Коррида

Эпилог

Вернувшись вместе с Тореро на постоялый двор «Башня», Пардальян встретил там какого-то доминиканца, который его терпеливо ждал. Доминиканца звали дон Бенито, и был он одним из секретарей Эспинозы. Именно этот монах так ловко сумел отнять у Фаусты вожделенный пергамент.

Дон Бенито сказал, что монсеньор великий инквизитор велел сообщить его милости, что его величество назначил прощальную аудиенцию господину послу на воскресенье. Монах вручил Пардальяну охранную грамоту и чек на пятнадцать тысяч золотых дукатов на имя дона Сезара Тореро, подлежащий оплате в любом городе Испании и Франции, а также в Париже.

Король очень любезно принял господина посла и заверил его, что Испания непременно признает его величество короля Наварры королем Франции в тот день, когда его величество перейдет в католическую веру.

Эспиноза попросил господина посла согласиться принять от него подарок на память. Великий инквизитор сказал, что хочет вручить его самому храброму и достойному дворянину из тех, с кем ему приходилось сражаться.

Пардальян не стал скрывать своей радости: это была великолепная шпага, сделанная лучшими оружейниками Толедо.

Шевалье понравилось, что это была не парадная рапира, а самая что ни на есть простая и надежная. Однако, вернувшись на постоялый двор, он обнаружил, что рукоятка этой простой с виду шпаги украшена тремя бриллиантами, самый маленький из которых стоил не менее пяти-шести тысяч экю.

Благодаря неустанной заботе своей возлюбленной Чико быстро поправлялся. Отец Хуаны, старый Мануэль, был поначалу недоволен, что его прелестная дочка выходит замуж за какого-то оборванца, но после того, как Тореро подарил малышу пятьдесят тысяч ливров, старик сменил гнев на милость.

Луис и Хуана обвенчались, и самым почетным гостем на свадьбе был шевалье.

Эта свадьба оказалась настоящим событием. В доме Мануэля собралась вся городская знать. Когда гости увидели молодых, то любопытство сменилось восхищением: так прелестна была эта пара! Поздравлениям и добрым пожеланиям не было конца.

Само собой разумеется, что, как только Чико выздоровел, Пардальян продолжил обучать его фехтованию, не переставая удивляться быстрым успехам своего ученика.

Наконец Пардальян, Тореро и Жиральда покинули Севилью. Их ждала Франция.

Спустя примерно месяц после своего отъезда шевалье принес Генриху IV драгоценную бумагу и дал ему подробный отчет в своих действиях.

— Фу! — выдохнул Беарнец, разрывая пергамент на мелкие кусочки. — Черт подери, сударь, я дважды обязан вам своей короной!.. Не отрицайте, у меня хорошая память. Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Пардальян простодушно улыбнулся:

— Сир, ваше предложение очень кстати. Я как раз хотел попросить ваше величество об одном одолжении.

— Что ж, посмотрим, что это за одолжение, — ответил довольный король, — и если вы не будете слишком требовательны…

В этот момент король подумал: «Да, как же, не будешь ты слишком требовательным!»

А у Пардальяна в голове пронеслось: «Если вы не будете слишком требовательны! В этих словах — весь Беарнец!»

Вслух же шевалье вежливо произнес:

— Я прошу ваше величество позволить мне представить ему моего друга, приехавшего со мной из Испании.

— Как, и это все?

— Я прошу подыскать ему место в королевской армии.

На лице короля изобразилось недовольство. Заметив это, шевалье холодно добавил:

— Само собой, мой друг достаточно богат и обойдется без жалованья.

— Хорошо! Раз так, то…

Пардальян улыбнулся и продолжил:

— Разумеется, ваше величество не откажет моему другу во внимании и позволит ему продвигаться по службе.

— Черт! — воскликнул изумленный король.

— И еще: ваше величество соизволит выделить ему герцогство.

— Что?! Черт, черт!.. Герцогство!.. Как это?.. Прямо так, сразу?.. Какому-то бродяге… Это вызовет возмущение!

— Пусть себе возмущаются, сир! Мой друг — не бродяга, он весьма и весьма знатного происхождения.

— Вы ручаетесь мне за это?

— Ручаюсь, сир… Итак, да или нет?

— Да, дьявол вы этакий! Может, вы все-таки сочтете возможным сообщить мне, для кого вы просите об этом самом одолжении?

— Теперь, когда все улажено, — да, — лукаво улыбнулся Пардальян. И шевалье объяснил в двух словах, кто такой Тореро.

— Черт подери! Почему же вы сразу не сказали?

— У меня были на это свои причины, сир.

Король расхохотался. Он понял, что имел в виду шевалье. Затем Беарнец по-дружески обратился к Пардальяну:

— А для себя? Неужели вы ни о чем не попросите?

— Но мне ничего не надо, сир, — просто ответил шевалье. — Хотя нет, вы правы… Кое в чем я все-таки нуждаюсь…

— Ага! Ну-ка, ну-ка!

— Мне нужна полная свобода, — невозмутимо добавил Пардальян.

— А! — разочарованно протянул король. — Очередное необычайное приключение?

— Нет, сир, вовсе нет. Я хочу найти одного ребенка.

— Ребенка? — удивился Беарнец. — А зачем он вам понадобился?

— Это мой сын! — сказал Пардальян.