Корона мертвого короля

Глава 12

Небо было чистое, холодное, дрожаще-хрустальное и колючее, как еж. Раннее утро встречало путников радостно, принимая в свои холодные объятия и словно грелось о них.

В дорогу отправились все. В хижине не осталось никого, включая Марысю, которую Карина, сама предложившая сопроводить мужчин, везла на луке седла. Скакать ей пришлось на мерине Мартына, и девушка уже не преминула пройтись насчет неудобного седла и излишне низких стремян. Заодно досталось и коню, который был таким раскладом крайне изумлен, обижен и даже не нашелся, что ответить — просто замер, приподняв копыто и растерянно моргая на новоявленную хозяйку. Куда делся старый хозяин, скакун не понимал, откуда вдруг на его голову свалилась эта взбалмошная девица — тем более и, признаться, был изрядно недоволен.

С его мнением, впрочем, не считались.

Решение отправиться в путь вместе со всеми шаманка выразила уже почти под утро, когда все раны были исцелены, а сама Карина, к изумлению всех ее новых знакомых, казалась даже еще более бодрой, чем прежде.

— Если вы действительно решили отправиться на спасение короля, я должна ехать с вами, — говорила девушка серьезно, причем беседу вела исключительно с Фредо, полностью игнорируя всех остальных, — Если ты полагаешь заявление Доната достаточным основанием для веры, что король Тревор жив, если хочешь рискнуть всем и попытаться его спасти… — она перевела дыхание и легко пожала точеными плечиками, — Король может быть ранен, моя помощь пригодится. Мужчин я недолюбливаю, но король… это король. Я бы хотела, чтобы Тревор вернулся на трон. При нем в королевстве было больше порядка.

Антон, случившийся поблизости, как бы невзначай прислушивающийся к разговору, молитвенно сложил руки и, воздев глаза к потолку хижины, шепотом поблагодарил Великую Праматерь за свершенное чудо. Отправиться в поход вместе со своей богиней было для парня поистине подарком небес.

Спать не стали, выехали рано — Фредо казалось, что, чем быстрее они спасут короля Тревора, тем скорее смогут вернуться к вопросу спасения Мартына. С одной стороны, этот вопрос представлялся князю даже более важным, нежели спасение короля — все-таки на карту были поставлены судьбы всего королевства, целого мира! Но с другой… На одной чаше весов лежала жизнь названного отца, а на другой — жизнь друга, с которым он стоял спина к спине в бою, и князь просто разрывался, не в силах выбрать кого-то одного из них. Весы клонились то в одну, то в другую сторону, он колебался…

Конец сомнениям положил Аркано. Он, тоже изрядно привязавшийся к Мартыну за время пути, тоже очень желающий спасти его, неожиданно подошел к колеблющемуся молочному брату и, сжав его плечо, растянул губы в улыбке.

— Где искать Мартына, мы не знаем, — негромко молвил главнокомандующий, — А Черные леса — вот они, считай, рядом! Надо спасти Тревора, Фредо. Быть может… Я хочу сказать — рассуждая чисто логически, у короля много больше ресурсов для обнаружения и спасения кого бы то ни было. А тебе он не откажет.

Фредо подумал и, выдохнув с нескрываемым облегчением, кивнул.

Путь начался.

Во главе отряда шли бок о бок Вихрь, Ворона и пегий жеребец Ашета, имени которого сам охотник не знал, и называл как придется. За ними скакали стражи — Анатолий, Барт и совершенно счастливый Шин, уверенно держащий ноги в стременах, и сидящий не в пример удобнее, чем прежде. Замыкали отряд Антон с притороченным к седлу футляром скрипки, и скачущая рядом на Гоноре Карина. Последняя соседством была, по-видимому, не слишком довольна, но, с другой стороны, особенно и не возражала.

Эрнесто от коня отказался. Найти его для неблиссера шаманка бы сумела, и прямо сказала об этом, но мужчина сказал, что у Черных лесов он будет даже раньше всадников и предложил встретиться там. Сейчас путники изредка улавливали черную тень на периферии зрения, но как только поворачивались, тень исчезала, то ли обгоняя их, то ли просто растворяясь в воздухе.

— Я никогда не встречал таких девушек… — Антон нервно облизал губы: как завести разговор с прекрасной шаманкой, он не знал, а поговорить хотелось. Она лишь дернула плечом.

— Больше и не встретишь.

— Ты очень красива, — парень куснул себя за губу и, набравшись храбрости, выпалил, — И ты мне очень нравишься!

Карина поморщилась — ей, по-видимому, эта симпатия была глубоко до фонаря.

— И что с того?

— Ничего… — юноша сник, — Я… я просто подумал, я бы мог… когда все закончится, мог бы снова тебя найти…

— Зачем?

Здесь уже Антон нескрываемо растерялся. Как это — зачем? Что значит — зачем? Зачем люди живут друг с другом, зачем они встречаются, зачем они любят? Как это объяснить словами?

Добрая шаманка, видя заминку паренька, решила прийти ему на помощь. Она досадливо вздохнула и, придерживая одной рукой кошку, повернулась в седле, в упор взирая на собеседника.

— Послушай меня, мальчик, — начала она нарочито надменным тоном, — Я не знаю, сколько тебе лет…

— Осьмнадцатый идет, богиня! — мигом ввернул юноша. Девушка поморщилась.

— Тем более. Я живу на это свете уже тридцать лет, я старше тебя на двенадцать лет! Между нами не может быть ничего общего, ты ребенок!

«Ребенок» упрямо склонил голову и насупился.

— Мой батя был младше мамы, да намного. Ан, всю жизнь душа в душу прожили! Пока маму молния не… ну…

— Соболезную, — совершенно равнодушно бросила шаманка, — Я не из тех, кто совершает ошибки. Заруби себе на носу — надеяться тебе не на что, я предпочитаю одиночество! — и, заметив, что Антон опять хочет что-то возразить, Карина вскинула тонкую руку с угрожающе звякнувшими браслетами и снова отвернулась.

— Довольно, — произнесла она, — Еще слово — и я велю духам вновь заткнуть тебе рот.

Парень обиженно примолк и, не в силах больше ехать рядом со столь обворожительным, и столь бессердечным созданием, дал коню шенкеля. Карина осталась в компании кошки, чем обе, надо заметить, были чрезвычайно довольны, а юноша, все понукающий жеребца, едва ли не вырвался вперед отряда. Остановил его Ашет, буквально ухватив за рукав.

— Остынь, — негромко посоветовал он, — С девушками случается всякое. Не исключено, что сегодня она просто не в настроении.

— Вот именно, — поддержал прекрасно слышащий этот разговор Медведь, — Она не спала всю ночь, она помогала нам изо всех сил, хотя мы ее раздражаем. Дай ей время, парень, не дави.

Фредо, предпочитая не вмешиваться в разговор, мимолетно коснулся притороченного к седлу посоха и, тонко улыбнувшись, весь устремился вперед. До Черных лесов оставалось совсем немного.

…Первую остановку сделали, не добравшись до места, по дороге. Стальной Аш неожиданно вскинул руку, призывая всех остановиться и, придержав своего пегого, уверенно указал на небольшую гряду камней почти рядом с рекой, по берегу которой они ехали.

— Вот здесь я нашел меч. Может быть, поиски следует начинать отсюда?

— Деревьев здесь нет, патрон, — возразил подоспевший Толя, — Тут на добрую тысячу шагов вокруг все просматривается, и никаких следов.

— Или тел, — негромко подсказал Барт, тоже притормаживая рядом. Он по-прежнему оставался верным слугой Фредо, стражем Финоры, и шел исключительно за ним. Однако, если путь теперь приходилось делить и с теми, кого прежде он записывал в мятежники, верный слуга не возражал — ссориться с друзьями ему не хотелось, как и расставаться с ними. Тем более, что друзья одумались и перешли на сторону князя.

— Будем ехать тише, — решил Фредо, легонько трогая шенкелями бока Вихря, — Смотрите внимательно — неизвестно, что мы можем встретить. Каким может оказаться след…

— Ваша светлость!

Шин, отъехавший немного вперед, резко развернул коня и взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. Дождавшись, когда спутники подгонят лошадей ближе, страж немного отодвинул своего жеребца.

— Кто это сказал, что следов нет?

Антон придушенно вскрикнул и схватился рукой за горло. Кони заржали, попятились; всадники, кое-как удерживая их, ошарашенно смотрели на груду обглоданных человеческих костей.

— Кажется… — хрипло выдавил Аркано, — Это… это все, что осталось от отряда Тревора…

— Да, но где сам король? — Ашет, в силу своей профессии несколько более толстокожий и лицезрение подобных вещей сносящий спокойнее, окинул внимательным взглядом груду костей и осмотрел пространство вокруг.

— Наверное… он среди них, патрон, — Толя тяжело сглотнул и, отдавая последнюю честь павшим, низко склонил голову. Охотник с сомнением покачал головой.

— Найти корону не смогли, сколько ни искали. Съесть, проглотить ее монстр не мог — она для него не привлекательна гастрономически. Я предполагаю обнаружить труп в короне, или же саму корону, выброшенную за ненадобностью. Ни того, ни другого я здесь не вижу.

Фредо, мрачно созерцавший останки несчастных спутников короля Тревора, тяжело сглотнул и, отведя взгляд, резко опустил подбородок.

— Ты прав. Прав, брат, нам нельзя отчаиваться раньше срока. Давайте доберемся до Черных лесов, и… если там обнаружим… что-то похожее… — князь на мгновение умолк, обуздывая эмоции и резко бросил, — Я убью монстра!

— Мы убьем, Фредо, — мягко подсказал главнокомандующий и, приподнявшись в стременах, оглянулся на отряд, оценивая его боеспособность. Ашет и Фредо, бывшие во главе этого отряда полагались Медведем сильными априори, и в оценке не участвовали. Анатолий производил впечатление довольно сильного бойца. Барт, имея за плечами немалый опыт, тоже внушал большое доверие. Молодой Шин, до сих пор пребывающий в некотором экстазе от ощущения возвращенного ему здоровья был, быть может, излишне горяч, но огонь свой умело обращал на дело, поэтому в бою тоже мог оказаться неоценим. Оставались двое — Антон и Карина, юноша и девушка. Паренек, Скрипач, не умеющий пока обращаться со своим инструментом, да еще и излишне впечатлительный, хорошим помощником не казался, даже наоборот — в глазах главнокомандующего Антон был скорее помехой. Шаманка, напротив, могла оказаться довольно сильной в бою, и помощь оказать хорошую… при условии, если бы пожелала. Впрочем, на крайний случай, она обещала помочь в исцелении Тревора, буде он окажется ранен, и это уже радовало.

— Значит, так… — Аркано, уверенно принимая на себя привычную роль, повернул Ворону к отряду, дабы видеть всех, — Мы с Ашетом и Фредо пойдем впереди. За нами Толя, Барт и Шин. Шин, держи наготове стрелы — я знаю, ты хороший лучник, поэтому в случае чего сумеешь прикрыть нас. Антон и Карина — в арьергарде. Нападений сзади я не ожидаю, но вам будет лучше находиться под защитой…

— Чтобы я позволила каким-то мужикам защищать меня?! — мгновенно взвилась непокорная шаманка, — Да ты знаешь хоть, с кем разговариваешь, здоровяк?! У меня боевого опыта, может, и побольше твоего наберется, не смей недооценивать мои силы!

— Карина! — Фредо, решительно вклиниваясь в беседу, нахмурился, — Твои силы нам надо поберечь на случай, если королю действительно потребуется помощь. Прошу тебя, соблюдай благоразумие. Будь здесь Эрнесто…

— «Эрнесто», — передразнила девушка, — Эрнесто мне не указ, чтобы ты знал, князь! Я знакома с ним вообще очень поверхностно — видела, когда он покидал Черные леса в прошлый раз, и спросила, что он там делал! Этим знакомство и ограничилось, и не надо мне тыкать этим…

— Монстр из Черных лесов — обычный вампир? — негромко подал голос Стальной Аш, небрежно постукивая кончиками пальцев по рукояти драгоценного меча. Старший брат его недовольно отмахнулся. Он видел, прекрасно понимал, что родственники — как кровные, так и названные, — решительно не одобряют его дружбы с таинственным и загадочным неблиссером, но сам последнему доверял и предавать его дружбу не хотел.

— Он встретил короля, поговорил с ним, и они разошлись, — быстро и емко объяснил князь, заметив, что прочие участники отряда тоже прислушиваются к выводам Ашета с большим интересом, — Так он мне сказал, и я ему верю.

— Так он сказал и мне, и я тоже верю ему, — вставила шаманка, чуть приподнимая подбородок, — Думай, о чем говоришь, красавец, не обвиняй, не имея доказательств. Долго мы еще будем торчать над этой грудой костей? Мой конь нервничает.

— Конь не твой, а того парня, — каверзно ввернул Анатолий: ему лесная девица вообще не нравилась, особенно потому, что отвергала неловкие ухаживания его племянника. Карина послала дерзкому мужчине убийственный взгляд.

— Жаль, здесь нет деревьев, чтобы отхлестать тебя по щекам… — прошипела она, — Не вмешивайся во взрослые разговоры, мужлан! Твое дело — идти, куда укажут и делать, что прикажут, а не высказывать тут…

— Карина!

Два голоса — Стального Аша и Серебряного Фредо прозвучали как один. Братья переглянулись, удивленные схожестью мыслей, быстро улыбнулись друг другу и вновь воззрились на шаманку: оба гневные, недовольные ее поведением, с растрепавшимися по плечам светлыми волосами и горящими праведным негодованием зелеными глазами. Никогда еще они не были так похожи друг на друга, как в эту минуту, и Аркано, глядящий на них со стороны, со вздохом подумал, что, видимо, придется ему привыкать к постоянному обществу Ашета Аччайо. Представить, что нашедшие друг друга братья решат вдруг разойтись, было невозможно.

Шаманка надулась и умолкла, озираясь в поисках новой мишени. Обнаружив Антона, привычно замершего рядом, она чуть подалась в бок и больно ткнула его пальцем в руку.

— Где же твоя любовь? — быстро прошептала она, — Почему ты не заступаешься, не защищаешь меня перед ними?

— Карина! — на этот раз одернуть наглую девицу предпочел дядя вмиг растерявшегося паренька, — Прекрати учить его всяким глупостям. Антон, иди сюда, не слушай ее.

Юноша, совершенно не знающий, не понимающий, как вести себя, неловко перевел взгляд со своей прекрасной богини на дядю и, абсолютно не представляя, кого из них слушать, предпочел остаться на месте. Правда, не преминул неуверенно кивнуть и пробормотать:

— Да, дядя…

Девушка по-кошачьи фыркнула, кошка на ее седле согласно мяукнула, и Гонор, уверенно направляемый сильными, стройными ногами, рванулся с места, нарушая все построение и сразу вырываясь вперед.

Аркано покачал головой, и устремился за самонадеянной шаманкой. Фредо и Аш последовали за ним, Толя и Барт тоже… Один Шин немного отстал, чтобы перекинуться парой слов с Антоном.

— Да чего ты вдруг так запал на нее? — страж неодобрительно покачал головой, — Дерзкая, взбалмошная девица, она же только издевается над тобой!

Скрипач понуро вздохнул и погладил зачарованный инструмент по футляру.

— Она красивая.

— Не в красоте счастье, Антоха! — парень фыркнул, — Ты мнешься, как маленький, а девчонок только забавляет, когда мы стесняемся! Как будто мы не люди, как будто им можно, а мы не имеем права волноваться и переживать… — он поморщился и легко хлопнул приятеля по спине, — Веди себя с ней поувереннее, понапористее — глядишь, да и сдастся эта ретивая кобылка!

— Я так не умею, — Антон обреченно вздохнул, осторожно направляя вороного вперед, — На деревне девочек ой, много было, да многим я по нраву приходился. Да и мне, не совру, нравились кое-какие, на сеновал с ними хаживал… Да только таких, как она, не видал я доселе. Она… другая. С ней мне не хочется просто вот до сеновала сбегать, с ней мне хочется… — юноша замялся и, неловко поведя головой, с сомнением выдавил, — Любить?..

Шин тяжело вздохнул, понимающе кивая.

— Бывает такое, случается. Встречаешь какую-то — и все, пропадаешь навеки. Я таких не встречал, слышал только от старших, что так оно и бывает… В идеале случается так, что ты видишь ее, она видит тебя и вы понимаете, что созданы друг для друга. Но в жизни чаще выходит так, что девиц надо добиваться, показывать им свою силу, уверенность!..

— Братец, — юноша грустно улыбнулся, отводя свободную от поводьев руку в сторону, — Да где ж во мне сила-то, да уверенность? Я-то ж из простых буду, вон, даже говорить так красиво, как ты, не обучен. А она…

— Говорить ты начинаешь все более и более грамотно, — серьезно возразил ему собеседник и, широко улыбнувшись, неожиданно подмигнул, — А сила и уверенность — дело наживное, Антон. Ох, чую я, ты еще всех нас перещеголяешь, будет время, когда ты во главе отряда скакать будешь, наравне с князем! Ты главное, парень, верь в себя, и учись помаленьку. А там все придет — и сила, и уверенность, и любовь. Может быть, еще краше девицу встретишь… — заметив протест в светло-серых глазах, парень поспешно прибавил, — Или эту завоюешь. Ну, да ладно, потом еще погутарим — итак уж отстали.

Антон понуро кивнул и, уже начиная мысленно прикидывать, как будет учиться уверенности и силе, чтобы походить хотя бы на братца Шина, а в идеале — на главнокомандующего Медведя, а то и на самого Стального Аша (не говоря уже о князе), дал вороному шенкеля.

До Черных лесов оставалось немного — их темный, угрожающий массив уже высился на горизонте, а кони шли упругой, скорой рысью, быстро приближая путников к их судьбе.

Не прошло и получаса, как Ашет и Фредо, шедшие первыми, успевшие обогнать Карину, вступили в жиденькую полосу тонких деревьев. Немного отставший Аркано наполовину вытащил из ножен меч, настороженно озираясь и прислушиваясь.

Придержали коней — скакать во весь опор, не зная, что ждет впереди, было бы опрометчиво. Лошади пошли мягким, размеренным шагом, периодически фыркая и напряженно втягивая воздух большими ноздрями. Уши их стояли торчком, будто животные слышали что-то, недоступное слуху людей.

Последние, впрочем, тоже вели себя настороженно, приглядываясь, прислушиваясь и даже принюхиваясь, пытаясь уловить странный запах или звук.

Но все было тихо. Вокруг пахло хвоей и листвой, негромко вскрикивали в кронах деревьев птицы, шуршали конские копыта по траве — лес казался самым обычным лесом и, чудилось, название «Черный» заслужил напрасно.

— Жаль, с нами нет Мартына, — негромко подал голос Аркано, настигая следующих впереди братьев, — Его острое чутье могло бы помочь — запах крови он уловил бы мгновенно.

— Я запах крови тоже могу отличить среди многих, — не поворачиваясь, отозвался Аш, — Так что пират твой нам, пожалуй, не нужен, Аркано. Но кровью здесь не пахнет.

Фредо, осторожно взявший в руки посох, готовый в любой миг отразить атаку, невнимательно кивнул.

— Да, здесь пахнет лишь лесом, как и должно пахнуть в таком месте. Что ж, говорят, что монстр обитает в глубине Черных лесов…

Спутники храброго князя и его родственников напряженно переглянулись. Они, в отличие от предводителей, были самыми обычными людьми — не отличались гипертрофированной смелостью, были способны испытывать страх, не владели магией и, если и шли сейчас в пасть к чудовищу, то только из-за глубокой преданности, прочно укоренившейся в их сердцах. Однако, при последних словах Фредо, все прочие как-то неожиданно вспомнили об очень важных, неоконченных делах, влекущих их обратно. Впрочем, назад никто не повернул.

Прошли еще немного.

— Я надеюсь, здесь нет ловушек? — подал голос Медведь, через плечо обернувшись на серьезную шаманку. Та скорчила ему рожу и показала язык.

— Я к Черным лесам не приближаюсь, здоровяк.

Князь неожиданно остановил коня и легко соскользнул на землю, придерживая поводья.

— Дальше пойдем пешком, — серьезно произнес он, глядя вперед и поудобнее перехватывая посох, — Я не хочу рисковать лошадьми.

— Мудро, — Ашет, кивнув, тоже покинул седло. Остальные последовали их примеру — даже Карина честно спешилась и, потрепав Гонора по шее, шепнула ему:

— Не урони Марысю. Головой за нее ответишь!

Кошка, услышав эти слова, тихонько фыркнула и, перебравшись на седло, с удобством устроилась в нем. Мерин недовольно заржал, всем видом показывая, что он тут не нанимался стеречь каких-то там хвостатых, но особенно спорить не стал.

Фредо шагнул вперед, аккуратно увлекая за собой Вихря; остальные потянулись следом.

Не прошло и десяти минут, как стало ясно, что предложение князя спешится было отнюдь не лишено оснований, даже более — жеребец его, следующий за хозяином, внезапно уперся и заржал, пытаясь встать на дыбы и мотая головой. Князь нахмурился и, легонько прищелкнув языком, попытался успокоить животное… увы, послушный Вихрь сейчас проявил редкостное упрямство.

Страх его, как по цепочке, передался и остальным лошадям. От многоголосого ржания, казалось, содрогнулись деревья. Зашуршали осыпающиеся листья, заметались в вышине птицы.

— Да в чем дело?! — выдержанный Фредо не справился с собой. Что пугает коней, он понять не мог — сам ничего не видел, и не чуял, к тому же прекрасно знал, что лошади пугливы по своей натуре… но, с другой стороны, и звериному чутью доверял.

Карина быстро глянула на Марысю. Кошка, по-прежнему лежащая на седле, насторожила уши; глаза ее расширились — она еще не боялась, но была уже напряжена, готова в любой миг броситься в атаку. Девушка покачала головой.

— Надо отпустить их, — тихо произнесла она, — Дальше пойдем сами. Лошади чуют опасность, Марыся тоже, а это значит, что он близко… Если мы погибнем, я не хочу, чтобы животные пострадали тоже.

Мужчины переглянулись, безмолвно совещаясь. В словах шаманки, вне всякого сомнения был резон, им, пожалуй, следовало последовать… но, что, если они найдут короля? Как везти его прочь отсюда, как потом выбираться самим?..

— Я сумею призвать их, — спокойно ответила на невысказанные сомнения шаманка, и неожиданно завертела головой, — Но, постойте, мы дошли до Черных лесов… а где же Эрнесто?

Ответ на ее вопрос последовал незамедлительно и, пожалуй, в некотором роде объяснил страх лошадей.

— Здесь, — спокойно молвил неблиссер откуда-то спереди, — Оставьте коней, они будут бояться. Идите сюда.

— Должно быть, бояться они будут именно его, — буркнул не доверяющий неблиссеру Ашет и, перекинув поводья коню через голову, старательно ослабил подпругу. Потом легко хлопнул пегого по крупу и, отпустив поводья, махнул рукой. Конь заржал и, быстро ткнув хозяина носом, словно благодаря за свободу, торопливо скрылся в чаще позади.

Вскоре его примеру последовали и другие лошади, освобожденные от седел, отпущенные на волю и стремящиеся спастись бегством из страшного места.

Безлошадные всадники двинулись дальше, туда, откуда несколько минут назад звучал голос Эрнесто.

Как оказалось, находился он неподалеку. Густые еловые лапы, раздвинувшись под напором людской толпы, открыли проход на широкую поляну, со всех сторон, за исключением одной, окруженную лесом. Там, где деревьев не было, высилась скала с чернеющей в ней дырой — пещерой, наверняка служащей укрытием если не для монстра, то, как минимум, для медведя.

Эрнесто стоял неподалеку от этой пещеры — черная тень среди черных деревьев, — и безучастно созерцал что-то у своих ног. Заслышав шаги, он обернулся и, приветствовав спутников кивком, жестом подозвал князя.

Фредо подошел, ощущая, как холодеют пальцы. Неясное ощущение чего-то нехорошего, предчувствие душевной боли вдруг затопило его, и на миг чернокнижнику захотелось развернуться и убежать, удрать следом за лошадьми.

Он переборол себя и подошел.

Неблиссер отступил в сторону, и вытянул левую руку, указывая на что-то рядом с собой. Что-то белое, жуткое, костяное…

Князь схватился за горло. Слезы душили его.

Прямо перед ним, привалившись к камню, сидел, опустив увенчанную короной голову, побелевший от времени скелет.

Приблизившийся Ашет осторожно сжал плечо старшего брата, и потрясенно покачал головой.

— Похоже, мы нашли корону, — тихо промолвил он, — Драгоценная корона… только носит ее теперь мертвый король.

Фредо плакал. Он не мог сдержать себя, не находил сил — все его чаяния, все его надежды рухнули в один миг. Его названный отец, король дель’Оры… Он говорил, что не поверит в его смерть, пока не увидит тело — и вот, он увидел его. Увидел то, что осталось от некогда дорогого ему человека…

Ашет, не зная, как утешить, как успокоить вздрагивающего от рыданий брата, с каждым мигом все больше и больше убеждаясь в его искренности, в его благородстве, молча стоял рядом, держа руку на его плече. Аркано, подойдя с другой стороны, сжал другое плечо князя.

Остальные, не зная, как помочь и предпочитая просто не вмешиваться в княжеское горе, безмолвно разбрелись по поляне, изучая и разглядывая ее. Эрнесто отошел за камень, у которого сидел скелет и, замерев, сложил ладони, опуская голову. Похоже было, что он молится Светлым.

На несколько минут гнетущее, тяжелое покрывало молчаливой скорби укутало собой лесную поляну. Как реагировать, не знал никто, что делать — тем более, а плачущий чернокнижник еще больше сбивал с мыслей, вызывая лишь одно желание: успокоить, утешить его.

Антон, короля совершенно не знавший, и отсутствия власти в королевстве не ощущавший, тем не менее, тоже сполна переживал эту утрату, волновался за рыдающего князя и, наконец, не выдержав, тихонько подкрался к последнему. Осторожно опустился на одно колено и, взяв руку Фредо в свою, крепко сжал ее.

— Ваша светлость!.. — в голосе юноши звучала самая искренняя боль, — Ради Светлых, утрите слезы! У меня аж сердечко на вас разрывается, не надо так плакать, будьте добреньки! Давайте уходить лучше — вдруг это чудище как возьмет, да и выползет…

— Уходить? — чернокнижник вскинулся; влажные глаза его яростно сверкнули, — Я не уйду, пока не отомщу за смерть отца… Нет, я не уйду! Вы уходите, бегите, спасайтесь — я останусь здесь и буду биться…

— Прекрати нести чушь, Фредо, — Ашет нахмурился, сжимая плечо брата сильнее, — Никто тебя не бросит, даже не надейся. Мы тоже хотим отом…

Истошный женский визг не дал ему закончить.

Фредо, Аш и Аркано вскинули головы; Антон, едва не упав, рывком обернулся и, спотыкаясь, бросился к своей богине, пытаясь на бегу выхватить неудобный меч.

Карина, явственно напуганная, совершенно не вспоминающая о своих извечных претензиях к защитникам-мужчинам, медленно отступала, вытянув вперед правую руку и указывая на что-то большое, темное, ворочающееся у входа в пещеру.

Антон, вылетев вперед, замер перед девушкой, заслоняя ее собой и, все-таки выхватив меч, неловко поднял его. Эрнесто, вмиг сориентировавшись, оттолкнул парня и девушку, сам расправляя плечи.

— Бегите!

Фредо, рванувшись из хватки братьев, стиснул посох. Ашет выхватил флейту, Аркано — меч. Барт, Шин и Толя тоже обнажили свое оружие, готовясь в любую секунду отразить атаку.

Антон, схватив Карину за руку, оттащил ее в сторону, так, чтобы не мешать более сильным сражаться, и не попасть под раздачу самим.

На выходе из пещеры шевелилось, медленно выпрямляясь, выползая на свет жуткое создание, то самое чудовище, монстр, которого обвиняли во всех бедах королевства, начиная со смерти Тревора, и на которого отважные путешественники сейчас вели охоту.

Он был огромен — в два, а то и три человеческих роста, покрыт черной, блестящей чешуей и весьма массивен. Имел две руки и две ноги, как обычный человек, только заканчивались эти руки не пальцами, а когтями, явно предназначенными для того, чтобы разрывать живую плоть. В придачу к четырем конечностям, монстр обладал еще и хвостом — длинным, извилистым, как змея, покрытым шипами и чрезвычайно гибким. Судя по движениям, какие он совершал им, можно было смело предположить, что хвост этот заменяет ему еще одну руку.

Голова его более всего напоминала голову ящерицы — такая же плоская, с выпученными глазами и широким ртом, в котором извивался между двумя рядами острых, длинных зубов, раздвоенный язык. На макушке торчали гребни, придающие ему сходство уже с игуаной, а не маленькой ящеркой, такой же гребень шел вдоль позвоночника. На локтях и коленях виднелись шипы — острые, опасные и как будто покрытые красноватыми бликами.

Самое тело чудовище напоминало по строению фигуру мускулистого мужчины — широкая грудная клетка, плечи, бедра… Но больше ничего человеческого в монстре не было.

Он медленно поднял жуткую голову и, покачивая ею из стороны в сторону, как змея перед броском, неожиданно завизжал отвратительно тонким, противным голоском, постепенно переходя на звериный рев.

Противники ужасного чудовища невольно сжались под напором этого звука, но оружия не опустили.

Фредо вскинул посох и, провернув его несколько раз в руках, резко опустил, вонзая в землю.

— Templo! — хрипло, резко бросил он.

От посоха, прямо приспособленного для магии стихий, побежали в разные стороны розоватые сполохи, скользя по земле узкими линиями, обегая поляну по кругу и постепенно алея.

— Avanti… — обреченно выдохнул чернокнижник, с неприязнью повторяя одно из излюбленных заклятий Доната. Круг замкнулся. Взметнулось пламя, отсекая поляну от леса, оставляя Карину и Антона за кругом.

Фредо медленно облизал губы, внимательно глядя на растерянно оглядывающегося монстра и неспешно выпустил посох. Сражаться предстояло без него — посох был нужен для защиты леса, и более слабых людей от чудовища.

Ашет одним движением выхватил меч и, вскинув его в воздух, тихонько свистнул. Струна арфы на рукояти засветилась, словно раскаляясь добела, и мгновением спустя засиял уже и клинок, обращаясь из обычного оружия смертоносным. Гранат у его гарды засверкал, как звезда и свет этот, попав в глаза монстра, заставил того недовольно замотать головой, пытаясь глаза прикрыть.

— Так-так… — негромко пробормотал Аркано, — Не любим яркого света, значит. Да я тебя на солнышке изжарю, шваль!

— Тихо! — голос Фредо, внезапно обретший силу, оборвал его, — Соблюдай хладнокровие, Медведь. Эта тварь не так…

Он не успел даже закончить мысль, как длинный, змеиный хвост внезапно метнулся вперед и, скользнув между фигурами людей, обвился вокруг посоха, одним движением вырывая его из земли и отшвыривая куда-то в сторону, к ногам перепуганной шаманки. Антон, которому посох изрядно ударил по руке, только тихо охнул и покрепче прижал к себе футляр со скрипкой, заслоняя любимую.

— К черту, — Ашет выхватил флейту. Прежде, чем пускать в ход меч, следовало подобраться ближе, а монстр, вполне вероятно, не готов был дать им такого шанса.

Острая трель привычно вспорола воздух, и один из шипов, украшающих хвост, полетел на землю. Монстр взревел и, уже не выжидая, ринулся вперед, бросаясь на людей, жаждая разорвать, уничтожить их.

Эрнесто, случившегося у него на пути, он просто отшвырнул, явственно целя во Фредо. Неблиссер, вмиг сориентировавшись, подпрыгнул и, обратившись тенью, закрыл плащом глаза монстра. Тот замер, мотая головой.

Князь, воспользовавшись мгновенной передышкой, принялся торопливо складывать пальцы в одному ему известные знаки. Карина, склонившись, быстро подобрала посох и прицельно метнула, метя, правда, не в чернокнижника, а в его противника.

Помощь оказалась своевременной. Монстр как раз отшвырнул от себя вновь принявшего человеческий облик неблиссера, и уже навис, было, над чернокнижником, когда твердая, тяжелая палка ударила его туда, где у людей бывает солнечное сплетение.

Фредо быстро присел, прижимая ладонь к земле, что-то бормоча, шепча, на ходу сочиняя новые слова, новое заклятие… Вокруг чудовища засиял серебряный круг, испещренный загадочными символами и знаками. Зверь зарычал, рванулся, было, вперед… но не смог преодолеть незримой стены.

— Вперед! — резко скомандовал Аркано. Князь, поспешно подхватив упавший посох, выпрямился, чувствуя, как тело наливается силой, ощущая физически, как горят серебром его глаза и, стукнув концом посоха о землю, приказал:

— Tarto!

Значения этого слова он не знал. Он даже не знал, к чему должен привести приказ — слово всплыло в памяти как-то само собой, выскочило откуда-то, и буквально прыгнуло на язык. Кажется, он когда-то прочел его в магической книге, в одной из тех, по которым обучался. Возможно, оно даже не относилось к магии стихий, быть может, это было что-то иное…

Трава, устилающая землю внутри серебряного круга, внезапно зашевелилась и, обращаясь серебристыми нитями, взметнулась в воздух, оплетая, сковывая монстра, не позволяя ему шевелиться.

По лесу вновь разнесся дикий рев. Чудовище металось, рвалось, яростно обрывая волшебные нити, а его тут же опутывали все новые и новые.

Стражи, бросившиеся по приказу Медведя вперед, не дожидаясь свободы монстра, набросились на него, поражая мечами; Шин, добыв из-за спины лук (его он взял у шаманки, ибо своего не имел, а девушка отдать ненужную ей вещь не возражала), стрелял с колена, метя в глаза.

Монстр мотал головой, рычал, визжал и шипел, обрывая серебряные нити и отбиваясь от людей. В какой-то момент атакующим даже почудилось, что победа близка… Но тут чудовище вспомнило, что у него есть хвост.

Гибкий, усеянный острыми шипами, он внезапно обвился вокруг Аркано, прижимая руки зашипевшего от боли мужчины к телу, и прицельно швырнул его в продолжающего резать воздух острыми трелями Ашета.

По земле покатились оба; музыка стихла. Антон, волнующийся возле Карины, каким-то шестым чувством поняв, что, если молчит флейта, должна играть скрипка, попытался открыть футляр… Но тяжелый хвост, мотнувшись, выбил последний из рук юноши.

Девушка, тоже ничего не имеющая в данный момент против музыкального сопровождения зачарованных инструментов, зашипела и, оттолкнув парня в сторону, выскочила вперед, вскидывая левую руку открытой ладонью вверх.

— Духи, восстаньте!

— Карина! — Скрипач, безмерно боящийся за свою зазнобу, бросился, было, вперед, но она только отмахнулась.

— Не мешай, Антон! Хватай скрипку!

Юноша, даже на миг растерявшийся от обращения к нему по имени (до сей поры ему чудилось, что любимая и не знает, как его зовут), замер и, судорожно кивнув, бросился искать футляр.

Деревья по сторонам негромко заскрипели, заволновались. Небо наверху затянуло тучами. Длинные ветви простерлись над поляной, задрожали, извиваясь и потянулись к монстру.

Тот взревел. Тяжелый хвост его взметнулся в воздух, вращаясь на манер пращи и буквально рассеивая вокруг острые иглы-шипы, большие, толстые и крепкие, больше похожие на ножи. Несколько шипов упало окрест чудовища, отсекая сдерживающие его серебряные нити. Монстр рванулся, обрывая оставшиеся и, расшвыряв нападающих на него людей в разные стороны, выскочил из очерченного круга, бросаясь на чернокнижника.

Фредо четким, словно многократно повторенным движением провернул в правой руке посох и, расположив его напротив груди параллельно земле, будто толкнул в сторону чудовища. Упругая волна силы отбросила монстра точно в сплетение коварных ветвей. Те принялись опутывать, связывать его; зверь зарычал и… впился клыками в собственную лапу.

Капли крови закапали на землю, дымясь, прожигая ее насквозь, как серная кислота. Из-под земли потянулись странные, красновато-кровавые щупальца, длинные, гибкие, отвратительные. Они оплели ветви деревьев и, не обращая внимания ни на сопротивление отважных исполинов, ни на усилия Карины, разжали их.

Монстр получил свободу. Побежденная шаманка упала на колени, и ее тотчас же оплело одно из мерзких щупалец, потянуло ближе к чудовищу…

Антон вскрикнул и заметался — скрипку он не видел, и как помочь девушке, не знал.

Сверкнула белая молния. Меч вскочившего на ноги Ашета рассек щупальце, обрубая его, а после разрезал кольца, успевшие оковать девушку.

Аркано, стоящий с ним спина к спине, уверенно фехтовал, обрубая извивающиеся отростки, так и выползающие из-под земли.

Монстр, которому эти действия противников боли не причиняли, но раздражали которого сильно, издал противный то ли писк, то ли визг и, склонив голову, рванул на братьев Серебряного Фредо.

Аш, кожей чувствуя опасность, обернулся через плечо и в этот момент одно из коварных щупалец оплело его запястье, стискивая с такой силой, что охотник не выдержал и, вскрикнув, разжал пальцы.

Меч упал. Ашет, чувствуя себя обезоруженным, попытался добыть флейту, но в этот миг монстр, в мгновение ока очутившийся рядом, схватил его за ворот и швырнул в ближайшее дерево. Охотник ударился о него и ничком повалился на пытающегося подняться Эрнесто. У неблиссера, к его величайшему неудовольствию, была сломана ступня — последствия попытки остановить чудовище, — поэтому возможности свободно передвигаться он был лишен.

Фредо, силящийся не выпускать из поля зрения никого из своих союзников, сдвинул брови, глядя, как бесчувственного Аша Эрнесто аккуратно укладывает рядом с собой на траву, как Аркано воюет с щупальцами, одновременно пытаясь отбиваться и от монстра, как стреляет Шин, силясь угодить в глаз проклятому чудовищу, как Барт и Анатолий изо всех сил отбиваются от непрестанных атак колючего хвоста, осыпающего их ножами-иглами, и как Антон осторожно отводит в сторону прихрамывающую Карину.

Шаманка, прислонившись к ближайшему дереву, медленно сползла вдоль него и, поджав вывихнутую ногу, закрыла лицо руками.

— Это конец… — глухо произнесла она, — Он все-таки… слишком силен для нас… Ты нашел скрипку?

Юноша мотнул головой.

— Далеко отбросил, вестимо.

— Ищи, — девушка слабо махнула рукой и, ойкнув, прижала ее к себе. Руку ей щупальце тоже успело повредить, хотя пока не было понятно, что именно оно сделало.

— Ищи, Антон, — продолжила Карина, тяжело дыша от боли и страха, — Быть может, в ней наше спасение, быть может, ты сумеешь хотя бы усыпить его!

Паренек быстро глянул на бушующего на поляне, расшвыривающего, калечащего людей монстра и с сомнением сжал губы. Возражать он, правда, не стал, бросился вновь на поиски зачарованного инструмента, но надежда в его душе уже начала отцветать.

Фредо, к которому монстр рвался изо всех сил, и до которого никак не мог добраться, продолжал старательно колдовать. Он складывал знаки, он шептал неведомые ему самому, словно подсказываемые посохом заклинания, он вкладывал все силы, всю душу… А монстр, казалось, становился только сильнее.

Любые атаки он отражал с легкостью, жуткий хвост его вился вокруг, подобно шипастому молоту, нанося сильные удары. Вот уже отлетел в сторону Толя, вот покатился кубарем по земле Шин…

И в этот момент из леса вдруг донеслось конское ржание.

На несколько мгновений все замерло, все взгляды (включая и взор чудовища) обратились к чаще, из которой и раздался звук. Лошадей здесь быть не должно было, все лошади сбежали, спаслись бегством, не желая стать обедом для монстра… но один из них неожиданно решил вернуться.

На поляну вылетел великолепный пегий жеребец и, заржав, бросился на чудовище, вскидывая копыта и принимаясь колотить, бить, лупить его ими.

Ашет, очень своевременно очнувшийся, стер со лба струйку крови и, с помощью неблиссера сев, ошарашенно покачал головой.

— А я даже не знаю его имени… — пробормотал он и, прищурившись, внезапно вскрикнул, — Марыся!

Карина вскинулась, подаваясь вперед. По спине пегого, цепляясь коготками, взлетела черная молния и обрушилась на монстра сверху, вцепляясь в его жуткую морду, повисая на носу.

Чудовище заревело, заорало, мотая головой, и руками пытаясь уцепить черную бестию, сбросить ее с морды, но конь, продолжающий бить его копытами, не давал монстру свободы действий.

Он ржал, храпел, хрипел и бился не на жизнь, а на смерть, защищая людей, ставших ему друзьями, защищая человека, ставшего ему хозяином.

Аш, потрясенный и тронутый конской преданностью, потянулся, кое-как действуя правой рукой, за пазуху, надеясь достать инструмент… И испуганно, растерянно замер.

Флейты не было.

Охотник приподнялся, окидывая поляну ищущим взглядом и, наконец, увидел ее — его любимый инструмент лежал рядом с коронованным скелетом, чудом не пострадавшим в битве.

Монстр мотнул головой сильнее, и Марыся, напоследок прочертив несколько кровавых борозд на его носу, отлетела в сторону.

Карина испуганно закричала. Антон, как раз увидевший наполовину распахнутый футляр со скрипкой, обернулся и, недолго думая, бросился на помощь.

Как юноше удалось подпрыгнуть и поймать летящую кошку, он потом так и не сумел объяснить. Не исключено, что это шаманка помогла ему, что это ее духи подбросили парня в воздух, но сама девушка в этом не признавалась, а ее никто особенно и не расспрашивал.

Антон схватил Марысю в воздухе, прижал к своей груди и, по инерции продолжая ее полет, оказался отброшен назад… но почти тут же и приземлился в успешно подставившие ему густые зеленые ветки деревья.

Карина, последним усилием воззвавшая к духам, медленно перевела дыхание. Кошка была спасена.

На поляне конское ржание стало жалобным — пегий отскочил и, прихрамывая, отошел к лесу. На боку его виднелась неглубокая, но кровавая рана.

Люди рассыпались по сторонам. Бросаться на чудовище никто не решался, что делать и как быть, не знали.

Все решил случай.

Монстр, разъяренный совершенным на него нападением, с пылающим от боли разодранным носом, раненный, злой, принялся размахивать хвостом, надеясь задеть хоть кого-то.

Тяжелый конец хвоста ударил по мирно сидящему скелету, разбивая его в пыль. Фредо почувствовал, как его обожгло болью.

Корона, золотая, драгоценная корона взлетела в воздух и по какой-то невероятной траектории вдруг приземлилась на голову чудовища.

В ту же секунду нежно запела наконец обнаруженная и взятая в руки скрипка. Князь, подчиняясь какому-то странному наитию, упал на одно колено, крепко сжимая посох и зашептал:

— Монстр огромен, свиреп и глуп

На него смотрит карающий лук

В поле растет дурная трава,

Пусть монстр станет таким, как вчера!

Кристалл в навершии посоха вспыхнул. По земле, прямо от ног чернокнижника побежала к растерянному монстру, змеясь и извиваясь, розоватая трещина и, ударив, подобно молнии в землю у его ног, обдала чудовище вспышкой яркого розового цвета.

Он запрокинул голову; из горла его вырвался дикий вой. Жуткий, болезненный вой, долгий, тяжелый, все более и более начинающий походить на человеческий крик.

Свечение не гасло, и среди него потрясенным людям было смутно видно, как меняется облик чудовища. Как уменьшаются его руки, ноги, исчезает хвост и как голова ящерицы становится человеческой.

Не прошло и двух минут — а посреди поляны уже упал на колени обычный человек, закрывая руками лицо и опуская увенчанную короной голову. Гранат, украшающий центральный пик короны мгновенно вспыхнул, ловя остатки свечения и словно вбирая его в себя.

Фредо уронил посох. Он смотрел, смотрел и не мог поверить, что видит именно его, именно этого человека, того, кого так жаждал увидеть, того, кого шел спасать и вот, наконец… кажется, спас.

— Отец… — слетел с его губ почти всхлип.

Ашет, тоже глядящий во все глаза на сжавшегося посередь поляны мужчину, неожиданно опустился на одно колено, склоняя голову.

— Сир…

Аркано, Анатолий, Барт, поднявшийся Шин и даже Эрнесто, последовали примеру охотника. Над поляной ветерком пронесся их благоговейный шепот.

— Ваше Величество…

Король Тревор медленно отнял руки от лица и с видимым трудом поднял голову. Корона, венчающая ее, неожиданно показалась мужчине непомерно тяжелой.

Он оглядел мутным взглядом окружающих его людей и, наконец, обнаружив среди них князя Финоры, слабо улыбнулся.

— Фредо… — голос его звучал хрипло, надсадно: было похоже, что мужчина отвык говорить по-человечески, — Мой… мой сын, мой мальчик… — благородное лицо внезапно исказилось ужасом, — Нет! Нет, Фредо, нет… Уходи! Уходи отсюда, сынок, уходи, пока я… я не убил тебя… — из светлых глаз короля закапали слезы, — Убил тебя… как их…

— Отец! — Фредо, не в силах более терпеть, бросился к нему и, недолго думая, упал рядом на колени, заключая в крепкие объятия, — Во имя Светлых, о чем ты говоришь? Ты… О, Великая Праматерь, я не могу поверить, что это был ты, все это время… все думали, что тебя погубил монстр, но монстром был обращен ты! Я не знаю, радоваться или плакать, но теперь ты спасен, отец, спасен! Ваше Величество…

— Не называй меня так! — Тревор отшатнулся от названного сына и медленно поднял дрожащие руки к короне, — Нет… не называй, молю… Я не заслуживаю, не достоин боле править королевством, я не должен носить эту корону! Я передам, передам ее… Быть может, ты, Фредо? Из тебя выйдет хороший король, я уве…

Говоря, несчастный король попытался снять с себя корону. Слова его оборвались мучительным стоном, руки разжались и золотой обруч вновь крепко охватил его чело.

Тревор опустил голову и понуро качнул ею.

— Нет… — голос его был полон слез, и впечатление создавалось весьма гнетущее, — Нет, я… чувствую… Стоит мне снять корону — и монстр вернется! Я… я опять начну убивать, начну пожирать невинных, как убил, пожрал весь свой отряд! Там… — плечи короля затряслись, — Там были мои друзья, верные, преданные люди, а… а я…

— Во имя Светлых, сир, — Ашет, не выдержав, осторожно поднялся с колена и подошел ближе, — О чем вы говорите? Каковы бы ни были ваши грехи, вы совершили их, будучи в ипостаси монстра, будучи обращены им… Королевство ждет вас, вы должны вернуться!

Король медленно перевел взгляд на нового собеседника, несколько секунд молча созерцал его, а потом вдруг слабо улыбнулся.

— Кто этот юноша, так похожий на тебя, сынок?

Фредо улыбнулся в ответ.

— Мой младший брат, отец, родной брат. Охотник столичного легиона, Ашет Аччайо, известный всему королевству под именем Стальной Аш… О нем узнали лет пять назад. Ты… должно быть, не слышал?

Тревор неспешно повел подбородком из стороны в сторону.

— Я не думал о деяниях людских, Фредо. Пять лет… пять долгих лет монстр владел моим сознанием, моим телом, он словно пожирал меня изнутри! Если бы не ты, не все вы… Хвала Светлым, что я не убил никого из вас!

— Воистину, — недовольно буркнула Карина, поглаживая по ушам взъерошенную Марысю, — Или я бы не посмотрела король там или не король — лишила бы духа, отправила бы на веки вечные на муки в Цитадель Тьмы, к Кровавым богам!

— По счастью, делать это тебе не придется, — Аркано быстро улыбнулся девушке и, тоже подойдя ближе к королю Тревору, которого знал, и при дворе которого служил, опустился на одно колено в непосредственной близости от него. Экс-монстр перевел на него взгляд светлых глаз небесного цвета, и губы его вновь тронула улыбка.

— Аркано… Медвежонок, я рад видеть тебя! Надеюсь… я не причинил тебе вреда?

— Пара царапин, Ваше Величество, — Медведь равнодушно отмахнулся, — Заживет, на мне все, как на собаке. Но мы увлеклись — новостей за пять лет накопилось много, поведать хочется все, а вам, я думаю, хотелось бы, наконец, возвратиться в цивилизованный мир…

— Да, кроме того, нам еще нужно подумать, как спасти этого пирата Мартына, и справиться с Донатом… — вставил Стальной Аш.

— Донат? — король Тревор вскинулся, стискивая руку сидящего рядом Фредо, и расширившимися глазами глядя на его брата, — Донат дель Кастельсангре? Кровопийца Донат?!

— Вы знакомы?

Аш нахмурился — от подобных знакомств королю, на его взгляд, было бы куда как предпочтительнее воздержаться.

— Знакомы! Донат обратил меня монстром, когда узнал, увидел, что я… — король задохнулся и, наконец, впервые с мига обращения человеком, поднялся на ноги, по-прежнему сжимая руку названного сына. Это, по-видимому, придавало ему уверенности. Фредо, тоже встав, стиснул пальцы короля, глядя на него снизу с невероятным почтением, благоговением и почти обожанием.

Тревор, переживший так много за пять лет, выглядел удивительно величественно. Он стоял, босой, в оборванной, некогда дорогой одежде — в том, что осталось от нее за эти годы, — увенчанный короной, прямой, как стрела, гордый и благородный. Одного взгляда хватало, чтобы понять — это действительно он, правитель дель’Оры, в своем праве и на своем месте.

Светлые волосы его немного отросли и теперь почти касались плеч, светло-голубые глаза смотрели твердо и уверенно, а бледный цвет лица лишь оттенял благородство его черт. Король казался еще более достойным своего места, своего титула, нежели прежде, до страшных событий.

— Я отправился в Черные леса, ибо слышал, что здесь обитает страшный монстр, из-за которого чудовища в моем королевстве плодятся и множатся не по дням, а по часам, — размеренно заговорил он, и голос его неожиданно обрел силу, — Я перешел Красную реку, и на левом берегу мой отряд столкнулся с полчищами чудовищ. Здесь были все, все мыслимые и немыслимые твари королевства, мы бились с ними… Я был легко ранен, мой меч был покрыт кровью чудовищ, и я выронил его, не сумел найти… — он мотнул головой, — Мой друг и помощник, верный советник, Аральд, дал мне свой меч. Мы отправились вперед — все, что осталось от отряда, ибо многие погибли и остались навсегда на левом берегу проклятой Красной реки. Мы миновали опушку, и лошади будто взбесились! Мы не могли удержать их, спешились, а они вырвались и ускакали прочь. Мы пошли пешком. Вскоре мы добрались до этой поляны и здесь, у входа в пещеру, попали в ловушку. Это был колдун с синими глазами, веселый и злой, смеющийся, хохочущий над нами. Мои люди не успели толком понять, что происходит. В его руках была флейта, он играл, трели резали, как ножи, и люди падали с рассеченными глотками… Не прошло и минуты, как я остался один. Донат шагнул вперед, окидывая меня долгим взглядом и склонился в издевательском поклоне, говоря, что давно искал подходящего стража для своего господина, ибо его покой не должен тревожить никто, а я буду отгонять непрошенных гостей. Я узнал… узнал потом, уже будучи монстром, понял, о чем он говорил. Поначалу у меня еще случались проблески сознания, но потом они исчезли. Там, в пещере, — король обернулся, вытягивая свободную руку в сторону темного провала, — Глубоко-глубоко, скрывается лабиринт, откуда ни один смельчак не выходил еще живым. В самой глубине его есть потайной ход — он ведет ко входу в цитадель Неблиса, Кровавого бога. Я должен был беречь его покой… Я не хотел этого, я бы с бо́льшим удовольствием убил и этого мерзкого колдуна, и его господина, но, увы… Несколько человек из моего отряда, те, кого я полагал погибшими, пришли сюда с берега реки, пришли, думая, что мне нужна помощь. Аральд, каким-то чудом избежавший смертоносной флейты, начал кричать, видя, что они хотят напасть на меня, к тому времени уже обращенного монстром, говорить, что это я, их король… Я убил всех. Их кости я обглодал, ибо монстр был голоден, но Аральд… Здесь я сумел остановить чудовище. Он убил его, а я усадил моего друга и советника у камня и надел на его голову свою корону… После этого дни превратились в сплошной кровавый водоворот и, клянусь, я думал, никогда не выберусь из него… Если бы не вы.

Король умолк и, медленно переведя дыхание, опустил увенчанную короной голову.

— Я не достоин править, мои спасители. Недостоин быть королем, после… после всего, что натворил… Я еще и разбил скелет Аральда…

— Восстань, дух! — голос Карины, совершенно внезапно оборвавший самобичевание Тревора, заставил мужчин удивленно оглянуться. Шаманка, прихрамывая, прижимая к себе больной рукой кошку, опустилась на колени рядом с белесой кучкой праха и резко ударила по ней ладонью.

Антон, только недавно оставивший скрипку, вдруг каким-то шестым чувством ощутил, что его помощь неоценима и здесь, и начал играть.

Из кучки праха потянулся беловатый дымок, медленно обретающий форму человека. Тревор, глядя на него, испуганно отступил, выпуская руку названного сына.

— Аральд…

— Где я? — глухой голос призрака разнесся по поляне отзвуком далекого грома. Шаманка выпрямилась.

— Я призвала тебя, Аральд, чтобы ты вправил мозги своему королю. Он полагает, что, убив тебя и других в ипостаси монстра, недостоин вновь возвратиться на трон.

— Что?.. — дух заволновался, заколыхался; едва различимое лицо его пошло волнами, — Где… где он, где мой друг, мой король? Я не вижу, не могу видеть его…

Карина безбоязненно протянула свободную от кошки руку ему навстречу.

— Возьми мою руку, дух Аральда. Ты сможешь видеть моими глазами, и говорить моими губами.

Вперед протянулась тонкая струйка тумана, смутно напоминающая руку и, обвив запястье девушки, неожиданно слилась с ним. Шаманка медленно, глубоко вздохнула, прикрывая глаза, затем резко и уверенно распахнула их, открыто взирая на остолбеневшего короля.

— Король Тревор! — голос девушки звучал низко, абсолютно нетипично для нее, с какими-то мужскими нотками, — Духи обращаются к вам! Мы молим вас оставить вину прошлому, и воодушевиться благородным желанием защитить королевство! Колдун, обративший вас чудовищем, колдун, поклоняющийся Богу разврата, опасен для мира и спокойствия дель’Оры! Не дайте Кровавому Господину вернуться в мир, защитите свое королевство! Мы молим вас — не дайте нашим душам погибнуть напрасно…

Тревор слушал, мелко дрожа и не находил слов, чтобы что-то произнести. Карина, продолжающая стоять, простерши к нему руку и вытянувшись по струнке, неожиданно содрогнулась и отступила. Белесый туман отделился от ее тела, вновь обретая смутную форму Аральда и, скользнув к праху, будто бы втянулся в него.

Аркано, осторожно подойдя к королю, привычным жестом утешителя положил ладонь ему на плечо.

— Что скажете?

Монарх медленно повернулся и так же медленно кивнул.

— Я… вернусь на трон. Вернусь… я защищу дель’Ору, чего бы мне это ни стоило!

— А мы встанем рядом с вами, Ваше Величество, — негромко добавил Ашет, — И пусть все пророчества мира сойдутся вместе, пусть хоть все Кровавые боги обрушатся на нас — мы не отступим. Королевство будет защищено! И корона отныне будет венчать голову истинного короля, живого короля!