Космодесы 5

Глава 11 Снова в строю

Уж не знаю, где Хороняка разжился такими деньгами, но в его эскадре были новенькие транспортные корабли, парочка добывающих, а в Центральные миры они направлялись, чтобы забрать давно заказанный и наконец-то построенный большой добывающий корабль. Фактически это была самая натуральная станция, разве что оснащенная мощными движками и способная самостоятельно (и довольно быстро) передвигаться между системами.

На ее борту имелись небольшие шахтерские кораблики, к дальним перелетам не приспособленные, зато оснащенные мощными маневровыми двигателями и буровыми лазерами, благодаря которым были способны передвигаться даже в плотном астероидном поле, не боясь быть раздавленными. Ну а лазеры могли легко и быстро пробить даже самый толстый слой породы.

К слову, и сам промышленный добывающий корабль-гигант мог участвовать в добыче — на обоих его бортах также имелись лазеры, специальные шахтерские торпеды, с помощью которых можно было раскалывать, разбивать самые крупные астероиды, на «разбор» которых у мелких кораблей ушло бы слишком много времени.

Кроме того, на корабле-станции были очистительные комплексы, и при желании можно было даже поставить другие промышленные установки. Иными словами на этом корабле можно было очищать руду, превращать ее в чистый металл, и затем везти все это к какому-нибудь промышленному миру, где и продавать все добытое.

И это было выгодно, ведь корабль-станция выполняет множество циклов, через которые проходит руда, прежде чем попадет на производственные комплексы, плюс в таком случае нет необходимости связываться с перевозчиками, перекупщиками и другими посредниками.

Все это в комплексе приводит к тому, что себестоимость руды или металлов выходит гораздо ниже рыночной стоимости, увеличивая прибыль владельца корабля-станции.

Хотя, конечно же, отбивать вложенные в эту дуру средства ему предстоит долго. По моим прикидкам, минимум лет пять. Но зато потом…

Есть, правда, и сложности — корабль сам по себе не полетит, Хороняка нуждается в людях, потому за кораблем-станцией летит вся его эскадра. Помимо расходников, оборудования, ремонтных частей им еще предстоит нанять работников, причем в немалых количествах — по словам того же Хороняки почти полторы тысячи человек должны быть в штате, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование всей этой машинерии.

И полторы тысячи — это самый минимум. Всего в такой эскадре может быть около пяти тысяч. И только когда наберется такое число работников, корабль-станция заработает на полную мощность.

Однако Хороняка не собирался искать такое количество людей, он был уверен, что качество лучше количества. Поэтому полторы тысячи работников, которые получают хорошую зарплату, по его мнению должны были справиться не хуже, чем пять тысяч, которым он бы платил копейки. Плюс Хороняка намеревался как можно больше автоматизировать процессы, тем самым снизив количество работников, которых ему нужно было нанять.

Лично я в этом разбирался не особо, но…лезть в чужой монастырь со своим уставом у нас не принято, так что и советовать что-то Хороняке я не стал. Зачем? Он дядька не глупый, раз смог разжиться такой огромной суммой, которой хватило на покупку кораблей и добывающего летающего комплекса, и мои советы как человека, в этой сфере имеющего лишь поверхностные знания, ему точно не нужны.

Да и у меня самого были совершенно другие заботы, так что едва мы добрались до окраин Центральных миров, я связался с начальством и получил новые инструкции. А затем, попрощавшись с Хоронякой, мой небольшой отряд отправился к ближайшей станции, куда вскоре должен был прибыть курьер ВКС — один из самых быстроходных кораблей в Галактике, который затем доставил бы нас в штаб 8-го флота…

Штаб 8-го флота встретил нас прямо-таки гробовой тишиной. Еще при посадке нам было объявлено, в какой сектор нам нужно проследовать и в какой отсек загрузиться, так что, оказавшись на станции, мы направились в нужную сторону и были страшно удивлены тем, как мало людей нам по пути встретилось.

Это было крайне необычно для станции ВКС. Обычно в таких местах полно народа — шатающиеся без дела космодесы, офицеры, спешащие куда-то по своим делам, деловито прогуливающиеся флотские, техники, обвешанные инструментами, проводами, тащащие в руках ящики с ремдеталями.

Но не в этот раз. Нам по пути встретилось всего два человека — офицер 8-го флота, как казалось, нас даже не заметивший, и краснолицый потный техник, куда-то тащащий громадный контейнер в руках. На наши попытки заговорить он лишь матерился и пыхтел, отвечать или тем более вести разговор не захотел.

Что ж, и хрен с ним!

Наш отсек оказался довольно просторным. За время службы мы уже привыкли ютиться в маленьких коморках, спать чуть ли не друг у друга на головах, а здесь…здесь были, можно сказать, шикарнейшие условия — полноценные и полноразмерные койки, пара столиков в центре отсека, шкафы и тумбочки. Кроме того, еще и имелись два туалеты и две душевых, предназначенные только для жильцов конкретно этого отсека.

Короче говоря, условия жизни были офицерскими. А уж тот факт, что тут было тепло и комфортно, и не нужно было, как на Кадии, прежде чем пойти в сортир, усиленно прогревать его минут десять, нас особо радовал.

Впрочем, всеми этими благами цивилизации нам предстояло наслаждаться недолго.

Прибыли мы по времени станции уже около 5 вечера, рабочий день подходил к концу, и мы, выждав час, пришли к выводу, что сегодня нас никто беспокоить не будет, так что отправились изучать станцию, а точнее искать столовую.

Обнаружили мы ее быстро, и смогли насладиться удивительно приятным вкусом блюд, в которых отсутствовал характерный и, можно сказать, «фирменный» привкус пластмассы, неизменно сопровождающий синтетическую еду. Кроме того, в столовой кроме нас было от силы всего пять человек, причем все они сидели за отдельными столиками, так что даже обычный для столовки гомон в воздухе не витал. И вот это как раз было минусом — есть в таких условиях нам не понравилось. В полной тишине кусок в горло не лез. Впрочем, Куча быстро разрядил обстановку, принявшись рассказывать о собственных похождениях, когда ему было всего ничего.

Забавные истории то и дело заставляли нас фыркать или даже громко смеяться, так что весь дискомфорт, вызванный подозрительно малым количеством людей на станции, быстро забылся, ну а потрясающий вкус местных продуктов лишь поднял настроение.

Наевшись от пуза, мы направились в свою «каюту», где завалились спать, несмотря на раннее время.

Как говорится, если космодес захотел спать — пусть спит. Он знает, что делает. Эта старая поговорка ВКС с нами была совершенно точной, так как подняли нас сигналом тревоги в пять утра.

— Немедленно прибыть в комнату для брифингов № 14! — приказал механический голос.

Ну что ж, надо так надо…

Я нисколько не сомневался в том, кого мы увидим в комнате для брифингов. И не ошибся — на одном из свободных мест сидел сам Торм.

— Ну привет! — оглядев нас и усмехнувшись, сказал он.

— Приветствуем! — ответила Выдра за всех недовольным тоном.

Остальные промолчали, угрюмо глядя на полковника.

— А что с лицами? — поинтересовался полковник.

— На Кадии рожи замерзли, — ответил я, — да и до этого места были не лучшие…

— Обиделись, значит, — хмыкнул Торм, — а за что? Вас наказали за то, что вы натворили бед…

— Насколько я знаю, — заявил я, — уже в новостных порталах обсуждаются катехумены. Что это, мол, не люди, а жуксы, что они опасны и так далее. А нас наказали как раз за то, что я приказал открыть огонь по жуксам.

— Ты на тот момент не знал, катехумены к вам лезут или обычные поселенцы, — ответил Торм, — и этим подставил ВКС. Катехумены они или нет — дело пятое. А вот что офицер ВКС, да еще и 8-го флота приказал открыть огонь по гражданским — это стало бы новостью номер один…

— И тем не менее, — упрямо повторил я, — принятое мной решение позволило сохранить личный состав и закончить миссию. Я считаю, что наказание несправедливо, и держать нас за каких-то вшивых наемников…

— Знаешь, — вздохнул Торм, перебив мой возмущенный спич, — а ведь пока вы сидели у черта на куличках, именно, как ты выразился, «какие-то вшивые наемники» умудрились захватить живого катехумена, доставили его к нам. Наши ученые провели исследования, и уже потом передали тварь гражданским институтам. И стоящий сейчас на головидении вой о катехуменах поднят был с нашей подачи. Людям нужно объяснить, с кем они соседствуют и кем станут, если им не поможет ВКС. Так что если ты…вы вдруг решили, коммандер, что вас сюда позвали, так как пытаются сгладить последствия допущенной ошибки — это не так. Вы облажались и были наказаны. И я, на которого вы смотрите волком, считая главным врагом и предателем, как раз являюсь вашим благодетелем. Если бы не я — вы бы уже давно получили пинок под зад, несмотря на все прежние заслуги. Ну, или как минимум вылетели бы из 8-го флота и отправились в рядовое «мясо». Но нет, вы остались в прежних званиях, не получили штрафов, не отправились в мясо. Ваше наказание заключалось в том, что вас упекли на какие-то заштатные планетки и станции, где вы от скуки чуть не померли. Ведь так?

— Так… — мне не оставалось ничего другого, как согласиться с Тормом. Мы действительно все это время считали его тем, кто ответственен за наше «изгнание». А он, получается, нас защищал?

И как-то все равно не горел я желанием бросаться на колени и целовать руки благодетелю. Если бы ему было надо, если бы ему припекло, нам бы не пришлось шататься черт знает сколько по окраинам. Но он своей задницей рисковать не хотел, и мы ему особо все это время были не нужны, а теперь понадобились. И он, напрягшись, быстро нас вытащил «на свет».

— Так что же, мы, наконец, прощены? — тем временем ехидно поинтересовалась Выдра.

— Вы, видно, так и не усвоили урок, — нахмурился Торм, — и действительно считаете, что незаменимы, что сейчас вас вытащили, так как ваша МТГ нам вновь понадобилась?

— Я не верю в человеческую доброту, — ответила Выдра и нагло добавила: — Тем более людей, облеченных властью, г-дин!

Торм усмехнулся.

— Знаете…а может, отправить вас назад? Сколько вы уже торчите бог знает где? Вот еще лет пять посидите, подумаете. И, может быть, вся эта ваша спесь пройдет. Как думаете?

Мы молчали. Отправляться снова в неведомые дали, где не ступала нога человека, не хотелось. Но и мириться с положением в руках полковника не хотелось. Чтобы он ни рассказывал, но в той ситуации, в которой выставляет крайним меня, чего ему стоило отдать приказ? Но он ведь этого не сделал, предпочел не вмешиваться. Все прошло удачно, но все же он подстраховался и заставил за все отдуваться меня.

Мягко говоря, не самый красивый поступок… Так что соглашаться с тем, что он навязывает, ни я, ни остальные из моего отряда не хотели. Но и возвращаться назад, в далекие дали очень уж не хотелось.

— Ладно, — махнул рукой Торм, — будем считать, что ситуация разрешилась. Но в дальнейшем думайте, коммандер, прежде чем действовать.

— В условиях, когда времени на раздумья нет…

— Вы поняли, о чем я говорю. Тогда, открыв по гражданским огонь, по завершению миссии вы могли предоставить доказательства того, что ваше решение было верным. Захватить катехумена, например.

— Но как мы могли это сделать, г-дин? Уже ведь раз пробовали… — влез было Куча, но Торм тут же заткнул его движением руки.

— Не надо рассказывать мне, что это невозможно. Вы — элитный отряд 8-го флота, говорите мне, что сделать это нельзя, а обычные наемники это сделали. Как так?

— Вполне возможно, что в их условиях и при их ситуации…

— Бросьте! — рассмеялся полковник. — Хватит валить все на обстоятельства и удачу. Просто вы даже не подумали это сделать. И отчет когда писали, совершенно не задумывались над тем, что делаете. Ведь так? «Оценив ситуацию, основываясь на имеющийся опыт и собственную инициативу…», — процитировал вдруг полковник строчку из моего отчета, — это ведь вы писали, коммандер?

— Я…

— Ну и что с таким отчетом делать? Вы не дали никаких фактов, никаких объяснений своему решению, из вашего же отчета выходит, что ваше решение основывалось на интуиции, догадках, домыслах. Без единого факта!

Что ж, вот теперь я понял, о чем говорит Торм. И до меня дошло, что в случившемся виноват я сам.

Да, мы на военной службе. Да, мы бойцы элитного спецподразделения, и вообще, мы — контрразведчики.

Но при этом ВКС — это одна большая бюрократическая машина. И если внизу идет понятная и логичная цепочка полевых командиров от сержантов до лейтенантов, то далее, чем выше карабкаешься, тем больше офицеры превращаются из «воинов» в самых обычных (ну ладно, пусть и с некоторой спецификой) бюрократов. А этим что главное? Правильно, задницу прикрыть.

А моей бумажкой задницу прикрыть нельзя. Даже мою собственную, как показал опыт.

Только сейчас на меня снизошло озарение, как именно нужно было писать отчет. По сути, то же самое, но акценты смещены в иную сторону. Мол, я не интуитивно принял решение, а увидел полную аналогию с той планетой, где встретил катехуменов. Далее прогрузить подробностями той операции, и вот это уже будет не просто бумажкой, а непробиваемым плакатом, способным прикрыть мою задницу, руководителя операции, руководителя его руководителя, и так дальше, вверх по лестнице.

И в случае, если что-то пойдет не так, то все молнии, словно по громоотводу, понесутся вниз, минуя и не трогая руководителя руководителя, руководителя операции, а достигнув меня, просто исчезнут, так как я в итоге был прав.

Но как же сразу стало паскудно на душе от осознания того, что меня наказали не за мои дела, а за то, как я эти дела описал. Несколько предложений, и быть мне героем, получать на свою широкую грудь медаль…

Но написал я эти предложения совершенно не так, и все, теперь я изгой, которого Торм должен был прикрывать и прятать, и вот, лишь спустя куеву хучу времени решился вновь достать на свет.

Тьфу ты, как мерзко… В наемники, что ли, пойти?

С такой стороны ВКС предстал передо мной впервые, и совершенно мне это не понравилось.

Ощущаешь себя винтиком, который в случае, если не выполняет свою работу, даже чинить не пытаются — выкинули, и все, или перемололи.

Обидно…

— Кажется, я вас понял, г-дин, — буркнул я, обращаясь к Торму, — в следующий раз буду тщательно думать, что пишу.

Тот бросил на меня быстрый оценивающий взгляд, а затем лицо его смягчилось, в глазах даже проскочило нечто вроде…нет, не жалости, а…понимания.

— Таков наш дерьмовый мир, сынок, — вздохнув, заявил он, — неважно, сколько жизней ты спас или насколько опасную и важную миссию выполнил. Главное, как это преподнесут другим. И ты в первую очередь должен думать о себе. Если вы хотите услышать мое мнение — вы все сделали правильно. И я совершенно не поддерживаю то решение, которое по вам приняли…

— Можно вопрос, г-дин? — подала голос Выдра.

— Валяй.

— Если уж мы начали так откровенничать — почему вы не подтвердили приказ Куража, не отразили все в своем отчете?

— Каждый прикрывает свою задницу, — грустно усмехнулся Торм, — если бы я попытался своим отчетом прикрыть Куража, который в своих докладных написал совершенно не то, то куковали бы мы с вами на…как там эта планета называется?

— Кадия.

— Вот. На этой самой Кадии куковали бы все вместе. А так я остался и смог вытащить вас.

— И не особо спешили, — хмыкнул Куча.

— В следующий раз можешь попробовать сделать это сам, — предложил ему Торм, — посмотрим, как быстро справишься.

— Ну нет! — возмутилась Выдра. — С такой помощью и врагов не надо. Если Куча нас начнет вытаскивать, нас зашлют в такую задницу, из которой вообще никто никогда не выбирался.

Обстановка наконец-то разрядилась, и все начали ржать, включая самого полковника.