Красный Дьявол против всех

5. Выгодное предложение

Кто хоть раз в жизни бывал в «обезъяннике», тот знает, что это не самое лучшее место на планете. Крошечная комнатка без окон, вместо двери стальная решетка, из мебели только двуспальные нары с таким жестким покрытием, что на полу спать и то удобнее, стены исписаны матерными словами, оставленными на память побывавшими здесь гражданами, да и запашок еще тот – местных обитателей редко выводили в туалет, предоставляя мочиться в специально поставленное в углу цинковое ведро…. Наверное, одного часа посидеть здесь хватает, чтобы полностью раскаяться во всех своих преступлениях, даже тюрьма уже не нужна. Особенно, если тебе не повезло с соседями.

Вот уже два часа я сидел на нижних нарах, подобрав под себя ноги и привалившись спиной к стене. Поразмышлять мне было о чем, но даже несмотря на это время тянулось мучительно медленно, как и всегда в ожидании неизвестного. Соседей, кстати, у меня было двое. Первый был низкорослый коротышка в сером костюме и в очках с круглыми стеклами и золоченой оправой – свернувшись калачиком рядом со мной, он беззаботно посапывал так сладко, будто спал где-то в гостинице. Вторым обитателем камеры был высокий и худой мутноглазый тип с болезненно-желтым цветом лица, одетый в какие-то поношенные обноски – он лежал на верхних нарах, и время от времени приглушенно постанывал, как будто у него что-то очень сильно болело, но при этом не шевелился, сохраняя положение покойного вождя.

Обычно в такие моменты ты начинаешь вспоминать свою жизнь, и вообще, как ты до такого докатился. Но мне быстро надоело вспоминать, и я начал привычно просчитывать варианты как выйти сухим из воды на этот раз. С одной стороны, Катя, озабоченная моим длительным отсутствием (а также отсутствием машины), обязательно обратится к Максу, тот начнет шарить по своим связям, и быстро установит, где я в данный момент пребываю. С другой стороны – так просто меня, как любого другого гонщика, отпускать вряд ли захотят. Организованность и продуманность засады ясно говорила о том, что это было не случайное задержание, а специальная облава, может даже конкретно на меня любимого. Кроме того, я нарушил священное правило – ни в коем случае не гонять днем – и вряд ли организаторы местного стритрейсинга за меня заступятся, чтобы спасти от тюрьмы. Скажут: мол, сам виноват, идиота кусок, вот пусть теперь его наказывают. И даже Катино влияние на Макса не поможет, он хоть и выдает себя за крутого, а на самом деле у него есть свои хозяева, которые ему эту иллюзию крутости и обеспечивают. Был, правда, малюсенький шанс – если гонщик на «десятке» признается, что сам спровоцировал меня на гонку, оскорбив всех и вся, но… Возможно даже, что его тоже задержали, и он сейчас сидит где-нибудь в соседней камере, уж больно приметная у него машина, другой такой в городе нет. Как, в принципе, и у моей «Супры», и я сейчас не про внешний вид говорю.

Телефон, ключи от гаража и кошелек у меня отобрали, даже посмотреть, сколько время, возможности не было. Между тем спящий рядом со мной коротышка проснулся, сел, зевнул, протер глаза, и посмотрел на меня снизу вверх умными темными глазами:

- В нашем полку прибыло! Иннокентий! - и протянул ладонь для рукопожатия.

- Александр.

- Приятно. Слушай, Санек, а у тебя поесть нет ничего, случайно? А то с утра маковой росинки во рту не было!

Я машинально сунул руку во внутренний карман – там у меня лежал батончик «Сникерса», который местные копы проглядели при обыске, я его купил несколько дней назад, хотел схомячить перед гонкой, но забыл. Правда, от долгого лежания в кармане батончик изрядно помялся и деформировался, но Иннокентия это не смутило.

- О! Спасибо, брат, от души, - взяв шоколадку, он извлек откуда-то крошечную – на два-три глотка – бутылочку с минералкой, и принялся за еду, быстро уничтожив и то, и другое. Я с завистью вздохнул, у меня самого было такое состояние, что даже поставь передо мной тарелку с жареной курицей – кусок бы в горло не полез. Паскудное, в общем-то, состояние.

- Другое дело, - повеселевший Иннокентий потянулся, разминая затекшие после сна мышцы. Наверху раздался громкий стон – мутноглазый тип с трудом принял сидячее положение, свесив ноги, и обхватил руками голову, покачиваясь туда-сюда, как дерево на ветру.

- Что это с ним? – я с опаской посмотрел наверх – не свалится ли.

- Да он наркоман, похоже, - ответил Иннокентий. – И сейчас у него или ломка, или отходняк. Рискну предположить, что первое.

- Мужики, - словно в подтверждение этих слов пробасил мутноглазый глухим голосом. - Сигаретки не найдется? Ей-богу, щас сдохну, если не покурю!

- Может, тебе еще кальян принести? – фыркнул Иннокентий. – Заткнись, придурок, угробил свое здоровье, вот и мучайся теперь. Сань, ты куришь?

- Нет.

- Вот, молодой человек, мы с Александром ведем здоровый образ жизни, чего и вам советуем. Сань, за что взяли?

- Не сказали еще, - ушел я от ответа. Зная отношение простых людей к нам, уличным гонщикам, лучше о своих подвигах каждому встречному не рассказывать. – Вроде нарушил что-то.

- На хате взяли? – понимающе спросил Иннокентий.

- Вроде того.

- Значит, отпустят. Конец месяца, раскрываемость надо для отчетности повышать, вот они и зверствуют, хватают, кого не попадя. Меня вон тоже… Еду себе в трамвае, никого не трогаю, и тут одна тетка как заорет! «Вор, вор, держите вора!» - и на меня показывает. А там как раз два мента ехали, наверное, машина у них сломалась. Ну, и скрутили меня, я даже пикнуть не успел. И где соблюдение закона, а?

- Да уж.

- А у меня еще, как назло, в кармане мобильник этой тетки, да еще пара кошельков других пассажиров. А может, я их на улице нашел? Нет, чтобы «спасибо» сказать.

Я вытаращил глаза, охреневший от такого финала истории.

- Так ты карманник, что ли?

- Ну, и почему сразу карманник? – вздохнул Иннокентий. – У меня культурная, благородная профессия – щипач, не хуже, чем у других. Вот тебя когда-нибудь в общественном транспорте грабили?

- Я на общественном транспорте не езжу, у меня машина есть.

- Жаль, ты бы видел, какие сейчас молодые люди беспечные стали. Телефоны в задние карманы джинс позасовывают, и те торчат у них, хочешь – бери…. А я виноват разве, что у меня такая работа – чужое брать? Я на нее, между прочим, тоже учился, и суровую школу проходил, и экзамены сдавал. А будь люди хоть чуточку ответственнее, и грабить бы их никто не стал. Сами вводят в искушение, а потом сами же в полицию и жалуются.

Я промолчал, не стал это никак комментировать. Иннокентий напоследок возмущенно махнул рукой, и почесал нос.

- Главное, три дня назад только приехал, еще даже город посмотреть не успел, а меня уже за решетку. Если здесь так обращаются с туристами, то нечего удивляться, что они здесь не задерживаются. Сань, а ты местный?

- Приезжий.

- Из Москвы?

- Нет, еще дальше.

- Будешь в Москве – заходи, - радушно пригласил он. – Я оттуда на пару недель свинтил климат переменить, воздухом других городов подышать, да посмотреть, чем люди богаты, но похоже, возвращаться придется. Профсоюз такого предательства не потерпит.

- У вас что, еще и профсоюз есть?

- Нет, просто к слову пришлось.

В коридоре послышались шаги, и с другой стороны решетки нарисовался молоденький лейтенант в помятом, небрежно застегнутом мундире и лихо заломленной на бок форменной фуражке.

- Эй! – лениво позвал он, позвякивая ключами. – Кто из вас сегодня днем по городу гонял? На кого засада была?

Немая пауза.

- Точно не я, - быстро сказал Иннокентий. – У меня даже машины никогда не было!

Лейтенант вопросительно посмотрел на мутноглазого наркомана, но тот продолжал изображать из себя умирающего лебедя, не подавая признаков жизни. Я вздохнул, и поднялся:

- Ну, допустим, это был я, командир.

- Отлично, - мент загремел ключами, отпирая замок на решетке. – Тогда на выход, с тобой генерал Сорокин хочет поговорить. Гонщик, блин!

**************

Помещение, куда меня привели, было типичным кабинетом – стол с компьютером, два стула по обе стороны, железный сейф в углу и шкаф у стены, заваленный бумажными папками, видимо с какими-то уголовными делами столетней давности. Меня несколько приободрило то, что лейтенант не стал надевать на меня наручники, ограничившись угрозой прописать по хребту резиновой дубинкой, которую он постоянно крутил в руках.

Присев на краешек стула возле стола, я грустно подумал о том, что сейчас мне, похоже, придется серьезно раскошелиться – наверняка речь пойдет о некоей сумме, которую я должен пожертвовать, чтобы не загреметь в места столь отдаленные. И вряд ли в этой сумме будет один, или даже два ноля. Даже три маловероятно.

За спиной хлопнула дверь, и в кабинет неспешным шагом вошел немолодой уже мужчина в годах, седовласый и с усталым лицом. Лампасы на штанах и сверкающие звездочки на погонах сразу дали мне понять, что передо мною – самый настоящий генерал, видимо, тот самый, что хотел со мной поговорить. Честно говоря, я и с младшими чинами не особо общаюсь, но сейчас при виде этого представителя руководства местной полиции ощутил нечто, похожее на безотчетный страх.

Между тем генерал не спеша уселся за стол, и поерзал, устраиваясь поудобнее в шикарном кожаном кресле, которое скорее увидишь в офисе крупного бизнесмена, а уж никак не у полицейского, даже такого высокого звания. Уселся, сложил руки, и уставился на меня, рассматривая тяжелым, пронзительным, не упускающим ни одной мелочи, явно профессиональным взглядом настоящего мента. Я невольно заерзал на месте.

- Меня зовут Сергей Николаевич. Ну что, парень? – закончив разглядывать, он достал из ящика стола бумажную папку, положил ее на стол, и открыл. С первой страницы на меня глянула моя собственная фотография. – Попал ты, я тебе скажу, по крупному.

- А… А в чем, собственно, дело? – произнес я слабым голосом. Теперь страшно стало настолько, что аж глаз задергался, что бывало со мной крайне редко. – Я просто ехал себе по своим делам, и никого не трогал…

- Ты не ехал, ты мчался, - он шлепнул поверх папки планшет, и запустил на нем заранее включенный видеоролик. – На вот, полюбуйся.

Это было видео с камеры наблюдения, выходящей как раз на тот перекресток, и камера с отличного ракурса записала от начала до конца весь опасный момент с «Супрой», троллейбусом и внедорожником. Я мысленно перекрестился – со стороны весь мой трюк смотрелся настолько эффектно, что не мешает лишний раз поблагодарить Господа за то, что мне очень сильно повезло сегодня.

- А еще у нас есть все видео вашей гонки, - добавил генерал. – Ты способный парень, и водишь классно, но зря ты днем поехал. За это сидеть будешь.

- Можно звонок другу? – пролепетал я. Катя, только Катя могла меня спасти, и больше никто!

- Здесь тебе не игра в миллионера, - он убрал планшет под стол. – Ну, и что делать будем?

Здесь на помощь пришли магические слова, заклинание, которое знает, и должен знать каждый водитель, чтобы в нужный момент им воспользоваться.

- Может, договоримся? – неуверенно предложил я. Предлагать такое генералу полиции было форменным самоубийством, но другого выхода у меня просто не было. Он пожал плечами.

- Может, и договоримся. Слышал я, что ты на Катерину работаешь, на ее машине ездишь?

- Да, а вы что, ее знаете?

- Я знаю всех нужных людей в этом городе, - туманно ответил генерал. – Много зарабатываешь?

Разговор явно не был похож на допрос, скорее на беседу. Тем не менее, я осторожно ответил:

- Не жалуюсь, а что?

- А то, что я уже давно за тобой наблюдаю, - прозвучала неожиданная реплика. – Способный ты паренек, головой умеешь думать, не то, что некоторые. Стас, который на «десятке», по моей просьбе тебя на гонку спровоцировал. И я засаду я специально на тебя поставил. Хотел побеседовать с тобой так, чтобы это не вызвало лишних подозрений.

Я приоткрыл рот, находясь в глубоком ахере. Вот это поворот!

- Побеседовать… со мной?!

- С тобой, с тобой. Какое у тебя погоняло, Красный Дьявол?

- Ну, да.

- Так вот, Красный Дьявол, с этого дня на меня будешь работать, - звучало это, не как предложение, а как приказ. – Хватит тебе уже на Катерину горбатиться, и все ей отдавать. Свои темы надо мутить, тем более такие, в чем ты хорошо разбираешься. Мне как раз сейчас человек вроде тебя для одной очень интересной работы нужен. Сама работа непыльная, но с риском связанная, как раз по твоей части.

Пауза – я переваривал сказанное.

- Вы, конечно, извините, но я не могу бросить Катерину, и уж тем более…

Меня остановил взмах руки, Сергей Николаевич досадливо поморщился.

- Ты, Александр, слушай, и не перебивай, когда с тобой умные люди разговариваю. Бросать никого не надо, но и рассказывать обо всем – тоже. Просто раз в две недели ты будешь исчезать на несколько дней под предлогом, который сам придумаешь, мне все равно. Зато заработок – весь твой. Всего несколько месяцев работы, и ты сможешь позволить себе машину не хуже, чем сейчас у тебя «Супра». Только машина будет твоя, и отчитываться ты ни перед кем не обязан. Единственное условие - о нашем разговоре, и о том, чем будешь заниматься, никто не должен знать. Ни одна живая душа, понял меня?

Я молча опустил вниз деревянный подбородок.

- Если согласишься, то через десять минут выйдешь отсюда, как ни в чем не бывало. Мы тебе даже штраф за нарушение правил дорожного движения выписывать не будем. Мол, ошибка вышла, поймали не того.

- А если не соглашусь?

Не очень мне хотелось это спрашивать, так как я заранее уже догадывался, какой будет ответ, но дотошная привычка оценить для себя все возможности перспективы, позитивные и негативные, не подвела.

Губы генерала тронула легкая, презрительная улыбка. Из лежавшей на столе перед ним папки он достал листок с отпечатанным на принтере черно-белым фотороботом.

- Знаешь, кто это?

Я выдержал паузу.

- Нет, а кто? Солист группы «Ленинград» в молодости?

- Почти. Это нам прислали из незалэжной братской страны. Там этого парня ищут, как соучастника в ограблении инкассаторской машины, а также убийстве одного из инкассаторов. Троих из банды удало взять, а четвертый – тот, что сидел за рулем машины - каким-то образом ушел от десятка полицейских авто и даже вертолета. Его объявили в розыск, но пока глухо, вот уже второй месяц ищут.

- И куда он делся? – смотреть на собственный фоторобот мне не хотелось, поэтому я опустил глаза в пол.

- Мы думаем, что сбежал за границу. Была идея прошерстить среди уличных гонщиков – все-таки, судя по его умению водить, он к ним имеет непосредственное отношение. Ну что, шерстить, или пустая идея, как думаешь?

Все было понятно без лишних слов.

- Пустая идея, думаю, не такой же он дурак, чтобы так подставляться на гонках.

- Вот и я так думаю, - генерал аккуратно убрал фоторобот в папку. – А раз ты тоже не дурак, то на мое предложение согласишься. Согласишься ведь?

- Соглашусь.

- Я в тебе не ошибся, - он протянул через стол крепкую, мозолистую ладонь, которую я вяло пожал. – Через недельку-другую жди звонка, а пока работай спокойно, только не гоняй больше днем, а то второго доброжелательного разговора не получится. Зотов!

На крик в кабинет заглянул тот самый лейтенант.

- Да, товарищ генерал?

- Проследи, чтобы к гражданину Александру не было никаких претензий с нашей стороны, - небрежный кивок в мою сторону. – С бумагами порешай, скажешь, что я так приказал. Все, свободен.

Последняя фраза относилась ко мне. Нечего и говорить, что бросился я из кабинета, как пчелой ужаленный, и только в коридоре вдруг осознал всю тяжесть свалившегося на меня груза. Но отступать было уже поздно.

***************

Когда генерал приказал меня отпустить, отношение лейтенанта сразу изменилось – превратилось в тошнотворно подхалимское. Таким отношением люди в форме обычно демонстрируют свое лизоблюдство перед теми, кто близко знаком и даже водит дружбу с их большими начальниками.

- Сюда, пожалуйста, - оказавшись снаружи, он повел меня на служебную штрафную стоянку. Еще издали я увидел свою «Супру» - среди полицейских машин она смотрелась, как хищник среди травоядных. А еще возле нее меня ждала целая делегация, при виде которой у возникло нехорошее предчувствие жестких люлей.

- Привет, Красный Дьявол, - хмыкнул Макс. – С возвращением на волю. Как там, кстати, за решеткой, ничего так сидится?

Катя ничего не сказала, а просто молча направилась ко мне. Я сжался… и чуть не полетел на землю от хлесткой пощечины, прилетевшей мне с неожиданной правой стороны.

- Ты… ты… - глаза начальницы метали молнии, губы тряслись от негодования. – Ты совсем уже охренел? А если бы ты разбился? А если бы у тебя машину забрали? Или прав лишили? Или ты забыл, кто тебя ищет, и зачем?

- Кать, да он не виноват, - вступился за меня Степаныч. – Его тот, второй, спровоцировал, а он изначально ехать не хотел.

- Да-да, я тоже слышал, - закивал Влад. – Тот, что на «десятке», тебя чуть ли не шлюхой обозвал!

- И что теперь? – вопреки ожиданиям, это не успокоило, а еще больше завело Катерину. – А если бы он меня блядью назвал, так что, Саша бы пошел из-за этого с крыши прыгать?

- Кать, не преувеличивай, а? – попросил я. – Просто хотел отстоять честь нашего гаража. И отстоял бы, если бы не полиция.

- Вот это правильное дело, - одобрил Макс. – Видишь, зай, он просто не хотел, чтобы твоя репутация ниже плинтуса упала. Ты же этого тоже не хочешь, верно?

- Не хочу! Но и потерять своего единственного водителя я тоже не горю желанием, - запал прошел, и Катерину понемногу начало отпускать. – Короче! Чтобы больше никаких подобных выходок, ты меня понял?

- Понял.

- Не слышу!

- Да, Катя, я понял, извини меня, больше так не буду.

- Вот и отлично. Макс, спасибо за помощь. Езжай, а мы тут уже сами разберемся.

- Вечером с тебя ресторан, - чмокнув Катю в щеку, и небрежным кивком попрощавшись с остальными, Макс сунул руки в карманы, и небрежной, уверенной походкой направился через парковку к выезду. Я посмотрел ему вслед, и незаметно с досадой сплюнул на асфальт. Блин, такой весь из себя успешный, что прямо бесит!

- Ну, и чего встал? – уже чуть менее раздраженно обратилась ко мне Катя. – Садись за руль, я с тобой поеду, а Степаныч с Владом на клиентской машине, она там, за забором стоит.

Я уныло достал ключи, которые мне вернули почти сразу после освобождения. Интересно, а за что Катя Макса поблагодарила, если генерал меня сам отпустил? Или эта паскуда нашла способ, как лишний раз выпендриться? Типа, смотрите, какой я крутой, вашего друга отмазал! А сам вообще не при делах.

На этот раз в голосе мотора «Супра» звучали новые нотки – машина как будто жаловалась, что ей не дали красиво унизить наглого супостата. Согласен, это уже слегка попахивает шизофренией. С другой стороны, уверен, что я не единственный водитель, который разговаривает со своим авто, воображая его живым существом. А если долго с кем-то разговаривать, то не ровен час, дождешься, что он начнет тебе отвечать. Но лучше об этом кому попало не распространяться – мало ли, что подумают люди.