Красное платье для коктейля

Глава 16

Когда на следующий день Майкл Шейн вернулся в свою контору после ленча, Люси Гамильтон сидела за своим столом и скромно что-то печатала, не поднимая глаз.

Он прошел мимо нее в свой кабинет и остановился, удивленный, при виде большой квадратной картонной коробки, стоящей посредине его стола.

Люси прекратила печатать, встала и молча последовала за ним в кабинет. Шейн, склонившись над столом, разглядывал этикетку на коробке со своим адресом.

Стоя в дверях, Люси сказала:

— Я не расслышала никакого тиканья изнутри, поэтому решила, что все в порядке. Но если вы начнете заказывать ящики с напитками на контору, мистер Шейн, я думаю, вам следует закрыть свой офис и переехать в гостиницу.

— Я не заказывал ящик с напитками, Люси. Как он попал сюда?

— Доставлен через посыльного, — сказала он ему сладким голосом. — Еще несколько месяцев до рождества, но они продвигают сезон вперед, не так ли?

— Я ничего об этом не знаю, — заявил он сердито. Он обошел вокруг стола, остановился и, наклонившись, вытащил маленький квадратный конверт, прилепленный скотчем к боку коробки. Он вскрыл конверт, вытащил карточку и громко прочитал:

— С уважением от мистера и миссис Джон Бенджамин. — Шейн щелкнул языком и добавил про себя: «миссис», конечно, в скобках. Бьюсь об заклад, что для нее это был бы точно такой же сюрприз, как и для меня.

— Кто это Джон Бенджамин?

— Он порядочный джентльмен из Детройта, один раз в свой безупречной жизни совершил безрассудство, заглянув в чарующие глаза другой женщины, которая показалась ему более красивой, чем его законная супруга… вот кто этот Джон Бенджамин, — весело сказал ей Шейн. — Давай откроем их подарок. Что ты думаешь, там может быть, если не домашняя наливка?

Сильными пальцами он надорвал сначала верх коробки с угла, и сорвал верх, обнажая аккуратный ряд бутылок, каждая из которых была тщательно завернута в белую тонкую бумагу. Он вытащил одну бутылку, развернул и его насмешливый тон сменился восхищением.

— «Кордон Блю», Люси. Целая дюжина, будь я проклят! Ну и любезный же приятель! Я вдвойне поражен. Как он узнал, что у меня слюнки потекут от такого подарка?

— Он, вероятно, читал, — предположила она. — Бретт Холлидей в нескольких своих книгах упомянул о твоих вкусах по части напитков.

— Да, но я никогда бы не подумал, что Бенджамин способен на такое. Вот уж никогда не знаешь! Давай-ка, попробуем вот эту!

Он начал открывать бутылку, которую держал в руках.

— Майк! Ты только что пришел с ленча, где, я не сомневаюсь, пропустил несколько рюмок.

— Конечно, но не «Кордон Блю», — охотно согласился он. — Знаешь, что? Придется раскошелиться на несколько рюмок для таких напитков. Это кощунство — пить коньяк из бумажных стаканчиков.

— Я очень надеюсь, что ты не совершишь кощунство, Майк, — сказала она. — Завтра утром я отправлюсь купить несколько рюмок.

— Не так уж это кощунственно. — Он заговорщически ухмыльнулся, ставя открытую бутылку и два бумажных стаканчика на стол, и повернулся к сифону с охлажденной водой.

Благоговейно наполнив один из стаканчиков, он поднял его и пробормотал:

— Я благодарю вас, мистер Бенджамин. — Он опустился на вертящееся кресло за своим столом и энергично произнес: — Вперед, за работу. Люси, соедини меня с Бобом Меррилом из отеля «Бич-Хэвен».

Она ответила:

— Да, мистер Шейн, — и вышла из комнаты.

Шейн скорбно посмотрел ей вслед. Неужели он пьет слишком много в эти дни? На самом деле, наоборот, он пьет мало. Порой хандрит, а порой неделями чувствует себя прекрасно.

На столе зазвонил зуммер, он поднял трубку и услышал голос Люси:

— Мистер Меррил, Майкл.

— Боб?

Шеф безопасности отеля «Бич-Хэвен» осторожным голосом ответил:

— Да, Майкл?

— Ты помнишь, я просил тебя поинтересоваться вашими портье и посыльным? Каковы результаты?

— А я думал, что ты больше не занимаешься делом Гарриса, Майкл.

Шейн прищелкнул языком и отведал еще «Кордон Блю»:

— Пит Пэйнтер думает по этому поводу точно так же. А я — нет. Что-нибудь выяснилось?

— Ничего, — голос Роберта Меррила был холодно-снисходительным. — Они оба чисты, как снег. Нам еще не посчастливилось обнаружить никаких доказательств того, что миссис Гаррис вернулась сюда живой в ту ночь.

Шейн сказал:

— Хорошо, Боб. Спусти пары. Не забывай, что я — Майкл Шейн. — Он прервал связь и с удовольствием допил остаток «Кордон Блю» из бумажного стаканчика.

Тимоти Рурк, запыхавшись, ворвался в кабинет. Он остановился, положил руки в залатанные карманы своего потрепанного пиджака и громко присвистнул.

— Люси сказала, что ты упорствуешь. Она только не упомянула, что у тебя свой собственный способ работы над делом.

Шейн величественно махнул рукой на картонный ящик на столе.

— Небольшая дань уважения от клиента. Кажется, этот парень разбирается в спиртном. Продегустируем-ка из этой бутылочки.

— Время поджимает, — жестко сказал ему Рурк. — В прошлый вечер ты попросил меня без твоего согласия не отдавать в печать ничего из того, что ты получил от Клиффорда из Нью-Йорка. Вот я и спрашиваю, можно или нет?

Шейн осторожно налил еще коньяка в оба стаканчика.

— Мой ответ — нет. — Он по-совиному взглянул на Рурка. — Клиффорд еще не позвонил. Ситуация остается без изменений. Но все яснее становится, что к чему. Выпей-ка, Тим.

— Позже, — сказал Рурк, усаживаясь и глядя с обожанием на своего старого друга. — Мне помнится пара случаев в прошлом, когда становилось ясно, что к чему. Майк, ты что-то раскопал в этот раз?

Майк резко махнул рукой.

— Мы близки к успеху, Тимоти. — Он отпил еще коньяка.

На его столе зажужжал зуммер. Он поднял трубку и услышал голос Люси:

— Мистер Клиффорд из Нью-Йорка на проводе.

— Алло, Джим, — сказал он, и Джим ответил:

— Майкл. Я все время работал.

— Итак?

— Во-первых, я разговаривал с соседкой Рут Коллинз. Не могу точно сказать, притворяется ли она, или действительно удивлена тем, что Рут Коллинз нет в отеле в Кэтскилзе. Мне кажется, она догадывалась, что та решила отдохнуть по-другому. Она действительно не знала ничего определенного о связи Рут с ее шефом, но я уверен, что она что-то чувствовала. Одним словом, за что купил, за то и продаю. По-моему, Рут Коллинз и Гаррис планировали провести большую часть двухнедельного отпуска вместе, в то время как его жена отдыхает на Майами-Бич.

— Хорошо, — голос Шейна был абсолютно трезв. — Я все понял. Ты порыскал вокруг офиса, Джим?

— Да, конечно. И получил много сведений об истории Гаррис–Коллинз. Ничего открытого, явного… Но многие догадываются… Что наиболее важно: насколько я выяснил, его финансовые дела находятся в критическом состоянии. Ничего безнадежного, но… Он с опозданием на несколько недель оплачивает счета. Он ежемесячно выписывает себе чек на две тысячи долларов, снимая их со счета своего офиса. Ничего действительно серьезного, но… я так думаю, страховка на сто тысяч долларов после смерти жены будет ему очень кстати.

— Но ведь ты утверждаешь, что он вряд ли мог сварганить это мокрое дело во Флориде в прошлый понедельник или во вторник?

— Я перепроверил эти сведения, Майкл. Он не мог этого сделать. Я вычислю каждый шаг его здесь и все напишу в своей докладной. Не стоит удлинять счет за междугородние переговоры. Поверь мне, Гаррис не был в Майами и не мог убить свою жену в прошлый понедельник или во вторник.

Шейн сказал:

— Хорошо, Джим. Вышли мне детальный рапорт и счет, и забудь обо всем. — Он уже было положил трубку, но вновь услышал голос Клиффорда:

— Вот еще одна маленькая деталька. Она настолько незначительна, что я даже не хочу включать ее в рапорт… но ты отнесись к ней должным образом, Майк. Имеется слабое предположение, что все-таки его секретарь Рут Коллинз каким-то образом держит его в руках. Эта мысль была высказана главным образом теми, кто знал его жену и недоумевал, как он вообще мог променять ее на другую женщину. И пытаются объяснить это тем, что Рут имеет на него какое-то влияние… Хотя никто толком не знает, в чем тут дело. Вот теперь я отключаюсь, — и он повесил трубу.

Шейн бросил трубку на рычаг и опорожнил свой бумажный стаканчик.

— Мы все время приближаемся к кульминации. Осталось недолго ждать, друг. Налей-ка себе и мне этого нектара и давай вместе порассуждаем логически.

— Придется, если больше нечего добавить к моей статье.

— Итак. Заговор созревает в Нью-Йорке… Люси! — приказным тоном произнес он в открытую дверь кабинета.

Она вошла и остановилась на пороге, покачивая головой в притворном отчаянии, увидев, как Тимоти Рурк наполняет стакан коньяком.

— Входи и присоединяйся к нам, — приказал ей Шейн. — Мы распутываем дело об убийстве, и мне нужна женская логика, а также не совсем трезвая точка зрения. — Он строго указал ей пальцем. — …На трезвую голову такое дело не распутаешь. Нам нужно вдохновение. Мы получили двенадцать бутылок этого нектара, так давай попробуем немного.

Люси произнесла:

— Ты уже достаточно пьян, — она улыбнулась, достала себе стаканчик и протянула его Шейну, он налил до половины, проигнорировав ее замечание, и продолжал:

— Так вот. Давайте переберем наши основные факты. Вернемся в Нью-Йорк. Гаррис — партнер в небольшой брокерской конторе, откуда он берет ежемесячно две тысячи и тратит их. Он женат на красивой блондинке, которая застраховала свою жизнь на сто тысяч долларов. Он имеет на стороне связь со своей секретаршей, она тоже блондинка, хотя, может быть, не такая красивая. Но сто тысяч долларов помогут поправить дела. Хорошо. Итак, он настаивает, чтобы жена отправилась во Флориду одна на две недели. Время совпадает с отпуском его секретарши! Вопрос номер один: знала ли его жена об отпуске секретарши? Как она к этому отнеслась? — Он остановился, а Люси быстро сказала:

— Конечно, не знала. А если бы знала, то ей, я думаю, было бы не безразлично, как и любой жене.

Шейн сказал:

— А-а! — он вновь наполнил гнездившиеся на подносе стаканчики. — Сначала собрание должно рассмотреть странное поведение миссис Гаррис в Майами. Как только леди появляется в отеле, она считает обязательным рассказывать каждому встречному о том, что приехала одна и не возражает поразвлечься. Вот смотрите, кто это был, — он начал загибать пальцы на руке, — …портье, посыльный, бармен, Джин Блейк, Бенджамин. Последнее имя не должно нигде фигурировать, Тим. Всего пять в течение первого же вечера, проведенного в городе. К чему мы пришли, Люси? — Он вынул фотографию из кармана и положил ее на стол. — Посмотрите на нее, — наставительно сказал он, — вы разговаривали с Гаррисом в субботу утром. Здесь мы, для вдохновения, должны немножко подкрепиться. Давай еще выпьем.

Он и Тим выпили, а Люси устремила свой взор на фотографию.

— Запомните также, — Шейн вдруг заговорил совершенно трезво, — все, что Клиффорд обнаружил в Нью-Йорке, соответствует тому образу Эллен Гаррис, который нарисовал нам ее муж. Любящая и верная жена. Даже в те годы до замужества, когда работала манекенщицей, она имела репутацию целомудренной. Вот это и беспокоит меня с самого начала. Может ли женщина так внезапно и невероятно измениться? Это невозможно! — сказал он решительно. — Такое бывает только в книгах. Тогда что же произошло? Я даю вам два варианта: либо это не миссис Гаррис прилетела в Майами в понедельник после обеда, либо… она специально обращала на себя внимание, чтобы замаскировать свои преступные намерения… по причинам, нам пока не известным.

Он спокойно отпил глоток коньяка и лучезарно улыбнулся Рурку. Тот попытался возразить:

— Но мы знаем, что это была миссис Гаррис, Майк. Дюжина людей опознали ее по фотографии. И отпечатки пальцев соответствуют.

Шейн кивнул головой, соглашаясь:

— Мы все знаем, что отпечатки пальцев не лгут, и нью-йоркская полиция не ошибается. Хорошо, нам придется согласиться с фактом, что умершая женщина — миссис Гаррис. К этому мы еще вернемся. Если она разгуливала везде и, привлекая к себе внимание, давала понять мужчинам, что ее легко можно уговорить, — почему? С какой стати ей это понадобилось?

Никто из них не ответил. Он отпил еще глоток и заявил:

— Вот в этом суть проблемы. Давайте расколем орешек. Иди сюда, Тим. Тебе надо для вдохновения. Колокола ада звонят, друг, и ты, и я раскалывали в прошлом орешки покрепче. — Он наклонился и налил прекрасного выдержанного коньяка в стакан Рурка. — Тебе тоже налить, ангел?

Люси положила руку на свой стакан и рассеянно покачала головой.

— Ответ напрашивается один: она намеренно играла роль легкодоступной женщины. Собираясь на несколько дней покинуть отель, она решила, что таким образом сможет избежать шума по этому поводу. Боюсь, что я не совсем ясно выразился. Но она знала, что если ее номер будет пустовать, обязательно начнут расспрашивать служащих отеля: портье, посыльного, бармена. И если решат, что она — такого сорта женщина, которая может ночевать в другом месте, то не предпримут никаких шагов и дадут возможность событиям развиваться своим чередом. Что в действительности и произошло, — указал Шейн. — Не вызывает сомнений, что Боб Меррил получил именно такие сведения о ней. Но так как она оплачивала номер в отеле по кредитной карточке, ее багаж был на месте, он ничего не предпринял, получив рапорта. Таким образом, логически мы проследили, как она действовала, и это выводит нас к другой, главной загадке. Почему миссис Гаррис запланировала на несколько дней покинуть отель? Каковы причины?

Не получив ответа, он глубоко вздохнул и отпил глоток коньяка.

— На этом этапе давайте обратим внимание на странное совпадение. Я поправляю себя: на кажущееся совпадение. Я не верю в совпадения, во всяком случае, в таких делах. Я имею в виду тот факт, что Рут Коллинз исчезла из Нью-Йорка в понедельник… в тот же день, когда миссис Гаррис вылетела в Майами и въехала в отель «Бич-Хэвен». Рут сказала своей соседке, что собирается отправиться в понедельник в Кэтскилз на две недели, и уехала. Но она аннулировала свой заказ в отеле в пятницу вечером и нигде на объявилась. Насколько мы знаем, никто с тех пор ее не видел. Куда она уехала? Где она теперь?

Тимоти Рурк взволнованно выпрямился.

— Ты говоришь, что Клиффорд упомянул о большом сходстве между ней и миссис Гаррис? Обе — блондинки, красивы, стройны?

Шейн с ухмылкой кивнул:

— Я все ждал, когда же ты начнешь размышлять.

— Но черт возьми, это же невозможно, — возразил Рурк, откинувшись на спинку кресла и снова отпил глоток коньяка. — Слишком много людей узнали на этом снимке Эллен Гаррис. Если бы обе женщины были так сильно похожи, Клиффорд наверняка сказал бы об этом. — Шейн кивнул:

— Да. Я не думаю, что они были близнецами или что-нибудь в этом роде. Я все-таки не могу понять, куда исчезла Рут Коллинз.

Люси Гамильтон, поколебавшись, пробормотала:

— А если все эти люди ошиблись при опознании фотографии? Но нет, — она решительно тряхнула головой. — Мы знаем, что мертвая женщина — миссис Гаррис.

— Мы постоянно к этому возвращаемся, — согласился Шейн, — а это приводит нас к другому важному вопросу. Почему ее лицо изуродовали до неузнаваемости? В наши дни все знают об отпечатках пальцев. Если вы хотите, чтобы идентификация стала невозможной, надо либо отрезать, либо покалечить пальцы.

— Глупый убийца мог не задуматься над этим, — предположил Рурк. — Если он знал, что отпечатки ее пальцев нигде не зарегистрированы, он мог думать, что других способов проверки нет, не догадываясь, как это просто для полиции — достать для сравнения отпечатки ее пальцев из квартиры в Нью-Йорке.

— Извини, Тим, я не думаю, что Герберт Гаррис глуп. Наоборот, я начинаю верить, что он был близок к совершенству, совершая преступление.

— Ты думаешь, это сделал он?

— Его жена мертва, — резко сказал Шейн. — Ему остается получить по страховке сто тысяч долларов. Он не очень платежеспособен, у него есть другая женщина. Уж слишком много совпадений для того, чтобы их легко было переварить. Да, я думаю, что Герберт Гаррис — наш мальчик. И, боже мой, уже начинает понемногу проясняться, как он все это обставил.

— Как? — в один голос воскликнули Люси и Рурк. Шейн допил свой коньяк, приводя в порядок мысли. Он говорил очень медленно, как бы взвешивая каждое слово.

— Давайте предположим, что миссис Гаррис вообще не попала на самолет в Нью-Йорке в понедельник после обеда. Предположим, что она была уже мертва в нью-йоркской квартире, когда самолет поднял в воздух Рут Коллинз, которая воспользовалась билетом миссис Гаррис, взяв ее багаж и сумочку с кредитной карточкой и даже надела ее эффектное обручальное кольцо. Когда Гаррис вернулся из аэропорта, проводив Рут, наступило время положить тело, пока оно не совсем окоченело, в багажник автомобиля.

Рут прекрасно играет свою роль. Она предполагает исчезнуть в понедельник вечером, а Гаррис старательно появляется в Нью-Йорке в надлежащих местах в положенное время, чтобы обеспечить себе алиби. Он партнер в брокерской фирме, поэтому для него не составляет труда организовать для себя поездку в Чарльстон в четверг вечером. Впоследствии всем покажется совершенно естественным то, что он экспромтом, под влиянием минуты, решил поехать в Майами, чтобы провести уик-энд со своей женой. Подожди минуточку, Тим, — предупредил он жестом репортера. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но позволь мне выразить свою мысль до конца. Рут Коллинз исчезла из отеля «Бич-Хэвен» в понедельник вечером таким способом, который делает абсолютно очевидным две вещи. Первое: никто серьезно не будет искать ее, пока не появится Гаррис и не поднимет тревогу в субботу утром. Второе: она так умно оставила несколько фальшивых следов, что полиция, обнаружив тело в наемной машине, не очень-то удивилась, что ее убили. Самое надежное место для нанятой машины с наклейками на стекле — это стоянка у отеля. И вот мы видим, как Гаррис прибыл на машине из Чарльстона ранним утром в субботу, встретив секретаршу на машине, взятой напрокат, в условленном месте и переложил труп жены из своей машины в другую. Рут возвращается на стоянку у отеля и оставляет там машину с трупом, а затем возвращается туда, где она скрывается с ночи понедельника. Вот теперь мы знаем, почему лицо жертвы было разбито. Чтобы люди, которые видели Рут Коллинз, не могли опознать труп. Гаррис очень хорошо знал, что по отпечаткам пальцев докажут, что они принадлежат его жене. Ему это необходимо, чтобы получить сумму по страховке. Ну, как идея — вдохновляющая? — Он радостно улыбнулся и наполнил вновь свой стакан, проливая на стол коньяк.

— Чертовски вдохновляющая, — кисло сказал Рурк.

— Все соответствует, — настаивал Шейн, — помните, в багажнике под телом не было ни капли крови. И вы помните, что люди в отеле, которые могли бы опознать тело, видели предполагаемую миссис Гаррис мельком несколько дней назад. Клиффорд говорил, что Рут Коллинз похожа на миссис Гаррис — и цвет волос тот же и фигура, поэтому свидетели могли ошибиться при опознании.

— Но снимок, Майк. — Рурк сердито указал пальцем на фотографию. — Ты же сам предлагал не считать их близнецами!

— Он прав, Майк, — серьезно согласилась Люси. — Мне тоже сначала показалось, что ты точно все определил. И красное платье к тому же. Ее видели в нем в отеле «Бич-Хэвен» — это точно.

— Платье — это еще одно очко в пользу моей теории, — отрезал Шейн. — Планируя дело, Гаррис предусмотрел и это. Все, что ему надо было сделать, — это заказать точно такое же платье в том же магазине, держать его наготове и надеть его на труп, прежде чем засунуть его в багажник. Черт возьми! Тим! Помнишь, ты говорил мне, что по заключению медэксперта она была убита выстрелом в сердце, но при этом платье не пострадало? Поэтому ты предположил, что его оттянули, чтобы пуля прошла, не повредив ткань. Конечно, могло быть и так. Но больше похоже на то, что на ней было что-то другое, когда она была убита, а красное платье надели на нее потом.

— Но все-таки есть бесспорное доказательство — снимки. И этот, и тот, который имеется у Пэйнтера.

— Не так уж много бесспорных свидетельств, Тим. Мне только что стало ясно! — торжествующе воскликнул Шейн. — Ты упомянул снимок, который держит Пэйнтер, и мне стало ясно. Гаррис действительно вручил два снимка своей жены, которые оказались у него в бумажнике. Но что мы знаем об этих снимках? Только то, что Гаррис сказал, будто это фото его жены. А если это — Рут Коллинз, а не Эллен Гаррис? Вот теперь, мой бог, все совершенно ясно.

Он с ликованием налил полный стаканчик коньяка и с явным триумфом выпил половину.

— Подожди-ка минутку, — лицо Рурка прояснилось — его осенило. — Господи, Майк, это сработает!

Люси кивала тоже, по ее лицу было видно, что какая-то мысль не дает ей покоя. Протягивая свой стакан, она сказала:

— Налей-ка мне еще, и я думаю… Я теперь точно могу понять, о чем ты говоришь.

Шейн налил ей стакан до краев. Тимоти Рурк медленно поднялся на ноги. Его глаза блестели в счастливом волнении.

— Гаррис выезжает сегодня, после обеда, в Нью-Йорк. Он сказал мне, что собирается ехать прямо туда, остановится только, может быть, на несколько часов поспать. Его жену сегодня утром кремировали. Если мы вызовем Пэйнтера, может, не поздно будет схватить его?

— На каком основании?

— Но, черт возьми, ты только что обрисовал все дело.

— Теоретически, Тимоти. Что, ты думаешь, Пэйнтер скажет об одной из пьяных теорий Майкла Шейна? Нет, пусть Гаррис снимется с места. Он не собирается исчезать. Сейчас он очень довольный и счастливый человек. Все прошло гладко, без зацепки, как он спланировал. Тело его жены кремировано, и ему остается получить от страховой компании чек на сто тысяч долларов. Нам нужна фотография Эллен Гаррис, именно ее настоящая фотография. Позвони-ка Джиму Клиффорду, ангел.

Люси вышла к своему столу и набрала номер. Рурк посмотрел на часы, нетерпеливо меряя шагами комнату.

— Для сегодняшнего выпуска газеты — уже поздно.

— Отложи до завтра, и ты получишь полную историю с фотографией Эллен Гаррис, подтверждающей истину.

Зазвенел зуммер на столе, Шейн поднял трубку.

— Джим? Еще одна маленькая работенка, и мы бросим обвинение в убийстве Герберту Гаррису.

— Но я тебе говорил, Майкл…

— Забудь про все, что ты мне говорил. Сделай только то, о чем я тебя прошу. Срочно достань недавнюю фотографию Эллен Гаррис и пошли авиапочтой с отметкой «специальная доставка». Снимков должно быть много, раз она когда-то работала манекенщицей.

— Естественно. Они показывали мне целую пачку в агентстве, где она работала прежде.

— Если сможешь, достань также снимок Рут Коллинз. И пометь, пожалуйста, обязательно каждую, кто есть кто. Если не сможешь вовремя достать снимок Коллинз, позаботься, чтобы снимок миссис Гаррис попал на ночной рейс самолета. Я буду ждать его завтра утром в офисе.

Клиффорд сказал:

— Хорошо, будет сделано, — и положил трубку.

Шейн потянулся за полупустой бутылкой «Кордон Блю» и отхлебнул из горлышка.