КРАСНОЕ И КОРИЧНЕВОЕ. Книга о советском нацизме

Я не стал затевать спор о патриотических фильмах сталинской поры. Некоторые из них были сделаны крупными мастерами и оставляли сильное впечатление. Я покривил бы душой, если бы сказал, что мне самому в свое время эти фильмы не нравились. И я подумал: не детские ли впечатления от этой сталинской продукции воодушевляют Игоря Сычева?

Он и его товарищи — верные ратники, идущие по стопам "вождя". Не случайно Игорь Сычев постоянно подчеркивал, что

174

цель "Памяти" — не прошлое, а будущее. Не знаю, читал ли он Оруэлла, но то, что будущим можно овладеть, только владея прошлым, он знает хорошо.

Сычев и Васильев

Я не расспрашивал Сычева о его главном сопернике Дмитрии Васильеве, однако он сам постоянно сбивался на эту больную для него тему. В какую сторону я бы ни пытался направить разговор, Сычев снова и снова сворачивал к Васильеву. В конце концов я взмолился:

— Давайте кончим с Васильевым!

На что мой собеседник обрадованно ответил:

— А с ним уже кончили!

Мне пришлось разъяснить ему, что ритуального убийства против Дмитрия Васильева не замышляю, а просто хочу перестать о нем говорить. Но и это помогло мало. Расшифровав фонограмму, я убедился, что тема Васильева пронизывает ее от начала и до конца

Рассказывая о собраниях "Памяти" в Московском дворце культуры имени Горбунова, Сычев говорит:

— Вот здесь, на вечере, и возникло то, что сбило патриотическое движение с правильного пути. Васильев зачитал выдержки из "Протоколов сионских мудрецов" и по сути дела констатиро-вал присутствие у нас в стране сионо-масонского заговора, который, если воплотится, поработит страну, поработит и уничтожит народ. И "Память" приобрела такую окраску... ну, не свойствен-ную ей, что ли. Говорить об изыскании врагов и их ликвидации с тех позиций, на которых мы находимся, на которых находится наш народ, наше отечество, сегодня просто провокационно. Наш народ находится в большой степени обездуховленности и беспамятства. Как можно в такой ситуации изыскивать каких-то врагов, ликвидировать их, нейтрализовать? Кому дано право оценивать — враг или не враг, когда народ-то не сможет сам вмешаться! Фон беспамятства настолько глубок и велик, что может случиться непоправимое, с чем уже стал-

175

кивалось наше отечество. Вот здесь-то и расходятся позиции движения "Память" и объединения того же названия, которое возглавляет Васильев. Он во главу утла ставит только одно: есть враги, и пока они есть, наше государство не может развиваться полноценно.

— Чем объясняется, что именно Васильев оказался во главе? — спросил я.

— Он не оказался во главе! — воскликнул Сычев. — Он во главе объединения "Память" здесь в Москве.

— А Вы были членом объединения?

— Я не был никогда членом объединения, и то, что Васильев под свою власть берет якобы тысячи людей, это просто блеф. За ним идут единицы. Но средства массовой информации поставили его во главу угла

— О каких средствах информации вы говорите?

— Средства массовой информации и у нас в стране, и за рубежом. Они стали говорить так: "лидер "Памяти" Дмитрий Васильев". Но какой "Памяти"? Нужно четко разграничивать. Он лидер объединения "Память".

— Но он так и говорит историко-патриотическое объединение.

— Он-то говорит; но средства массовой информации разграничения не делают. А это создает предпосылки для того, чтобы в определенной ситуации использовать демагогические провокационные заявления Васильева и жесткими методами подавить все движение. Объединение Васильева в провокационных, на наш взгляд, целях поставили во главу угла.

— В провокационных целях? Кто же в этом заинтересован?

Так как масонов и сионистов Сычев сам вывел из игры, то вопрос оказался для него нелегким.

— Ну, кто же? — ответил он неуверенно. — Возможно, есть такое желание — обвинить "Память", всю "Память", в таких смертных грехах, как национализм. Если обвинить во всех таких вещах движение, то в определенных условиях одним росчерком пера государственная машина может его ликвидировать. А это по сути дела ликвидировать патриотов, без которых невозможно бытие ни одного настоящего полноценного сильного государства.

— В чьих целях действует Васильев? — продолжал Игорь

176

Сергеевич. — Дел-то мы не видим от объединения "Память". Видим только демагогию и желание покрасоваться.

— Но они проводят многолюдные митинги, — попытался я заступиться за Васильева.

— Многолюдные митинги? Они не проводят! — почти рассердился Сычев. — Здесь-то и нужно четко понять, кто и что проводит. Если подробней, то я просто скажу: после того вечера, когда Васильев заявил о существовании каких-то темных сил, произошло нечто вроде раскола.

— Это когда? — поинтересовался я

— Это где-то... наверное в... 85-86 году, — неуверенно ответил Сычев. Разговор перешел на другую тему, а когда он опять заговорил о разрыве с Васильевым, я напомнил:

— Вы говорили, что еще в 85-м году с ним разошлись.

— Нет! Разрыв произошел именно в 87-м, основной и окончательный, когда он начал приклеивать нам ярлыки чуть ли не врагов народа за нашу активную деятельность.

Память Сычева обладает странным свойством. Когда речь идет о ратных подвигах, совер-шенных сто, двести и даже шестьсот лет назад, он свободно сыпит датами, словно держит в голове хронологический справочник. Но когда мы касаемся событий недавних, в глазах появляется неуверенность, а в словах — путаница.

Собрания в Доме культуры имени Горбунова, по словам Сычева, начались в 1983 году, и после выступления Васильева, провозгласившего о наличии сионистско-масонского заговора, произошел раскол. Однако этот раскол Сычев приурочил сперва к 1985 или 86 году, а потом даже к 87-му. То есть Васильев либо вообще не выступал в Клубе Горбунова, либо цитирование с трибуны "Протоколов" не вызывало никаких возражений.

Когда мы затронули ту же тему в третий раз, выплыло совсем иное:

— Было проведено несколько патриотических вечеров, на которых Васильев зарекомендовал себя хорошим оратором, активным человеком. Эти вечера собирали очень большое количество людей. Кстати говоря, вечера эти организовывали чаще всего мы, художники.

177

— А основным оратором был Васильев? — уточнил я.

— Он часто был ведущим, — последовал ответ.

О том, какая атмосфера царила на вечерах во Дворце культуры имени Горбунова, можно судить по факту, получившему огласку в советской печати. Ревнители "святого для отечества" разоблачали декабристов, устроивших международный масонский заговор против русской династии. Случившийся на вечере литератор Андрей Чернов, профессионально изучающий декабристское движение, попытался объяснить собравшимся, что в числе декабристов было немало представителей древнейших родов российского дворянства, тогда как династия Романовых из-за бесчисленных династических браков была в большей мере немецкой, чем русской; так что, если смотреть на события с предлагаемой точки зрения, то выступление декабристов следовало бы считать восстанием русского дворянства против немецкого владычества. За такое "покушение на святое для отечества" Чернов был избит. Ведущим на вечере, по-видимому, тоже был Дмитрий Васильев, а организовали его художники, приятели Игоря Сычева.

Как ни крути, а получалось, что несколько лет Сычев и Васильев дружно шли в одной упряжке. Васильевские разоблачения сионистско-масонского заговора Сычева ничуть не шокиро-вали. Об этом он предпочитает не вспоминать и потому так часто попадает в затруднительное положение. Правда же в том, что разногласия между движением и объединением "Память" возникли только после "стояния" на Манежной площади и встречи с Ельциным, когда Васильев решил временно лечь на дно, а Сычев, напротив, посчитал нужным развить успех и вывел своих сторонников на площадь Победы.

С этого и началась между ними лютая вражда Васильев стал обвинять Сычева в провокатор-стве, а также, естественно, в сионизме и масонстве. Игорь Сергеевич даже показал мне листовку, выпущенную Васильевым, в которой тот уличает своего соперника в тайном родстве с Троцким и сообщает его "настоящую" (еврейскую) фамилию. Сам Сычев, как мы уже знаем, настойчиво обвиняет в провокаторстве Васильева. Так что обвинения у них взаимные, а у какой стороны для этого больше

178

оснований, я судить не берусь.

Но, может быть, после разрыва с Васильевым движение "Память" сменило "вехи"?

— Васильев не то что устранялся от активных действий, — доказывал мне Сычев, — он наклеивал нам всяческие ярлыки: провокаторов, масонов, сионистов. Он ничего другого не может сказать. Только он олицетворяет патриотизм, только те, кто идет с ним, являются подлинными патриотами. Он даже не допускает мысли, что могут возникнуть какие-то группы, совершенно с ним не соприкасающиеся, но действующие с позиции патриотизма. Он желает подмять всех под себя и, проводя такую провокационную линию, подвести под удар все патриотическое движение.

— В своих выступлениях Васильев часто использует аргументы Адольфа Гитлера, — продолжал Сычев. — Антисемитизм, шовинизм — это все у него присутствует. Понимая, что русская культура, история подверглись тотальному избиению, и понимая, что ответной реакцией людей является желание найти виновного этому, он приклеивает обвинения в содеянном еврейскому народу. Он говорит "сионистам и масонам". На наш взгляд, то историческое зло, которое произошло, было государственной и партийной политикой. Поэтому сейчас мы говорим, что партия и государственная власть должны взять на себя ответственность за то, что было уничтожено и поругано в 30-е и еще в 20-е годы. Поэтому не надо изыскивать конкретных виновных конкретной национальности. Процент еврейского присутствия в правительственных органах был велик. Но ведь и представители других народностей также приложили усилия к уничтожению тех же святынь народных.

— Так это и есть масоны с точки зрения Васильва, как я понимаю.

— Я думаю, что нет, — стоит на своем Сычев. — Что же, целиком все советское правитель-ство было сионо-масонское — так что ли надо понимать? На наш взгляд, нет. Это была политика государства, создающего якобы новую культуру и нового человека. Обрубающего корни, связы-вающие народы нашего государства с великим прошлым. Обрубание это произошло. Выступая борцом с сионизмом и масонством, Васильев являет-

179

ся вольным или невольным пособником разрушителей.

Столь определенным заявлением Сычев меня обезоружил. Почему, в самом деле, мы бьем тревогу, говорим о нарастании нацистских настроений, о том, что демократизацией пользуются экстремисты, нагнетающие национальную нетерпимость, чтобы потопить рождающуюся в муках российскую демократию в крови евреев и других "инородцев"?

Память о тех кто зарыт в Куропатах, представляется мне сегодня бесконечно более важной, чем установка памятника Сергию Радонежскому. Но, может быть, это оттого, что я сам оторван от тех корней, которые питают Сычева и его сторонников? Не долг ли мой в таком случае, поддер-жать их, руководствуясь хотя бы знаменитой формулой Вольтера, выражающей суть подлинной демократии: "Я ненавижу ваши идеи, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели право их высказывать".

— Скажите, Игорь Сергеевич, — задаю я последний вопрос, — а такие люди, как Владимир Бегун, Александр Романенко, Евгений Евсеев, которые уже лет двадцать пишут книги, статьи, разоблачающие заговор сионистов и масонов, — они связаны с Васильевым или, может быть, с вами?

— С Васильевым они не связаны! — жестко отрубил Сычев. — Он хочет всех прилепить к себе, будто идеологами его деяний являются все хорошие люди, ученые, которые работают для блага Отечества. Но эти люди не хотят быть замешанными в его аферы.

— Значит Бегун, Евсеев, Романенко поддерживают вас, а не Васильева?

— Конечно! Они именно в сфере движения "Память", понимаете?

Да, я все понял. Романенко, Бегун, Евсеев проповедовали в печати те же самые идеи, какие Васильев извергал с бесчисленных трибун. Зачислив их в свои единомышленники, Сычев лишь расписался в том, что разногласия и взаимные обвинения между движением и объединением "Память" — это чисто семейная ссора: каждый тянет одеяло на себя.

Не знаю, что промелькнуло на моем лице, только Сычев это

180

уловил. Он стал объяснять, что названные "сионологи" "исповедуют созидательное, в их деятель-ности положительного больше, чем отрицательного".

И тут же решил опереться на более солидные авторитеты.

— Идеологами движения "Память" в литературе — это можно сказать с полной уверенно-стью — являются Астафьев, Распутин, Белов, пишущие о крестьянстве. Вернуть крестьянству крестьянское — это как раз то, за что борется "Память".

Ну, что ж, спасибо за откровенность.

Хорошо, если знаешь, откуда стрела

Хуже, если по-подлому, из-за угла,

как прокоментировал бы Высоцкий.

После встречи

Я беседовал с Игорем Сычевым 22 ноября 1988 года. На прощанье я попросил разрешение сфотографировать его, на что он охотно согласился. Пока он в другой комнате подбирал для меня печатные и машинописные материалы, я стал фотографировать плакаты на стенах, полагая, что они хорошо дополнят облик Игоря Сергеевича. После очередного снимка, сделанного уже в тот момент, когда Сычев вновь появился в дверях, в аппарате щелкнуло, и зажужжал механизм автоматической перемотки пленки. Я не заметил, как израсходовал последние кадры, а запасной кассеты у меня не оказалось, так что снять Игоря Сычева не удалось. Он был огорчен. Я тоже.

Через три дня я покидал Москву и был уверен, что не скоро теперь услышу имя Сычева и тем более увижу его портрет. Однако ждать оказалось недолго. Стали приходить сообщения о новых активных действиях не объединения, а движения "Память" (надеюсь, читатель теперь их не спутает), однако совсем иного характера, нежели те, о которых мне так подробно рассказывал Игорь Сергеевич в своей квартирке на Большой Филевской.

13 декабря, сразу после потрясшего мир армянского землетрясения, Игорь Сычев выступил в московском дискуссионном

181

клубе "Перестройка". Он сказал (цитирую в обратном переводе с английского):

"Мы не можем снять ответственность за 80 тысяч погибших в Армении с еврейского народа. Три еврея входят в состав руководства Армении. Большое число евреев, работающих в геофизике, не предсказа-ли катастрофу. Вот почему вся полнота ответсвенности лежит на еврейском народе".13

Не прошло и трех недель, как Игорь Сычев снова дал о себе знать — на этот раз не один, а со своей командой, которую он называет патриотическим союзом "Россия", наиболее активным звеном движения "Память". Местом действия стал дом культуры "Правды", где должно было состояться собрание по выдвижению кандидатом в народные депутаты редактора "Огонька" Виталия Коротича. Сычев со своим союзом "Россия" расположился на галерке и, как только собрание было открыто, его команда развернула транспаранты, раздался топот ног, выкрики, свист. Команда оказалась тренированной и работала безукоризненно.

"Лидер сидевший в центре, — повествовал очевидец, — выкрикивал: "Да здравствует "Память"! Да здравствует "Россия". И после этого поднимал вверх сапог".14

На снимке, которым сопровождается публикация, я без труда узнал Игоря Сергеевича, только он не сидит, а стоит в центре, и держит над головой не сапог, а правую руку.

Другой очевидец сообщал не менее интересные подробности:

"Микрофоны, установленные в зале, окружили группы людей, единение которых подчеркивали значки с изображением Георгия-Победоносца. Они вещали на весь зал:

— Коротич не нужен народу!

— Разоблачать флюгера!

— Позор алкоголизаторам России!

Микрофоны стараются отбить организаторы собрания:

— Это провокация общества "Память"!

— Коротич — человек большого гражданского мужества…

А галерка продолжала скандировать:

182

— Долой! Долой!

Чем дальше, тем больше неистовствовала группа людей с упомянутыми значками, которые, как пояснил мне на ходу один из его обладателей, свидетельствуют о принадлежности к сторонникам "Памяти". Они и сами быстро обнаружили свою принадлежность, начав выкрикивать антисемитские лозунги".15

Следующее представление "Память" организовала 23 января во дворце спорта "Крылья Советов", где происходила встреча читателей с редколлегиями и авторами журналов "Москва", "Молодая гвардия" и "Роман-газета".

Движение "Память" размахивало лозунгом: "Нет — безродным космополитам", так что Игорю Сычеву и его единомышленникам сталинские времена памятны не только патриотическими фильмами. Данная встреча была особо примечательна тем, что между залом и президиумом цари-ло полное взаимопонимание. Это и не удивительно: ведь "Молодая гвардия" и "Наш современник" только тем и занимаются, что упаковывают лозунги "Памяти" в приемлемую литературную форму.16

19 февраля шумный митинг состоялся у Московского телецентра. Он проходил под лозунга-ми: "ЦТ уродует молодежь, уничтожает национальную культуру!" "Меняю желтое телевидение на цветное или чернобелое". "Надоело Тель-Авидение! Даешь русский телеэкран!" "Коротич! Забирай Роев и ГангГНУСов и уматывай! ЦРУ — прокормит. Не помрете".17

Как, видим, лозунги не лишены остроумия.

Чем не угодил "Памяти" Рой Медведев, понять нетрудно. В его публикациях последнего времени не раз проскальзывала мысль, что Лазарь Каганович, будучи верным исполнителем воли тирана, ничем не выделялся из ряда других сталинских сатрапов: Молотова, Ворошилова, Жданова, Маленкова, не говоря уже о Ежове и Берии, на чью долю приходилась наиболее грязная кровавая работа. "Память" и ее единомышленники из "Нашего современника" считают такие утверждения происками сионистов и масонов: по их мнению, Сталиным и всей его командой тайно манипулировал именно еврей Каганович.

Труднее догадаться, за что напала "Память" на Александра Гангнуса — талантливого, умного, интеллигентного писателя. То

183

ли за его родство с Евтушенко, то ли за недавнюю статью в "Новом мире", где он проследил происхождение термина "социалистический реализм", показав, что это понятие выросло из теории "пролетарской культуры", заложенной в начале века виднейшими большевистскими идеологами — Базаровым, Богдановым и Луначарским, а также Максимом Горьким. Они-то и создали теорию пролетарской культурной революции. Иначе говоря, у истоков пролеткульта не стояло ни одного еврея, что "Память", естественно, должна была расценить как сионистско-масонскую вылазку ЦРУ.

Один из участников митинга, уже прославленный на всю страну тем же Тель-Авидением, которое показало его в майке с надписью: "Долой оккупацию еврейских нацистов!", на вопрос, как он относится к газете "Московские новости", ответил просто: "Масонские новости"! Сычев в разговоре со мной отзывался об этой газете тоже неодобрительно: она не приняла к печати статью, в которой он объяснял, чем "хорошее" движение "Память" отличается от "плохого" объединения под тем же названием.

"Советская культура" подробно цитирует выступление одного из участников митинга, Александра Куликова:

"Пора создать российскую Академию наук, российскую Коммунистическую партию и ее ЦК. Россия — единственная из республик не имеет ни того, ни другого. Развивать экономику на собственной основе, закрыть границы для экономического "сотрудничества", концессий: под ширмой бизнеса сюда пробирается масонство. И главное — ввести процентное представительство каждой национальности в структурах управления, науке, прессе и т. д. Россией должны управлять русские... Сокращение армии? Мы против сокращения армии! Армия — сегодня единственная остающаяся надежда!.. В конце концов же необходимо вернуться к традициям русского православия. Демократия по-"огоньковски" нам не нужна. В России вообще никогда не было демократии — была соборность. И любой русский православный должен выступать за соборность и монарха".

"Удалось мне услышать и воскресшую историю о "крови христианских младенцев", и версию о том, что "расстрел царской семьи был ритуальным иудейским жертвоприношением", сообщает автор заметки. В заключение он приводит слова еще одного оратора, Лысцова:

184

"Михаил Сергеевич предложил нам — народу — взять власть в свои руки. В республиках уже берут, а мы еще спим!"18

В примечании от редакции сказано:

"Этот митинг был официально разрешен и проходил под присмотром милиции. Наш сотрудник позвонил в Дзержинский райисполком, и ему бодрым голосом подтвердили, что да, действительно, небезиз-вестный Сычев обратился с просьбой в Моссовет о проведении митинга против засилья порнографии на телевидении. Моссовет передал заявку в Дзержинский райисполком, а тот на своем заседании 15 февраля эту заявку утвердил".19

Требовать процентную норму для евреев и рассуждать о ритуальных убийствах — это не дубки сажать у святого источника. Потому и нет надобности "грудь в грудь" одолевать милицей-ские кордоны, можно, напротив, опираться на их защиту.

Впрочем, недемократичный Указ о порядке проведения собраний, митингов и демонстраций для "Памяти", как оказывается, не совсем обязателен. Во всяком случае, она умеет его обходить.

Так, за три дня до моей встречи с Игорем Сычевым состоялся вечер памяти А. Косарева, о котором говорилось в четвертой главе. Организовал вечер неформальный Клуб имени А. Косаре-ва, но это название оказалось псевдонимом все той же "Памяти". Среди организаторов — уже известные нам Т. Пономарева и Г. Фрыгин. К сожалению, беседуя с Сычевым, я об этом вечере не знал, а сам он не упомянул о нем, хотя это было последнее на тот момент "активное действие" движения.

Главным оратором на вечере выступал приехавший из Ленинграда А. 3. Романенко.

"Зал ожил, зашумел, восторженно ахнул, залился аплодисментами, как будто наконец-то к ним вышел настоящий юбиляр, и вечер этот был посвящен не Александру Косареву, а товарищу Романенко, — писала "Советская культура". — Приняв как должное такое приветствие его особы, Романенко заговорил. Речь его была сумбурна, но зал на удивление хорошо его понимал. Видимо здесь были единомышленники, понимаю-щие друг друга с полуслова. Скоро и другим стало ясно, куда клонит Романенко.

185

Шли обличения некоей сионистской организации, затаившейся в недрах демократии, в том, что она виновата в гибели природы и исторических памятников великой Руси. Более того, по словам Романенко, да по некоторым выкрикам из зала, поддерживающим его, выходило, что в нашем страшном бесправном прошлом, жертвой которого был и А. Косарев, виноват не Сталин, а Каганович, Раппопорт, Шварцман и другие высокопоставленные лица той же национальности; что Сталин попал под их влияние и просто-напросто плясал под их дудочку.

...В одной из немногочисленных пауз своей раскаленной речи оратор вдруг о чем-то вспомнил и вскрикнул со счастливой улыбкой на устах

— У нас в зале находится товарищ Шеховцов*, поприветствуем его!20

И снова зал вспыхнул аплодисментами, и снова было непонятно, какое отношение к Александру Косареву, расстрелянному по приказу Сталина, имеет этот человек, выступающий в последнее время ярым поборником и добровольным адвокатом Сталина".21

Вскоре в Московском городском суде рассматривалась кассационная жалоба И. Шеховцова, так как суд первой инстанции отклонил его иск к Адамовичу. Судебное заседание "Память" снова превратила в арену своих "активных действий".

"Рев, истерические всхлипы защитников "демократии" и Иосифа Джугашвили потрясали в перерыве строгие стены здания на Каланчевке. Кликушиствующие личности в буквальном смысле охотились за журналистами и ...торопились сказать им все до точки, не стесняясь в выражениях и жестикуляции. Плакаты и транспаранты, оскорбляющие средства массовой информации, микрофоны "на удочках", фотовспышки и ораторы, сменяющие друг друга, но не сменяющие темы".22

Не меньшие страсти разгорелись при рассмотрении иска А. 3. Романенко к "Советской культуре". Газета поместила отчет об этом судебном заседании в форме "Объяснительной записки" своего фотокорреспондента:

* Бывший прокурор Шеховцов прославился судебным делом против писателя А. Адамовича "за оскорбление", нанесенное писателем чести и достоинству Сталина, НКВД 30-х годов и следователя А. Г. Хвата, который заставил "признаться" в мнимых преступлениях академика Н. И. Вавилова.

186

"На вашу просьбу разъяснить, почему я отказываюсь вновь идти на заседание в Свердловский нарсуд и делать там необходимые для газеты снимки, сообщаю следующее. Днем раньше я был на этом же заседа-нии и просто чудом сумел сохранить вверенную мне фотоаппаратуру, хотя рука, которой я прикрывал "Никон", очень болит.

"Прекрати снимать!", "Пошел вон!", "Засветить ему пленку!". "Жидовскую газету в Верховный суд!" и много других "патриотических" выкриков я услышал в зале, где шло разбирательство иска А. Романенко...

...Через несколько минут после начала заседания истец стал позволять себе грубо отвечать представи-телю газеты и не прекращал это делать даже после того, как суд неоднократно делал ему замечания, с гордостью заявляя, что как бывший солдат, он мог бы быть и более грубым. Зал бурно одобрял каждую реплику А. Романенко.

Видя, что зал не успокаивается, судья объявила длительный перерыв. Я подошел к истцу и попросил, чтобы он успокоил присутствующих, на что получил ответ: "Я этого делать не буду!" И тут же в меня вцепилось несколько "активистов" с вытаращенными глазами, силясь вырвать из рук камеру. Кто-то закричал: "Засвети пленку, иначе разобьем фотоаппарат!" Когда я разжал пальцы одной из женщин, схватившейся за объектив, она закричала: "Женщину бьют!" Началась свалка. Кто-то схватил меня за руку... В зале, к моему счастью, было несколько молодых ребят, "непатриотов", загородивших и попытавшихся втолкнуть меня в судейскую комнату, откуда я сразу же был выставлен. Тут только появились представители милиции, которых в начале судебного разбирательства не было в зале. И, окружив мою скромную персону, вывели меня из здания.

... Ясно, что этим "борцам с сионизмом" нужен любой повод, чтобы выплеснуть свои отнюдь не мирные эмоции.

Некоторые представители "Памяти" даже носят майки с надписью "Десионизация общества". Как я понял по выкрикам, эти любители скандалов и митингов в судах хоть сейчас готовы на погромы. Хотя за расистскую пропаганду существует уголовная ответственность. Да и наша газета 18 февраля с. г. писала в статье "Здесь искать не станут...", что в Москве залы судебных заседаний превращаются в трибуны для не-санкционированных митингов "Памяти", о том, что власти не принимают мер именно к этим, с позволения сказать, "патриотам".

В связи со всем изложенным прошу освободить меня от подобных заданий до тех пор, пока они не станут безопасными. Не за себя боюсь — за фотоаппарат. Из нас двоих — он нерусский..."23

187

Если бы у меня была возможность снова поговорить с Игорем Сергеевичем Сычевым, я задал бы ему еще несколько вопросов. Как аннотирует он все эти активные действия движения "Память", когда вносит их в свой список? И почему в переданном им мне экземпляре списка ни одного такого мероприятия не оказалось — ведь, по крайней мере, одно из них произошло до нашей встречи? Может быть, у него есть еще и другой список, который посторонним не показывают?

Деятельность движения "Память" напоминает многослойный пирог. Что-то в ней для внешнего, а что-то для внутреннего употребления Что-то для всего движения, а что-то только для особо посвященных, тех, кто входит в ядро организации, именуемое союзом "Россия". Да и в самом союзе есть узкое ядро главарей. Они могут в последний момент перенести место и время объявленной демонстрации, будучи уверенными, что участники будут оповещены. Есть у движения и штурмовые отряды, готовые вступить в схватку не только с "Никоном". Словом, "Память" организована по принципу масонской ложи нового типа; она имеет многоступенчатую структуру степеней посвящения и умело сочетает легальные и нелегальные методы борьбы, как учили основоположники.

На митингах "Памяти" часто звучат стихи и песни, но это не песни Высоцкого, который так проникновенно пел о старине:

Упадут сто замков, и спадут сто оков,

И сойдут сто потов с целой груды веков,

И польются легенды из сотен стихов

Про турниры, осады, про вольных стрелков.

У "Памяти" иная романтика:

Супостаты! Вы всегда на деле,

Да и нам постыдно забывать.

Мы ведь только внешних одолели,

Внутренние выжили опять.

Знаю, как, мозгами поработав.

188

Вы в своем коронном тайном сне

Нас, неисправимых патриотов,

Жарите на медленном огне.

...Презираю ваши баррикады.

Выхожу на линию огня.

Я давно не жду от вас пощады,

Но и вы не ждите от меня.

Войну "внутренним" врагам объявил поэт Виктор Коротаев. Стихи публиковались не один раз и украсили том его "Избранного.24 В те безоблачные времена, когда "Память" была едина, этими стихами любил заканчивать свои зажигательные выступления Дмитрий Васильев. Игорь Сычев не считал его тогда ни шовинистом, ни антисемитом, ни провокатором.

189

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГОВОРИТ ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВ

Дмитрий Васильев — наиболее "харизматическая" фигура в том конгломерате обществ, фронтов, объединений, которые яростно воюют между собой, доказывая что только их "Память" — настоящая. По профессии он актер. И фотограф. И, кажется, также художник. Когда-то взрастал под крылом "народного" художника Ильи Глазунова, но они давно в ссоре. Формально Васильев не является председателем историко-партиотического «объединения "Память" — эта роль отведена рабочему-передовику Киму Андрееву. Васильев всего лишь секретарь. Но именно он является душой и мозгом объединения, а также его сердцем, печенью, а главное — его голосом.

Выступает Васильев обстоятельно, уверенно и вдохновенно. Говорить может по многу часов подряд, сильно электризуя аудиторию. У него хорошо поставленный голос: сильный, с широким диапазоном. Он уснащает речь большим количеством цитат, почерпнутых из разных источников, что придает его выступлениям определенную солидность. Но это не значит, что он говорит "по бумажке". Напротив, он много и охотно импровизирует, при этом время от времени "впадает в раж". Нередко теряет мысль, запутывается в придаточных предложениях и падежах. Он не всегда точен в словоупотреблении: "почвеннический" говорит вместо "почвенный", "богоизбранничес-кий" вместо "богоизбранный", "с сознанием" вместо "сознательно", "вотум недоверия" вместо "недоверие" и т. д. Обнаруживает элементарное незнание фактов, хотя иногда намеренно их фальсифицирует (например, называет евреями Эйхмана и даже Гитлера).

190

Однако многие изъяны речи Васильева компенсируются ярким темпераментом, убежденно-стью и несомненным актерским мастерством. По-видимому, в зале, где публика не только слышит, но и видит оратора, его выступления производят еще большее впечатление, особенно если учесть специфический характер аудитории Васильева, которая, очевидно, воспринимает его как крупного авторитета по сионистско-масонскому заговору.

Васильев и другие лидеры "Памяти" все время жалуются на то, что "сионистская" пресса искажает их взгляды, а им самим не дает высказаться.

Что ж, никто не может изложить позицию "Памяти" лучше ее самой. Из этого я исходил в предыдущих главах, рискуя утомить читателя длинными выписками, намерен так же поступать и впредь.

Я располагаю магнитозаписями нескольких выступлений Дмитрия Васильева. Я привожу их с некоторыми сокращениями. Кое-где делаю стилистические поправки, но только в тех случаях, когда они не искажают мысли оратора.

Из выступления в Москве 8 декабря 1985 г.1

"Существует такое патриотическое объединение "Память", которое занимается тем, что пропагандирует нашу культуру, наше национальное достояние, и вот мне пришлось на одном из вечеров, 4 октября, выступать, где я попытался в некоторой связи обличать сионизм с приведени-ем определенного рода документов, которые я сегодня вам зачитаю, если вы этого захотите (одобрительная реакция зала, аплодисменты). Почему я говорю: если вы этого захотите? Чтобы потом не раздавались тревожные телефонные угрозы в мой адрес, что меня размажут по асфальту, а председателю нашего правления Бехтеревой Елене Сергеевне в этот момент умудрились пробить голову. Причем, без пятнадцати двенадцать, 25 октября, на Советской площади, напротив Моссовета. Понимаете? Вот, что значит критиковать сионизм. Это не шутки. И посему, если вы не боитесь сейчас, не улетите от страха, я буду их читать (аплодисменты).

191

Нашлись предатели и среди нашего народа, среди наших людей. К великому сожалению, мы всегда где-то ищем, что кто-то где-то виноват, не обращая внимания на самих себя. Еще Достоев-ский обращал на это внимание. У нас две крайности: либо чересчур роемся в своем грязном белье, или, наоборот, мы вообще пытаемся ничего не видеть, давая возможность врагу беззастенчиво и нагло действовать на нашей территории, на нашей земле. И получается, что мы живем как в оккупированной зоне благодаря их действиям.

Каждый день смерти подобен. И это не паника, это не крик и не треск души, нет! Это просто реальная действительность, потому что только при нашем пассивном попустительстве сложилась вот такая нездоровая атмосфера. И все те выкрики, которые были в зале, которые раздавались и в мой адрес, и в адрес проведения вечера, когда орали: "Васильев, вы нацист, и завтра будете вешать детей и прочее", — это кричали провокаторы, которые руководимы были определенной рукой, и вот сейчас ведется следствие по этому вопросу, и я думаю, что, наконец-то, правда восторжествует и мы раскопаем, кто эти негодяи, кто спровоцировал все эти деяния.

Мы безусловно не можем закрывать глаза на такое реакционное политическое течение, как сионизм, и мы сионизм должны обличать в полной мере, как требует того Коммунистическая Партия Советсткого Союза и ее ленинский Центральный Комитет! (аплодисменты) В журнале "Агитатор", № 18 за 1982 год, в статье "Сионизм — орудие реакции" хочу обратить внимание на следующее:

"Фактические расхождения между политическими и духовными сионистами не затрагивают стратегических целей международного сионизма"...

У истоков политического сионизма там стоит Ашер Гинсберг (Ахад Гаам), идеолог сиониз-ма, а у другого стоит Герцль.2 Это идеологи сионизма, благодаря которым был выработан доку-мент такой, как "Протоколы сионских мудрецов", то есть тайные программы сионизма, которые и действуют по настоящий момент, по настоящий день. Поэтому сионисты различных мастей совместно действуют в рамках созданной в 1897 году Всемирной

192

сионистской организации (ВСО), программа которой ныне провозглашает единство еврейского народа и центральное место Израиля в жизни евреев. При этом сионистские лидеры провозглаша-ют сионизм еврейским национально-освободительным движением. А для нас он выливается в тотальное уничтожение нашего народа. Кто прав, кто виноват разобраться трудно, но думаю, что вы разберетесь.

Продолжая эту мысль, не могу не обратить вашего внимания на то, что в последние годы своей жизни Владимир Ильич Ленин уделял этому вопросу не последнее место и, я бы сказал, очень действенное и сильное внимание. Подтверждением тому является изданный каталог Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Всесоюзной книжной палатой, Кабинетом и музеем-квартирой Владимира Ильича Ленина в Кремле, библиотекой Владимира Ильича Ленина в Кремле. "Каталог", Москва, 1961 год, изд-во Всесоюзной книжной палаты.

Под номером 1806 на полке в кабинете Владимира Ильича стоит книга: "Всемирный тайный заговор. Протоколы сионских мудрецов по тексту Нилуса". 1812-й номер. Делевский. "Протоколы сионских мудрецов. История одного подлога с предисловием Карташова", объем 159 стр. Кабинет, Берлин, "Эпоха", 1923 год издания. Фрейд. Тайный вождь иудаизма Ахад Гаам (Ашер Гинсберг), 127 стр., 1922 год, Берлин. Номер 1846, стоит книга: "Правда о сионских протоколах", Париж, Франко-русское издательство. 44 страницы объем, 1922 год, кабинет.

Где указано "кабинет" — значит, стоит у него на этажерке.

1859-й номер. Фрейд. Тайный вождь иудаизма. О подлинности протоколов сионских мудре-цов. Берлин, 1922 год. Перевод с французского, кабинет. И 7714, Энгельс. Сионизм и мировая политика. То есть это неполный перечень той литературы, которая находится в квартире Владими-ра Ильича Ленина в Кремле и которая подтверждает наличие этих протоколов, которые пытаются оболгать и назвать подделкой.

Но подделка является подделкой тогда, когда она не имеет подтверждения в реальной жизни спустя много лет.3 Поэтому я обращаю внимание на то, что вождь мирового пролетариата, осново-положник нашего государства изучал этот вопрос. Я, как

193

рядовой член этого государства, беспартийный большевик-ленинец, обязан знать то, чем занимал-ся наш вождь. И хочу обратить ваше внимание на эти протоколы, предварительно сославшись еще на один документ. Это "Примерные тематические планы и программы для лекторов по вопросам идеологической борьбы и контр-пропаганды". Для общества "Знание" Центральный совет народ-ных университетов и секция внешней политики СССР — идеологической борьбы. Здесь приведен колоссальный перечень о том, как надо говорить о сионизме, как надо раскрывать всю его вредоносную сущность, как надо искать все документы и обнажать их перед большими массами и аудиториями людей. А у нас говорят, что у нас еще народ для этого не подготовлен. Да уж куда более подготовлен! (Аплодисменты).

Начиная разговор о сионизме и "Протоколах сионских мудрецов", я хочу сказать только одно. Не так страшен черт, как его малюют! И не так страшен этот поганый сионизм, который служит как средство запугивания и удержания прежде всего в повиновении еврейского народа. (Аплодисменты). Более того, существует такая тактика как бы обрезания ветвей,4 дабы расплачи-ваясь высшим звеном своей нации постоянно держать жупел сионизма в поле внимания не только своего народа, но и всех народов мира.

Поэтому сионизм может опираться только на наше невежество, нашу трусость и нашу подлость. Если у нас этих качеств не будет... (Аплодисменты). Если у нас этих качеств не будет, то сионизм лопнет, как мыльный пузырь, о котором и говорить не придется, и уделять столько времени. Мы лучше бы говорили о памятниках, о нашей культуре и пели бы русские песни, да чаи гоняли.

Прежде чем начать разговор о первом протоколе, о понятии таком, как антисемитизм, хочу сказать, что в выступлении перед французским телевидением генеральный секретарь Коммунисти-ческой партии Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев в ответе — правильно он сказал. На гебельсовский буквально вопрос одного из корреспондентов французского радио он сказал: что вы говорите о каком-то вопросе с евреями в Советском Союзе? Его просто нет и быть не может. Нету его! У нас русский вопрос — ну, это не он говорил, я так думаю, что у

194

нас, наверно, русский вопрос гораздо более остро стоит, чем еврейский. Но он сказал так, Михаил Сергеевич, что еврейское население у нас занимает 0,69 процента, а 10-20 процентов занимает в управленческом аппарате. 10-20 процентов! Это слова генерального секретаря. А он-то отвечает за свои слова. Так же, как и я, между прочим. Дальше. Но если мы проанализируем процентное состояние творческих союзов, медицины, печати, искусства, науки, то мы обнаружим весьма странную деталь, о том, что процентное соотношение достигает от 50 до 70 /процентов/ людей еврейской национальности.5 Я ничего против не имею, ради Бога, пожалуйста, все это правильно, но при одном условии: если не будет попираться основной закон советской конституции о равно-правии наций, в котором совершенно четко написано:

Статья 34: "Граждане СССР равны перед законом независимо от происхождения, социально-го и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств. Равноправие граждан СССР обеспечивается во всех областях экономической, политической, социальной и культурной жизни". И далее в статье 36, окончание: "Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав, установление прямых или косвенных преимуществ граждан по расовым или национальным признакам, равно как и всякая проповедь расовой или национальной исключительности, вражды или пренебрежения наказывается по закону".

Так что основной закон советской конституции говорит обо всем, и говорить здесь больше ни о чем, собственно говоря, не надо. Но почему? Один вопрос: почему представители еврейской национальности, я с глубоким почтением к этому народу отношусь, но почему же они нарушают закон-то советский, что — он для них не писан?

"Если какие-либо государства поднимут протест против нас, то это для формы и по нашему усмотрению и распоряжению, ибо антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями" — вот что трактуют тайные программы сионизма

"Голод создает право капитала на рабочего вернее, чем да-

195

вала это право аристократии царская власть. Нуждою и происходящею от нее завистливой нена-вистью мы двигаем толпами и их руками стираем тех кто нам мешает на пути нашем".

Вдумайтесь, вдумайтесь внимательно в те слова, которые я произношу. Я, конечно, не знаю, буду ли я их потом в скором времени произносить. Но тем не менее, пока есть такая возможность, вдумайтесь.

"Наша власть при современном шатании всех властей будет необоримее всякой другой, потому что она будет незримой до тех пор, пока не укрепится настолько, что ее уже никакая хитрость не подточит".

Ко мне после вечера подошла группа людей и говорит: рановато еще говорить об этих протоколах. Я говорю: так вы что — ждете, когда совсем в порошок сотрут? Тогда уже и говорить не придется, тогда нас в пакетики сыпать будут.

"Гои — баранье стадо (гои — это мы с вами), а мы для них волки. Они закроют глаза на все еще и потому, что мы им наобещаем вернуть все отнятые свободы после усмирения врагов мира и укрепления всех партий".

"В прессе воплощается торжество свободоговорения. Но государства не умеют воспользова-ться этой силой; и она очутилась в наших руках. Через нее мы добились влияния, сами оставаясь в тени, благодаря ей мы собрали в свои руки золото, не взирая на то, что нам приходилось его брать из потоков крови и слез. Но мы откупились, жертвуя многими из нашего народа. Каждая жертва с нашей стороны стоит тысячи голов гоев перед Богом".

Вот что пишут "Протоколы сионских мудрецов"! И подтверждение тому не что-нибудь, а вспомните Эйхмана. Кто такой был Эйхман? Это был представитель еврейского народа! Как он уничтожал представителей своей нации, чем он расплачивался за то, чтобы сидеть так высоко и так уничтожать представителей своей нации, через концлагеря, крематории и прочее. Эйхман — один из заправил Третьего рейха, фашистской Германии.

"Наш пароль — сила и лицемерие. Только сила побеждает в делах политических, особенно если она скрыта в талантах, необходимых государственным людям. Насилие должно быть

196

принципом, а хитрость и лицемерие — правилом для правительств, которые не желают сложить свою корону к ногам агентов какой-либо новой силы. Это зло есть единственное средство добраться до цели, добра. Поэтому мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они должны послужить достижению нашей цели. В политике надо уметь брать чужую собственность без колебаний, если ею мы добьемся покорности и власти".

"Спирт, классицизм, разврат. Взгляните на наспиртованных животных, одурманенных вином, право на безмерное употребление которого дано вместе со свободой. Не допускать же нам и нашим дойти до того же. Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодежь их одурела от раннего разврата, на который их подбивает наша агентура и наши женщины в местах гойских увеселений. К числу этих последних можно причислить и так называемых дам из общества, добровольных последовательниц по разврату и роскоши".

"Для возможности всенародного выражения подобных желаний необходимо беспрестанно мутить во всех странах народные отношения и правительства, чтобы переутомить всех разладом, враждою, борьбою, ненавистью и даже мученичеством, голодом, прививкой болезней, нуждою, чтобы гои не видели другого исхода, как прибегнуть к нашему денежному и полному владычеству. Если же мы дадим передышку народам, то желательный момент едва ли когда-нибудь настанет".

"Наша власть в хроническом недоедании и слабости рабочего, потому что он всем этим закрепощается нашей воле, а в своих властях он не найдет ни сил ни энергии для противодействия ей".

"Сверх существующих законов, не изменяя их существенно, а лишь исковеркав их противо-речивыми толкованиями, мы создали нечто грандиозное в смысле результатов. Эти результаты выразились сначала в том, что толкования замаскировали законы, а затем и совсем закрыли их от взоров правительств невозможностью ведать такое запутанное законодательство. Вы говорите, что на нас поднимутся с оружием в руках, если раскусят, в чем дело, раньше времени; но для этого у нас в запасе

197

такой терроризирующий маневр, что самые храбрые души дрогнут. Подземные ходы к тому времени проведены будут во всех столицах, откуда они будут взорваны со всеми своими организа-циями и документами стран".

И наконец, последний. Их там 22,6 но тут я не все буду читать, последнее: как взять в руки общественное мнение.

"Чтобы взять общественное мнение в руки, надо его поставить в недоумение, высказывая с разных сторон столько противоречивых мнений и до тех пор, пока гои не затеряются в лабиринте их, и не поймут, что лучше всего не иметь никакого мнения в вопросах политики, которой общес-тву не дано ведать, потому что ведает лишь только тот, кго руководит обществом. Это первая тайна".

И вот почему, я думаю, Михаил Сергеевич Горбачев активно и Центральный Комитет нашей партии активно призывают нас к гласности. Мы обязаны разоблачать все эти явления, надо создать такую атмосферу, чтобы почва у сионистов горела под ногами. Но ни в коем случае не допускать антисемитизма (аплодисменты).

Надо сделать так, чтобы их зады все время чувствовали раскаленную сковородку. Вот что надо сделать! Я еще раз, еще раз и еще раз обращаюсь к вам. Надо всяческим образом влиять на молодежь, на людей, окружающих нас, не допускать никаких антисемитских выходок. Это сейчас на руку врагу. Только на руку, потому что именно им это надо. Потому что в результате всех погромов, которые существовали в России, гибли лучшие представители русского народа и тех народов, среди которых эти погромы совершались. Поэтому я, говоря о русском народе, не могу не сказать о всех народах нашей планеты, для которых сионизм представляется как крайняя опас-ность существования и выживания нации. Все нации должны объединиться в борьбе с этим чудовищным и опаснейшим врагом, который представляет собой сионизм. И я думаю, по значимо-сти и проблематике это не менее важная проблема, как борьба за разоружение и мир, ибо... (аплодисменты) ибо вся подстрекательская позиция сионизма направлена на развязывание мирового конфликта и войны.

198

"Вторая тайна, потребная для успеха управления, заключается в том, чтобы настолько размножить народные недостатки, привычки, страсти, правила общежития, чтобы никто в этом хаосе не мог разобраться, и люди вследствие этого перестали бы понимать друг друга. Мы должны обескуражить всякую личную инициативу, могущую сколько-нибудь мешать делу. Нет ничего опаснее личной инициативы: если она гениальна, она может сделать более того, что могут сделать миллионы людей, среди которых мы посеяли раздор. Нам надо направить воспитание гоевских обществ так, чтобы перед каждым делом, где нужна инициатива, у них опускались бы в безнадеж-ном бессилии руки".

Вот что негодяи делают! И мы должны молчать. И должны ходить и смотреть спустя рукава на все то, что творится. Мы ищем причины, а причины вот где зарыты. Вот где зарыты причины.

Я считаю, что главнейшим результатом нашей жизни сегодняшнего дня и будущих поколе-ний, имея ввиду наших детей, мы должны совершенствовать наше национальное самосознание, быть более бдительными, остерегаться антисемитизма, и сплотиться вокруг Коммунистической партии Советского Союза, ее ленинского Центрального Кромитета во главе с генеральным секретарем Михаилом Сергеевичем Горбачевым. И не дадим столкнуть нас с партией. Не дадим...

Из выступления в Ленинграде, 1986 г.7

Начну с того, что попрошу вас всех почтить память легендарных героев Петербурга-Ленинграда вставанием и минутой молчания. (Слышен перестук стульев большого зала). Прошу садиться (еще более громкий перестук стульев).

Спасибо вам, ветераны войны, присутствующие на этом съезде, спасибо за то, что вы есть, за то что вы продолжаете так же активно драться, но драться уже не с видимым противником, а противником, который принял маску друга и открыл фронт незримой тайной войны внутри нашего отечества. В 1945 году, 9 мая8 был подписан акт о капитуляции фашистской Германии, и

199

мир возвестили победные салюты о начале новой победной эры, оружия справедливости в борьбе с противником, который попытался явить миру свою человеконенавистническую богоизбранниче-скую идею, которая была силой нашего духа разбита в пух и прах. И вот тогда, когда был подпи-сан акт, началась новая страшная и не менее суровая война, война тайная. Ее принято называть холодной, но я не совсем согласен с этой формулировкой, потому что это война — не холодная. Это война горячая, горячая война за умы тех, кого не удалось в открытом военном поединке сломить и которых пытаются разложить, как американских индейцев в американских штатах-резервациях (? — С. Р.).

Не удалось взять путем вооруженного вторжения, так надо взять путем разложения мозгов через всевозможные фантастические средства, подкуп и всевозможные растления умов. Я думаю, что несмотря на то, что до настоящего времени мы очень часто слышали военные рапорты, мы очень часто слышали рукоплескания, мы очень часто сами принимали участие в этих рукопле-сканиях, а между тем происходили незримые тайные процессы, которые нанесли непоправимый вред.

И вот партия, на XXVII съезде, проявив свою мудрость, потому что партия это все мы с вами, потому что партия это прежде всего народ, прежде всего тот народ, где действует эта партия. И она сумела вскрыть все те ошибки, сумела поднять на уровень общественной мысли, и общест-венного звучания все те тайные процессы, которые происходили в нашем обществе, осудить их и развернуть широчайшую борьбу против всяких проявлений, которые, как ни странно, выявились в лице тех, кто активно пытается сопротивляться всем решениям партии.

Прежде всего мне хотелось бы вам, героям-ленинградцам, передать большой привет от москвичей, от патриотического объединения "Память", которое сейчас функционирует в Москве, которое выдерживает также большую битву с теми бюрократами, которые занимают большие государственные посты, но, не приняв перестройку на деле, а только на словах, пытаются также бороться с народом, потому что в патриотическом объединении "Память" присутствует большое количество рабочих, интеллигенции, служащих, людей беспартийных, большое коли-

200

чество коммунистов.

Так что позиция "Памяти", чтоб вам было ясно, и в разговоре с идеологическим противни-ком, который будет нас называть шовинистами, антисемитами, фашистами, чтоб вы знали, что это не так, и мы здесь, на земле священного Ленинграда, говорим вам о том, что все это ложь, не имеющая под собой никаких оправданий. Что все это — та же самая идеологическая диверсия, которая направлена на уничтожение национального самосознания, которая направлена на то, чтобы погубить те корневые истоки, которыми питается любой народ.

А так как я представитель русского народа, то я как представитель русского народа хочу сейчас с вами говорить (аплодисменты).

Я уже предвижу, что наш закулисный враг скажет "А кто это тебе дал право говорить от имени народа?"

Никто! Я его сам взял. Потому что я русский человек, и это право каждого решать, брать на себя это право или не брать (аплодисменты), а не слушать советчиков, можно его брать или нельзя.

Михаил Сергеевич Горбачев, пребывая во Владивостоке, сказал следующие слова, которые газета "Московская Правда" 27 июля 1986 года привела на своих страницах.

"Мы будем поправлять всех, кто пытается с критикой бороться. А у нас ведь нередко так, человек с мыслями, неспокойный, о недостатках говорит, от него хотят избавиться. Мы и впредь будем выводить на суд всей страны людей, которые неправильно относятся к критике. Надо жить иначе, по совести, по-товарищески".

Я согласен с этими словами Михаила Сергеевича Горбачева и хочу присоединить следую-щие его слова, которые он говорит о том, что граждане — вы хозяева своей страны, смелее берите власть в свои руки.

Я думаю, что в действиях бюрократов намечаются такие процессы, когда нам нужно дать им по рукам, и, действительно, смелее брать власть в свои руки для того, чтобы вносить свежий воздух в дело перестройки, перестройки не только в вопросах, связанных с экономикой, но и в вопросах перестройки мораль-

201

ного и психологического отношения к тому или иному вопросу, потому что ни одна экономическая проблема не будет решена тогда, когда человек будет жить старыми добрыми понятиями.

Владимир Ильич Ленин говорил, что идея должна овладеть массами.9 Вот наша задача, чтобы идеи перестройки /овладели массами/. И пишущие люди, и люди, которые владеют кистью, — это бойцы. Бойцы, стоящие на передовой линии огня... И художник, и журналист обязан сейчас, в этот революционный процесс, не прятаться, не бояться собственной тени, а идти вперед на баррикады и драться за те великие свершения, которые нам предложил XXVII съезд партии. И государство — это мы с вами.

В своем выступлении в 1941 году товарищ Сталин назвал русских братьями и сестрами. Вспомнили роль Александра Невского. Вспомнили и Кутузова, вспомнили и Суворова, вспомнили всех. Всё вспомнили. И Бога вспомнили, открыли храмы на оккупированной территории (? — С. Р.) для того, чтобы оказывать сопротивление врагу. Значит, что это? Я считаю это однозначно. Еще во времена революционной борьбы и революционного накала БУНД, входящий в партию, ведет изнурительную и жестокую борьбу за свое господство — первое; и второе — за разрушение и уничтожение национальных истоков,10 ибо уничтожение национальной связи — это превраще-ние народа в быдло, в стадо, лишение его слова, языка, оторванность его от этих корней — вот, пожалуйста, откуда крашеные мальчики, всякие панки, пороки — вот что рождает эта бредовая космополитическая... (конец фразы тонет в аплодисментах).

А вот как относился к своему историческому прошлому Владимир Ильич Ленин. 17 мая 1918 года Ленин пишет коменданту Кремля: "Предлагаю в срочном порядке произвести реставрацию Владимирских ворот". Но здесь подразумевалась не только реставрация Владимирских ворот, но и практически всего Кремля. Ленин уделял очень большое внимание /этому вопросу/, зачастую воп-росы о сохранении памятников Кремля и вообще памятников, ставил на обсуждение в совнаркоме. Беседуя с Луначарским, Ленин говорил: "Совершенно необходимо приложить все усилия, чтобы не упали основные столпы нашей куль туры, ибо нам этого пролетариат не простит" (аплодисмен-ты).

202

А давайте пройдемся по нашим книжным магазинам и поищем, начиная от русских народ-ных сказок, в которых заложена вся юридическая (? — С. Р.) мысль русского народа, где, кстати говоря, говорится: "Я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало". Это яркое свидетельство того, что русский народ традиционно не пьянствовал и не пил, это все чепуха и обвинения, это выдумки наших злейших противников, которые хотят этот гнусный наркотик натопить (? — С. Р.) здесь нам, чтобы мы действительно думали о том, что мы вообще без рода без племени, косноязычное космополитическое племя (аплодисменты).

...Какая-то странная ситуация происходит. Вождь наш, вождь мирового пролетариата, как мы его именуем в наших исследованиях по истории, говорит одно, а находятся люди, которые, прикрываясь его словами, делают другое. Кто же эти люди? Это контрреволюционеры! (аплодис-менты). Это контрреволюционеры, скрывающие под маской непонимания нежелание понимать проблему, свое предательское подлое нутро, которые с большим удовольствием оптом и в розницу торговали и торгуют национальным богатством нашего отечества.

...Проблема, связанная с храмом Христа-Спасителя в Москве. Об этом очень много говори-ли, много говорят сейчас, на страницах партийной прессы, в "Московской правде" очень часто публикации происходят... Но вы только подумайте об одной вещи. Храм Христа-Спасителя — это памятник воинской славы прежде всего, и сооружен был на пожертвования народа российского в честь победы в 1812 году. И этот памятник цинично Кагановичем разрушается.

...За всем должна существовать какая-то политическая сила, просто так это не происходит. Потому что цель, как я уже говорил выше, одна — уничтожить нацию. А кто этим занимается? А этим занимаются сионизм и масонство (аплодисменты). Почему? Да только потому, что сама идея сионизма — это богоизбранничество, то есть стать над народами, стать над нациями, и верхово-дить, делая всех рабами.

А значит, для того, чтобы ослабить единство народов, населяющих нашу планету, нужно сделать одно — нужно подорвать

203

национальное самосознание. И эти вот факты и эти примеры — они, собственно говоря, при поддержке нашей, нашей поддержке — я вины и своей и всех нас не снимаю, находят место.

Тут ко мне поступило письмо, люди пишут здесь о том, что внутренний враг насаждает проамериканские статейки, рок-группы, шоу-ансамбли и так далее. Да, я с этим могу согласиться по одной простой причине. Ведь обратите внимание, как пропагандируется усиленно создание дискотек. Это удивительная альтернатива досуга нашей молодежи. А вот Жан Поль Решанбе в своем исследовании "Рок и музыка" пишет, и приводит огромное количество источников, из которых почерпнута информация, о том, что, например, все эти рок-группы, которые вот у нас тут даже иногда звучат по телевидению, они практически являются сектантскими группировками, поклоняющимися Сатане. И прежде чем получить право на запись на пластинку, они принимают клятву служения Сатане. А это уже противная религия. Понимаете?

...Они провели исследование, взяли диск, привычная скорость 33 оборота в секунду, а они на скорости от 7 до 14 оборотов в секунду развернули в обратную сторону этот диск, и получилось, что там просто на английском языке звучит клятва Сатане. Значит, при обратном проигрывании она звучит уже таким высокочастотным писком, и низкочастотные каналы подавляют отсеки нашей памяти в головном мозгу, это уже и медики установили. Бьет на выжигание памяти, а через область подсознания высокие частоты влезают. А мозг устроен таким образом, что он тут же все расшифровывает. И через область подсознания передает эту информацию. С такими людьми очень тяжело говорить, потому что на него смотришь, а он как бешеный таракан, обрызганный теофосом (смех, аплодисменты). Мы теряем молодежь, которая уже воспитана на американизированной сионизированной антикультуре. Не знаю, точная ли это цифра, что в Ленингарде около 2,5 тысяч дискотек.

Голос из зала: Это говорилось с большой трибуны.

Д. Васильев: А, это говорилось с большой трибуны? Ну вот, видите, значит это уже автори-тет.

Дальше, вот, например, пройдите по Невскому в Ленинграде,

204

зайдите в художественный салон на Невском 8. Там вы увидите гравюры Сажина, где главный герой Сатана, и масонские треугольники, и зашифрованы сионистко-масонские символы. Дальше, зайдите в магазин часов "Омега" на Невском: вся витрина в золотых звездах Давида, их множест-во. Это и в Москве, кстати, наблюдается. Почему-то геральдика Израильского государства, то есть то, что является знаками государства Израиль, и у нас в Москве на витринах везде лежат.

Так же очень много у нас сейчас инспирируется для внедрения так называемой хатка-йоги. Но ведь если мы будем разбирать эту йогу, то мы не увидим ничего от истоков национального, что свойственно индийцам. А почему мы должны отказаться от тех истоков, допустим, православной церкви, ведь православие связано с героическим подвигом нашего народа, не только там угнетение было (аплодисменты). Не только это. Мы же знаем огромное количество и огромный перечень исторических примеров, связанных с православной церковью. А нам подсовывают хатка-йогу. Чтоб через нее с сознанием внедрить готовые суррогаты западной культуры.

Из телефонного интервью В.Титову (ФРГ), 1989 г.12

Весь мир ополчился против патриотического объединения "Память", потому что мы осуж-даем сионизм, осуждаем те тайные космополитические, политические организации масонские, которые работают на сионизм и являются приводными ремнями сионизма в осуществлении целей по уничтожению человеческой цивилизации, превращению человечества в биороботов.

Отсюда разрушение религии, отсюда разрушение традиционных форм правления в государ-ствах, отсюда геноцид по отношению к национальным корням, к коренному населению всех государств, где активно управляют масонские всевозможные организации. Этим и определяется то, что волна публикаций на Западе и волна публикаций в Советском Союзе абсолютно идентич-ны, они одинаковы в оценке деятельности патриотического объединения "Память", словно писались одним автором и давались из одного кабинета...

205

Мы в "Памяти" очень хорошо понимаем, очень хорошо ощущаем и видим, что в настоящее время перестройка, гласность, демократия оседланы темными силами, то есть практически все, что происходит в нашей прессе на сегодняшний день, это пропаганда тех идеологов, которые в начале века практически несли разрушения, таких как Емельян Ярославский (Губельман), Троцкий (Лейба Бронштейн), Зиновьев (Аппельбаум) и многие, многие другие, те кто внес свою лепту в уничтожение нашего народа, в уничтожение национальных святынь, надругался над нашей православной церковью и над вероисповеданиями других народов.

И поэтому когда идет перестройка, гласность и демократия, мы видим, что поднимаются и реабилитируются те люди, которые ненавидели Россию, которые были настроены русофобски, такие, как Бухарин, Зиновьев и многие другие. Достаточно почитать "Злые заметки" Бухарина, в 27 году опубликованные в "Правде", для того, чтобы понять, как этот человек ненавидел Россию. Благодаря его травле скончался, практически на нет был сведен великий русский поэт Сергей Есенин и многие другие люди.13

Русофоб, который ненавидел Россию, Зиновьев. Он просто смеялся и куражился над славянофильской Русью. И этого человека тоже реабилитируют. Нам понятно, для чего это делается. Те, кто начал погром русской национальной культуры в 20-е годы, теперь хотят повторить то же самое. Поэтому /им/ нужна теоретическая основа для добивания, а для этого нужно поднять живыми из пепла идеологов этого разрушения, которые должны сегодня в новом виде и в новом свете восстать и, как якобы мученики сталинских репрессий, должны теперь повести дело перестройки, гласности и демократии по тем же самым рубежам, которые были установлены в 20-х годах. Достаточно взять за основу списки (?— С. Р.), которые опубликованы в газете "Известия", начиная со дня существования, и мы видим, скажем, таких деятелей, как Кага-нович. Почему-то, говоря о преступлениях Сталина, забывают говорить о Кагановиче, который имел решающее значение в партии и правительстве и который осуществлял практически концепции идеологов разрушения, та-

206

ких, как Губельман-Ярославский или Лейба Бронштейн-Троцкий и многие другие.

Мы почему-то забыли о Берии, о Янкеле Ягоде,14 которые издевались и измывались над русским народом.

Все то, что происходило, имеет сейчас продолжателей. Поэтому, когда мы говорим о патриотическом объединении "Память", которое поддерживает народ и несмотря на все грязные клеветнические публикации продажных писак-журналистов, которые выполняют указания верхних слоев агитпропа, отдела агитации и пропаганды, возглавляемого членом политбюро Яковлевым... (Васильев потерял мысль. — С. Р.) Яковлев, который дает указания через своих сатрапов Виноградова, зав. отделом агитации и пропаганды МГК КПСС, его работников Ланкратова, Данкина. /Ими ведется/ разрушительная работа по деятельности национально-патриотического фронта, то есть по деятельности патриотического объединения "Память". Постоянно подвергаемся слежке, постоянно подвергаемся преследованиям, исключаются люди с работы, из партии, подслушиваются телефонные разговоры. В результате слежек устанавливаются люди, которые посещают, скажем, мой дом, потом с ними ведется отработка, идет вербовка людей московским аппаратом КГБ на то, чтобы люди становились провокаторами, стукачами, агентами, чтобы они стучали на своих же товарищей. Вот какими методами в период перестройки, гласности и демократии действуют определенные органы.

Более того, они сейчас взяли курс на то, чтобы практически уничтожить меня, практически отделить меня от этого движения, но у них кишка тонка для того, чтобы это сделать! У них и труба пониже и пар пожиже. У них ничего не получится по одной простой причине, что я честно исполняю свою гражданскую миссию. Свой гражданский долг человека и гражданина своего отечества. И поэтому я не мечтаю ни о троне, ни о каких регалиях, я просто выполняю свой гражданский долг верующего православного человека, который должен занимать не пассивную позицию в этом мире, а активную позицию.

К великому счастью, народ прозревает, народ понимает всю ложность позиций, народ понимает, что их опять в очередной

207

раз пытаются обмануть, создавая такие провокационные объединения, /как/ П-2. Ложа П-2 была в Италии, а здесь "Память-2" пытаются создать под эгидой Пономаревой, Фрыгина, Сычева, Саль-никова, Кузнецова, братьев Поповых, Михайлина, Жданова и многих других, которые находятся в тесном контакте с аппаратом Московского городского комитета партии и в своих частных беседах не скрывают о том, что их взял за горло Московский городской комитет партии, чтобы они срочно создали свой совет, иначе будет создан совет, непосредственно сделанный партийными органами.

Вот как выполняются основные постулаты перестройки, гласности и демократии на сегодня-шний день. Игра идет в одни ворота. То есть при понятиях демократии практически нас враг пытается облить грязью... И вот эта грязь выплеснулась на страницы партийной печати, включая газету "Правда", которая только смогла скомпилировать из всего того поноса, который был издан против патриотического объединения "Память", и вылила этот понос на полосы газеты. Но правды там не было совершенно. А "Памяти" не дают сказать ни одного слова. /Это/ говорит о том, что правды как раз боятся.

У нас слишком много правд развелось: "Пионерская правда", "Комсомольская правда", "Московская правда", "Ленинградская правда", а правда должна быть одна! Надо сократить все эти "Правды", а за счет сокращенных газет организовать газету "Памяти", и тогда мы смогли бы полемизировать с газетой "Правда" и многими другими газетами, которые пытаются навязывать свое мнение, при этом говоря о том, что они говорят от имени народа

А нам говорят, что мы не имеем права говорить от имени народа, и своей дезинформацией на страницах газет они, дезинформируя людей, заставляют их быть соучастниками преступления. Люди, лишенные возможности узнать правильную информацию, включаются в эту клеветничес-кую обойму и начинают писать клеветнические письма в адрес этих газет, делая отклики на эти статьи.

Если против нас выступают люди, такие как Яковлев и многие другие, не является ли это ярчайшим подтверждением то-

208

му, что это и есть те самые темные силы, космополитически настроенные, которые борются против национально-патриотического фронта?

Если они нас называют антисемитами, а мы таковыми не являемся, если они называют нас фашистами, а мы таковыми не являемся, /то/ не есть ли это — принадлежность именно к этим темным силам, которые пытаются свалить с больной головы на здоровую и через осуждение патриотического объединения "Память" навязать свои взгляды огромному большинству, населяю-щему нашу страну, таким образом, спровоцировав антисемитские погромы и профашистские выступления. Я думаю, что в настоящее время то, что происходит с "Памятью", — это просто открытый удар по национально-патриотическому фронту для того, чтобы американизировать наше общество, для того, чтобы задворки гнусной, разложенческой культуры — в кавычки беру это слово — парализовали наш народ и увели его от насущных требований, которые сегодня волнуют его.

А мы им, в свою очередь, высказываем вотум недоверия! Всем тем, кто выступает против народного движения, мы выражаем вотум недоверия! Ибо эти люди пытаются навязать нам чужеродные идеи, погасив истинные национальные стремления народа к своему возрождению.

Если мы внимательно возьмем такие периоды как культ личности Сталина, /то/ кто его делал? Народ? Народ его не делал! Его делали партийные органы вместе с государственными. И кто принимал участие во всех репрессиях, которые там происходили? Давайте возьмем партийные биографии многих деятелей. Отдельные люди занимали уже тогда достаточно высокое положение в партии. В 23 года товарищ Яковлев уже начинает принимать активно участие в управлении, в партийном аппарате. Где же тогда была его партийная совесть? А теперь он нас перестраивает. И осуждает культ личности Сталина и многое другое. Это фарс, самый настоящий фарс.

Нам толдычат, что у нас нет врагов. А кто это делает?

Мы говорим о том, что если сельскохозяйственная продукция гноится, то это делается все специально, для того, чтобы выкачивать золото, серебро, природные ископаемые из наших

209

недр, чтобы обогащалась капиталистическая система за счет нас, за счет эксплуатации. Поэтому на всем этом наживается только одна международная корпорация, трансконтинентальная корпо-рация, это — сионизм. Сионизм, который высасывает все. Здесь работает скрытая сила, то есть пятая колонна, сионистская. Почему сионистская? Потому что сионистский капитал транснаци-онален, и транснациональные корпорации находятся в основном в руках сионистского капитала.

"Память" не может с этим мириться, не может спокойно смотреть на продолжение всех этих уловок сионистского капитала, масонского капитала для того чтобы сделать нас рабами сделать нас сырьевым придатком Европы. Мы не можем мириться с этим и будем бороться до последней капли крови несмотря на все то, что пытаются нам учинить отдельные представители власти, используя свое служебное положение. И, в частности, член политбюро Яковлев. Мы выражаем ему вотум недоверия. Поэтому как бы нам ни говорили, что это душа перестройки, мы видим обрат-ную реакцию, осуществление всех русофобских взглядов, которые были высказаны в его статье.

Кстати о средней полосе! Ведь вы посмотрите, до чего докатились. Мы неоднократно подни-мали вопрос, на каком основании Среднерусская низменность и Среднерусская возвышенность стали определяться почвенническим определением, не черноземье, которое должно писаться с маленькой буквы и существовать просто как определение почвенническое, но никак не географи-ческое.

Постепенно это вползло уже в умы и насаждается с партийных трибун понятие Нечернозе-мье, а слово Россия все реже и реже мелькает, все реже и реже мелькают истинно русские назва-ния. И теперь Нечерноземье уже пишется с большой буквы. Интересно, где же это такие люди нечерноземцы проживают у нас по национальным признакам? Что это у нас за регион такой нечерноземный появился? То есть отнимают сначала названия, потом будут отнимать язык, а потом /посадят/ за колючую проволоку, как американских индейцев (!! — С. Р. ) которых не удалось взять силой оружия. Затем их споили и загнали за колючую проволоку. Но мы этого не допустим. Это наша

210

родина, и умирать нам придется именно здесь, именно в могилах (? — С Р ) наших матерей, в могилах наших предков, и мы никуда не собираемся уезжать, не собираемся менять свою родину, будем драться здесь до последней капли крови. Поэтому, как бы сионизм и масонство ни изголя-лись на сегодняшний день, пытаясь сделать нас биороботами сионистского капитала, у них ничего не удастся. И мы не напрасно в одном из своих документов написали: "Сионим, встать! Суд идет!"

И этот суд народов неотвратим. Поэтому сионисты должны сейчас подумать немножко о том, что день страшного суда не за горами. Все, кто против Бога выступал все, кто нес атеис- тическую концепцию, будут очень раскаиваться в том, что они делали на протяжении своей преступной жизни. Ибо атеизм это отрицание Бога и служение дьяволу, служение сатане. Поэтому во многих публикациях и в нашей, и в зарубежнои прессе слово Сатана пишется с большой буквы, а бог — с маленькой.

Но кишка слаба! Против Бога им не восстать, ибо это есть начало и конец. “Я есьм альфа и омега, начало и конец“, говорил Господь. И поэтому ничего им не сделать. Я думаю, что надо приходить к покаянию. Надо приходить в храм и каяться в своих грехах. И хотя бы тот остаток преступной жизни, которую они творят на сегодняшний день, они бы провели в том, чтобы, искупив свой грех, возрождали /бы/ все то, что они разрушили, на те наворованные миллиарды за счет людской человеческой крови. Если они этого не сделают, кара неотвратима. Все у них будет отнято и все будет превращено в пепел и пыль.

Обращаясь к вам и обращаясь ко всему народу, который будет слушать или читать это интервью, я хочу сказать только одно: что сердца добрых порядочных людей, независимо от их национальной принадлежности, должны биться в едином ритме очищения от нечисти нашей планеты. Если мы, объединившись в этот огромный кулак, противопоставим единство наших сердец, единство разума, уверенность и крепкую веру, то никакой враг, никакой сатана не спосо-бен будет с нами справиться. Мы будем в едином порыве творить любовь и добро. А это есть Бог, это и есть то что является Божественным промыслом в сегодняшней нашей жизни. Так что вот в кратце то, что я хотел сказать. Если

211

возникнут какие вопросы, я готов ответить на них

Титов: Большое спасибо, Дмитрий Дмитриевич. Как Вы относитесть к Емельянову, Дмитрий Дмитриевич?

Васильев: К Емельянову я отношусь, честно говоря, отрицательно. Вторая часть книги,15 скажем, где он осуждает христианство, откровенно враждебна и вносит раскол в наши ряды. Более того, многие аспекты книги исторически поддаются опровержению, есть много неточностей. А я считаю, что при создании такого рода книг должна быть абсолютная точность, построенная на железном документе, чтобы противник и враг не мог за него ухватиться и на этом построить свое обвинение.

Титов: Спасибо большое... Все это будет, конечно, доведено.

Васильев: Если возникнут какие вопросы, звоните. Пока живой, пока борюсь, пока действую, буду служить идеалам своего Отечества.

Титов: Большое спасибо.

Васильев: Мы делаем все возможное, чтобы слово правды и истины пробилось. Очень тяжело. Но стараемся это делать, и в общем я скажу, что филиалы в 30 городах у нас, и в Москве огромное количество. Недавно мне рассказали о том, как некоторые работники московского аппарата КГБ три дня, приняв изрядную долю спиртного, сидели и друг другу похвалялись, как они взяли "Память" под колпак, сколько агентов они в "Память" внедрили. И что в любой момент они прикроют, прихлопнут крышкой. Ну, а рядом с ними сидело два человека наших и все внима-тельно слушали, как они изголялись там. Но то, что они видят, это надводная часть айсберга. А подводную часть никогда не увидеть, потому что это душа русского человека, которую уничто-жить невозможно.

Когда пробуждается самосознание, тут уже все, остановить это невозможно. А пробуждение налицо. Мы тут советовались с активистами патриотического объединения "Память", мы будем на члена политбюро Яковлева подавать в суд. Если суд наш не примет заявление за оскорбление, которое он нам нанес, клеветническое оскорбление, мы будем через международные инстанции, вы должны нам в этом будете помочь, судиться с членом политбюро Яковлевым, потому что он нас в журнале

212

"Иллюстре" швейцарском обозвал антисемитами. Мы никакого отношения к этому не имеем. Это клевета, /статья/ 130-я, часть первая.

Титов: Спасибо большое. Все, что зависит от меня, конечно, я постараюся помочь. Также наши патриоты, которые в Германии, в Америке и в Аргентине (? — С.Р.).

Васильев: Самое главное, что надо как-то активизироваться и тоже немцам объяснить: что же они так склонили головы перед Сионом? Не должно быть разделения, потому что это безобразие! Во всем мире существует только один вопрос — еврейский. Почему? Что у нас — других вопросов не существует, опасности мировой войны? Не существует опасности химического оружия, экологических проблем и многого другого? Все радиостанции, и "Немецкая волна", и многие другие — все вопят только на эту тему. И почти никто не говорит о положении русских. Никто.

* * *

Не комментируя выступлений Васильева — они в основном говорят сами за себя, — я хочу обратить внимание на эволюцию его взглядов (если это можно назвать взглядами), которая так ярко обнаруживается при сближении трех выступлений, состоявшихся на протяжении трех- четырех лет. Из "беспартийного большевика-ленинца" лидер "Памяти" успел сделаться верующим православным христианином и позволил-таки "сионистам" столкнуть себя с партией, точнее с той небольшой частью партийного руководства (прежде всего в лице А. Н. Яковлева), которая никогда не симпатизировала коричневому знамени, а под влиянием гласности стала отходить и от красного.

Конечно, Васильев с самого начала сознавал, что коммунистическая, а отнюдь не "богоиз-бранническая", идея лежит в основе той системы, которая разрушала бесценные памятники культуры — не только русской, но и всех других народов Советского Союза. Однако его демагогия базировалась на союзе с партией, а партийные органы, со своей стороны, активно под-

213

держивали "Память". Даже после того, как в 1987 году в печати появилась серия обличительных статей против "Памяти", она продолжала действовать при поощрении властей. Все лето 1988 года антисемитские сборища проводились в Румянцевском сквере в Ленинграде при содействии мили-ции, благосклонном невмешательстве партийных инстанций и при полном молчании местной печати. Только после публикаций в "Московских новостях", предавших гласности эти сборища, ленинградские власти попытались унять "патриотов".

В Москве меры были приняты несколько раньше, когда появились листовки, призывавшие ознаменовать тысячелетие крещения Руси еврейским погромом. В мае 1988 года Васильева вызвали в КГБ и предложили умерить пыл.

Но это лишь придало ему еще больше значимости в собственных глазах и глазах его сторонников. Новоявленный фюрер "скромно" заявляет, что на российский престол не претендует, но он диктует свои условия.

В интервью, предназначенном на экспорт, он уже смело выстраивает в одну линию "антипатриотов" реабилитированных "врагов народа" Зиновьева и Бухарина и члена политбюро А. Н. Яковлева, в котором видит своего главного врага, так как тот — единственный из советских лидеров назвал "Память" антисемитской организацией. "Память" даже посылала своих эмиссаров в родное село Яковлева с заданием отыскать еврейские корни в его родословной, но попытка не удалась: Яковлев оказался стопроцентно русским человеком.

Открытые нападки на партийных лидеров объясняют, почему власти стали осаживать Васильева. Аналогичное случалось и на протяжении всех лет правления Брежнева-Андропова- Черненко. Всемерно поощряя национал-сталинистов, власти время от времени осаживали тех из них, кто слишком зарывался. В целом это линию не меняло, как не изменило ее и то, что разбуше-вавшемуся Васильеву противопоставили "Память-2" Игоря Сычева.

Как говорилось в предыдущей главе, в Москве многие убеждены, что "Память-2" создана по прямому заданию КГБ и партийных органов. В этом обвиняет ее и Васильев, который имеет

214

в КГБ своих осведомителей. Положение его оказалось тяжелым, но не безнадежным. Детективной загадкой прозвучала заметка в "Комсомольской правде" под названием "По ком звонит колокол?" Заметка является ответом на письмо читательницы, которая спрашивает:

"Правда ли, что общество "Память" подало в суд на своего бывшего лидера Васильева?"

Ответ гласит:

"Редакция связалась с одним из активистов общества "Память" в Москве. Был дан полный и откровенный ответ. Но дальше произошло нечто странное. Позавчера наш собеседник взял все свои слова обратно и отказался завизировать текст ответа, пояснив: таково решение актива, это, дескать, сугубо внутреннее дело общества. Активу, конечно, виднее. Но отказ все же вызвал у нас недоумение: ведь активисты "Памяти" нередко упрекают журналистов в том, что им не дают слова в печати...".16

Разногласия между активом "Памяти" и Васильевым не идеологические, а финансовые. Речь шла о растрате крупных сумм. В конце концов, обвинения подтверждены не были, но число сторонников Васильева сильно поредело. Однако дело "Памяти" от этого не погибло. Может быть, даже напротив. Ведь оно перешло в руки Игоря Сычева и других более осмотрительных и надеж-ных людей.

215

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ОХОТА НА ВОЛКОВ

Возвращение Ивана Шевцова

В русском фольклоре широко распространен образ волка в овечьей шкуре, то есть злодея, маскирующегося под безобидного ягненка. Этот образ нередко используется и в современной литературе. Однако чаще теперь можно столкнуться с противоположным типом: ягненком, на которого напяливают волчью шкуру, чтобы посильней напугать. И в каких случаях волк оказыва-ется в овечьей шкуре, а овцу обряжают в волчую, не всегда удается понять. Приведу цитату:

"Герцович с подозрением смотрел на идеологические мосты, которые с такой поспешностью возводи-лись между деятелями культуры буржуазного Запада и социалистических стран. Он считал, что этот стран-ный альянс выгоден империалистическому миру, потому что заправляет этим альянсом международный сионизм. А раз так, то ни чего хорошего нам от такого альянса нельзя ждать, потому что сионизм всегда был и остается врагом социализма. Герцовичу были известны слова и дела сионистских лидеров, и он был убежден, что сионизм — родной брат фашизму, другая сторона одной и той же медали, на ободке которой начертаны лозунги о богом избранной нации, исключительно одаренной, призванной повелевать другими народами, господствовать над миром. Это утверждали фашисты, это же самое проповедуют сионисты. Цель у них одна. Разница лишь в методах, которыми они добиваются своей цели. Фашисты пользовались грубой силой, они шли с открытым забралом, народы мира их быстро разгадали, поднялись на священную борьбу за свое существование. Главная тяжесть этой жестокой смертельной битвы легла на плечи советских людей, и фашизм был разгромлен. Сионизм идет другим

216

путем — скрытым, тайным, проникая во все жизненно важные ячейки государств всего мира, подтачивая изнутри все сильное, здоровое, патриотическое, прибирая к рукам, захватывая все главные позиции админи-стративной, экономической и духовной жизни той или иной страны. Как фашисты, так и сионисты люто ненавидят марксизм-ленинизм и его идеологию, в частности идеи интернационализма, братства народов, с той лишь разницей, что сион охотно засылал свою агентуру в международное коммунистическое и рабочее движение. Иногда их агентам удавалось пробираться к руководству компартий. И тут перед Герцовичем всегда вставал образ Иудушки-Троцкого (Бронштейна), которого он считал одним из типичных агентов сионизма, международным провокатором номер один...".1

Этот отрывок взят из романа Ивана Шевцова "Во имя отца и сына", написанного в конце 60-х годов.

Истоки идеологии, изложенной героем романа, указать нетрудно. Она восходит к "Протоко-лам сионских мудрецов", которые ныне так обильно цитирует Дмитрий Васильев, к "экспертизе" Пранайтиса на процессе Бейлиса, к статьям, книгам, речам П. А. Крушевана, А.С.Шмакова, В. М. Пуришкевича, В. В. Шульгина и прочих коричневых идеологов. Битьем жидов спасая Россию, они прошляпили то, что на самом деле готовила ей история. Впрочем, сами они как раз были уверены, что ничего не прошляпили. Они считали, что все свершилось по их предсказаниям: иудо масоны осуществили свой заговор.

Можно не сомневаться, что Иван Шевцов знаком с наследием этих идеологов. Однако было бы неправильно обвинять его в простом плагиате. Формулировки предшественников из черной сотни он подогнал к шаблонам советской пропаганды, приспособив "сионистов" к подрывной деятельности против социализма.

В романе эта идея не просто декларируется. Ее иллюстрируют образы гнилых интеллигентов — бездарных, завистливых, падких на лесть и потому становящихся легкой добычей сионистов (например, заморского собирателя абстрактного и порнографического искусства Лифшица). Автор хочет нас уверить, что эти отрицательные персонажи — волки, умеющие маскироваться овечьими шкурами.

По рецептам соцреализма отрицательным персонажам противостоят положительные: партийный работник Глебов, народ-

217

ный скульптор реалист Климов, некоторые представители "передовой" молодежи.

Эти герои, как им и подобает, очень бдительны и умеют отстаивать чистоту учения. Знают, что можно и чего нельзя. Какое искусство хорошее, и какое подрывное, разлагающее неопытную молодежь. Они умеют давать отпор враждебной идеологии, да так ретиво, что безупречного Глебова даже его партийное начальство ссылает из райкома на завод — то ли за негибкость, то ли зa несгибаемость. Словом, они — патриоты и держат порох сухим. Автор к ним полон симпатии, но все же не в силах спрятать волчьи клыки, которые они то и дело обнажают.

Есть особый смысл в том, что теория сионистского заговора вложена автором в уста него-

дующего еврея. Это своего рода подсказка: сами примыкайте к погромщикам, тогда мы вас, глядишь, и помилуем, обласкаем, впустим в свой круг.

И подсказка сработала. Немалое число известных в СССР евреев — кто со стыдом, после долгого выкручивания рук в парткомитетах или райкомах, а кто и по доброй воле, с энтузиазмом, — публично клеймили "сионистов" на митингах, собраниях, в телевизионных шоу. Достаточно вспомнить генерала Драгунского, профессора Зивса, публициста Цезаря Солодаря и других деятелей "Антисионистского комитета советской общественности", чтобы понять, с кого Шевцов писал образ Герцовича.

Коричневую стряпню двадцатилетней давности я предлагаю отведать читателям не случай-но. Причина для этого более чем основательная. В конце 1988 года роман "Во имя отца и сына" вновь издан стотысячным тиражом. Вместе с другими романами Ивана Шевцова он вошел в трехтомник его "Избранных произведений", опубликованных Воениздатом.2

Те, кто хоть немного знаком с практикой советского книгоиздательского дела, понимают, что трехтомник появился отнюдь не в результате особого покупательского спроса на произведения Шевцова. Это вопрос политики. А издание "Собрания сочинений" или "'Избранных произведений" — это политика в квадрате: она означает признание особых заслуг данного автора, присвоение ему высшего ранга.

218

Тома Шевцова проламывались в свет в борьбе. Ее отражение можно найти в выходных данных. Так, первый том был сдан в производство в мае 1986 года, а подписан в печать только в мае 1988 го, второй том, соответственно, сдан в набор в июне 1986 го, а подписан в печать в августе 1988 го, третий соответственно в августе 1986 и в июле 1988 года.3

Как видим, издание было задумано на самой заре перестройки: ведь редакционной подготов-ке рукописи предшествовало включение ее в план и утверждение плана высшими инстанциями. Без риска можно сказать, что трехтомник был утвержден в Министерстве обороны и в ЦК партии еще в 1985 году, то есть в первый год перестройки. Какой смысл имело это слово, тогда еще толком никто не знал. Горбачев говорил многочасовые речи и желая всем понравиться, употреблял столь туманные формулировки, что каждый мог понимать, как хотел.

Первым реальным начинанием Горбачева была антиалкогольная кампания, проводившаяся сталинско-андроповскими методами. Тогда же возобновилось начатое Андроповым наступление на коррупцию. Горбачев был ставленником Андропова и продолжал его линию. Издание "'Избран-ных произведений" Шевцова соответствовало этому курсу.

Однако не «долго до того, как шевцовские тома, согласно плану, были отправлены в типо-графию, произошла Чернобыльская катастрофа. Горбачев исчез на две недели, а потом появился на экранах телевизоров — бледный, испуганный, мямлющий что-то невразумительное. Только после этого слова "гласность" и "перестройка" стали наполняться тем смыслом, который в них вкладывают теперь.

Когда-нибудь прольется свет на то, как Горбачев провел две таинственные послечернобыль-ские недели, с кем консультировался, какие решения принимал. Об этом будут писать романы, может быть, трагедии и наверняка исторические исследования. Пока ясно только то, что именно в эти две недели он понял, что одно лишь накручивание гаек сорвет резьбу, приведет к катастрофе. Именно в эти две недели был сделан какой-то эскизный набросок того, что стало потом "новым мышлением", "демократизацией" и т. п.

219

Редакторы Шевцова, как и весь мир, в первое время об этом не подозревали и потому спокойно отправили тома в набор. А, может быть, наоборот, что-то пронюхали и поторопились поставить инстанции перед свершившимся фактом. Но не вышло: тома застряли.

Значит, выпуску кто-то упорно противился. Масоны и сионисты, тайно проникшие в "жизненно важные ячейки" советского государства, стали стеной. И стояли так два года. А потом снова произошел крутой поворот, осчастлививший Ивана Шевцова и его почитателей.

По утверждению осведомленных лиц, в частности, писателей и редакторов, участвовавших в работе Съезда народных депутатов, ЦК партии перестал навязывать издательствам свои решения. Остается допустить, что вопрос о выпуске в свет набранного, сверстанного, но затем остановлен-ного трехтомника Шевцова решило Министерство обороны, которое курирует Воениздат. Больше как будто некому. Это значит, что трехтомник издан по настоянию истеблишмента Советской армии. Это те самые круги, которые проиграли войну в Афганистане, устроили побоище в Тбили-си и организовали обструкцию академику Сахарову на первом относительно демократичном за всю советскую историю депутатском форуме. Не очень активно, но определенно военных поддер-жал Горбачев. Может быть, он и не разделял их позиции. Но понимал, что у них сила, с которой он должен считаться.

Ни для кого не секрет, что советское общество в последние годы плохо контролируется партаппаратом и идейно разбито на множество групп и лагерей, находящихся в сложнейших отно-шениях друг с другом.

"Патриотический" трехтомник Шевцова — это индикатор расстановки сил. Он объяснил, к примеру, почему в воззваниях общества "Память" особый упор делается на армию, особое внима-ние уделяется армии. "Память" призывает армию не быть слепым орудием в руках "темных сил сионизма", проникших в руководство (в основном в лице А. Н. Яковлева), как Иудушка-Троцкий, надо полагать. "Память" хочет, чтобы армия была орудием в ее руках, и эта позиция находит понимание у военного

220

истеблишмента. "Советский патриотизм" в духе героя Шевцовского романа, десятилетиями служил основой идейно-политического воспитания армии, вошел в ее дух и плоть.

Когда-то агитпроп и политуправление кроили "образ врага" из американского империализма и западногерманского реваншизма. Затем добавилась китайская опасность, в которую поверил даже Андрей Амальрик. Сионизму отводилась сравнительно скромная роль прислужника Пента-гона на Ближнем Востоке. Читателям нетрудно представить (а кому-то просто вспомнить), как проходившие срочную службу солдаты-евреи отчеканивали зазубренные формулировки на полит-занятиях под ухмылочки своих русских товарищей. Но все же Ближний Восток — не Дальний, не нашинский; если там и орудуют сионисты, то русского солдата это не очень "колышит".

Однако такая политподготовка воинов, да и всего населения, давно устарела.

"Вы считаете, что международный сионизм состоит на службе у американского империализма. А я так не считаю, заявляет Герцович в шевцовском романе. — Я убежден, что все наоборот: американский импери-ализм составляет военную и экономическую базу сионизма, служит целям сиона, обслуживает сион".4

Армии эти взгляды близки и понятны. Именно так ее воспитывали, когда гнали в Афгани-стан. И еще раньше, когда послали давить Пражскую весну.

Если обратиться к библиографии в книге А. 3. Романенко "О классовой сущности сиониз-ма",5 то легко увидеть, что из центральных издательств кроме Политиздата и "Молодой гвардии" "разоблачением" сионизма особенно охотно занимался Воениздат. Среди прочих, Романенко ссылается и на свои собственные работы. Они печатались в таких экзотических журналах, как "Агитатор армии и флота", "Военные знания", "Коммунист вооруженных сил", то есть в изданиях для армейских политработников. Потребность в таких публикациях была настоятельной: "разобла-чение сионистско-масонского заговора против России" входило в программу политвоспитания солдат и офицеров. При обязательной воинской повинности это означает, что соответст-

221

вующей идологической обработке подвергалось все мужское население страны. И продолжает подвергаться, ибо за годы гласности программы политподготовки воинов не пересматривались. Так выстраивается цепочка: армия поддерживает Шевцова, выступающего против евреев и "идеологических мостов" на Запад; "Память" апеллирует к армии; Валентин Распутин защищает "Память" от несправедливых нападок (он же изо всех сил старается уберечь советскую экономику от западно-сионистских кредитов и капиталовложений, а советскую молодежь — от рок-музыки и прочей западно-сионистской заразы).

Василий Белов и другие

Если Шевцов имеет репутацию графомана, то этого никак не скажешь о Валентине Распу-тине. Звание Героя социалистического труда, присвоенное ему в 1988 году, говорит о том, что его поощряет самое высокое руководство.6 Он избран в Совет народных депутатов от Союза писателей — это немало говорит о его позициях в литературных кругах, которые в стране очень влиятельны.

А партийный единомышленник и коллега Распутина Василий Белов удостоен не меньшей чести: в Совет народных депутатов он избран от самой партии, по знаменитому "списку ста". (Любопытно, что такие "застрельщики" перестройки, как Рыбаков, Шатров, в Совет не прошли вообще, а Евтушенко не смог пройти ни от Союза писателей, ни от одного из Московских избирательных округов, но получил-таки мандат от избирательного округа в Харькове).

Если Распутин открыто примкнул к "патриотам" сравнительно недавно, то у Василия Белова солидный боевой опыт по штурму жидомасонских крепостей. В середине 70-х годов он выпустил роман "Кануны", посвященный кануну коллективизации. В нем немало правдивых страниц, показывающих страдания крестьян, на которых нежданно-негаданно обрушилась кровавая "революция сверху". Однако, по воле автора, разгром крестьянства организовал не великий вождь и учитель, а тайные троц-

222

кисты — все сплошь с еврейскими фамилиями и местечковыми особенностями речи. Насколько эта концепция далека от исторической правды, можно судить по тому, что троцкисты к тому времени были полностью разгромлены, сам Троцкий из алма-атинской ссылки слал Сталину телеграммы протеста против насильственной коллективизации, да и не по национальному признаку объединялись троцкисты. Белову все это известно. Но много ли значит правда в глазах тех, кому расовая ненависть застит свет?

Если в "Канунах" все же есть талантливо написанные главы (там, где автор забывает о сионистском заговоре, он обретает голос, который был свойственен его ранним произведениям), то этого уже не скажешь о главном его произведении эпохи гласности романе "Всё впереди". Роман этот от начала и до конца пропитан непримиримой злобой, а злоба иссушает и более крупные таланты.

Вот как трактует образы центральных персонажей романа критик Николай Федь, которого никак не заподозришь в недоброжелательстве к Белову:

"Особо следует сказать о Брише. Подобного образа наша литература до Василия Белова, пожалуй, не знала. Он тоже не однозначен. Внимателен к Любе, заботится о ее детях, отцом которых является Медведев. Но за внешней обходительностью видится не просто мещанин, а типичный носитель зла, разлагающееся и разлагающее начало. Его главная цель — деньги, личное благополучие, которых стремится достичь любыми средствами, любой ценой. Вместе с тем Бриш лишен чувства родства со страной, где живет. Здесь он гость, а точнее — ночной вор, прокравшийся в дом и ломающий то, чего нельзя унести. Он космополит по сути своей, по чувству и убеждению".7

Как и следует ожидать, безродному космополиту в романе противопоставлен "патриот", у которого "ночной вор, лишенный чувства родства со страной", отнял жену вместе с детьми.

"При всех своих знаниях и драматическом жизненном опыте последних лет, — разъясняет критик, — Медведев еще не обладает ни способностью активного действия, ни действительным пониманием происхо-дящих событий, чтобы достойно противостоять Бришу, хотя он

223

полон негодования и пользуется безусловной симпатией и поддержкой писателя"8

Идейная направленность романа определена точно Возразить можно только по одному пункту были подобные образы в "нашей" литературе и до Василия Белова. Таковыми наполнены произведения хотя бы того же Ивана Шевцова.

В 1989 году в "Новом мире" появилось новое сочинение Белова, "Год великого перелома". На первой же странице читаем:

"5 декабря 1929 года Каганович — этот палач народов, кооптированный в Москву из Харькова, — зa несколько минут накидал список из двадцати одного кандидата в состав изуверской яковлевской комиссии. Политбюро ее утвердило. И уже через три дня Яковлев сварганил восемь подкомиссий, которые тотчас начали разрабатывать грандиозный план невиданного в истории преступления"9

Такая вот "художественность"! Не достает только разъяснения в скобках (по примеру Шевцо-ва), что настоящая фамилия Яковлева — Эпштейн. Но в том нет и надобности: разъяснение ранее сделано на страницах "Нашего современника".10

Невиданное в истории преступление по отношению к крестьянству действительно соверши-лось, но участвовали в нем сотни тысяч коммунистов и беспартийных, посланных на дело верхов-ным паханом. Каганович и Яковлев были хотя и не последними, но далеко не первыми спицами в колеснице (Ни Каганович, ни Яковлев не были членами Политбюро) Похоже, что Синдром Кагановича (как я однажды назвал эту болезнь11) приобрел характер эпидемии.

Литературный уровень нового произведения В. Белова таков, что романы Шевцова рядом с ним кажутся классической прозой. Появление его в "Новом мире", который даже в худшие време-на все-таки старался не опускаться ниже определенного уровня художественности, говорит о многом. Журнал упорно уклоняется от участия в литературной полемике последних лет, которая идет между "Огоньком" и "Знаменем", с одной стороны, и "Нашим современником", "Молодой гвардией" и "Москвой", с другой. Иногда в полемику включается "Дружба наро-

224

дов", иногда "Октябрь". Но "Новый мир" упорно держит нейтралитет. Казалось, что этот нейтра-литет благожелателен "Огоньку" и "Знамени". Выходит, ничего подобного! Залыгину гораздо ближе противоположный лагерь.12

Валентин Пикуль

В авангарде "патриотов" уверенно шагает "Наш современник" В каждом номере этого журнала читателю приготовлены острые блюда.

Так, во втором номере за 1989 год была помещена беседа критика С. Журавлева с Валентином Пикулем, тогда еще здравствовавшим и только что удостоенным литературной премии имени Горького, которую присуждает Совет министров РСФСР.

Поскольку Пикуль — исторический романист, то, естественно, особенно любопытны его суждения об исторических лицах и фактах.

Самая животрепещущая в этом отношении тема связана со Сталиным и его окружением. Согласно трактовке лауреата, Сталин это "порождение эпохи, фигура, волею объективных и субъективных обстоятельств оказавшаяся наверху", тогда как "Троцкий, Бухарин, Каменев, Зиновьев, Каганович, Ем. Ярославский (Губельман), Урицкий, Володарский, Эпштейн — это фанатики массовых убийств".13

Думаю, нет необходимости объяснять, что праведный гнев Белова или Пикуля вызван вовсе не массовым террором большевистской диктатуры, ибо в этом случае они не забыли бы включить в список "фанатиков" Ленина и Дзержинского, Ворошилова и Молотова, Вышинского и Шкирято-ва, Крыленко и Ежова, Берия и Абакумова, Жданова и Маленкова и многих других, на чьей совести куда больше жертв, чем, скажем у Володарского, застреленного террористом через несколько месяцев после октябрьского переворота. Перечень большевистских руководителей равного ранга, отселлектированных исключительно по национальному признаку, есть не что иное как современный вариант

225

кровавого навета на евреев. Разница лишь в том, что раньше навет расцветал на почве религиоз-ной нетерпимости, а теперь — расовой ненависти.

Особенно примечательно то, как новоявленные патриоты обходят своим негодованием истинного лидера массовых репрессий, Сталина. Был бы он русским человеком, тогда было бы ясно: бережное отношение к верховному палачу можно было бы отнести на счет ложно понимае-мой национальной гордости (хотя ни один народ не отвечает за злодеяния палачей, хотя бы и своих по языку, культуре или по крови). А так, казалось бы, какая разница, кому вменять беды своего народа — евреям или грузинам? Оказывается, есть разница! Злодеяния Сталина патриоты либо обходят стороной, либо изображают его игрушкой в руках Троцкого, Кагановича или Эпштейна.

Из диалога Валентина Пикуля с Сергеем Журавлевым читатели "Нашего современника" узнали много интересного Например, такое:

"Главная цель масонов — завоевании всего мира. Большинство масонских символов и ритуалов взято из иудаизма. Рассуждения же масонов о свободе, равенстве, братстве — словесная мишура, призванная замаскировать истинные цели. Отрицание любви к Родине, исторической памяти, разрушение семьи, национального и патриотического чувства — одна из основных задач современных масонов. Без этого невозможно достижение их главной цели — завоевание мирового господства" (подчеркнуто В. Пикулем — С. Р.) 14

Пикуль оговаривался, что он не специалист по масонству и главные сведения о нем почерп-нул у "крупного белорусского исследователя масонства Бегуна". Но он напрасно скромничал.

Ведь над чем трудился Владимир Бегун? Главным образом, над переработкой черносотен-ных концепций в марксистско-ленинские. На практике это означало, что "иудо-масонский заговор против тронов и алтарей" он перекраивал в "сионистско-масонский заговор против социализма", продолжая славное дело таких своих предшественников, как Ю. Иванов и И. Шевцов. Работа не пыльная, но все-таки требует некоторых мозговых усилий.

226

Пикуль же в своем романе о Распутине заимствовал идеи Шмакова и Пуришкевича без всякой переработки, в первозданном виде действие романа происходит до революции, так что не было надобности евреев называть сионистами, а троны и алтари — социализмом. При чем же белорусский исследователь Бегун? Пикуль был знаком с теорией иудо-масонского заговора по первоисточникам!

Поклонников своего таланта он порадовал новыми сведениями об этом старом романе. Оказалось, что еще в то время, когда работа над произведением была в разгаре, ему советовали "не затрагивать тему "Распутин и евреи". А поскольку он советам не внял, то:

"Грязные письма и телефонные звонки с угрозами стали ежедневными. Меня называли подручным Малюты Скуратова и пособником Гиммлера, русским фашистом и, конечно же, антисемитом. Возле моего дома постоянно крутились подозрительные личности".15

Выслушав столь сенсационные новости, критик Журавлев участливо спросил "Вы не боялись выходить на прогулки?"

"Нет, — твердо ответил Пикуль — Во первых, я фаталист, во-вторых, для меня, прошедшего войну, просто оскорбительно бояться этой мрази. Но, правда, после того, как меня на улице стали в прямом смысле избивать, меня взял под охрану флот".16

Всё это — без шуток. Какого же уровня достигла антисемитская истерия, если журнал Союза писателей РСФСР мог печатать эту распутинщину без опасения быть осмеянным!

Рассказывая о гонениях на свой роман, на то, как его урезали при печатании, а затем ругали в печати, Пикуль изображал себя жертвой застоя. Оказывается, даже секретарь ЦК партии Зимянин выразил личное неудовольствие тем, что Пикуль "всех нас поставил в экстремальную ситуацию"

Экстремальность в том и состояла, что были нарушены правила игры "заговор против России" приписан не сионистам, как у Шевцова и Бегуна, а просто евреям, как это делали во времена Распутина идеологи черной сотни. Агитпроп уже не мог

227

говорить, что никаких антисемитских публикаций у нас нет, мы только разоблачаем сионизм. Пришлось отмежеваться от сочинения Пикуля, хотя и не настолько, чтобы кошку назвать кошкой. Роман "У последней черты" действительно критиковали в печати — за искажение исторической правды, за похабщину, за плохой русский язык, за некритическое отношение к источникам, даже намекали на плагиат. Однако ни в одной рецензии не было сказано главного о содержании и идейной направленности этого произведения, в котором Россия предстает не как великая страна, переживающая трагический период своей истории, а как смердящий труп, жадно пожираемый русским и инородным вороньем, среди которого наиболее алчными и "хитроумными" пожирателя-ми оказываются евреи.

Вместе с другими авторами "Нашего современника" В. Пикуль громко обвинял евреев и "масонов" в русофобии. Мне же не доводилось читать более русофобского произведения, чем роман Пикуля.

"Демократизация и гласность этого романа почти не коснулись", негодовал автор по поводу того, что "центральные издательства все еще побаиваются его и давать". Тут же, впрочем, выясни-лось, что "на периферии люди смелее. В этом году роман выйдет в Красноярске и Воронеже, начал он печататься и в журнале "Подъем".17 Так что гласность все таки торжествует.

Николай Федь

Четвертый номер "Нашего современника" за 1989 год особенно показателен. Открывается он обширнейшим матералом Николая Федя под названием "Послание другу, или письма о литерату-ре". Пафос писем четко определен в самом начале:

"Яркая ленинская звезда социализма всегда освещала трудный путь советского народа, согревала сердца тех, кто оказался в трагической ситуации в годы беззакония и репрессий. Характерно, что многие из этих людей поднимают свой гневный голос против попыток очернить нашу историю, представить после-октябрьский период как сплошную цепь ошибок. Беру "Правду" от 17 января 1988 года.

228

Коммунист, Герой Советского Союза Петр Семенович Колодяжный (г. Красногорск) пишет: "До 1937 года жил на Дальнем Востоке. Тогда был арестован мой отец, работавший железнодорожником. Вскоре в заклю-чении он умер, а в 1956 году посмертно реабилитирован. Думаю, каждому ясно, сколько горя, переживаний, мытарств пришлось пережить и вынести. Ведь я был сыном "врага народа". Но я был убежден, что отец, сибирский партизан, коммунист революции, не мог быть врагом той власти, которую сам завоевал. Пережил трагедию отца. И никогда свою личную трагедию не ставил выше интересов народа, страны. Конечно, трудно быть выше личных настроений и эмоций. Но надо. Такова жизнь".18

Цитируемый читатель не сознает, что трагедия его отца неотделима от трагедии народа. "Выше нее" может стать только человек оболваненный или трусливый, предавший и отца своего, и народ свой ради того, чтобы угодить палачам. Но каков спрос с малообразованного читателя из глубинки? Однако в подходе к явлениям литературы критик центрального журнала руководствует-ся именно этой дремучей логикой.