Космодесы 5

Глава 10 Опала

В этот раз я очень сильно разозлил Торма. Нас не просто отправили в ссылку, а буквально засунули в самую задницу. За прошедшее время мы сидели на самых отдаленных блокпостах, патрулировали границы Ассамблеи или торчали во фронтире в качестве «дополнительных мер безопасности» для очередного хлыща, который прибыл сюда, чтобы уговорить жителей отдаленных планет официально примкнуть к Ассамблее.

Мне до чертиков надоели все эти пустынные планеты, дикие джунгли, богом забытые станции и все остальное, но…ничего с этим поделать мы не могли.

Как заявил Куча — лучше уж торчать на какой-нибудь станции или планете, чем дрыхнуть в капсуле, будто кусок мяса в морозилке, годами, ожидая, пока ты наконец-то понадобишься… И тут я с ним был всецело согласен. Торчать и скучать где-то куда лучше, чем просто лежать в капсуле, будто ты чья-то вещь…

Однако последнее наше прибежище вызывало сомнение, что в капсуле будет хуже. Причем сомнения посетили не только меня, но и остальных, включая Кучу.

Дело в том, что в этот раз нас заперли на холодную и снежную планету с довольно романтическим и не соответствующим ей названием — Кадия.

Планета эта была крайне неприветливой к людям, вся покрыта льдом и снегом, но зато в ее недрах содержалось такое количестве полезных ископаемых, что я даже диву давался.

Нет, ни в коем случае не назвал бы себя профессиональным геологом или шахтером, но даже если просто зайти в сеть и поглядеть, сколько тонн руды поступает с Кадии и с любой другой планеты, то диву даешься.

И это при условии, что на Кадии работали только старатели. Никаких корпораций. Как рассказали нам местные — когда-то какая-то корпа пыталась тут всех надуть и захватить планетку, но ее живо выперли, дав от ворот поворот.

Что касается настоящего времени — планетой заинтересовались жуксы или, точнее, их пиратский рой, который ошивался в окрестностях и пытался навести шороху. А говоря просто — ограбить хранилища на планете или перехватить конвои, доставляющие руду в системы с перерабатывающими и производственными комплексами.

Пока у жуксов ничего не получилось — сунулись было на орбиту, но получили от ВКС на орехи, попытались напасть на конвой, но старатели оказались не из робкого десятка, и так просто отдавать свои кровные не желали.

Однако жуксы своих попыток не оставили и, наверное, поэтому здесь обреталась эскадра ВКС, ну а мы и еще несколько отрядов явно, как и мы, «провинившихся» где-то космодесов, торчали на поверхности планеты.

С попытки последней атаки прошло уже два месяца — жуксы навалились всем скопом, огребли и отчалили, не солоно хлебавши.

А мы остались здесь. И если первые пару недель пытались отдохнуть от ратных дел, то теперь откровенно скучали.

Кадия стоит и стоять будет, старатели показали свою состоятельность и в качестве защитников планеты, и в качестве охраны конвоев, так что наше присутствие, по моему скромному мнению, тут не требовалось.

Но наше начальство, видимо, считало иначе, и нас отзывать не спешило. До последнего времени…

Что ж, я бы сказал, и черт с ними, но…местный холод и стужа уже порядком надоели… Хотелось наконец-то очутиться где-то, где не нужно спать в куче одежды и бояться высунуться за пределы живого модуля, так как там можно живо отморозить все, что забыл замотать, закрыть.

Вот только старателям, казалось, все нипочем. Их вообще не смущал климат планеты, и если мы всей МТГ сидели безвылазно в своем жилом модуле, заставляя реактор базы работать на полную катушку, чтобы хоть как-то обогреть мини-поселение ВКС, то старатели вообще на этот счет не парились. Еще и работали на, мать его, «свежем» воздухе, где один неосторожный вдох грозил минимум воспалением легких, а максимум — отморожением всех кишок.

Я просто диву давался, как человек может выдержать несколько часов на таком морозе, прыгая вокруг буровой установки. Еще и радостные такие были — добыча шла полным ходом… Фу, аж мерзко!

Благо, что нам отсюда скоро улетать. Правда, непонятно, как. Корабли ВКС пассажиров не принимали, а нам предписывалось явиться на ближайшую пассажирскую станцию, до которой, к слову, было аж пять систем. Да и «пассажирской» ее можно было назвать с большим трудом.

Поэтому мы пока просто били баклуши, карауля, пока кто-то из старателей не соберется лететь к центральным мирам. Или же пока не организуется очередной конвой, который повезет руду на переработку.

Но пока ничего такого не предвиделось, а если бы и появилась возможность — мы бы об этом знали заранее, так как разобщались со многими местными старателями. К слову, один из них сейчас к нам и ввалился.

— Ух…свежо! — сходу заявил он, выскочив из шлюза. — Здорово, десантура! Что, опять бока пролеживаете?

— А чего еще делать? — лениво откликнулся Куча.

— Здорово, Четвертак, — поздоровались со старателем остальные, включая меня.

— М-да… Мой ВКС меня бережет! — хмыкнул Четвертак. — Хоть бы немного подвигались, лежебоки.

— Успеем еще, — буркнул я. — Вот как улетим отсюда…

— Вот правду о вас говорят, дармоедах — ни хрена делать не хотите! — проворчал Четвертак и повернулся к Выдре, в момент его появления торчащей в «кухне» (небольшом закутке нашего жилого модуля, где мы ели и, если можно так сказать, готовили себе еду из замороженных полуфабрикатов). — Эй, красавица! Есть что-то, чтобы согреться?

— Кофе будешь? — вопросом на вопрос ответила Выдра.

— Я чего сюда приперся? Кофе пить? — возмутился Четвертак. — Да и кофе у вас — одно название… Я говорю, чтобы согреться чего-то!

Четвертак был известен как истинный любитель и ценитель кофе. Даже не любитель, а самый что ни на есть профессионал. Я однажды побывал у него в «гостях» и просто офигел от количества упаковок, мешочков и коробочек, имевшихся в закромах его кают-компании, а уж каким количеством способов он этот самый кофе умел готовить — я вообще молчу.

То, что пили мы, он вообще считал сортирной водой с непонятным красителем, и частенько упрекал, что пьем всякое дерьмо. Но…мы в отличие от старателей люди подневольные — что нам выдали, то и пьем, а магазины на Кадии пока не появились, так что…

Единственный товар, который тут можно было приобрести, — это «самодельное» пиво, которое производил один из старателей, за свои пивоваренные способности получивший кличку «Хмель». Собственно, он из своего корабля целый завод сделал, на котором напиток и гнал. Градусов в его творении было не так чтобы много, не больше, чем в обычном пиве, но зато его творения были куда лучше синтетического пива, которое доставляли сюда вместе с припасами, и куда лучше того пойла, которое гнали другие старатели.

Собственно, бутылку «Хмелевого», как за глаза называли продукт местного производства, Выдра и выставила на стол перед Четвертаком.

— Да ну, — поморщился он, — только мочевой пузырь раздражать…

— Не поняла, а тебе чего надо? — возмутилась Выдра.

— Ну…чего покрепче, попристойнее.

— Ты смотри, прямо как дворянин! — хмыкнула Выдра. — Извините-с, ликеров не держим-с!

— Ну хоть еще одна бутылка «Хмелевого» есть?

— Обойдешься! — отрезала Выдра. — Остальное — НЗ.

— Тяжко вам, — вздохнул обиженный Четвертак, — все по НЗ прячете. А жить надо сегодняшним днем.

— Если будем жить только сегодняшним днем — завтра зубы на полку положим, — заметил я. — Ты не забыл, что у нас Куча есть? И он на голодном пайке уже пару недель как. Если объявим свободы — он тут же весь провиант сожрет, даже греть не будет.

— Почему не будет? — оживился Куча. — Буду! В руках!

— Тогда оно и разморозиться не успеет, — усмехнулась Выдра. — Все, что попадает тебе в руки, тут же уходит в эту твою бездонную яму, по недоразумению называемую животом.

— Ой, да можно подумать, — поморщился Куча, — вы жрете меньше!

— Не меньше, — согласилась Выдра, — может даже и немного больше. Но все мы. А ты один жрешь столько же!

— Поклеп! — буркнул Куча.

— Ага, а то я тебя не знаю, прорва ушастая!

— Ух…хорошо! — меж тем Четвертак свернул крышку с бутылки и одним глотком вылил половину ее содержимого в себя.

— Ну, чего приперся? — поинтересовался я, когда на лице Четвертака появилось блаженное выражение.

— Да так, новостями поделиться. Узнать ваше мнение на этот счет.

— Это насчет чего? — заинтересовался Дед.

— Не в курсе, что ли, что творится вокруг? Эти гребанные чужие снова стали своими Всполохами бить. То на той-то на этой планете целые города исчезают и люди тысячами… Корабли их продолжают системы наши грабить… Кстати, а вы чего тут сидите? Чего ваше начальство на фронт не отправляет?

— Были мы на фронте, — отозвалась Выдра, — а потом здорово влипли. Так что мы тут типа наказание отбываем.

— В углу, значит, стоите, — хмыкнул Четвертак. — М-да-а-а… ВКС, смотрю, чудит по полной…

— Не говори, — вздохнула Выдра, — сами задолбались по аванпостам у черта на куличках шарахаться, да только кто нас спрашивает…

— Ну а ваши, к слову, без дела не сидят, — меж тем заметил Четвертак. — Слыхал, что они, даже несмотря на это новое оружие, громят чужих… Кстати, есть еще пара новостей. Вы слышали про этих…ну, как их… Катехуменов, во!

— Кое-чего слыхали, — осторожно ответила Выдра.

— И даже видали, — буркнул совершенно не осторожный Куча.

Я повернулся к нему и упер в него гневный взгляд. Куча удивленно уставился на меня, пожал плечами. Весь его внешний вид выражал один вопрос: «Чего? Что я не так сказал?». Вот ведь дурень! На такого даже обижаться нельзя.

— Так чего там с этими катехуменами? — быстро перевела тему Выдра.

Но Четвертак ничего и не заметил. Он как раз допивал свое пиво.

— Чего? — переспросил он. — А…да ходят слухи, что какие-то наемники умудрились утащить одного из катехуменов с планеты. Живым. Ну и ученые с Кэмбриджской исследовательской станции установили…

— Установили, что они — ученые с Кэмбриджской исследовательской станции? — не удержалась Выдра.

Станция эта частенько мелькала в новостях и зачастую с какими-то просто идиотскими исследованиями и не менее идиотскими выводами. Такое ощущение, что все выделяемые им на работу деньги эти так называемые «ученые» попросту пропивали, а очнувшись с лютого бодуна, с абсолютно пустой головой, наспех сочиняли какой-то бред, который выдавали за великое открытие.

Впрочем, ученые с Кэмбриджской исследовательской станции давно стали мемом, и многое из того, что о ни говорили, было просто приколами или слухами. И наравне с бредовыми идеями, экспериментами они иногда выдавали и довольно интересные факты. Как, например, сейчас с катехуменами. Итак. Установили они, по словам Четвертака, что катехумены и не люди, а скорее жуксы.

Итак, я могу вздохнуть с облегчением — теперь мы имеем официальное подтверждение что там, возле базы «Арматех», я все сделал правильно. Как бы там Торм ни говорил, и как бы оно ни выглядело.

Теперь уже никаких сомнений ни у кого не было, что такое катехумены и дикие рои жуксов — планеты, где таковые наблюдались, нещадно уничтожались.

Хотя, сдается мне, «беспощадная ликвидация», о которой по словам Четвертака распинались в новостных выпусках, на самом деле проходила совершенно не так. Уверен, что 8-ой флот приложил максимум усилий для того, чтобы подробнейше изучить катехуменов, способы, которыми их создают, а может даже и пытались приручить сам улей. Судя по тем операциям, в которых мы участвовали, и судя по тому, что видели — ВКС никогда не бросал и не уничтожал то, что могло пригодиться им в будущем…

— Короче говоря такие дела, — меж тем закончил свой рассказ Четвертак. — Ах да! Кстати! Еще говорят, что скоро Всполохи прекратятся — ВКС нашли, как чужие их создают, нашли оружие пришельцев, и грозятся его уничтожить.

Тут я лишь хмыкнул. А что им еще было говорить? Конечно, спикеры ВКС будут клясться, что они все знают и что скоро все прекратится. В ином случае в обитаемых мирах может начаться паника, ведь где в следующий раз появятся Всполохи — никто не знает. Никаких предпосылок этому нет…

— Ты-то сам видел эти Всполохи? — спросила Выдра у Четвертака.

— Я — нет, — ответил тот. — Где и когда, если я практически безвылазно тут сижу, на Кадии? Зато я знаю старателя, который чуть было не попал в этот самый Всполох. Он, кстати, скоро сюда прилетит.

— На Кадию?

— Ага. А потом отправится к Центральным мирам. Насчет вас я уже договорился.

— О! Спасибо, конечно… — я несколько удивился такой оперативности, — а где же нам его искать?

— В смысле?

— Ну…где его станция?

— А! Не парься, он прямо сюда, в этот лагерь сядет.

— Когда?

— Да с минуты на минуту. Его корабли давно уже на орбите. Как бы иначе я с ним связался?

— Корабли? — переспросила Выдра.

— Мужик здорово поднялся, — пояснил Четвертак, — раньше был обычным старателем, причем не особо удачливым. С ним никто летать не хотел — что ни рейс, то труп в экипаже.

— Что, буйный?

— Скорее невезучий. И вечно на таком старье летает, что диву даешься, как оно вообще работает. Вот из-за этого и все проблемы. То система жизнеобеспечения откажет, и весь экипаж по нескольку недель в скафах бродит по кораблю, а это, сами понимаете, не каждый выдержит, то проводка выгорит к херам, и кукуют потом у черта на куличках. Короче, в каждом походе кто-то из его экипажа погибал…

— А сам он?

— А сам он живучий до безобразия. Хотя и старый уже — дальше некуда.

— Надо же… — хмыкнул я, — чего-то перехотелось с ним лететь…

— Да не переживай ты! — отмахнулся Четвертак. — Это черт знает когда было! А сейчас, говорю же, поднялся — у него не один, а несколько кораблей, и не чета большинству местных…

Внезапно приватник Четвертака ожил.

— О! Вот и он! — обрадовался Четвертак. — Все, пойду встречать. А вы ждите с гостинцами.

— Э, слушай… — попытался остановить его я, — мы тебя знаем, а вот его…

— Да нормально все! Поверь, я и его знаю, и ребят, которые последнее время с ним летали. Борода вообще мой приятель. Да, и кстати, они, так-то, старательством недолго занимались. Влипли в какие-то проблемы с корпоратами — очень уж корпорации их бесили, и в результате переквалифицировались то ли в наемников, то ли…

— Наемников мы тем более не любим, — заявила Выдра.

— Да споко-о-ойно! — протянул Четвертак. — Эти вообще на ваших работали.

— На кого это на «наших»?

— Ну, на ВКС. Даже на 8-ой флот, такие слухи ходили. Так что, может, вы и знакомы даже.

— С чего ты взял?

— Ну как же, вы ведь тоже из 8-го флота? — хитро улыбнулся Четвертак и выскочил в шлюз.

— Вот ведь проныра! Откуда узнал? — поразился я.

— А мы, по-твоему, похожи на бойцов линейных частей? — усмехнулась Выдра. — Посмотри на погоны, на то, сколько нас. И дураку станет понятно, что мы не из обычных бригад…

— Тоже верно… — проворчал я.

Гость оказался «правильным». Заявился в наш жилой модуль не с пустыми руками, а с ящиком какого-то пойла в руках.

— Что, бойцы, за знакомство? — первым делом спросил он, едва выйдя из шлюза.

— Да… — я даже не сразу нашел что ответить.

— Это ребята, о которых я тебе говорил, — представил нас зашедший вместе с гостем (который действительно оказался стариком — седым, сухим и бородатым) Четвертак. — А это, — Четвертак указал на гостя, — мой друг и местный «землевладелец» — Хороняка. Ваш модуль, к слову, на его участке стоит.

— Вот оно как? — хмыкнул я.

— Ага, — кивнул Хороняка, — но я не против и ничего взамен не требую, расслабься! Ну, так что, за знакомство?

Он тряхнул коробкой в руках.

Надо сказать, знакомиться Хороняка умел. С собой он привез пойло на любой вкус, и такое, какого мы уже давненько не видели — коньяк, водка, ликер, виски, бренди и пара бутылок какой-то мутной жижи, подозрительно напоминающей обычный самогон.

Медленно, но уверенно все бутылки были раскупорены, и их содержимое подверглось тщательной дегустации. Наконец, очередь дошла и до двух тех самых подозрительных бутылок.

— А это что? Десерт? — хмыкнула Выдра, подозрительно глядя на бутылки.

— Ага, десерт! — рассмеялся Четвертак. — Это всегда в последнюю очередь надо пить.

— Почему? — удивилась Выдра.

— Чтобы градус понижать не пришлось.

— Это что, гакетное топливо? — усмехнулся Дед.

— Лучше! — ответил Хороняка. — Это настойка на ракетном топливе.

— Чего? — наверное, у нас у всех вытянулись лица.

— Да успокойтесь! — тут же начал увещевать Четвертак. — У Хороняки лучшее пойло в Галактике. Он его фильтрует через систему жизнеобеспечения.

— Серьезно, что ли? — опешил я.

— Ну, — кивнул Хороняка.

— Как тебя капитан корабля не прибил за такое? — поразилась Выдра.

— Да все просто: капитан и владелец корабля — это я! — признался Хороняка и рассмеялся.