Красные пески

Глава 14

Я все еще боялась поверить в то, что Шелтер заявил ночью, но отрицать уже не было смысла. Не могло быть причин, по которым он солгал бы мне о шепоте, услышанном много лет назад. Да и судя по тому, как он сам был взволнован и растерян, вероятность обмана с его стороны сводилась к нулю.

Значит, я – шептунья. Могу зашептать боль, снять чужое проклятие, отправить шепотом послание сквозь пространство и даже – что самое невероятное! – время. Факты были налицо, но я все равно не чувствовала свою силу. По-прежнему не понимала, чем отличается тот шепот, который не приносит ни малейшего результата, от того, что творит чудеса. Как сделать так, чтобы он всегда совершал маленькое чудо?

– Мы выясним, – спокойно и уверенно пообещал Шелтер за завтраком. От его волнения не осталось и следа. Как будто со мной ночью в спальне и днем за ее пределами находятся два разных человека. – Я почти уверен, что ту пулю зачаровала другая шептунья. Та, что знает, как работает ваш дар. Завтра я возвращаюсь в Палию. Я найду эту женщину и заставлю обучить тебя всему.

Я посмотрела на него через стол. В его тираде мне не нравилось все от первого до последнего слова.

– Интересно, могу ли я нашептать, чтобы ты никуда не уезжал, – проворчала я себе под нос.

Он бросил на меня быстрый взгляд исподлобья, не улыбнулся, но и никак не прокомментировал.

– Не волнуйся, милая. Рано или поздно это закончится. К сожалению, едва ли на Палии.

– Но ты уверен, что преуспеешь там?

Шелтер кивнул.

– Почему?

– Я не проигрываю, – вздохнул он. – Никогда. Может быть, это займет много времени и будет стоить много жизней, но Палия падет.

– И ты уверен, что сможешь найти ту шептунью и заставить ее сотрудничать с тобой, хотя она пыталась тебя убить?

И снова он только уверенно кивнул, пригубив чашку кофе.

– Я умею убеждать.

Его самоуверенности можно было только позавидовать. И почему-то этим утром она меня не вдохновляла, а скорее раздражала. Нет, я понимала, что у него есть какой-то план и все, что он делает, он делает ради достижения благородной цели. Но я не могла не думать о тех, чьи жизни перемалывает война, пока Шелтер к этой цели идет. Сегодня – не могла.

– Лучше бы ты был так же уверен в том, что одолеешь Магистра, – тихо заметила я, опуская взгляд в тарелку.

Если Шелтер и отреагировал на мои слова, то я не увидела и не почувствовала, а вслух он ничего не сказал.

Вечером в гости заглянул Этьен. Как я вскоре поняла: чтобы покрасоваться перед нами в новой мантии с капюшоном, в какой я никогда раньше его не видела. На лице его отражалась непривычная смесь эмоций: удивление, радость и некоторое недоверие к происходящему.

Увидев гостя, Шелтер улыбнулся и велел Орху нести пузырчатое вино и бокалы.

– Я еще утром попросил охладить пару бутылок, – признался он.

– То есть вы знали? – уточнил Этьен.

– Подозревал, – кивнул Шелтер. – И немного посодействовал.

– А о чем речь? – осторожно поинтересовалась я, когда мне вручили бокал, в котором весело плясали пузырьки.

Этьен посмотрел сначала на Шелтера, как бы прося разрешение рассказать, потом перевел взгляд на меня.

– Я теперь в Верхней ложе. Очевидно, генерал Шелтер сообщил Магистру, что мое лечение сотворило чудо, на которое оказались неспособны действующие старшие магистры, а потому я заслуживаю дополнительного поощрения.

– О, вот как, – только и смогла выдохнуть я. – Поздравляю.

Почему-то стало до слез обидно, и я не стала пить, лишь смочила губы в вине для вида.

Значит, это лечение Этьена спасло генерала Оллина Шелтера, а я здесь ни при чем! Да Этьен точно так же опустил руки, как и все остальные! Они все его похоронили, привели меня всего лишь попрощаться! И вот теперь оказывается, что это Этьен его спас…

Пока мужчины разговаривали, я полагала, что прекрасно справляюсь с накатившей на меня обидой, потому что они никак не отмечали ее. Но стоило магу уйти, как я поняла: Шелтер просто не хотел обсуждать это при нем.

– Ну, чего ты насупилась? – легким тоном поинтересовался он, присаживаясь на корточки у моего кресла и беря за руки. – Только не говори, что ждала от Магистра медаль или какое-то другое поощрение за спасение моей жизни. Потому что он все равно не дал бы тебе свободу, а другие награды тебе вряд ли пришлись бы по вкусу.

Я хмуро посмотрела на него и дернула плечом.

– Ничего я не ждала, – пробурчала в ответ, заставив его улыбнуться.

– Мира, я написал Магистру это письмо потому, что Этьен нужен мне в Верхней ложе. Поближе к Магистру, понимаешь?

– Да, конечно, – безразлично отозвалась я, снова пожав плечами. – Как скажешь.

– И еще я сделал это для того, чтобы защитить тебя, – добавил он серьезно.

Обида моментально сменилась удивлением, я вопросительно посмотрела на Шелтера.

– Что ты имеешь в виду?

Он вздохнул и тихо произнес:

– Милая, за пределами моего дома – городского или деревенского – никто не должен знать о тебе, о твоих возможностях. Особенно Магистр. Он моментально забудет о том, что вручил тебя как награду, и заберет обратно.

– Зачем?

– Разве не очевидно? Чтобы использовать твой дар. Помнишь, что я говорил тебе о шептуньях? Представь, что сделает Магистр с этим континентом и остальными, если у него появится та, кто может шепотом свести с ума или в чем-то убедить любого человека? Любого правителя… Страны станут сдаваться ему без боя. Или с минимальным, несогласованным сопротивлением. Нельзя этого допустить.

– Я ни за что не стану делать это для него! – возмутилась я.

Шелтер только нежно погладил мои руки и грустно улыбнулся.

– Поверь, Магистр тоже умеет убеждать. Поэтому лучше, чтобы он ничего не знал. Этой ложью я поразил сразу две мишени: приблизил своего человека к Магистру и отвел внимание от тебя. Ты и так его привлекла. Уж не знаю, чье, когда и как…

Он осекся, но поздно. Мое сердце тревожно кольнуло.

– Что ты хочешь этим сказать? – тихо уточнила я, неотрывно глядя в его бесстрастные глаза. – Кто-то еще знает, кто я?

– Думаю, да, – кивнул Шелтер, сосредоточенно хмурясь. – Потому что только так можно объяснить появление отступников в моем доме и совет ветра, который велел тебе уйти в ту ночь. Приходили за тобой, Мира. Кто-то нанял отступников, чтобы похитить тебя. Подозреваю, что и нападение в лесу, после вечеринки, было направлено не против меня.

– С чего ты взял? Ты говорил, что это продолжение нападения по дороге в Сиран!

– Заказчик явно хотел, чтобы я так подумал, – кивнул Шелтер, – но настоящей целью была ты. Меня давно терзал вопрос, зачем тот пятый отступник пошел за тобой. Если им был нужен я, то они и должны были сражаться со мной все, а тобой пренебречь. Они были в масках и не могли бояться тебя как свидетеля. Но вот если их целью было похитить тебя, то все правильно: четверо отвлекали меня, пока пятый пошел искать тебя. Опоздай я хотя бы на минуту, он открыл бы портал – и все.

Я высвободила руки и прижала их к лицу. Оно горело. Сердце колотилось в ушах, и перспектива остаться уже завтра одной вдруг из пугающей превратилась в парализующую ужасом.

– Почему ты раньше мне этого не сказал?

– Не хотел тебя пугать. Я прислал охрану, в моем имении ты в безопасности, Мира. Там солдаты и маги – никто тебя не достанет, обещаю. Но пока ты не научилась пользоваться своим даром, о нем стоит помалкивать, хорошо? Потому что от Магистра я не смогу тебя защитить.

Я медленно кивнула, безмолвно обещая вести себя осмотрительно, но внезапно что-то кольнуло внутри, и я посмотрела на Шелтера уже совсем другими глазами.

– Но при этом ты был готов отпустить меня в Замбир? – уточнила я напряженно.

Выражение его лица тоже переменилось, взгляд перестал быть таким бесстрастным.

– Я бы все устроил так, что тебя там никогда не нашли бы, – напомнил Шелтер. – Потому что не искали бы. Это было бы даже безопаснее, чем жить в моем имении…

Он осекся и опустил глаза, а меня внутри снова что-то кольнуло.

– Тогда почему ты не сказал о грозящей мне опасности еще тогда, когда у меня был выбор уехать или остаться? Ты был так откровенен во всем, но утаил это. Почему?

Шелтер выпрямился, как будто смотреть на меня снизу вверх в одно мгновение стало для него некомфортно.

– Неужели это так трудно понять? – тихо ответил он вопросом на вопрос. – Я не хотел, чтобы ты уехала. Поэтому не стал тебя пугать. Когда ты боишься, ты бежишь. Я могу защитить тебя здесь. Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Но ты могла иначе увидеть ситуацию.

Я медленно кивнула, глядя прямо перед собой и размышляя над его словами.

Он дал мне выбор: уехать и обрести свободу или остаться с ним и обрести счастье. И до сего момента мне казалось, что тот выбор я сделала сама, но теперь… Теперь я понимала, что Шелтер в какой-то степени сформировал мой выбор. Как он убедил Керама Нейба присоединиться к нему? Правильно: рассказал ему правду о себе. И мне тоже… А вот об опасности умолчал – это могло склонить чашу весов моего решения не в его пользу.

– Мира? – позвал Шелтер настороженно. – Что в этом плохого? Я действительно хотел, чтобы ты осталась, чтобы ты была со мной. Чтобы мы были вместе. Разве ты сама этого не хотела? Да, каюсь, я рассказал тебе не все, но выбор ты сделала сама. Или что, зная о том, что тебя пытались похитить, ты бы все-таки выбрала иначе?

Теперь я так же медленно отрицательно покачала головой, но взгляд на него так и не подняла.

Нет, наверное, я бы все равно выбрала остаться. И не было ничего плохого в том, что именно такого решения от меня и ждал Шелтер, но… Вот именно, пресловутое «но», о котором я задумалась только сейчас, когда он сказал, как может использовать меня в своих целях Магистр.

Ведь Оллину Шелтеру тоже было не в новинку использовать женщину для достижения великой цели.

– Значит, говоришь, ты попросил меня у Магистра, потому что я напомнила тебе о потерянной матери? Уверен, что мой дар, который ты заподозрил во мне еще тогда, здесь ни при чем?

Он резко втянул воздух, но промолчал. Я уже хорошо знала эту реакцию. Она означала, что мое предположение угодило в цель и выбило генерала Шелтера из колеи.

– И как именно ты планировал меня использовать? – уточнила я, удивляясь тому, как похолодел голос. – Я должна была воздействовать своим шепотом на Магистра? Чтобы что? Что именно я должна была ему нашептать? Не смерть ведь, убить его ты и сам можешь. Тогда… безумие? Это был твой план?

– Не говори глупостей, – оборвал мои рассуждения Шелтер. – Сомневаюсь, что на него возможно так воздействовать. Он не зря тридцать лет возглавляет Варнай.

– Тогда как? Что я должна была для тебя сделать?

– Не все ли равно, Мира, что я там планировал сто лет назад, когда еще толком тебя не знал? – с ноткой досады в голосе спросил он в ответ. – Да, когда Этьен обратил мое внимание на то, как ты успокоила боль раненного, и сказал, что это похоже на дар шептуньи, меня заинтересовали его слова. А будь ты на моем месте, ты не хотела бы получить возможность побеждать в войне вообще без кровопролития?

Теперь уже во весь более скромный рост выпрямилась я, в груди вспыхнуло яростное пламя.

– Так ты для этого хочешь найти мне наставницу? Чтобы я стала твоим оружием?

– Конечно, нет! – весьма натурально возмутился он. – Если бы я хотел превратить тебя в свое оружие, я бы уже давно этим занялся! Все, чего я хочу сейчас, это чтобы ты почувствовала свою силу и научилась ею пользоваться. Чтобы ты могла постоять за себя, когда меня нет рядом. Хотя если смотреть на все здраво и с холодной головой, то твой дар действительно мог бы мне помочь и приблизить для нас обоих то будущее, о котором мы мечтаем.

Вот теперь я все-таки посмотрела ему в глаза. Потому что именно этот момент тревожил меня сильнее всего и раздувал пламя в груди.

– Оба ли, Оллин? – спросила я, внимательно следя за его реакцией. – Или вся красивая романтика последних дней была лишь декорацией? Пылью в глаза, способом заставить меня саму захотеть стать твоим оружием? Ты ведь никогда не проигрываешь, да? Потому что умеешь убеждать. Знаешь, на какие кнопки и рычаги давить. Умеешь манипулировать людьми, а не только приказывать. Поэтому ты так хорош, да? Потому что знаешь, когда нужно рассказать правду, а когда ее утаить. Как ты утаил причины, по которым попросил меня у Магистра, прикрывшись красивой историей о потерянной матери. Как утаил от меня правду о нападении отступников. Что еще было ложью, Олли?

– Это не ложь, – отрезал Шелтер, в его голосе зазвенели стальные нотки. Кровавый генерал занимал свое место. – Просто обычно у людей больше одной причины совершить какой-то поступок, понимаешь? И потом сложно сказать, что именно стало главной. Об отступниках я не сказал, потому что не хотел тебя пугать, я уже объяснил. Я не сказал тебе ни слова неправды, Мира. Может быть, местами говорил не всю правду, но я говорил именно то, что имело значение. Послушай, не хочешь учиться управлять шепотом – забудь, не нужно этого делать. Но мы можем как-то обойтись без ссоры накануне моего отъезда? Давай не будем делать это традицией.

– Хорошо, – кивнула я, все еще чувствуя, как по груди перекатывается клубок чего-то тяжелого и острого.

Оно давило и кололо. И чем больше я смотрела на Шелтера и думала о том, верит ли Нариэль в то, что он в нее влюблен, так же сильно, как и я, тем кололо сильнее.

– Только сегодня я хотела бы ночевать у себя. Устала, лягу пораньше. Спокойной ночи, генерал Шелтер.

Я резко повернулась и быстро вышла из комнаты, чувствуя, как слезы жгут глаза, и слыша, как меня зовут по имени. Не обернулась. Не захотела.

Потому что злилась, но сама толком не понимала на что. На то, что он хотел меня использовать? На то, что не сказал об этом? На то, что он не влюбился в меня и его действиями руководят не чувства, а холодный расчет? На собственную глупость, из-за которой поверила в его любовь и добровольно осталась у него в рабстве? И ведь как все красиво получилось: он не насиловал, не принуждал, я пришла и осталась с ним сама. И потом все делала бы сама. Ради любви, ради совместного будущего, которое, возможно, ему и ни к чему. Подумаешь, подарил кольцо и пообещал, что женится. Обещать – еще не жениться…

Или я все это придумала себе? Может быть, я просто так ждала подвоха все эти дни, что среагировала на первый подходящий повод? Может быть, я так легко каждый раз начинаю сомневаться в искренности его чувств только потому, что не считаю себя достойной его любви?

Ответа я не знала, но ночевать осталась, как и заявила, в «своей» комнате. И Шелтер не пришел, чтобы убедить меня передумать.