Красная Пашечка

СОЛЕНЫЙ КОТ (Виктор Конецкий)

Все началось в море. Мы тоже вышли ив моря, но забыли об этом.

Я сидел на клотике и думал о Фидии. Мидии плавали где-то внизу я не обращали на меня внимания.

Я думал о том, что обязательно буду, писателем. Было ясно, что настоящим писателем, как Виктор Гюго иди Юлиан Семенов, мне никогда не стать, но желание было огромным.

В жизни все относительно. Прав был старик Эйнштейн. Я с ним совершенно согласен. Эйнштейн — это голова. Наш старпом дядя Вася — тоже голова. Сидя в гальюне, он читает Метерлинка в подлиннике.

И тут я вспомнил о Крузенштерне. Он был адмиралом и проплыл вокруг света. Он не писал путевых заметок, поэтому у его команды никогда не вяли уши.

Корабельный кот смотрел на меня из трюма зеленым глазом. Мы не любили друг друга. Он был соленым, как моя проза. К тому же он презирал психоанализ и вечно путал экзистенциализм с акселерацией. За время плававши он облысел, чем вызывал во мне глухое раздражение.

Я сплюнул вниз, застегнул бушлат и стал думать о вечности.

Что-то стало холодать.