Космодесы 5

Глава 27 Артефакт

Проклятая планета!

Ни воздуха, ни воды, ни жизни. Кусок камня, на котором поставили и развернули модули базы, где мы вынуждены были сидеть. И сидели, уже третий месяц.

Не знаю, как остальные, а я уже был готов на стену лезть от скуки и безделья. Если и можно для космодеса придумать пытку, то, пожалуй, она будет именно такой: аванпост у черта на куличках.

Никаких новостей мы получить не могли, ретрансляторы, которые мы сбрасывали по дороге, могли передавать лишь сообщения ВКС, но пока что после того, как мы отправили отчет о том, что добрались и развернули аванпост, получили подтверждение о получении, ничего не приходило.

Особо недовольна случившимся была Либерти.

Она ни одного дня не пропустила — стабильно ворчала о том, что в «этой жопе» мы оказались исключительно по моей вине. А если бы мы ее послушались, то она бы смогла найти нам нору получше и поближе к цивилизации.

Может, она и права, но чего уж теперь…

Я задремал, когда в жилой модуль влетела запыхавшаяся Выдра и сходу заорала:

— Сообщение пришло!

Сон и с меня, и с Кучи будто ветром унесло — мы мгновенно вскочили на ноги и бросились вслед за Выдрой в модуль связи…

Я поглядел на экран, где еще отражалось состояние энергосистемы. Заряда аварийных накопителей корабля осталось всего 25%.

Черт подери, это ж надо было так попасть!

Когда пришло сообщение на аванпост, мы были на седьмом небе от счастья. Неужели мы наконец-то можем вернуться?

Но нет…

В полученном сообщении говорилось о том, что неподалеку от нашей системы обнаружили аномалию, которая, по мнению аналитиков, является ничем иным, как побочным явлением от работы некоего загадочного артефакта предтеч…

— Что еще за предтеч? — нахмурился Куча, когда я начал читать сообщение.

— Ты что, в пещере родился? — фыркнула Выдра. — Раса это такая. Может даже наши предки…

— Обезьяны, что ли? — спросил Куча.

— Ну твои — точно! — рассмеялась Выдра. — Предтечи — это древняя цивилизация, существовавшая задолго до того, как люди вышли в космос. От них мало что осталось, но иногда все же находятся и артефакты.

— Так чего это такое? Что за артефакты?

— Машины и устройства, — ответил я, — некоторые рабочие, некоторые нет… Забавно, я раньше считал это сказками.

— Никакие это не сказки, — встряла Либерти, — просто баек много ходит. Намного больше, чем самих артефактов… Я, честно говоря, думала, что уж кому-кому, а мне точно этих штук никогда не увидеть. А тут на тебе…

— Они опасны? — спросила Выдра.

— Когда как… В большинстве случаев нет. Но вот аномалии, которые они создают… Вот тут могут быть проблемы.

— Какие?

— Да все что угодно — нас может перебросить черт знает куда, сжечь к черту всю электронику… Слышала о том, что были аномалии, которые разъедают металл. Даже армпласт.

— Отлично, — вздохнула Выдра, — и нас туда заставляют лезть…

— В сообщении сказано, что аномалия опасности не представляет, — сказал я, — туда уже отправляли зонды.

— И что? С ними все в порядке?

— Ну… похоже на то, — пожал я плечами, — ты же сообщение как и я можешь прочитать: «Отправленные к аномалии зонды не выявили опасности».

— Лично я туда лезть не хочу, — проворчала Выдра.

— Я тоже не хочу, но что делать? — вновь пожал я плечами. — И кстати, как понимаю, если добудем артефакт, нас могут отозвать… Кто-то же его должен доставить?

— Ну…наверное, — согласилась Выдра.

— Отказаться мы, как понимаю, не можем? — спросила Либерти.

— Нет, — ответил я.

— Понятно… — вздохнула она, — что ж, тогда надо собираться…

Мы отправились по указанным координатам, где действительно обнаружили аномалию — нечто вроде газового облака, переливающегося разными цветами, медленно расширяющегося, клубящегося…

— У меня очень плохие предчувствия, — проворчала Либерти.

— Да ладно, нормально все будет, — у меня как раз была уверенность, что все у нас закончится хорошо.

И вот, мы уже здесь.

Полет к центру аномалии шел спокойно, ничего странного, пугающего не происходило. Казалось, облако за бортом вообще ничего кроме визуального эффекта не делает — никак не взаимодействует с кораблем.

Мы добрались до центра аномалии, и там…

Больше всего «это» походило на обломок странного космического корабля, внутри которого еще работает какая-то из систем — я видел, как тонкий синеватый луч исходит откуда-то изнутри, выходит наружу через огромный пролом.

— Это что и есть артефакт? — спросил Куча, рассматривая обломок.

— Нет, дубина, он внутри! — проворчала Выдра и повернулась ко мне. — Ну, кто за ним пойдет?

— Я пойду, — ответил я, ведь кто еще кроме командира должен так рисковать своей жизнью.

— Ну, тогда и я, — решилась Выдра.

— Нет, ты останешься, — приказал я.

— Тогда давай я, — предложил Куча, — вдруг эта куча тяжелая…

— Мы в открытом космосе, дубина! — вздохнула Выдра, хлопнув себя по лбу. — Какое может быть «тяжелое»?

— Я с вами тоже пойду, — заявил вдруг Дед, — если не получится пгосто забгать агтефакт и надо будет думать, как это сделать — я вам пгигожусь.

— В смысле не получится? — удивился Куча.

— Напгимег, эта штука будет «пгикгеплена» к обломку, — пояснил Дед.

Я же задумался. Дед вроде как уже отошел от ранения, но в то же время не проходило и дня, чтобы он не ворчал, как у него болит рана, как ему тяжело и как он хреново себя чувствовал. Впрочем, ежедневные обязанности по обеспечению аванпоста в рабочем состоянии он выполнял, так что…

— Ладно, пойдем втроем, — кивнул я.

Мы быстро собрались, отправились в шлюз, и уже через несколько секунд были в открытом космосе.

Поначалу я опасался, что окружающий «газ» может нам навредить, но напрасно — ничего плохого так и не случилось, ни один из датчиков скафа не начал «вопить».

Мы добрались до обломка и по очереди влезли в пролом, оказавшись внутри.

Похоже, я был прав в своих догадках, что обломок — это часть корабля предтеч, а сейчас мы находимся в одном из его внутренних отсеков.

Но…как же здесь непривычно, и как же все вокруг давит своей чужеродностью — коридор больше похож на нору, в стенах словно ребра торчат, тут и там по стенам, полу, потолку проходят жгуты и изогнутые трубы, напоминающие корни диковинного растения. Сам материал, из которого был сделан этот корабль, напоминает камень, но он черный, настолько, что будто впитывает свет. От наших фонарей даже нет никаких отблесков или бликов.

А вот и наш артефакт — блестящий шар, лежащий в нише на пьедестале посреди этого «отсека».

Я подошел и занес над ним руку.

Ну-с…надеюсь, ничего не произойдет…

Я схватил шар, обхватил его пальцами и дернул наверх. Вопреки ожиданиям, он не был никак закреплен, и я с легкостью его поднял.

И тут случилось «это» — для начала луч, бьющий из шара вверх, вдруг исчез, окружающий нас «черный» камень мгновенно будто «выцвел» — он посерел и с каждой секундой все больше и больше менял цвет, становясь уже скорее белым, чем серым.

— Кураж! Что там у вас происходит? — послышался обеспокоенный голос Выдры. — Тут что-то случилось. Все вокруг изменило цвет, начало рассеиваться…

— Все хорошо, — ответил я, — эта штуковина у нас. Возвращаемся.

— Отлично. Ждем ва….

Связь исчезла, и едва я успел что-то сделать, как мой скаф тоже вырубился.

Прежде чем я успел даже выматериться, скаф включился вновь.

У моих спутников, похоже, случилось то же самое.

— Погядок! — послышался голос Деда. — Похоже, пгосто что-то пегеггузило электронику. Но теперь все нормально.

— Понял, — ответил я. — Выдра! Ты еще здесь? Эй?

— Похоже, когабль выгубился, — заметил Дед, — им нужно чуть больше вгемени на пегезапуск системы, чем у нас ушло на пегезапуск скафов. Летим назад. Думаю, когда подлетим к шлюзу, они как газ включатся.

— Лады, — ответил я и первым направился к пробоине…

Вот тут я и столкнулся с проблемой.

Ранец на моем скафе не работал, и это было странно. Никаких неисправностей нет, топливо имеется, но движки не запускаются, сколько бы я ни пробовал.

Как оказалось, у Кучи и Деда возникла такая же проблема.

Однако мы не запаниковали. В конце концов, с таким количеством выходов в открытый космос, сколько было у нас, поломка ранца не особенно то и большая проблема. Будь мы какими-нибудь гражданскими или желторотыми новичками, может быть и занервничали, а так…

Берем наши пушки, адаптированные для стрельбы в условиях космоса, проводим небольшой «апдейт» — в частности, отключаем систему, гасящую отдачу, и вперед.

Пуля летит в одну сторону, стрелок в другую. Главное — «себя» правильно нацелить, а то придется еще стрелять, внося корректировки в курс.

В силу нашей опытности корректировки не потребовались. Пусть и не так быстро, как если бы ранцы были рабочими, но мы добрались до шлюза корабля.

— Очень интегесно, — хмыкнул Дед,– отчего у нас всех тгоих ганцы сдохли?

— Явно не случайность, — согласился я.

— Артефакт! — заявил Куча. — Точно вам говорю!

— Ты об их существовании час назад узнал, — рассмеялся Дед, — а уже «точно» нам говогит…

Возле шлюза нам пришлось проторчать минут десять, после чего сенсорная панель зажглась, и мы все же зашли внутрь.

Покинув шлюз, мы удивленно начали озираться — горело только аварийное освещение.

— Это что тут у вас случилось? — спросил я у пришедшей нас встречать Выдры.

— Да чертовщина какая-то, — ответила та, — корабль полностью вырубило. Запустились с аварийных аккумуляторов…

— А Либерти где?

— Пошла запускать реактор…

— Его тоже выгубило? — заинтересовался Дед.

— Ага, — кивнула Выдра.

— А чего она так долго с ним копошится? — вновь спросил Дед.

— Вот это и странно, — вздохнула Выдра, — говорит, не может запустить.

— Та-а-ак…пойду-ка помогу, — Дед быстро освободился от скафа и направился к лестнице, ведущей на техническую палубу.

Спустя полчаса все мы были в кают-компании — наметилось очередное внеплановое, но крайне срочное собрание.

Суть проблемы — реактор запустить так и не удалось. Более того, Дед сделал неприятное открытие — проблема с реактором и проблема с ранцами была идентичной, а точнее в баках ранцев и в танках корабля плескалось вовсе не топливо, а…Дед пока затруднялся ответить, во что же топливо превратилось. Однако главное для нас — оно утратило свою главную и нужную нам особенность, и превратилось просто в жижу, которая не желала гореть.

Соответственно, мы застряли здесь. Корабль не мог запустить двигатели, не мог улететь. Что еще хуже — окружающее нас облако и не думало рассеиваться. Оно просто медленно расползалось все дальше и дальше.

— Ну-с, — открыл я собрание, — у кого есть какие планы? Куча, сразу говорю — с толкача корабль не заведешь, и до аванпоста мы его не дотолкаем.

— Ну тогда надо топливо назад в топливо превратить! — выдал все же гениальную мысль Куча.

— Ну так преврати.

— А я не умею. Я не химист.

— Химик, чудовище ты необразованное! — вздохнула Выдра.

— Вот! — кивнул Куча. — А кто у нас химик? Дед. Пусть и нахимикает нам топливо.

— Я не господь бог, — хмыкнул Дед, — как ты себе это пгедставляешь вообще?

— Не знаю. Щепотку соли кинул, ложкой перемешал — все, готово топливо! — пожал плечами Куча.

— Никто и никогда не вздумайте ему гассказать, откуда бегутся дети. Понятно? — вздохнул Дед. — Не дай бог он начнет воспгоизводить себе подобных…

— Так. По делу есть предложения? — вернул я наш разговор в нужное русло.

Ответом мне было молчание.

— Мы точно не сможем запустить движки на аварийных аккумуляторах? — спросил я у Либерти.

— Нет, — покачала она головой, — и если нет идей, как запустить движки, надо думать, как нам выжить.

— В смысле? — не понял я.

— Энергии в накопителях осталась едва половина. Когда она закончится — системы жизнеобеспечения корабля вырубятся. Вообще все вырубится. Ну а спустя еще несколько часов мы задохнемся…

— Так… — я помрачнел, — все еще веселее, чем я думал… У тебя самой идеи есть?

— Только одна.

— Ну, озвучивай…

— Выпускаем авариный маяк, вырубаем все на корабле, сами заваливаемся в капсулы криосна — там встроенные аккумуляторы, они не зависят от энергосистемы корабля.

— И сколько мы в них протянем? — поинтересовалась Выдра.

— Лет десять точно, — заверила Либерти.

— Так себе вариант… — хмыкнула Выдра.

— Других нет, — развела руками Либерти.

— Так… — заявил я, — еще есть у кого идеи? Я не тороплю, можно подумать…

— Как раз надо торопиться, — встряла Либерти,– аккумуляторы на корабле не новые и не лучшего качества, так что времени у нас нет. В лучшем случае часы, в худшем — может и минуты. Нужно что-то решать. Если будем тянуть — нам не хватит энергии, чтобы даже аварийный маяк выбросить.

— Но он ведь далеко не улетит, — воскликнул Дед.

— Улетит. Инерция от выстрела рано или поздно позволит ему вылететь из этого облака, — заявила Либерти.

— Когда это еще случится…

— Я сказала — других вариантов не вижу.

Наступило молчание, длившееся около минуты.

Наконец, я вздохнул и заявил:

— По капсулам!

— Кураж, — воскликнула Выдра, — но…

— Есть другой план? — спросил я у нее.

— Нет, но…

— По капсулам! — повторил я и повернулся к Либерти: — Выключай системы, я запущу маяк…

Через десять минут вся моя МТГ уже была в капсулах, Либерти вырубила все вспомогательные системы корабля. Теперь же мы двое были на мостике, и я только что запустил аварийный маяк.

— Ну-с…надеюсь, его сигнал кто-нибудь примет, — вздохнул я, — или ВКС поймет, что у нас проблемы, и пришлет подмогу.

— Будем надеяться, — кивнула Либерти.

Касанием руки она заставила бортовой компьютер уйти в гибернацию, аварийные лампы на мостике заморгали — минут через пять выключатся и они.

— Ну, Кураж, пошли? — спросила она. — Пора в капсулу…

Я поглядел на экран, где еще отражалось состояние энергосистемы. Заряда аварийных накопителей корабля осталось всего 25%.

Черт подери, это ж надо было так попасть!

— Кураж?

— Да, идем, — я поднялся и пошагал прочь с мостика.

Мы оба добрались до отсека с капсулами, залезли каждый в свою.

Я глядел, как медленно закрывается крышка капсулы, как зашипела пневматика, отвечающая за плотное прилегание крышки и ее герметизацию.

В следующую секунду мое тело охватил холод. Столь сильный, что стало больно. А затем…затем ничего…все словно бы замерло, остановилось.

Забавно, ведь всего через несколько минут рядом с нашим корабликом появился еще один… Вот ведь западло, но кто же знал…