Красное платье для коктейля

Глава 8

Коктейль-бар был слабо освещен и почти пуст. Тайни протирал стаканы, повернувшись спиной к стойке. Он обернулся, когда трое мужчин взобрались на стулья, бросил взгляд на Меррила и коротко ему кивнул. Затем его большое лицо расплылось в улыбке, когда он узнал рыжеволосого:

— Майкл Шейн, все святые в свидетели! Как поживаешь, старина? — Он выбросил вперед огромную, как окорок, лапу и обменялся с Шейном теплым рукопожатием. Затем повернулся к полкам в поисках приличествующей такому случаю бутылки «Кордон-Блю», открыл ее и, расцветая в улыбке, поставил перед Шейном. Когда же рядом возник стодвадцатипятиграммовый бокал, Меррил сухо сказал:

— Полегче, Тайни. Я пообещал Шейну выпивку за счет отеля.

— Если не за счет отеля, так за мой счет, — заверил его Тайни, наполняя бокал до краев. Он обратился к Рурку: — А что вы будете пить? — Затем помолчал и спросил: — вы случайно не Тим Рурк? Тогда вам бурбон с водой… Ты видишь, я читаю все книги о тебе, Майкл. А что это за похабное было телешоу по Эн-Би-Си в пятницу вечером? — он нахмурился, отмеряя виски для Рурка. — Где это они выкопали того птенчика, который играет тебя, Майкл? Какого черта ты не выйдешь и не сыграешь сам? Выпьете что-нибудь, мистер Меррил? — спросил он, повернув голову в сторону Меррила.

— Маленькую пива, Тайни, — Меррил держал фотографию Эллен в руках и постукивал ею по стойке бара, но Тайни полностью переключил свое внимание на Шейна.

— А теперь возьмем последнее шоу в прошлую ночь. Я включаю телевизор каждую пятницу, чтобы посмеяться. Боже мой, Майкл! Как ты можешь смотреть такое?

Шейн сказал:

— Я не смотрю, — он с удовольствием сделал глоток прекрасного коньяка. — Я не включаю телевизор после первых двух представлений. Но Ричард Денинг считается прекрасным актером.

— Это тот, кто играет тебя? — Тайни фыркнул с отвращением. — Может, он хороший актер, но то, что они заставляют его делать… — он печально покачал головой. — А как вам нравится тот остряк, который играет вас, мистер Рурк?

Рурк сказал:

— Я, как Майкл, просто не смотрю телек.

— Что это вообще происходит с вашим другом, который пишет сценарии представлений? — требовательно произнес Тайни. — Этот Бретт Холлидей, он что — дурачок, что ли? У него потрясающие книги, но боже сохрани меня от этих телепостановок по пятницам.

— Он их не пишет, — криво усмехнулся Шейн, — умненькие мальчики из Голливуда не разрешают ему. Они полагают, у них там есть свои писаки, которые лучше знают, как это делается.

— Я тебе скажу честно, Майкл. Это — вонючка, и она долго не продержится в эфире. Как я сказал, я включаю программу, так как она о тебе, Майкл, и в Майами и вообще, я слышу, что говорят о ней люди. Мы гордимся тобой здесь в Майами, черт возьми, и нам больно смотреть эту чепуху.

— Ах, Тайни, — сдержанно сказал Меррил. — Оставь это неприятное занятие болельщикам клуба Майкла Шейна и посмотри-ка на карточку, которую я держу. Мне важно, что ты скажешь. Мне надо вернуться в контору.

— Конечно, мистер Меррил. Извините, что разболтался. — Тайни вытер руки о белый фартук и взял карточку.

— Я видел ее. Она была здесь несколько дней назад. Одну минуточку. Теперь припоминаю. Это было в прошлый понедельник. Я был выходной в субботу и воскресенье, а в понедельник вышел с похмелья. Вечер еще только начинался, когда она вошла, около семи часов. Я ее помню хорошо. Она вошла со стороны парковки и постояла в дверях, оглядывая бар.

— Как-будто ожидала увидеть кого-то из знакомых? — спросил Шейн.

— Не думаю. Нет. Не похоже было. Больше походило на то, что она раздумывала, заказать что-нибудь здесь выпить или нет. Она очень приметная женщина. Не пройдешь мимо.

— Сексопильна?

— Да. Но пойми меня правильно, в хорошем смысле слова. Не уличная. Леди — сразу видно. Поэтому я ее хорошо запомнил. Она была… она немного странно вела себя в баре.

— Как она себя вела, Тайни?

— Ну, она подошла и, поколебавшись, первым делом спросила, принято ли здесь, чтобы дама сидела одна в баре, поэтому я сразу сообразил: она новичок в городе. Я, конечно, сказал, что все в порядке. Затем она спросила меня, что бы ей следовало выпить. Это прозвучало довольно странно, но я спросил, что ей нравится. И она сказала, что почти ничего не пьет дома, но сегодня вечером чувствует, что должна выпить. Тогда я сделал ей дайкири.

Тайни помолчал, медленно покачал головой:

— Я обернулся, чтобы налить ей коктейль, смотрю: у нее во рту сигарета, а какой-то парень, стоя сзади, предлагает огонек. Она прикуривает и благодарит его. И все, черт возьми, в порядке. Затем он усаживается рядом с ней, заказывает бурбон. А я искоса наблюдаю и жду, когда же она начнет его отшивать. Но она его подбирает, а это очень странно. Потому что, я могу поклясться, она настоящая леди.

— Может быть, она знала его? — предположил Меррил.

— Нет. Если только это было действительно ее первое путешествие, как она сказала. Я его не раз видел. Джин его зовут. Фамилии его не знаю. С ним все в порядке. Уравновешенный, спокойный. Но я слышал от других, что он околачивается по таким барам, как этот, и выискивает, кого бы подцепить.

Меррил сурово произнес:

— Ты знаешь правила «Бич-Хэвен», Тайни. Мы не позволяем…

— Послушайте, мистер Меррил. Я знаю свою работу за стойкой. У меня дрянь не появляется, когда я дежурю. Но если один клиент желает угостить другого и при этом они вежливо и приятно ведут себя, то я наверняка потеряю работу, если стану соваться в чужие дела.

Меррил вздохнул:

— Да, ты знаешь свое дело, Тайни. Итак, они начали беседовать. Ты что-нибудь услышал?

— Вы знаете, как обычно происходит, — мягко сказал Тайни. — Мне требовалось обслуживать других клиентов. А эти двое разговаривали негромко. Очень спокойно и приятно. Но пару вещей я уловил. Первое, что ее мужа зовут Герберт и что он остался в Нью-Йорке… и второе, якобы он считает, что мужья и жены должны время от времени отдыхать друг от друга. Я поразился, когда услышал, как она об этом говорила. Сначала я как-то ни о чем не думал. Ну, ничего не было зазорного в том, что она по-дружески выпила с ним, и на этом бы все закончилось. Но такое говорить о своем муже по сути дела совершенно незнакомому человеку… это звучало, как вызов. Затем вроде бы она сказала, что не должна раньше двух недель возвращаться, затем они заказали еще по коктейлю.

— И вот еще что, — лицо Тайни напрягалось. — Он попросил счет, но она его схватила и протянула руку за моим карандашом. Она сказала, что будет чувствовать себя девицей легкого поведения, если позволит ему оплатить коктейли. А меня спросила, согласен ли я с ней. Затем что-то было сказано о рулетке, и они вышли через дверь, которая ведет на стоянку.

— Не назвали ли они случайно то место, куда собирались отправиться? — спросил Шейн.

— Нет, уверен, что нет. Я наблюдал, как они выходили вместе, и подумал, какого черта? Как можно ошибиться в даме, — он помолчал, вновь задумавшись. — Кажется, я слышал, что этот Джин частенько бывает в казино «Грэй Галл». Если хотите, я поспрашиваю попозже ребят, когда они начнут собираться.

— Ты имеешь в виду этих жуликов из игорных домов, которые приходят сюда, чтобы поохотиться за нашими гостями? — требовательно спросил Меррил.

— Ну, не надо так громко, мистер Меррил.

— Ты можешь описать Джина? — быстро вмешался Шейн.

— Ему около тридцати, можно сказать, красавчик. Худощавое, хорошо загорелое лицо. Каштановые волосы. Он хорошо одет, всегда улыбчив и женщинам нравится.

Шейн сказал:

— Я знаю Тайни давно, Боб. Тебе повезло, что он здесь работает. Когда ты вновь увидел женщину? — спросил он Тайни…

— Больше я ее не видел. Я поджидал ее, зная, что она живет здесь, и спрашивал себя, сойдется она с Джином или нет. Но она так и не появилась… во всяком случае, когда я был на дежурстве. А что с ней, Майкл? — заинтересованно спросил он. — Почему вы расспрашиваете?

Шейн спросил:

— Хочешь рассказать ему, Боб?

— Все в гостинице знают… Почему он не должен? Насколько мы выяснили, Тайни, ты последний, кто видел миссис Герберт Гаррис.

— Это как? Она выписалась?

— Она не выписалась, — горько сказал Меррил. — Вот ведь в чем беда. Похоже, что она вообще больше не появлялась в отеле с того момента, как вышла в эту дверь.

— Это точно? — Тайни в изумлении потряс головой. — Этот Джин тоже больше здесь не появлялся.

— Поспрашивай вокруг, Тайни, — попросил Шейн, допивая коньяк и с удовольствием облизывая губы. — Может, прибудет полиция, может, появится муж и будет спрашивать тебя о ней. Полиции расскажи правду, а с мужем немного полегче, ладно? Он очень переживает.

— Да, я бы тоже, если бы был женат на этой куколке. Ты хочешь, чтобы я беседовал с полицейскими, Майкл?

— Если они придут с вопросами. Мы не можем позволить себе что-то скрывать от них в такой ситуации. — Майкл соскользнул со стула.

— Возвращаетесь в контору, Майкл?

— Только на минуточку заскочу. Нужно подработать статью, которую Рурк должен поместить вместе с фотографией в газете сегодня вечером.

Меррил ничего на это не ответил, пока они трое не оказались в его конторе за закрытыми дверями. Затем он спросил:

— А надо ли это делать, Майкл?

— Я взялся за дело… получил гонорар от Гарриса за то, чтобы найти его жену. Да, придется, Боб.

— Нельзя ли сделать так, чтобы название отеля не упоминалось?

— Ты сам знаешь, что нельзя, — прямо сказал Шейн. — Но мы уберем все личное о портье, посыльном и то, как ее подобрали в баре. Хорошо Тим?

— Я могу изложить все вокруг да около, — согласился тот.

— У вас есть номер и описание машины, которую она взяла напрокат? — спросил Шейн.

— Да, вот, пожалуйста, ведь мы все включаем в счет отеля. — Меррил подошел к картотеке позади стола и вытащил очень тонкую папку. Он открыл ее, вытащил отпечатанный на машинке листок с записями и положил на стол.

— Сфотографируй-ка все это, Тим, — Шейн закурил сигарету и, попыхивая ею, потирал мочку левого уха в то время, как Рурк снимал копию с документов. — В настоящий момент, если мы найдем эту машину, она должна повести нас дальше. Гаррис в отеле, Боб?

— Сейчас? Не знаю. Мы дали ему другую комнату… прямо напротив комнаты его жены… бесплатно, конечно. Уж очень ему было бы тяжело оставаться в ее номере. Ты хочешь, чтобы я проверил?

— Мне бы хотелось, чтобы ты это сделал. Если он на месте, то мне кажется, Тим, ты должен поговорить с ним и составить об этом парне свое собственное мнение.

Меррил набрал номер и минуту спустя проговорил:

— Мистер Гаррис? Мистер Шейн желает с вами поговорить, — он передал трубку детективу.

— Гаррис? У меня еще нет ничего определенного, но кое-что мне уже известно. Ранее я упомянул о заметке в «Ньюс», которая может помочь. Здесь, внизу, находится лучший репортер газеты Тимоти Рурк. Мне бы хотелось, чтобы вы с ним поговорили. Он не только прекрасный репортер, но и необыкновенно порядочный парень, к тому же один из моих близких друзей. Расскажите ему все и доверьте написать статью, которую вы бы хотели увидеть опубликованной.

— Конечно, Шейн. Буду рад видеть. Что вы обнаружили?

— Ничего определенного, — Майкл Шейн постарался, чтобы его голос звучал бодро и оптимистично. — Держитесь и дайте нам еще пару часиков. Мистер Рурк сейчас поднимется к вам.

Он тряхнул головой, кладя трубку на рычаг, и сказал:

— Бедняга! Что еще можно сказать в таких случаях.

— В таких случаях обычно вешают трубку, что ты и сделал, — цинично произнес Рурк, — а я должен пойти наверх и встретиться с ним, лицом к лицу.

— Иди к нему, Тим. А тебе, Боб, большое спасибо. — Шейн быстро зашагал к двери.

— Куда ты направляешься? — требовательно спросил Рурк.

Шейн приостановился:

— Вилли Арентц — менеджер «Грэй Галл», и он мне кое-чем обязан. В это время он должен быть у себя, в офисе. Затем, я думаю, загляну к Питу Пэйнтеру и постараюсь расшевелить его немножко. Между тем, Боб, может быть, не сейчас, а попозже, я захочу получить полное досье на вашего портье, по-моему, Лоуфорда… и вашего молодого атлета Билла Томсона.

— Боже мой, Майкл! Ты что, их подозреваешь? — Шейн ответил:

— Я никого не подозреваю. С другой стороны, все, что мы имеем по этому делу, — это их ничем не подкрепленные показания. И чем больше я раздумываю, тем сильнее мне хочется их обоих проверить.

Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.

«Грэй Галл» располагался на несколько миль севернее побережья, вдали от фешенебельных отелей. Он открывался для игр только после обеда, но когда подъехал Шейн, на стоянке уже стояли шесть или восемь машин. Парадные двери были открыты.

Он вошел и оказался в просторном, пустынном вестибюле, который отделял бар от большого обеденного зала, откуда доносились голоса и позвякивание серебряной посуды. Никто не остановил Шейна, когда тот поднимался по широкой лестнице на второй этаж к игровой комнате. За дверью без надписи он услышал голоса и вошел. Работал кондиционер, двое в майках-безрукавках склонились над столом, заваленным бумагами. Человек, сидящий за столом был Вилли Арентц, стройный и энергичный, с маленькой светлой бородкой и очень холодными голубыми глазами. В своем деле, которое процветало, он имел репутацию честного человека.

Когда Арентц услышал, что кто-то открывает дверь, он, не скрывая досады, поднял глаза, но узнав рыжеволосого, сдержанно улыбнулся.

— Майкл Шейн, — сказал он бесстрастным голосом, — подождешь минутку, пока я закончу проверку?

Арентц не заставил себя долго ждать. Освободившись, он пригласил Шейна сесть в кресло у стола.

— Не хочешь сигару? А как насчет выпить?

— Ничего не надо, спасибо. Мне бы хотелось получить кое-какую информацию, Вилли.

— Она твоя, если я ею располагаю.

— Первым делом: не видел ли ты когда-нибудь эту женщину в вашем заведении? — Шейн достал из кармана фотографию Эллен Гаррис. Арентц внимательно изучал ее, выпятив губы и поглаживая усы указательным пальцем.

— Не могу сказать наверняка, что видел. Но всегда буду рад ее видеть, если она захочет нас посетить. Настоящая красотка.

— Которую ты никогда не забыл бы, если бы она побывала здесь, — подсказал ему Шейн.

— Ты знаешь, как у нас… каждую ночь приходят и уходят сотни, может быть, не этого класса, но я согласен, никогда не знаешь… Во всяком случае, Майкл, у меня такое чувство, что в честь такой красотки должны звонить колокола.

— Не работает ли у тебя «зазывала» по имени Джин?

— У нас нет «зазывал», Майкл. Мне нравится чувствовать, что гости приходят ко мне, потому что они хотят поиграть и знают, что будут честно обслужены за свои деньги… и не так, как в других местах, куда посетителей приводят, как овечек к жертвенному алтарю. С другой стороны, — продолжал он, и едва заметная искорка вспыхнула в его глазах, — мы, действительно, за определенные проценты договариваемся с несколькими людьми, которые иногда приводят кого-нибудь сюда, а не в другое казино, где его точно обдерут, как липку. Один из них — Джин Блейк. О нем ты спрашиваешь?

— Я не знаю его фамилии. Ему около тридцати лет, с каштановыми волосами и худощавым хорошо загорелым лицом. Одет не кричаще, со вкусом. Умеет обращаться с женщинами, — Шейн нахмурился, повторяя полученное от Тайни описание мужчины, с которым Эллен Гаррис видели в последний раз.

— Это точное описание Блейка, — Арентц откинулся назад, его глаза стали жесткими, — Джин нарушил что-нибудь?

— Не знаю. Как бы ты его охарактеризовал сам?

— Лично я ничего не могу сказать. Все, что я слыхал от других, — обычный парень, который зарабатывает на жизнь таким способом. Я тебе скажу, что ничего плохого за ним не замечал, иначе он сюда бы не приходил.

Шейн постучал фотографией перед Арентцем и стал рассказывать:

— Джин Блейк вышел из бара «Бич-Хэвен» с этой женщиной вечером в прошлый понедельник, подобрав ее там. Бармен слышал, что когда они выходили, упоминались азартные игры. Она не вернулась в гостиницу в ту ночь, и по сей день ее нет. Не приводил ли он ее сюда, Вилли?

Арентц вновь стал внимательно рассматривать снимок.

— В понедельник вечером? Было не густо народу. По понедельникам всегда так. С десяти вечера я был внизу. Джин Блейк? Г-м-м… — он потрогал усы, размышляя: — Она азартный игрок, Майкл?

— Я не знаю, сколько у нее было наличных. Ее муж — биржевой маклер в Нью-Йорке… довольно прилично зарабатывает, но не купается в деньгах.

— Почему я спрашиваю… если бы она оставила кучу денег, то Джин, непременно, кружился бы рядом, чтобы снять колоду. Я просто не помню, Майкл. У меня такое чувство, что Джин появлялся несколько вечеров назад, точно… Но с тех пор я не помню, чтобы его видел. Попозже, вечером, я могу показать снимок своим, и, может, что-нибудь выужу для тебя. Если она была здесь, то кто-нибудь из мальчиков обязательно опознает ее.

— И кстати, не мог бы ты проверить, не получал ли Джин премиальные у кого-нибудь в понедельник вечером?

— Естественно, могу, — он нажал кнопку в столе, — но это всего лишь предположения. Ниже пятисот мы счет не ведем!

Он замолк, когда открылась дверь и появился молодой человек в очках, который почтительно спросил:

— Вызывали, шеф?

— Проверь, Генри, не платили ли мы что-либо Джину Блейку на этой неделе.

Генри кивнул и исчез во внутренней комнате. Арентц проницательно посмотрел на Шейна и спросил:

— Ты думаешь, эта дама пропадает с Джином с ночи прошлого понедельника?

— Я уже не знаю, что и думать, — сказал Шейн. Генри вновь появился в дверях и сказал:

— У нас нет записей о том, что мы что-то выплачивали Джину Блейку последние две недели.

Арентц кивнул и отпустил его.

— Вот видишь, — сказал он Шейну. — Это не значит, что он не проводил ее в понедельник вечером. Это только значит, что она оставила не более пятисот… или Джин был настолько занят с тех пор, что у него нет времени прийти и получить их.

— Не знаешь, где я могу его найти?

— Мы таких записей не ведем, Майкл. Как я сказал, он у нас не работает постоянно. Я поспрашиваю вечером, может быть что-нибудь добуду для тебя.

Шейн сказал:

— Спасибо, Вилли, — и встал. — У меня это единственный экземпляр, — и положил фотографию Эллен в карман. Он подошел к двери, открыл ее и обернулся: — Возможно, полицейские появятся здесь и будут задавать те же самые вопросы. В настоящий момент Пэйнтер делает вид, что ничего не произошло. Но в вечерней «Ньюс» на первой полосе появится эта история, что заставит его оторвать свой зад и действовать.

— Мой «Грэй Галл», надеюсь, не будет упомянут в том рассказе в газете?

Шейн отрицательно покачал головой.

— В этой — нет, Вилли. Чем быстрее прояснится дело, тем больше шансов, что ты не будешь впутан в дело.

Шейн попрощался и вышел.

Арентц посмотрел ему вслед, посидел спокойно, затем поднял трубку телефона и начал набирать номер.

В огромном холле внизу цветной лениво пылесосил ковер. Шейн быстрыми шагами направился к открытой двери, затем внезапно замедлил шаг и остановился у телефонной будки. Рядом с ней, на полке, лежали телефонные справочники города Майами и побережья. Он пролистал сначала справочник взморья и нашел какого-то Юджина Блейка с указанным адресом на 12-й стрит. Он оставил книгу раскрытой на этой странице и проверил справочник Майами. Там было много Блейков, но ни Джина, ни Юджина среди них не оказалось.

Он вошел в будку, плотно закрыл дверь, чтобы звук работающего пылесоса не проникал внутрь, и набрал номер, указанный в справочнике. Он услышал четыре гудка, затем в трубке щелкнуло и женский голос повторил номер, который он набрал. Шейн спросил:

— Можно попросить мистера Блейка?

— Его нет сейчас, — ответила она, — что ему передать? — Шейн неуклюже начал:

— Я… это старый друг Джина, не из этого города. Я давно о нем ничего не слышал. Это… миссис Блейк?

В трубке послышался едва заметный смешок.

— Это профессиональное бюро ответов по телефону. Если вы хотите оставить какое-то сообщение для мистера Блейка, буду рада его передать.

Шейн сказал:

— Не смею вас утруждать, — и повесил трубку.

Он посидел в холле, устремив взгляд на стену, потом вернулся к телефонной будке и проверил адрес Юджина Блейка. Вышел на улицу, сел в машину и отправился на юг, по направлению к 12-й стрит.

Это был квадратный двухэтажный многоквартирный дом в самом дешевом районе побережья. Шейн припарковал машину и вошел в подъезд с шестнадцатью почтовыми ящиками на каждой стороне. Он нашел «Блейк Ю.» на номере двенадцать, толкнул дверь и пошел по левой стороне коридора. Остановился перед двенадцатой квартирой и постучал. Он не ожидал ответа и не получил его, вытащил из кармана кольцо со множеством отмычек. Первый ключ вошел в замок, повернулся в нем наполовину и застрял. Шейн вытащил ключ, выбрал другой, внимательно изучив предыдущий. Вторым ключом он без труда открыл квартиру Блейка. Вошел во внутрь и запер за собой дверь. Он стоял в маленькой прихожей, открытая дверь слева от него вела на кухню, а впереди был сводчатый проход. Легкий запах сырого и непроветренного помещения доносился из квартиры. Шейн прошел под аркой в маленькую неприбранную гостиную. Окна были плотно закрыты, и затхлый запах табачного дыма висел в воздухе. У стены потрепанный диван, а возле него — кресло с такой же обивкой, рядом на полу валялась газета. На кофейном столике, перед диваном он увидел два стакана и полупустую бутылку дешевого виски. Один из высоких стаканов был пуст, а во втором, явно для коктейля, на дне осталась крошечная порция жидкости молочного цвета.

Шейн наклонился понюхать, но что это было — дайкири или нет — определить не сумел. Пепельницу переполняли окурки, половина из них хранила следы губной помады.

Рассматривая, Шейн пытался сообразить, какую помаду употребляют обычно блондинки типа Эллен Гаррис.

Он подошел к креслу у дивана и посмотрел на газету, лежащую на полу. Газета была датирована прошлым вторником.

Шейн вошел в спальню и увидел неприбранную двуспальную кровать, возле которой он обнаружил еще одну пепельницу. Она также содержала почти равное количество окурков, испачканных губной помадой, и без нее. Затхлый запах в спальне говорил о том, что в ней несколько дней никого не было.

Шейн вернулся и заглянул в ванную, но, не обнаружив там ничего интересного, направился через гостиную и остановился в дверях кухни, не входя в нее.

Две пустые пепельницы стояли на сушилке у мойки, маленькие мушки жужжали над остатками двух выжатых лимонов, валявшихся в раковине.

Он вышел из квартиры и запер за собой дверь. Подошел к своей машине и поехал, выискивая телефонную будку. У первой же он остановился, полистал желтые страницы справочника и нашел адрес «Профессионального бюро ответов по телефону», которое оказалось поблизости, на 14-й стрит.