всё дрожало и звенело, предметы сами летали в воздухе.

– Прекрати! Ты всё равно не освободишься, – прикрикнула на пленницу Патриция.

Фея тут же одарила ее такой зловещей улыбкой, от которой кровь застыла в жилах. Забытый кем-то кинжал сам взлетел в воздух и набросился на Патрицию, как стальная птица.

Пока Патриция отбивалась, фея успела призвать шторм. Корабль качало из стороны в сторону.

Проказам плененной феи не было конца. То острые предметы сами начинали нападать, то канаты закручивались в петли и пытались удавить всю команду, а компасы, карты, и подзорные трубы водили в воздухе настоящую пляску. Так продолжалось до тех пор, как Зелигена и Нетопырина не сговорились и не начали блокировать фею вместе.

Вот тут-то плененная красавица ощутила сильную головную боль. Ее радужные глаза помутились. Большие пятнистые крылья, делавшие ее похожими на бабочку, обвисли.

– Отнесите ее в трюм вместе с клеткой и заприте там, – велела Нетопырина.

Патриция проигнорировала то, что функции капитана приняла на себя помощница. Чтобы спастись от выходок феи можно ненадолго передать право командования судном хоть черту.

– Может лучше выбросить ее за борт? – нерешительно спросила Патриция.

– Чтобы она устроила мятеж в Подводном царстве? Это будет недипломатично. Русалки нам припомнят такое зло.

– Подарить кому-то плененную фею это зло?

– Смотря какую фею, – Нетопырина внимательно наблюдала, как гоблины доставляют пленницу в трюм. – Фея – ценная заложница, если ты хочешь шантажировать короля Опала.

– Из-за потери одной феи он не сильно разозлится. У него таких фей десятки.

– А он не нарушает права волшебного императора? – встряла Зелигена. – Вроде бы феями имеет право командовать только властелин Волшебной империи.

– Я о таком и не слышала, – призналась Патриция.

И Зелигена, и Нетопырина как-то странно посмотрели на нее.

– Ну, я в любом случае не решусь обратиться к нему с доносом, – пробурчала Зелигена, – у болотных фей с ним плохие отношения. В последние столетия он сильно озлобился. По секрету, его бросила жена. Жены вечно его бросают.

– У него их было много?

– Как сказать? – Зелигена нервно захлопала зелеными ресницами.

– А король Опала свою жену убил сам – принес ее в жертву во время колдовского ритуала. Я это видела, поэтому отказалась стать его следующей женой. Я уже знаю, что он делает со своими женами…

Ой! Патриция осеклась, поняв, что проговорилась. Она дала клятву нескольких черным феям-вампирам, сторожившим королевский склеп, что никому не расскажет о скелете королевы Эсперанцы, который иногда двигается в нише. На скелете королевское платье и драгоценности. Под черепом скелета всё еще теплится интеллект.

Теперь могильные феи ее накажут, отняв жизнь. Они способны отбирать жизни на расстоянии. Патриция ждала минуту, две, три… Ее горло не сдавило, дыхание не оборвалось, сердце не перестало биться. Неужели могильные феи над ней не властны? Может, дело в магическом корабле? Феи из склепа не могут повлиять на того, кто находится в вакууме чужеродной магии?

– Фея ценная заложница, – повторила Нетопырина. – Если тебе удастся перетянуть ее на свою сторону, то она откроет тебе слабые места твоего врага.

– Перетянуть этих созданий на свою сторону невозможно!

– Но король Опала их как-то перетянул. До него они служили другому правителю.

Патриция об этом и не догадывалась, хоть сами придворные феи иногда и делали намеки. Феи при дворе Опала всегда говорили загадками. Они окружали придворных, паря у них над головой и мучили жуткими разговорами. От фей в Опале было никуда не деться, ведь их там становилось больше, чем людей.

Патриция даже подумала, а не бросить ли планы мести. Вид феи из Опала был ей настолько неприятен, что об Опале захотелось просто забыть.

– Через пару часов магия корабля обезвредит заложницу, и ты сможешь спуститься в трюм, чтобы ее допросить, – посоветовала Нетопырина.

Патриция постаралась оттянуть неприятную встречу с феей на три – четыре часа. Ей очень не хотелось общаться с крылатой врединой. Феи ведь умеют гипнотизировать. Стоит глянуть ей в глаза, и ты пропал. Если б команда на корабле не состояла из волшебных существ, то фея давным-давно охмурила бы всех и приняла бы на себя командования экипажем из лунатиков, подвластных ее воле.

– Уже пора! – подгоняла Нетопырина. Ей и часы были не нужны, чтобы определять время. Едва приближалась ночь, она ощущала прилив сил, а днем слабела. Очевидно, в ее мышиной природе был заложен собственный часовой механизм.

– Давай, еще подождем. Пусть она успокоится, – Патриция мерила шагами палубу и игралась с саблей. Махать саблей это привычное и простое дело, а вот общение с феями из Опала это сложная политика. От политики у Патриции болела голова. Вступать в переговоры она не умеет. Последний раз, когда за ужином, с ней вел брачные переговоры король Опала, дело обернулось резней и трагедией. Теперь Патриции было стыдно даже вспоминать, как она удирала от родных берегов на утлой лодчонке, которой правил какой-то гном.

– Как жаль, что нельзя прожить одной лишь физической силой, нужны еще магия и политика. Иначе бы искусства фехтования мне хватило… – Патриция не нашла поддержки со стороны двух фей. Магию они уважали больше, чем боевое искусство.

Ладно, черт с ними. У фей свой менталитет. Пора допрашивать заложницу. В трюм вместе с Патрицией спустились Зелигена, Нетопырина и несколько гоблинов.

Вместо фонаря у входа в трюм стоял насест со спящей жар-птицей. Зелигена где-то нашла и настоящий стеклянный фонарь, внутри которого вместо свечи метался светлячок.

– Нужно попросить жар-птицу не подлетать близко к бочонкам с огненным вином, иначе весь корабль взорвется, – додумалась Патриция.

– Не взорвется, зато жар-птица напьется до пьяна, – возразила более опытная Зелигена.

Ну если так…

– Куда я попала! – Патриция смотрела на фею в клетке, которая уже сумела выплюнуть кляп. Веревки, которыми связали ее запястья и лодыжки, феи поджигала с помощью заклинания. Она бубнила себе под нос бессвязные слова, и веревки загорались. При этом огонь не обжигал кожу самой феи.

– О, пришли! – фея ехидно засмеялась, и острые штыри из стен метнулись на Патрицию. Увернуться удалось лишь с трудом. Затем в пляс пустились бочки. Они десятками поднялись в воздух и начали кружить хороводом.

В них же огненное вино! Если оно прольется, всем конец.

– Прекрати! – потребовала Патриция.

– А что ты можешь сделать? – осклабилась фея. – Свои полномочия нашей правительницы ты давно утратила.

– Я ею и не была. Если помнишь, король Опала не успел сделать меня своей очередной королевой.

– Я этого не видела, – нагло заявила плененная фея. Она попыталась разломать прутья клетки и не смогла. Серые прутья из чар выглядели хрупкими, а оказались прочными.

Патриция присмотрелась к лицу феи, покрытому легкой паутинкой из блесток. Из-за них фея казалась звездной, лишь ее радужные глаза выдавали, что она из касты ночниц.

Действительно это фея не присутствовала на ужине, где Патриция погнушалась принять от короля в дар черный перстень, от которого все носительницы заболевали черной чумой.

У феи-заложницы было типичное сердцевидное личико.

– Ты Риабелла? Флотель? Алиссандра? – Патриция не могла ее узнать, но она знала по именам далеко не всех придворных фей.

– Алеандра, – поправила фея, и снова хищно улыбнулась. Зубы под изящным ртом были острыми, как иголочки. Такое впечатление, что у нее рот иголками набит. Не позавидуешь тому, кого она укусит.

Нетопырина давала знаки, что пора начинать допрос, иначе пленница наберется сил. Пока фея отвлекалась на переговоры, летающие бочонки с вином, потихоньку опускались назад. Сразу на все дела концентрации у феи не хватало. Видно, она измоталась, пока пыталась вырваться из плена.

– Куда и зачем направлялся флот? – принялась допрашивать ее Патриция.

– Тебе-то зачем знать? – насторожилась Алеандра.

– Любопытно.

– Его послали не за тобой, – фея так усмехнулась, будто ее слова заведомая ложь.

– А за кем же тогда?

– Вдруг флот плыл с добрыми намерениями.

– Вооружившись до зубов?

– Ну, в наши времена безопасность не лишнее, – фея приуныла. – Идет война. Повсюду. Только люди об этом не знают. Император и императрица Волшебной Империи делят власть. Кто кого?

– А король Опала тут при чем?

– Еще спроси при чем тут феи?

– Не дразни меня! – Патриция для острастки замахнулась саблей.

Фея лишь нагло расхохоталась. От ее хохота пол трюма затрясся, а стекло в фонаре лопнуло. Светлячок вырвался и улетел.

– Какой-то странный у тебя наряд, – Алеандра окинула Патрицию неприязненным взглядом, – будто ты цыганкой или попрошайкой стала.

– Не цыганкой, а капитаном пиратов.

– Что за дама унизится до мужской профессии?

Патриция под взглядом феи ощутила себя облитой грязью. Феи такие интриганки! От одного их слова любая слава обратится в позор.

– Мне это подходит, – обрезала ее Патриция.

– Могла ведь стать королевой.

– На ночь ритуала, а наутро уже скелетом в короне.

– Зато саблей бы махать не пришлось. Стояла бы себе в нише, как украшение дворца. Могильные феи тебе бы служили. Кажется, они узнали тебя, раз дали тебе уйти. Я тоже тебе узнаю.

Фея алчно улыбнулась, будто повстречала давнюю соперницу, которую вот-вот разорвет на части.

– А дракон прилетит за тобой!

И она туда же!

– Хватит меня стращать, – Патриция не понимала, что она сделала дракону. Может, украла какую-то магическую вещь, которую дракон оставил без присмотра на побережье или в горах. Гуляя по берегу Опала. Патриция видела странные знаки, выжженные на песке. Их точно оставило дыхание дракона. Может, не стоило трогать обгоревший песок. Она могла нарушить какое-то драконье заклинание, зачерпнув горсть этого песка.

Патриция помнила, какие странные звуки тогда раздались на побережье. Если б только можно было извиниться перед драконом за то, что она тогда вторглась в его магию.

– Он тебя чует в любом обличье, – ликовала фея. – От него не спрячешься. Маски не помогут.

Наверное, под любым обличьем фея имела в виду разбойничью одежду. Патриция стряхнула пыль с лацканов нарядного камзола, который гоблины сняли с трупа капитана вражеского судна и преподнесли ей.

– От фей одни проблемы! – буркнула Патриция.

Наверное, она оскорбила Зелигену и Нетопырину, потому что они нервно зашипели. Нужно быть осмотрительней в высказываниях, когда кругом одна нечисть.

– А может он приплывет, а не прилетит, – решила Патриция передразнить злую фею. – Я видела корабль-дракона.

– Ты его видела? – Алеандра заинтересовалась. – Где?

– Не скажу.

– Лгунья! Ты его не видела, иначе бы уже сгорела.

– А если мы повстречаемся с ним сейчас, то сгорим.

– Да, – кивнула фея в клетке.

– Все? Даже ты?

– Угу. От него не улетишь. Всё море вспыхнет. Волны взметнутся до небес, сжигая всех, кто попытается улететь.

– Он живой дракон или он – корабль?

– И то, и другое.

– Как это? Я не видела, чтобы он летал. Его дно всегда касается воды, а вода под ним загорается.

– Он либо сожжет все моря, либо найдет ту, которая от него спряталась. Вероятно, он считает, что она в Подводном царстве, поэтому губит воду. Раньше огненные водопады существовали лишь в Тиории, а с появлением корабля-дракона целые моря становятся огненными.

– Я и сама это видела.

– Пока только видела, а потом сгоришь, – фея нагло захихикала. – Поделом тебе будет.

Наверное, сама она намеревалась как-то освободиться и улететь.

– Следите за ней получше! – велела Патриция гоблинам.

У самой у нее вдруг помутилось в голове. Не нужно было смотреть в гипнотизирующие глаза феи. Выходя из трюма на свежий воздух, Патриция шаталась. Сейчас она бухнется в обморок, как кисейная барышня. А она капитан пиратов. Это позор, что она пошатывается на ходу, как пьяная. До чего только не доведет общение с наглой феей.

На горизонте не было никакого пылающего корабля, но в сознание вдруг возникла четкая картинка: силуэт стройного аристократа выходит из огня и ступает по воде, оставляя огненные следы. Это юноша. Он был бы очень красив, если б целиком не состоял из пламени. Он тянется к ней и хочет что-то ей сказать, и картинка бледнеет.

Патриция очнулась от грез. На локте остался ожог, будто кто-то действительно только что прикоснулся к ней огнем.