Королевство крови и соли

— Моя семья?

— Они в порядке. Занимаются своими обычными делами, — сказал он.

— Больше ни на кого не нападали? — спросила я.

Он покачал головой.

— Я все еще не понимаю, почему ты здесь, — сказала я.

— Теперь, когда ты проснулась и можешь побороть яд, мне не нужно оставаться, — сказал он.

— Яд.

Я покачала головой.

— Я все еще не понимаю.

— Я думаю, кто-то узнал правду о Дэвиде.

Мои глаза расширились.

— Я рассказала своему отцу, но он уже знал. Может быть, кто-то слышал нас?

— Ну, никому больше не говори, и с тобой все будет в порядке.

Его глаза, казалось, вспыхнули, прежде чем стать темнее, чем я видела за долгое время.

— Я позаботился об этой проблеме.

— Что ты сделал?

Мне не следовало спрашивать.

— Я сказал тебе, что защищу тебя.

Он встал.

— Тебе следует отдохнуть. Я скажу твоему отцу, что ты отвлекала меня весь день. Точно так, как тебя проинструктировали. Он должен быть доволен тобой.

Моя челюсть напряглась. В его тоне была обида, но мне должно было быть все равно. Мне было все равно. Все между нами было так, как должно было быть. Не похоже, что это была новая идея — использовать своих дочерей в качестве разменной монеты с могущественными семьями. Единственная разница заключалась в том, что меня не продавали замуж. По крайней мере, это то, что я продолжала говорить себе, пытаясь оправдать действия моего отца.

— Не пей больше яд. Я не могу гарантировать, что буду здесь в следующий раз.

Он направился к двери, его стражники расступились, чтобы позволить ему выйти первым.

Как только все они ушли, я зарылась под одеяла, не в силах сопротивляться изнеможению, которое тянуло меня вниз. Его присутствие и то, через что я только что прошла, породили в моей голове так много новых вопросов, но я не была уверена, что хочу знать ответы на все эти вопросы.

Солнечный свет струился в мою комнату, и я могла слышать звуки чьих-то движений. Я села слишком быстро, отбросив простыни в сторону и вскочив с кровати. Голова кружилась, и я слегка потеряла равновесие, мне пришлось опереться на руки, чтобы удержаться на мгновение, прежде чем, обернувшись, я увидела женщину, отступающую от подноса, который она поставила на мой стол.

— Я не хотела напугать вас, ваше высочество.

Служанка поклонилась, не поднимая глаз.

— Кто ты? — спросила я.

— Я Айрис. Они послали меня ухаживать за тобой, пока Мила в отъезде со своей больной матерью.

Так вот какое оправдание они привели. И это было по поводу Милы. А как насчет другой женщины, которая была здесь прошлой ночью? Ее вообще послали сотрудники? Или она пробралась сюда с намерением причинить мне вред?

— Я принесла тебе чаю. Как ты себя чувствуешь? Мне сообщили, что вчера ты взяла выходной и что тебе, возможно, понадобится помощь в подготовке к предстоящему дню.

— Я да, — сказал

а я, мои слова вылетали слишком быстро, — была больна, то есть. Сегодня мне лучше. Дальше я справлюсь.

— Конечно, ваше высочество.

Айрис сделала реверанс, затем удалилась, оставив меня одну в моей комнате.

Я подозрительно посмотрела на чай и обошла его стороной, направляясь прямиком в свою ванную комнату. Решив, что мне не хочется принимать ванну, я быстро умылась и оделась, чтобы покинуть пределы своей комнаты. Райвин сказал, что мои сестры в безопасности, но мне нужно было увидеть их самой.

К моему огромному облегчению, все три мои сестры сидели в зале для завтраков, когда я пришла.

— С возвращением, Ара, — поддразнила Кора. — Приятно видеть, что на этот раз это была не я.

— Я рада, что ты немного повеселилась для разнообразия, — сказала София.

Лагина медленно жевала, наблюдая за мной взглядом, который говорил больше, чем любые слова. Она точно знала, что я делала той ночью. И точно знала, с кем я была. Я могла сказать, что она отчаянно пыталась не осуждать меня, но это разрывало ее надвое.

Я устроилась в кресле напротив нее.

— Просто скажи то, что тебе нужно сказать, прежде чем взорвешься.

Она сглотнула, затем сделала глоток воды.

— Я ничего не говорю.

Я потянулась за самым маленьким медовым пирожным. В животе у меня было странное ощущение. Я не была до конца уверена, голодна ли я или меня снова должно вырвать.

— Покончи с этим сейчас. Пока здесь только мы, и больше никого вокруг.

— Да, Лагина, рассказывай, — подбодрила Кора.

— Ара не сделала ничего плохого, — сказала София, которая всегда была посредником.

— Я не могу поверить, что ты трахалась с ним, — выплюнула Лагина, и это заявление прозвучало примерно так же, как человек, лишенный кислорода, делает первый глоток свежего воздуха.

Я оторвала маленький кусочек от своего пирожного и отправила его в рот, ожидая, что она скажет еще.

— После всех твоих разговоров, всех суждений о Выборе, ты позволяешь ему заполучить тебя? Послу? Их лидеру. Я имею в виду, я могла бы увидеть, может быть, одного из стражников…

— Есть несколько привлекательных, — добавила Кора, пожав плечами.

— Я имею в виду, отцу пришлось попросить Софию вмешаться, потому что ты не могла его занять, и ты решила, что единственный способ сделать это — трахнуть его? Что с тобой не так?

Она уронила булочку, которую держала в руках, на тарелку.

— Ты закончила?

Я оторвала еще кусочек своего пирожного и покатала его в пальцах, слишком рассеянная, чтобы есть.

— Я просто не могу поверить, что ты это сделала. Разве ты все еще не оплакиваешь Дэвида?

Теперь я уронила своё пирожное, и мои руки сжались в кулаки.

— Во-первых, никогда больше не упоминай его при мне.

Ее губы приоткрылись, и она слегка вздохнула от удивления моим тоном.

— Во-вторых, с кем я сплю, не твое дело. И то, как я выполняю свои обязанности перед нашей семьей, не подлежит обсуждению. Мне было поручено отвлечь его. Я делала свою работу. Я не могу заставить себя признать, что наш отец просил меня зайти так далеко, как это было необходимо. Или что во время вечеринки в садах Райвин был нужен мне так же сильно, как воздух. У меня был выбор, и теперь мне приходилось с этим жить.

— Я могла бы продолжать танцевать с ним, Ара. Ты не должна была этого делать, — сказала София. — Я рада помочь.

— Я не хочу, чтобы ты приближалась к нему, — отрезала я.

Она напряглась.

— Мне жаль, София. Но Лагина имеет полное право расстраиваться из-за того, что кто-то из нас находится рядом с ним. Лучше я, чем любая из вас.

Я посмотрела на каждую из своих сестер по очереди.

— Вы слышите меня? Позвольте мне сделать это для нашей семьи. Позвольте мне хоть раз быть полезной.

— Ты полезна, Ара. Ты готовишься отправиться на стену, — мягко сказала Лагина, возвращая свое обычно спокойное поведение. — Я сожалею о том, что я сказала. Я перешла все границы.

Я посмотрел на нее, ища любые признаки нечестности. Она не выглядела так, будто что-то скрывала. Она не знала. Она не знала о драконах или о том, что надвигалось. Она не знала, что он попросил меня до такой степени занять посла. Отец планировал войну и оставил ее в стороне от всего этого.

Я встала.

— Извините. Боюсь, мой желудок еще не совсем готов к завтраку.

— Не уходи, Ара. Прости. Я не это имела в виду, — сказала Лагина.

— Я знаю и я понимаю.

Вероятно, больше, чем она когда-либо могла себе представить. Она была зла только потому, что беспокоилась обо мне, и я любила ее за это. Мы двое были такими разными во многих отношениях, но нас обеих связывало сильное чувство долга, и мы обе беспокоились друг о друге. Возможно, в один прекрасный день мы восстановим связь, которая была у нас, когда мы были моложе, но сейчас мы были на разных сторонах местах, даже если наши цели были одинаковыми.

Прежде чем я смогла передумать, я направилась в кабинет моего отца. Я не была уверена, что собираюсь ему сказать. Расскажу ли я ему, что я сделала с Райвином? Или о том, как я порвала с ним отношения, или о том, что прошлой ночью он вернулся в мою комнату, спасая мою жизнь? Должна ли я сообщить ему, что Кора проболталась о моих намерениях? Имело ли это какое-либо значение теперь, когда они попросили перенести Выбор?

Я понятия не имела, что я должна была сказать, но я знала, что должна была сделать что-то еще, кроме как сидеть в зале для завтраков и ждать.

Дверь кабинета была закрыта, снаружи дежурило несколько стражников. Большинство из них снова были новенькими. В последнее время так повелось, так много новых стражников. Было ли это потому, что все они покинули стену и пришли сюда? Это объясняло, насколько растрепанными выглядели многие из них. Стандарты у стены, должно быть, другие.

— Чем мы можем помочь тебе, принцесса? — спросил один из стражников.

Он был старше, с густой темной бородой, в которой виднелись седые пряди. Большинство стражников были чисто выбриты или держали бороды коротко подстриженными. Должно быть, он один из новобранцев, но, по крайней мере, он знал, кто я такая.

— Мне нужно поговорить с моим отцом, — сказала я.

Стражник кивнул, затем дважды постучал в дверь. Она быстро открылась, и в маленькую щель выглянуло лицо Иштвана.

— Принцесса?

— Мне нужно поговорить с моим отцом, — повторила я.

Дверь закрылась, и мои ноздри раздулись от нахлынувшего гнева. Затем дверь открылась шире, и Иштван склонил голову, приветственно махнув рукой в комнату.

Я бы меньше удивилась, если бы меня выгнали.

Внутри мой отец склонился над своим столом, в то время как советники стояли по обе стороны от него. Они смотрели на груды документов, некоторые из которых пожелтели от времени. Дверь за мной с грохотом закрылась, заставив всех в комнате посмотреть на меня.

Морщинистый лоб моего отца разгладился, и он перевернул документ, который читал.

— Aрa. Моя дорогая девочка, что я могу для тебя сделать?

— Мне просто нужна минутка, — сказала я, оглядываясь на остальных в комнате.

— Это из-за сестер и матери Дэвида? — спросил он.

— Что насчет них?

Это было не то, за чем я пришла, но мой желудок скрутило в узел в ответ на сочувствие, написанное на лице моего отца.

— Что случилось?

— Ужасная трагедия. Прошлой ночью их дом сгорел дотла. Выживших не было.

— Что?

Внезапно материализовалось смутное воспоминание. Горничная, которая отравила меня. Разве она ничего не говорила о Дэвиде? Я почувствовала, как краска отливает от моего лица. Райвин. Он сказал мне, что позаботился обо всем. Это ли он имел в виду?

Он сделал это. Или его люди сделали это.

— Прости, дорогая. Я знаю, ты беспокоилась о них после смерти Дэвида.

— Я волновалась, — сказала я.

Но, возможно, я волновалась не по правильным причинам. Возможно ли, что они стояли за нападением на меня? Райвин определенно думал, что они связаны или, по крайней мере, представляют угрозу.

Хуже всего было то, что я знала: если бы все было наоборот, и кто-то убил одну из моих сестер, я бы сделала то же самое. Я бы не колебалась. Я бы хотела отомстить их убийце. И это то, кем я была. Они пришли бы за мной за то, что я отняла жизнь у одного из них.

У меня сжалось в груди. Я заслужила это, не так ли?

— О чем ты хотела со мной поговорить? — спросил мой отец, прерывая мои размышления.

— Задание, которое ты дал мне, — сказала я, мой разум вернулся к просьбе, которую дал мне мой отец.

Я не хотела рассказывать о своей близости к смерти. Не сейчас. Не тогда, когда я знала, что преступники, скорее всего, уже мертвы.

— Он знает.

Мой отец встал.

— Все вон.

Я молча ждала, пока комната опустеет. Мой отец обошел свой стол и оказался рядом со мной.

— Что именно он знает?

— Что мне было поручено отвлечь его, — сказал я.

— Но это все? — спросил он.

Я кивнула.

— Кора нашла нас вместе в саду…

— Понятно.

Мой отец прочистил горло, ему явно не нравилась эта тема.

— Ты хорошо справилась и мне жаль, что я взвалил это бремя на тебя.

— Я не могу отвлекать его дальше, — призналась я.

— Именно поэтому он попросил нас передвинуть Выбор?

Я кивнула.

— Ты сделаешь это, верно? Значит, на данный момент мы можем покончить с Коносом?

— Подготовка уже ведется. Церемония состоится сегодня вечером, — подтвердил он. — Ты хорошо справилась, Ара. Лучше, чем я мог надеяться.

Его похвала казалась пустой.

Пустота. В моем сердце было так много конфликта. Все мои взаимодействия с послом были уловкой; но это было не так, если я был честна с самой собой.

— Что насчет трибутов? Пожалуйста, скажи мне, что мы можем что-то сделать, чтобы остановить это. Если мы были так близки к развязыванию войны, почему бы не рискнуть разозлить Коноса сейчас? Мы могли бы спасти так много невинных жизней.

— Боюсь, в этом году с этим ничего не поделаешь, но ты понимаешь, что принесет всем нам их жертва, — сказал он.

— Почему? Почему мы не можем отказаться? Отправь делегацию обратно без них. Пусть они придут со своими армиями, если это все равно произойдет.

— Нам нужно больше времени, и трибуты выигрывают его для нас. Я знаю, это не то, что ты хочешь услышать, но напомни себе, что они будут последними, — сказал он.

Я проглотила комок в горле. В его словах был смысл, но я не могла избавиться от ощущения, что я ничем не лучше тех, против кого выступала, если позволила этому случиться. Могла ли я что-нибудь сделать? Что, если бы я пошла еще дальше с Райвином? Отказался бы он от подношений ради меня? Что, если бы я предложила себя на их месте?

Теперь было слишком поздно для всего этого. Посол ни за что не захотел бы видеть меня снова. Почему он потрудился спасти мне жизнь, оставалось загадкой.

— Тебе не обязательно оставаться на церемонию, если это слишком, — предложил он. — Ты хочешь уехать ненадолго? Пожить в храме?

Его тон был нежным, и это заставило меня напрячься. Мне показалось, что я только что прислонилась к зазубренным кусочкам битого стекла. Каждая частичка меня была в состоянии повышенной готовности.

— Это то, чего ты хочешь от меня? Отослать меня прочь?—

спросила я.

— Конечно, нет. Просто Офелия упомянула, что ты, возможно, захочешь какое-то время побыть подальше от мужчин после того, что мы попросили тебя сделать, — сказал он.

— Мы?

С каких это пор Офелия была частью его планов?

— То, что я просил тебя сделать, — пояснил он.

— Я никогда не буду служить в храме, — сказала я.

— В спокойной жизни нет ничего постыдного.

От его слов у меня закружилась голова. Был ли такой план для меня, когда все это закончится? Стена больше не была вариантом, и я была не нужна. Что станет со мной после выбора? Если бы мы начали войну, все изменилось бы.

— Мы можем обсудить это позже, — сказал он. — Отдохни сегодня немного. После сегодняшней церемонии все станет намного яснее.

ГЛАВА 23

То утро было как в тумане. Я бродила по дворцу, мой разум был в состоянии войны. Логически я понимала, на какие жертвы шли трибуты, но это все еще казалось неправильным. Во дворце царила бурная деятельность. Все готовились к сегодняшней церемонии. Они готовились к этому месяцами, но из-за внезапной смены даты все тщательно продуманные планы пошли прахом.