Корона мертвого короля

Глава 4

Кони шли легкой рысью, очень мягкой и спокойной, совершенно не тряской. Антон, устроившийся в седле позади своего новоявленного хозяина, неловко подпрыгивал, пошатывался и изредка косился на более умелых наездников рядом, пытаясь подстроиться под ритм лошадиной поступи. Правда, ему все равно это не удавалось, не взирая на все попытки — за лошадьми юноша привык смотреть, а вот ездить на них ему прежде не доводилось.

— Куда мы держим путь?

Вопрос задал Аркано, скачущий рядом с молочным братом во главе отряда. Тот быстро глянул на него и глубоко вздохнул. Вопрос показался Фредо дурацким.

— Наш путь лежит в столицу, — спокойно, где-то даже холодно, напомнил он, — Или, по крайней мере, к ее пригородам — я не думаю, чтобы целители жили в самом Габаре.

Медведь медленно, глубоко вдохнул, потом с шумом выдохнул и потер свежий шрам через глаз.

— Я не спрашиваю о конечной цели нашего путешествия, Фредо. Мне интересно, куда мы направляемся прямо сейчас. Сейчас ночь, темно, нигде рядом нет ни малейшего намека на жилые поселения, а мы несемся вперед, сломя голову и надеясь уйти от Стального Аша. Который за нами еще, вполне вероятно, и не гонится даже!

— Вообще да, откуда ему знать, что ты — это ты? — поддержал внимательно прислушивающийся Мартын, — По-моему, не стоит паниковать. Давайте остановимся где-нибудь и попытаемся остаток ночи провести как нормальные люди.

Взгляд чернокнижника, ответивший ему, оказался красноречивее слов. Пират притих и, мельком оглянувшись через плечо, удостоверившись, что слуга не свалился и не потерялся где-то по пути, тяжело вздохнул. По крайней мере, у одного из его спутников был явственно непростой характер, и свободолюбивому менестрелю теперь предстояло как-то мириться с этим, подчиняясь княжеским приказам.

— Вообще, я о тебе беспокоюсь, брат, — быстро изменил он политику, — Ты вымотался в сражении, тебе нужен отдых. Ты же еле сидишь в седле!

— Здесь нет человеческих поселений, а к нежити в гости стучаться я не намерен, — последовал нескрываемо холодный ответ. Фредо дал коню шенкеля и прибавил ходу.

Спутники его, переглянувшись, тоже подбодрили своих лошадей, спеша за легконогим Вихрем.

Воцарилось тяжелое, гнетущее молчание, нарушаемое лишь мерным стуком копыт.

Антон, полагая себя недостойным влезать в разговоры господ, тихо трясся сзади своего новоявленного господина, переводя взгляд с него на князя, потом на главнокомандующего и обратно, и иногда вздыхал. Ему чудилось, что господа ссорятся, а ссор между ними ему видеть не хотелось. В конце концов, они же друзья! Разве гоже друзьям ругаться промежду собой?

— Дяденька… — слуга осторожно дернул своего нового господина за рукав, опасаясь навлечь на себя гнев, но, вместе с тем, чувствуя необходимость привлечь внимание, — А… а там мне чудится, или свет светится?

Слова его, довольно тихие, обращенные исключительно к Мартыну, в ночи разнеслись так, что были услышаны всеми.

Фредо, скачущий вперед, очертя голову, не особенно вдающийся в подробности того, что ждет впереди, от неожиданности осадил коня, заставляя его перейти с быстрой рыси на шаг, и вгляделся в указанном направлении.

Медведь, которого резвая лошадка едва не унесла вперед князя, тоже торопливо придержал ее, переводя взгляд с предводителя отряда на пирата, а потом и на его слугу. Сам Мартын, пока не знающий, можно ли доверять зрению и вниманию Антона, хмурился, натягивая поводья и пытаясь усмирить пыл ретивого мерина, так и рвущегося выскочить вперед и пойти во главе небольшой кавалькады.

Именно пират первым и ответил пареньку.

— Похоже на то… Определенно свет, хотя не возьмусь утверждать — свеча горит или что-то побольше. Но, кажется, свет из окна идет, а? Ребята, вы как думаете?

Аркано, прищурив раненый глаз, всмотрелся в темную даль, пытаясь определить на взгляд, чем может являться мерцающий там огонек. На свечное пламя это действительно не походило. Либо там светит факел, либо… Либо там и вовсе человеческое жилье, озаренное большими люстрами.

— Нечисть пламени не любит… — задумчиво отметил, в свой черед, Фредо, приподнимаясь в стременах, — Что ж. Полагаю, мы можем довериться чутью Антона и проверить это место. За мной!

Вихрь взвился на дыбы, и резко перешел на галоп. Аркано, несколько удивленный прытью названного брата, прищелкнул языком, понукая свою лошадку. Мартын тяжело вздохнул и, потрепав мерина по шее, слегка коснулся шенкелями его боков, давая коню понять, что тот может и прибавить ходу.

Конь, надо заметить, не подвел. Несчастный Антон едва не слетел, когда мерин вдруг рванулся вперед со скоростью выпущенного из пращи камня, и только и успел, что судорожно ухватиться за пояс своего хозяина.

Впрочем, на собственный комфорт, как и на удобство спутников, сейчас внимания обращали меньше всего — все оно было приковано к увеличивающемуся огоньку впереди. Вот уже стало ясно различимо большое светлое окно… Вот силуэт строения начал вырисовываться, выныривая из мрака…

Фредо натянул поводья, заставляя жеребца взвиться на дыбы вновь. На сей раз отчаянный князь еле удержался на его спине, в последнюю секунду ухватившись за шею — Вихрю определенно не нравилась резкая смена темпа, и в следующий раз его хозяину хорошо было бы это учитывать. Молодой человек мысленно пообещал себе думать о нуждах животного и, вмиг забывая об этом, вытянул руку вперед, указывая на здание.

— Церковь!

Это и в самом деле была церковь, церквушка, небольшая часовенка из тех, что зачастую встречаются у широких дорог, дабы путники могли войти в них и помолиться, очистив свои пыльные души благим делом. Многие пренебрегают этим, но многие и не пренебрегают — людей по дорогам бродит множество, и все они разительно отличаются друг от друга.

Чернокнижник легко перекинул через седло ногу и, не дожидаясь реакции спутников, спрыгнул на землю. Церквушка не казалась хоть сколько-нибудь опасной, напротив, внушала расположение и вызывала желание зайти и, если не приобщиться к святому, то хотя бы просто отдохнуть после долгой дороги. Из ярко озаренного окна путникам, казалось, улыбался долгожданный покой.

Аркано соскочил на землю и, придерживая Ворону за уздцы, перехватил поводья Вихря. Мартын, едва не скинув впопыхах слугу, аккуратно сполз на землю, а затем уверенно снял Антона. Рука пирата пока не болела, и он мог позволить себе подобные силовые упражнения.

Паренек, вцепившись в новоявленного господина мертвой хваткой, испуганно замер, коснувшись стопами земли и напряженно уставился на освещенное окно церквушки.

— А… А вдруг там… тоже эт… эти? — затравленно прошептал он, и предпринял несколько неловкую попытку спрятаться за хозяина. Мартын, расправив плечи, демонстративно поправил барабан на спине. Кого имеет в виду слуга, он понял с полуслова.

— Если там опять эти, то им не поздоровится!

Фредо и Аркано, не обращая ни малейшего внимания на поведение своих спутников, тем временем, уже осторожно направились вперед. Подозревать в придорожной церквушке нечисть, конечно, казалось бы, было глупо, однако, чернокнижнику это место не нравилось. Интуиции же своей он привык доверять, никогда не сомневался в ее подсказках, и сейчас вперед направлялся с невероятной осторожностью, ступал максимально бесшумно, пытаясь подражать в этом древним народам, некогда населявшим королевство, тем, о которых остались лишь легенды. Медведь крался рядом, внимательно глядя по сторонам и иногда подозрительно приглядываясь к окошку — ему церквушка тоже не нравилась, но не интуитивно, а на основании чисто логических расчетов.

— Отсюда должны быть заметны тени монахов, — негромко проговорил мужчина, притормаживая своего спутника, и выходя вперед сам, — Если их не видно…

— У нас пока нет доказательств, что там что-то случилось, — так же тихо отозвался князь и, не возражая против действий телохранителя, кивнул, — Но ты прав. Лучше держаться настороже.

Мартын и Антон, дружно топчущиеся у бока мерина, переглянулись. Бросать друзей без поддержки в виде своего великолепного зачарованного барабана пирату не хотелось, бросать молоденького слугу одного — тоже, и два противоречивых желания буквально раздирали его на части.

Что же делать… Мартын неловко шагнул вперед, покосился на перепуганного паренька и, тяжело вздохнув, неожиданно принял решение. В конце концов, мальчишка сам навязался ему в спутники! Сам выразил желание посмотреть мир — так пусть любуется всеми его проявлениями!

— Идем, — коротко приказал менестрель, поправляя барабан, — Здесь оставаться тебе может быть опасно, да и ребятам помощь наверняка понадобится.

Упомянутые ребята, уже добравшиеся до подозрительно приоткрытых дверей церквушки, услышав эти слова, оглянулись. Обнаружив Мартына, шагающего к ним с выражением обреченной решительности на лице, и семенящего следом за ним Антона, они переглянулись между собой и, не сговариваясь, одновременно толкнули тяжелые створки.

Скрипа не последовало. Двери распахнулись бесшумно, без единого шороха, и обоим исследователям это показалось одинаково подозрительным — все-таки от церкви в таком глухом месте, у дороги, от монахов, населяющих ее, такой заботы о дверных петлях ждать не приходилось.

— Нечисть не любит резких звуков… — пробормотал себе под нос Фредо и, не желая подвергать опасности свою вельможную персону, отступил в сторону, пропуская вперед молочного брата. Медведь, наполовину вытащив меч из ножен, повернулся чуть боком и ступая аккуратно, осторожно, переставляя ноги с мягкостью бывалого фехтовальщика, двинулся вперед.

За дверями царил полумрак. Свет из большого зала, должно быть, не проникал сюда, первым помещением была прихожая или что-то, схожее с ней по функциям, и следовало пробраться чуть дальше, чтобы толкнуть следующую дверь, из-за которой пробивалась светлая полоска.

Аркано шел медленно, осторожно, ловя каждый мимолетный звук, готовый в любую секунду выхватить меч и атаковать неприятеля, вслушивался в бесконечную тишину с внимательностью кошки и, ничего не слыша, хмурился все сильнее. Фредо, шагающий следом, старающийся не только слушать, но где-то даже и применять магические способности, силящийся уловить отзвуки посторонней магии, и тоже ничего не замечающий, мрачнел с каждым шагом.

Церковь производила впечатление все более и более гнетущее.

Мартын, наконец добравшийся до открытых теперь дверей таинственного здания, легко скользнул в них, напрочь забывая про плетущегося следом слугу и, сделав несколько шагов, замер, настороженно потянув носом воздух.

— Пахнет кровью! — громким шепотом известил он. Оба предводителя отряда, вернее, предводитель и его телохранитель одновременно обернулись. Слова пирата вызвали в душах обоих если не трепет, но неприятный холодок уж точно, хотя можно ли доверять этому парню, ни один из них пока не знал.

— Он же не может чуять… — начал, было, Аркано, однако, молочный брат перебил его.

— Он обращается, Аркано. А ноофеты чуют кровь…

Несчастный менестрель, услышав слова князя, сообразив, почему его обоняние вдруг оказалось столь обострено, съежился и попятился, надеясь покинуть жуткое место. Чувствовать запах крови, тем паче — прельщаться им, Мартыну не хотелось совершенно. Он отступил на шаг, другой… врезался в растерянного Антона и, едва не сбив его с ног, ухватился за стену справа от себя.

Со стены что-то рухнуло с диким звоном и грохотом; тихая церквушка наполнилась отголосками жуткого шума, и Медведь, закатив глаза, решительно толкнул ведущую в большой зал дверь. Попытка сохранить бесшумное инкогнито благополучно провалилась, и прятаться дольше смысла уже не было.

Странная и страшная картина предстала глазам главнокомандующего, замершего в открытых дверях большого церковного зала. Ужасающая, леденящая кровь, одновременно все объясняющая и создающая еще больше загадок.

Посредине зала лежали кругом, ногами в центр, пять человеческих фигур в рясах — монахи, должные бы нести службу в святом месте. В центре, там, куда были обращены их ноги, кровью был нарисован круг, крест-накрест перечеркнутый двумя длинными полосами. Вдоль каждой из этих полос вились непонятные, неизвестные письмена, какие-то смутные короткие, изогнутые черточки, слагающиеся в странные буквы.

— Отдых нам не светит… — хрипло резюмировал князь, выглядывая из-за плеча своего молочного брата, — Надо понять… определить, что с ними.

— Может, не надо? — напряженно пискнул за спиной Мартын и, тяжело сглотнув, испуганно прибавил, — Меня с ума сводит этот запах крови, мне кажется… он заставляет меня обращаться быстрее!

— Держись, — Медведь, не желая задерживаться на переживаниях спутника, уверенно шагнул вперед, по-прежнему не отпуская рукоять меча и, замерев на расстоянии полуметра от тел, окинул их долгим взглядом, — Это не ноофеты. Будь это они — глотки монахов были бы разорваны, да и от тел мало что осталось бы. Нет, это не они. Это что-то… кто-то…

Фредо, решительно отодвигая телохранителя, бесстрашно прошел вперед и, опустившись на корточки рядом с одним из тел, хладнокровно повернул его голову вправо, оглядывая бледную кожу. Он знал, что искать.

— Аркано…

Главнокомандующий, сдвинув брови, шагнул вперед, присаживаясь рядом с названным братом на корточки. В дверях зала замаячил Мартын, поборовший трепет перед запахом крови, из-за его спины выглядывал бледный Антон.

Медведь, тоже не испытывающий страха перед мертвецами, скользнул кончиками пальцев по двум маленьким красным точкам на шее несчастного и медленно перевел взгляд на Фредо.

— Вампиры?

— Выходит, что так, — князь на секунду закусил губу, — Ноофеты… Стальной Аш… Свеча в нашем номере… Вампиры в церкви… Мне почему-то кажется, что это взаимосвязано. Что кто-то специально мешает нам продвигаться вперед, кто-то жаждет если не оборвать наше существование, то задержать нас точно… Особенно свеча, — д’Ардженто постучал себя пальцем по губам, — Кто-то ведь прошел в нашу комнату, кто-то зажег ее! А теперь здесь… — он огляделся, — Столько света! Эти огромные люстры под потолком, эти свечи на аналое… Им не место там, но они стоят, горят, и зажжены были, видимо, недавно — прогореть они еще не успели. Нечисть не любит света, Аркано, — чернокнижник сдвинул светлые брови, — Не любит! Вампиры — ночные существа, они живут во мраке…

Мартын и Антон, все еще остающиеся наполовину в полутемной прихожей, при последних словах князя торопливо юркнули в зал. Находиться здесь, на свету, им было ощутимо спокойнее.

— Они бы не напали на монахов при свете, — продолжал Фредо, — И потом — этот символ! Уложенные в круг тела!.. Быть может, я заблуждаюсь, быть может, это не вампиры… не полноценные вампиры, возможно, это какой-то гибрид… И страшно представить, какой, — он тяжело вздохнул, — С появлением монстра стали возникать все новые и новые виды нечисти, я не успеваю изучать их! Укус на шее — след вампира, это бесспорно. Но все остальное… — он обвел широким жестом зал, указывая на свечи, люстры, иконы и, самое главное — кровавый круг у ног несчастных, — Все остальное не вяжется с тем, что я знаю о них. Кроме того… — он вдруг подался вперед, всматриваясь в круг на полу, — Кроме того, из тел этих несчастных вампиры не могли взять столько крови, чтобы свободно рисовать ею знаки! Для этого нужно… — чернокнижник потер лоб, — Нужно, как минимум, принести в жертву нескольких человек! Жестокую, кровавую жертву…

— Ты прав, — неожиданно послышавшийся из дальнего угла, угла полутемного, утопающего в тени, голос, заставил князя и главнокомандующего как по команде вскинуть головы. Мартын покосился на своего слугу, тот быстро глянул на хозяина и оба, не сговариваясь, отступили поближе к пятну света от большой люстры.

— Жертва была ужасной… — продолжал голос. Из тени показались высокие черные сапоги, затем ноги в черных штанах, полы длинного плаща, руки в карманах и, наконец, выступил весь человек.

Он был высок, худощав. Волосы имел темно-рыжие, жесткие. Глаза — странного желтовато-красного цвета, смотрящие остро и внимательно. Губы тонкие и бледные, кожу белую как мел, прямой нос, будто выточенный из мрамора и красивые, изящные брови. Незнакомец казался в определенной мере аристократом, но аристократом одичавшим, ступившим на разбойничью дорожку, что вызывало закономерное недоверие в его адрес.

На шее его был небрежно повязан легкий платок, из тех, что повязывают иногда моряки, а порою — и аристократы.

— Это не их кровь, — продолжил он тем временем, не дожидаясь реакции пораженных слушателей, — Это кровь тех, кого они убили. Я нарисовал этот символ, я написал заклятие, чтобы помешать свершиться их надеждам. Если бы они вызвали…

— Кто ты? — прервал нетерпеливый Аркано, демонстративно выдвигая меч из ножен подальше. Незнакомец улыбнулся тонкой улыбкой и, вытянув вперед узкую ладонь в останавливающем жесте, покачал головой.

— Не доставайте оружия, друг мой. Мои братья могут счесть вас угрозой. Им трудно принять человеческую натуру, трудно понять тайны и загадки живой души…

Фредо неспешно поднялся с пола, выпрямляясь во весь свой, не слишком внушительный рост.

— Вампиры умнее ноофетов… — негромко проговорил он, не сводя взгляда с собеседника, — Вампиры — аристократия среди нечисти. Как твое имя, монстр?

— Меня зовут Эрнесто, — похоже, ничуть не обиделся «монстр», — Но твои суждения странны, юноша. Вампиры… какое узкое понятие, как глупо всех равнять под него! Мы — дети крови, дети Неблиса, мы — нечто большее, нежели простая нечисть! Мы не желаем людям зла, мы убиваем лишь чтобы жить!

— Исповедь обиженного, — процедил Медведь. Меч в ножны он все-таки убрал — без особого желания, готовый в любой миг выхватить его, но все-таки подчинился словам нового знакомого.

— Вы убили этих людей! — в голосе главнокомандующего зазвенела сталь, — Убили святых людей, благочестивых людей! Мне плевать, как вы себя называете, монстры, мое дело — убивать таких, как…

Эрнесто пренебрежительно махнул в его сторону рукой и неожиданно потянул носом воздух.

— Я чую ноофета, — неожиданно произнес он, — Это странно, ибо среди вас я ни одного не вижу. А впрочем… — взгляд желтовато-красных глаз метнулся к мигом попятившемуся Мартыну и «ребенок крови» одним легким, мягким, почти незаметным движением подался вперед. В следующий миг он был уже возле перепуганного пирата.

Приблизил свое лицо к его, потянул носом воздух. Сдвинул брови, качнул головой… И повел головой вниз, скользя носом на расстоянии нескольких сантиметров от кожи парня, вдыхая исходящий от него запах, изучая его. Шея, плечевой сустав… плечо…

— Тебя ранили ноофеты?

Говорил Эрнесто вполне дружелюбно, да и смотрел, казалось, без желания убить, поэтому пират, сглотнув, неуверенно кивнул и даже позволил себе ответить.

— Есть… такое дело… Метку разодрали.

— Метку? — вампир одним изящным движением вытянул вперед руку и легко обнажил плечо изучаемого человека. Склонил голову, рассматривая клеймо, затем кивнул и скрупулезно вернул рубаху на место.

— Значит, ты пират, — спокойно резюмировал он и снова покачал головой, — Ты мне не интересен. Пока ты не обратишься полностью — врагом мне ты не будешь. Мне жаль тебя.

Он подался назад, словно отшатнулся от собеседника и в следующую секунду уже вновь очутился перед Фредо и Аркано.

Князь, внимательно следивший за действиями странного знакомого, чуть склонил голову набок.

— Мы ищем целителя, — негромко произнес он, — Чтобы помочь Мартыну, мы не желаем ему…

— Целителя? — Эрнесто неодобрительно покачал головой, — Но вам следует искать не целителя. Вам нужен шаман.

Мартын вздрогнул от неожиданности и, изумленно захлопав глазами, вытянул шею, становясь похож на цыпленка.

— Шаман?.. Но шаманы… зачем нам человек, могущий призывать духов?

По губам вампира скользнула тонка улыбка.

— Ибо ноофеты ранят не столько тело, сколько душу. Если исцелить тело — душа продолжит разлагаться, и яд ноофета останется в тебе, продолжит разъедать тебя изнутри. Ты не обратишься, но станешь убивать, будешь жаждать крови все больше и больше, пока не умрешь сам, ну, а после смерти… Судьба твоя будет предрешена. Шаман же способен излечить душу, а за излечением души последует и исцеление тела. Тебе нужно найти шамана.

— Но где его искать? — менестрель нервно прижал руки к груди, — Мы… шли в Габар, в столицу, там, говорят, много целителей…

— К столице стекаются многие, — Эрнесто чуть улыбнулся вновь, — Целители, колдуны, знахари, ведьмы… До меня доходили слухи о женщине, практикующей знахарство. Эта женщина — потомок мудрого шамана, ей не могли не перейти способности предтечи. Поищите ее. Ее зовут… — вампир на миг задумался, вспоминая, потом кивнул, — Да, верно. Ее имя Карина. Найдите ее.

— Так! — Медведь, честно позволивший нечисти высказаться, давший возможность приоткрыть завесу тайны над спасением Мартына, наконец, не выдержал. Благородная душа главнокомандующего жаждала справедливого отмщения за жестоко убитых монахов, он не хотел дозволять какому-то монстру морочить голову и себе, и своим друзьям, даже не взирая на якобы дельный совет его! В конце концов, совет этот еще требовалось проверить, прежде, чем безоглядно следовать ему.

— Прекрати заговаривать нам зубы, вампир! Здесь пятеро убитых монахов — более, чем достаточно для доказательства твоей вины! С какой радости ты решил, что можешь «прокормиться» за счет святых людей?! И почему думаешь, что уйдешь безнаказанным?!!

Вампир уже привычным жестом вытянул в его сторону узкую ладонь, останавливая поток ярости.

— Я не говорил, что уйду безнаказанным, это сказали вы, господин. И не ошиблись. Я же лишь повторю свои собственные слова — мы убиваем не больше, чем следует, не больше, чем нужно для пропитания. Мы убиваем тех, кто сам убивает, тех, кто несет боль и разруху…

— Колдунов? — Фредо быстро покосился на своего гневного брата. Тот скрипнул зубами, стискивая рукоять меча.

Эрнесто мягко, мелодично рассмеялся и отрицательно покачал головой. Он вообще часто качал головой, и, видимо, этим способен был выразить довольно большой спектр эмоций.

— Помимо колдунов в мире существует множество негодяев, друг. Убийцы, воры, предателя… А есть и более высокие категории негодяев. Скажи мне… ты помнишь Кровавых богов?

Князь медленно повел подбородком из стороны в сторону. Сказки о страшных существах, именующих себя Кровавыми богами он слышал когда-то от кормилицы, знал, что были некогда темные времена в королевстве дель’Ора…

— Я знаю, что Кровавых богов изгнали. Изгнали те благочестивые существа, коим мы поклоняемся теперь — каждый в своем княжестве…

— Верно… — собеседник опустил голову и опять покачал ею, — Ты слишком юн, чтобы помнить их, ты знаешь лишь сказки. Впрочем, — Эрнесто вновь поднял взгляд и улыбнулся, — Даже если бы я рассказал тебе что-то иное, ты бы вряд ли мне поверил. Вам, людям, всегда нужны доказательства… Скажи мне свое имя, чернокнижник.

Чернокнижник нахмурился. Он был убежден, что не колдовал, не произносил рифмованных строк — он вообще ничего не делал, чтобы выдать себя, и вдруг…

— Фредо д’Ардженто, — бросил он, — И я не понимаю, о чем ты…

— Не надо притворятся передо мною, — вампир сочувствующе улыбнулся, — Я чую подобных тебе за версту, вы пахнете совсем иначе, чем обычные люди. По твоим венам словно бежит серебро… Хм. Фредо д’Ардженто… Значит, князь Финоры ведает черные строки?

На этот раз вскинулся Аркано.

— Не твое дело! Кем бы ни был мой брат, а тебя…

Вытянутая в его сторону узкая ладонь опять сбила главнокомандующего с толку.

— Поберегите свою ярость. Вы… Видимо, Аркано Брутто, не так ли, господин? Я наслышан о брате князя Финоры, готовом защищать его ценой своей жизни, весьма наслышан. Вынужден просить вас подождать здесь, я не могу пригласить вас с собою… Фредо, — Эрнесто неожиданно протянул князю приветливо раскрытую ладонь, — Идем со мною. Я покажу тебе то, во что трудно уверовать, не видя.

Когда Фредо, без особого трепета, принял руку нового знакомого, легко сжимая его тонкие пальцы, это произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Аркано схватил названного брата за плечо, силясь остановить его; Мартын шагнул вперед, занося руку, чтобы сдернуть с плеч барабан, а Антон, хватаясь за его плечо, испуганно вытянул шею.

— Дядя, что он делает? — нервно зашептал слуга, — Если этот дядя… он же ведь нехороший, он сам же говорит, будто этих святых людей поубивал… Зачем же господин Фредо с ним идет?

— Не знаю, — процедил пират и дернул плечом, стряхивая руку парнишки, — Не знаю, но отпускать его я бы не хотел! Думаю, Аркано тоже.

— Я пойду с ним.

Голос Фредо решительно положил конец всем негодованиям и прениям — уверенный, спокойный, непоколебимый, — и заставил друзей и спутников изумиться еще больше.

— Фредо… — главнокомандующий, лишь сейчас поднявшись с пола, ошалело покрутил головой, — Ты что… ты с ума сошел? Может, он как-то воздействует на тебя? Идти одному с вампиром туда, куда он хочет тебя завести — да это же самоубийство!

Чернокнижник чуть улыбнулся и мягко покачал головой.

— Не волнуйся за меня, Аркано, — он помолчал и уверенно добавил, — Он — друг.

Эрнесто, сжимающий руку князя, чуть опустил подбородок и ненавязчиво потянул его за собой. Ему казалось, что вопросы исчерпаны, все решено и более ни у кого возражений не будет, тем более — у д’Ардженто…

— Погоди, — чернокнижник остановился на полушаге, внимательно глядя на нового знакомого, — Говоря моему брату убрать меч, ты мельком обмолвился о своих братьях и сестрах… Я надеюсь, они не нападут на моих друзей, покуда мы будем отсутствовать?

Вампир глубоко вздохнул и неожиданно резким движением вскинул левую руку, будто призывая кого-то к себе. Из темных углов, из каждого, мало-мальски несветлого участка зала, внезапно взметнулись черные тени, невнятные, непонятные, но довольно угрожающие. Взметнулись и, повинуясь указующему персту Эрнесто, умчались в приоткрытое большое окно, сливаясь с тьмой ночи.

— Теперь не нападут, — спокойно произнес аристократ среди нечисти и мягко улыбнулся, — Идем, Фредо. Мое время бесконечно терпеливо, но твое понапрасну тратить я бы не хотел. Вам же покуда я бы советовал поразмыслить о том, как убедить Карину оказать помощь клейменному пирату. Насколько мне известно, эта женщина весьма щепетильна в вопросах законности.

Князь не ответил. Последние слова вампира были обращены не к нему, а к его вмиг растерявшимся друзьям, поэтому реакции с его стороны определенно не подразумевали.

Продолжая сжимать пальцы нового знакомого, удивляясь тому, насколько теплыми они кажутся (тела вампиров холодны, ибо становятся таковыми лишь почившие люди), он спокойно шагнул к нему и, увлекаемый уверенной рукой, проследовал куда-то в дальний конец зала.

Спутникам его не оставалось ничего иного, как последовать странному совету Эрнесто.

Фредо шел, ступая спокойно и уверенно по мраморным плитам, не испытывая ни малейшего страха или даже трепета перед спутником, и даже смотрел не на него, чтобы суметь предвосхитить момент атаки, а по сторонам.

Зал был довольно велик, но Эрнесто шагал споро, и к дальнему краю его они приблизились быстро. Там вампир замер, подойдя к большому канделябру, вделанному в пол рядом с огромной иконой Великой праматери и протянул левую руку к толстой свече в центре канделябра. Правой рукой он все еще продолжал сжимать руку Фредо.

Тонкие пальцы сжали свечу и с усилием потянули ее вверх, словно пытаясь вынуть из подставки, но вместо этого лишь сместили немного правее. Раздался тихий, почти неразличимый шорох, и икона медленно повернулась в стене, оборачиваясь к зрителям боком и открывая темный узкий ход куда-то в недра церкви.

— Ты не боишься? — Эрнесто быстро глянул на князя. Тот равнодушно пожал плечами — страха в душе чернокнижника не было ни на йоту. Уж точно не так, как было, когда он узнал, что за ним ведет охоту Стальной Аш…

— Прекрасно.

Вампир потянул его вперед, увлекая в полумрак, вниз по почти незаметным в нем ступеням — удивительно крепким, не разрушенным и чистым, словно пользовались ими часто. Впрочем, может быть, так оно и было?

— Это недалеко, — вновь подал голос Эрнесто, — И я надеюсь, твои нервы крепки, князь Финоры. Зрелище предстоит неприятное. Тебя постигнет разочарование… Возможно первое на сегодня, но, боюсь, не последнее.

— О чем ты? — Фредо нахмурился: намеки спутника ему определенно не нравились. Как знать, возможно, Аркано был прав и его сейчас ведут на заклание, как агнца, быть может, разочароваться ему предстоит именно в новом знакомом…

Глаза чернокнижника вспыхнули серебром.

— Не знаю я, куда ведут пути, Но до меня тебе уж точно не дойти! — спешно пробормотал себе под нос он и, подняв свободную руку, с облегчением увидел окутывающий ее слабый серебряный покров — защиту, более или менее надежную защиту от посягательств всякого рода нежити, быть может, не слишком крепкую, но, по крайней мере, могущую дать фору, чтобы позвать на помощь.

Эрнесто негромко, мелодично рассмеялся. Ладонь князя он все еще продолжал удерживать в своей и, похоже, появление защиты секретом для него не осталось. Правда, и впечатления особенного, увы, не произвело.

— Тебе не следует опасаться меня, князь Финоры, — спокойно произнес вампир, замирая в конце лесенки перед небольшой, темной дверцей с полукруглым верхом, — Ты ведь сам сказал это. Я — друг.

Левая рука его, протянувшись вперед, решительно толкнула створку, распахивая ее, открывая большую полукруглую пещеру, усыпанную высокими светильниками, увенчанными не свечами, но странными, загадочными кристаллами, излучающими яркий свет; увешанную кое-где цепями и веревками, свисающими с потолка, а по сторонам — странными иконами, изображающими то, что князю никогда не доводилось видеть.

— Войди, — Эрнесто мягко потянул спутника за собой, — Не беспокойся. Больше вред причинить тебе здесь некому — все они мертвы. Взгляни. Что ты видишь?

Фредо потрясенно качнул головой. То, что он видел, нарушало все каноны нравственности и морали, то, что он видел, казалось торжеством жестокости и безумия, и описать это у него просто не поворачивался язык.

Некоторые цепи и веревки, свисающие с потолка, были пусты, но некоторые оттягивали совершенно обнаженные тела мужчин и женщин, бледные, обескровленные, покрытые многочисленными порезами и ссадинами. На каждом в том или ином месте виднелась наиболее глубокая, серьезная рана, смертельная рана, кровь из которой, вытекая, ниспадала в глубокие чаши, подставленные специально под эти тела. Иконы со странным получеловеком-полузверем были измазаны кровью; перед каждой виднелась груда костей — другие жертвы, уже обратившиеся прахом. На полу кровью несчастных был нарисован огромный круг с тремя, равномерно расположенными насечками, указывающими на три стороны света. Четвертая сторона круга пустовала, насечки там не было. Рядом с ней, сложенная из человеческих костей, вымазанных кровью, красовалась гигантская арка ворот, будто созданная для того, чтобы кто-то мог пройти в нее.

— Что… — голос сел: выдержка изменила чернокнижнику, — Что… это такое?.. Что за… жуткая, оккультная пещера?.. Жертвоприношения… Кто, кто все эти несчастные, кто сделал это с ними?!

— Эти несчастные — добрые прихожане церкви у дороги, — голос Эрнесто зазвучал под сводами ужасной пещеры особенно гулко, — Они были принесены в жертву служителями культа Неблиса, которых ты видел наверху. Увы, такие церкви еще существуют. Служители культов Кровавых богов притворяются добропорядочными монахами, притворяются, что молятся Светлым, но на деле лишь заманивают прихожан, дабы принести жертву тому или иному богу. Есть, есть безумцы на свете, Фредо, жаждущие вернуть Темные времена, мечтающие призвать Кровавых богов!.. Ты знаешь, кто такой Неблис?

Князь тяжело сглотнул и отрицательно мотнул головой. Он все еще не мог отвести взгляда от страшной кровавой жатвы.

Эрнесто вздохнул и неожиданно выпустил его руку, делая несколько шагов вперед. На гордое, тонкое лицо его легла тень печали.

— Были времена, Фредо… Ужасные времена, Темные времена, когда королевством дель’Ора правили Кровавые боги. Их было столько же, сколько и Светлых ныне, и каждый из них был жесток по-своему. Особенно выделялся среди них Неблис — его еще называли Богом разврата. В каждом селении, каждом городе стояли его храмы, и в каждом храме был установлен огромный камень, на котором каждую ночь появлялось новое имя. Имя жителя деревни или города — мужчины или женщины, юноши или девушки. Каждую ночь он требовал жертв… Испуганные горожане хватали несчастных, приводили в храм и запирали там, оставляя наедине с богом. А он насиловал их, мучил, истязал, а после осушал, выпивая всю кровь из измученных тел. Так длилось долго, нескончаемо долго и, пожалуй, Неблис сократил не меньше, чем на треть население Финоры, ибо правил он именно этим княжеством. Но потом богу надоели эти кровавые развлечения, и он придумал иное… — Эрнесто на миг сжал губы, словно давя горечь, а затем продолжил, — По ночам, вместо того, чтобы развлекаться в своем храме, он стал принимать облик путника и проситься на ночлег в дома добрых людей. Чем добрее были души этих людей, тем ему нравилось больше. Его впускали… И он обращал в себе подобных чудовищ — полулюдей, полуживотных тех, кто впустил его в дом! Не всех… Некоторых из них он просто выпивал досуха, а некоторых делал своими покорными рабами. Своими детьми. Детьми крови, детьми Неблиса… Люди по старой памяти начали звать их вампирами, но эти существа отличались от вампиров. Они сохраняли тепло тела, они сохраняли человеческие пристрастия и желания, вплоть до поглощения обычной еды, но не могли устоять пред жаждой крови, ибо простая пища не насыщала их. Они убивали, чтобы жить, чтобы прокормиться, ибо в противном случае жажда уничтожила бы их. Меня обратил Неблис, — вампир стиснул кулаки, — Мои родители пустили его однажды ночью в дом, не слушая моих слов и предупреждений. Я видел, как горят его глаза, я понимал, что эта ночь для нас станет последней… Мои родители легли спать и больше не проснулись, а я заперся в своей комнате и надеялся просидеть там до рассвета. Но он вышиб дверь, сорвал крепчайший засов. У меня был меч, я умел владеть им, я пытался защититься… Но его клыки все равно впились в мое горло. Я был уверен, что он убьет меня, я потерял сознание… А потом очнулся от безмерной жажды, жажды крови. Я не буду утомлять тебя подробностями, — рассказчик мотнул головой, отчего его темно-рыжая шевелюра огнем полыхнула в свете кристаллов. Фредо молча слушал, не решаясь, да и не желая вмешиваться в повествование.

— Потянулись бесконечные кровавые дни, — тоскливо продолжал Эрнесто, — Мне было противно мое существование, я ненавидел Неблиса за то, что тот сделал со мной… И я взбунтовался. Я понял, что иначе никак нельзя, что надо пойти против жестокого Бога разврата и избавить мир от него, пока не поздно. Я начал собирать вокруг себя таких же, как я, детей крови, я стал их предводителем и повел к чертогам Неблиса. Не к храму! Ибо храмов было неисчислимое множество, и искать его по ним можно было долго. Нам удалось найти путь к самим чертогам этого проклятого бога, мы напали на него, когда он спал, отдыхая от очередного преступления… Страшный был бой. Очень страшный. Много детей крови тогда погибло, многие потеряли даже то жалкое подобие жизни, что имели. Но мы сумели одолеть его! — вампир вскинул голову; желтовато-красные глаза его сверкнули торжеством, — Не Светлая праматерь победила Неблиса, Фредо, — она бы не смогла сделать этого, ибо она слишком чиста для боя с таким ужасным существом. Это сделали мы, такие же твари, такие же монстры, как он, мы одолели его, низвергли!.. Началась другая жизнь. Я поставил себе и своим братьям и сестрам за правило убивать только тех, кто сам обрывает чужие жизни, только тех, чьи руки обагрены кровью. Поначалу было тяжело, но потом они научились распознавать негодяев. И до недавнего времени жизнь наша казалась относительно мирной и спокойной… Но потом в Финоре начали твориться странные дела. В Черных лесах стал появляться монстр, начали расползаться твари по всему княжеству, появились черные колдуны, призывающие их… И появились служители культа Неблиса. Я нашел их случайно, когда заметил, что в одной из деревень пропадают люди, причем люди, приближенные к церкви. Мне стало это подозрительно, и ночью мы проверили церковь. Там была точно такая же картина, — он обвел широким жестом ужас перед собою, — Эти жертвы, эти тела, круг с насечками на полу… Ты видишь, четвертой насечки нет, Фредо?

Князь кивнул, все еще не решаясь говорить. Эрнесто мрачно улыбнулся.

— Ибо эта сторона должна была стать вратами для Бога разврата, ибо они подготовили все, чтобы он мог вернуться в наш мир! По счастью, узнав о том, что происходит, что еще есть такие безумцы, я начал искать их вместе с моими братьями и сестрами, искать и уничтожать. Здесь наше дело кончено… Ты все еще считаешь, что я виновен?

— Нет, — чернокнижник не задумался ни на мгновение прежде, чем ответить, — Ты делаешь благое дело, Эрнесто. Но я… не считаю верным, чтобы тебя и тебе подобных именовали и впредь вампирами. Как странно… — он чуть улыбнулся, — Я никогда не думал, что буду удостоен чести дать имя, название целому роду существ. Никогда не считал, что мне может принадлежать такое право… Но теперь я принимаю на себя это право! — Фредо выпрямился; глаза его сверкнули серебром, — Отныне и впредь, мой друг, ты и подобные тебе станут именоваться неблиссерами, чтобы навсегда сохранить в памяти имя мерзкой твари, против которой должны бороться! Отныне и впредь твоя задача, как и тебе подобных — не впустить вновь в мир Бога разврата, и во имя этой цели… — князь примолк, а потом махнул рукой, — Во имя этой цели вы вольны поступать так, как посчитаете нужным. На твое благоразумие я могу уповать.

Новоявленный неблиссер медленно повернулся к собеседнику, и внезапно, без предупреждения, опустился перед ним на одно колено, склоняя голову и прижимая руку к груди.

— Отныне и впредь, — тихо вымолвил он, — Я твой верный вассал, князь Фредо д’Ардженто. И твой самый преданный друг… Я исполню то, что ты поручаешь мне и моим братьям и сестрам, мы исполним и будем исполнять это. А ты… Если вдруг будешь нуждаться в помощи — просто позови меня. Произнеси имя, я… услышу. Но будь осторожен! — Эрнесто вдруг вскинул голову, сдвигая брови, — Путь твой труден и опасен, а рядом с тобою я чую запах предателя! Один из твоих спутников… нечист в своих мыслях.

Чернокнижник помрачнел. Такого он не ждал.

— Кто?

— Мне неизвестно, — неблиссер поднялся с колена, виновато разводя руки в стороны, — Люди пахнут все одинаково, но некоторых из них я могу выделить. От тебя пахнет серебром. А предатели… Мне сложно объяснить словами, но их кровь словно нечиста. Где-то в зале, где я говорил с тобой и твоими спутниками, я учуял предателя, но кто это — мне сложно определить. Слишком много людей, слишком много запахов, да и я, признаться, жаждал рассказать тебе… Скажи, Фредо, ты знаешь пророчество Безымянного?

— Кол, стрела, расплавленный меч, радуга в ночи… — князь кивнул, — Да, оно мне известно. В определенной степени, конечно, полностью его не знает никто. Почему ты спросил?

Эрнесто мягко улыбнулся.

— Потому что в той версии пророчества, что известна мне, упоминается юноша, который даст имя про́клятому роду, проклятым детям. И именно этот юноша должен будет увидеть все знамения, он сумеет перевернуть мир… Или уничтожит его, или спасет. Здесь однозначного мнения нет.

Молодой человек помолчал, переваривая это странное известие. Если верить словам нового знакомого, нового друга, то все, конечно, совпадало, но… но он — спаситель мира? Или разрушитель, по ситуации. Сложно поверить, ох, как сложно!

— На моих глазах рядом лежали кол, стрела и рукоять расплавленного меча, — медленно проговорил он, — Меч я расплавил сам. Но никакой радуги в ночи, никакой…

— Я не думаю, чтобы кол, стрела и меч обозначали собственно предметы, — прервал его неблиссер, — Пророчествам не чужды иносказания. Когда-то я интересовался этим пророчеством, собирал сведения о нем, и понял, что три упомянутых предмета — это скорее люди, а не вещи. Кто-то, олицетворяющий собою кол, стрелу и расплавленный меч… Мне трудно судить, кто это.

Фредо притих, сумрачно размышляя, припоминая ту ночь, когда он впервые увидел загадочное знамение. Кол, стрела, меч… Все это оружие было в руках у напавших на него стражников. Пожалуй, именно их они и должны олицетворять, но… Но стражники из его стражи? Те три недоумка, что напали на него, на чернокнижника?? Нет, этого не может быть.

А ведь он даже не знает имен этих людей… Знает, что они попали в дом Потерянных душ, знает об этом от Аркано, но более — ничего. Да и надо ли ему что-то о них знать?

— Вижу, тебе трудно осмыслить это, — по-своему истолковал молчание собеседника Эрнесто, — Хорошо. У меня остался еще один вопрос, который мне бы хотелось задать тебе, Фредо… Скажи. Какова твоя цель в этом походе?

— Мы… — князь на миг замялся, — В Габаре повеяло странными ветрами. Поговаривают, будто собирается — а может, и уже собран! — отряд на поиски короны короля Тревора. Я… не хочу, чтобы ее нашел кто-то, кто недостоин… Я хочу найти корону и вернуть на трон короля.

— Ты уверен? — неблиссер сузил желтовато-красные глаза и отсветы кристаллов заиграли в них загадочными бликами, — Уверен, что это твоя истинная цель, Фредо?

Чернокнижник опустил голову. Он не был уверен, даже более того — он знал, что врет и врал осознанно. Врал давно и всем, включая самого себя.

— Я хочу отомстить… — очень тихо, почти неслышно произнес он и умолк, не уточняя, кому и за что собирается мстить. Он был убежден, что собеседник догадается сам.

Он не ошибся.

— Ты хочешь отомстить за смерть короля? — Эрнесто склонил голову набок, — Ты уже не веришь, что он жив?

— Если бы он был жив, давно бы вернулся.

Голос князя звучал глухо; голова его была по-прежнему опущена — он избегал встречаться с собеседником глазами.

— Если бы был жив… Король Тревор заменил мне отца, Эрнесто. Я знаю его, он бы не бросил королевство на произвол судьбы вот так вот, внезапно, он бы сделал все, чтобы вернуться!.. Но он не вернулся. Я не хочу верить в его смерть! — молодой человек вскинул голову и порывисто прижал руки к груди, — Не хочу! Я хочу верить, хочу знать, что он жив, что я могу еще найти и спасти его… Но прошло слишком много времени. Он бы вернулся, если бы…

— Я встречал короля Тревора, — собеседник князя поднял голову, в раздумье изучая потолок пещеры. Фредо подался вперед, жадно вглядываясь в него.

— Встречал?..

— Как раз, когда он направлялся в свой последний поход, — как ни в чем ни бывало, словно не замечая реакции собеседника, продолжил неблиссер, — Я хотел убить его. На его руках была кровь, и я ее почуял. Его отряд остановился на отдых, солдаты спали, но король почуял мое присутствие и немного отошел от лагеря. Когда я появился перед ним, он не испугался… — Эрнесто задумчиво облизал губы, — Только спокойно спросил, почему я, вампир, сам ищу смерти. Ведь их много, а я один… Я ответил, что я сильнее, но он рассмеялся мне в лицо. Потом неожиданно спросил, что мне известно о монстре из Черных лесов. Но я ничего не знал, — мужчина неловко пожал плечами, — Мы говорили недолго, и я сказал, что все равно убью его — ведь на его руках кровь. На что он ответил, что кровь эта принадлежала его врагам, людям плохим и алчным, и только тогда сказал, что он есть король дель’Оры. Я всегда уважал власть, я отступил… Король Тревор остался в моей памяти сильным, уверенным и благородным человеком, Фредо. Пожалуй… мне бы тоже не хотелось думать, что он мертв.

Князь рывком отвернулся, пряча слезы. Говорить о названном отце ему было больно.

— Вернемся наверх, — негромко вымолвил он, — Оставаться в этом жутком месте мне больше невмоготу. Мы думали провести здесь ночь… Но теперь мы уйдем — я не смогу спокойно спать, зная о том, что скрыто внизу. Эрнесто… Здесь точно не осталось живых?

Неблиссер развел руки в стороны и с сожалением покачал головой.

— Увы. Не взирая на то, что жертвы были принесены недавно, жизнь уже успела покинуть их тела. Прости меня, Фредо. Я рисовал знак на полу зала их кровью, я старался наложить запрет на возвращение Неблиса…

Чернокнижник дернул плечом и, не отвечая, уверенно зашагал обратно наверх по мрачной лестнице, не оглядываясь и не проверяя, сопровождает ли его новый друг.

Лишь у самой дверцы, ведущей к лестнице, он остановился и негромко спросил.

— Где искать женщину-шамана, о которой ты говорил?

Эрнесто, остановившись в шаге от князя, вздохнул.

— Несколько лет назад она еще обитала в окрестностях Габара, возле столицы королевства. Живет ли она там до сих пор или же нет — мне неизвестно. Будь осторожен в своей вере, Фредо. Вера чернокнижника порождает реальность, а если ты сумеешь убедить в ней других… — в голосе неблиссера зазвучала улыбка, — Возможно, ты и в самом деле изменишь мир.

Барт открыл дверь и, обнаружив за ней совершенно неожиданного гостя, даже отступил внутрь дома.

— Толя?.. Но… но как ты здесь… — он перевел взгляд со стража с обожженным лицом на двух его спутников, один из которых сидел на лошади, не слезая с нее, и брови его поползли вверх, — И Пьетро… Шин! Ребята, но… но как же… Вы ведь должны находиться в доме Потерянных душ!

Страж с обожженным лицом, названный Толей, легко передернул плечами и поморщился.

— Мы покинули его после того, как души были нам возвращены. Барт, у нас к тебе…

— Что значит «возвращены»? — внимательный мужчина вытянул руку перед собой, жестом останавливая внезапного собеседника, — Кем возвращены?

Сидящий на лошади страж негромко хмыкнул и попытался устроиться поудобнее. Сломанные ноги этому изрядно мешали, поэтому пришлось провозиться лишних несколько секунд.

— Один наш друг, — тем не менее, ответил он, — Поиграл на своей дудочке — и души вернулись к нам! Барт…

— Поиграл на дудочке?.. — верный слуга князя Фредо помрачнел, отчего шрамы его выделились как-то резче и, запахнув полы домашнего халата, решительно шагнул навстречу неожиданным гостям. Серьга в ухе дернулась.

— Любопытно. Знавал я одного ублюдка, который с помощью дудочки чуть харчевню на куски не разнес, да нескольких моих ребят покалечил. Не о нем ли ты говоришь, Шин? Как его имя?

Ответил мужчине на сей раз третий из стражей, выступая из-за спины своего друга.

— Стальной Аш его имя, — резко бросил он и, видя, как поползли вверх брови старого знакомого, поморщился, — Не удивляйся так, Барт. Ашет вытащил нас из дома Потерянных душ, он спас нас в обмен на сущую мелочь — информацию о проклятом чернокнижнике. Да и нас на кое-какие мыслишки навел…

— Это правда, — Толя нахмурился, — Скажи, Барт, тебе доводилось встречать чернокнижника лично? Нет? Ну, я так и думал, — он досадливо провел ладонью по обожженному лицу и стало видно, что на руке его тоже ожоги, — Тогда ты нам, стало быть, не поверишь… Но я все-таки скажу. Стальной Аш навел нас на мысль, да и мы вспомнили сами — чернокнижник как две капли воды похож на нашего князя!

Барт вновь отступил; в глазах его отобразилось нескрываемое подозрение. Говорили-то старые знакомые уверенно, рассудок их, чудилось, возвратился, да и души, казалось, были на месте, но… Самые слова, произносимые ими, не звучали словами здоровых людей.

Что это, в самом деле, за глупости — чернокнижник похож на князя! Да это идиотизм какой-то, такого просто быть не может!

— Что ты несешь?.. — голос немного сел от волнения, но говорить бравый вояка старался как можно тверже, — Анатолий… Мне кажется, вас рано выпустили из дома Потерянных душ. Такие мысли не могут прийти в здоровую голову, на что ты намекаешь?

— Он намекает на то, что наш князь и чернокнижник — одно лицо, — так же жестко, как и прежде, сообщил третий из стражей, Пьетро, тот самый, которому довелось летать по милости Фредо, — И мы хотим убедиться или разувериться в этом. Проведи нас во дворец, Барт! Нам нужно увидеть князя.

Барт отступил внутрь дома и, встав ближе к правой стене, как бы невзначай положил руку на рукоять прислоненного к ней меча. В старых знакомых теперь он видел не только больных, потерявших души людей, — он видел в них мятежников, предателей, и, коль скоро сам был верным слугой князя, защищать последнего намеревался до последней капли крови.

— Эти часы — не приемные, — негромко и очень спокойно возразил он, — Князь не пожелает вас видеть.

— Значит, мы заставим его! — Шин на лошади раздраженно стукнул кулаком по седлу, от чего кобыла под ним заволновалась. Страж аккуратно подался вперед, потрепал нервничающее животное по шее, и вновь перевел взгляд на собеседника.

— Барт, нам нужно увидеть князя. Мы должны убедиться, что это он… или что это не так. Послушай, мы ведь не собираемся причинять ему никакого вреда, мы просто хотим взглянуть на него, поговорить…

— И вы думаете, что Медведь позволит вам приблизиться к князю в столь неурочный час?

Пострадавшие стражи переглянулись. Вопрос был довольно логичным и резонным — Медведь всегда ревностно оберегал покой Серебряного Фредо, и вряд ли бы пропустил к нему среди ночи троих непрошенных гостей… Да даже если и двоих, с учетом того, что Шин не способен спуститься с лошади! Главнокомандующий — человек суровый, он церемониться не станет, просто вытолкает их взашей…

— Тогда позволь нам поговорить с Медведем, — нашелся Пьетро, — Проводи нас к нему! Он — лицо, приближенное к князю, он должен знать, он сможет разрешить наши сомнения…

— Нет, — Барт решительно сжал меч, немного приподнимая его перед собой, всем видом демонстрируя, что мирные переговоры завершены, — Возвращайтесь к Стальному Ашу, и передайте ему…

— Им не придется далеко идти.

Новый голос — очень мягкий, очень спокойный голос, вплетшись в нить беседы, заставил преданного слугу князя испытать невольный трепет. Меч поднялся чуть выше, а потом, вытянувшись вперед, указал острием на темную фигуру, закутанную в какой-то балахон, в низко надвинутой на глаза шляпе, неожиданно выскользнувшую из-за кобылы Шина.

— Сам, значит, пришел… — Барт старался говорить как можно тверже, но в душе его уже поднял голову страх. В мыслях сплошной чередой мелькали, теснились воспоминания. Флейта… режущие трели звука… разнесенная харчевня, раненные товарищи… Стальной Аш! Опаснейший из столичного легиона, охотник за колдунами и магами. Чернокнижниками… Если он вбил себе в голову, что князь — чернокнижник, он не отцепится, пока не убьет его, а этого допускать нельзя!

Мужчина расправил плечи. Он был предан Серебряному Фредо до мозга костей, был готов костьми лечь за ради него, и сейчас не собирался отступать. Лицо его посуровело; шрамы, рассекающие его — не только тот, что задевал губу, но и оставленный проклятым охотником! — сообщили облику грозность.

Помощи ждать было неоткуда — жил Барт один, поблизости, по соседству обитали лишь мирные горожане, никогда не державшие оружия в руках, да и самый сильный союзник — главнокомандующий Аркано Брутто, Медведь, — сейчас находился в отъезде. Да и будь он здесь, до него бы пришлось еще добраться, а Ашет вряд ли отпустил бы его…

Мужчина чуть выставил правую ногу вперед, вставая в стойку и готовясь атаковать в любой момент. Атаковать, заранее зная, что проиграет…

Ашет тонко усмехнулся под шляпой, и уже скользнул, было, рукой за пазуху, намереваясь добыть смертоносную флейту… Как неожиданно шагнувшая вперед лошадь, немного задевшая его плечом, заставила охотника удивленно остановиться, оглядываясь.

Шин, крепко сжимающий поводья, нахмурился и отрицательно покачал головой.

— Барт — хороший человек, — тихо произнес он, — И мы пошли с тобой, потому что думали, что ты хочешь помогать хорошим людям, а не губить их, Ашет. Барт предан князю, всегда был таков… Он не выдаст его, даже если будет знать, если будет уверен…

— Серебряный Фредо — не чернокнижник! — преданный слуга, наконец, не выдержал, — Вы безумцы, если считаете иначе, вы зря покинули дом Потерянных душ! Вам следует лечиться, глупцы, лечиться, чтобы избавиться от этих мыслей… Я не отвел бы, не пустил бы вас к князю, даже если бы он сейчас был здесь! — глаза Барта блеснули: ему казалось, он нашел веский аргумент в пользу любимого властителя, — Но его нет сейчас. Он отправился в Черные леса, дабы сразиться с монстром, терроризирующим наше княжество! Это ли не признак благородного, доброго сердца? Это ли не знак того, что мысли князя чисты, что он никогда, ни за что на свете, не причинил бы вреда своим подданным?!

— Значит, его нет… — Стальной Аш, вежливо прерывая явственно напуганного, отчаянного человека, чуть улыбнулся, поводя рукой сверху вниз, прерывая поток его слов, — Хорошо. Хорошо, Барт, пожалуй, ты прав — мы заблуждались насчет Серебряного Фредо. Возможно, он действительно хороший, благородный человек и черная магия ему чужда… Анатолий, Пьетро, Шин! — охотник неожиданно возвысил голос, — Мы уходим. Поищем… чернокнижника в другом месте.

Стражи, уже привыкшие повиноваться своему спасителю, быстро, понимающе переглянулись. Они знали, чувствовали, что старый их знакомый не лжет, что Фредо д’Ардженто и в самом деле нет сейчас во дворце, что он отправился в путь… А еще они понимали, что Стальной Аш, вцепившись раз, взяв след однажды, уже не отпустит его так просто. Что он не отстанет от добычи, покуда не вымотает из нее всю душу, покуда не схватит, не выжмет правду!

Предложение искать чернокнижника в другом месте могло означать лишь одно — Ашет собирался последовать за князем в Черные леса, возможно, нагнать его по дороге и прояснить все вопросы сразу. И пострадавшие от произвола нечестивой швали друзья были полностью согласны с таким его решением — отомстить чернокнижнику хотелось им всем, вне зависимости от того, кем он является.

Анатолий и Пьетро скомкано попрощались с провожающим их подозрительным взглядом Бартом, и направились восвояси. Шин тронул поводья своей лошадки; Аш зашагал рядом.

Барт проводил их долгим взглядом и, недолго думая, захлопнул дверь, бросаясь натягивать доспехи. В добрые намерения этой преступной четверки мужчина не поверил ни на миг, был убежден, что Ашет Аччайо просто так не отступится от того, кого считает добычей, и пренебрегать своими обязанностями по защите княжества, защите князя не собирался. Нет-нет, он не отпустит их просто так… Он пойдет за ними, будет следовать неслышной тенью и, если эти мерзавцы все-таки догонят Серебряного Фредо и попытаются причинить ему вред, он сделает все, чтобы защитить князя. Он зубами разорвет им глотки, но не позволит причинить ему вред!

Легкие походные доспехи Барт натянул быстро. И, захватив меч, нож и небольшой арбалет, бесшумно выскользнул из дома, направляясь следом за своими противниками.