Красное платье для коктейля

Глава 7

В прокуренной и шумной комнате отдела городских новостей «Ньюс» Шейн направился прямо к столу Тимоти Рурка, который меланхолично глядел на чистый лист бумаги, вставленный в пишущую машинку.

Рурк напоминал гончую. Его худое лицо выглядело бы совершенно изможденным, если бы не яркие, цепкие, подвижные, как у зверька, глаза. Циничный блеск появился в них, когда Шейн положил на стол снимок Эллен Гаррис.

— Этот снимок, — сказал детектив, — нужно увеличить и поместить на всю первую полосу. Ты найдешь такую возможность, Тим?

— Сегодня у нас практически ничего нет на первую полосу. А что она натворила? Разрезала на кусочки своего папочку и сделала из него жаркое?

Рурк жадно изучал фотографию. Шейн сказал:

— На сегодняшний день она считается пропавшей. Отдай снимок в фотоотдел и скажи им, пусть отпечатают несколько копий. Мне нужно полдюжины… размером шесть на девять дюймов или что-то около. Пусть отретушируют и подготовят все, чтобы можно было сразу ставить в номер. Мы быстро позавтракаем и вернемся.

Рурк знал Майкла Шейна слишком хорошо, чтобы задавать ему лишние вопросы. Через несколько минут, вернувшись из фотолаборатории, он подтвердил:

— Снимки будут готовы, как только мы покончим с едой.

Они отправились в ресторанчик за полквартала от редакции, где подавали бифштекс, и, получив напитки, стали ждать заказанный завтрак. Рурк, подперев руками острый подбородок, лукаво поглядывал на своего старого друга:

— Что же это за история?

Шейн сказал ему:

— Возможно, нам и не придется публиковать портрет. Пока что требуется собрать кое-какие сведения… Все должно быть строго конфиденциально, пока я не дам тебе добро, Тим.

— Итак? — Рурк тянул бурбон с водой и ждал.

Шейн кратко рассказал историю, которую поведал ему Герберт Гаррис.

— Выглядит очень славным парнем. Мир перед ним рассыплется на мелкие кусочки, если действительно окажется, что его жена подцепила молодца, и они вдвоем скоро объявятся.

— Как он предпочитает, — проворчал Рурк с кислой усмешкой, — увидеть ее саму, вдребезги разбитую на мелкие кусочки, или расколотый мир своих грез?

— Не знаю, — признался сердито Шейн. — Он так уверен в ней, Тим. Мне думается, что для него легче увидеть ее мертвой, чем узнать что она не была ему верна.

— Питу Пэйнтеру и отелю «Бич-Хэвен» не понравится, если мы пропечатаем эту историю на первой полосе газеты, — радостно предупредил его Рурк. — Выпуская кота из мешка, мы создадим отелю отвратительную рекламу.

— А я не собираюсь спрашивать, понравится им это или нет. Предлагаю тебе пойти со мной в «Бич-Хэвен», чтобы заполучить второй снимок и что-нибудь выяснить. Меррил позволит тебе участвовать в деле, если я пообещаю ему, что ты напечатаешь только то, что я считаю нужным.

— Кто это Меррил?

— Шеф безопасности, домашний сыщик. — Шейн, ухмыляясь, опрокинул стаканчик, взял нож и вилку. — Он действительно находится в очень затруднительном положении. Его будут ругать и за то, что он что-то сделает, и за то, что не сделает ничего, — он вздохнул и с жадностью набросился на бифштекс.

Проявленные снимки еще не высохли, когда они вернулись в редакцию. Увеличенный портрет получился даже лучше, чем Шейн предполагал. Он взял с собой два мокрых снимка и попросил доставить ему еще два после того, как они высохнут. Затем он и Рурк отправились в «Бич-Хэвен» — каждый на своей машине, чтобы в случае надобности разъехаться порознь.

Когда Шейн вошел в вестибюль, Рурк уже стоял у стойки и разговаривал с портье.

Лоуфорд выглядел обеспокоенным и раздраженным. Увидев Шейна, Рурк повернулся к нему и, подмигнув, сказал:

— Этот парень заявляет, что миссис Гаррис нет, но позвонить ей в номер и проверить отказывается.

Шейн заметил:

— Я буду сам задавать вопросы, Тим — и спросил портье:

— Мистер Меррил у себя?

— Да, сэр. Тут за углом…

— Я знаю, где он находится, — Шейн твердо взял Рурка под руку и повел его от стойки.

Они повернули за угол коридора, туда где расположились административные помещения. Шейн остановился у закрытой деревянной двери с табличкой «Личный кабинет».

Постучав, он повернул ручку двери и, не ожидая приглашения, вошел в маленькое, аккуратное помещение. У задней стенки стоял шкаф с выдвижными ящиками для картотеки, в центре — стол, на котором были только телефон и диктофон. Роберт Меррил диктовал, удобно расположившись за столом, заглядывая в раскрытую картонную папку, лежащую на коленях. Увидев Шейна, он выключил диктофон, закрыл папку и положил ее на стол.

С непритворной сердечностью он сказал:

— Майкл Шейн, собственной персоной. Не часто вы нас балуете своим присутствием.

Это был высокий средних лет мужчина, с серо-стальными волосами и холодным, настороженным взглядом. Работа Меррила — обеспечение безопасности в «Бич-Хэвен» требовала много ума и такта, способности безошибочно определить мошенника в тот самый момент, когда он только появляется в отеле. За годы работы у него появилось шестое чувство, которое заранее подсказывало ему, в какой из тысячи комнат назревает неприятность.

Шейн открыл дверь, впуская своего друга:

— Ты знаешь Тима Рурка? Роберт Меррил, Тим. — Меррил бесстрастно оглядел сутулую фигуру репортера в мешковатом костюме и сказал:

— Знакомое имя. Несколько строк в «Ньюс», не так ли? — И сразу же переключил внимание на Шейна: — Чем могу быть полезен?

Детектив сел в кресло у стола, а Рурк бочком, стараясь быть незаметным, устроился у стены. Шейн вытащил из кармана портрет Эллен Гаррис и положил перед Меррилом:

— Узнаешь ее?

— Это увеличенная фотография со снимка, который я видел утром?

— Совершенно точно, — ответил ему Шейн ровным голосом. — Это та самая леди, которую вы, кажется, потеряли в прошлый понедельник.

Меррил устало улыбнулся:

— Мне бы хотелось иметь снимок, Майкл. Гаррис отказался оставить мне его, чтобы я мог показать тем служащим отеля, которые видели миссис Гаррис, когда она регистрировалась. Он взвился на дыбы, как конь, и вылетел отсюда, угрожая подать на отель в суд на преступную небрежность и так далее. И я понял, что он оправился прямо в полицию.

Шейн подтвердил:

— Да, верно, — он усмехнулся довольный. — Питеру Пэйнтеру, так же, как и тебе, успешно удалось погладить Гарриса против шерсти, потому он и очутился у меня в конторе. Мой клиент, — сказал он строго, — чувствует, что вы оба с Пэйнтером больше озабочены тем, чтобы скрыть исчезновение его жены, чем заняться ее розыском.

— Ты же знаешь, что это не так, Майкл. Он ее муж, черт возьми! И я вам скажу, он сходит по ней с ума. Но имеются кое-какие факты, которые я не хотел бы разглашать… — Он прервал себя, печально улыбнувшись Шейну и стал вдруг сразу человечным и живым. — Этого парня ждет сильное разочарование. У меня сейчас намного больше информации, чем я имел, когда разговаривал с ним утром. — Он опустил глаза на фотографию и мягко произнес: — Они слишком необыкновенна, да? Если бы я был на ней женат, черт возьми… — Он остановился, облизнул губы, — зачем ты притащил репортера, Майкл? Я буду рад просмотреть имеющиеся улики с тобой наедине, но…

Шейн веско сказал:

— Я пообещал Гаррису поместить в газете портрет его жены и сообщение о ее исчезновении сегодня вечером, если полностью буду убежден в том, что больше ничем помочь нельзя. И мне абсолютно все равно, какие чувства при этом испытываешь ты или Питер Пэйнтер, или торговая палата Майами-Бич. Меня нанял Гаррис, чтобы найти свою жену. Поэтому я привел сюда Тима Рурка. Я единственный, кто решает, делать эту публикацию или нет. Рурк будет ждать моего решения. Тебе просто повезло, что дело оборачивается таким образом. Если другая газета пронюхает что-нибудь…

Роберт Меррил безрадостно улыбнулся:

— Эта история взрывоопасна, Майкл. — Он поколебался, склонившись над фотографией Эллен Гаррис. — Думаю, что вам лучше узнать, что мы имеем, кроме этой фотографии. Мы не располагаем никакими другими данными для опознания.

Он склонился над встроенным в крышку стола микрофоном:

— Замени Лоуфорда у стойки и зайди ко мне. Я хочу поговорить также с этим посыльным, Биллом Томсоном. — Он вновь опустился в кресло и глубоко вздохнул. — В такие моменты я бываю чертовски рад, что на всю жизнь остался холостяком.

Майкл Шейн ничего не ответил. Он знал, что Тимоти Рурк наблюдал за ним, и спрашивал себя, думал ли Тим о Филнис. Меррил, конечно, ничего не знал о Филнис. Раздался стук в дверь, и Шейн был рад прервать свои печальные мысли.

Меррил рявкнул:

— Войдите, — дверь открылась и вошел Джустас Лоуфорд. Его взгляд скользнул с Рурка на Шейна, затем на Меррила. Если он и узнал Рурка и Шейна, — а ведь они только что разговаривали с ним у стойки — то он и вида не подал, что знает их.

— Что случилось, мистер Меррил? — Меррил повернул к нему фотографию.

— Ты узнаешь ее? — Лоуфорд ответил:

— Это та женщина, о которой вы спрашивали меня сегодня утром, да? Миссис Гаррис, которая зарегистрировалась в прошлый понедельник?

— Ты можешь точно сказать, что это она? — потребовал Меррил.

Лоуфорд поколебался, глубоко вздохнул.

— Мне бы не хотелось это клятвенно заверять. Но… да, мистер Меррил, я очень хорошо ее помню. Насколько я могу судить, это миссис Гаррис.

— Хорошо, — проворчал Меррил. — Повтори теперь мистеру Шейну то, что ты рассказал мне утром. Почему она тебе особенно запомнилась?

— Очень трудно точно сказать, почему, — начал Лоуфорд, уставившись в стенку над головой Меррила, — я работал во многих отелях… регистрировал сотни тысяч гостей. Мне кажется, в большинстве случаев это механический процесс. Но миссис Гаррис! — Он медленно потряс головой. — Вы тотчас же замечаете ее и запоминаете надолго. Мне помнится, я удивился, что она прибыла одна… на две недели. А когда я ее спросил об этом… чтобы быть уверенным, то она соизволила дать объяснение: у ее мужа имелась современная идея о том, что женатые пары должны проводить отпуск врозь. И она спросила меня, одобряю ли я эту идею.

Он остановился, нервно проглотил слюну и сказал Майку:

— Я сразу же переменил тему разговора, сэр. Но она тут же пожаловалась, что боится скуки и одиночества. Я заверил ее, что у нас есть хозяйка, которая занимается развлечением гостей, но миссис Гаррис, я помню, не заинтересовалась этим предложением. Вот и все… я думаю.

— Ты видел, как она выходила из гостиницы? — подсказал Меррил.

— Да. Она пожелала взять напрокат машину. Я посоветовал швейцару позвонить ей в номер, когда машину доставят. Примерно через полчаса я видел, как миссис Гаррис вышла из лифта и направилась к двери. Я решил, что она шла к машине. Леди переоделась в ярко-красное платье… с низким вырезом спереди.

— Она не оставила ключи внизу, когда уходила? — вновь подсказал Меррил.

— Нет, сэр. Насколько я помню, я больше ее не видел. — Он перевел взгляд со стенки на фотографию миссис Гаррис и медленно покачал головой из стороны в сторону.

— Хорошо, Лоуфорд, — отрывисто произнес Меррил. — Если мальчик ждет за дверями, пригласи его сюда.

Когда портье повернулся и пошел к выходу, Меррил сказал Шейну:

— Билл Томсон — парень, который отнес ее вещи в номер. Пусть он сам все расскажет, — предложил он. — Тебе нечего волноваться, Томсон, — сказал Меррил вошедшему. — Подойди сюда и посмотри на эту фотографию.

Билл Томсон бросил быстрый, испуганный взгляд на Рурка и Шейна и на негнущихся ногах подошел к столу.

— Видел когда-нибудь эту женщину? — Меррил показал ему фотографию.

Билл Томсон неотрывно смотрел на нее, по меньшей мере, секунд тридцать. Его лицо начало дергаться. В глазах появились слезы:

— Как перед богом, мистер Меррил. Я ничего… не делал. После первого раза в полночь… Клянусь, что больше к ней не поднимался и никогда больше не видел ее после первого раза.

— Держись сынок. Сначала скажи мне, кто она.

— Это миссис Гаррис. Из номера 326. Вы спросили меня о том, как она прибыла в то утро, сэр, я рассказал вам, как она была смешна в своей доброте… давая мне пять долларов на чай просто ни за что, и как она возмутилась, увидев в своем номере две кровати вместо двуспальной…

Он остановился, в смущении сглотнул слюну. Меррил мягко сказал:

— Да, ты рассказал мне об этом, Билл. Но ты мне о полночи ничего не говорил. Что произошло?

— Ну, я не думал, что это так важно, и я не хотел… Но, может, это теперь важно, когда она исчезла, и вообще, — спотыкался он, — я хотел уходить уже, когда она близко подошла ко мне и спросила, во сколько я освобождаюсь после дежурства. Я сказал, что в полночь. И затем она что-то зашептала мне, вроде того, что ей будет одиноко одной, и чтобы я поднялся к ней выпить чего-нибудь перед сном, в полночь.

— Хорошо, Билл, — голос стал резким, — … что же произошло в полночь?

— Ничего. Я действительно поднялся и постучался в ее дверь. Я знаю, что это не положено и меня уволят за это, но я ничего не мог с собой поделать. Я наверняка сделаю то же самое, если попадется кто-то, похожий на миссис Гаррис. Но в ее комнате было темно, и она не ответила и… вот и все.

— Ты не видел ее больше?

— Клянусь, после этого я ее не видел. И ничего о ней не слышал, пока сегодня утром вы не спросили меня о ней. Позже я слышал разговоры в отеле, что она не появлялась в своем номере с вечера понедельника.

Меррил сказал:

— Хорошо, Томсон, возвращайся на свое место. — Когда парень вышел, он поглядел на Шейна: — Картина начинает вырисовываться?

— Слишком хорошо, — прогремел Шейн. — Гаррис сказал мне, что был еще момент: ею подписан счет в баре в семь часов.

— Вот последнее, что мы имеем о ней, Майкл, это счет за два дайкири и два бурбона со льдом. — Он посмотрел на свои часы, поднялся на ноги, подобрал карточку. — Бармен, который дежурил в понедельник вечером, только что объявился в баре. Я еще с ним не разговаривал о ней. Бери своего друга и пошли туда, отель «Бич-Хэвен» угощает вас, а это лишний раз доказывает, что мы ничего от вас не скрываем. — Он обогнул свой стол и пошел впереди всех.