Крах Третьего рейха

xx Приложение 1. Берлинская стратегическая наступательная операция Советских вооруженных сил

Берлинская стратегическая наступательная операция Советских вооруженных сил, ставшая кульминацией Великой Отечественной и в целом Второй мировой войны, проводилась с 16 апреля по 8 мая 1945 года. Цель операции состояла в разгроме основных сил немецко-фашистских войск, входивших в группу армий «Висла» и «Центр».овладении столицей Германии — городом Берлином и соединении с войсками западных союзников.

Для проведения Берлинской операции привлекались войска 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов, часть сил Балтийского флота, 18-я воздушная армия, три корпуса войск ПВО страны, Днепровская военная флотилия.

К весне 1945 года войска Красной Армии находились всего в 60–70 км от Берлина. Передовые части англо-американских войск вышли на реку Эльба в 100–120 км от столицы Германии.

В середине апреля войска 3-го и часть сил 2-го Белорусских фронтов продолжали ликвидацию остатков немецко-фашистских войск на Земландском полуострове. Основные силы 2-го Белорусского фронта вышли на побережье Балтийского моря западнее Гдыни и на Одер, сменив здесь войска 1-го Белорусского фронта.

В это время главные силы 1-го Белорусского фронта вели боевые действия на левом берегу Одера за расширение занятых в ходе Висло-Одерской операции плацдармов, среди которых наиболее крупным и важным был плацдарм в районе Кюстрина.

К середине апреля войска правого крыла 1-го Украинского фронта вышли к реке Нейсе, а левого — достигли чехословацкой границы. Войска 3-го и 2-го Украинских фронтов 13 апреля овладели Веной.

Немецко-фашистские войска продолжали оказывать отчаянное сопротивление войскам Красной Армии. К 16 апреля на советско-германском фронте находилось 214 дивизий (из них 34 танковых и 15 моторизованных) и 14 бригад, а против англо-американских войск германское командование держало всего 60 слабо укомплектованных дивизий, из них 5 танковых (около 200 танков).

Непосредственно на берлинском направлении оборонялись 3-я танковая и 9-я армии из состава группы армий «Висла», 4-я танковая и 17-я армии группы армий «Центр». Всего эта группировка войск противника насчитывала 48 пехотных, 9 моторизованных, 6 танковых дивизий и другие части и соединения общей численностью 1 млн человек. На их вооружении имелось 10 400 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий.

Действия наземных войск поддерживали с воздуха 3300 боевых самолетов из состава 6-го воздушного флота и воздушного флота «Рейх».

В резерве главного командования сухопутных войск находилось 8 дивизий. Кроме того, в самом Берлине было сформировано около 200 батальонов фольксштурма, а общая численность гарнизона превышала 200 тыс. человек.

Немецко-фашистские войска тщательно готовились к обороне на берлинском направлении, создав несколько хорошо оборудованных оборонительных рубежей вокруг столицы рейха. Одерско-нейсенский рубеж глубиной 20–40 км имел три полосы обороны. Берлинский оборонительный район состоял из трех кольцевых обводов — внешнего, внутреннего и городского. Наиболее сильная оборона создавалась перед кюстринским плацдармом и на котбусском направлении. Так, под Кюстрином противник имел одну дивизию на 3 км, 60 орудий и 17 танков на 1 км фронта.

Советское командование понимало всю трудность подготовки и проведения решающей Берлинской наступательной операции. Для проведения операции привлекалась группировка войск в составе 20 общевойсковых армий (в том числе 1-я и 2-я армии Войска Польского), 4 танковых,4 воздушных армий, 10 отдельных танковых и механизированных,4 кавалерийских корпусов. Общая численность группировки советских войск превышала 2 млн. человек, на ее вооружении находилось: около 42 тыс. орудий и минометов, 6250 танков и САУ,7500 боевых самолетов (включая 800 самолетов 18-й воздушной армии).

Советские войска имели полное превосходство над противником в силах и средствах: в людях — в 2; артиллерии — в 4; танках и САУ — в 4,1; боевых самолетах — в 2,3 раза.

Замысел Берлинской стратегической наступательной операции состоял в нанесении мощных ударов войсками трех фронтов с целью прорыва обороны противника по Одеру и Нейсе, развитии наступления в глубину и окружения основной группировки войск противника с последующим ее расчленением и уничтожением по частям.

Ставка ВГК приказала 1-му Белорусскому фронту (командующий войсками — Маршал Советского Союза Г. К. Жуков) овладеть Берлином и не позднее чем через 12–15 суток выйти на Эльбу. Главный удар намечалось нанести с Кюстринского плацдарма. Для обеспечения действий главной группировки фронта с севера и юга предполагалось нанести два вспомогательных удара. Танковые армии приказывалось ввести на направлении главного удара после прорыва обороны противника для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока; армию второго эшелона — использовать для развития успеха на главном направлении.

В соответствии с поставленными задачами войска 1-го Белорусского фронта наносили главный удар с Кюстринского плацдарма силами 47-й армии (командующий — генерал-лейтенант Ф. И. Перхорович), 3-й ударной армии (командующий — генерал-полковник В. И. Кузнецов), 5-й ударной армии (командующий — генерал-полковник Н. Э. Берзарин),8-й гвардейской армии (командующий — генерал-полковник В. И. Чуйков), 3-й армии (командующий — генерал-полковник A. B. Горбатов), 1-й гвардейской танковой армии (командующий — генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков) и 2-й гвардейской танковой армии (командующий — генерал-полковник танковых войск С. И. Богданов).

По плану Ставки, в первый день операции намечалось прорвать первую и вторую полосы обороны и обеспечить ввод в сражение 1-й гвардейской танковой армии с 11-м танковым корпусом и 2-й гвардейской танковой армии после того, как общевойсковые армии захватят опорные пункты на Зееловских высотах.

Планом предусматривалось, что на 6-й день операции основная группировка фронта должна была овладеть Берлином, после чего 3-й ударной армии с 9-м танковым корпусом предстояло на 8-е сутки выйти в район западнее Берлина, а 47-й армии на 11-е сутки выйти на рубеж Эльбы.

Вспомогательные удары должны были наноситься севернее Кюстрина силами 61-й армии (командующий — генерал-полковник П. А. Белов) и 1-й армии Войска Польского (командующий — генерал С. Г. Поплавский), южнее — силами 69-й армии (командующий — генерал-полковник В. Я. Колпакчи), 33-й армии (командующий — генерал-полковник В. Д. Цветаев) и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Во второй эшелон фронта выделялись 3-я армия, а 7-й гвардейский кавалерийский корпус предполагалось иметь в резерве.

Атаку пехоты и танков намечалось начать за 1,5–2 часа до рассвета после 30-минутной артиллерийской подготовки. Для освещения местности и ослепления противника во время атаки было подготовлено 143 прожектора.

1-му Украинскому фронту (командующий войсками — Маршал Советского Союза И. С. Конев) Ставка ВГК приказала: разгромить противника в районе Котбуса и южнее Берлина и не позднее 10–12-го дня операции овладеть рубежом Белиц, Виттенберг и далее по реке Эльба до Дрездена. После овладения Берлином войска фронта должны были наступать на Лейпциг, а главный удар нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. Для обеспечения успеха на главном направлении предполагалось нанести вспомогательный удар с юга из района Кольфурт в общем направлении на Баутцен, Дрезден. Танковые и общевойсковые армии второго эшелона Ставка требовала ввести в сражение после прорыва обороны противника с целью развития успеха на направлении главного удара.

В соответствии с этим 1-й Украинский фронт главный удар наносил силами 3-й гвардейской армии (командующий — генерал-полковник В. Н. Гордов),13-й армии (командующий — генерал-полковник Н. П. Пухов),5-й гвардейской армии (командующий — генерал-полковник A. C. Жадов), 3-й гвардейской танковой армии (командующий — генерал-полковник танковых войск П. С. Рыбалко) и 4-й гвардейской танковой армии (командующий — генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко) в общем направлении на Шпремберг.

Общевойсковые армии должны были форсировать Нейсе, прорвать оборону врага и с рубежа реки Шпрее обеспечить на 2-й день операции ввод в сражение танковых армий, которым предстояло действовать в направлениях Бранденбурга, Ратенова, Дессау, а одним танковым корпусом 3-й гвардейской танковой армии — на Берлин с юга. На 5-й день операции танковые армии должны были выйти юго-западнее Берлина.

По второму варианту, предусмотренному Ставкой ВГК, танковые армии фронта намечалось использовать для удара на Берлин с юга. При этом вспомогательный удар наносился из района северо-восточнее Пенцига в общем направлении на Баутцен, Дрезден силами 2-й армии Войска Польского (командующий — генерал К. Сверчевский) с 1-м польским танковым корпусом и частью сил 52-й армии (командующий — генерал-полковник К. А. Коротеев) с 7-м гвардейским механизированным корпусом. Резерв фронта — 1-й гвардейский кавалерийский корпус.

На направлении главного удара предусматривалось использовать также второй эшелон фронта — 28-ю и 31-ю армии, которые должны были прибыть к 20–22 апреля.

Начало наступления 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов намечалось на 16 апреля 1945 года.

2-му Белорусскому фронту (командующий войсками — Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский) Ставка ВГК приказала форсировать реку Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и отсечь от Берлина основные силы немецкой 3-й танковой армии, не позднее 12–15-го дня операции овладеть рубежом Нойенкирхен, Деммин, Мальхин, Варен, Прицвальк, Виттенберг. Главный удар намечалось нанести из района севернее Шведта в направлении на Нойштрелиц. При благоприятных условиях предполагалось использовать успех войск 1-го Белорусского фронта для разгрома обороны противника по реке Одер. Армию второго эшелона, танковые и механизированные корпуса планировалось ввести в сражение после прорыва обороны противника с целью развития успеха на главном направлении.

Исходя из этого войска 2-го Белорусского фронта должны были прорвать немецкую оборону на участке Штеттин, Шведт, нанося главный удар 65-й армией (командующий — генерал-полковник П. И. Батов), 70-й армией (командующий — генерал-полковник B. C. Попов),49-й армией (командующий — генерал-полковник И. Т. Гришин), 1-м, 3-м и 8-м гвардейскими танковыми,8-м механизированным и 3-м гвардейским кавалерийским корпусами в направлении на Нойштрелиц. Одновременно 19-я армия (командующий — генерал-лейтенант В. З. Романовский) и главные силы 2-й ударной армии (командующий — генерал-полковник И. И. Федюнинский) должны были прочно удерживать свои рубежи.

Для проведения Берлинской стратегической наступательной операции привлекалось беспрецедентно огромное количество артиллерии. Плотность артиллерии на участках прорыва 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов составляла свыше 250, а 2-го Белорусского фронта — 150 орудий и минометов на 1 км фронта.

Балтийский флот (командующий — адмирал В. Ф. Трибуц) должен был содействовать наступлению 2-го Белорусского фронта вдоль морского побережья.

Днепровская военная флотилия (командующий — контр-адмирал В. В. Григорьев), оперативно подчиненная командующему войсками 1-го Белорусского фронта, должна была оказать содействие сухопутным войскам в прорыве обороны, организовать переправы и обеспечить противоминную оборону по Одеру.

Действия наземных войск с воздуха поддерживали: на 2-м Белорусском фронте — 4-я воздушная армия (командующий — генерал-полковник авиации К. А. Вершинин), 1-м Белорусском — 16-я воздушная армия (командующий — генерал-полковник авиации С. И. Руденко) и 1-м Украинском — 2-я воздушная армия (командующий — генерал-полковник авиации С. А. Красовский). Кроме того, в полосе 1-го Белорусского фронта действовали соединения 18-й воздушной армии (командующий — главный маршал авиации А. Е. Голованов).

По плану Ставки ВГК, предварительная авиационная подготовка должна была проводиться в течение трех ночей только в полосе 2-го Белорусского фронта. Непосредственная авиационная подготовка намечалась в полосе 2-го Белорусского фронта в течение двух часов, в полосе 1-го Белорусского фронта — в течение 30 минут до начала атаки, в полосе 1-го Украинского фронта — в течение 45 минут перед форсированием реки Нейсе.

Для борьбы с авиацией противника и противовоздушной обороны войск привлекались истребительная авиация воздушных армий, соединения и части зенитной артиллерии фронтов. Кроме того, для прикрытия фронтовых объектов и переправ через Одер использовались 4-й, 5-й корпуса Западного и 1-й корпус Юго-Западного фронтов ПВО страны.

Ставка Верховного Главнокомандования рассматривала наступление на главном — берлинском — направлении как элемент общего стратегического наступления Красной Армии на всем советско-германском фронте.

Проведению Берлинской операции советских войск предшествовала тщательная подготовка и Крупные перегруппировки.

Подготовка к решительному наступлению была многогранной. Во всех фронтах были разработаны и успешно осуществлены планы по оперативной маскировке. Разведывательная авиация шесть раз производила аэрофотосъемку Берлина, подступов к нему и оборонительных полос. Большое внимание уделялось инженерному оборудованию исходного района для наступления. Так, на «ключевом» Кюстринском плацдарме в полосе наступления войск 1-го Белорусского фронта было подготовлено 636 км траншей и ходов сообщения, оборудовано 4500 позиций для артиллерии, а для сообщения с плацдармами через Одер построено 25 мостов общей протяженностью до 15 км, подготовлено 40 паромных переправ.

В сравнительно короткие сроки были созданы запасы боеприпасов, горючего, смазочных материалов, продовольствия, медикаментов. Проводилась разносторонняя подготовка войск. Части и соединения пополнялись личным составом, совершенствовали навыки в форсировании водных преград, ведении боевых действий в различных условиях суток и местности. Отрабатывалось взаимодействие родов войск, особенно в условиях уличных боев в крупном городе.

Накануне операции в полосе 1-го Белорусского (14–15 апреля) и 1-го Украинского фронтов (15 апреля) проводилась разведка боем. В ходе двухдневных боев подразделения и части 1-го Белорусского фронта вклинились в оборону противника местами до 5 км. Однако полученные в результате разведки боем данные о мероприятиях, проводимых противником, должным образом не были учтены, особенно в вопросах артиллерийского и авиационного обеспечения операции, что отрицательно сказалось на ходе боевых действий по прорыву тактической зоны обороны противника.

Рано утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при поддержке авиации 16-й и 2-й воздушных армий перешли в наступление. В течение ночи накануне операции в полосе 1-го Белорусского фронта действовала авиация 4-й и 16-й воздушных армий, а после перехода войск в наступление четыре авиационных корпуса 18-й воздушной армии нанесли удар по опорным пунктам второй полосы обороны противника.

Пехотные части и танки 1-го Белорусского фронта начали атаку перед рассветом при свете мощных зенитных прожекторов и продвинулись на 1,5–2 км, не встретив сильного сопротивления противника. Удар советских войск был во многом неожиданным для противника. Однако, оправившись от первого потрясения, немецкие войска оказали ожесточенное сопротивление. Развернулись тяжелые бои. Темп наступления советских войск резко снизился.

Для преодоления паузы в наступлении и ускорения продвижения войск командующий войсками 1-го Белорусского фронта в первый же день ввел в сражение 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии. Однако они втянулись в упорные бои и не смогли в полной мере использовать присущую им подвижность и ударную силу. Войскам ударной группировки фронта пришлось последовательно, шаг за шагом прорывать несколько полос глубоко эшелонированной обороны противника. Оборону противника у Зееловских высот удалось прорвать лишь к исходу 17 апреля.

В результате только к исходу 19 апреля войска 1-го Белорусского фронта смогли завершить прорыв третьей полосы одерского рубежа обороны. Советские войска продвигались медленнее, чем планировалось, и не могли быстро расширить полосу прорыва.

В это время на правом крыле ударной группировки фронта 47-я и 3-я ударная армии успешно продвигались вперед для охвата Берлина с севера и северо-запада. На левом крыле создались условия для обхода франкфуртско-губенской группировки противника с севера и отсечения ее от района Берлина.

Первый же день Берлинской наступательной операции принес успех войскам 1-го Украинского фронта. Они форсировали Нейсе, с ходу прорвали главную полосу обороны противника и на 1–1,5 км вклинились во вторую. Для завершения прорыва немецкой обороны привлекались подвижные части и соединения: 25-й и 4-й гвардейские танковые корпуса, а также передовые отряды корпусов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, главные силы которых были введены в сражение на следующий день.

К исходу 18 апреля войска 1-го Украинского фронта завершили прорыв нейсенского рубежа обороны, форсировали Шпрее и создали условия для окружения Берлина с юга.

Ставка ВГК, учитывая замедление продвижения 1-го Белорусского фронта, решила для окружения берлинской группировки нанести удар по Берлину с юга силами обеих танковых армий 1-го Украинского фронта.

Берлинская наступательная операция для 2-го Белорусского фронта началась несколько позже. 18–19 апреля войска фронта форсировали Ост-Одер, преодолели междуречье Ост-Одера и Вест-Одера и заняли исходное положение для форсирования Вест-Одера.

К 20 апреля в полосах всех трех фронтов сложились в целом благоприятные условия для продолжения операции.

20 апреля в 13.50 дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса (командир — генерал-майор С. Н. Переверткин) 3-й ударной армии первой открыла огонь по Берлину, положив начало штурму столицы Германии.

21 апреля части 3-й ударной армии,2-й гвардейской танковой и 47-й армий прорвались на окраины Берлина и завязали бои в городе. 8-я гвардейская армия и 1-я гвардейская танковая армия к исходу 21 апреля также вклинились в городской оборонительный обвод.

Войска 1-го Украинского фронта осуществляли стремительный маневр по охвату франкфуртско-губенской группировки противника и прорыву к Берлину с юга и запада. К 20 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии вышли на подступы к Берлину с юга. 21 апреля 3-я гвардейская танковая армия ворвалась на южную окраину Берлина, 4-я гвардейская танковая армия вышла на южные подступы к Потсдаму. Используя успех танковых армий, общевойсковые армии ударной группировки фронта быстро продвигались на запад.

22 апреля немецко-фашистское командование повернуло 12-ю армию с западного фронта на восток против 1-го Украинского фронта, чтобы в районе Ютеборга выйти на соединение с войсками 9-й армии и частью сил 4-й танковой армии, пробивавшимися на запад. Для нанесения удара по советским войскам, обходившим Берлин с севера, предполагалось использовать армейскую группу генерала Ф. Штейнера.

24 апреля войска 8-й гвардейской армии и 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта встретились с 3-й гвардейской танковой армией и 28-й армией 1-го Украинского фронта юго-восточнее Берлина в районе Бонсдорфа и тем самым завершили окружение франкфуртско-губенской группировки немецко-фашистских войск.

25 апреля войска 2-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта встретились западнее Берлина в районе Кетцина с частями 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Таким образом, весь Берлин оказался в кольце, в окружение попала вся берлинская группировка противника.

В тот же день в районе Торгау войска 5-й гвардейской армии встретились с подходившими с запада частями американской 1-й армии.

Для ликвидации франкфуртско-губенской группировки противника общей численностью около 200 тыс. человек привлекались войска 3-й,69-й,33-й армий и 2-й гвардейский кавалерийский корпус 1-го Белорусского фронта; 3-я гвардейская и 28-я армии, один стрелковый корпус 13-й армии 1-го Украинского фронта. Действия войск поддерживали семь авиационных корпусов. В период с 26 по 30 апреля ударами по сходящимся направлениям окруженная группировка противника была ликвидирована.

Уничтожение берлинской группировки непосредственно в городе продолжалось вплоть до 2 мая. При этом советскими войсками активно применялось расчленение обороны и уничтожение противника по частям. В отдельные дни удавалось очистить от врага до 300 кварталов. Каждую улицу и каждый дом брали штурмом. Рукопашные схватки завязывались в тоннелях метро, подземных коммуникационных сооружениях и ходах сообщения.

Основу боевых порядков стрелковых и танковых частей в период боев в городе составили штурмовые отряды и группы. Большая часть артиллерии (вплоть до 152-мм и 203-мм орудий) придавалась стрелковым подразделениям для ведения огня прямой наводкой. Танки действовали в составе как стрелковых соединений, так и танковых корпусов и армий, оперативно подчиняясь командующим общевойсковыми армиями или же действуя в своей полосе наступления. Попытки применять танки самостоятельно приводили к их большим потерям от огня артиллерии и фаустпатронов.

Массированное использование бомбардировочной авиации в период штурма Берлина часто затруднялось, так как город был окутан дымом. Наиболее мощные удары по военным объектам в городе авиация нанесла 25 апреля и в ночь на 26 апреля. В этих ударах участвовало 2049 самолетов.

30 апреля 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта начал бои за рейхстаг. В тот же день берлинская группировка была расчленена на четыре изолированных части. В ночь на 1 мая над зданием поверженного рейхстага было водружено Знамя Победы. 1 мая части 3-й ударной армии, наступавшие с севера, встретились южнее рейхстага с частями 8-й гвардейской армии, наступавшими с юга. К 15.00 2 мая сопротивление противника полностью прекратилось, остатки берлинского гарнизона сдались в плен. Борьба с отдельными группами, пытавшимися прорваться на запад, закончилась 5 мая.

С разгромом противника в Берлине и вокруг него советские войска завершили Берлинскую стратегическую наступательную операцию. Однако война продолжалась, немецко-фашистские войска продолжали еще оказывать сопротивление.

К 8 мая войска 1-го Белорусского фронта, уничтожая отдельные очаги сопротивления противника, вышли к рубежу реки Эльбы. 1-й Украинский фронт приступил к завершению освобождения Чехословакии. 2-й Белорусский фронт 3–4 мая вышел к Балтийскому морю на рубеж Эльбы, где установил связь с английской 2-й армией. Сопротивление немецко-фашистских войск было окончательно сломлено.

8 мая представители германского верховного командования подписали в Карлсхорсте Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии.

В ходе операции советские войска разгромили 70 пехотных, 23 танковых и моторизованных дивизий противника, уничтожили большую часть авиации вермахта, взяли в плен около 480 тыс. человек, захватили до 11 тыс. орудий и минометов, свыше 1500 танков и штурмовых орудий, 4500 самолетов и много другой техники.

Успех Берлинской операции, отличавшейся особенной ожесточенностью обреченного на поражение противника, обошелся советским войскам очень высокой ценой. Наши безвозвратные потери составили 78 291 человек, а санитарные — 274 184 человека.

Берлинская операция свидетельствовала о высоком уровне развития советского военного искусства, основа которого — боевой опыт Красной Армии. Это была операция группы фронтов на окружение, одновременное рассечение и уничтожение по частям крупнейшей стратегической группировки противника.

Ширина фронта боевых действий достигала 300 км. В операции был осуществлен одновременный прорыв на ряде участков эшелонированной обороны, занятой войсками на глубину до 100 км. Тактическая зона противника прорывалась в условиях, когда основные усилия противник сосредоточивал не на первой, а на второй полосе.

Глубина фронтовых операций составляла 100–220 км. Продолжительность операции — 23 дня, среднесуточные темпы наступления — 5–10 км.

По-разному велось уничтожение окруженных группировок противника. Ликвидация франкфуртско-губенской группировки осуществлялась в основном не в районе окружения, а во время попыток ее прорваться на запад; берлинской — путем рассечения и уничтожения противника по частям в условиях большого европейского города. Обе группировки, насчитывавшие вместе свыше 400 тыс. человек, были ликвидированы почти одновременно.

В ходе Берлинской операции за мужество и героизм, проявленные в боях, десятки тысяч солдат, сержантов, офицеров и генералов были награждены орденами. 187 частям и соединениям, наиболее отличившимся при штурме вражеской столицы, присвоено почетное наименование Берлинских. Более 600 участников Берлинской операции были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. 13 человек награждены второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Берлинская стратегическая наступательная операция советских войск стала последним решающим актом Второй мировой войны на Европейском театре войны. Она завершилась полным и окончательным военным крахом Третьего рейха, гибелью политических и духовных лидеров нацизма, победой над фашистской Германией.

xx Приложение 2. Политическое завещание Адольфа Гитлера, составленное им 29 апреля 1945 года в бункере Рейхсканцелярии

«Прошло уже более 30 лет с тех пор, как я в 1914 году в качестве добровольца вложил свои скромные силы в первую, навязанную рейху мировую войну. В течение этих трех десятилетий при всех моих мыслях, действиях и жизни мной руководили только любовь и верность моему народу. Они дали мне силу принять сложнейшие решения, какие еще никогда не стояли ни перед одним из смертных. Я истратил мое время, мою рабочую силу и мое здоровье за эти три десятилетия. Это неправда, что я или кто-то другой в Германии хотели войны в 1939 году. Ее хотели и ее развязали исключительно те международные государственные деятели, которые или были еврейского происхождения, или работали в интересах евреев. Я сделал слишком много предложений по сокращению и ограничению вооружений, которые потомство никогда не посмеет отрицать, чтобы ответственность за эту войну можно было возложить на меня. Кроме того, я никогда не хотел, чтобы после первой злосчастной мировой войны возникла вторая — против Англии и даже Америки. Пройдут столетия, но из руин наших городов и исторических памятников будет возрождаться ненависть против того, в конечном счете ответственного народа, которому мы всем этим обязаны: международному еврейству и его пособникам. Еще за три дня до начала немецко-польской войны я предложил британскому послу в Берлине решение немецко-польских проблем, подобное решению Саарского вопроса под международным контролем. И это предложение не могут отрицать. Но оно было отвергнуто, так как круги, задающие тон в английской политике, желали войны, частично из-за выгодных сделок, частично подгоняемые организованной международным еврейством пропагандой. Но у меня не оставалось никакого сомнения в том, что если народы Европы будут опять рассматриваться только как пакеты акций этих денежных и финансовых заговорщиков, то тогда к ответу будет привлечен также и тот народ, который является истинным виновником этой убийственной войны: еврейство! Далее, я никого не оставил в неведении на тот счет, что миллионы взрослых мужчин могут умирать и сотни тысяч женщин и детей сгорать в городах и погибать под бомбами для того, чтобы истинный виновник искупил свою вину, хотя бы даже и гуманными средствами.

После шестилетней борьбы, которая, несмотря на все неудачи, войдет когда-нибудь в историю как самое славное и смелое выражение жизненной воли народа, я не могу расстаться с городом, который является столицей этого рейха. Так как силы очень малы, чтобы как раз на этом месте выдерживать и далее натиск врага, а наше сопротивление, ослепленное этим, как бывает у бесхарактерных и в такой же степени ослепленных людей, постепенно обесценится, я бы хотел, оставшись в этом городе, разделить мою судьбу с тем, что миллионы других уже приняли на себя. Кроме того, я не хочу попасть в руки врагов, которые для увеселения своих подстрекаемых масс нуждаются в инсценированном евреями зрелище. Поэтому я решил остаться в Берлине и здесь добровольно избрать себе смерть в тот момент, когда я буду уверен, что местопребывание фюрера и канцлера уже не может быть больше удержано. Я умру с радостным сердцем перед лицом осознанных мною неизмеримых подвигов и достижений наших солдат на фронте, наших женщин дома, достижений наших крестьян и рабочих и единственных в истории деяний нашей молодежи, которая носит мое имя.

То, что я выражаю им всем исходящую из самой глубины сердца благодарность, так же понятно, как и мое желание, что они ни при каких обстоятельствах не прекратят борьбы и, независимо от времени и места, будут продолжать ее против врагов отечества, оставаясь верными призывам великого Клаузевица. Из жертв наших солдат и из моего собственного единения с ними до самой смерти в немецкой истории так или иначе когда-нибудь опять взойдет семя сияющего возрождения национал-социалистского движения и тем самым осуществления настоящей общности народа. Многие храбрые мужчины и женщины решили связать свою жизнь с моей до самого конца. Я их просил и, наконец, приказал не делать этого, а принять участие в дальнейшей борьбе нации. Командующих армиями, военно-морским флотом и военно-воздушными силами я прошу с помощью крайних средств усилить дух сопротивления наших солдат в национал-социалистском смысле с особой ссылкой на то, что также и я сам, основатель и творец этого движения, предпочел смерть трусливой сдаче или даже капитуляции. Пусть со временем станет понятием чести немецкого офицера, как это уже имеет место в нашем военно-морском флоте, что сдача местности или города — невозможна и что здесь прежде всего командиры своим ярким примером должны идти вперед, преданнейше выполняя свои обязанности вплоть до самой смерти.

Перед своей смертью я изгоняю бывшего рейхсмаршала Германа Геринга из партии и лишаю его всех прав, которые следуют из указа от 29 июня 1941 года, а также из моего заявления в рейхстаге от 1 сентября 1939 года. Вместо него я назначаю гросс-адмирала Деница рейхспрезидентом и Верховным командующим вермахта.

Перед своей смертью я изгоняю бывшего рейхсфюрера СС и рейхсминистра внутренних дел Генриха Гиммлера из партии, а также со всех государственных постов. Вместо него я назначаю гауляйтера Карла Ганке рейхсфюрером СС и начальником немецкой полиции, а гауляйтера Пауля Гизлера — рейхсминистром внутренних дел. Геринг и Гиммлер своими тайными переговорами с врагом, которые они вели без моего ведома и против моей воли, а также своей попыткой, вопреки закону, захватить власть в государстве в свои руки, причинили стране и всему народу неизмеримый ущерб, не говоря уже об измене по отношению ко мне лично.

Чтобы дать немецкому народу правительство, состоящее из честных людей, которые выполнят обязательство дальше продолжать войну всеми средствами, я назначаю в качестве руководителей нации следующих членов нового кабинета: рейхспрезидент Дениц, рейхсканцлер доктор Геббельс, министр партии Борман, министр иностранных дел Зейсс-Инкварт, министр внутренних дел гауляйтер Гизлер, военный министр Дениц, главнокомандующие: сухопутными войсками Шернер, военно-морскими силами Дениц, военно-воздушными силами Грейм, министры: юстиции Тиракк, культа Жеель, пропаганды доктор Науман, финансов Шверин фон Крозиг, рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции гауляйтер Генке, вооружения Заур, руководитель ДАФ (Немецкого трудового фронта) и член рейхскабинета рейхсминистр доктор Лей.

Хотя некоторое число этих людей, таких, как Мартин Борман, доктор Геббельс и т.д., включая их жен, примкнули ко мне по доброй воле и ни при каких обстоятельствах не хотят покинуть столицу рейха, а готовы погибнуть вместе со мной, я должен их все же просить подчиниться моим требованиям и в данном случае поставить интересы нации над своими собственными чувствами. Как товарищи они после смерти будут стоять ко мне так же близко, как и мой дух будет пребывать среди них и постоянно их сопровождать. Пусть они будут твердыми, но никогда — несправедливыми; пусть они никогда не берут страх в советчики их дел и честь нации ставят превыше всего на земле. Пусть они, наконец, осознают, что наша задача построения национал-социалистского государства представляет собой труд будущих поколений, который обязывает каждого отдельного человека всегда служить общему делу и в соответствии с ним отодвигать назад свои собственные выгоды. От всех немцев, всех национал-социалистов, мужчин и женщин, и всех солдат вермахта я требую, чтобы они до самой смерти были верны и послушны новому правительству и своему президенту. Я обязываю руководство нации и подчиненных прежде всего к неукоснительному соблюдению расовых законов и к беспощадному сопротивлению мировому отравителю всех народов — международному еврейству.

Составлено в Берлине 29 апреля 1945 года в 4 часа.

Адольф Гитлер

В качестве свидетелей:

Д-р Йозеф Геббельс

Мартин Борман

Вильгельм Бургдорф

Ганс Кребс».

Печатается по: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии). Документы и материалы. М. Терра,1995. С. 275–277.

xx Приложение 3. Дополнение доктора Йозефа Геббельса к завещанию Адольфа Гитлера

«Фюрер приказал мне в случае крушения обороны имперской столицы покинуть Берлин и войти в назначенное им правительство в качестве ведущего его члена.

Впервые в жизни я категорически отказываюсь выполнить приказ фюрера. Моя жена и мои дети тоже отказываются выполнить его. Иначе — не говоря уже о том, что мы никогда бы не могли заставить себя покинуть фюрера в самую тяжелую для него минуту просто по человеческим мотивам и из личной преданности, — я в течение всей своей дальнейшей жизни чувствовал бы себя бесчестным изменником и подлым негодяем, потерявшим вместе с уважением к себе уважение своего народа, которое должно было бы стать предпосылкой моего личного служения делу устройства будущего германской нации и германского рейха.

В лихорадочной обстановке предательства, окружающей фюрера в эти критические дни, должно быть хотя бы несколько человек, которые остались бы безусловно верными ему до смерти, несмотря на то, что это противоречит официальному, даже столь разумно обоснованному приказу, изложенному им в своем политическом завещании.

Я полагаю, что этим окажу наилучшую услугу немецкому народу и его будущему, ибо для грядущих тяжелых времен примеры еще важнее, чем люди. Люди, которые укажут нации путь к свободе, всегда найдутся. Но устройство нашей новой народно-национальной жизни было бы невозможно, если бы оно не развивалось на основе ясных, каждому понятных образцов. По этой причине я вместе с моей женой и от имени моих детей, которые слишком юны, чтобы высказываться самим, но, достигнув достаточно зрелого для этого возраста, безоговорочно присоединились бы к этому решению, заявляю о моем непоколебимом решении не покидать имперскую столицу даже в случае ее падения и лучше кончить подле фюрера жизнь, которая для меня лично не имеет больше никакой ценности, если я не смогу употребить ее, служа фюреру и оставаясь подле него.

Совершено в Берлине 29 апреля 1945 года в 5 часов 30 минут.

Доктор Геббельс».

Печатается по: Геббельс Й. Последние записи. Смоленск: Русич, 1993. С. 409–410.

xx Приложение 4. Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики

Германские вооруженные силы на суше, на море и в воздухе потерпели полное поражение и безоговорочно капитулировали, и Германия, которая несет ответственность за войну, не способна больше противостоять воле держав-победительниц. Тем самым безоговорочная капитуляция Германии осуществлена, и Германия поставила себя в зависимость от таких требований, которые могут быть сейчас или впоследствии ей навязаны.

В Германии нет центрального правительства или власти, способной взять на себя ответственность за сохранение порядка, управление страной и за выполнение требований держав-победительниц.

Именно при этих обстоятельствах необходимо без ущерба для последующих решений, которые могут быть приняты по отношению к Германии, распорядиться о прекращении дальнейших военных действий со стороны германских вооруженных сил, сохранении порядка в Германии и об управлении страной и объявить те непосредственные требования, которые Германия обязана выполнить.

Представители Верховных Командований Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Французской Республики, в дальнейшем называемые «представители союзников», действуя по уполномочию своих соответствующих правительств и в интересах Объединенных Наций, провозглашают в соответствии с этим следующую декларацию:

Правительства Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики настоящим берут на себя верховную власть в Германии, включая всю власть, которой располагают германское правительство, верховное командование и любое областное, муниципальное или местное правительство, или власть. Взятие на себя такой власти, прав и полномочий для вышеуказанных целей не является аннексией Германии.

Правительства Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики впоследствии установят границы Германии или любой части ее, а также определят статут Германии или любого района, который в настоящее время является частью германской территории.

В силу верховной-власти, прав и полномочий, взятых на себя четырьмя правительствами, представители союзников объявляют следующие требования, возникающие из полного поражения и безоговорочной капитуляции Германии, которые Германия обязана выполнить:

Статья 1.

Германия и все германские военные, военно-морские и военно-воздушные власти и все вооруженные силы под германским контролем немедленно прекращают военные действия на всех театрах войны против вооруженных сил Объединенных Наций на суше, на море и в воздухе.

Статья 2.

а) Все вооруженные силы Германии или находящиеся под германским контролем, где бы они ни располагались, включая сухопутные, воздушные, противовоздушные и военно-морские силы, СС, СА и гестапо, а также все другие силы или вспомогательные организации, имеющие оружие, должны быть полностью разоружены с передачей своего вооружения и имущества местным союзным командующим или офицерам, назначенным представителями союзников.

б) Личный состав соединений и частей всех сил, упомянутых выше в п. «а», объявляется военнопленным по усмотрению Главнокомандующего вооруженных сил соответствующего союзного государства впредь до дальнейших решений и подчиняется таким условиям и распоряжениям, которые могут быть предписаны соответствующими представителями союзников.

в) Все вооруженные силы, упомянутые выше в п. «а», где бы они ни находились, остаются на своих местах впредь до получения распоряжений от представителей союзников.

Эвакуация упомянутых вооруженных сил со всех территорий, расположенных вне границ Германии, существовавших на 31 декабря 1937 года, осуществляется согласно указаниям, которые будут даны представителями союзников.

Отряды гражданской полиции, подлежащие вооружению только ручным оружием для поддержания порядка и несения охраны, будут определяться представителями союзников.

Статья 3.

а) Все военные, морские и гражданские самолеты любого типа и государственной принадлежности, находящиеся в Германии или на оккупированных или контролируемых Германией территориях или водах, за исключением тех, которые обслуживают союзников, должны остаться на земле, воде или на борту судов впредь до дальнейших распоряжений.

б) Все германские или находящиеся в распоряжении Германии самолеты на территориях или в водах, не оккупированных и не контролируемых Германией, или над ними должны направиться в Германию или в такое другое место или места, которые будут указаны представителями союзников.

Статья 4.

а) Все германские или контролируемые Германией военно-морские корабли, надводные и подводные, вспомогательные, а также торговые и другие суда, где бы они ни находились во время издания настоящей декларации, и все другие торговые суда какой бы то ни было национальности, находящиеся в германских портах, должны остаться на месте или немедленно отправиться в порты или базы, указанные представителями союзников. Команды этих судов остаются на борту впредь до дальнейших распоряжений.

б) Все корабли и суда Объединенных Наций, находящиеся во время издания настоящей декларации в распоряжении или под контролем Германии, независимо от того, передано или не передано право владения ими в результате решения призового суда или как-нибудь иначе, должны направиться в порты или базы и в сроки, указанные представителями союзников.

Статья 5.

а) Все или любой из следующих предметов, находящихся в распоряжении германских вооруженных сил, или под германским контролем, или в распоряжении Германии, должны быть сохранены неповрежденными и в хорошем состоянии и представлены в распоряжение представителей союзников для такого назначения и в такие сроки и в местах, которые они могут предписать;

Все оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, военное оборудование, склады и запасы и всякого рода другие орудия войны и все остальные военные материалы;

Все военно-морские суда всех классов, как надводные, так и подводные, вспомогательные военно-морские суда и все торговые суда, находящиеся на плаву, в ремонте, построенные или строящиеся;

б) Все самолеты всех типов, авиационное и противовоздушное оборудование и установки;

Все оборудование и средства связи и транспорта по суше, воде и воздуху;

Все военные установки и учреждения, включая аэродромы и гидроавиабазы, порты и военно-морские базы, склады, постоянные и временные внутренние и береговые укрепления, крепости и другие укрепленные районы вместе с планами и чертежами всех таких укреплений, установок и учреждений;

Все фабрики, заводы, мастерские, исследовательские институты, лаборатории, испытательные станции, технические данные, патенты, планы, чертежи и изобретения, рассчитанные или предназначенные для производства или содействия производству или применению предметов, материалов и средств, упомянутых выше в статьях «1,2,3,4 и 5», или иным образом предназначенные способствовать ведению войны.

в) По требованию представителей союзников должны быть предоставлены:

Рабочая сила, обслуживание и оборудование, необходимые для содержания или эксплуатации всего входящего в любую из шести категорий, упомянутых в п. «а»;

Любые сведения и документы, которые представители союзников могут в связи с этим потребовать.

г) По требованию представителей союзников должны быть предоставлены все средства снабжения по железным дорогам, шоссе и другим наземным путям сообщения или по морю, рекам или по воздуху. Все средства транспорта должны содержаться в порядке и исправности, а также должны быть предоставлены рабочая сила, обслуживание и оборудование, необходимые для этого.

Статья 6.

а) Германские власти должны передать представителям союзников в соответствии с порядком, который будет ими установлен, всех находящихся в их власти военнопленных, принадлежащих к вооруженным силам Объединенных Наций, и представить полные списки этих лиц с указанием мест их заключения в Германии и на территории, оккупированной Германией. Впредь до освобождения таких военнопленных германские власти и народ должны охранять их жизнь и имущество и обеспечивать их достаточным питанием, одеждой, кровом, лечебной помощью и денежным содержанием согласно их званиям и должностям.

б) Германские власти и народ должны подобным же образом обеспечить и освободить всех других граждан Объединенных Наций, которые заключены, интернированы или подвергнуты другого рода ограничениям, и всех других лиц, которые могут оказаться заключенными, интернированными или подвергнутыми другого рода ограничениям по политическим соображениям или в результате каких бы то ни было нацистских мер, закона или постановления, которые устанавливают дискриминацию на основании расовой принадлежности, цвета кожи, вероисповедания или политических воззрений.

в) Германские власти по требованию представителей союзников должны передать контроль над местами заключения офицерам, которые могут быть назначены с этой целью представителями союзников.

Статья 7.

Соответствующие германские власти должны представить представителям союзников:

а) Полную информацию относительно вооруженных сил, упомянутых в ст. 2 п. «а», и, в частности, должны немедленно представить все сведения, которые могут потребовать представители союзников относительно численного состава, размещения и расположения таких вооруженных сил, независимо от того, находятся они внутри или вне Германии;

б) Полную и подробную информацию относительно мин, минных полей и других препятствий движению по суше, морю и воздуху, а также о существующих безопасных проходах. Все такие безопасные проходы должны держаться открытыми и ясно обозначенными; все мины, минные поля и другие опасные препятствия по мере возможности должны быть обезврежены и все навигационное оборудование должно быть восстановлено. Невооруженный германский военный и гражданский персонал с необходимым оборудованием должен быть предоставлен и использован для вышеуказанных целей, а также для удаления мин, обезвреживания минных полей и устранения других препятствий по указанию представителей союзников.

Статья 8.

Не должно быть никакого разрушения, перемещения, сокрытия, передачи, затопления или повреждения того или иного военного, военно-морского, воздушного, судоходного, портового, промышленного и другого подобного оборудования и имущества, а также всех документов и архивов, где бы они ни находились, за исключением тех случаев, когда это будет указано представителями союзников.

Статья 9.

Впредь до установления контроля представителей союзников над всеми средствами связи все телеграфные, телефонные и радиоустановки и другие виды проволочной и беспроволочной связи как на суше, так и на воде, находящиеся под германским контролем, должны прекратить передачу, за исключением производимой по распоряжению представителей союзников.

Статья 10.

На вооруженные силы, грузы, суда, самолеты, военное имущество и другую собственность, находящуюся в Германии или под ее контролем, на ее службе или в ее распоряжении и принадлежащие любой другой стране, находящейся в состоянии войны с какой-либо союзной державой, распространяются положения этой декларации и всех издаваемых в соответствии с ней прокламаций, приказов, распоряжений и инструкций.

Статья 11.

а) Главные нацистские лидеры, указанные представителями союзников, и все лица, чьи имена, ранг, служебное положение или должность будут время от времени указываться представителями союзников в связи с тем, что они подозреваются в совершении, подстрекательстве или издании приказов, проведении военных или аналогичных преступлений, будут арестованы и переданы представителям союзников.

б) Положения п. «а» относятся к любому гражданину любой из Объединенных Наций, который обвиняется в совершении преступлений против своего национального закона и чье имя, ранг, служебное положение или должность могут быть в любое время указаны представителями союзников.

в) Германские власти и народ будут выполнять издаваемые представителями союзников распоряжения об аресте и выдаче таких лиц.

Статья 12.

Представители союзников будут размещать вооруженные силы и гражданские органы в любой или во всех частях Германии по своему усмотрению.

Статья 13.

а) При осуществлении Верховной власти в отношении Германии, принятой на себя Правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временным Правительством Французской Республики, четыре союзные правительства будут принимать такие меры, включая полное разоружение и демилитаризацию Германии, какие они сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности.

б) Представители союзников навяжут Германии дополнительные политические, административные, экономические, финансовые, военные и другие требования, возникающие в результате полного поражения Германии. Представители союзников, или лица, или органы, должным образом назначенные действовать по их уполномочию, будут выпускать прокламации, приказы, распоряжения и инструкции с целью установления этих дополнительных требований и проведения в жизнь других положений настоящей декларации. Все германские власти и германский народ должны безоговорочно выполнять все требования представителей союзников и полностью подчиняться всем этим прокламациям, приказам, распоряжениям и инструкциям.

Статья 14.

Эта декларация вступает в силу в день и час, указанные ниже. В случае, если германские власти или народ не будут быстро и полностью выполнять возлагаемые на них данной декларацией обязательства, представители союзников предпримут любые действия, которые они сочтут целесообразными при этих обстоятельствах.

Статья 15.

Настоящая декларация составлена на русском, английском, французском и немецком языках. Только русский, английский и французский тексты являются аутентичными.

(дата и год) ... (место) ... (час по среднеевропейскому времени).

Вышеприведенный текст декларации о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии Правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Временным Правительством Французской Республики составлен и единогласно принят Европейской Консультативной Комиссией на заседании, состоявшемся 12 мая 1945 года.

Представитель Правительства СССР в ЕКК:

Ф. Гусев.

Представитель Правительства Соединенного Королевства Великобритании в ЕКК:

У. Стрэнг.

Представитель Правительства США в ЕКК:

Дж. Вайнант.

Представитель Временного Правительства Французской Республики в ЕКК:

Массигли.

xx Приложение 5. Протокол допроса командующего обороной Берлина генерала Г. Вейдлинга, сдавшегося в плен 2 мая 1945 года

Вейдлинг Гельмут, 1891 года рождения, родился в Эльберштадт (Гарц), образование — среднее, беспартийный, в армии с 1911 года.

Вопрос: Расскажите вкратце свой боевой путь в немецкой армии.

Ответ: Я вступил в армию в 1911 году, в 1912 году получил звание лейтенант, в 1915 году — старший лейтенант. В Первой мировой войне я служил в подразделениях аэростатов, был командиром «Цеппелина». После Первой мировой войны я был командиром артиллерийской батареи, затем дивизиона. В 1922 году я получил звание капитан, в 1933 году — майор, в октябре 1935 года — подполковник, в марте 1938 года — полковник.

В войне против Польши в 1939 году я командовал артиллерийским полком, в войне против Франции — в 1940 году — был начальником артиллерии 9-го, а затем 4-го армейского корпуса.

В войне на Балканах в 1940 году и затем на Восточном фронте, до конца декабря 1941 года, я был начальником артиллерии 40-го танкового корпуса. С конца декабря 1941 до октября 1943 года — командиром 86-й пехотной дивизии.

С 20 октября 1943 года я был командиром 41-го танкового корпуса, этим корпусом я командовал до полного его разгрома — до начала апреля с.г. 10 апреля с.г. я был назначен командиром 56-го танкового корпуса, а 24 апреля назначен командующим обороной Берлина.

Вопрос: Дайте группировку немецких войск на берлинском направлении к моменту начала наступления советских войск — 16 апреля с.г.

Ответ: Русским войскам на берлинском направлении к середине апреля с.г. противостояли войска 9-й армии, входившие в состав группы армий «Висла». К середине апреля в состав 9-й армии входили:

а) 101-й армейский корпус — на левом (северном) фланге армии;

б) 11-й танковый корпус СС — в центре армии;

в) 5-й горнострелковый корпус СС — на правом (южном) фланге армии.

До 12–13 апреля в резерве 9-й армии находилось управление 39-го танкового корпуса; 10 апреля с.г. штаб 56-го танкового корпуса, после разгрома его войск в Силезии, был переброшен в Бланкенбург (Гарц), на следующий день прибыл приказ Ставки немедленно отправиться на Восточный фронт и сменить управление 39-го танкового корпуса, которое уже имело опыт борьбы на Западе.

12–13 апреля с.г. управление 56-го танкового корпуса расположилось в Вальд Зиферсдорф (4 км северо-западнее Мюнхеберг). Управление 39-го танкового корпуса убыло на Запад. В районе восточнее Мюнхеберг располагались в тылу 20-й мотодивизии — мотодивизия «Мюнхеберг», а в тылу 9-й авиадесантной дивизии — 25-я мотодивизия. Это были резервы 9-й армии.

Предполагалось, что 56-й танковый корпус, когда он будет введен в бой, получит под свое командование эти две дивизии и мотодивизию «Курмарк», но на деле получилось по-иному.

В результате действий русских разведотрядов 14 апреля части 20-й мотодивизии были выбиты с занимаемых позиций. Наше командование решило, что к предстоящему большому наступлению русских нельзя оставлять в первой линии 20-ю мотодивизию, и приказало в ночь с 15 на 16 апреля произвести смену 20-й мотодивизии частями «Мюнхеберг».

15 апреля командующий 9-й армией, учитывая многочисленность дивизий в 11-м танковом корпусе СС, приказал 56-му танковому корпусу принять от 11-го танкового корпуса дивизии: 20-ю мотодивизию,9-ю авиадесантную дивизию и из резерва — мотодивизию «Мюнхеберг».

25 мотодивизия ушла после начала русского наступления в подчинение 101-го армейского корпуса, а мотодивизия «Курмарк» — в подчинение 11-го танкового корпуса СС.

Учитывая, что к началу русского наступления — к утру 16 апреля — 20-я мотодивизия была только частично выведена с первой линии, я создал из 20-й мотодивизии и мотодивизии «Мюнхеберг» одну боевую группу под командованием командира мотодивизии «Мюнхеберг» генерал-майора Муммерта.

В ходе наступления русских 56-му танковому корпусу была переподчинена дивизия «Берлин», входившая к началу наступления в состав 101-го армейского корпуса, а из резерва были введены под командование 56-го танкового корпуса 18-я мотодивизия и 11-я мотодивизия СС «Нордланд».

К 16 апреля дивизии 56-го танкового корпуса были примерно следующего состава:

а) Дивизия «Мюнхеберг» имела в своем составе: два мотополка двухбатальонного состава каждый, артиллерийский дивизион, дивизион зенитной артиллерии, саперную роту, разведроту, должна была получить танковый полк «Куннерсдорф», но получила только один батальон — до 35 «пантер» и штурмовых орудий.

Всего дивизия насчитывала с тылами до 6 тысяч человек.

б) 20-я мотодивизия имела два мотополка, фюзелерный батальон, полевой запасной батальон, артиллерийский полк трехдивизионного состава и танковый батальон, имевший на вооружении до 30 танков.

Всего дивизия насчитывала вместе с тылами до 8 тысяч человек.

в) 9-я авиадесантная дивизия имела три мотополка трехбатальонного состава, три артиллерийских дивизиона, два дивизиона зенитной артиллерии, полевой запасной батальон, 15 штурмовых орудий.

Всего дивизия насчитывала с тылами до 12 тысяч человек.

г) 18-я мотодивизия имела два мотополка (30-й и 51-й), фюзелерный батальон, запасной батальон, артиллерийский полк трехдивизионного состава, танковый полк.

Всего дивизия насчитывала с тылами до 9 тысяч человек и имела до 55 исправных танков и штурмовых орудий и до 30 бронетранспортеров.

д) Мотодивизия СС «Нордланд» имела два мотополка, танковый полк, в том числе до 20 «королевских тигров», 20 Т-4 и до 20 штурмовых орудий, саперный батальон, разведотряд, противотанковую роту, артиллерийский полк трехдивизионного состава, зенитный дивизион.

Всего дивизия насчитывала с тылами до 11 тысяч человек.

56-му танковому корпусу был подчинен «народно-артиллерийский корпус» пятидивизионного состава.

Таким образом,56-й танковый корпус до начала боев насчитывал до 50 тысяч человек.

Состав других корпусов я не знаю, так как за те два дня, что у меня было до начала наступления русских, я не успел ознакомиться детально с их составом.

Вопрос: Какими данными располагало немецкое командование о готовящемся наступлении советских войск, дайте ход операции, укажите основные моменты, характеризующие действия советских войск в данной операции.

Ответ: 13 апреля я встретился с командующим 9-й армией — генералом пехоты Буссе. Он изложил мне положение и указал, что надо рассчитывать на наступление советских войск, которое они предпримут с очень крупными силами в направлении Берлина. Генерал Буссе был озабочен и, характеризуя положение как очень серьезное, заявил, что 9-я армия имеет приказ при любых обстоятельствах и ценой любых жертв удержать фронт на Одере, так как здесь будет решаться судьба Берлина.

Мой начальник штаба также получил информацию от начальника штаба 11-го танкового корпуса СС, а также из штаба армии о большой концентрации русских сил и предстоящем наступлении.

Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14 апреля, 15 апреля не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба — полковник фон Дуфвинг — от моего имени сказал начальнику штаба 11-го танкового корпуса СС 15 апреля, что нельзя менять 20-ю мотодивизию дивизией «Мюнхеберг» накануне русского наступления, начальник штаба 11-го танкового корпуса ответил: «Если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней». Таково было мнение и других высших офицеров 9-й армии.

К 16 апреля 56-й танковый корпус частями 9-й авиадесантной дивизии, мотодивизии «Мюнхеберг» и оставшейся не выведенной частью 20-й мотодивизии занимал оборону на участке Цехин — южнее Альт Тухебанд. 16 апреля в первые же часы наступления русские прорвались на правом фланге (южнее) 101-го армейского корпуса, на участке дивизии «Берлин», создав этим самым угрозу для левого (северного) фланга 56-го танкового корпуса. Во второй половине дня русские танки прорвались на участке 303-й пехотной дивизии, входившей в состав 11-го танкового корпуса СС, и создали угрозу нанесения удара с фланга по частям дивизии «Мюнхеберг». Одновременно русские оказывали сильное давление с фронта на участке моего корпуса; в ночь на 17 апреля части моего корпуса, неся большие потери, были вынуждены отойти на высоты восточнее Зеелов в район Гузов (западнее Кюстрин), 5 км западнее Хатенов (севернее Лебус).

17 апреля русские войска продолжали оказывать сильнейшее давление на всем фронте 56-го танкового корпуса, стремясь одновременно расширить прорывы между 11-м танковым корпусом СС и 56-м танковым корпусом и 101-м армейским корпусом с другой стороны.

Чтобы предотвратить дальнейшее разобщение корпусов 9-й армии и сохранить фронт, 11-й танковый корпус СС 17 апреля ввел в бой на участке прорыва русских, т.е. на стыке между 11-м танковым корпусом СС и 56-м танковым корпусом, мотодивизию «Курмарк», что дало возможность частично восстановить связь между обоими корпусами.

Я 17 апреля ввел в бой 18-ю мотодивизию в районе Хермерсдорф, Вульков (6–8 км северо-восточнее Мюнхеберг) с задачей контролировать русские части и восстановить связь со 101-м армейским корпусом.

18-я мотодивизия сумела ценой больших потерь задержать дальнейшее наступление русских, но ликвидировать разрыв между 56-м танковым корпусом и 101-м армейским корпусом она не сумела. Наоборот, русские продолжали вводить в бой все новые силы и разрыв между этими двумя корпусами достиг 16 километров. К исходу 17 апреля я был вынужден под сильным давлением русских отвести войска корпуса на линию Дидерсдорф (3 км юго-западнее Зеелов), Альт Розенталь (5 км северо-западнее Зеелов), Хермерсдорф,2 км северо-западнее Хермерсдорф (6 км северо-восточнее Мюнхеберг).

18 апреля русские продолжали расширять прорыв между 56-м танковым корпусом и 11-м танковым корпусом СС, а равно между 56-м танковым и 101-м армейским корпусами, оказывая одновременно давление с фронта на части 56-го танкового корпуса. К исходу 18 апреля части 56-го танкового корпуса отошли на линию Янсфельде, Трабнитц, восточнее Оберсдорф, восточнее Мюнхехофе, севернее Буков (севернее Мюнхеберг).

Чтобы предотвратить дальнейшее расширение прорыва между 56-м танковым корпусом и 11-м танковым корпусом СС и одновременно попытаться войти в связь с 11-м танковым корпусом СС, я приказал дивизии «Нордланд» сосредоточиться и 18 апреля нанести контрудар из района юго-восточнее Янсфельде (восточнее Мюнхеберг) на юго-восток. Приказ не мог быть выполнен из-за отсутствия бензина. Командир мотодивизии СС «Нордланд» весь день просидел у меня на КП, только к вечеру 18 апреля дивизия получила бензин.

19 апреля утром мотодивизия СС «Нордланд» была введена в бой, но не на правом (южном) фланге моего корпуса, как предполагалось, а на северном фланге между Претцель (8 км северо-восточнее Штраусберг) и западнее Шермютцель-зее (восточнее Штраусберг), так как разрыв между 56-м танковым и 101-м армейским корпусами достиг катастрофических размеров.

В этот же день мне была переподчинена дивизия, вернее остатки дивизии «Берлин».однако ни ввод дивизии «Нордланд», ни передача мне дивизии «Берлин» не изменили положение, русские ввели в этот прорыв очень крупные танковые силы и глубоко нависли над северным флангом 56-го танкового корпуса. Начала вырисовываться серьезная угроза моему корпусу с тыла.

20 апреля сильно побитые части 56-го танкового корпуса вели бои на линии Гартенштадт (севернее Штраусберг), Клостердорф, Хозенхольц, Дамсдорф, Мюнхеберг. Это был самый тяжелый день для моего корпуса и, пожалуй, для всех немецких частей; части, понесшие огромные потери в предыдущих боях, измотанные и усталые до крайности, не могли больше выдержать огромный натиск превосходящих русских войск и к 21 апреля отошли в район Зеберг(2 км юго-западнее Альт Ландсберг), южнее Альт Ландсберг, севернее Брухмюле, южная конечность оз. Бец-зее (6 км восточнее Альт Ландсберг), западная окраина Хенникендорф (8 км южнее, юго-западнее Штраусберг).

22 апреля разбитые части 56-го танкового корпуса продолжали отход и к 23 апреля вели бои уже на восточных окраинах Берлина на участке севернее Бисдорф, Карлхорст, Шеневейде, Адлерсхоф, Каролиненхоф.

23 апреля я получил приказ от 9-й армии перегруппировать свои части, отойти из района восточнее Берлина и во что бы то ни стало соединиться с частями 9-й армии в районе Клейн-Киниц (западнее Кенигсвустерхаузен), где я должен был войти в связь с 21-й танковой дивизией.

23 апреля я послал в штаб 9-й армии командира разгромленной дивизии «Берлин» — генерала Фойнтсбергера для связи, он вернулся и доложил мне, что Гитлеру кто-то донес, что я со штабом переехал в Дебериц (западнее Берлина) и что туда послан генерал с приказом Гитлера расстрелять меня за это, В этот же день мой начальник штаба получил приказ о моем отстранении от командования 56-м танковым корпусом и о назначении на мое место генерала Бурмейстера.

Я в этот же день поехал к Гитлеру в Берлин, так как обвинение против меня не имело никакого основания, ибо штаб 56-го танкового корпуса в действительности находился в нескольких сотнях метров от передовой линии.

Приказ о моем расстреле был отменен, Гитлер приказал мне не уводить 56-й танковый корпус на соединение с 9-й армией, а принять этим корпусом борьбу за Берлин. Одновременно я 24 апреля или 25 апреля был назначен командующим обороной города Берлина.

Я считаю, что основными чертами данной операции русских, как и в других операциях, является следующее:

Умелый выбор направлений главного удара.

Концентрация и ввод крупных сил, в первую очередь танковых и артиллерийских масс, на участках, где наметился наибольший успех, быстрые и энергичные действия по разрешению созданных разрывов в немецком фронте.

Применение различных тактических приемов, достижение моментов внезапности, даже в случаях, когда наше командование располагает данными о предстоящем русском наступлении и ожидает это наступление.

Исключительно маневренное руководство войсками, операция русских войск характеризуется ясностью замысла, целеустремленностью и настойчивостью в осуществлении этих планов.

Я должен отметить, что русские за время войны далеко шагнули вперед в тактическом смысле, наше же командование шагнуло назад. Наши генералы «парализованы» в своих действиях, командир корпуса, командующий армией и частично командующий группой армий не обладают никакой самостоятельностью в своих действиях. Командующий армией не имеет права перебрасывать по своему усмотрению батальон с одного участка на другой без санкции Гитлера. Такая система руководства войсками неоднократно приводила к гибели целых соединений.

О командирах дивизий и корпусов не приходится и говорить, они вообще были лишены возможности действовать самостоятельно соответственно обстановке, проявить инициативу, все должно делаться по предначертаниям сверху, а эти предначертания часто не соответствовали положению на фронте.

Вопрос: Каково было положение в Берлине к моменту, когда Вы приняли командование обороной города, состав обороняющихся войск?

Ответ: Уже к 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, больше того, в распоряжении немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка «Гросс Дойчланд» («Великая Германия») и бригады СС, охранявшей имперскую канцелярию.

Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций.

Город был поделен на восемь участков и один внутренний участок обороны, связь между участками была плохая, связь штабов обороны с отдельными участками была никуда не годной. Не было радиосвязи, телефонная связь поддерживалась только через гражданские телефонные провода. Возглавлял оборону до 22 апреля генерал-лейтенант Рейман, он был заменен полковником, получившим в последние дни звание генерал-лейтенанта, Кеттером.

Берлин располагал запасами продовольствия и боеприпасов на 30 дней, но склады были расположены на окраинах, в центре почти не было ни боеприпасов, ни продовольствия, и чем больше суживалось кольцо русских войск вокруг обороняющихся, тем тяжелее становилось положение с боеприпасами и продовольствием, а в последнюю пару дней мы почти остались и без того, и без другого.

Я думаю, что части фольксштурма, полицейские подразделения, подразделения пожарной охраны, зенитные подразделения насчитывали до 90 тысяч человек, кроме тыловых подразделений, обслуживающих их.

Кроме того, были подразделения фольксштурма второй категории, т.е. такие, которые вливались в ряды обороняющихся уже в ходе боев и по мере закрытия тех или иных предприятий.

56-й танковый корпус прибыл в Берлин, вернее, отступил в Берлин, имея в 18-й мотодивизии 4 тысячи человек, в дивизии «Мюнхеберг» до 200 человек, артиллерию дивизии и четыре танка; мотодивизия СС «Нордланд» имела в своем составе 3500–4000 человек; 20-я мотодивизия — 800–1200 человек; 9-я авиадесантная дивизия — до 500 человек, но в Берлине она пополнилась до 40 000 человек, т.е. 56-й танковый корпус к началу своих операций непосредственно в Берлине насчитывал 13–15 тысяч человек.

Дать точное количество обороняющихся в Берлине невозможно, так как я не получил от своих отдельных участков данные о количестве людей в их подразделениях.

Вопрос: Каковы были приказы Гитлера в вопросе обороны Берлина, осветите создавшееся положение в Берлине к моменту Вашей капитуляции.

Ответ: Будучи назначен командующим обороны Берлина, я получил приказ от Гитлера оборонять Берлин до последнего человека. Для меня было ясно с первого же момента, что оборонять Берлин с надеждой на успех нет никакой возможности. С каждым днем положение обороняющихся ухудшалось, приближаясь все ближе к центру города. Я ежедневно докладывал вечером Гитлеру обстановку и положение.

К 29 апреля положение с боеприпасами и продовольствием стало очень тяжелым, в особенности с боеприпасами. Я понял, что дальнейшее сопротивление с военной точки зрения безумно и преступно.

29 апреля вечером, после полуторачасового доклада моего Гитлеру, в котором я подчеркнул, что нет никакой возможности продолжать сопротивление, что все надежды на снабжение с воздуха рухнули, Гитлер со мной согласился и заявил, что он отдал специальное распоряжение о переброске самолетами боеприпасов и что, если 30 апреля положение с доставкой воздушным путем боеприпасов и продовольствия не улучшится, он даст санкцию на оставление Берлина, на попытку войск прорваться.

30 апреля днем я созвал командиров дивизий (участков) на совещание и, к своему удовлетворению, убедился, что все присутствующие разделяют мою точку зрения о необходимости прорваться и оставить Берлин.

В это время ко мне в штаб пришел оберштурмбанфюрер СС (подполковник), положение к этому времени было до того напряжено, что я был убежден, что слухи о моем совещании проникли к Гитлеру и что это он прислал офицера СС убить меня, я сказал присутствующим: «Внимание, он имеет приказ расстрелять меня». В действительности же оказалось, что оберштурмбанфюрер принес письмо за подписью Гитлера, это было в 13.00. В этом письме Гитлер мне предоставлял свободу действий.

В 17–18 часов 30 апреля этот оберштурмбанфюрер снова принес пакет, в нем было приказание, подписанное адъютантом командира бригады СС, оборонявшей имперскую канцелярию, чтобы я приостановил все намеченные мною мероприятия по оставлению Берлина, что Берлин должен обороняться до последнего и что мне необходимо немедленно явиться к генералу Кребсу.

Я немедленно приказал командирам дивизий прекратить подготовку к оставлению города. Между 19 и 20 часами я прибыл в имперскую канцелярию. Меня ввели в комнату Гитлера, здесь я застал генерала Кребса, имперского министра Геббельса и личного секретаря Гитлера Бормана.

Они мне заявили, что после 15 часов дня (30 апреля) Гитлер с женой покончили самоубийством, путем принятия яда, после чего Гитлер еще застрелился. Они мне также заявили, что по особому желанию Гитлера он и его жена были немедленно сожжены в саду имперской канцелярии. После этого они мне заявили примерно следующее: «Фюрер в своем завещании назначил правительство, президентом, согласно завещанию, должен быть гросс-адмирал Дениц, канцлером — Геббельс, министром партии — Борман и т.д.

Гиммлер предложил безоговорочную капитуляцию Англии и Америке, они отклонили, заявив, что она может быть принята только в случае капитуляции и перед Россией. Гиммлер действовал как предатель, без полномочий.

Мы хотим обратиться по радио к маршалу Сталину, чтобы он первый узнал о создании нового правительства Германии...»

После этого мне было приказано в течение ближайших 24 часов ни при каких обстоятельствах не допустить изменения в военном положении Берлина. Учитывая поздний час, мне было предложено остаться на ночь в имперской канцелярии, я остался. В ночь на 1 мая генерал Кребс в сопровождении начальника штаба 56-го танкового корпуса полковника генштаба фон Дуфвинга отнес условия временного перемирия русскому командованию.

Днем 1 мая Кребс вернулся, мы с ним встретились, и он мне заявил, что русское командование настаивает на безоговорочной капитуляции Берлина. Снова собрались Геббельс, Борман, Кребс и я. Геббельс и Борман отклонили требование русских о капитуляции, заявив: «Фюрер запретил капитулировать». Я в сильном возбуждении воскликнул: «Но ведь фюрера уже нет больше в живых», на что Геббельс ответил: «Фюрер все время настаивал на борьбе до конца, и я не хочу капитулировать». Я ответил, что держаться больше не могу, и ушел. Прощаясь с генералом Кребсом, я его пригласил к себе на командный пункт, он мне ответил: «Я остаюсь здесь до последней возможности, затем пущу себе пулю в лоб». Кребс мне заявил, что Геббельс решил в последнюю минуту покончить жизнь самоубийством.

Я отдал приказ частям, кто может и хочет, пусть пробиваются, остальным сложить оружие.

1 мая в 21.30 я собрал работников штаба 56-го танкового корпуса и работников штаба обороны Берлина с целью решить — будет ли штаб пробиваться или сдаваться русским. Я заявил, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что прорываться означает при успехе попасть из «котла» в «котел». Меня все работники штаба поддержали, и в ночь на 2 мая я послал полковника фон Дуфвинга парламентером к русским с предложением о прекращении немецкими войсками сопротивления.

Хотя я и был командующим обороной Берлина, положение в Берлине было таково, что после принятого мною решения я почувствовал себя в безопасности только у русских.

Вопрос: Дайте характеристику политического положения в Германии к моменту падения Берлина, каково было состояние Гитлера в последние дни, считаете ли Вы фактом версию о том, что Гитлер покончил самоубийством?

Ответ: Я солдат и впервые в последние дни попал в водоворот политических событий. Я был поражен увиденным и услышанным мною. У меня сложилось впечатление, что Гитлера, за исключением Геббельса, в последнюю минуту все покинули.

Мне рассказывал генерал Кребс, что 25 апреля или 26 апреля Геринг прислал телеграмму, в которой напоминал, что в речи в рейхстаге в 1939 году Гитлер заявил, что в момент, когда он не будет в состоянии дальше руководить государством, он передаст власть и руководство Гессу, в отсутствие Гесса — Герингу. Геринг указывал, что наступил момент, когда Гитлер оторван от страны, и он должен передать ему руководство. Гитлер, по словам Кребса, категорически отклонил требование Геринга и принял против него какие-то меры.

Когда я увидел Гитлера 24 апреля (до этого я его видел в последний раз в прошлом году), я был поражен, передо мною сидела развалина (руина) человека. Голова у него болталась, руки дрожали, голос был невнятный и дрожащий. С каждым днем его вид становился все хуже и хуже. 29 апреля я был совершенно потрясен его видом. При этом это был мой последний доклад ему, он мне показался просто фантазером, так, например, на мои слова: «Мой фюрер, как солдат я должен сказать, что нет больше никакой возможности защищать Берлин и Вас. Может быть, есть еще возможность для Вас выбраться отсюда...», — он ответил: «Бесцельно выбираться, мои приказы ведь все равно никем не выполняются...». При этом присутствовали — Кребс, адъютант Гитлера генерал пехоты Бургдорф, Геббельс, Борман.

Гитлер мне также начал строить совершенно несбыточные планы, он мне заявил еще 25 апреля: «Положение должно улучшиться, 9-я армия подойдет к Берлину и нанесет удар по противнику вместе с 12-й ударной армией генерала Венка, которая должна подойти с юго-запада. Этот удар последует по южному флангу наступающих на Берлин русских войск, с севера подойдут войска под командованием Штайнера и нанесут удар по северному крылу русских. Эти удары должны изменить положение в нашу пользу...»

Для меня было ясно, что это несбыточные планы, 9-я армия вела тяжелые бои в окружении. Армия генерала Венка вела бои и к тому времени была обескровлена, я также не верил в наличие войск у Штайнера.

Я лично считаю, что версия о том, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, соответствует действительности. Насколько мне известно положение, я считаю, что после вечера 29 апреля (последняя встреча с Гитлером) не было никакой возможности для него выбраться из Берлина. Я себе не представляю, чтобы Гитлер был жив и была устроена просто подлая инсценировка, ибо это было бы самым подлым и, пожалуй, самым глупым деянием национал-социализма.

Вопрос: Дайте известный Вам командный состав группы армий «Висла»,9-й армии и Вашего корпуса, что Вам известно о судьбе Гудериана?

Ответ: В середине марта Гиммлер был сменен на посту командующего группы армий «Висла» генерал-полковником Хейнрици; начальник штаба группы армий «Висла» — генерал-майор Трота; командующий 9-й армией — генерал пехоты Буссе; командир 101-го армейского корпуса — генерал артиллерии Берлин; командир 5-го горнострелкового корпуса СС — Иэкельн; командир 11-го танкового корпуса СС — Клейнхейстеркамп; командир 18-й мотодивизии — генерал-майор Раух; командир 20-й мотодивизии — полковник, в последние дни получил звание генерал-майора, Шольц — застрелился из-за гибели его жены и четырех детей в Потсдаме; командир мотодивизии «Мюнхеберг» — генерал-майор Муммерт; командир 9-й авиадесантной дивизии — полковник Герман.

Генерал-полковник Гудериан был в середине или в конце марта заменен генералом Кребсом на посту начальника генштаба, причина снятия Гудериана мне не известна. (Начальник штаба обороны Берлина — полковник генштаба Рефиор и начальник штаба 56-го танкового корпуса полковник фон Дуфвинг, в основном, подтвердили показания генерала артиллерии Вейдлинга.)

Начальник разведотдела штаба

1-го Белорусского фронта

генерал-майор Трусов.

xx Приложение 6. Директива ставки ВГК о порядке приема и содержания советских и иностранных военнопленных и гражданского населения, освобожденных из немецкой неволи

№ 11086

11 мая 1945 г. 24.00

В целях организованного приема и содержания освобожденных союзными войсками на территории Западной Германии бывших советских военнопленных и советских граждан, а также передачи освобожденных Красной Армией бывших военнопленных и граждан союзных нам стран, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

Прием всех советских людей от союзного командования производить на территории Западной Германии в лагерях союзников и транспортировку их осуществлять через линию фронта, возложив это дело на военные советы фронтов и уполномоченного СНК СССР по делам репатриации.

Военным советам фронтов сформировать в тыловых районах лагеря для размещения и содержания бывших военнопленных и репатриируемых советских граждан — на 10 000 человек каждый лагерь.

Всего сформировать: во 2-м Белорусском фронте — 15, в 1-м Белорусском фронте — 30, в 1-м Украинском фронте — 30, в 4-м Украинском фронте — 5, во 2-м Украинском фронте — 10, в 3-м Украинском фронте — 10 лагерей.

Места дислокации лагерей установить вблизи станций действующих железных дороги баз снабжения, использовав для размещения людей поместья, имеющийся казарменный и лагерный фонды.

Размещения лагерей частично можно допускать и на территории Польши.

Перевозку освобожденных советских военнопленных и граждан в лагеря производить, по договоренности с союзным командованием, автотранспортом союзников.

Маршруты движения, время и порядок приема в лагеря установить распоряжением командующих войсками фронтов.

Начальнику Генерального штаба КА не позднее 15.5 установить штаты формируемых лагерей и подразделений охраны, штат аппарата представителя уполномоченного СНК СССР по делам репатриации на территории Западной Германии, дополнения к штатам отделов по репатриации при военных советах фронтов и управлений тыла фронтов, время и порядок их укомплектования.

Начальнику тыла Красной Армии, в соответствии с Постановлением СНК СССР № 30–12 от 6 января 1945 года, обеспечить через военные советы фронтов формируемые лагеря необходимым автотранспортом, хозяйственным имуществом, продовольствием и обмундированием, а также перевозку освобожденных по железной дороге и автотранспортом из лагерей до мест их назначения.

Проверку в формируемых лагерях бывших советских военнопленных и освобожденных граждан возложить:

бывших военнослужащих Красной Армии — на органы контрразведки СМЕРШ;

гражданских лиц — на проверочные комиссии представителей НКВД, НКГБ и СМЕРШ, под председательством представителя НКВД.

Срок проверки установить не более 1–2 месяцев.

Передачу освобожденных Красной Армией бывших военнопленных и граждан союзных нам стран представителям союзного командования производить распоряжением военных советов фронтов и уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, использовав для перевозки освобожденных, по договоренности с союзным командованием, автотранспорт союзников, перевозящий бывших советских военнопленных и граждан в наши лагеря.

И. Сталин

Антонов.

Верно: Штеменко.

xx Приложение 7. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР об организации Советской военной администрации по управлению советской зоной оккупации в Германии

№ 1326/301

6 июня 1945 г.

Совет народных комиссаров Союза ССР постановляет:

Для осуществления контроля за выполнением Германией условий безоговорочной капитуляции и управления советской зоной оккупации в Германии образовать Советскую военную администрацию.

Назначить:

Главнокомандующим Советской военной администрацией главнокомандующего Советскими оккупационными войсками в Германии Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.

Первым заместителем главноначальствующего военной администрации — генерала армии В. Д. Соколовского.

Заместителем главноначальствующего по делам гражданской администрации комиссара госбезопасности 2 ранга И. А. Серова.

Начальником штаба — генерал-полковника В. В. Курасова.

Установить, что главноначальствующий Советской военной администрации имеет помощников по военно-морским делам, по военно-воздушным делам, по экономическим вопросам.

Утвердить следующую структуру Советской военной администрации в Германии:

1. Штаб. 2. Управление комендантской службы. 3. Военный отдел. 4. Военно-морской отдел. 5. Военно-воздушный отдел. 6. Политический отдел. 7. Промышленный отдел. 8. Сельскохозяйственный отдел. 9. Отдел торговли и снабжения. 10. Транспортный отдел. 11. Отдел топлива. 12. Финансовый отдел. 13. Отдел связи. 14. Отдел внутренних дел. 15. Отдел народного образования. 16. Отдел здравоохранения. 17. Правовой отдел. 18. Отдел рабочей силы. 19. Отдел по репатриации. 20. Отдел по репарациям и поставкам.

Для осуществления функций Советской военной администрации в провинциях и бывших федеральных землях Германии, входящих в советскую зону оккупации, учредить должность уполномоченных по Советской военной администрации, назначение которых проводить приказом главнокомандующего.

Формирование штатов Советской военной администрации возложить:

а) штаба, военного отдела — на НКО СССР (тов. Булганина); б) политического отдела — на НКИД СССР (тов. Деканозова); в) военно-морского отдела — на НК ВМФ (тов. Кузнецова); г) военно-воздушного отдела — на ВВС КА (тов. Новикова); д) отделов промышленного, сельскохозяйственного, топливного, торговли и снабжения и отдела репараций и поставок — на НКВТ (тов. Микояна); е) отдела внутренних дел — на НКВД СССР (тов. Берия); ж) отдела связи — на управление связи КА (тов. Пересыпкина); з) финансового отдела — на НКФ (тов. Зверева); и) правового отдела — на НКО (тов. Рычкова); к) отдела рабочей силы — на управление трудовых резервов (тов. Москатова) и ВЦСПС (тов. Кузнецова); л) отдела по репатриации — на НКО СССР (тов. Голикова); м) транспортного отдела — на НКО СССР (тов. Хрулева) и НКПС (тов. Ковалева); н) отдела здравоохранения — на НКЗдрав (тов. Митерева) и сануправление КА (тов. Смирнова); о) отдела образования — на НКПрос РСФСР (тов. Потемкина); п) уполномоченных по провинциям и федеральным «землям» — на НКВД СССР (тов. Берия) и НКО СССР (тов. Булганина).

Поручить Государственной штатной комиссии Совнаркома Союза ССР рассмотреть и утвердить штаты Советской военной администрации в Германии и смету на 1945 год.

Личному составу Советской военной администрации в Германии выплачивать полный оклад содержания в германской валюте. Если оклад по новой должности окажется ниже ранее получаемого, сохранить прежний оклад.

Семьям всего личного состава работников Советской военной администрации в Германии на время командировки выплачивать ранее получаемое ими содержание в полном объеме и приравнять по снабжению по линии военторга к семьям военнослужащих, сохранив за ними все виды литерного питания и другого снабжения, получаемого главой семьи до отъезда в Германию по месту ранее занимаемой должности.

Оплату суточных личному составу аппарата Советской администрации в Германии производить в соответствии с постановлением Совнаркома Союза СС № 147–71 от 5 марта 1944 года только в период командировок.

На личный состав Советской военной администрации в Германии — не военнослужащих — распространить права и льготы, предоставленные военнослужащим Красной Армии.

Обязать Наркомфин СССР (тов. Зверева) отпустить аванс на содержание Советской военной администрации по управлению зоной оккупации в Германии в сумме 100 млн марок. Содержание аппарата отнести на бюджет НКО СССР.

Обязать начальника Главного управления связи Красной Армии тов. Пересыпкина выделить необходимые средства связи и личный состав.

Обязать начальника Тыла Красной Армии тов. Хрулева:

а) Обеспечить личный состав Советской военной администрации в Германии двойным комплектом обмундирования улучшенного качества, а руководящий состав, кроме того, штатской одеждой по заявке главноначальствующего.

б) Выделить в распоряжение Советской военной администрации 200 легковых, 100 грузовых автомашин и 100 машин «виллис» с водителями.

Обязать управление Гражданского воздушного флота (тов. Астахова) закрепить за главноначальствующим Советской военной администрации в Германии 62-й гвардейский авиационный транспортный полк.

Утвердить Положение о Советской военной администрации по управлению советской зоной оккупации в Германии (см. приложение).

Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР И. СТАЛИН

Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Союза ССР ЧАДАЕВ.

Положение о Советской военной администрации по управлению советской зоной оккупации в Германии (выдержки)

Советская военная администрация в Германии имеет своей задачей осуществление контроля за выполнением Германией условий безоговорочной капитуляции, управление советской зоной оккупации в Германии и проведение в жизнь согласованных решений Контрольного совета по главным военным, политическим, экономическим и другим вопросам, общим для всей Германии.

2. Во главе Советской военной администрации в Германии стоит главноначальствующий. Главноначальствующим является главнокомандующий Советскими оккупационными войсками в Германии. В его руках сосредоточивается высшая власть по управлению советской зоной оккупации.

При главноначальствующем Советской военной администрации в Германии состоят: заместители главноначальствующего, помощники главноначальствующего по военно-морским делам, по военно-воздушным делам, по экономическим вопросам, начальник штаба.

При главноначальствующем в качестве политического советника состоит политический советник при главнокомандующем Советскими оккупационными войсками в Германии. На политического советника при главнокомандующем Советской военной администрации возлагается обязанность представления главноначальствующему предложений и заключений по всем вопросам политического характерам том числе по всем внешнеполитическим вопросам, а также представление по согласованию с главнокомандующим Советскому правительству информации о положении в Германии. Политический советник осуществляет общее руководство работой политического отдела, отдела народного образования и правового отдела.

5. Первый заместитель главноначальствующего замещает главноначальствующего по всем вопросам и имеет своей задачей разоружение и роспуск всех германских вооруженных сил, ликвидацию германского генерального штаба, военных школ, изъятие военного имущества и архивов, а также другие вопросы, касающиеся полной демилитаризации Германии. Он руководит работой следующих отделов: военного отдела, военно-морского отдела, военно-воздушного отдела, отдела по репатриации.

Заместитель главнокомандующего по делам гражданской администрации осуществляет руководство и контроль за деятельностью органов немецкой администрации в советской зоне оккупации. Он руководит работой управления комендантской службы, отдела внутренних дел, отдела связи, отдела здравоохранения.

Помощник главноначальствующего по экономическим вопросам ведает вопросами экономического разоружения Германии и использования германской экономики для возмещения ущерба, нанесенного Германией Советскому Союзу. Он осуществляет ликвидацию или контроль за германской промышленностью, которая использовалась для военного производства, а также руководство и контроль за работой германской промышленности и сельского хозяйства для удовлетворения, нужд немецкого населения и занимается вопросами внутренней и внешней торговли, продовольствия, финансов, транспорта, топлива, рабочей силы. Он руководит работой следующих отделов: промышленного отдела, сельскохозяйственного отдела, отдела торговли и снабжения, транспортного отдела, топливного отдела, финансового отдела, отдела по репарациям и поставкам и отдела рабочей силы.

Во главе отделов Советской военной администрации стоят начальники отделов, назначаемые СНК СССР. Начальники отделов осуществляют руководство и контроль за деятельностью соответствующих германских административных органов и учреждений.

Связь с германскими центральными учреждениями и должностными лицами осуществляется главноначальствующим, его заместителями, политическим советником или другими представителями главноначальствующего по его уполномочию, а в провинциях и районах — уполномоченными главноначальствующего.

Советская военная администрация в Германии имеет свою печать. Ее местопребыванием является город Берлин.

xx Приложение 8. Приказ № 1 начальника гарнизона и военного коменданта Берлина о регулировании политической и социально-экономической жизни города

г. Берлин

30 апреля 1945 г.

Сего числа я назначен начальником гарнизона и комендантом города Берлина.

Вся административная и политическая власть по уполномочию командования Красной Армии переходит в мои руки.

В каждом районе города по ранее существующему административному делению назначаются районные и участковые военные комендатуры.

Приказываю:

Населению города соблюдать полный порядок и оставаться на своих местах.

Национал-социалистскую немецкую рабочую партию и все подчиненные ей организации («Гитлерюгенд», «Фрауеншафт», «Штудентенбунд» и проч.) распустить и деятельность их воспретить.

Руководящему составу всех учреждений НСДАП, гестапо, жандармерии, охранных отрядов, тюрем и всех других государственных учреждений в течение 48 часов с момента опубликования настоящего приказа явиться в районные и участковые военные комендатуры для регистрации.

В течение 72 часов на регистрацию обязаны также явиться все военнослужащие немецкой армии, войск СС и СА, оставшиеся в Берлине.

Не явившиеся в срок, а также виновные в укрывательстве их будут привлечены к строгой ответственности по законам военного времени.

Должностным лицам районных управлений явиться ко мне для доклада о состоянии их учреждений и получении указаний о дальнейшей деятельности этих учреждений.

Все коммунальные предприятия, как-то: электростанции, водопровод, канализация, городской транспорт, метро, трамвай, троллейбус; все лечебные учреждения; все продовольственные магазины и хлебопекарни должны возобновить свою работу по обслуживанию нужд населения.

Рабочим, служащим перечисленных учреждений оставаться на своих местах и продолжать исполнение своих обязанностей.

Должностным лицам государственных продуктовых складов, а также частным владельцам в течение 24 часов с момента опубликования настоящего приказа зарегистрировать у военных комендантов районов все имеющиеся запасы продовольствия и расходовать их только с разрешения районных военных комендантов.

Впредь до особых указаний выдачу продовольствия из продуктовых магазинов производить по ранее существующим нормам и документам. Продовольствие отпускать не более как на 5–7 дней. За незаконный отпуск продовольствия сверх установленных норм или за выдачу на лиц, отсутствующих в городе, виновная в этом администрация будет привлечена к строгой ответственности.

Владельцам и управляющим банков временно всякие финансовые операции прекратить. Сейфы немедленно опечатать и явиться в военные комендатуры с докладом о состоянии банковского хозяйства.

Все лица, имеющие огнестрельное и холодное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, радиоприемники и радиопередатчики, фотоаппараты, автомашины, мотоциклы и горюче-смазочные материалы, обязаны в течение 72 часов с момента опубликования настоящего приказа все перечисленное сдать в районные военные комендатуры.

За несдачу в срок вышеперечисленных вещей виновные будут строго наказаны по законам военного времени.

Владельцы типографий, пишущих машинок и других множительных аппаратов обязаны зарегистрироваться у военных комендантов районов и участков. Категорически запрещается печатать, размножать и расклеивать или распространять по городу какие бы то ни было документы без разрешения военных комендантов.

Все типографии опечатываются и допуск в них производится только с разрешения военного коменданта.

Населению города запрещается:

а) выходить из домов и появляться на улицах и во дворах, а также находиться и выполнять какую-либо работу в нежилых помещениях с 22.00 до 8 утра по берлинскому времени;

б) освещать помещения с незамаскированными окнами;

в) принимать в состав своей семьи, а также на жительство и ночлег кого бы то ни было, в том числе и военнослужащих Красной Армии и союзных войск, без разрешения военных комендантов;

г) Допускать самовольное растаскивание брошенного учреждениями и частными лицами имущества и продовольствия. Население, нарушающее указанные требования, будет привлекаться к строгой ответственности по законам военного времени.

Работу увеселительных учреждений (как-то: кино, театров, цирков, стадионов), отправление религиозных обрядов в кирках, работу ресторанов и столовых разрешается производить до 21.00 часа по берлинскому времени.

За использование общественных учреждений во враждебных Красной Армии целях, для нарушения порядка и спокойствия в городе — администрация этих учреждений будет привлечена к строгой ответственности по законам военного времени.

Население города предупреждается, что оно несет ответственность по законам военного времени за враждебное отношение к военнослужащим Красной Армии и союзных ей войск.

В случае покушения на военнослужащих Красной Армии и союзных ей войск или совершения других диверсионных действий по отношению к личному составу, боевой технике или имуществу войсковых частей Красной Армии и союзных ей войск виновные будут преданы военно-полевому суду.

Части Красной Армии и отдельные военнослужащие, прибывающие в Берлин, обязаны расквартировываться только в местах, указанных военными комендантами районов и участков.

Военнослужащим Красной Армии запрещается производить самовольно, без разрешения военных комендантов выселение и переселение жителей, изъятие имущества, ценностей и производство обысков у жителей города.

Начальник гарнизона и военный комендант Берлина, командующий Н-ской Армии генерал-полковник Н. БЕРЗАРИН.

Начальник штаба гарнизона генерал-майор КУЩЕВ.

xx Приложение 9. Из материалов научной конференции по изучению Берлинской операции войск 1-го Белорусского фронта

(Конференция проходила 9–12 апреля 1946 года в Группе Советских оккупационных войск в Германии)

Выступление с заключительным словом генерала армии В. Д. Соколовского

Задача нашей конференции — собрать материал по организации и ведению Берлинской наступательной операции войск 1-го Белорусского фронта, учесть ее опыт и использовать для дальнейшей нашей учебы войск.

Над выполнением этой задачи еще до конференции на протяжении длительного времени работало большое количество людей. Сейчас в работе конференции принимали участие непосредственные участники и организаторы разгрома врага в Берлинской операции. Заслушанные на конференции и просмотренные нами материалы позволяют нам сказать, что конференция поставленную перед ней задачу, несомненно, выполнила. В результате четырехдневной работы, всех участников на конференции мы собрали исключительно богатый материал, который можно будет использовать для дальнейшей боевой подготовки войск, а также и для теоретических разработок как оперативных, так и тактических вопросов по организации и ведению фронтовой наступательной операции и общевойскового боя.

При этом следует отметить, что на предстоящих армейских научных конференциях необходимо разбирать, главным образом, тактические вопросы, действия различных родов войск армии. В самом деле, нельзя на армейских конференциях ставить тему — Берлинская наступательная операция такой-то армии, если эта армия наступала в полосе 8–10 км и находилась в общем оперативном построении фронта. Это может привести к ложным представлениям о современной наступательной операции. Правильнее будет сказать — действия такой-то армии в Берлинской наступательной операции в составе войск 1-го Белорусского фронта. Но и при этом следует учесть, что разбор действий одной армии не дает представления о современной наступательной операции, — ее надо рассматривать в зоне всей фронтовой операции.

Разбирая особенности Берлинской операции, необходимо прежде всего учесть, что:

на долю 1-го Белорусского фронта выпала очень ответственная задача, поставленная Генералиссимусом товарищем Сталиным, — овладеть столицей Германии, городом Берлином, который являлся центром немецкого империализма и очагом немецкой агрессии;

Берлинская операция готовилась и проводилась в сложной ситуации, когда немцы на западе уже прекращали организованное сопротивление и войска союзников продвигались почти беспрепятственно, сдача городов происходила, как вы знаете, даже и по телефону. Вместе с тем сила сопротивления немцев против войск Красной Армии увеличилась. Обстановка требовала на завершающем этапе войны нанести силами Красной Армии такой последний удар, который уверенно и в короткий срок дал бы нам желаемые результаты победного исхода войны. Я не буду пространно останавливаться на оценке общеполитической и общестратегической обстановки, которая сложилась к тому времени. Об этом достаточно ярко изложили в своем прекрасном докладе товарищ Телегин и в таком же докладе тов. Малинин. Я только должен сказать, что 1-му Белорусскому фронту нужно было спешить, спешить и спешить, но с умом, организованно.

Первой из числа особенностей в Берлинской операции является исключительная четкость замысла, которую требовала стратегическая цель операции, — уничтожение крупной и решающей группировки противника, овладение городом Берлином и победоносное завершение войны.

Замысел гитлеровской ставки заключался в том, чтобы растянуть финальный этап уже проигранной войны. Противостоящий войскам 1БФ противник в своей оборонительной Берлинской операции хотел дать решительное сражение на рубеже р. Одер, нанести нам значительные потери и в дальнейшем упорной защитой своей столицы затянуть борьбу за овладение нами Берлином, т.е. найти к концу проигранной войны более или менее благоприятный для гитлеровской Германии политический выход.

Для выполнения своего замысла немцы создали высокую оперативную плотность на рубеже р. Одер на направлении, прикрывающем Берлин с востока. Так, например, против плацдарма зап. Кюстрин противник имел одну дивизию на 4,8 км и 50 арт. стволов и 12 танков и СУ — на 1 км фронта. Как видите, плотность очень большая. Большую часть своих резервов немцы сосредоточили в глубине тактической зоны обороны. Всю 60-километровую оборонительную систему, состоявшую из нескольких заблаговременно подготовленных оборонительных рубежей с большим количеством подготовленных к обороне населенных пунктов в районе Большого Берлина, который был превращен в укрепленный район.

Замыслу противника был противопоставлен замысел Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза товарища Сталина и командующего войсками 1-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза товарища Жукова. Цель этого замысла в Берлинской наступательной операции 1-го Белорусского фронта состояла в том, чтобы нанести противнику удар на р. Одер такой силы, который не дал бы ему возможности затянуть борьбу за Берлин.

Для этого было необходимо:

Первое: создать решительное превосходство над противником в силах и средствах на кратчайшем направлении, прикрывающем Берлин с востока, то есть на направлении Кюстрин — Берлин.

Второе: уверенно раздробить оборону противника, для чего прорыв организовать на широком фронте и одновременно с нескольких направлений.

Третье: операцию провести в возможно быстром темпе, для чего подвижные танковые соединения использовать для совершения оперативного маневра — выхода к окраинам Берлина с тем, чтобы быстрее завязать бои в городе. Однако местность в полосе наступления фронта исключительно благоприятствовала противнику и затрудняла маневр, особенно подвижной группе войск. Поэтому не исключена была возможность действий подвижных танковых соединений в тесном тактическом взаимодействии с пехотой и артиллерией общевойсковых эшелонов, чтобы увеличить мощь и пробивную силу их и этим повысить темп наступления, если обстановка в ходе операции этого потребует. Это и Ставкой, и командованием фронта предвиделось заблаговременно.

Разберем отдельно эти три элемента замысла.

Кратчайшим направлением являлось направление Кюстрин — Берлин. Сосредоточить превосходящие силы и средства возможно было только с плацдарма западнее Кюстрин, для чего в первую очередь необходимо было провести частную операцию по объединению и расширению плацдарма на р. Одер зап. Кюстрин. Однако плацдарм имел все же очень ограниченную территорию для сосредоточения на нем большого количества войск и техники.

Поэтому для подготовки наступления с плацдарма необходимо было:

провести трудоемкие работы по инженерному оборудованию плацдарма, чтобы увеличить его емкость;

сосредоточить войска на плацдарме скрытно и в последний период подготовки операции, для чего перегруппировку провести в короткий срок;

обманными мероприятиями дезориентировать противника в силе удара, наносимого с плацдарма.

Как Вы видите, требовал ось большое искусство в организации наступления с ограниченного по территории плацдарма, чтобы не дать возможности противнику определить силу наносимого с плацдарма удара.

Фронтальный удар как форма наступления обычно применяется с целью рассечения фронта противника и последовательного окружения и уничтожения его группировки. В данном случае фронтальный удар в первую очередь преследовал цель дробления сосредоточенных на кратчайшем направлении Кюстрин — Берлин сил и средств противника. Прорыв производился на широком фронте и на трех направлениях. Ширина прорыва равнялась 44,3 км, что составляло больше, чем ¼ протяжения всей линии фронта войск 1-го Белорусского фронта. В то время, например, в Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции ширина фронта прорыва составляла 1/7 часть протяжения всей линии фронта. Прорыв на широком фронте, производимый в трех направлениях, исключал возможность контрманевра сил и средств, сосредоточенных противником для прикрытия берлинского направления с востока. Противник не мог ослабить фланги своей берлинской группировки с севера или с юга (противостоявшие правому и левому крылу войск фронта), так как это облегчило бы нам возможность развить наступление на вспомогательных направлениях севернее или южнее Берлина и совершить охват Берлина с флангов. В то же время противник не мог усилить свои фланги за счет центра, т.к. этим бы облегчалось успешное развитие наступления на направлении Кюстрин — Берлин, где расстояние было самым наименьшим.

Таким образом, фронтальный удар на общем широком фронте с трех направлений сковывал сосредоточенную для прикрытия берлинского направления с востока группировку противника, дробил боевые порядки противника на отдельные, разобщенные между собой участки, нарушал взаимодействие и связь их, то есть преследовал цель сломить сопротивление противника в полосе прорыва на первом этапе операции.

Как видите, замысел операции 1-го Белорусского фронта, избирая формой наступления фронтальный удар, исходил из конкретных условий обстановки.

Операцию необходимо было провести в быстром темпе. При планировании операции, с одной стороны, учитывался предыдущий опыт войск фронта, с другой стороны, взвешивались все данные, могущие повлиять на темп наступления.

Опыт двух больших предыдущих операций фронта (Бобруйской и Варшавско-Лодзинско-Познаньской) свидетельствовал, что средний темп наступления на первом этапе, намечаемый по плану, всегда оказывался ниже фактически осуществляемого темпа наступления. Такой средний темп первого этапа Бобруйской операции планировался 8–9 км в сутки, а фактически достиг 20–25 км в сутки. Средний темп первого этапа в Варшавско-Лодзинско-Познаньской операции планировался 15–16 км в сутки, а фактически первый этап был проведен с темпом 24–30 км в сутки. Таким образом, в этих двух операциях фактический темп наступления на первом этапе прорыва обороны противника равнялся в среднем 22–27 км в сутки и от этого высокого темпа зависел дальнейший успех развития операции.

В Берлинской операции были налицо такие же важнейшие факторы, обеспечивающие высокий темп наступления, как и в Варшавско-Лодзинско-Познаньской и Бобруйской операциях, а именно: состав и характер сил и средств фронта (наличие подвижных войск) и материальное обеспечение. Однако не было главного условия — возможности осуществлять в полной мере оперативное и тактическое взаимодействие войск в ходе операции, так как местность и характер обороны противника не обеспечивали этого. Планом Берлинской операции предусматривался средний темп наступления 11–14 км в сутки и, как показала действительность, темп, предусмотренный планом, оказался выше фактического темпа, несмотря на все поправки, сделанные на особенность обороны противника и характер местности.

На ускорение темпа наступления, особенно в оперативной глубине, большое влияние должны были оказать действия подвижных войск. Планом предусматривалось ввести для развития успеха подвижные войска в первый день операции, и уже на второй день операции они должны были достигнуть окрестностей Берлина и завязать бои в городе. В то же время выход к пригородам Берлина общевойсковых эшелонов планировался лишь на четвертый день операции; то есть планом операции предусматривалось самостоятельное действие танковых армий в оперативной глубине противника для создания благоприятных условий в борьбе за Берлин. Но, как вы знаете, сложившаяся обстановка не позволяла нам это сделать. Характер развития наступления на первом этапе операции потребовал изменить метод наступления.

Опыт предыдущих операций показывает, что первый этап операции характерен взломом тактической обороны противника, после чего вводятся подвижные соединения для оперативного развития прорыва и действий в глубине. Обычно маневренные и оперативные наступательные действия в оперативной глубине противника предусматривают борьбу с его подходящими резервами, причем действия войск, как наступающих, так и обороняющихся, разворачиваются на относительно большом пространстве, позволяющем проводить маневр.

Первый этап Берлинской операции развивался иначе, и войскам фронта, действующим на направлении главного удара, приходилось одновременно — прорывать тактическую зону обороны и перемалывать оперативные резервы противника. Для того чтобы уяснить это, напомню вам развитие операции на первом этапе.

К началу операции противник имел 7 резервных дивизий, которые были сосредоточены на удалении от первой линии войск в пределах 10–45 км. Эти резервы подпирали первую линию обороны и предназначались для ее усиления, помимо того, что сама главная оборонительная полоса, как вы знаете, была довольно плотно насыщена войсками и техническими средствами.

16.4.45 г. в первой полосе обороны, в районе Гузов, противник ввел одну танковую дивизию «Мюнхеберг» с целью удержать на этом направлении рубеж второй оборонительной полосы, проходившей по Зееловским высотам. 17.4.45 г. сила нашего удара на главном направлении поставила в критическое положение соединения 9-й армии противника, оборонявшиеся на рубеже Зееловских высот. Для этого немцы бросают в бой 17.4.45 г., т.е. на второй день операции, еще 4 свои резервные дивизии:

25 мд, в район Врицен, против правого крыла войск 47-й армии;

1-ю учебную атд, в районе Мендорф, против правого крыла войск 3-й уд. армии;

18 мд, в районе Фермерсдорф, против левого крыла войск 5-й уд. армии мд «Курмарк», в районе Лидмихебс, в стык 8-й гв. армии и 69-й армии.

Выгодно ли было в этой обстановке придерживаться принятого плана операции, когда условий для ввода танковых армий создано не было, а противник вместо ослабления продолжал усиливать силу сопротивления. Командующий фронтом маршал Жуков думал, что нет (мое мнение — такое же). Он принял решение ввести 1-ю и 2-ю танковые армии.

Был ли в этом риск, не рано ли ввели в бой танковые армии? Такие сомнения здесь, как Вы помните, высказывались. Я считаю, что те товарищи, которые так думают, бы ли не правы. Риска здесь не было. Глубина операции (100–110 км) и сложившаяся обстановка в борьбе за вторую полосу обороны противника позволила нам предусмотреть дальнейший ход развития операции и более четко спланировать использование сил и средств фронта. Нужно было сохранить инициативу и быстро прорваться к Берлину, не рискуя остаться без резерва. Задерживаться с вводом танковых армий нельзя было. Это было бы неверно. Неверно потому, что мы здесь неоправданно должны были рисковать своей пехотой, вынудили бы армии израсходовать свои резервы и вести затяжное медленное наступление, которое могло бы привести к потере инициативы, темпа и привести к выталкиванию противника вместо его дробления и уничтожения. Этим самым противнику создавались бы благоприятные условия для организации планомерной последовательной обороны с нарастающей плотностью на рубежах, которых, как вы видите, было подготовлено очень много. Иными словами, мы дали бы противнику козырь в руки для ведения затяжных оборонительных боев и позволили бы ему выиграть время для усиления обороны собственно Берлина.

Товарищ Чуйков считает, что решение на ввод танковых армий до преодоления второй полосы обороны было неправильным. Но ведь, кроме второй полосы, противник еще имел целую систему оборонительных полос включительно до Берлина. В этих условиях рассчитывать на создание благоприятных условий для ввода в прорыв танковых армий не приходилось. Необходимо было усилить удар общевойсковых армий ударом танковых армий, то есть нанести такой мощный удар, чтобы не допустить каких бы то ни было пауз в начале операции. Момент ввода в сражение танковых армий вполне отвечал обстановке. Сила нашего удара вынудила противника ускорить ввод своих резервов и по существу ослабить оборону Берлина. Мы же, введя танковые армии, сохранили в общевойсковых армиях резервы — целые корпуса для борьбы за Берлин в уличных боях и тем самым выиграли темп и стремительность маневра для окружения берлинской группировки противника и захвата самого Берлина.

Кроме того, в сложившейся обстановке ввод в сражение танковых армий ускорил разгром противника на Зееловских высотах. Правда, танковые армии вначале действовали не всем составом. В 12 гв. тк и в 11 тк в боях 16.4 участвовало не более одной бригады.

Благодаря вводу в бой 9 тк и 2 гв ТА, нам удалось относительно быстро форсировать Гогенцоллерн-канал — очень сильный водный рубеж. Этот широкий канал (15–20 метров) является продолжением р. Альт-Одер, но если бы не было этой лавины танков, которые, буквально выстроившись на вост. берегу этого канала, мощным огнем своих орудий помогали нашей пехоте, а позднее и артиллерии, то операция на этом участке фронта могла бы принять затяжной характер.

В течение 18 и 19.04.45 г., на третий и четвертый день операции, когда наши войска подошли к армейской тыловой оборонительной полосе, немцы предприняли последнюю попытку задержать наступление и ввели в бой последние резервы: 11 мд СС, в районе Претцель против войск 3-й и 5-й ударных армий и 23 мд СС, в районе Мюнхеберг против войск 8-й гв. армии.

Таким образом, все свои резервы противник израсходовал в течение первых четырех дней операции в основном в боях за главную полосу обороны, затем за вторую полосу и частично за тыловую полосу обороны 9-й армии.

Второй особенностью Берлинской операции следует считать искусные маневренные действия войск.

В данном случае в Берлинской операции следует отметить фланговый маневр, имевший целью быстро окружить Берлин, выполненный правым крылом войск фронта, вначале войсками 2 гв. ТА,3 уд. Айв последующем войсками 47 А. Основная роль в осуществлении этого маневра принадлежит 2 гв. ТА. Я считаю так не потому, что шел со 2 ТА в этот период, а потому, что это действительно соответствует обстановке. Именно 2 гв. ТА своим быстрым броском на Бернау и на Науен создала благоприятную обстановку для наступления 3-й уд. и 47-й армий. Этим я не хочу сказать, что 3-я уд. армия, как тут кто-то выражался, маршировала где-то в тылу. Я только хочу сказать, что лавина танков 2 гв. ТА быстро двигалась вперед, смяла все перед собой, и пехота, используя успех танкистов, сумела не отставать от танков, наступая буквально бегом. Это я лично наблюдал.

Характерными являются бои в районе Претцель. Здесь вводились последние резервы противника и его оборонительные рубежи были наиболее сильно укреплены. Брошенные сюда эсэсовские части противника были смяты, и противник вынужден был откатиться в течение одной ночи. По сути дела, уже к рассвету наши войска преодолели огромное пространство, продвигаясь буквально на плечах у противника.

Благодаря фланговому маневру правого крыла фронта, удачным действиям 2 гв. ТА и 7-го кавалерийского корпуса — 22.04.45 г. войска 47-й армии, выйдя на меридиан Берлина, форсировали Гогенцоллерн-канал, крупную водную преграду, прикрывавшую Берлинский укрепленный район с северо-запада. К этому времени 2 гв. ТА (двумя корпусами 1 мк и 12 тк) и 3 уд. А главными силами втянулись в уличные бои в северных районах города Берлина.

Я должен здесь остановиться и подчеркнуть следующее: директива командующего фронтом Маршала Советского Союза Жукова к моменту выхода на рубеж Бернау требовала от войск стремительного ночного броска с тем, чтобы как можно быстрее ворваться в Берлин. Мы с командующим 2 гв. ТА маршалом т. Богдановым получили эту директиву, когда уже было темно. Несмотря на незначительное время, оставшееся на подготовку войск к действиям, удалось в течение 2-х часов сорганизовать крупные передовые отряды — усиленные бригады от каждого танкового корпуса, которые и рванулись ночью на Берлин. Если бы этого командующий фронтом не предусмотрел и если бы этого командующий армией, выполняя директиву командующего фронтом, не сделал бы, я глубоко уверен, что и 2 гв. ТА и 3 уд. А задержались бы наверняка на внешнем обводе берлинского УР и вынуждены были бы подтягивать силы и готовиться к серьезному наступлению. Нам это было тем более невыгодно, что местность в районе Берлина затрудняла действия наступающих войск, как вы знаете, там везде проходят так называемые «берлинские огороды и поля орошения». Все нечистоты Берлина идут на орошение этих полей и действовать здесь пехоте и танкам просто невозможно: все вязнет в эту жижу, в эту грязь. И только большой ночной бросок прямо по дорогам — «нахальный» бросок решил вопрос. Передовые отряды — ночью с ходу ворвались в пригороды Берлина. Таким образом, избежали «удовольствия» по серьезному драться и готовить операцию за внешний обвод Берлина.

Я подробно остановился на 2 гв. ТА, но то же самое сделали и все другие армии. Удар 2 гв. ТА только совместно с ударами 5 уд. А, 8 гв. А, 1 гв. ТА с востока и юго-востока смог нарушить систему обороны противника в городе.

3-я уд. армия по плану операции должна была нанести удар на Шпандау, с целью окружить Берлин с северо-запада. Втянувшись в затяжные уличные бои в северной части Берлина, 3-я уд. армия уже не могла выполнять эту ранее поставленную ей задачу. Командующий фронтом с 22.04.45 г. выполнение задачи по окружению Берлина возложил на 47-ю армию, которая должна была выбросить в юго-западном направлении сильный передовой отряд — одну усиленную сбр и одну усиленную тбр из 9-го гв. танкового корпуса.

23.04.45 успех 47-й армии явно определился и ее соединения продвинулись до 20 км. Командующий войсками фронта приказал командующему 47-й армией всеми силами наступать в юго-западном направлении, овладеть Потсдамом и соединиться с войсками 3 гв. ТА 1-го Украинского фронта. В результате стремительного удара войск 47-й армии совместно с 9 гв. тк 2 гв. ТА, в течение 24 и 25.04.45 г. полностью было завершено окружение Берлина и войска 47-й армии в районе Кетцен-Потсдам соединились с войсками 3 гв. ТА и частью сил 4 гв. ТА 1-го Украинского фронта.

Решение командующего фронтом использовать 47-ю армию для окружения Берлина было основано на тщательном анализе оперативной обстановки, сложившейся на втором этапе Берлинской операции. Западнее Берлина противник не имел к этому времени оперативных резервов. Привлечение к обороне 12-й армии генерала Венка, которая оборонялась против союзников по р. Эльба, исключалось, так как армия Венка представляла собой остатки разбитых соединений, которые были частично пленены союзниками, а частично «сковывались» в боях. Поэтому командующий фронтом изменил задачу 47-й армии и, взамен продолжения наступления войск 47-й армии, с целью выхода на рубеж р. Эльба, — поставил 47-й армии задачу на окружение Берлина.

Ход боевых действий подтвердил правильность этого решения. Войска 47-й армии, выйдя на западный берег реки Хавель и заняв оборону на рубеже Шпандау-Потсдам фронтом на восток и юго-восток, пресекли попытку Берлинского гарнизона прорваться в зап. направлении и создали условия, при которых берлинский гарнизон был обречен на уничтожение или сдачу в плен.

Заслуживает также внимания и маневр левого крыла войск фронта.

С выходом войск 1-го Украинского фронта в район юго-зап. Люббен и вост. Луккенвальде создавались благоприятные условия для окружения франкфуртско-губенской группировки противника. Командующий фронтом 23.04.45 г. приказал 69-й и 33-й армиям, 2-му гв. кавалерийскому корпусу совершить окружение франкфуртско-губенской группировки во взаимодействии правого крыла 1-го Украинского фронта и, главное, не допустить прорыва этой группировки войск в северо-западном направлении к Берлину. Так как сил и средств левого крыла фронта — 69-й и 33-й армий — было мало для того, чтобы выполнить эту задачу, и 69-я армия, развернувшись фронтом на юг, сильно растянула свои боевые порядки и не могла сомкнуть свой правый фланг с частями 3 гв. ТА (1 УФ), решением командующего фронтом был введен резерв фронта — 3-я армия под командованием генерал-полковника т. Горбатова и этим успешно решилась задача по окружению франкфуртской группировки противника. 25.04.45 г. в р-не Вендиш-Бухгольц были окружены и частично уничтожены, а большей частью пленены 74 000 солдат и офицеров, частично уничтожены и захвачены: 1900 орудий и минометов и до 100 танков.

Решение использовать резерв, 3-ю армию, для окружения франкфуртско-губенской группировки командующий фронтом принял, исходя из следующей оценки обстановки: 3-я армия сначала должна была быть использована для нанесения удара по Берлину с юго-востока. Этим самым усиливался удар по Берлину и, следовательно, обеспечивались успех и стремительность операции. Но в сложившейся к исходу 22.04.45 г. обстановке такое использование 3 уд. А уже было явно нецелесообразно. Командующий фронтом, усматривая опасность возможного отхода и соединения франкфуртско-губенской группировки противника с гарнизоном Берлина, принял именно такое решение. Если бы это не было сделано, то, само собой разумеется, гарнизон Берлина, усиленный регулярными войсками, да еще крепостным франкфуртским управлением УР, имеющим опыт борьбы за населенные пункты, мог бы значительно продлить сопротивление и, следовательно, замедлил бы развитие операции и овладение Берлином. Поэтому командующий фронтом весь свой оперативный резерв — 3-ю армию использовал для окружения франкфуртско-губенской группировки противника и для последующего ее уничтожения.

Маневр в ходе боев за Берлин. Ведя уличные бои в Берлине, соединения 3 шд.,5 уд.,8-й гв. армий,1-й и 2-й гв. танковых армий осуществляли маневр, с целью расчленения общей обороны противника на ряд изолированных друг от друга участков. Армии овладевали отдельными районами города, расчленяя целые части Берлина. Так, войсками 5 уд. А была форсирована р. Шпрее и часть сил 5 уд. А развила наступление вдоль обоих берегов реки по направлению к центру города. Основные силы 3 уд. А сосредоточены на правом фланге (в полосе 79 ск) и усилили свои удары, соединив их с ударами войск 2 гв. ТА УФ, а также с 8 гв. А и 1 гв. ТА, оборона Берлина к 30.04.45 г. была расколота на две изолированные части, благодаря чему оказалась нарушенной вся система обороны центральной части города и это ускорило борьбу за Берлин в предельно короткий срок (для такого крупного города) — всего 10 суток. Можно уверенно сказать, что если бы командующий фронтом не решился на ввод такого крупного количества войск в Берлин, то борьба за Берлин затянулась бы, по-видимому, на очень длительный срок.

Таким образом, в Берлинской наступательной операции, глубина которой являлась нехарактерной для наступательной фронтовой операции, а особенности пересеченной местности в полосе действий войск не благоприятствовали маневру, маневр все же явился одним из важнейших условий в достижении успеха.

Хочу остановить ваше внимание на некоторых замечаниях по выступлениям отдельных участников конференции. Большинство выступавших товарищей правдиво докладывали о боевой деятельности войск в операции. Однако отдельные товарищи, стремясь показать успешные действия своих частей и соединений, пытались упрекнуть основных докладчиков в некоторой придирчивости и отсутствии объективности. Отдельные товарищи с этой же целью пытались свои неудачи на том или ином этапе операции переложить на другие рода войск. Такое «пикирование» одного рода войск с другим неполезно и прибегать к нему не следует. Генерал-лейтенант Белецкий недостаточно точно изложил воздушную обстановку, указав, что в конце операции активность авиации противника увеличилась. Это недостаточно точно. К этому времени основная масса самолетов противника была уничтожена и потому активность авиации сильно снизилась, а затем и совершенно прекратилась.

Некоторые из выступавших товарищей говорили, что указанные в докладе цифры о захваченных и уничтоженных танках, орудиях, самолетах противника не соответствуют действительности. Сомнение законное (об этом говорил уже т. Телегин). Но ведь потери противника были выведены по донесениям военных советов армий. Следует учитывать также, что в число уничтоженного и захваченного вооружения включено и захваченное в большом количестве на многочисленных заводах и аэродромах, где находились исправные и ремонтируемые орудия, танки и самолеты противника.

Некоторые считают неправильным использование прожекторов в ночной атаке. Я не согласен с теми товарищами, которые отнеслись к этому мероприятию пренебрежительно. Опыт показывает обратное — ночная атака и подсвечивание прожекторов дали, безусловно, положительные результаты. Я не могу согласиться с генералом Бахметевым., что можно определенное средство применить только один раз. Это, конечно, неправильно. Вопрос заключается во внезапности применения того или иного средства. Одно и то же средство может быть применено не один раз, а много раз. Весь вопрос только в вариантах его тактического использования и во внезапности его применения.

Много говорилось на конференции об использовании танковых армий для боев в крупном городе. Очень трудно дать по этому поводу какой-либо рецепт. Это прежде всего будет зависеть от обстановки. Может быть, придется при самостоятельных действиях танковых армий, если не удастся захватить город с ходу, при давать каждой армии стрелковый корпус, но ведь, кроме пехоты, для боев в городе нужна и артиллерия крупного калибра. Если обстановка не позволит придать танковой армии ни того, ни другого, то в этом случае, чтобы не терять времени на перегруппировку сил и средств усиления, может быть, придется отдельные танковые корпуса придавать общевойсковым армиям. Ясно одно, что использовать танковые армии для самостоятельных действий в затяжных уличных боях невыгодно. Берлин, конечно, исключение. Вы сами понимаете. Мы должны были покончить возможно быстрее с Берлином, должны были не пожалеть любых сил и средств, чтобы добиться захвата Берлина.

У некоторых товарищей были сомнения, что к началу наступательных действий мы не знали ничего о наличии второй позиции и резервах противника. Это неверно. Может быть, мы не имели достаточных данных о системе огня противника, т.е. не на все 100% вскрыли места пулеметов, орудий ПТО, минометов и артиллерийских батарей. Это, конечно, недостаток, главным образом, войсковой разведки.

Генерал-полковник товарищ Чуйков рекомендовал в своем выступлении сокращать артподготовку до 15 минут путем создания высокой артиллерийской плотности и привлечения двух-трех бригад М-31. Едва ли будет возможно маневрировать системами М-31 в районе столь густых боевых порядков пехоты, танков и артиллерии в исходном для наступления положении. Части М-31 так же, как и вообще артиллерия, заблаговременно будут выводиться и ставиться на огневые позиции. Маневр этими системами, я считаю, будет исключен в первый период операции. Кроме того, следует учесть, что за 15 минут трудно подавить артиллерию противника. Опыт наступления немцев на Курской дуге весьма показателен в этом отношении. Тогда 1БФ имел сильную артиллерия, и немцы ее во время короткой артподготовки не подавили и успехов в наступлении не имели. Так что с предложением о 15-минутной артподготовке, как правило, следует воздержаться. Я говорю, «как правило», исключение может быть. Обстановка может быть такая, что и 15 и даже 10 минут будет достаточно.

Генерал-лейтенант Букштынович неправильно называл действия батальонов 14–15.04.45 г. «особыми эшелонами». Это были «особые эшелоны», это была разведка, выполнявшая свои разведывательные задачи, но разведка очень сильная — крупными силами. Действиями этих батальонов достигалось не только выполнение разведывательных задач, но и удалось ввести противника в заблуждение относительно времени генеральной атаки, как это и было отмечено в докладе.

Генерал-полковник товарищ Катуков, выступая здесь, излил свои обиды на корреспондентов-писателей и на представителей ГШКА за то, что они мало написали о действиях танкистов в Берлинской операции. Вам, т. Катуков, и вашим танкистам надо самим писать об этом. Кто же за вас писать будет?ГШКА же не командовал 1 гв. ТА, вы же командовали. Может быть, товарищ Катуков частично и прав, но ведь рассмотрение этих вопросов не является задачей конференции, так что, я думаю, претензия тов. Катукова на данной конференции неосновательна.

Генерал-лейтенант товарищ Веденеев также выразил обиды на замечания основного докладчика — генерал-полковника т. Малинина о действиях танковых войск в период ввода в бой. Действия танковых корпусов в этот период организованностью не отличались, а поэтому и замечание было совершенно правильным. Я это сам испытал, когда 16 и 17.04.45 г. возился не только с командирами корпусов, но и с командирами бригад — чуть дело не дошло до серьезных вещей.

О непрерывности действий говорили генералы товарищи Кузнецов, Кущев и Переверткин. В этой операции необходимость непрерывных, круглосуточных действий диктовалась условиями обстановки. Тут уже говорил тов. Телегин, что это не новое дело, что мы этим делом занимались и в других операциях. Это, конечно, правильно. В данных условиях обстановка диктовала необходимость применения этих мероприятий, т.к. противник во всей полосе от рубежа р. Одер до Берлина имел глубокую многополосную оборону. Кроме плотных боевых порядков в полосе обороны противник имел на берлинском направлении сильные резервы. В этих условиях при борьбе за одну оборонительную полосу важно было не дать противнику успевать отходить и организовывать оборону на новых рубежах и с этой целью нужно было непрерывно воздействовать на противника авиацией, артиллерией, пехотой и танками. Учитывая все это, следует сказать, что в Берлинской операции обстановка более чем когда-либо требовала непрерывных действий.

Генерал-полковник Чуйков и генерал-лейтенант Рослый говорили о том, какая артиллерия нужна в боях за крупный город. В боях за Берлин принимало участие огромное количество людей и техники. В городе дрались три общевойсковые и две танковые армии, два отдельных танковых корпуса и громадное количество средств усиления. Кроме того, в юго-зап. части города вели бои войска 1-го Украинского фронта. Сплошные развалины кварталов и баррикады на улицах крайне стесняли действия войск. Уже первые бои в Берлине показали необходимость привлечения тяжелой артиллерии, артиллерии большой и особой мощности. Однако нагромождение техники часто не позволяло вывести необходимые тяжелые калибры на огневые позиции. Понадобилось отдать специальное распоряжение о выводе из боевых порядков войск ненужной для боя артиллерии малого калибра, в том числе и 76-мм орудия.

Из этого опыта использования артиллерии в уличных боях города Берлина следует, что тяжелая артиллерия, артиллерия большой и особой мощности совершенно необходима в боях за город. Сплошь и рядом наступление войск задерживалось огнем противника из приспособленных к обороне прочных баррикад и зданий. Орудия легких калибров разбить эти опорные пункты не могли. Движение войск возобновлялось только после того, как артиллерия большой и особой мощности разрушала эти баррикады и здания. Отсюда совершенно ясно, что всю артиллерию легких калибров не следует тянуть вместе с боевыми порядками и в город нужно брать лишь необходимое количество этих калибров и этим избегать загромождения техникой района боевых действий войск.

Многие товарищи говорили о том, что наша авиация в этой операции часто бомбила наши войска. Удары авиации по своим войскам имели место в результате того, что наземные войска плохо себя обозначали, а летчики плохо ориентировались. Отсюда совершенно необходимо сейчас, в мирное время, в порядке боевой подготовки тщательнее отрабатывать вопросы взаимодействия авиации с наземными войсками.

О штурмовых отрядах и группах. Некоторые товарищи в своих выступлениях предлагали отказаться от термина «штурмовая группа», «штурмовой отряд». Другие, не возражая против этих терминов, рекомендовали: различный состав этих групп не следует рассматривать как шаблон, не следует искать в этом вопросе рецепта, годного на все случаи боевой обстановки. В боях за крупнейший город мира Берлин принимали участие полки, дивизии, корпуса, армии. Нельзя представлять себе дело таким образом, что бои ведут только эти выделенные группы и отряды, а главные силы стоят и ничего не делают. Наоборот, и полки, и дивизии, и корпуса, и армии ведут бои всеми силами, сохраняя свою штатную организацию, но в то же время выделяют для действий в определенных направлениях штурмовые группы или штурмовые отряды. Когда это происходит?Я, например, знаю действия штурмовых групп по опыту 5-й ударной армии, в войсках которой я провел, собственно, почти все время боев в Берлине. Например, главные силы полка, наступая, встретили особо сильный опорный пункт противника. Для овладения этим опорным пунктом не требуются силы всего полка; в то же время продолжение наступления всем полком может привести к большим потерям от огня из этого опорного пункта противника. В данном случае целесообразно было выделить штурмовую группу для захвата опорного пункта противника, после чего вновь продолжать наступление всеми силами полка. Таким образом, получается, что наступают роты, батальоны и полки в своей штатной организации, а наряду с этим выделяются особые штурмовые группы и отряды для выполнения особых частных задач.

Берлинская операция подвела итог 4-летней борьбы с фашистской Германией. Здесь последний раз столкнулись наша советская сталинская стратегия с авантюристической гитлеровской стратегией. Уместно поэтому сравнить две битвы за столицы — за Москву и за Берлин.

В ноябре 1941 г. враг стоял у ворот Москвы. Гитлер уже назначил «парад победителей» в Москве. Москву уже было видно противнику в бинокль. Фашистские войска готовились к нанесению «последнего удара» и считали, что со взятием Москвы Советский Союз вынужден будет безоговорочно сдаться на милость «победителям».

В апреле 1945 г. войска Красной Армии занимали позиции на рубеже р. Одер, имея плацдармы на западном берегу реки. Берлина в бинокль не было видно, но войска 1-го Белорусского фронта готовились к нанесению последнего удара. Верховный Главнокомандующий Красной Армии знал, а вместе с ним знала вся Красная Армия и весь Советский Союз, что с падением Берлина враг будет окончательно разбит и безоговорочно капитулирует.

Замысел фашистского гитлеровского командования в битве за Москву заключался в нанесении двух сильных глубоких ударов на флангах в обход Москвы с целью двустороннего оперативного охвата и окружения Москвы. Этот план игнорировал силу, противостоящую немцам, — группировку войск Красной Армии Западного фронта, и в то же время шаблонный план войны и «двойных клещей» был ясен для Верховного Главнокомандования Красной Армии.

Замысел наступления на Берлин выделялся своей четкостью и устремленностью и реальной оценкой обстановки и сил противника. Тут не было шаблона, как видите. Враг был лишен свободы маневра; его резервы были скованы и его силы были рассредоточены на широком фронте около 275 км, считая протяжение фронта от Балтийского моря до района Шведт, где действовали войска 2-го Белорусского фронта, а также фронт, занимаемый войсками 1-го Украинского фронта.

Для наступления на Москву немецкое командование использовало лучшие войска, в том числе более 2/3 танковых сил.

Для наступления на Берлин Верховный Главнокомандующий Генералиссимус тов. Сталин только 1-му Белорусскому фронту дал девять армий общевойсковых, две танковые армии, одну воздушную армию, два кав. корпуса — всего было свыше 700 000 чел., свыше 3000 самолетов, свыше 3000 танков и СУ и около 17 000 орудий.

В обоих случаях обе стороны создали на подступах к своим столицам глубоко эшелонированную, сильно укрепленную оборону. В обеих битвах была высока степень напряженности боевых действий и крайняя решимость обеих сторон.

Защищая свою Родину, столицу Москву, каждый боец Красной Армии знал, что ведет справедливую освободительную войну за свободу и независимость своего Отечества. Эта возвышенная цель войны вдохновляла Красную Армию на подвиги и рождала тысячи героев и героинь, готовых идти на смерть ради свободы своей Родины. В сражении за Берлин немцы дрались с отчаянием смертников, продолжающих вести грабительскую, захватническую войну против свободы, против демократии — войну империалистическую. И когда отступать было уже некуда, стали сдаваться тысячами в плен, так как моральное состояние войск в самый решающий момент не может поддерживаться целями ограбления и угнетения других народов.

Немецкое наступление на Москву окончилось позорным поражением противника.

Наша битва за Берлин вошла в историю войн как одна из самых ярких страниц побед Красной Армии.

Битва за Берлин — это финальное сражение Отечественной войны, и поэтому в этой последней операции с такой яркостью сказалась вся сила единого и целеустремленного руководства великого тов. Сталина.

Безукоризненное четкое взаимодействие фронтов осуществлялось благодаря его искусному руководству. Четкая целеустремленность, выбор направления главного удара, распределение сил и средств, правильный анализ замысла врага, применение различных оперативных форм, даже такая мелочь, как установление разграничительной линии между войсками 1-го Белорусского фронта и 1-го Украинского фронта, в начале операции только до Любена, а в дальнейшем — до Берлина. Это гениальное предвидение возможности развития Берлинской операции и привело к разгрому последнего очага вооруженного сопротивления и капитуляции фашистских вооруженных сил гитлеровской Германии».

xx Приложение 10. Указ Президиума Верховного Совета СССР о прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией

25 января 1955 года

22 июня 1941 года в результате вероломного нападения гитлеровской Германии Советский Союз оказался в состоянии войны с Германией. Своей самоотверженной борьбой вместе с народами стран антигитлеровской коалиции советский народ разгромил гитлеровских агрессоров и освободил народы Европы, в том числе и германский народ, от фашистского порабощения. На Потсдамской конференции 1945 года были определены пути дальнейшего развития Германии как единого миролюбивого и демократического государства и подтверждена необходимость заключения мирного договора с Германией.

Президиум Верховного Совета СССР считает ненормальным, что, хотя со времени прекращения военных действий с Германией прошло около 10 лет, Германия все еще находится в состоянии раскола и не имеет мирного договора, а германский народ продолжает оставаться в неравноправном положении по отношению к другим народам.

Президиум Верховного Совета СССР констатирует, что политика Соединенных Штатов Америки, Англии и Франции, направленная на ремилитаризацию Западной Германии и ее включение в агрессивные военные группировки, нашедшая свое выражение в Лондонском и Парижском соглашениях, не позволила достигнуть необходимой договоренности о восстановлении единства Германии на миролюбивых и демократических основах и заключить мирный договор с Германией.

Имея в виду укрепление и развитие дружественных взаимоотношений между Советским Союзом и Германской Демократической Республикой, основанных на признании принципов суверенитета и равноправия, принимая во внимание мнение правительства Германской Демократической Республики и учитывая интересы населения как Восточной, так и Западной Германии,

Президиум Верховного Совета СССР настоящим Указом объявляет:

Состояние войны между Советским Союзом и Германией прекращается и между ними устанавливаются мирные отношения.

Все возникшие в связи с войной юридические ограничения в отношении германских граждан, рассматривавшихся в качестве граждан вражеского государства, утрачивают свою силу.

Объявление о прекращении состояния войны с Германией не изменяет ее международных обязательств и не затрагивает прав и обязательств Советского Союза, вытекающих из существующих международных соглашений четырех держав, касающихся Германии в целом.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилов

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Н. Пегов

Москва, Кремль. 25 января 1955 года».

http://militera.lib.ru/h/lavrenev_popov2/01.html