— Симона! — ахнула я. — А мы думали...
— А вы думали, я мертва? — Симона ухмыльнулась. — Конечно, вам ведь всем хотелось, чтобы я умерла, а?
— Ты что? Да мне...
— Нет, я не могла позволить себе умереть, Лиззи! Мне слишком много надо было сделать.
Я пятилась все быстрее. А она все наступала.
— Я сама инсценировала свое исчезновение, — сказала Симона. Ее глаза блестели, рот перекосило от злобы. — Я разыграла все от начала до конца. Я знала, моим родителям будет наплевать, если я исчезну. И знаешь, почему? Потому что всем на меня наплевать. Всем!
— Симона, зачем ты так... — робко начала я.
— Заткнись! — заорала она, оборвав меня. И потрясла окровавленным ножом, угрожая мне. — Мои родители никогда обо мне не заботились. Их волновал только гольф и «мартини». И Джастин тоже не любил меня. Он меня просто использовал. Никто не любил меня. Никто!
Я продолжала пятиться.
— Не понимаю, — пыталась остановить ее я, — зачем убивать подруг? Да, мы все претендуем на звание королевы. Но совсем не похоже, чтобы ты когда-нибудь по-настоящему хотела...
Презрительно фыркнув, Симона сдернула с головы бейсболку и театральным жестом откинула назад свои длинные темные волосы.
— При чем здесь звание королевы? — язвительно парировала она. — Да мне на него плевать, глупые вы курицы! Я убивала тех, кто предал, кто встречался с Джастином за моей спиной...
— Но, Симона...
— Брось, Лиззи, — сказала она. — Не пудри мне мозги.
Пятясь назад, я прошла уже почти всю сцену. Еще шаг — и я окажусь в левой кулисе. В темноте. Но у меня не было выбора. А Симона была неумолима.
— Да, я так хотела, чтобы Джастин любил меня! — продолжала она, снова резким движением отбросив волосы назад. — Когда у меня ничего не получилось, я решила отомстить ему: убить всех его подружек. Пусть испытывает ту же боль, что и я. Думаю, он уже понял, в чем дело. Во всяком случае, я надеюсь. — Симона захохотала. — В бейсболке Джастина я похожа на парня, а? В кинотеатре ты прошла совсем рядом и не узнала меня.
— Но где ты пряталась? — спросила я, пытаясь отвлечь ее разговорами.
— На небесах, — холодно отрезала Симона, выкинув вперед руку с окровавленным ножом.
— Я серьезно спрашиваю!
— И я серьезно, — ухмыльнулась она. — В твоей подсобке! Правда, там тесновато. Еду крала в столовке. Да это уже и неважно, я скоро сматываюсь. Я сделала уже почти все, что хотела. Осталось придумать некую историю с похищением, затребовать выкуп и вернуться домой. Ты же знаешь, Лиззи, какая я гениальная актриса. Мне же все поверят.
Она медленно приближалась ко мне.
— А что тебе надо от меня? — впрямую спросила я. — Я ведь никогда не встречалась с Джастином!
Симона рассмеялась.
— Ври больше! Просто удивительно, как вы все врете, когда вас припирают к стенке. — Ее лицо вновь перекосила злоба. — Ты что, думаешь, я не слышала?! — выпалила она. — Не слышала, как он приглашал тебя на выпускной?
— Он-то приглашал, — сказала я, запинаясь. — Да я-то отказалась!
— Неужели? И ты думаешь, я поверю тебе хоть на секунду? Нет, Лиззи, извини, пришел твой черед. За все надо платить. Я думала, ты мне подруга, а ты такая же, как все. Тебе тоже было на меня наплевать!
Я мучительно пыталась влезть в ее шкуру по методу мистера Мида.
Может, она думает, что у нее уже нет обратной дороги?
— Симона, — сделала я еще одну попытку, — тебя поймают, тебя посадят в тюрьму. Надолго посадят! Неужели ты не понимаешь? Оста^ новись, прежде чем брать еще один грех на душу! Прежде чем ты навредишь себе еще больше!
Симона занесла надо мной нож.
— Меня никто не поймает, — торжественно сказала она. — Потому что единственный человек, который знает мой секрет, сейчас умрет!..
Она сделала еще один шаг вперед. Я — один шаг назад. И... уперлась спиной в цементную стену. Дальше отступать было некуда. И спрятаться было негде.
И тут я нащупала веревки.
Под моей левой рукой оказались крепежные веревки для спуска декораций.
Опустить одну из них — и вниз полетит мешок с песком. Но какую?
Какую?
У меня был только один шанс. С отчаянием смертника я закрыла глаза и изо всех сил дернула за одну веревку из двух.