Королевства Глубин

МЕСТО, ГДЕ СТРАЖА ХРАПИТ НА ПОСТАХ Эд Гринвуд

Челюсти плотно стиснуты, мышцы передних плавников напряженно пульсируют, говоря о раздражении или неодобрении. Этим сахуагинам приказы и суждения Яховаса явно не кажутся приемлемыми. Упрямые идиоты.

Сардинах убрал щупальца с алебард и гарпунов, которые он обвил как бы между прочим в тот момент, когда прибыли морские дьяволы, и подтянул их поближе к навигационной карте на столе. Он сделал это не спеша, чтобы показать рыбоголовым, как мало он их боится, и постучал печатью лорда по карте земель Минтарна – печатью лорда сахуагинов Рракулнара – напомнив о том, что их хозяева как минимум уважали власть «какого-то кальмара».

- Приказы, выданные мне лично Яховасом, - начал он мягко, но выделяя каждое слово, - предельно ясны: осадить Минтарн, не позволяя никому войти, и, что важнее, выйти из порта. Захват острова, конечно, был бы выдающимся деянием – лично я нахожу его даже соблазнительным – но оно не может быть нашей главной целью. Прежде всего прочего мы должны не дать кораблям покинуть Минтарн и отправиться за помощью в Глубоководье, Врата Балдура и другие прибрежные города.

- И это лучшшше всссего сссделать, - прошипел самый крупный и уродливый из сахуагинов, имитируя придуманный акцент Краундипа, известного – даже немного мифического – города-колыбели сахуагинов Побережья Мечей, - захватив весь остров. – Он говорил так, будто объясняет общеизвестный факт обычному ребёнку, а не вышестоящему офицеру.

Мимолётом, хотя и не в первый раз, Сардинах задумался, не получает ли Яховас какое-то личное, извращённое удовольствие, ставя ненавидящих друг друга обитателей моря одного над другим. Возможно, целью было снижение вероятности предательства, но такая тактика уж точно способствовала возникновению очень напряжённых моментов.

Тако лениво скользнул щупальцем по карте, давая рыбоголовым понять, что даже теперь, когда они начали двигаться от противоположного конца стола ближе к нему, поглаживая копья и кинжалы, он боялся их не больше, чем раньше.

- Мы подробно обсудим это, когда позволят обстоятельства, - сказал он им. – Приближается Млаверлат.

Затонувший корабль, служивший Сардинаху штабом, лежал под углом на рифе, который нарос сверху, поглотил и теперь сдерживал остатки воедино. Большей части дна среди них не было, что давало течениям доступ к внутренностям судна и открывало панорамный вид на синюю бездну, через которую и плыл сейчас Млаверлат.

Млав был импульсивен и амбициозен, в этом больше походя на сахуагинов, чем на своих сородичей, а потому слишком часто попадался в челюсти собственной безрассудной нетерпеливости. Но, в чём отличие от рыбоголовых – его шкура всё ещё носила пёстрые пятна молодости. А эти следовали излишне прямолинейно вот уже много лет, и это было проблемой, с которой ему придётся бороться.

Да он прямо сейчас с ней борется, акулу за жабры!

Как и все тако, Сардинах мог жить на берегу или под поверхностью волн, хотя и предпочитал более тёплые воды, чем местные. Он знал, чем ценен Минтарн. Сухопутные считали этот остров стратегически важным для торговых путей Побережья Мечей – предлагающим превосходную естественную гавань и неподвластным законам, налогам и указам прибрежных королевств. А ещё Сардинах знал, что ненавидит этих двоих офицеров больше чем всех остальных рыбоголовых, и что он должен стремиться уничтожить их раньше, чем им удастся сделать то же самое с ним. К сожалению, они распоряжались сильным и дееспособным ударным отрядом, превосходившим все остальные отряды Даунфоума в количестве по меньшей мере шесть к одному, или даже больше. Момент придётся подбирать невероятно осторожно.

К счастью, понятие «невероятно осторожно» многие принимали близко к сердцу, а вот никто из сахуагинов по-настоящему не понимал. Если бы только получилось научить Млава использовать хотя бы толику, прежде чем станет слишком поздно.

- Восссможно, теперь мы можем отчитатьссссся, - сказал сахуагин Нарардиир, тоном, ясно дававшим понять, что он на это разрешения не ждёт, да и не спрашивает.

Сардинах старательно не смотрел на силуэт приближающегося Млаверлата, холодно, почти незаинтересованно бросив:

- Так почему не отчитываетесь?

Оба сахуагина зашипели, показывая своё недовольство, но, поскольку тако даже не посмотрел на них и вообще никак не отреагировал, им пришлось продолжать. Их чёрные глаза следили, неотрывно следили. Бесполезные буркала. Он повернулся к ним спиной – рыбоголовые не страшили старого, морщинистого тако.

- От нашшших шшшпионов на побережье есссть новосссти как плохие, так и хорошшшие, - быстро начал Нарардиир. – Дракон Хундаррх, «Красная Ярость Минтарна» не так давно погрузился в свой Долгий Ссссон в своей пещере. При вторжении он не помешает.

- Хорошие новости, - легко согласился Сардинах, пройдя мимо выставленных снаружи часовых – которые взглянули на него, но не окликнули – и теперь не отрывал взгляд от Млаверлата. – А плохие?

На этот раз заговорил другой сахуагин и – хвала богу морских отбросов – был прямолинеен:

- Недавние нападения пиратов-работорговцев вынудили Тарнхила Эмбуирхана, человека, называющего себя Тираном Минтарна и являющегося правителем этого куска суши, пригласить группу наёмников на службу, в качестве портового гарнизона. Хорошо тренированных. Называют себя «Отряд Чёрного Баклера». Бытует мнение, и мы склонны ему верить, что они не будут медлить с пробуждением дракона, если решат, что их враги в шаге от победы.

- Большшше докладывать особо не о чём, - добавил Нарардиир, - но…

- И это хорошо, - мягко перебил Сардинах, - потому что Млаверлат уже здесь.

Пока он договаривал, молодой тако выбросил щупальца во всех направлениях, пытаясь затормозить и прервать своё стремительное движение, и вплыл в офис Сардинаха; конечности трепетали, вода потоками вырывалась из-под них, унося остатки достоинства.

Как и подобает не лучшему подчиненному, Млаверлат пролетел между зашипевшими сахуагинами и столом Сардинаха и врезался в в дальнюю стену комнаты с глухим шлепком. Старая, но укреплённая кораллами переборка даже не шевельнулась.

- Слава Сардинаху, мастеру всех наших странствий, - торопливо пробулькал Млаверлат, из-за спешки и нервности выпуская множество пузырьков. – Оный приветствует тебя, и в то же время нижайше просит прощения за опоздание. Оный разработал хитрый план, как и обещал, и явился изложить перед мастером.

Он бросил взгляд на двух сахуагинов и, нервничая, слегка потемнел. Багровый цвет стал намного насыщеннее, когда рыбоголовые насмешливо прошипели «Хитрый план! Хитрый план!» и подались вперёд, чересчур активно загребая перепончатыми когтистыми лапами.

- Мои офицеры, похоже, в предвкушении, - сухо объяснил Сардинах, игнорируя взгляды морских дьяволов. – Не обращай внимания и говори свободно. Не заставляй меня ждать.

Млаврелат выдохнул, породив струю пузырей, обхватил ближайшую мачту – скорее для уверенности, которую она придавала, чем для опоры или чего-то ещё – и сказал:

- План оного должен помочь уничтожить и морской народ, живущий в гавани, и этот новый гарнизон человеческих наёмников.

Сахуагины возмущённо зашипели, поняв, что их «новости», очевидно, для всего остального Даунфоума были не такими уж и свежими, и Сардинах тщательно следил за тем, чтобы пощёлкивание клювом, выдававшее его довольство, осталось незамеченным его подчинённым. Тон Млаверлата больше бы подходил фразе: «Оный придумал план, который, как оный надеется, позволит оному вновь вернуть расположение Сардинаха».

- Прошу простить оного за повторение общеизвестных фактов, - запинаясь, продолжал молодой тако. – Это вовсе не оскорбление, а всего лишь основа схемы. Итак, уже несколько лет морской народ Минтарна боготворит и жадно поглощает устрицы из Сияющего Моря, что недалеко от восточного Калимшана и Граничных Королевств, там, где воды подогреваются рекой, идущей от Озера Пара. Сулдольфане – жители города, больше остальных поставляющего этих устриц, которые почему-то называются «мабаданн», «лимонные», – их любят, как и морской народ Минтарна.

Оба сахуагина одновременно обнажили клыки, раскрыв рты в широченном зевке, предназначенном показать, как им скучно. Сардинах не придал этому значения, но Млаверлат, явно смутившись, продолжал, запинаясь ещё больше:

- Н-на приветственных дружеских пирах в честь нового г-гарнизона, которому они, в конце концов, должны доверять, морской народ угощал людей этими устрицами.

В торопливом возбуждении молодой тако отпустил свой якорь и беспокойно пересёк каюту, волоча щупальца по скошенной палубе, а затем обратно.

- Людям моллюски так понравились, что теперь наполненные водой бочки с живыми мабаданнскими устрицами – самый долгожданный товар в Минтарне. Сухопутные даже организовали несколько тайных доставок, чтобы получить ещё больше.

Сахуагины подплыли поближе, склонив головы, чтобы слышать лучше – явный признак заинтересованности.

- В прибрежных пещерах около Сулдольфора живёт маленти, Джирулга Рлурун, за которой имеется должок. Уже долгие годы она практикует магию, погружающую живые существа в особый сон, стазис – и они перестают дышать и видеть, будто умерли – на некоторое время, пока не выполнятся условия пробуждения.

Щупальца тако теперь едва ли не плясали от предвкушения.

- Если удастся уговорить её наложить заклинание на сотню-другую вооружённых булливагов, - завершил Млаверлат, повысив голос, - из тех, что живут недалеко, или у берегов Граничных Королевств, к югу от Ялласха – и заставить их проснуться, когда бочки вскроют, то они смогут стать следующей поставкой устриц, проведённой мимо морского народа и доставленной прямо на кухни Минтарна!

Тако редко радуются вслух, но сейчас бурный поток пузырей означал оглушительный смех Сардинаха. Он заглушил даже удовлетворённое уханье сахуагинов, и из-за него командир Даунфоума едва смог показать своему красному и дрожащему подчинённому своё одобрение.

- Займись этим, Повелитель Устриц! – проревел Сардинах, неожиданным движением щупалец разорвав на куски пропитанную водой скамью. – Иди и возвращайся с победой!

- Вот уж точно, - пробормотал Брэндор, когда оба Чёрных Баклера, самых высоких и мускулистых из всего отряда, убрались с дороги, делая пассы руками, будто творя заклинания и крича, будто от смертельного ужаса, а затем закатили глаза и заухмылялись, - «Место, Где Стража Храпит На Постах».

Он игнорировал и их хохот, и постоянные удары рукояток кинжалов, колотящихся о его тощие плечи – унизительное напоминание о том, что ему, тоже Чёрному Баклеру, совсем недавно более опытный воин прилюдно объяснил, что он должен быть готов сражаться руками и клинками, если его заклинания окажутся слишком жалкими. Теперь ученик плёлся по скользким ступеням вниз, на кухню… где его ждало очередное наказание.

Брэндор вечно подвергался наказаниям. С момента прибытия Баклеров на обдуваемый морским ветром Минтарн, список его дневных поручений и обязанностей достиг длины, даже для самого молодого задохлика, когда-либо носившего знак Чёрных Баклеров, весьма впечатляющей.

То, что он был единственным учеником опытного, но стареющего Драскина, главного волшебника Отряда, делу тоже не помогало. Наоборот, двое других магов группы считали «мелкого дурачка Брэндора» будущим соперником, которого нужно высмеивать и унижать при любой возможности. Большинство могучих бойцов Баклеров также считали его жалким подобием мужчины, мишенью для насмешек – до тех пор, пока он не сбежит куда-нибудь в море, избавив от своего присутствия и своих шуточек.

О да, его шуточки – единственный источник веселья, единственное оружие. Уже давно он приобрёл привычку отвечать на издёвки быстрым языком и ловкими пальцами. Все, кто доставал Дурачка Брэндора, платили цену, даже если были влиятельными – к вящей радости и громкому хохоту их коллег.

Остров Минтарн был маленьким и почти лишённым растительности; население с подозрением относилось к вооружённым чужакам и тщательно охраняло свои секреты, не шибко приветствуя особо любопытных – и ещё меньше того, кто носил и знак Чёрных Баклеров, и мантию мага. Всеобъемлющая скука стала причиной того, что Брэндор назвал остров «Местом, Где Стража Храпит На Постах», что не добавило ему любви среди собственных солдат Тирана Минтарна.

Это случилось ровно тогда, когда скуку парня навсегда развеял вид темноглазой, темнобровой Шалары, чьи волосы оттенка самого солнца целовали изящные плечики, обрываясь посреди красивой спины. При мысли о ней Брэндор начал спускаться быстрее. Она часто приходила поболтать с Хальгером; она могла быть там прямо сейчас.

Дочь Тирана порхала по укреплениям и лестницам Минтарна словно несмелая тень, способная двигаться сама по себе. Говорили, что она – точная копия своей почившей матери, никогда не любившей грубую силу и бахвальство, но уважавшей острый ум. Именно поэтому она проделала долгий путь из Сулдольфора на скудный на чудеса, одинокий остров, несмотря на царивший здесь промозглый холод, в итоге и забравший её жизнь.

Говорили так же, что Тиран обожал свою дочь – но Брэндор её почти боготворил. Он часами бродил по бастионам на пронизывающем до костей ветру, лишь бы увидеть девушку хотя бы краем глаза, а Хальгер в итоге запретил ему приближаться к кухням – за исключением тех случаев, когда ему приходилось работать там, отбывая наказание – когда парень десять дней слонялся там без дела, не отводя взгляд от Шалары, когда та заглядывала.

Очевидно, она не хотела заходить, когда на неё пялились, чуть ли не обливаясь слюной, и Хальгер так об этом и сказал. И всё же он пошёл бы на что угодно – даже на публичную трёпку от рук самого волосатого, самого мерзкого из бойцов-Баклеров, или на отречение от магии – лишь бы заслужить её улыбку и дружбу.

Вместо этого, он пошёл по единственному пути, на котором его могли хоть как-то заметить. Шуточки.

Брэндон Дурачок провернул ряд с каждый разом всё более невероятных трюков, чтобы впечатлить Шалару Эмбуирхан. Он начал с того, что незаметно прибил к земле сапоги посапывавших на постах стражников, подтвердив точность придуманного им названия; затем перепутал все заказы для гарнизона в торговых лавках.

За этим последовало перемешивание нижнего белья всего офицерского состава, а потом и вовсе подмена его на аналогичную одежду, но принадлежащую высокородным дамам замка Тирана. А затем все щиты, вывешенные на замковых стенах, таинственным образом поменяли своё местоположение; наконец, речь дворцового камергера была остроумно переписана, как раз накануне той ночи, когда сам камергер свалился с болезнью, велев своему заместителю прочитать её – со строгим наказом «не менять ни слова».

В ту же ночь люди снова слышали стенания призрака Минтарна, как раз под окнами побитого домика в доках, в чьих дверях приглашающе улыбались фигуристые красотки, и где Чёрные Баклеры имели обыкновение оставлять свои монеты и неугомонность. Позже кто-то выпустил в порту целый загон мулов и…

Неизбежная расплата обрушивалась на голову Брэндора. Ему доставалось всё - кухонные обязанности, ещё больше кухонных обязанностей, мытьё гор посуды, закатывание целого сонма рыбных консервов и неловкий спуск по длинной, скользкой тропе прочь от замка, в конце которой ждало выбрасывание объедков, мерзкого ведра за мерзким ведром, в пруды, где разводили нотрописов; рыбы, словно руки, высовывались из бурлящей воды и открывали миниатюрные пасти, каждый раз приветствуя кормильца.

И все эти утомляющие поручения выполнялись под неусыпным оком старого повара замка Минтарн, а Хальгер был не тем человеком, кто мог пропустить или стерпеть хотя бы секунду подготовки к розыгрышам и прочим безобразиям. Бывший пират с жирным пузом, с правой рукой, оканчивающейся деревяшкой (которой он обычной придерживал почерневший, побитый котёл), Хальгер, пыхтя, громыхал по своей вотчине – заполненному дымом залу с высокими потолками – каким-то образом поддерживая огонь не меньше чем в трёх очагах разом, а также стабильный поток еды на тарелках с крышками-клош для насыщения обитателей замка, стражи Тирана, Чёрных Баклеров и прочего люда, оказавшегося за гостевым столом правителя.

За эти годы Хальгер также стал наставником и доверенным лицом Шалары, мудрым старым проводником по большому миру. Он знал её тайные мысли и желания, и её рассуждения о мире и людях вокруг неё. Смеющийся взгляд его глаз, падая на молчаливого Брэндора, заставлял того съёживаться и, иногда, хотеть завыть от полнейшей безысходности.

Пройдя под изгибами арок, сконструированных так, чтобы не дать жестоким ветрам задуть пламя кухонных печей, ученик Драскина выдохнул с облегчением. Кто-то подбросил слишком много дров в жерло углового очага. Дым и искры с рёвом поднимались по самой длинной трубе, той, что возвышалась над толстыми стенами сигнальной башни, словно пытаясь достать до небес. Хальгер кричал, мужчины с покрасневшими лицами и каминными щипцами в руках сновали туда-сюда в запачканных сажей фартуках, пока женщины, мрачно склонившись над разнообразными посудинами, ждали, когда буря уляжется. На просторной кухне со множеством балконов правили бал хаос и вихри дыма.

Посреди всего этого безумия его ждала груда картошки, лишённая – хвала богам – компании старого повара-пирата со сложенными на могучей груди руками и спокойным, но бритвенно-острым взглядом, готовым наказать одного всем известного паренька за нерасторопность. Благодарный судьбе Брэндор схватил нож для очистки, оставленный Хальгером на стуле, заметил ведро с такими же ножами, к которому он, предположительно, должен был обращаться, если его орудие затупится, и понял, что обречён.

На угловом очаге варился картофельный суп с луком-пореем, и теперь, несомненно, содержимое котлов сгорело напрочь. Совсем скоро Хальгер, в своих морских ботфортах, придёт сюда, ожидая увидеть гору свежеочищенного картофеля, весом в три раза больше собственного. Если некий, хм, послушный послушник будет усердно, не щадя пальцев, работать, то возможно – возможно – почистит к тому моменту шесть картошин.

Брэндор сглотнул, сел на стул и закрыл глаза. Если изменить заклинание танцующего клинка совсем чуть-чуть, то он сможет двигаться по кривой. Четыре таких… нет, лучше шесть… строчек, и надрезы выстроятся по поверхности одного примерно сферического объекта. Утроить количество дохлых комаров и железной стружки, добавить это утроение к результирующей формуле – и он получит четыре летающих по своей траектории ножа, чистящих за него овощи. Всё что ему останется делать – отойти подальше, вместе со стулом и ведром, и следить, чтобы никто из идиотов не забрёл на поле битвы. В любом случае, всего один щелчок пальцами заставит оружие мгновенно упасть на пол. Во имя Азута, ошибки и быть не может!

Быстро оглянувшись на затихающую суматоху и убедившись, что Хальгер не смотрит, парень глубоко вдохнул и торопливо пробормотал заклинание. Он чуть не потерял палец, когда нож вырвался из руки и полетел к застывшей в ожидании куче картофеля, но чары сработали. О, Мистра, сработали!

Он уже набрал полную грудь воздуха, готовясь победно рассмеяться, когда увидел, что ножи летают слишком быстро, а коричневые, влажные очистки, летевшие во все стороны, стали бледно-белыми. Воздух наполнился мокрой картофельной стружкой! О боги!

Юноша щёлкнул пальцами, но облако лезвий лишь замелькало ещё быстрее. В отчаянии он прочитал результирующую формулу задом-наперёд, и со вздохом облегчения – почти всхлипом – Брэндор увидел, что ножи упали на землю. Звона они при этом не издали – теперь пол почти до колена был усыпан свежей картофельной нарезкой.

Не сводя глаз с этой катастрофы, ученик мага внезапно осознал, что полностью промок – потому что был весь покрыт ошмётками холодной, мокрой картошки, медленно сползавшими по лицу, с пальцев и мимо ушей – и что на кухню опустилась резкая, всепоглощающая тишина.

Он едва ли мог поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с Хальгером, но отступать было некуда. Стряхивая нарезанный картофель с рук, Брэндор неуверенно поднял голову.

И обнаружил себя лицом к лицу с Шаларой Эмбуирхан – в чьих глазах радость быстро менялась на отвращение.

- Эм, какая приятная встреча, Шалара, - промямлил он, и там, где никакой надежды и быть не могло, надежда всё же появилась. Боги, пасть ещё ниже было уже некуда.

- Когда ты уже повзрослеешь и перестанешь тратить свои способности на глупости? – резанули эти сладкие губки, теперь тонкие от гнева. – Шутки это для детишек; взрослые мужчины, глупые настолько, чтобы заниматься розыгрышами, очень быстро становятся мёртвыми.

Нет, он всё-таки ошибся. Вот сейчас пасть ещё ниже было некуда.

Девушка стояла, глядя на него с презрением, казалось, целую вечность, затем развернулась, словно вихрь из красивого платья и длинных рукавов, и ушла прочь из кухни.

Брэндор не смог сделать ничего другого, кроме как покраснеть, словно варёный лобстер и мрачно кивнуть в подтверждение её слов. Он так и стоял с поникшими плечами и покрытый влажными картофельными очистками, когда вся кухня услышала, как с глухим грохотом захлопнулась дверь, ведущая на лестницу башни. Такой грохот могла произвести только очень, очень разозлённая юная барышня.

Брэндор взглянул на свои руки и увидел, что они трясутся. Пара до боли знакомых потрёпанных ботфортов появилась в поле зрения и остановилась перед ним. Парень поднял глаза, без особого энтузиазма.

Хальгер стоял, сложив волосатые руки на груди, но в глазах бегали искорки. Конечно же. Он встретил жалостливый взгляд ученика мага, усмехнулся и пробурчал:

- Значит, хотим впечатлить леди, а? Почисти эту гору прежде, чем мы тут закончим – уверен, это её точно впечатлит.

Знакомый нож, блеснув, появился в его кулаке; повар бросил его пареньку. Брэндор легко поймал его и мрачно стиснул, угрюмо взглянул на кучу нетронутой картошки за скользкой массой нарезанной, и, оскальзываясь, пошёл к ней, намереваясь расправиться с ней – проверенным способом.

- Из важного, господа, мне сказать вам нечего, - тихо сказал Тиран Минтарна. – Вы так же, как и я, хорошо знаете, что за эти шесть дней ни один корабль сюда не доплывал, и ни одного не замечали даже с башен. Как будто море поглотило их все, взамен отдав лишь тишину.

Все присутствующие хмуро потянулись за кубками – белобородый правитель Минтарна, седоволосый маг Драскин в своей мантии и привлекательный, но суровый лидер Чёрных Баклеров, Олдивар Маэрлин, создававший впечатление бдительного и опасного боевого командира.

Именно Маэрлин поднял бровь, давая магу ясный сигнал. Драскин прочистил горло, глотнул вина и снова прокашлялся, прежде чем сказать:

- Заклятья дают нам зыбкую возможность пробиться через такую тишину, мой лорд. Прошлой ночью я работал над экспериментальными чарами, пытаясь коснуться разума ночных птиц и посмотреть их глазами. Эксперимент, в целом, оказался неудачен. Мои попытки в основном сбивали птиц с толку, в результате чего они падали в море, но мне удалось заполучить временное местечко в кабине каравеллы, мчавшейся на север из Амна – к Невервинтеру или, в случае неудачи, в любую другую безопасную гавань.

Тиран поднял голову и тяжело уставился на колдуна; последние слова означали войну.

- Местечко за столом, где матросы обсуждали…? – начал он. Голос его был таким же тихим, как и раньше, однако комнату наполнило напряжение подобное тому, что окутывает оценивающих друг друга врагов в секунды перед вот-вот начнущейся схваткой.

- Тёмные слухи, хотя и из вторых рук, - ответил Драскин. – Совершено нападение на Глубоководье – полномасштабная атака разнообразных морских созданий. Корабли потоплены, экипажи, защищавшие свои суда – истреблены… всё в подобном духе. Нечто похожее постигло и Врата Балдура. Моряки говорили, что корабли, направлявшиеся оттуда, «потоплены во множестве». А в некоторых случаях даже «утянуты чем-то на дно». Один из них рассказал, что слышал разговоры о прибрежных общинах русалок, уничтоженных сахуагинами – и что тела плавали в глубинах настолько плотно, что обжирающиеся акулы умирали от усталости, погружаясь отдохнуть на дно.

Волшебник с некоторым удивлением воззрился на дно опустевшего кубка, затем добавил:

- Что из этого выдумки, нам ещё предстоит увидеть, однако ясно одно – силы морских пучин нападают на суда и поселения вдоль Побережья Мечей, а возможно и ещё где-то; словно все живые создания океана как один поднялись, чтобы сразить всё, что дышит и обитает на суше Королевств.

Короткая тишина воцарилась после этих слов, пока трое мужчин обменивались взглядами. Тиран дольше всего смотрел на Маэрлина, пока тот не шевельнулся и не доложил сурово:

- Мой долг перед вами и вашим народом, лорд – убедиться, что Минтарн надёжно защищён. Похоже, морским народам больше нельзя доверять. Простое здравомыслие требует, чтобы мы добавили гарнизону обязанностей – присматривать за морем, чтобы никто не выбрался на побережье Минтарна незамеченным и не напал на нас с неожиданной стороны.

Тиран кивнул.

- Я думал так же. Стража, оружие наготове, припасы под охраной, местные воды мне прекрасно известны… что насчёт магии?

Правитель и командир вместе взглянули на Драскина, который слабо улыбнулся и ответил:

- Стерегущие чары наверняка понадобятся там, где даже тренированные бойцы могут устать. Сеть таких заклинаний будет готова завтра к полуночи, а также дежурные смены всех магов Чёрных Баклеров, включая меня и, эм, моего непутёвого помощника.

Тиран потянулся пополнить кубки и сухо отметил:

- Ах да, доблестный Брэндор. Моя дочь рассказала о некоторых его, весьма хитроумных, но опасных шутках. Вызывающе, для такого-то юного возраста.

- Вызывающе? Возможно, мой лорд. Но я бы использовал слово «глупо». – отозвался Драскин, чей голос внезапно наполнился гневом. Он сильно хлопнул ладонью по столу. – Мы должны запретить ему продолжать заниматься подобными глупостями, когда на кону наши жизни. Полагаю, мне следовало приструнить его давным-давно, но теперь я точно должен выбить из него эти привычки. Немедленно.

Он поднялся, взметнув полы мантии, отказался от протянутого кубка непоколебимой рукой и, в нескольких шагах от двери, удивленно обернулся, услышав позади стук, который невозможно было ни с чем спутать. Уверенный стук сапог. Двух пар.

- Господа, - запротестовал Драскин, - согласно обычаям, дисциплинарные взыскания с учеников осуществляются наедине.

- Нет, господин Маг, - улыбнулся Тиран, - я желаю понаблюдать за этой маленькой беседой. В конце концов, мы все хотим каких-то развлечений… в месте, где стража храпит на постах.

Главный чародей Баклеров покраснел.

- Будьте уверены, милорд, что я заставлю Брэндора извиниться за эту фразочку на коленях и так чистосердечно, как он только сможет.

Он вновь развернулся к двери, и, охваченные водоворотом добротных одежд, туник и нарядных рукавов, трое мужчин вместе поспешили прочь.

Маленькая зелёная дверца в самом тёмном алькове кухни отворилась – как он и ожидал – и из неё вышла Шалара, со светящимися глазами и раскрасневшимися щёками. Её разговоры с Хальгером и сопутствующее им вино всегда оставляли её в приподнятом настроении. Брэндор любил поболтать с ней в такое время – когда её язычок опережал её осторожность и позволял её острому уму засиять. Тогда они помногу хохотали вместе, а Хальгер сдержанно улыбался неподалёку.

Парень ждал этого момента, зная, что Шалара остановится взглянуть на злокозненного чистильщика картофеля на пути в свои покои. С поваром, лавирующим за ней, дочь Тирана уверенно миновала мясные вертела́ и столы, шагая туда, где должен был усердно орудовать ножом Брэндор – и остановилась, поражённая, скривив губы.

Куча картофеля лежала практически нетронутой, такой, какой девушка её и запомнила. Брэндор Ученик Драскина стоял перед ней с удовлетворённой улыбкой, сложив руки на груди, словно великий завоеватель.

Шалара упёрла руки в стройные бока, хлопая глазами:

- И что же вы, Сэр Послушник, задумали, во имя всех добрых богов?

Брэндор гордо вытянул руку в сторону длинного ряда больших бочек на наклонном стеллаже позади него.

- Милая леди, последняя поставка так любимых всеми нами устриц только что прибыла, и за то короткое время до вашего прихода я составил заклинание, способное приготовить их прямо в бочках.

Несмотря ни на что, Шалара заинтересовалась. Новые методы и идеи всегда восхищали её.

- О? И как же?

Юноша подобрал длинные щипцы Хальгера – тяжёлые, металлические, длиной с человека – что использовались для сгребания углей и подкидывания дров в большие печи, и указал на стопор, удерживавший бочки на месте.

- Когда уберём этот брус, - начал объяснять он, - бочки покатятся, контролируемые вот этими щипцами. Моё заклинание создаст зачарованную область – «поле» - сильного нагрева, но без огня, чтобы не сжечь дерево. Мы ждём, устрицы готовятся, с толикой удачи бочки не горят – и вот, всё готово! Я сейчас собираюсь попробовать на первой. Не хочешь посмотреть?

Дочь Тирана пожала плечами и улыбнулась.

- Ни капельки не сомневаюсь, что ты за это дорого заплатишь, Брэндор, - сказала она, в то время как Хальгер посмотрел на ученика мага поверх её плеча, а веселье и заинтересованность боролись за место на его лице, - но твой провал обещает… развлечь.

- Только одну, приятель, - рыкнул бывший пират. – Уничтожишь всю поставку, и для вечернего пира меня заставят приготовить тебя самого! Да и к чему нам бочки, ставшие пеплом? Мы же их снова используем.

Слова повара, словно злобные стрелы взлетели к ушам Тирана, мага Драскина и командира Баклеров, когда они вышли на балкон над картофельной кучей. Колдун напрягся, но Тиран твёрдо положил руку тому на плечо и негромко проговорил:

- Пока не торопись. Давай понаблюдаем.

Драскин взглянул на лорда с удивлением и смущением, но сжал губы и развернулся к развёртывающемуся внизу представлению.

Брэндор заметил это движение и взглянул наверх. При виде троих наиболее могущественных людей во всём Минтарне, наблюдающих за ним – два лица спокойны, но лицо его учителя дрожит от сдерживаемого негодования – юноша побледнел.

Командир Баклеров – его командир – наклонился вперёд и спокойно произнёс:

- Прошу, продолжай, Брэндор. Последний розыгрыш? Или умная стратегия, сулящая выгоду всем нам? Во имя твоего же будущего, надеюсь, что второе. Истинная ценность воина гораздо реже заключается в смелых выдумках, нежели менестрели хотят нас убедить. Чаще она состоит в добросовестном выполнении обязанностей по чистке овощей – или, да, в том, чтобы нести стражу не храпя – а не в великолепных атаках и кровавых победоносных сражениях, о которых поют слишком многие барды… но я уверен, что твой учитель подберёт для тебя более резкие слова в ближайшее время. Читай заклятье и восстановись в наших глазах, если сможешь.

Брэндор задрожал, выдавил слабую улыбку и перевёл взгляд на свои ладони. Что ещё он мог теперь сделать, если не прочитать заклинание?

Он сделал глубокий вздох, повернулся к зрителям спиной и поднял руки, творя магию.

Пальцы всё ещё двигались, заклинание ещё не началось, но в первой бочке внезапно что-то шевельнулось. Она качнулась вперёд – на пару сантиметров, не более, слегка подвинув тяжёлый стопор – и слабый запах болотной воды коснулся носа юного колдуна. Он сглотнул и повернулся к Шаларе:

- Т-ты видела?..

Её лицо было таким же бледным, как и его; девушка кивнула. То, что могло вот так сдвинуть бочку, должно было быть большим. Не какая-то тысяча устрица, нет, что-то гораздо больше…

- Ну, послушник? – голос Драскина был полон злости, как выражение его лица и давало предполагать. Он перегнулся через перила. – Есть какая-то особенная причина, почему ты не спешишь выполнять приказ командира Маэрлина? Или это очередная шуточка?

Стараясь не дрожать и не выглядеть настолько напуганным, насколько он себя ощущал, Брэндор посмотрел наверх и проблеял:

- П-пожалуйста, сэр – бочка двинулась! Там что-то живое!

- Ну разумеется там что-то живое, парень! Множество устриц, нет? Колдуй уже!

В последовавшей тяжёлой тишине Брэндор беспомощно взглянул на Шалару, и та поспешила на помощь:

- Сэр Маг, - твёрдо сказала она, посмотрев наверх – Ваш ученик говорит правду, и я видела, как его уверенность сменилась на… ужас буквально за один вздох. И я также видела, почему. Бочка пошатнулась. Что-то внутри пытается выбраться наружу.

Драскин сузил глаза и тихо спросил:

- Снова играешь в героя и пытаешь впечатлить даму, приятель? Гарантирую, что это твоё заклинание подвинуло бочку. Заканчиваем. Отойди, ничего больше не колдуй и отправляйся в мою комнату немедленно. Там мне будет, что тебе сказать.

В повисшем молчании было слышно, как бочонок негромко заскрипел, а потом всё произошло очень быстро.

Крышка вспучилась, затем приоткрылась, слегка скосившись. Болотная вонь прокатилась по кухне и, прежде чем кто-нибудь смог что-нибудь предпринять, крышка отлетела прочь.

Зелёный поток вонючей воды хлынул наружу. Брэндор разглядел блестящую мокрую шкуру, выпученные лягушачьи буркала и, наконец, кривую саблю, с энтузиазмом соперничающую с коротким копьём за удовольствие прервать жизнь одного небезызвестного послушника. Нечто оливкового цвета, с головой огромной жабы, неуклюже шатнулось вперёд, а затем выпрямилось на перепончатых лапах. Оно было выше, и шире в плечах, чем любой человек, которого когда-либо видел юноша. Шнуры мышц заходили волнами под поблёскивающей слизью, когда существо злобно замахнулось на Брэндора копьём. На монстре был доспех из панцирей морских черепах, а на его морде – жажда убийства; язык жадно высовывался вперёд сквозь зазубренные зубы, а из пасти смердело.

- Б-булливаг? – вопросил абсолютно изумлённый Брэндор у всего Фаэруна.

Когда сабля просвистела над его головой, ученик колдуна пригнулся, отчаянно пролетел три шага, отделявших его от больших щипцов, и развернулся – как раз вовремя, чтобы отбить копьё и отгородиться ими от нападающего.

Булливаг возвышался над ним, зловонный язык хлестал парня по лицу и волосам. Шалара закричала. Брэндор сжался, избегая щёлкающих зубов, отчаянно вцепился в щипцы и пытался удержаться на ногах на мокром скользком полу. Он слышал сдавленные проклятья от Хальгера и с балкона, затем топот сапог повара… убегающего прочь.

После этого у него уже не было времени обращать внимания на что-то ещё, кроме собственного выживания. Булливаг наседал, кромсая и кусая.

- Отойди от него, парень! – крикнул Драскин. – Я не могу колдовать, пока ты там!

Едва не сбитый с ног корчами и напором чудовища, Брэндон стиснул зубы и отбивался, внезапно осознав, что единственное, что отделяет болотную тварь от того, чтобы свободно прыгать по кухне, убивая всё живое – это его руки на длинных рукоятях щипцов и те навыки обращения с ними, что он приобретёт в ближайшие секунд пять.

- Держись, парень! – прокричал Хальгер, грохот его ботинок становился всё ближе. – Я уже иду!

Но сил, чтобы продержаться, ему не хватало. Он должен был умереть. Он был… Внезапно существо издало рёв то ли ярости, то ли отвращения, и отшвырнуло Брэндора в сторону, заставив беспомощно скользить по влажной плитке. Юный маг жёстко упал на спину, увидел, что повар мчится через всю кухню с гарпуном в руках, услышал, как люди на балконе остервенело бьют тревогу – и понял, что булливаг набросился на Шалару.

Она попыталась убежать, поскользнулась и упала, закричав от смертельного ужаса. Наверху на балконе, как последний матрос ругался Драскин, воздев руки для заклинания, которое он не осмеливался прочесть.

Брэндор кое-как поднялся, со всей силы замахнулся своим оружием и бросился вперёд, обрушивая удар. Кухарки выбрали именно этот момент, чтобы завизжать.

Он неловко ткнул монстра в бок, заставив того зашипеть и пошатнуться, но был отправлен в полёт одним взмахом перепончатой лапы, потеряв при этом щипцы.

Металлическое орудие упало на пол со звоном словно от наковальни, а шипение булливага перешло в странный рёв, когда тот махнул копьём, попав Хальгеру в плечо и развернув его. Гарпун, который Брэндор едва ли смог бы поднять, отлетел в сторону.

Ученик мага сглотнул, в очередной раз поднялся на ноги и побежал так, как никогда раньше не бегал в своей жизни. Сабля уже была занесена для удара. Когда она полетит вниз, жизнь Шалары прервётся.

Булливаг сражался с людьми на раскачивающейся палубе, на песках пляжей и на мокрых каменистых побережьях. Он сходился в схватке с акулами, и даже как-то раз сразил сахуагина, но со слабыми, неуклюжими и безрассудно глупыми послушниками сталкивался нечасто. И поэтому решил игнорировать жалкий забег юнца, нанеся удар, чтобы распороть человеческой самке брюхо.

Клинок ушёл в сторону и высек искры из пола, когда Брэндор оступился и беспомощно врезался в лапы булливага. Монстр шатнулся, затем повернулся, намереваясь разрубить это назойливое недоразумение на куски.

Юноша уставился в холодные глаза навыкате, увидел в них свою смерть и, корчась и пытаясь отползти в сторону, вспомнил, что поскользнулся на кусках нарезанного картофеля и… Ну конечно! «Помоги мне Мистра», - подумал он. Заклятье чистки картошки!

- Шалара, спасайся! – крикнул он, суматошно копаясь в мантии в поисках компонентов, всё так же продолжая отползать дальше в сторону - подальше от рыдающей дочери Тирана. Булливаг издал пыхтящее шипение – это могло быть только смехом. Боги, должно быть, он выглядит, точно рыба, вытащенная из воды. Ну давай, пучеглазый, смейся надо мной ещё чуточку дольше.

Маг бросил заклинание – торопливо, но точно – когда сабля взлетела вновь, затем откатился, прикрывая глаза руками. У него были сомнения в том, что он захочет, чтобы кровь нарезанного булливага попала внутрь его организма.

Визги, шипение и влажные рубящие звуки были действительно отвратительными, а от запаха тошнило, но Брэндору они казались изысканной серенадой менестреля, перемежающейся с фанфарами – ну, с одним аккордом уж точно: звоном упавшей на плитку сабли.

Он весь вымок, он отчаянно катился, холодное сияние было повсюду… и это отчаянное кувыркание, казалось, продолжалось вечность, прежде чем он наткнулся на что-то, что в ответ застонало. Хальгер.

- Полегче, приятель, - пробормотал повар, его голос – лишь слабое эхо былого громыхания. Брэндор открыл глаза. Оказалось, что он смотрит на кольцо сердитых лиц – Тирана, командира Маэрлина, мастера Драскина и всё прибывающую стражу с обнажёнными мечами наготове.

- Твои кулинарные чары, - рявкнул Драскин. – Быстро!

Дюжина рук подняла Брэндора на ноги, прежде чем он успел хотя бы моргнуть. Драскин провёл ладонью по лбу своего ученика, стирая кровь и слизь булливага; никто не давал юноше посмотреть на то, что было разбросано по всему полу. Юный послушник обнаружил, что его ведут через кухонный хаос буквально заломив руки за спину.

Чуть ли не целая армия закалённых воинов, с суровыми лицами и в полном облачении, наблюдала за ним. Ученик мага весь промок, и от него несло кровью убитого монстра. Напряжённые, белые лица со всех сторон излучали ярость и страх. О боги, что-то будет. Все они казались готовыми вот-вот казнить несчастного послушника…

- Заклинание, парень, - не терпящим возражений голосом потребовал Драскин. – Сейчас же.

Брэндор заметил, что шесть рук в стальных перчатках подтащили длинные щипцы к нему, держа наготове. Он сильно и грустно выдохнул, сглотнул, нащупал нужные компоненты, повернул к пустому пространству перед стопором – и выполнил свой долг.

Солдаты отодвинули бревно в сторону и оттащили опустевшую бочку с дороги. Остальные начали катиться. Без лишних слов щипцы были вручены Брэндору, и он остановил первую полную ёмкость точно посреди поля, видимого только ему.

Пар поднимался от досок, пар и отвратный запах. Когда маг подкатил бочку поближе, бойцы с топорами поспешили её вскрыть. Оттуда вывалился булливаг, тёмный и склизкий, а из раззявленной пасти его валил дым. Чудище шлёпнулось на пол ещё до того, как топоры в кровавом согласии вгрызлись в его плоть. От запаха Брэндора замутило.

Командир Маэрлин коротко приказал что-то – парень не расслышал – и наёмники бросились вперёд. Они обступили бочки со всех сторон, вкатывая их в магическое поле Брэндора и вскрывая топорами. Визжащих булливагов пришпиливали копьями, готовя их на месте ужасающе быстро и эффективно. Резня продолжалась и продолжалась, и было явственно слышно, что не одному человеку на кухнях стало плохо. Ещё несколько исторгли содержимое желудков, когда Хальгер отвернулся от обрабатывающего плечо целителя и хрипло прорычал на всё помещение: «Нет, я не знаю рецептов супа из булливагов… но с готовностью поэкспериментирую».

Брэндор вкатывал бочки в пекло тяжёлыми, неудобными щипцами, как обезумевший, пока кто-то – сам Тиран Минтарна – не схватил его за плечо и не приказал остановиться.

Позволив орудию выпасть из рук, юноша понял, что его трясёт от усталости. Он оглядел пропитавшуюся вонью кухню. Бледных, стоящих на коленях Шалару, Драскина и двоих других магов выворачивало наизнанку неподалёку, а мрачные вояки бродили по колено в мокрых окровавленных трупах булливагов. Ох, вот теперь ему точно несдобровать…

Командир Маэрлин угрюмо пробирался через останки к нему. Брэндор закрыл глаза и дожидался холодных слов, которые закончат его службу в качестве Чёрного Баклера и отправят в темницу.

Рука, опустившаяся на плечо, тепло потрепала его, и сквозь мутный туман Брэндор услышал слова Олдивара Маэрлина:

- Отличная и смелая работа, приятель. Моя благодарность.

С другой стороны послышался звук прочищаемого горла – это был Драскин. Маг звучал несколько запыхавшимся, прося:

- Надеюсь, ты научишь нас всех обоим твоим заклинаниям. За каждое из них дам четыре сравнимых по силе, разумеется.

- Более того, ты спас Минтарн, - раздался неподалёку голос Тирана, докатившийся до каждого уголка просторной залы, - и Минтарн у тебя в долгу. Не вижу причин не вознаградить тебя как подобает в ближайшие дни.

И тогда Брэндор поднял голову, в изумлении посмотрев на правителя острова, но каким-то образом его взгляд оказался пойман в ловушку сияющих глаз Шалары. Юноша и девушка долгое, безмолвное время смотрели друг на друга, затем дочь Тирана внезапно преодолела расстояние между ними, не обращая внимания на крошево из булливагов, и обхватила героя руками.

Её поцелуи были тёплыми и яростными; прошло некоторое время, прежде чем она оторвалась, всё с такими же сияющими глазами. Ещё больше времени прошло до того момента, как Брэндор смог смотреть на что-то ещё, кроме обожания на её улыбающемся лице. И первым, что он увидел, оказались слизь и кровь монстров, впитавшаяся в перед её прелестного платья и даже в рукава, в тех местах, где она обнимала своего спасителя.

- Я… я испортил твоё платье, - пробормотал он, протягивая руку и стряхивая месиво с корсажа, но не касаясь самой девушки.

Шалара вновь подскочила и прошептала несколько слов, слышных только ему:

- Пусть это будет первое из многих, что ты испортишь, повелитель моего сердца, - и она вновь отстранилась.

Как раз в это мгновение Брэндор понял, что некое движение, которое он отмечал краем глаза, оказалось растущей – широкой и понимающей – улыбкой на лице Тирана.

Маг вспыхнул и быстро взглянул вниз. Затем склонился, выудил что-то среди мешанины у ног и поднялся с маленьким и окровавленным, но, вне сомнений, оружием.

- Постой-ка! – встревоженно вскрикнул Тиран, отступая на шаг. – Зачем тебе это?

- Добросовестное выполнение обязанностей по чистке овощей, - ответил Брэндор, и его голос дрогнул лишь слегка. Он махнул ножом в сторону груду картофеля. – Истинная ценность воина, сэр.

Лицо Тирана вновь медленно расплылось в улыбке.

- Неужели? – поинтересовался он. – А я-то думал она в том, чтобы нести стражу… храпя на посту.

Высокий, заливистый смех Шалары вознёсся над залпом смешков бывалых вояк. И переливающийся всеми оттенками красного Брэндор, которого Тиран дружески хлопнул по спине, подумал, что это самый замечательный звук, который он когда-либо слышал.